Планета Забвения

Анастасия Борзенко

Каждый ребенок рождается уникальным, в каждом ребенке сокрыт сильный Великан, способный на многое. Но взрослые, как правило, все портят. Все в забвении: родители, школа, страна… Избранным удается сохранить и подарить миру свой свет: Микеланджело, Жанна Д'арк, Нифертити, Гитлер, Сталин, Ванга, Наполеон. Почему проснулись они, кто позволил им проснуться? И… кто такой Орум?В оформлении обложки использована фотография с ресурса pixabay по лицензии CC0.

Глава 4

Планета Земля, г. Москва

«Наставничество — процесс обучения необходимым знаниям, помогающим ребенку расширять кругозор и не имеющий целью изменение личностных качеств ребенка. Только человек с высоким уровнем осознания способен называться Наставником. Никакие заслуженные регалии, полученные звания, продолжительный жизненный опыт и количество прочитанных книг и лет обучения не могут являться основанием для получения этого звания. Высокий уровень осознания (см. — Осознание, противоположное — Забвение) позволяет Наставнику давать ребенку все самое лучшее и не подвергает Великана необратимым процессам разрушения ни при каких обстоятельствах, потому что он свободен от субъективных суждений и руководствуется лишь целью обучить ребенка, расширяя горизонты его представлений о мире и самом себе, категорически избегая при этом какого-либо влияния на личность…»

«Из Большой Энциклопедии Великанов планеты Альфа-Мирус, первой из планет Солнечной системы бескрайней Галактики

Ева припарковалась у здания школы, вышла из машины и огляделась. Чувство паники совсем ушло, уступив ощущению спокойствия, такого чистого и непривычного, что каждая клеточка трепетала от внутреннего восторга. Ей даже стало неудобно за свое поведение в такси, в нее словно вселилось что-то, не поддающееся влиянию… Наверное, ночной стресс дал о себе знать.

Ева с удовольствием щурилась от ярких лучей солнца, назойливо скользящих по лицу и заглядывающих в глаза, как заметила за собой новую странность: желтые круги перед глазами снова появились и стали еще более сильными, а люди, проходящие мимо заставляли вздрагивать. От пустоты, которую она в них ощущала…

Мужчина, выгуливающий собаку, отрешенно смотрел на своего пушистого любимца и улыбался, когда собака подбегала к нему и виляла хвостом. Но так неестественно и неосознанно, словно губы сами растягивались в улыбке, как рефлекс, когда он закидывал руку и бросал палку, потом брал, снова закидывал и снова бросал…

Женщина, ведущая девочку со школы, и погрузившаяся с головой в мысли… Девочка светилась от какой-то интересной новости, которой ей не терпелось поделиться с мамой, но женщина угрюмо кивала головой, делая вид, что слушает, отчего девочка поникла и обиженно принялась отбрасывать сапожками снег. За что получила от матери взбучку и стала совсем грустной. В ее глазах будто бы что-то погасло в ту секунду, когда мама закричала на ее.

Ева едва не вскрикнула, такое странное ощущение…

Проезжающие мимо автомобилисты, занятые своими мыслями и гневно жестикулирующие друг другу, рабочие, занятые уборкой строительного мусора… Еве стало казаться, что она участник какой-то игры, согласие на участие в которой не давала…

Пространство выглядело так, словно его кто-то нарисовал и расставил интерьер по своему вкусу, все вокруг казалось совсем не настоящими, как тряпичные куклы на невидимых веревочках… Даже громкий смех проходящих мимо молодых женщин больше напугал Еву, чем порадовал — женщины смеялись, но их глаза… Смотрели с такой обреченной пустотой, что ей стало жутко.

— Ева Геннадьевна, прошу, проходите! — из двери школы выглянул невысокий круглый мужчина в очках и сером костюме и радостно помахал в знак приветствия.

Ева помотала головой, чтобы избавиться от навязчивых мыслей и направилась к нему, стараясь не смотреть по сторонам. Звонок раздался в голове неприятным покалыванием в висках, и в секунду пустой коридор наполнился детьми, у нее закружилась голова.

Дети что-то щебетали, и обрывки их фраз уколами отражались в рассудке, среди детей ходили учителя и завучи, но с такими отрешенными лицами, что Еву снова начало трясти, взрослые делали комментарии и одергивали самых шумных детей, напоминая им про порядок. В их глазах Ева не видела света, словно они тоже спали и совсем не осознавали, что спят.

— Вы в порядке? — обеспокоенно спросил директор. Он поглаживал галстук и плотно краснел, его маленькие глазки бегали вокруг Евы, стараясь не останавливаться на ее лице, чтобы не встречаться глазами, а полные губы нервно дергались, оттопыривая волосики редких усиков, как покров иголочки на спине плешивого ежика.

Конец ознакомительного фрагмента.