Полый шар

Анастасия Афанасьева

Перед нами воздушная и светлая книга. Все вещи, вошедшие в ее пространство, проницаются светом, сами светятся изнутри, выступают в белизне. Сердцевина просветления – образ шара. Он светящийся, горящий, полый, подвешенный в воздухе, с ним един автор и все, кого он любит. Он – прозрачный, звенящий, мерцающий, он вертится. В самом герое – шар внутреннего света. Он может обернуться солнцем, сияющим детским лицом, кристаллом в груди. Не так часто бывает, когда затрагивающая важнейшие вопросы человеческого бытия поэзия одновременно оказывается столь же легкой и ненавязчивой, как современная джазовая импровизация. Должно быть, и стихи, как люди и камни, становятся легче «за счет отсечения лишнего – до абсолютной правды». «Полый шар» – четвертая книга стихотворений Анастасии Афанасьевой.

Комедия луча

Молчание

1

В самом что ни на есть зеленом

Видится мне ящерка

Бег ее — немыслимый, кочевой

Я смотрю на клен и становлюсь кленом;

Я смотрю на себя и становлюсь собой

Какие странные проходят существа мимо!

С круглыми головами, на двух ногах

Эй, говорю, люди, шестикрылые серафимы

Отпускаются и летят, как мысль: на словах

Ходят двуногие и поют о том, что ничего своего,

Только голый мир, огненный логос

И песня взмывает тем выше, чем хоровой

Смиреннее звучит голос

2

Что это у него?

То ли ключ, то ли ключ

Он оставляет следы позади себя

Прозрачные

Невесомые

Тут же исчезающие

Как исчезают эти следы?

Так, будто в воздухе мерцают частицы,

Которые видно,

Если смотреть вне фокуса

Так, будто частицы эти

Ожили и увеличились

Вспорхнули

И вспыхнули

Исчезающе

3

Идут они вдвоем

Издалека — будто шляпа одна на двоих

И походка едина

Легка

Вот как идут они

Неотличимые

Неразделимые

Глубоко сердечные

Нежные

И куда так указывает его рука,

На что так указывает его рука,

Если впереди — ничего, кроме песка

И непреодолимая река?

И как она согласно кивает ему,

Какому жесту она так согласно кивает?

Как они понимают,

Откуда знают?

Невозможно единые

В своем смирении

Всевозможно живые

В своем стремлении

Как он указывает,

Как она видит?

Тихие-тихие

Как дети или старики

Смотри, смотри! (Взмывает рука)

Порхает воздух над берегом реки

4

Открой! Нужно дверь распахнуть,

Будто окно: сильно и — сильно

Чтобы воздух ворвался,

Но не один:

Со всеми запахами улицы,

Квартир, свалок, текущей осени,

Предстоящей водной зимы,

Будущей весны,

Зенитного лета

Распахни мне дверь так,

Как стреляют из дуэльного пистолета:

Благородно,

С чувством,

С расстановкой,

Наповал

5

Я хочу того, чего не могу хотеть

Я вижу то, чего не могу видеть

Я слышу то, чего не могу слышать

Я трогаю то, чего не могу трогать

Могу — выдумка, не более

Странная граница, без которой никуда

Не возможно

Так и хочется расчертить:

Палочка, черточка, нолик

За бордюром мама не разрешает гулять,

Во дворе только

А свобода есть

Она там,

Где молчащая основа слова

Вздувается пузырями, холмами, домами, людьми

Она там,

Где черта начинается и сжимается в точку

Она там,

Где доверие раскрывается внутригрудным цветком

Свобода есть человек

А человек — есть

6

Стараясь ящерицу ухватить за хвост,

Я упал с высоты своего роста

В осеннюю траву. Рот мой землей набит,

Разбита губа

Отчего я так счастлив, Господи,

Будто Майлза Дэвиса звучит труба?

Отчего, валяясь на тихой земле,

Никого и ничего не поняв,

Я ловлю ртом порхающие искорки,

Весь день своим существом обняв?

Отчего у меня из глаз вылетают ракеты зрения,

А в уши встроены пленочки слуха?

Отчего я лежу на земле, будто в воде и воздухе вместе,

Отчего мой вопрос — то же, что и ответ?

Господи, сколько мне лет?

Почему я — и зрелость, и детство?

Почему моя радость больше меня?

Почему она произошла от огня?

Господи, посмотри на меня:

Видишь?

Меня нет,

Ибо есть только то, что больше меня

7

Ящерка бежит по траве,

По берегу, по горе, по реке,

По воздуху, по облаку и по слову,

По маленькой запятой.

Ящерка становится солнцем —

И светит собой

Ящерка, солнышко,

Я — не такой,

Но все же — такой.

Жаркое, желтое,

Упади в мою голову,

Ибо я — твой.

Я слышу:

Майлз Дэвис размахивает небесной трубой

Разламывается воздух,

Распахивается — и

Свобода!

Красное дерево в поле

Желтые городские клены

Круглые коричневые каштаны

Молчанием говорят со мной

И я отвечаю — вместе с хором,

Который все поет:

«…»

Поем в молчании

Громко молчим

Молчим

Полый шар

Вот полый шар

Он в воздухе подвешен

Его должно качать,

Но не качает

Он должен бы упасть,

Но он подвешен

О, чудо, так возможное сегодня

Вот я сижу на шаре

Будто девочка

Вот прыгаю на шаре

Будто мальчик

И должно оступиться,

Но я прочно

О, чудо, так возможное сегодня

Мы с шаром —

Рихтер, Седакова, Хайдеггер,

мы — Элиот, Целан и Львовский,

Фуко мы, Монк, Колтрейн

И Битлз мы — то Леннон, то Маккартни

Прозрачный шар в пространстве

Слышишь улитка

Звенящий шар в пространстве

Слышишь бабочка

Мерцающий прозрачный

Слышишь мама

Звенящий и смиренный

Видишь Боже

В руке моей флажок он развевается

И нежность — плотная сплошная

И сила — густая смоляная

И тонкая дрожащая — любовь

Дотянись до меня пальцами Рихтера

Я, будто трос, аорту словом протяну

О, чудо, так возможное сегодня,

О, бабочка, улитка, мама, Боже

Полдень

Шелестом полнится воздух

И видно над нами

Как пролетают толстые белые хлопья

Кто называет

Их облаками?

Еще не поздно увидеть

Я открываю книгу на случайной странице

Буквы взлетают и машут чертами своими

И пестрым становится воздух

Кто называет

Их просто печатными знаками?

Еще не поздно услышать

Я открываю окно и самое красное дерево

Кивает мне головой и дует в лицо мне

Губы в ответ дуновению раскрываются

Кто называет

Просто каштаном его?

Еще не поздно сказать

А когда придет время

Собирать вещи по крупицам

Разбросанным по всему пространству —

Ни одна из них себя не обнаружит,

Ни одна на зов не ответит,

Ни одна не пошлет попутного ветра

Ибо внутри каждой живет светящийся шар,

Громадная правда,

Жаждущая быть названной,

Не прощающая слепоты

Не прощающая глухоты

Не прощающая немоты

Отвечающая им

Собственным исчезновением

Не поздно еще говорю же

Еще не поздно

В полдень правда прямо стоит как стрелка

Только слышать, и видеть, и говорить

Комедия луча

это солнце напролом солнце напролом

Василий Бородин

1

«Отвори», — стучится Матильда,

полосатая кошка.

За окном льдинки стучат

Друг о друга бьются

Тонкими нотами ксилофона

Высокими струнами пиццикато

Но время идет

Пейзаж разворачивается крылато

Разверчивается из каждой щели

Раскрывается

Распускается

Кто же выдержит это сплошное движение вещей?

«Не вещей, жизни»

Поправляет

Кто поправляет,

Если не человек

На вершине высочайшей многоэтажки

Теменем подпирает время как таковое

Печальный наблюдатель

2

Разлита вода,

Разлита земля,

Протянут воздух

Цепью стоят повсюду связанные

Причины

Причина Матильда,

Причина клевер,

Подорожник причина,

Каштан, воробей, прохожий, машина, окно

Там, наверху, человек скован печалью

Густое в сосудах его

Легкие свинцовой ватой набиты

Он один знает о времени

Оттого сидит и не шелохнется

Картонная статуя

Сумасшедший

Жует сигарету вместо того чтобы

3

Чтобы прыгнуть и лететь

В громадном раскрытом бутоне

Напролом,

Напролом,

Напролом!

Или бережно

Нанизываясь на ветки

На птичьи перья

Троллейбусные линии

Кошачьи когти

Оседая на них именами

Словами

Затронутой тревогой

Любовью и страхом

Ужасом если надо

Как далеко простирается печаль взгляда!

И как близко ложится печать чувства

4

Открыл кошке

Разбудил утробное мурлыканье

Ответил нежностью

Вышел

Сентябрь насыпал на мою голову в наушниках

Желтые солнца

По виолончели Кнушевицкого

Я поднимаюсь в дом

Отвори, — стучу

И дверь приоткрывается

Свет!

Для рождения полосы света

Достаточно узкой щели

Узкий,

Щелевидный,

Солнечный,

Желтый,

Любящий,

Боящийся,

Родной!

Выйди же,

Выйди!

Пусть печаль обрушится на тебя

Огромной лавиной

Пусть воздух, связующий все,

Будет тебе домом

Пусть всякая любовь

Станет тебе зеркалом

Пусть всякий смысл

Отзовется словом

Пусть ты станешь

Свет щелевой

Зажмурившись,

В лучик собравшись:

Вперед!

5

Печален лишь человек

Естественна радость

Залезь в свой колпак

И сиди там

Накрывшись листом

Слушай квартирного паучка

Скребущуюся кошку

Свистящее время

До тех пор пока не сработает пружина

Скрытая под сердцем

И не вытолкнет тебя вверх

К самому солнцу

В огонь

6

Смотри

Ибо всякое существо горит —

Так и ты внутри

Горению отвори

Ибо мир — совершенно крылат,

Ибо он — кислород,

Ибо я — настолько же я,

насколько я — весь мой род,

Ибо в самом твоем ядре

Живет всякая точка, пляшущая в костре.

Ибо — я угол и конус,

Ибо я — голос,

Ибо все разворачивается из себя

И возвращается в себя,

И поэтому — ввинчивается вовнутрь дом,

Обрушивается дом.

А любовь и страх, тревога и нежность

Летят свободным и световым ядром.

Дорога терракотовой пластины

1

От терракотовой пластины

До шаровидного конца

Пролегает одна дорога

Он проходит по ней

Головоногий

Вельветовый

Строгий

Идет, как нужно:

Не задавая лишних вопросов,

Ладони раскрыв, будто лотосы

Грудь оголив солнцу

И когда проносится машина мимо,

Едва его не задев,

Он вздрагивает, но знает:

Не собьется, не допев

И если подошва его наступает

На липкую чужую жвачку,

Он смотрит вперед: взгляд

Всегда выше земли скользит

Любая мелочь, вылепленная в пути —

Уточняющий стимул идти

Она скрашивает дорогу

Добавляет неповторимые детали

Позволяет играть с ними,

Как с детскими карандашами

Рисовать на асфальте глупые шалости

Быть не наброском, а целой картиной

От терракотовой пластины —

До шаровидного места,

Где нечто

Склеивает мертвую божью коровку с живой,

Человеческую руку — с травой,

Одну звезду — с другой,

Самого себя с самим собой.

2

Ладони раскрытые лотосы

Ладони озера бездонные

Водопроводная капля

Сияет цветами в ладонях

Дай же мне в ней отразиться

Всеми своими вопросами

Дай мне спросить о главном

Не зная второстепенного

Дай же тебе отдать

Белые руки лотосов

Озер прозрачные радужки

Ответы больших отражений

Возьми же из рук моих

То единственно данное

Те отголоски музыки

Звучащие в цвете и капле

Ибо нет ничего главнее

Дрожащего водного эха

Цветочного белого пламени

Отданных другому

3

Что это, белое:

Бумага ли, простыня ли,

Мел ли раскрошенный тонко?

Это кожа грудная сияет ибо иначе не может

Ибо не может иначе,

Иначе —

Темное дерево,

Древесная тьма.

Иначе — существо,

Сжатое до предела,

Ничто.

И кожа грудная сияет ибо иначе не может

Иначе

Непременно случится

Пока же

Кожа грудная сияет ибо иначе не может

4

Мимо проносятся неожиданные машины

А он идет тихо

Тишайше

Произнести невозможно

Когда воздух

Превращается в мед тишайший

Когда мед

Становится воздух тишайший

Что ему делать,

Кроме идти тишайше

Жонглировать сладкими яблоками

Рисовать яблоки на асфальте

А можно ли изобразить сладость

Мелками запечатлеть

Как воздух сладок

Как он полон

Невидимым

Как это невидимое

Проникает в легкие

Как легкие

Становятся громадными шарами

Как человек отрывается от земли

И взлетает как шар воздушный

Как он смотрит поверх осенних деревьев

И видит крыши

Крыши полные воздухом

Город полный тем же воздухом

Повсеместный воздух

Полный чем-то невидимым

Как летящему человеку докричаться

Если тишайше

Воздушная речь тишайшая

Легчайшая легкость

Повсеместное трепетание

Что же это?

Как?

Как это может быть?

Все такое живое

Что даже я,

Неуклюжий,

Двадцатисемилетний,

Бездетный,

Сделавший так мало полезного,

Но простивший и прощенный —

Даже я

Имею право на существование?

5

Я согласен с тем, что сейчас октябрь,

С тем, что у моего комнатного цветка

Прожилки на листьях желтые

С тем, что хвост у кошки торчит.

С тем, что проходит год,

Что деревья растут из земли,

Что земля — круглая,

А круг рисовать легко.

С тем, что приходят люди, уходят люди,

С тем, что стареет мама.

С тем, чего у меня нет.

Многое, с чем я согласен, причиняет мне боль

Многое — радует

Как бы то ни было, вот:

Куда ни посмотришь — видишь огромные стены шара,

Натянутые от травы до неба,

От пола до потолка,

От пяток до темени.

Мерцающая его кожа,

Кожа его стен —

Далекая и родная,

Составляющая меня

Так же, как я

Составляю ее.

Я согласен с тем, что моя мелодия

Не может быть другой.

С тем, что другие мелодии

Не могут быть другими.

Обезоруженность

Незащищенность

Открытая грудь

Раскрытые руки

Совершенная тишина

Я трогаю кожу мира

Как странно: я трогаю кожу мира.

Едва-едва, легким дыханием, кончиком пальца.

Кожура: теплая, проницаемая.

Между и между. Я трогаю кожу мира.

Сквозь нее проходят странные путники,

Тихие птицы. Там, под кожей, — огонь.

Вот кто танцует в огне — кто проникнуть туда посмел!

Сколько цветов кругом, невероятного пульса.

Как странно все вращается в танце.

Как странно быть маленьким человеком.

Как странно трогать кожуру кончиком пальца.

Еще страннее трогать ее словами.

Переходить оттуда туда.

Танцевать словами.

Ты, часть оторванная от целого,

Ты, тоскующее, зовущее,

Ты, пустоту знающее — ту, огромную,

Ты — тоска по той пустоте,

Ты у нее под кожей.

С неба падают цветы, сияющие гвоздики,

Это, должно быть, свадьба в соседнем доме

Или же кто-то умер.

Кто-то чувствует что-то большое:

Радость ли, горе.

Кто-то помнит что-то большое. Он устремлен.

Кто-то бежит вверх по лестнице.

Распахивает окно.

Ах!

За ним ничего нет.

Как странно: я трогаю кожу мира.

Сила, приди к нам, песня большая, приди к нам.

Горы, придите, придите, моря, снизойдите, боги.

Это стучатся люди.

А что еще может быть поводом, если не люди.