Живой лес

Анастасия Аверина, 2023

Неунывающая и вечно голодная девица затевает расследование, пытаясь понять, что за странности творятся в лесу, где обитает скверный по характеру жених.***– Ты не вернешься домой. Так будет легче. Всем. И никогда не выходи в лес ночью, – предупредил он, но я ослушалась.Загадочный лес и разумные животные – что скрывает мой будущий муж? Какие тайны хранятся в его прошлом? Ответы на вопросы я смогу получить, совершив ритуал, после которого моя жизнь больше не будет принадлежать мне.

Глава 5

.

Непутевый кот и его хозяйка.

Вниз мы спускались молча. Желание выспрашивать подробности моей предполагаемой счастливой семейной жизни отпало начисто. Усталость и опустошенность накатили волной, словно целый день я потратила на перетаскивание тяжелых кирпичей никак не меньше, чем в гору. Сказались напряжение и тревога последней недели, а странный разговор на горном плато поставил жирную точку всем моим девичьим мечтам. В глубине души я надеялась, что это замаскированная запятая, но сил бороться уже не было. Я сосредоточила внимание на окружающих деталях. Свежий лесной воздух, пронизанный ненавязчивыми ароматами листвы и хвойных масел, теплое покладистое животное подо мной, птичья трель, взывающая партнера к любви… Солнце скрылось за горизонтом, надвигались сумерки и вечерняя спокойная тишина. Я расслабилась и спокойно дышала, веря, что это приведет в порядок разметавшиеся по сторонам, словно стая ворон, мысли.

О чем думал Ратмир — оставалось загадкой. С момента нашего знакомства прошло не более двух часов, но жених (одобренный ведьмиными червяками, про это я не забывала) вызывал все больше сомнений. В свою тетрадь, где я описывала свойства элемента под названием Ратмир, я решила добавить новые эпитеты — тиран, сдвинутый, мерзавец (можно и не ставить запятые). Так то! Но на каждое сумасшествие найдется еще большее умопомешательство — это я знала точно. Посмотрим, кто из нас больший безумец!

Внезапно неумолимо захотелось добраться до кровати и сладко уснуть… отдохнуть и забыть сумасшествие этих дней… Я зевнула. Испытаний на сегодня достаточно! Где-то в поместье меня ждут любимый Ку-ку и тетка Клозель, очевидно, принимающая успокоительное из-за моего слишком долгого неподконтрольного отсутствия. Я не могу бросить на злобу этого субъекта свою маленькую разношерстную команду. Кто знает, какие глупости придут тирану на ум, попытайся я бежать. Вспомнишь неприятность — вот и она (то есть он) собственной персоной.

— Все в порядке? — раздался самый нелепый вопрос из всех возможных.

— Да, если можно назвать порядком творящееся безобразие… — промычала я под нос.

— Уже темнеет, нам надо торопиться. — С этими словами «неприятность» взяла поводья моей лошади, и некоторое время мы ехали в странной связке. Чрезмерно сосредоточенный жених в драном камзоле и девица, наружностью более походящая на выброшенную из воды русалку, о чем явно свидетельствовали нездоровая бледность, мокрые глаза и спутанные ветром волосы.

Лошади, казалось, сами двигались в нужном направлении, ведомые невидимой нитью. Вскоре я расслабилась и поняла, что Ариадна несет меня прямо за Чернышом, обхватила её шею и блаженно прильнула к теплому, пульсирующему жизнью, и такому мягкому и нежному телу. Несмотря на движение животного подо мной, я почти уснула и в полудреме видела гигантские деревья-исполины, перешептывающиеся ветвями, слышала шум леса, странный, глубокий, увлекающий, как будто деревья переговаривались друг с другом покачиваниями и треском ветвей, обсуждая незваную гостью, призванную навсегда быть запертой в их окружении…

Сознание резко вернулось, когда мы остановились. Я подняла тяжелую ото сна голову, всмотрелась сквозь едва подобравшуюся темноту. Высилась громада особняка, в на фоне сизых деревьев угадывались контуры каменных стен и несколько горящих окон в центральной и левой части. Два крыла, уходящие в глубину леса, — перед нами парадный вход с широкой лестницей. Строение не выглядело многолюдным, а сад утопал в темноте, выдавая провинциальный образ жизни обитателей. Горели два факела, давая свет, достаточный лишь для того, чтобы беспрепятственно подойти к особняку.

Я бросила быстрый взгляд на Ратмира и получила пристально-оценивающий в ответ. Хмыкнула — почти привыкла к неприличной манере жениха изучать невесту, словно растянутая в опыте лягушка. Лишь бы не приближался, а то лягушка неожиданно обернется озлобленной крысой с двумя рядами хоть и мелких, но довольно острых зубов! Повелитель лесов и комаров… Кстати, удивительно, но ни разу еще не встретила здесь комара.

Ратмир что-то крикнул в темноту, и из-за дома, кряхтя, выскочил взлохмаченный сутулый мужик, на ходу натягивающий жакет. Увидев нас, он тихо охнул и засуетился вокруг лошадей. Без сомнения, хозяин дома навевает страх и на своих слуг. Червяковый жених подал руку, чтобы я смогла спуститься.

— Я сама, — процедила я, игнорируя жест помощи, и скособочившись, пыхтя сползла на землю, показывая почти полное отсутствие верховых навыков. Во мне всколыхнулась уверенность — хватаний за руки на сегодня перебор! И это начинает входить в привычку, которая формируется аккурат после тридцати повторений. На сегодня я насчитала как минимум три. Так и замуж попаду незаметно.

Ратмир нахмурился, но промолчал.

— Добро пожаловать домой, дорогая. — Наконец, выдавил он и снова потянул ко мне не иначе как конечность (да что ж такое!). Я увернулась с внезапно проснувшейся проворностью кошки, в которую летит хозяйский тапок.

— В этом, несомненно, Вы правы, Вашим нервам я обойдусь, будьте уверены, дорого, — сострила я, пятясь бочком ко входу.

— Даже не знаю, посадить ли тебя сразу под домашний арест, — потер он подбородок. — Или дать время на исправление?..

— Лучше уличное освещение наладьте! — кивнула головой в сторону чернильной темноты. — И не грозите! Вся Ваша глушь — один сплошной арест…

Наконец, мы закончили препираться и поднялись по широкой лестнице; скрипнула тяжелая входная дверь, пропуская нас в просторный холл, отделанный серым камнем и освещаемый небольшими газовыми светильниками. Газовые светильники — ни много ни мало — одно из последних достижений академической научной мысли. В обиходе они недавно, с тех пор, когда было обнаружено соединение, сохраняющее свойство длительного свечения после активации искрой. Встречались такие светильники нечасто и в основном в богатых городских домах. Неплохо для глуши, решила я. Правда, расточительно. Подобный особняк в Латере даже незадачливый сдельщик легко пустил бы в оборот как старинный объект с особой ценностью. Ну а тут… стало ясно, что интерьер не обновлялся лет триста.

Навстречу спешила пара пожилых людей — все тот же мужик с залысиной и седыми усами, успевший каким-то невероятным образом нарядиться в строгий черный костюм, и краснощекая невысокая толстушка с аккуратным пучком на голове, одетая в скромное серое платье и белый фартук,.

— Иль Ратмир! — засюсюкала женщина сладким голосом, показывая чрезмерное воодушевление от нашего приезда. — Как же я рада! А невеста-то какая красавица! Такое счастье познакомиться с Вами! Наконец-то! Дом иль Ратмира открыл перед Вами двери! Поверьте, это многого стоит!

Она восхищенно посмотрела на меня, с умилением склонила голову, трогательно вытирая расписным платком накатившую слезу. И женщина, и даже мужик просто светились от счастья, как начищенные содой ложки. Никак иначе, радовались, что тиран переключит внимание на новую жертву!

— Она так подходит Вам! — всхлипнула толстушка. — Боже мой, святые приспешники, разве бывают такие совпадения! Все — стать, прическа, наряд, милая моя, какие большие умные глаза! Вы, наверное, тоже счастливы попасть к нам… У нас такая дикая природа, воздух! Дышишь, дышишь, а надышаться не можешь!

Стоя словно два истукана с каменными лицами, мы с иль Ратмиром наблюдали эту сцену с явным недоверием, так что толстушка осеклась. Мои достоинства были явно преувеличены; я бесповоротно запылилась от длительной езды, всем телом ощущая дорожную грязь. Волосы слиплись и стали походить на птичье гнездо. Взгляд, подозреваю, был никак не меньше, чем шальной и явно обозленный вызывающим поведением жениха.

— Неважно выглядите, — подтвердила мои догадки строгая Клозель, взявшаяся непонятно откуда. Повисла пауза, я вмиг ощутила изнеможение, рот отказался открываться для ответа. Первым пришел в себя хозяин дома и продолжил необходимые социальные взаимодействия:

— Чета Клейн. — Представил он пару. — Мэри и Тодр Клейн. Наши управляющие. По всем вопросам, касающимся проживания в доме, можете обращаться к ним. Я им доверяю, как себе. — Объявил Ратмир, а Мэри Клейн умилительно закатила глаза и вздохнула. Похоже, у её супруга выдержки было больше — он всего лишь удивленно улыбался, словно ребенок, увидевший радугу в первый раз.

— А к Вам я могу обратиться? — простодушно спросила я, чтобы поддержать этот приторный диалог, и сразу перевела тему. — Клозель… Клозета — моя наставница.

— Конечно… — не оставил без внимания мой вопрос Ратмир, повернулся, делая приглашающий жест руками, но свои я предусмотрительно спрятала за спиной. — Это теперь Ваш дом, Алёна… Мне хочется, чтобы Вы себя здесь чувствовали свободно. Обустраивайтесь. И всегда обращайтесь ко мне по любому вопросу. — Внезапный переход на вежливую форму обращения, подозреваю, был связан с возникшими вокруг нас наблюдателями.

— Даже если у меня засор случится в ванной или закончатся целые чулки? — ляпнула я первое, что пришло в голову, для поддержания разговора. Протирание ежедневных чулок было моей регулярной проблемой, в особенности после ползания по пыльным архивам лаборатории, а без них я мерзла. Оставалось надеяться, что я не погорячилась с засором, и в этом захолустье имеется хоть какой водопровод. Я предпочла не обращать внимания на выпученные глаза Клозель и ее тряску головой из-за плеча Ратмира.

— Алёна! — возмутилась Клозель громко и покраснела вместо меня. Но Ратмир, казалось, не обратил внимания.

— По любому самому деликатному вопросу… — вкрадчиво произнес женишок и все-таки вцепился в мою руку ниже локтя. — Вам надо отдохнуть, Алёна…

Видимо, намекал, что моя голова переутомилась и не мешало бы восстановить сообразительность.

— Я провожу Аль Алёну до комнаты, — вмиг подхватилась толстушка, все это время пребывавшая в оцепенении, словно прекрасная девушка перед ее взором вмиг обернулась не меньше, чем кикиморой. — Я приготовила Вам расчудесную комнату, она Вам очень приглянется. Такая же нежная, как и Вы. В цветочках! Ах, какая милая, замечательная девушка, Вы мне сразу понравились! — продолжала щебетать Мэри. Видимо, она всегда находилась в приподнятом настроении. Это помогает выживать рядом с деспотом, понимающе кивнула я.

— Иль Ратмир — прекрасный человек, расчудесный! — она заговорщицки повернулась и подмигнула мне левым глазом, а мой глаз снова задергался. — Он такой хороший хозяин, добрейший! — продолжала распекаться толстушка о загадочных для меня качествах тирана. — У него выходит восхитительный омлет! — поведала Мэри с особой гордостью.

— А еще у него выходят восхитительные гадости… — буркнула под нос, чтобы домоправительница не услышала.

Тоже мне достижение, фыркнула я и тут же осадила себя. Моя способность к кулинарному мастерству неизменно приводила к загаживанию доброй половины кухни и, в лучшем случае, отсутствию неприятных конфузов у всех, кто решился испробовать результаты моих трудов.

— Что? Он и корову умеет доить! — тут уж она не выдержала от гордости за особое достижение изнеженного аристократа, схватила меня за руку и пару раз дернула вниз, как будто намекая, как именно достопочтенный иль Ратмир обращается с коровьим выменем. — Попросите у него парного молока с утра, он с радостью Вам принесет! Очень полезный продукт!

— Терпеть не могу молоко, — устало произнесла я, решив, что сил изображать правильные манеры уже нет. — Не думаю, что стоит беспокоить хозяина по этому малозначительному поводу.

Мэри поцокала языком и покачала головой:

— А зря! Это так полезно! Наше молоко Вы обязательно полюбите, вот увидите! Вам оно просто необходимо, такая худенькая, надо срочно поправляться! Ведь и детишки не за горами! — подмигнула она мне правым глазом.

— С детишками мы, пожалуй, повременим, — прошипела я, чувствуя, что снова начинаю закипать.

— Ох! — махнула пухлой рукой старая плутовка. — Детишки-то они того… хочешь не хочешь, сами выскакивают.

— Мэри! — я не выдержала и остановилась, буквально приперев вмиг побледневшую женщину к стене. — Вы хозяина своего видели?

— Иль Ратмир — замечательный хозяин! — заладила Мэри знакомый куплет.

— Понимаю, он, наверное, Вас запугал. Давайте скажем честно, он же невыносимо отвратителен. Безмерно! Фатально!!! С таким не то что детишек, пса плешивого заводить не захочешь!

Мэри побледнела еще больше, ойкнула, прикрывая рот, стреляя глазами за мою спину. Знакомый голос заставил меня вздрогнуть:

— Псов мы, действительно, не держим. У нас с Вами, милая невеста, будут волки! — Ратмир, не сбавляя шага и не выражая никаких эмоций услышанным, быстро прошествовал в комнату в конце коридора. Тихо хлопнула дверь. Я недоуменно потерла подбородок. Что он имел в виду?

— Ничего, деточка! — сердобольная Мэри смотрела на меня, как на овцу, окончательно отбившуюся от стада. — Эка Вы по дороге устали… Прилечь бы Вам. А любовь, ее выращивать надо. Вот как огурцы на грядке. Чем больше их поливаешь, тем больше они наливаются! — получила я дельный совет.

Перед нами выросла дверь, расположившаяся рядом с комнатой тирана. Живот внезапно отозвался голодным урчанием, выдавая мои гастрономические желания с головой. Я была голодна как волк, упомянутый Ратмиром, и не отказалась бы даже от молока, надоенного мерзким женихом.

— Ужин будет скоро! Прошу Вас, дорогая Алёна, — в словах чувствовалась неподдельная доброта. — Ваша комната. Располагайтесь, я позову Вас к ужину вскоре, сразу, как Вы обустроитесь.

Перспектива спускаться на ужин за общий стол и вновь оказаться в компании жесткого Ратмира и строгой Клозель, перед которой я вечно творю оплошности, заставила меня содрогнуться. Нет, предел моих возможностей по восприятию негативной информации на сегодня исчерпан.

— Мэри… Я слишком устала с дороги. Можно ли мне отужинать в своей комнате?

— Да, — на секунду она задумалась. — Думаю, Иль Ратмир не будет возражать.

Мой ослабший язык не повернулся съязвить, что вопрос про ужин был риторическим, и дополнительное разрешение мне не требовалось. Женщина, выросшая в патриархальных устоях, вряд ли допускала мысль, что можно идти вперед, не оглядываясь на мужские брюки.

Когда за Мэри закрылась дверь, я принялась изучать комнату. Первым делом проверила, запирается ли дверь на случай непредвиденных проникновений в комнату. В особенности тех личностей, кто, по предположению Мэри, были не прочь обзавестись детишками. Порадовало, что на двери имелся массивный засов. Засов — надежное средство от детишек, это я знала точно. Нежно-розовые стены с цветочным орнаментом явно предназначались натуре хрупкой и чувствительной. Интересно, кто здесь жил до меня?

Центр комнаты украшала огромная резная кровать с массивным изголовьем в виде изысканных цветов, застеленная гладким шелковым покрывалом. Сбоку — у стены — стояли доставленные сундуки с моим скарбом. С другой стороны была дверь, она вела в туалетную комнату с красивой изогнутой ванной посередине. Водопровод в доме был, как и система автоматического избавления от отходов. Вздох облегчения невольно сорвался с моих губ. Для меня было бы окончательным ударом по женскому самолюбию ходить на горшок или выбегать на улицу — именно этого и стоило ожидать от дома в глухомани.

Я с разбегу, по-ребячески прыгнула на кровать и блаженно растянулась. Хотелось просто закрыть глаза, давая снам унести в самую даль. Но предательский голод настойчиво шептал, что закрывать глаза куда приятнее на сытый желудок. Иначе снов про сардельки и рогалики не избежать.

Нехотя поднялась и выглянула в окно. Мы на втором этаже, а за окном, конечно, лес, что же еще? Похоже, что здесь кроме леса нет ровным счетом ничего, даже мало-мальского поселения. Скоро Ратмир пожалеет, что затащил меня в эту глушь!

В дверь постучали. На пороге возникла Мэри с подносом, полным аппетитной еды. Я удобно расположилась за небольшим письменным столом и начала вкушать яства. Если здесь кормят так каждый день, а не только по торжественному случаю моего ареста, то есть прибытия, то умереть голодной смертью в лесном поместье мне явно не грозит. Поднос был собран из нескольких блюд: овощной суп, печеный картофель и копченые овощи, мясо, перепел, маленькие, но разнообразные пирожные. Х-м-м… заботливо! Я с удовольствием съела суп и с жадностью набросилась на картошку и мясо. Все дни, что мы ехали до поместья, основным нашим питанием были сухие пайки и рядовые продукты, не подверженные быстрой порче. Так хотелось ощутить вкус незамысловатой свежеприготовленной еды, что я почти забыла про свои проблемы и сосредоточила свое внимание на аппетитных кусочках, словно кролик, давно не видевший капусту.

С наслаждением подхватила жареного перепела и впила зубы в его мягкую сочную ножку, как вдруг… осознание надвигающейся катастрофы пронзило молнией и, казалось, раскололо голову на две половины. Подскочив как ошпаренная, я издала крик, который, по всей видимости, был расслышан во всех крыльях поместья, а также на чердаке и в подвале:

— Где Ку-ку???!

Отбросив ужин, не хуже резвой лошади я выпрыгнула из комнаты и поскакала по коридору, на ходу и за каждым поворотом выкрикивая жалобно и грозно одновременно:

— Ку-ку, Ку-ку!

Мое поведение показалось бы странным, но я не задумывалась о том, какое произвожу впечатление, ведь жизнь моего любимого питомца висела на волоске…

Аллергия. На перепелов.

Этот диагноз, как приговор, изреченный соседским доктором Кэртоном (говорят, ему нет равных в лечении кособокости и ложного прикуса) однажды заставил прийти в оторопь всю нашу семью. Ку-ку, отведав с превеликим удовольствием сочного перепела с нашего стола, приготовленного по случаю торжественной инаугурации Императора, вдруг стал неожиданно опухать, грозясь превратиться в шар, покрылся зелеными пятнами, осел, издал подозрительный хриплый вопль и, скривив лапы, перекатился на спинку, замерев в абсолютной неподвижности. Как только не вертел кота Кэртон, но откачать его удалось лишь с помощью вливания в неподвижный рот кота, успевший приоткрыться и выпустить язык, полдюжины человеческих лекарств. Не выдержав издевательств над своей, казалось, уже бездыханной тушкой, Ку-ку передумал отбывать на тот свет и вернулся внутрь пушистого тельца. Вскочил с невиданной прытью, издавая гадкое шипение и успев напоследок мазнуть Кэртона, спавшего ему жизнь, когтями. Впрочем, зрение у него плохое, может, он и не Кэртона хотел огреть, а нас, за то, что лишили его вкусного яства. Допустить подобную ситуацию в этой глуши, где нет Кэртона с аккуратными полочками лекарств, было немыслимо!

Здраво рассудив, что во время поездки Ку-ку оголодал так же, как и мы, и искать его стоит, не иначе как на кухне или в обеденном зале, я бросилась туда, сметая все на своем пути. Понимая, что волосы нещадно растрепались, а на ногах отсутствуют туфли, перепрыгивая через две ступеньки босыми ногами, я вскоре оказалась около парадного входа, откуда началось мое знакомство с домом. Повернула в противоположную от входной двери сторону и, преодолев небольшой коридорчик, остановилась перед прикрытыми от сквозняков большими створчатыми дверями, за которыми доносились непринужденные голоса и звяканье посуды. «Оно», решила я, понимая, что пришла правильно и сейчас окажусь в обеденной зоне, куда меня приглашали на ужин. Сделав вдох, я не стала долго размышлять, резко распахнула дверь и ворвалась в столовую.

— Ку-ку!!!! Ты здесь?? — завопила я, краем сознания замечая, что в зале мгновенно воцарилась тишина, и на меня воззрилось несколько пар глаз. Непроницаемый Ратмир, сидящий во главе стола, его довольные друзья Белый Эст и Бородатый Файн, Клозель, готовая свалиться в обморок от моего непотребного появления, наш семейный юрист, весьма удивленный поворотом событий, юноша с девушкой моего возраста и мужчина строгой наружности.

И тут я увидела его… Кусочек синего хвоста, торчащий из-под тяжелой, спускающейся вниз скатерти. Кот сидел рядом с моим женихом, приживался, видимо! Врожденная глупость не помешала скрытому глубоко внутри маленькой черепной коробки мозгу понять, с кем стоит подружиться.

— Ку-ку, счастье-то какое! — я бросилась к хвосту, не обращая внимания на вытягивающиеся лица гостей. Подскочив к синему клочку шерсти, не долго думая, я задрала скатерть и чуть не грохнулась в обморок, побелев и позеленев не хуже Клозель. К слову, тетка активно давилась кусочком еды, похлопываемая загадочным мужиком по спине. Не иначе как содрогнулась, глядя на меня. Сохраняя недюжинное спокойствие на косоглазой морде, кот разнюхивал скраденную со стола тушку перепела и готовился к аппетитной трапезе. От моего резкого появления, когда я протянула руки к клочковатому хвосту, он пригнулся к земле и зашипел, кося одним глазом. Не дав мне опомниться, Ку-ку ловко схватил тушку перепела зубами и отскочил вглубь под стол!

— Стой!!! — отчаянно завопила я, понимая, что вот-вот случится катастрофа. Зубы кота уже вонзились в ядовитую для него плоть. Я резво наклонилась и, отодвинув скатерть, а заодно мешавшиеся колени жениха, залезла под стол в надежде схватить мерзавца прежде, чем он нанесет себе смертельный вред. Но Ку-ку и не думал сдаваться. Скосив на меня второй глаз, он победно качнул головой, тряся нежными зажаренными крылышками и окорочками бедной птахи, и побежал под длинным столом прочь.

— Плюнь, плюнь! — прокричала я ему вслед. Слова эффекта не возымели, и с той резвостью, на какую была способна обладающая высшим воспитанием девица, я поползла за ним, слушая гробовую тишину в зале.

— Простите! Извините! — твердила я, ненароком наползая на чью-то конечность. Но хитрый кот оказался проворнее меня, показывая невиданную для его слепоты ловкость, и одурманенный запретным яством.

— Тьфу! Тьфу! — пыталась я образумить глупое животное своим примером, пока Ку-ку благополучно не выскользнул из-под скатерти. На другом конце стола меня подхватили чьи-то руки и извлекли на свет Божий и всеобщее обозрение. Ратмир. С выражением как всегда пристальным, немного перекошенным и не совсем понятным, с испугом, как бы странная невеста не укусила кого под столом.

— Лучше бы кота поймал! — зашипела я, бессильно размахивая руками в попытке оттолкнуть докучливого жениха, держащего меня за шкирку. Ку-ку, с особым наслаждением воспринимающий эту погоню, окончательно испортившую мою репутацию, запрыгнул на край стола и горделиво поднял морду с перепелом, словно победный флаг. Вырвавшись из цепких лап оторопевшего мужчины, я сделала резкое движение, стараясь ухватить если не кота, то хотя бы перепела. И, конечно же, промахнулась, долетев до салатницы, от которой успел отпрыгнуть Ку-ку, и которая, по счастью, в последний момент была перехвачена Ратмиром. Иначе лицо мое оказалось бы украшено помидорно-огуречной массой.

Не выдержав творящегося безумия, Ратмир вновь поймал меня, неприлично сжав под ребрами и сильно тряхнув. Резко развернул лицом к себе, испытующе глядя в глаза и, по всей видимости, теряя терпение из-за некстати и нелепо прерванного ужина, рявкнул:

— Объяснитесь же! — тряхнул еще раз, наверное, для надежности. Или в ожидании, что от тряски мои мозги, наконец, переместятся на положенное место. От такой требовательности в животрепещущий момент, решающий судьбу моего питомца, я оторопела, а потом четко произнесла:

— Он сейчас подохнет. Аллергия. На перепелов, — закатила я глаза, провисая в кольце сильных рук.

— Это конец, — добавила я тоже для надежности.

Через мгновение я заметила подобие прояснения на лице тирана. Кажется, до него начинало доходить, что происходит нечто необратимое, готовое лишить рассудка если не кота, то невесту уж точно. Кивнув и кое как придав моему телу устойчивое положение, он резво бросился догонять несносного Ку-ку (то ли лесной воздух придал ему сил и сноровки, то ли смена обстановки). Попытка схватить руками и… тоже не поймал, зато красный компот живописной лужицей стал растекаться по белоснежному столу.

— Дурной знак! — охнула Мэри, а мои ноги снова подкосились.

— Всем ловить кота! Немедленно! Отнять перепела! — скомандовал хозяин дома.

Тут началось невообразимое. Гости, словно солдаты по указке главнокомандующего, подскакивали со своих мест, мешая друг другу и нелепо протягивая руки к коту, который, почуяв неладное, прытью понесся через стол, опрокидывая и отбрасывая все на своем пути. Супы, салаты, бокалы, тарелки с бифштексами и поджаренными овощами полетели в разные стороны — на едоков, скатерть и пол. Сами же едоки несуразно сталкивались друг с другом, мешаясь руками, плечами и головами, и превращаясь в один невообразимый комок чего-то непотребного, из которого Ку-ку, даже при своем косом зрении, легко выскочил и по-кроличьи попрыгал к противоположному концу зала, где я непредусмотрительно забыла закрыть двери.

Мы с Ратмиром бросились следом, столкнулись в узком дверном проеме, не уступая друг другу, на мгновение застряли, прижавшись боками. Чуть не зашипев от злости, я увидела, как Ку-ку, почти не напрягаясь, рысцой пересек большой приемный холл. И, видимо, почувствовал себя отважным ягуаром, который после удачной охоты затаскивает добычу на дерево повыше. В качестве дерева сгодился огромный книжный шкаф в три человеческих роста. Я с досадой припустилась следом и конечно же не успела, с тоской наблюдая, как Ку-ку перепрыгивает с полки на полку, забираясь выше моих возможностей до него дотянуться.

Следом и толпа гостей подоспела — хотели продолжения развлечения, не иначе. Ку-ку в это время взгромоздился на вершину шкафа, с любопытством наблюдая за нами одним глазом, и для этого вывернув свою хитрую темную морду набок. Я в бессилии и со злостью повернулась к Ратмиру.

— Это ты дал ему перепела! — сузив глаза и тыкнув пальцем жениху в грудь, выпалила обвинение, начисто забыв про субординацию. Ратмир развел руками:

— Я же не знал про аллергию!

— А надо было спрашивать, прежде чем чужих животных кормить! — уперла я руки в боки, срывая на женихе злость и не зная, что предпринять дальше.

— Алёна, давай не будет выносить семейные разборки на всеобщее обозрение, — усмехнулся жених, снова сделав примирительный жест руками.

Что-о-о? Семейные разборки?! Да как он смеет! Я осмотрелась вокруг и обнаружила, что все с живым интересом наблюдают за нами. Даже Мэри с Тодром и незнакомцы вокруг. И даже Ку-ку.

— Какой кошмар! — произнес женский голос, впрочем, было не до конца ясно, к чему относилось слово"кошмар" — к моему поведению или к тому, что над моим многострадальным питомцем нависла смертельная угроза.

— Алёна, немедленно прекратите так вести себя в приличном месте! — наконец, Клозель очухалась до возможности сделать мне замечание. — Это всего лишь кот, и чтобы с ним не случилось, девушка обязана держать себя в руках и соблюдать порядки!

Я, конечно, знала, что Клозель недолюбливает Ку-ку, но эта фраза заставила меня содрогнуться. Кипя злостью, я посмотрела на наставницу.

— Вы считаете, что если Ку-ку сдохнет в этом доме от сочного перепела, которым вот он, — я мотнула головой в сторону Ратмира, — решил его попотчевать, то это улучшит контакт между нами и мое благоустройство здесь?

— Приличные девушки не ползают под столами! — услышала я молодой незнакомый голос и повернулась к его источнику в виде юной красавицы, но ответить не успела. Кто-то подал здравую мысль:

— Надо в кота чем-то кинуть!

Мгновение на размышление, и я протянула руку к Ратмиру:

— Снимайте ботинок! — мои-то туфли остались в комнате, из которой я стремглав бросилась на поиск Ку-ку.

— Что??! — опешил тот. Уверена, никто и никогда не смел беспокоить его по столь бестактному поводу.

— Быстрей! — завопила я, видя, что Ку-ку все еще не притронулся к трапезе, а развлекается произведенным своими действиями эффектом. — Немедленно! Ботинок!

И, опустившись на корточки, пока жених страдал невиданным тугодумием, полезла к ботинку сама. За что немедленно получила ощутимый толчок в бок от Клозель.

— Нет-нет! Не надо, Алёна, я сам! — испугался мужчина и моментально стащил с ноги черный лакированный ботинок. Я схватила добытое и прицелилась получше, надеясь, если не сбить перепела, то хотя бы сбить спесь с наглого кота и заставить его сползти вниз, замахнулась и что есть силы кинула ботинок, целясь в верх шкафа. В верх шкафа я попала. Правда не туда, где сидел Ку-ку, а чуть ниже, вероятно, в философские тома. Эти книги будто только того и ждали, что в них что-нибудь попадет, две из них, по виду невероятно старые, немедленно вывалились из шкафа. Совершив свой последний в жизни полет, одна угодила прямо в бородатого Файна, отчего тот осел и охнул, потирая лоб:

— Ну и дела.

Вторая книга упала на пол и моментально рассыпалась в труху из мелких кусочков желтых от времени рукописей.

— Старинный фолиант! — чуть ли не завизжал жених и стал меняться в лице, наливаясь злостью. Злостью к кому? Ко мне? К невесте, спасающей беспомощное животное.

Нет прощения за такие эмоции! Мэри тоже схватилась за сердце. Видимо, считала старинный фолиант чуточку своим тоже.

Сам ботинок упал перед нами; я его не медля подняла, замахнулась и снова кинула. На этот раз докинула. Ботинок благополучно приземлился рядом с Ку-ку так, что тот даже хвостом не повел, и затих. Ботинок, я имею в виду, затих и не собирался возвращаться обратно. Я уже приготовилась добывать второй ботинок, как кто-то снова внес интересную мысль:

— Палкой его надо достать! — посмотрела на юношу, стоявшего рядом с девицей, отругавшей меня ранее назидательным тоном.

— Но где мы возьмем такую длинную палку? — обратилась я к парню, похоже, единственному среди присутствующих сохранившему трезвость ума и доброжелательность ко мне. Все замялись.

Конец ознакомительного фрагмента.