Лепестки. Роман-голограмма

АнастасИЯ РОСтова

Роман АнастасИИ Ростовой – история одного запрета и двух озорных и изобретательных влюблённых цифрового мира, пытающихся его обойти. Адмирал Астрофлота Блайт и Галактическая Певица Арлин противостоят Верховному Главнокомандующему и Финансисту Эктару, а также негуманоидной цивилизации и собственным искушениям.Книга издана в авторской редакции.

СФЕРА ПЕРВАЯ. ЗАПРЕТ

Got a one way ticket to the blues…

Song by Neil Sedaka,performed by Eruption

— Ваша карта допуска имеет пометку D. Помните, что это означает, курсант Блайт? — человек в форме с тремя нашивками из четырёх строго посмотрел из-под козырька. Лицо инспектора скрывала тень.

— Конечно. При пометке D серьёзные жизненные выборы могут подлежать контролю. Инструкторы объясняли раньше. Поэтому я здесь, — ответил его двадцатилетний спутник. Цепи с брелоками на форменных штанах юноши звякнули. Это было допустимо, но не поощрялось.

— Вы подали заявление на брак с курсантом Арлин из вашего потока, номер VVDV2126?

— Не знаю, какой у неё номер, но Арлин у нас только одна, — курсант Блайт улыбнулся так, что его двадцать с небольшим лет превратились в семнадцать.

— У меня плохие новости для вас двоих. Это невозможно. Запрет с максимальным расстоянием на приближение, — инспектор говорил своим обычным приказным тоном.

— Какого чёрта?! — вскрикнул курсант в бешенстве, машинально порвав одну из цепочек.

— Курсант Блайт, я не уполномочен отвечать на данный вопрос. Можете не тратить время — вам ничего не скажут. Запрет — это всё, что вам нужно знать. Хотя нет, есть ещё кое-что. В случае нарушения запрета мы вправе принять любые меры. Вплоть до крайних — надеюсь, вы понимаете, о чём я. Речь идёт о сохранении ваших жизней.

— Это временная мера или постоянная? — к молодому человеку с трудом возвращался рассудок.

— Постоянная. Советую оставить пустые надежды и сделать так, чтобы ваши сферы деятельности не пересекались, — инспектор словно продолжал читать инструкцию по технике безопасности.

— Она уже знает? — Блайту хотелось услышать «нет». Это оставляло шансы на разговор с Арлин.

— Её тоже предупредят сегодня, если ещё не успели, — отрезал инспектор.

— У нас есть право увидеться до того, как запрет вступит в силу? — напрямую спросил курсант.

— Увидеться — нет. Но ввиду особых обстоятельств — насколько я помню, вы вместе воспитывались, — вы сможете поговорить, находясь в соседних комнатах. У нас есть специальные помещения с хорошей слышимостью, — инспектор занял позицию щедрого воспитателя.

— При свидетелях? — с отвращением уточнил Блайт.

— Нет, но ваш разговор запишут и приобщат к делу. Не думаю, что у вас будет на него больше пяти минут, — бросил инспектор, кивком указывая Блайту на дверь.

* * *

— Как мы и предупреждали, у вас есть пять минут, и каждое слово вашего разговора будет записано. Не рекомендуем упоминать ничего подозрительного. Обычно D-категория использует это время, чтобы поблагодарить друг друга и попрощаться. Вам с MSFC7817 советую именно так и поступить — это будет разумно, — инспектор кивнула сама себе. Женщину в ней выдавали только аккуратные серьги в форме крестов, не похожих на плюсы.

Девушка, пришедшая с ней, не оставляла надежд на разумное. Длинные, заплетённые в девчоночью косу волосы, были окрашены в сиреневый и прихвачены цветастой лентой. Было ещё одно «но». Вторая половина её головы, на которой предполагалось наличие ещё одной косы, была обрита наголо — похоже, что наскоро и только утром: покрасневшая кожа явно саднила.

— Блайт уже здесь? Мы можем поговорить? — печально, но твёрдо спросила она. Слёзы кончились.

— Курсант Арлин, максимальная слышимость у стены напротив, — сухо ответила инспектор.

Девушка молча подошла к стене и приложила к ней руку и щёку. Тихо произнесла:

— Здравствуй. Они говорят, что всё кончено.

— Здравствуй. На самом деле, всё начато, — через стену просочилась улыбка. Девушка подумала с полсекунды и ответила:

— Тогда я… ненавижу синие розы!!! Ненавижу, понял! — и выбежала из комнаты, оставив даму-инспектора в недоумении.

— Понял, — ответил Блайт из-за стены с некоторым опозданием. — Я дурак, что дарил их тебе! — добавил он как можно громче. Оба инспектора презрительно покривились. Курсант сжал кулаки.

Тишина стояла такая, словно кто-то только что открыл счёт. 1:0 в первом гейме.