Милоа – спасители Эбери. Книга 3. Милоа-возлюбленная

Анабель Ви, 2020

Третья книга фантастического цикла "Милоа – спасители Эбери". Вот уже четыре года прошло с тех пор, как разведчица и шпионка Триниана Самуэла Ли под именем высокородной каганетты Энорэты Ито-Ланской встала во главе земель на западе империи Эбериан. Ее власть и влияние растут, однако внезапное решение императора перенести столицу в один из центральных городов Эбериана ставит положение каганетты под угрозу. Чтобы избежать войны, ей необходимо заключить союз с соседним каганартом под управлением Амироша Бивир Кура, но можно ли доверять этому непростому человеку? Времени на размышления почти нет, да еще и на востоке империи начинает происходить нечто странное. Возможно, Ли слишком долго скрывала правду о Триниане? И теперь ей предстоит решить, вмешаться ли в ситуацию, разоблачив цивилизацию землян, или сосредоточиться на защите своего каганарта, забыв о данной горцам клятве?

Глава 1. Неожиданное предложение

Стоял обыкновенный хмурый день. Приехал Гритик и доложил, что каганетт Амирош Бивир Кур пересек границу каганарта. Я удивилась — меня давно никто не беспокоил из имперской аристократии.

Но Гритику я поверила сразу. Он — Милоа и капитан моей стражи. Правда, ему впору стать уже главнокомандующим, учитывая количество военных корпусов в каганарте. Хотя нет, главнокомандующий у войска один — Лунарт. Его заслуги бесценны, а звание — неоспоримо.

— Вели седлать Шикути.

— Госпожа желает встретить каганетта верхом?

— Нет, всего лишь проследить за ним.

Привычное седло, фырканье коня, окольные тропы. Ветер дул мне в спину. Хорошо. Значит, путникам он дует в лицо, затрудняя путь. Пусть ощутят, что они здесь — нежеланные гости.

Для меня не было желанных гостей. Не считая воительниц да некоторых служителей Милоа. Да и мало кто наведывался в мой ветреный край.

Раз в три месяца из столицы приходил обоз с жалованьем. За такую пунктуальность я должна благодарить Гритика — это он навел страх на казначеев.

Гритик явился в Айзелан два года назад и предложил свои услуги телохранителя. Я наняла его, а позже сделала капитаном стражи. Он происходил из Западных гор и был наполовину златокожим. Сами златокожие не очень жаловали полукровок, и Гритик много скитался, что, впрочем, позволило ему завести немало полезных знакомств. Со мной он был учтив и исполнителен, а с порученными ему солдатами — суров и решителен. В столице, видимо, он навел свои порядки. Во всяком случае, выплаты мне больше никогда не задерживали.

Помимо обозов с золотом пару раз приезжала Адрэа. Но мы сильно отдалились друг от друга, и виной тому была я. Мне надоело слушать ее уговоры отправиться в столицу уже в роли настоящей каганетты. Я ненавидела Турмалон. И там, кажется, догадывались о моем отношении. Однажды ко мне прибыли посланники от Законодательного Совета. Явно хотели вынюхать что-то. Я прогнала их, вызвав новую волну негодования столичных чиновников. Но мне было плевать.

Кроме того, мы поддерживали переписку с бличеттом Кирином. Это единственный человек, которому я симпатизировала в столице. Как-то раз он даже нанес мне визит, но не узнал в величественной каганетте беседовавшую с ним когда-то Самуэлу Ли. И неудивительно: в самом каганарте многие не догадывались, что каганетта и ее помощница Самуэла — одно лицо.

А теперь ко мне пожаловал императорский прихвостень Амирош. Хотя мы состояли с ним в довольно регулярной переписке, она всегда носила строго официальный характер. А виделись мы в последний раз, когда я, испуганная и униженная, бежала из усадьбы в Вингеше в дарованные мне императором земли. С тех пор минуло четыре года.

Что ему вдруг понадобилось?

Хотя это мало меня заботило. Никто не смеет указывать мне, как жить и что делать.

Преодолев холм, поросший старым лесом, я оказалась на опушке. Отсюда открывался вид на восточную возвышенность, откуда начинался спуск к Айзелану. Таким образом, я обогнула дорогу, ведущую в столицу каганарта, по дуге с юга и могла наблюдать за большим имперским трактом.

Когда-то я сама впервые проехала по этому пути. Несколько лет назад мы с Лунартом и Аяком стояли на вершине и смотрели на маленькое поселение, ставшее ныне крупным городом. Теперь на этом месте установили каменную арку с двумя башнями. В будущем я планировала заложить стену, которая протянется с севера на юг, а далее, возможно, и на запад, отгораживая подъезд к Айзелану как от каганарта Бивир Куров, расположенного восточнее, так и от Турмалона. Хотя иногда этот проект казался мне излишеством: я явно страдала легкой формой паранойи, боясь пришествия непонятного врага.

Теперь же, оказавшись на столь выгодной позиции, я могла разглядеть не только арку с башнями, где посменно дежурил отряд из двенадцати человек, но и темные точки вдалеке — шесть или семь всадников быстрой рысью приближались к моим владениям. Некоторое время я следила за ними, скрытая под сенью деревьев на опушке. Потом послала Шикути к арке.

— Задержите их тут на полчаса, — велела я страже, и Гритик, уже вернувшийся на свой пост, низко мне поклонился.

— После самолично приведешь их ко мне, а на посту при въезде в Айзелан заставишь сдать все оружие, — немного подумав, добавила я. И умчалась обратно на свою смотровую точку.

Я проследила, как к арке приблизилось семь всадников. Каганетт, два сопровождающих и четыре гвардейца-шуина. Один из спутников хотел было спешиться, но каганетт вдруг остановил его взмахом руки и соскочил на землю сам. Он обратился к Гритику, и тот, кажется, объяснил ему, что придется подождать, пока не доложат о прибытии гостей каганетте. Так уж заведено, господа.

Кажется, сопровождающие каганетта начали возмущаться. Я улыбнулась. Правда, Амирош отнесся к новости достаточно спокойно. Он жестом велел им замолчать и снова обратился к Гритику.

«Попросил напоить лошадей», — догадалась я, когда стражники принесли несколько наполненных водой ведер. Мне даже стало как-то неловко за то, что заставляю столь смиренного Амироша ждать. Но ничего, с особ его статуса сбить спесь никогда не бывает лишним.

Я направила Шикути обратно в Айзелан. У меня оставалось минут двадцать, чтобы переодеться и подготовиться к приему высокопоставленного гостя.

Я велела Оставу встретить гостей, а Куларе — проводить каганетта в оранжерею. Это, пожалуй, единственное, что я переняла из турмалонского дворца — задний двор моего поместья у реки был превращен в крытый павильон с буйством растительности.

Здесь я часто встречала гостей, которых мне хотелось немного сбить с толку. Более торжественные приемы, например, купцов из Западного, я предпочитала проводить в небольшом тронном зале. Для приближенных, таких как ловец Муабдип или градоправитель Курт, всегда была готова охотничья комната с камином. А самые близкие друзья зачастую отправлялись со мной в особняк на острове посреди озера. Но таких было совсем немного.

Я неспешно бродила по вымощенным маленькими кирпичиками дорожкам, любуясь на необычные растения и иногда обрывая сухие листья с их размашистых ветвей. Именно за таким занятием и застал меня каганетт Амирош.

— Ваше Превосходительство, — окликнул он меня, а когда я оглянулась, отвесил низкий поклон. Он пришел, как был, в дорожном плаще, высоких сапогах, коричневых ездовых штанах и темно-синем камзоле. Черные курчавые волосы отросли и спутались, на лице обосновалась трехдневная щетина. Может, поэтому он показался мне сильно возмужавшим, даже постаревшим.

— Чем обязана такой честью, каганетт? — спросила я без приветствий, глядя на его уставшее лицо. Должно быть, он провел в пути много дней.

— А вы стали еще прекраснее, каганетта. Но все также остаетесь дикой розой в наших краях, — улыбнулся Амирош.

Позволив себе легкую улыбку, я промолчала.

— Я действительно по делу, Ваше Превосходительство. Делу непростому, касающемуся нас всех. Можно сказать, я приехал посоветоваться.

Мои брови удивленно взметнулись вверх.

«Какой-то он слишком скромный и смирный. То ли понял, что заносчивости я не потерплю, то ли и вправду относится ко мне как-то по-особенному. Что же, он заслужил мое расположение. На сегодня».

— Раз дело настолько серьезное, предлагаю вам для начала смыть дорожную пыль и отдохнуть. Слуги приготовят все необходимое, — сказала я.

— Благодарю, — улыбнулся Амирош.

Он последовал вслед за мной обратно в дом. Я дала Оставу необходимые распоряжения и направилась к выходу.

— А вы куда, каганетта? — услышала я вопрос.

— Этот особняк — место моей работы, каганетт. Живу я в другом доме, — повернувшись, ответила я.

Кажется, Амирош удивился. Его спутники, до этого отдыхавшие в гостиной, и вовсе скривились. Им было явно не по себе находиться рядом со мной. Дикая роза, так сказал каганетт? Значит, будьте готовы напороться на шипы.

Как всегда, путь до особняка доставил мне особое удовольствие. Минут десять верхом до озера, затем, спешившись и оставив Шикути в конюшнях недалеко от берега, мы с Барклаем погрузились на небольшую плоскодонку, созданную специально для переправы на остров. Про себя я называла ее паромом, к тому же здесь была оборудована зона для пассажиров — несколько кресел под навесом, спасающим и от яркого солнца, и от дождя.

Барклай обожал пересекать озеро вместе со мной, а в особо жаркие деньки порой спрыгивал с парома прямо в воду и самостоятельно плыл к берегу. В этот раз пес предпочел отдохнуть, растянувшись на дне суденышка и заняв добрую его половину. Двое слуг навалились на весла, а я откинулась на спинку кресла, отправила в рот спелую ягоду из заранее приготовленной вазы и зажмурилась, наслаждаясь пением птиц и мерными всплесками воды.

Я не питала ложных надежд по поводу приезда каганетта. Рано или поздно он бы заявился, и вышло скорее поздно, чем рано. Приехал он явно неспроста, а с каким-то приказом от императора. Возможно, приказом, который меня возмутит или расстроит, иначе отчего Амирошу приезжать самолично и быть таким смиренным и скромным со мной? Я всегда довольно сухо отвечала на его письма. Полагаю, гораздо больше сведений каганетт и император получали от бличетта Кирина, чем от меня. На некоторое время показалось, что меня оставили в покое, что я больше не участвую в большой политике, а всего лишь управляю землями, переданными мне Атамурланом. Но, похоже, теперь за покой придется платить.

Плоскодонка мягко причалила к пирсу. Передо мной вырос густой лес острова. Удивительно красивое и укромное место, моя крепость. По периметру острова было выстроено шесть башен, острые крыши которых едва выглядывали над кронами деревьев. Я знала, что, стоило мне только приблизиться к берегу озера, на башнях поднимали флаги, и слуги готовились к моему прибытию. У пирса были выстроены домики для стражи, отдельные конюшни на случай, если я решу проехать к особняку верхом, и несколько хозяйственных построек, где хранились запасные лодки, инструменты и карета, в которой я перемещалась по острову в дождливую погоду.

Но чаще всего я ходила пешком. Пятнадцать минут прогулки, во время которой Барк носился по лесу и кустам вокруг дороги, а я могла насладиться лесной тишиной и подумать.

Что же, каганетта определенно стоит выслушать. И даже проявить дружелюбие. Что-то мне подсказывало, что за несколько лет спокойной жизни я должна благодарить именно его. Каганарт Курован, которым управлял род Бивир Куров, тянулся дугой с северо-запада на юго-запад, фактически отгораживая Турмалон от остальной империи. И когда император заявил о намерении перенести столицу в центральный регион Эбериана, именно Курован принял первый удар возмущения турмалонской знати. Мой каганарт, расположенный севернее, хоть и был бельмом на глазу всей старой аристократии, но в этом конфликте явно ушел на второй план. А Амирош, судя по тому, что я узнавала от бличетта Кирина и из новостей, вел тонкую и хитрую политику, склонив в итоге своего дядю, главу Законодательного Совета Турмалона, на свою сторону, что помогло избежать открытого бунта и раскола империи.

Вот такой он, каганетт Амирош. Галантный и хорошо воспитанный, но с детства приученный читать между строк и плести паутину интриг получше иного паука.

Я невольно поежилась. Дружелюбие проявить, значит? Возможно, у меня и получится, но о доверии не может идти и речи.

Передо мной вырос особняк. Величественное трехэтажное здание, обнесенное высокой железной изгородью. Подошвы сапог привычно заскрипели по усыпанной гравием дорожке, а навстречу уже спешили слуги.

Вскоре я сидела у себя в кабинете, ужинала и разбирала письма, которые ежедневно приходили со всех уголков каганарта. На многих уже были сделаны пометки секретаря Цвинта: напоминания, комментарии и проекты решений. Только конверт с отчетами градоправителя Курта из Западного не был распечатан — его я всегда вскрывала сама.

В этот раз Курт немного задержался, я ждала письма со вчерашнего дня. И сейчас мое нетерпение было вызвано сразу несколькими причинами.

Ситуация в Западном летом сильно накалилась. Год назад я выкупила у семьи Олюров все рудники и кузни, а главу их семейства, молодого купца Хитора Олюра, сделала градоправителем Айзелана. Должность хоть и назначаемая, но почетная, учитывая, как быстро рос город, который все теперь называли не иначе как столицей каганарта. Таким образом мне удалось разом решить затяжной конфликт между семьей Олюров и сообществом купцов Западного. Конечно, кое-какие активы у Хитора остались, включая несколько новых рудников севернее Западного, но я дала ему достаточно привилегий, чтобы он не жалел об утерянном влиянии в горнодобывающем и литейном деле.

Став единственной владелицей целой системы рудников, кузниц и доменных печей, я вынужденно погрузилась в изучение эберианской горной промышленности и металлургии. Мне удалось собрать группу опытных мужей и создать некое подобие совета директоров, управляющих предприятием. Конечно, такие радикальные реформы не всем пришлись по вкусу, и на рудниках даже устроили забастовку. Пришлось предложить бастующим перейти работать к частному лицу — то есть, на северные рудники Олюра. Потом я узнала о плачевном состоянии многих шахт и решила в убыток себе закрыть их и серьезно модернизировать. Это тоже вызвало недовольство горожан, для которых работа на рудниках оставалась главной житницей и смыслом существования Западного. Объяснить что-то простому неграмотному люду оказалось непросто, да я и не думала, что вызову своим вмешательством симпатию. Пришлось создать свою полицию, куда пошли работать офицерами гвардейцы, которых вышколил Лунарт, а рядовыми часто становились прежние молодые шахтеры, потерявшие работу.

Конечно, я старалась быть справедливой, никого не оставить без работы или поддержки, но подчас приходилось выбирать между любовью народа и прогрессом во имя его же блага. Разумеется, о каганетте плохого говорить не смели, ее персоной по-прежнему восхищались, но тем, кому она дала или сохранила власть, порядком доставалось.

За прошедшие годы я поднаторела в вопросах управления почти средневековым обществом, что, несомненно, отразилось на моем характере и взглядах. Но главная цель оставалась неизменной — я продолжала работать дни напролет, чтобы укрепить, сделать независимыми и богатыми свои владения, а себя окружить верными людьми.

Я вскрыла пухлый пакет от градоправителя Западного. Курт прислал копии чертежей усовершенствованной системы добычи железной руды. Я бегло пролистала их, но, заметив кое-что, отложила в сторону. Под чертежами в пакете лежал еще один конверт. Метка на нем свидетельствовала, что письмо от баура Урына, но является секретным.

Это была вторая причина, почему я так ждала послания от управителя Западного. Вскрыв конверт, я жадно вчиталась в строки, написанные незамысловатым шифром, разработанным мной с бауром одним зимним вечером. Что же, бывший ростовщик действительно оправдал мои ожидания. А написанное в письме отчасти объяснило столь внезапное и уверенное появление каганетта на моих землях, хотя и не прояснило истинную причину этого визита.

Я перечитала письмо несколько раз и убрала в один из ящиков стола под замок. Присланные Урыном сведения пригодятся завтра. А пока стоит внимательнее рассмотреть чертежи, хоть мысли в голове бурлят, подобно водовороту. Я заставила себя успокоиться и вникнуть в расчеты. Пару лет назад я бы с трудом разобрала написанное, а теперь с интересом провела полчаса, всматриваясь в рисунки с подписанными на них цифрами. Это немного отвлекло меня от душевных волнений.

Служанка тихо зашла, чтобы зажечь масляные лампы и прикрыть окно. Только тогда я заметила, что уже совсем стемнело. Дни шли на спад, наступала осень.

Закончив с корреспонденцией, я решила лечь пораньше. В смежной с кабинетом комнате была устроена небольшая спальня, для настоящей каганетты выглядевшая убогой каморкой. Но именно эта комната была для меня самой уютной во всем особняке. Я легла в мягкую кровать и уставилась в потолок. На душе было неспокойно. Столько всего надо еще сделать в каганарте, а тут этот Амирош, который может одним указом императора разрушить все мои планы. И зачем все же он приехал?

Кажется, завтра будет тяжелый день…

На следующее утро каганетт Амирош застал меня за ежедневным обходом. Надо признаться, он рано выбрался из постели — петухи пропели всего два часа назад, а он уже стоял передо мной на улице Айзелана, с одобрением глядя на фыркающего Шикути.

— Вы всегда так рано встаете, Ваше Превосходительство? — спросил он у меня.

— Как получится, — кратко ответила я. — А вы что же так рано встали, каганетт?

— Привычка, видимо, — пожал плечами Амирош.

— Ну раз так, давайте вместе позавтракаем.

В сопровождении советников и слуг мы вернулись к айзеланскому особняку. Кулара уже накрыла на стол.

— В этих краях даже ветер кажется свободнее, — задумчиво произнес Амирош за завтраком.

— Это плохо? — поинтересовалась я.

— Это многих пугает.

— Каганарту грозит опасность? Об этом вы приехали поговорить? — я пристально посмотрела на каганетта.

— Ваше Превосходительство… Энорэт, если позволите… Мне бы не хотелось начинать этот теплый осенний день с разговоров о политике и трудностях нашего положения. Некоторый рок сопутствует всем власть держащим, вы же знаете.

— Зовите меня просто Ли, — неожиданно произнесла я.

Амирош замер, не донеся до рта намазанного паштетом хлебца.

— Так вас звали на Земле, да? В далеком Угоре вы жили под именем Лики Ву.

— Слишком много имен я сменила за жизнь, видимо, — вздохнула я.

— Да, и ни одного настоящего, — улыбнулся вдруг Амирош.

— На самом деле на Земле меня звали Лилия, — сама не зная, почему, сказала я.

— Прекрасное имя!

Я не стала ему противоречить, решив перейти к более деловой теме.

— Как дела у императора?

— Не буду врать, сейчас непростое время. После того, как Изанат стал новой столицей, на нас навалилась куча проблем. Турмалон все еще гудит, как разгневанный улей, но некоторые уже пакуют вещи…

— Да, до меня, конечно, доходят все эти вести. Но ничего не поделаешь — такова воля императора. Кроме того, с Турмалона давно было пора сбить спесь.

Амирош усмехнулся.

— Не все так просто. Турмалонцы, конечно, привыкли считать себя избранными, но не стоит забывать, что город — крупный экономический и политический центр. Назначение новой столицы уменьшит приток средств, а это огорчит как купцов, так и местных чиновников. Да и простому люду придется несладко.

— Но авторитет Атамурлана непоколебим. Может, Турмалон он и унизил, зато разом завоевал симпатии провинций, а особенно изанатцев, — покачала головой я.

— Что верно, то верно, — вздохнул каганетт. — Отрадно видеть, что вы продолжаете так верно служить Их Великолепию.

— Это он сделал меня каганеттой. Кому же еще мне служить?

«И кого еще презирать?», — подумала я.

— Он не прогадал с выбором, — Амирош оценивающе взглянул на меня. — Более того, если бы Атамурлан проявлял больше интереса к происходящему здесь, он бы мог вами гордиться.

Я задумалась.

— Да, вероятно, вы правы. Я полностью посвятила себя укреплению этих земель. Так же, как он посвящает себя укреплению империи.

— Вы во многом с ним схожи. И к этому многому относятся свободолюбие, независимость и граничащая с безумием смелость, — произнес Амирош. — Поэтому вас, как и его, одновременно боятся и обожают, ненавидят и преклоняются перед вами. Очень непростой путь.

— Вы снова намекаете на сложность моего положения. Не ходите вокруг да около, я привыкла говорить прямо, — чуть раздраженно отметила я.

Встав из-за стола, я откинула назад ворох косичек. Их было тридцать четыре, и они делали меня еще более похожей на дикарку. Но так волосы меньше мешали, требовали меньше ухода, а у меня порой не было времени даже на такие мелочи.

Скользнув взглядом по лицу каганетта, я направилась на второй этаж. Амирош молча последовал за мной, знаком велев своим слугам оставаться на месте.

Мне захотелось свежего воздуха, поэтому я расположилась в плетеном кресле на террасе с видом на реку. Мое окружение менялось так же быстро, как и настроение. Амирошу я жестом предложила занять соседнее кресло.

— Итак, слушаю, — распорядившись принести чай, я посмотрела каганетту прямо в глаза.

— Ваше Превосходительство, это слишком серьезный и деликатный разговор, — отведя взгляд, произнес Амирош.

— Меня не смущает ни то, ни другое.

Кажется, у Амироша кончилось терпение.

— Так и быть, буду говорить прямо. Ваше положение и впрямь под угрозой. Как вы понимаете, в начале правления Атамурлана считали самодуром, молодым самоуверенным мальчишкой. Законодательный Совет Турмалона терпел его выходки и многое прощал. Тем более что в столице император почти не появлялся. Когда приехали вы и стали править каганартом, это был не первый, но показательный знак для старой знати. Постепенно они поняли, что Атамурлан меняет облик империи, вводит свои порядки, ни с кем не считаясь, и он давно уже не мальчишка, а зрелый и умный правитель.

Каганетт пристально посмотрел на меня. Я молчала, глядя на несущийся речной поток.

— Когда же Атамурлан перенес столицу, — продолжил Амирош, — это стало последней каплей. Представители древних аристократических родов, заседающие в Совете, осознали, что их практически лишили власти, и теперь они ни на что не влияют. Чаша весов резко накренилась, и не в их сторону.

— Боитесь, что они сорвут свой гнев на мне? — поинтересовалась я.

— Вы для них загадка, каганетта. Они не раз пытались подослать к вам разных людей: помощников, соглядатаев, слуг… и все без толку. Но вы приблизили к себе многих Милоа. И это определило их мнение о вас.

— Среди аристократов тоже есть приверженцы учения Милоа. Они склонны поддерживать меня… в некоторой степени, — неуверенно произнесла я.

Амирош немного погрустнел.

— Возможно, так и есть, но власть Совета куда больше. Вот-вот грянет война, Ваше Превосходительство. И первой целью станете вы.

Внутри меня все сжалось, но я не подала виду.

— Император вряд ли придет защищать меня, — грустно усмехнулась я, глядя в сторону.

— Император не может разорваться на всех. Но у него много верных слуг, — произнес Амирош.

Я снова повернулась к нему.

— Так он послал вас помочь мне защитить клочок земли, со всех сторон окруженный врагами?

— Не со всех. Не стоит забывать, что к юго-востоку от вашего каганарта расположены мои земли, каганарт Курован, — улыбнулся Амирош.

— Ваш дядя, наверное, в страшном гневе… — неожиданно ляпнула я.

Каганетт рассмеялся.

— У нас с ним не сразу наладились отношения, но дядя отнюдь не глуп. Ему невыгодно враждовать со мной сейчас.

— Но если вы объединитесь со мной…

— Мне он ничего не сделает, — покачал головой каганетт. — Курован много значит для нашей семьи, а еще больше значит честь Бивир Куров. Но он может двинуть войско на ваш каганарт, даже если его станут защищать мои же войска. Этим он пожертвует.

— Придется отбиваться, — вздохнула я, изо всех сил делая вид, что держу ситуацию под контролем.

Амирош откинулся на спинку кресла. Какое-то время мы молчали, глядя на открывающийся с террасы пейзаж.

— Перед отъездом мы долго беседовали с императором, — сказал наконец Амирош. — Я считал его затею неосуществимой. Он же верил в меня, убеждал хотя бы попробовать. Признаться, я сильно смутился. Это политика, госпожа. Мы думали о том, как смягчить гнев Турмалона и уберечь ваш каганарт от возможных мятежников.

«Вы думали о моем каганарте, как это мило», — хмыкнула про себя я, но вслух ничего не сказала.

— Вывод, к которому мы пришли, очевиден для наших обстоятельств. Для нашего мира. Но Атамурлан сразу предупредил меня, что для вас он будет, скорее всего, неприемлем.

— Потому что я землянка? — усмехнулась я.

Амирош кивнул.

— Но именно это и дает надежду, что вы здраво оцениваете сложившуюся ситуацию и сможете разумно отнестись к моему предложению, — серьезно произнес каганетт.

— И что вы предлагаете? — спросила я.

— Есть лишь один способ избежать кровопролития, угомонить Совет и оградить вас от опасности. Объединить наши каганарты.

Мои брови слегка приподнялись.

— Хотите забрать мои земли — пожалуйста. Вам ничего не стоит присоединить их к своим владениям. Один указ императора, и…

— Нет. Такое топорное решение вызвало бы непонимание. И поставило бы под удар дядю, а уж лучше пусть во главе Совета стоит он, чем кто-то другой. Мы связаны родственными узами, каганетта, и это обязывает нас обоих быть очень осторожными. И император прекрасно это понимает и знает, как этим воспользоваться. К тому же, лишение вас титула вызвало бы возмущение среди Милоа. Я был уверен, что за несколько лет они приберут к рукам эти территории, но вам каким-то чудом удалось сохранить их лояльность и одновременно верность императору. Это хрупкое равновесие следует сохранить как можно дольше. Мы не можем так рисковать.

— Возможно, если хорошенько продумать все детали… — неуверенно начала я. Каганетт поднял руку.

— Есть более простой и честный способ. Политический ход все уладить разом, бескровно объединить наши земли, а заодно заткнуть особо крикливых членов Совета.

Я вопросительно взглянула на Амироша. В глазах мелькнуло понимание.

— Брачное соглашение, — вымолвил каганетт, невольно понизив голос.

Логично. До боли просто и логично. На мои земли зарятся так же, как и на меня саму. За последние годы ко мне не раз приезжали представители знатных семей — все как один обходительные и льстивые, похожие на павлинов. И я прекрасно понимала, чего они пытаются добиться. Некоторых я жалела и мягко отваживала, но парочка довела меня до белого каления. Уверена, именно они распространили слухи обо мне как о неуступчивой дикарке.

Да и у Атамурлана могли возникнуть сомнения в моей верности. Все же я все эти годы близко общалась с Милоа, а на его письма отвечала весьма холодно. К тому же у него не было гарантий, что со временем я не влюблюсь и не выйду замуж за человека, для него невыгодного. Императору просто повезло, что мое сердце оказалось настолько закрытым. Иногда меня посещала горькая мысль, уж не специально ли он так обошелся со мной четыре года назад, чтобы я до сих пор смотрела на большинство мужчин как на врагов?

С позиции политических расстановок Амирош — идеальная для меня партия. Он имеет равный со мной статус, его земли прилегают к моим, и самое главное: он — верный друг и соратник императора, наследник древнего рода и племянник главы турмалонского Совета. Странно, что Атамурлану не пришла такая идея раньше.

Только вот…

— Каганетта, я понимаю, что для вас это звучит, мягко сказать, неуместно. Мне и самому не слишком приятно делать подобное предложение. Это не корыстный шаг, поверьте. Хотя у вас нет причин мне верить. И все же я и сам понимаю, что так будет лучше. Для наших земель и вашей безопасности.

Амирош явно тщательно подбирал слова. Но что-то неожиданно меня обидело. Гнев и горечь наполнили сердце. Я встала.

— Я подумаю, — сквозь зубы произнесла я и покинула террасу.

Шикути уже распрягли и отправили пастись с табуном, и я взяла другую лошадь, резвую кобылу Нияру, чтобы доехать до озера.

Оставив лошадь в конюшнях у берега, я приказала паромщикам поскорее переправить меня на остров. Шесть остроконечных башен привычно подняли флаги — знак, что каганетта возвращается домой.

До особняка я снова пошла пешком. Тропа, расширенная колесами телег и карет, оставалась укрытой в густых лесных зарослях. Тонкие стволы деревьев вздымались вверх по обеим сторонам, закрывая кронами небо. Меня всегда успокаивала прогулка по этой укромной аллее.

Но в этот раз я даже не пыталась успокоиться. В голове царил хаос, сердце бешено стучало от эмоций, которые я пыталась скрыть, все ускоряя шаг.

Стоит все обдумать в более спокойной обстановке. Не сейчас, не на ходу. К тому же я не планировала отступать от намеченного вчера плана действий. Глубоко вздохнув, я замедлила шаг, выпрямилась и вышла из леса к особняку.

Первым меня встретил Барклай, еще с утра умчавшийся обследовать территорию острова, которую считал своими владениями. Я решила не искать пса и отправилась в Айзелан без него.

За Барклаем показался Идин, как всегда, поприветствовав меня искренней улыбкой и почтительным поклоном. Мальчик, которого когда-то я привезла с собой из восточного региона Эбериана, давно возмужал и стал привлекательным юношей. Я не раз замечала, какими томными взглядами провожают его молоденькие служанки. Но он, как и прежде, на первое место ставил службу и давно стал одним из самых доверенных моих лиц.

— Добро пожаловать домой, госпожа! — произнес Идин.

Я кивнула, и вместе мы подошли ко входу в особняк.

При свете дня здание показалось мне неожиданно массивным и даже грозным. Окинув взглядом фасад, я в очередной раз мысленно вознесла похвалу архитектору Гоставу за воплощение моей задумки в жизнь.

Обычно я собирала своих советников по вечерам в особняке Айзелана, но еще вчера, после прибытия Амироша, перенесла встречу на дневное время в особняк на озере. Как будто чувствовала, что каганетт привезет новости, которые необходимо будет сразу же обсудить. И желательно подальше от посторонних глаз и ушей.

Юва, главная ключница и распорядительница особняка, встретила меня в холле.

— Аяк и Бакип уже здесь? — спросила я.

— Да, недавно приехали, — кивнула Юва. Они с Аяком планировали пожениться следующей весной.

— Хорошо, зови их в мой кабинет.

Я быстро поднялась на второй этаж. Барклай проводил меня до лестницы и убежал во двор. Идин тоже задержался внизу.

Через семь минут оба советника, по совместительству мои телохранители и капитаны стражи, вошли в просторный кабинет, устланный коврами.

— Ваше Превосходительство, — мужчины низко поклонились.

Я остановила взгляд на Бакипе. Что же, прежде, чем разбираться с предложением каганетта, необходимо прояснить то, что поведал мне баур Урын в своем письме.

— Как часто ты связывался с каганеттом Бивир Куром? — спросила у него я.

Бывший шуин, кажется, сильно стушевался.

— О чем это вы? — растерянно спросил Аяк, переводя взгляд с меня на своего соратника.

— Он знает, о чем. Периодические поездки к какой-то родне в Изиниту — разве не там ты получал задания от каганетта? Он сегодня приехал сюда самолично, кстати.

— Ваше Превосходительство! — шуин неожиданно упал на колени. — Когда я впервые поехал навестить родню, в Изините меня встретили личные слуги каганетта. Они сказали, что я должен периодически докладывать Их Превосходительству о том, как обстоят дела на ваших землях и о вашем самочувствии. Я не раскрывал никаких ваших планов или тайн, и они не требовали большего.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила я.

— Ваше Превосходительство, если позволите, я хочу сказать, что каганетт Бивир Кур скорее пытался приглядывать за вами, а не следить. И я стал его орудием…

Я сжала челюсти.

— У орудия может быть только один хозяин, глупец! Уйди с глаз моих долой! Бивир Кур расположился в моем айзеланском доме — можешь поехать к нему и продолжить у него свою службу.

— Но… госпожа! Ваше Превосходительство! — взмолился Бакип.

— Моим прощальным подарком будет твоя жизнь, — сквозь зубы процедила я, жестом веля ему исчезнуть.

Бакип поднялся и, пятясь, вышел из комнаты. Лицо его побелело, как мел. И поделом.

Аяк остался в напряжении стоять посреди комнаты. Я молча смотрела на него. Через некоторое время он поднял на меня глаза. Его взгляд выражал смесь замешательства, страха и желания доказать свою преданность. Глупо было бы спрашивать, верен ли он мне.

— Проследи, чтобы к полудню остальные собрались в зале. И чтобы к тому времени ноги соглядатая не было на острове, — приказала я.

— Как прикажете, госпожа, — Аяк низко поклонился и быстрым шагом вышел из моих покоев. От меня не скрылось облегчение, которое он испытал, получив приказ.

Я вздохнула и задумалась.

«Прошло достаточно времени с тех пор как я стала каганеттой, и даже те, кто с самого начала стали служить мне, могли быть подкуплены и стать шпионами. Лиша, Цвинт, Муабдип, Гритик могут передавать сведения хранителям, а Лунарт или Аяк под видом императорского приказа без задней мысли станут соглядатаями турмалонской знати или того же каганетта. А кто-то может умудриться играть и на обе стороны. Как я сама, например. Что же, по крайней мере, Урын помог обнаружить одного предателя. Хотя, конечно, Бакип считал, что делает это в интересах империи. Вот и открылось твое истинное лицо, каганетт Амирош! Хорошо, что я не питала ложных надежд по его поводу. Искренних людей в этом мире найти совсем не просто, да и они долго не живут. Как Люкотт, например…».

Воспоминание о погибшем бауре заставили мое сердце болезненно сжаться. Жертва придворных интриг, чья смерть так и осталась списанной на уличное нападение. Ничего удивительного, с одной стороны. Но с другой — каким же благородным, искренним, преданным он был! Горечь от его утраты никогда не пройдет. Может, поэтому я решила приблизить к себе его брата Хитора. К счастью, у того хватило ума не пытаться сыграть на моем чувстве вины. Он и так немало возвысился благодаря мне, а сейчас старается изо всех сил явно в надежде получить себе дворянский титул.

Я вздохнула и отправилась в зал для собраний. Было еще полчаса до совета, и я, чтобы отвлечься, начала писать ответ на письмо Курта о положении дел в Западном.

Мне бы еще сегодня трех человек из народа принять, а голова уже раскалывается.

Первой пришла Лиша. Как всегда, мягкая и спокойная, она была мне верной опорой и добрым другом. С собой девушка принесла букет душистых полевых цветов. Порой меня задевало, что у нее хватает времени и желания предаваться простым и светлым занятиям. А порой это казалось детскими глупостями.

— С чем приехал каганетт Бивир Кур? — прочитав все по моему выражению лица, участливо спросила она.

— С интересным предложением, — буркнула я, откладывая пергамент с начатым письмом.

Лиша улыбнулась и открыла стоящий у стены шкаф в поисках вазы.

Через несколько минут пожаловал секретарь Цвинт, одетый с иголочки и довольно манерный. Его помолвка с Сизой, последовательницей Милоа, расстроилась полтора года назад — и что-то подсказывало мне, что причиной стал его перевод в Айзелан. С тех пор Цвинт будто позабыл о Западном и полностью погрузился в службу, рьяно защищая интересы столицы каганарта. Я же была уверена, что вначале Милоа хотели использовать Цвинта, возможно, даже специально свели его с Сизой, и их размолвка оказалась мне на руку. Я получила опытного и преданного секретаря, а Милоа остались без ценного информатора.

По обыкновению, Цвинт принес и водрузил мне на стол целую кипу бумаг.

— Как и обещал, отчеты из Эсхола от управителя Тивэйра, Ваше Превосходительство.

— Это все из Эсхола? — удивилась я.

— Видимо, так Тивйэр пытается отчитаться, что ни одного курша не положено в чужой карман, — примирительно заявила Лиша.

В этот момент вошел Лунарт, а следом за ним Аяк.

— Ваше Превосходительство, — поклонились они.

— Ладно, разберемся позже, — махнула я на стопку бумаг.

И велела всем сесть.

— Как вы знаете, вчера к нам прибыл прямиком из новой столицы империи каганетт Бивир Кур, — сразу начала я. — И прежде чем я расскажу о цели его визита, объявлю вам о своем решении, принятом на основании информации, полученной мной от доверенных лиц. Как оказалось, все эти годы советник Бакип был соглядатаем каганетта, передавая ему сведения о состоянии моего каганарта во время своих поездок в Изиниту, где живут его родственники. Только потому, что у меня нет цели враждовать с Бивир Курами, по крайней мере открыто, я отослала предателя к каганетту, хотя стоило лишить его жизни. Вы все знаете, как я отношусь к вопросам верности и чести, и больше всего на свете не терплю, когда действуют у меня за спиной. Если бы Бакип сразу сознался, на что его склонили слуги каганетта, уверена, мы вместе с ним сыграли бы в эту игру против Бивир Куров. Однако он предпочел действовать скрытно, а это хуже всего.

За столом повисло тяжелое молчание. Я не надеялась, что кто-то что-то скажет или тем более сознается. Но, может, если кто-то из моих приближенных грешит передачей сведений обо мне на третью сторону, это заставит его хотя бы задуматься.

— Теперь вернемся к каганетту. Цель его визита носит государственный и политический характер. Как нам известно, обстановка в Турмалоне накаляется, и под удар попадает мой каганарт. Дэкор Орлан Бивир Кур хочет сорвать злость на Айзелане. А его благородный племянник Амирош приехал по поручению императора меня спасать. Ведь его земли расположены по соседству и практически окружают Турмалон с восточной стороны. А теперь давайте подумаем, каким образом мы можем использовать каганетта, чтобы справиться с турмалонской опасностью?

Цвинт напрягся, Лунарт задумался, Лиша грустно улыбнулась. Они хорошо меня знали и чувствовали, что я на взводе, тем более после разоблачения Бакипа. Поэтому через минуту Цвинта начало едва заметно трясти, Лунарт посерьезнел, а Лиша встревожилась.

— Дэкор Бивир Кур — наша главная угроза, но не единственная, — промолвил, наконец, Лунарт. — Даже если удастся как-то смягчить отношение Совета, останется много недовольных.

— Если бы заполучить его в союзники, все было бы проще… — задумчиво вздохнул Цвинт, но тут же сжался под моим взглядом.

— Мы можем связаться с бличеттом Кирином и через него получить поддержку знатных родов, придерживающихся пути Милоа, — сказала Лиша. — Они смогут сдержать гнев недовольных или направить его в другое русло.

— При идеальном раскладе, направить его на того же дэкора Бивир Кура, — кивнул Цвинт. — Правда, это может ударить по каганетту Амирошу, что, наверное, недопустимо, ведь он приближенный императора…

— Только император далеко, — сказала я.

— Да, к тому же, каганетт Амирош ведет такой же кочевой образ жизни, как и повелитель, — произнес Лунарт. — Долгое время каганетт не посещал свои земли, и власть над каганартом Курован фактически перешла к его дяде.

— Но теперь он вернулся и, как я поняла, намерен взять власть в свои руки, — добавила я.

— Вряд ли ему это так легко удастся, госпожа, — покачал головой шуин.

— Амирош считает, что дядя не пойдет против своей семьи. Он не тронет каганетта.

Лунарт тяжело вздохнул.

— Но вас это не спасет, — тихо произнес он.

— Поэтому я и хочу, чтобы вы нашли варианты наиболее мирного разрешения сложившейся ситуации.

Лиша задумалась.

— Энорэт, как бы то ни было, ты ведь прежде всего служишь императору, так же, как и каганетт Бивир Кур. Логичнее всего будет объединиться для противостояния Турмалону.

— Но где гарантия, что каганетт не перейдет на сторону своего дяди? — спросил Лунарт.

— Возможно, в случае союза, госпожа сможет уберечь его от предательства, если такая угроза возникнет, — тихо пробормотал Цвинт.

— Значит, мне надо сблизиться с каганеттом? Вы так считаете? — я наклонилась к своим советникам через стол.

— С точки зрения политического влияния ваши позиции сильно бы укрепились. Но только если каганетт и вправду верен нашему императору и сможет вернуть полноценную власть над своими землями, — заключил Лунарт.

— У меня нет сомнений, что каганетт верен императору и достаточно умен, чтобы вернуть свое влияние в Куроване, — сказала я.

— Но даже если вы заключите союз, в Турмалоне достаточно недовольных родов, которые пренебрегут тем, что Курован принадлежит Бивир Курам, и могут спровоцировать атаку на каганарт, — продолжил рассуждать Лунарт.

— Уверен, ваш союз с каганеттом дэкора Бивир Кура не остановит. Наоборот, он будет рад сначала завоевать Айзелан, а потом присоединить его к землям Курована и подать это все под соусом бунта Милоа, например, — как всегда, прямолинейно заявил Аяк.

— Этого тоже нельзя исключать. Такие люди, как дэкор, смогут использовать беспокойства Турмалона себе на пользу. Даже если он в итоге лишится поста главы Совета, что и так не за горами в связи с переносом столицы, — резонно заметила Лиша.

В зале повисло молчание. Ситуация оказывалась еще более сложной, чем описывал изначально Амирош.

Мне хотелось рассказать им о предложении каганетта, но я решила повернуть все иначе.

— А если мне вступить с ним в брак? — сделав нарочито задумчивое лицо, промолвила я.

Советники переглянулись.

— Стратегически это был бы наилучший из вариантов, но… — начал было Лунарт.

— Надо очень тщательно составить брачный договор, — перебил его Цвинт, как всегда порывистый в словах.

Я улыбнулась. Политика — вот до чего она доводит. И я продолжаю играть в нее, несмотря на внутренний протест всего моего существа. Страсть к интригам, к кривлянию, к маскам — откуда взялись все эти пороки? Куда делась я настоящая? Брак по расчету — последний шаг на пути к полному отречению от своего сердца, к полному погружению в лицемерную игру. А ведь я могу уйти в любой момент — Милоа оставили мне выбор. Если я взмолюсь, они, вероятно, отправят меня обратно домой. Столько раз хотелось все бросить и убежать в горы… но почему — то я все еще здесь, играю в политику чужого мира.

— Вы свободны, — сказала я советникам, и они нерешительно встали со своих мест. Но я выжидательно молчала, и им ничего не оставалось, как выйти. Осталась только Лиша.

— Ты хотела, чтобы мы предложили тебе другой вариант? — спросила она.

Я встала, подошла к окну и уселась на подоконник.

— Я хотела выслушать ваши мнения. Но все сошлись на том же, на чем и я, и каганетт.

— Это будет очень непредсказуемый и выгодный ход, чтобы избежать войны и одновременно обезопасить каганарт от дэкора Бивир Кура — задумчиво произнесла Лиша. — Только вот есть риск, что этот Амирош не только вернет свое влияние в Куроване, но и приберет к рукам Айзелан.

— Все можно оформить так, что ничего не изменится. Хотя нет, все равно все изменится…

— Кроме того, — продолжила Лиша, — этот брак, если он будет заключен, не даст вам гарантии полной безопасности. Дэкор Бивир Кур, может, и отступит, но есть еще другие влиятельные семьи. Они увидят, что род Бивир Куров еще больше укрепился, и тем более поднимут бунт.

— Если я смогу убедить бличетта Кирина, что этот шаг — не сближение с Бивир Курами, а хитрый ход для сохранения суверенности каганарта, возможно, как ты и говорила, ему с другими последователями Милоа из знати удастся немного сдержать напор, — задумчиво произнесла я.

— Но какой ценой… — Лиша грустно вздохнула, выразительно посмотрев на меня.

— Цена велика. Знаю, самопожертвование — не лучший выход, но как еще мне уберечь народ и Милоа? Да и кому в будущем перейдет каганарт, когда я умру? Может, к тому времени ситуация стабилизируется, и даже если он станет частью Курована, это будет лучше, чем снова стать незащищенными землями недалеко от Турмалона.

— Но Энорэт! — воскликнула моя подруга. — Ты и сама станешь частью рода Бивир Куров. То есть, конечно, неудобно говорить об этом… но брак обязует вас дать жизнь тем, кто унаследует эти огромные земли…

Меня передернуло.

— Я не буду делать этого, — сквозь зубы прошептала я.

— Но брак предполагает…

— Нет! Это будет фиктивный брак! Наверняка у него есть женщина, которую он любит. Будь то любовница-аристократка, простолюдинка или наложница… все равно — пусть она и дает ему детей.

— А ты примешь бастардов за наследников? — Лиша даже усмехнулась. Я и сама понимала, как нелепо звучат мои слова. Но переспать с каганеттом… родить ему ребенка — нет, это не укладывалось в моей голове.

С другой стороны — кого еще мне выбирать в мужья? Все аристократы так или иначе ниже меня по положению. Большинство из них будут рады стать моими супругами, преследуя лишь корыстные цели. Взять в мужья простолюдина я и вовсе не могу — между нами всегда будет пропасть из-за моего статуса. А из равных остаются только каганетты, которых назначил Атамурлан. И он сам во главе с ними.

Стоило признать, что об Амироше как о человеке я знаю не так уж много. Разве что о том, что он с самого начала поддерживал императора, а также знает о Земле и является одним из хранителей, то есть, принадлежит к тем Милоа, которые создали целое учение для прикрытия знания о Портале в другой мир. И это при том, что дядя Амироша Милоа ненавидит. Кажется, каганетт всю свою жизнь балансирует между враждующими политическими группировками Эбериана так же, как и я последние четыре года. Но значит ли это, что у нас с ним есть нечто общее?

От количества мыслей неожиданно разболелась голова. Меня будто затягивало в какую-то черную воронку и, как мне казалось, необратимо.

Я начала задыхаться. Лиша поспешила усадить меня в кресло, налила успокаивающего чая. Я дрожала, по коже волнами проходил жар. В голове шумело, сердце защемило.

— Энорэт! Энорэт, выпей, успокойся! — подруга гладила меня по голове, стянутой ворохом мелких косичек.

Я закрыла лицо руками и сидела так, согнувшись.

— Есть еще один вариант, — услышала я голос Лиши. И сразу поняла, что она предложит.

— Милоа?

— Да, — Лиша накинула на меня плед. — Обратимся к верховным хранителям. Я знаю, наши собратья считают каганарт своим домом и очень важной территорией. Последователи Милоа должны иметь хотя бы небольшой клочок земли, где они могли бы чувствовать себя в безопасности. Ты же ездила в горы, встречалась с Учителями. Если им важно уберечь Айзелан, они смогут помочь.

— Тогда вызывай Муабдипа, — произнесла я. — Нужно рассмотреть все варианты.