Не звоните Вивиан

Анабелла Саммерс, 2023

Когда тебе семнадцать и ты в шестой раз переезжаешь в другую страну, кажется, уже ничего не сможет тебя удивить. В новой школе Вивиан Ковальчик притворяется немой, но сразу же жалеет об этом, встретив идеального парня Артура Золотова. Будет ли она и дальше врать или заставит себя возненавидеть?

Глава 3

Королевский запад

—I’m so scared, Vi. What are we going to do?

— It’s going to be alright! Just hold on a little longer. Hold on! You know you are strong, don’t you?

— I’m in so much pain! I can’t take it anymore. Vi! Vi!

( — Мне так страшно, Ви! Что мы будем делать?

— Все будет хорошо. Держись еще немного. Держись! Ты знаешь, что сильная, да?

— Но мне так больно! Я больше не могу! Ви! Ви!)

Просыпаюсь в холодном поту и не могу вспомнить, что только что видела во сне. Пять утра. Через час поезд до Гданьска. Бабушка и дедушка решают не ехать со мной благодаря убедительным речам Саши. Думаю, что в дорогу нам соберут лучшие изыски бабушкиной домашней кухни. Шесть часов в поезде, а потом еще четыре часа в автобусе. Как остановить поток мыслей?

На завтрак — ажурные бабушкины блины, которые я прошу завернуть с собой. Моя жизнь поменяется уже через десять часов, и всего на десять минут, а потом снова потечет как обычно. Я не голодна.

Саша пребывает в состоянии эйфории, за свои тридцать два года он путешествовал намного меньше меня. Конечно, он же спасал жизни. А я за свои семнадцать лет увидела очень много, но никогда никому не помогала.

Дедушка дает в дорогу тысячу напутствий и обещает приехать в сентябре, как только подаст заявку на электронную визу. Я уже предлагала свою помощь, но grandparents любят всегда делать все сами. Как жаль, что в русском языке нет одного слова для бабушки с дедушкой. Верно говорят, что никому не подвластно объять все. А мне бы хотелось объять хоть что-то.

В поезде мы дурачимся и смотрим какие-то глупые видеообзоры на YouTube. Через пару часов Саша отдается во власть своего любимого синтирока. Я не могу сомкнуть глаз, боясь, что сонный паралич настигнет меня вот так — в вагоне скорого поезда. Где-то сзади с хозяевами едут две собаки и периодически лают. Даю себе обещание завести собаку, когда покончу с переездами.

Гданьск встречает нас серостью и мелким дождем — прямо как родной, но такой далекий Лондон. Думаю о том, что было бы интересно соединить все точки мест моих последних путешествий на карте и посмотреть, что за фигура получится. Скорее всего, это будет клубок — такой же запутанный, как и я сама.

— Ой, я так хорошо поспал! Ты вот совсем глаз не сомкнула. Ночью тоже?

— Не, ночью я спала, — отвечаю я и даже совсем не обманываю, ведь я спала, хоть два часа, но спала. До автобуса остается час, но мы все равно спешим на автовокзал.

— Лучше прийти немного раньше, чем опоздать. Видала, какой я тебя тут мудрости учу? Чтобы потом не говорила, что я не мудрый.

Улыбаюсь, потому что знаю, что лучшего спутника мне не найти.

— Что ты хочешь сделать первым делом? У нас еще целых две недели!

Колеса Сашиного чемодана успокаивающе стучат по брусчатке.

— У кого две, а у кого одна! Я и так пять дней в Польше отдыхал, не помню, когда у меня был такой длинный отпуск. Конечно же, посмотреть Балтийское море, всякие исторические штуки. Прочитал, что там много военных фортов и разрушенных замков. Красота! А ты?

А я согласилась и посчитала этот список дел самым разумным.

В моем паспорте поселилось еще несколько печатей о прохождении границы. Быстро пролистываю все страницы и вижу, как многочисленные штампы и наклейки оживают. Только они не превращаются в яркий мультфильм, а лишь в наспех разукрашенную трехлетним ребенком цветными мелками черно-белую картинку.

Балтийское море оказывается именно таким, как я его представляла. По ощущениям и резким порывам ветра, появляющимся из ниоткуда, его побережье напоминает мне побережье Ла-Манша. Знаете это странное покалывание по телу, возникающее в те моменты, когда ты чувствуешь, что уже видел что-то подобное, что оно очень тебе знакомо, но все же нет — это что-то совершенно иное, что-то новое, то, что ты уже открыл, но еще не изведал? Так и у меня с Балтикой.

Это тот редкий случай, когда в поездку мы выбираемся всей семьей. Родители в каждой стране покупают новую машину на деньги с продажи прежней, поэтому с транспортом у нас проблем нет. А еще у нас нет проблем с моей отправкой в школу: родительская лаборатория находится совсем недалеко от арендованного нами дома, их согласились забирать по утрам другие ученые. Это значит, что в школу, находящуюся почти на границе с Литвой, без лишних треволнений меня может отвозить Саша. Win-win^[3].

Городов на побережье Балтийского моря в области действительно много, и мне сразу же хочется побывать в каждом. Светлогорск (Раушен), Зеленоградск (Кранц), Пионерский (Нойкурен), поселок Отрадное (Георгенсвальде), Куршская коса… Только подумать! Величественные прусские курорты, а ныне тихие обители хранителей стихии. Как было бы чудесно сесть в поезд и отправиться в настоящее странствие в простой будний день!

Ах да, я же обещала Саше больше не прогуливать и серьезно взяться за учебу. Обещания надо держать. К сожалению.

Мы едем к морю в теплый субботний день, но очень скоро жалеем. Из-за людей я не могу увидеть и полуметра незанятого песка. Картина отдыхающих на пляже бывшего Кранца напоминает «Битву под Оршей» неизвестного художника, репродукцию которой так любит мой дедушка. Спасибо пожилой супружеской паре, которая останавливается от выкриков на шустром английском моей недоумевающей мамы и советует нам отправиться на Куршскую косу, так как сейчас людей там нет. Папа радушно благодарит пару и, даже не оборачиваясь на этот кошмар, следует к машине.

По дороге мне хочется узнать у папы, как он приспосабливается к правилам дорожного движения в разных странах, но я молчу. Входящее сообщение. Саша, а кто же еще?

«Ты чего такая? Совсем не рада семейной вылазке?»

«Я рада! Ты что, не видишь? Посмотри на мое счастливое лицо».

Поворачиваюсь к другу и корчу довольную рожу. Мы смеемся, и папу это задевает.

— Над чем это вы там хохочете?

— Ви просто радуется такому приятному дню! Да, Ви?

— Да! — охотно соглашаюсь я, чтобы пресечь на корню возможные вопросы.

Горячий песок ласково обнимает ступни, и я принимаю его игру. Желтый лак на ногтях то исчезает под неровными зыбкими волнами, то появляется снова. Солнце начинает сильно припекать, и я повязываю толстовку на голову. Где-то среди пожухлых от жары зеленых кустов показался рыжий хвостик. Я надеюсь, что это лиса, а не дикий кабан. Достаю из кармана шорт телефон и фотографирую дюны так, чтобы неба было совсем не видно — его заменяет синеющее вдали море. Как обычно, не редактирую фото и загружаю его в Instagram с одним лишь смайликом-волной в описании. Резко меняю свое решение и добавляю подпись: I’m glad I can hear the sea talking («Я рада, что могу слышать разговор моря»).

Вижу, как Саша делает селфи на фоне дюн, и подбегаю, чтобы испортить ему кадр. К нам присоединяются родители, и я начинаю чувствовать себя намного лучше — это наша первая общая фотография за много лет.

В месте с волшебным названием «Танцующий лес» тихо и умиротворенно. На верхушках скрюченных тоненьких несчастных деревьев не поют птицы, только вдалеке слышится смех таких же туристов, как и мы. Отчего эти сосны корчатся в конвульсиях и обречены на вечные страдания? Я вижу между нами ряд сходств, но обещаю себе, что не буду страдать и вечно страдать не буду тоже. Между кажущимися сплетенными стволами я замечаю похожую на себя фигуру среднего роста, тоненькую, в таких же джинсовых шортах с повязанной на плечах толстовкой.

— Ты знала, что, по легендам, здесь был шабаш ведьм? А теперь этот лес — портал в другие эпохи. Очуметь! — поворачиваю голову и вижу Сашу, читающего одновременно Википедию и какой-то самодельный сайт в двух окошках на экране. — А ты чего тут застыла?

Хочу показать ему странную девушку, но ее, конечно, и след простыл.

В сам Калининград мы ездим почти каждый день — покупаем вещи для дома (необходимый минимум), оформляем документы. Атмосфера в городе мне нравится, он не похож ни на одно из моих прошлых мест жительства, одинаково спокойный и сумбурный. Оксюморон. В этом я везунчик — все мои прежние «дома» не успевали мне надоесть за период длиною всего в год. И Калининград, я уверена, не успеет мне надоесть. Ведь я живу в каком-то коттеджном поселке и буду видеть город крайне редко.

Я не люблю города ночью. Везде, где я жила, улицы по ночам оживают даже больше, чем днем. Учреждения и магазины закрываются, но город продолжает жить в своем магнетическом шальном ритме, стирая день со всей его шаблонной бутафорской обыденностью.

В Калининграде все не так. Этот город с относительно небольшим центром ночью кажется вымершим и заброшенным. Здесь нет громких доброжелательных компаний, которые просто собрались для веселого времяпрепровождения. Здесь нет людей. Они все спят. В своих домах.

— Это была очень плохая идея, Саш!

— Да ладно тебе, Ви! Зато смотри, какой собор красивый. Почти что призрачный. Пойдем, поздороваемся с Кантом.

В Рыбной деревне — уютном квартале, построенном на променаде реки Преголь в типично прусском стиле, — ни души. Чтобы вы понимали, времени — два часа ночи. Белых ночей здесь не бывает, поэтому мы сначала чувствуем себя некомфортно на освещенной слабыми фонарями мистической улице. Мы обоюдно решаем дойти до Кафедрального собора, а там подняться с острова на главный проспект и посмотреть на руины Королевского замка. Впереди нас возникает шумная группа молодых людей. «Только не это», — думаю я и хватаю Сашу за рукав джинсовки. Хохот становится громче, люди подбираются ближе…

— О! Ребят, вы не видели тут коробку? — спрашивает нас один из них — тощий парень в клетчатой рубашке. Я вспоминаю, что действительно обратила внимание на одинокую коробку, стоящую в арочном проходе между домами. Смотрю на Сашу.

— Ви, ты не видела? Я не видел.

Раздосадованно вздыхаю — мне придется ответить.

— Я видела коробку, да. Дальше, в паре домов отсюда. Там такая арка…

Ребята искренне радуются, благодарят нас и двигаются вперед.

— Туристы! — слышу я из-за спины.

— Наверное, это какой-то квест, Ви. Интересная задумка, да? Ви?..

Руины замка хорошо освещены и по периметру окружены невысокой кованой оградой. Но люди и туда умудрились накидать мусор. Подумать только, на том месте, где сейчас стою я, когда-то был второй этаж настоящего замка! Да, многое меняется с бурным течением времени. Пройдут века, и никто никогда не узнает о том, что Вивиан Ковальчик стояла здесь в теплую августовскую ночь и по-детски радовалась возможности официально прогуливать сон. Можно подумать, я бы заснула.

Возможно, сотни лет назад на этом самом месте стояла такая же потерянная душа, которой, ввиду рокового стечения обстоятельств, пришлось встать на путь чудовищнейшей лжи. А может, и нет. Надо же, в самом деле, искать себе оправдание. Это решение не далось мне легко.

После войны Королевский замок восстанавливать не стали: в шестидесятых его снесли, а чуть поодаль построили величественное коробочное сооружение, до сих пор гордо носящее имя Дома Советов.

Дом Советов — недостроенный советский робот, смотрящий на меня своими пустыми мрачными разбитыми глазницами, якобы ища понимания. Он выглядит так же чуждо и отстраненно, как я, поэтому я улыбаюсь собрату по несчастью. Все судят его за нелепый внешний вид, за несоответствие имени. Он такой же Дом Советов, как и я — Вивиан Ковальчик. Простой заброшенный недострой. Простая заброшенная я.

Идем вдоль по Ленинскому проспекту — главной улице города. Перед чемпионатом мира по футболу здесь отреставрировали много зданий, и я действительно чувствую себя в Европе. Я хватаюсь за Сашу и ускоряю шаг. Людей на улице чрезвычайно мало, и это начинает пугать. Машину мы оставили на парковке около торгового центра «Европа». Забавно, тут я тоже могу быть «в Европе».

В небольшой круглосуточной кофейне нет никого, кроме двух работников. Я заказываю латте и парочку макарун, а Саша — ромашковый чай с протеиновым батончиком. Становится ясно, кто собирается спать, а кто нет.

— Ты, кажется, хотела наладить режим сна?

— После такой насыщенной ночи? No way! (Ни за что!) Спасибо за экскурсию.

— Май плэжа!^[4]

— Готов вернуться на работу?

Саша радостно кивает. Вот это человек любит свое поприще!

— Давно бы вернулся, устал уже отдыхать. Вот высплюсь сегодня — и послезавтра на работу. Видите ли, они дали мне еще недельку! Невиданная щедрость. А ты, Ви? Готова?

Перевожу взгляд на парня и девушку за стойкой. Интересно, им так же, как и мне, претит ночной сон или же они, как Саша, мечтают поскорее заснуть?

— Ты бы лучше выпил эспрессо! Тебе еще машину вести.

— Я превосходный водитель. С закрытыми глазами могу… Да не пугайся ты так, это шутка! Ты отвечать собираешься?

Надеялась, что не заметит.

— Не хочу я в школу, не хочу. Вчера прислали форму с курьером. Я еще не открывала.

— С таким настроем не то что в школу!.. Ты же мне обещала. Нормальное настроение в обмен на справку, Вивиан. Я даже хорошего настроения от тебя не прошу!

— Я исправлюсь. Правда. Вот в понедельник у нас занятий не будет, будет открытие учебного года. Запустишь меня, как рыбку в аквариум, и все. Справлюсь!

— Ну, смотри у меня.

В ночном городе много плюсов. Один из них — отсутствие пробок. За полтора часа мы добираемся до дома, но в предрассветное время спать мне не хочется еще больше. Сонный паралич не боится ни света, ни пения птиц. В арендованном нами доме три спальни, гостиная, кухня-столовая, две ванных комнаты, комната отдыха в подвале и гараж. Мебель внутри уже была, хоть и самая обычная, зато новая. Мне сначала показалось, что я попала в одну из инсталляций в Ikea. Подумать только, везти всю мебель из Польши! «Зато стильно», — сказал папа. «Дешево и сердито», — сказала мама. «Какая разница, ведь через девять месяцев меня здесь не будет», — подумала, но не сказала я.

В моей комнате, изголовьем к окну, стоит средних размеров кровать с белым кованым основанием. Я переставила подушки и лежу теперь не ногами к двери, а головой, чтобы видеть кусочек заднего двора, забор и соседскую крышу. По левую сторону от кровати стоят белый письменный столик с табуретом и книжный стеллаж. В правом углу двухстворчатый шкаф — тоже белого цвета, а рядом привешена небольшая пробковая доска. Под ней примостился мой чемодан и две неразобранные коробки. На контрастирующем ламинате цвета венге лежит маленький коврик-пылесборник, тоже белый. Ах да, стены в комнате молочного цвета.

Почти весь дом выглядит так же: светлые стены и мебель — темный пол. Как быстро мне это надоест?

Знаю, что завтра родители примутся давать мне наставления, ведь скоро им будет совсем не до меня. Я примерю форму для маминого одобрения, покажу расписание, дам обещание не прогуливать. Скорее всего, она даже приготовит что-то изысканное на ужин. Опять спросит меня про экзамены — решила ли я, что делать дальше?

Да, я решила, мам. Я решила, что стану немой.

Примечания

3

беспроигрышный вариант.

4

(My pleasure!) С удовольствием!