Очевидный выбор

Ана Эм, 2022

Кажется, у Даны Эдвардс есть всё – идеальный парень, любимый Париж и друзья. Но что если иметь всё не значит жить счастливо? В новой попытке наконец найти себя Дана устраивается в ресторан, где знакомится с шеф-поваром, Тристаном Ревиалем.Лето, вкусная еда, запах сигарет и искусство переплетаются, затягивая её в жизнь, о которой она раньше только мечтала. Однако все не так просто. Ведь её парень, с которым она провела шесть лет вместе, зовет замуж. Тристан проникает в мысли, а его брат Рафаэль слишком часто появляется на горизонте. Можно ли любить двоих одновременно? И что вообще такое любовь?В этой книге есть ответы не на все вопросы, но она научит делать выбор, который не всегда бывает очевидным.

6

Мы молчим всю дорогу, но стоит переступить порог дома, как меня разрывает.

— Какого черта?! — я швыряю сумку на пол и влетаю в гостинную.

Всю дорогу я только и прокручивала в голове этот неловкий момент. Что это вообще было?

— Это ты мне скажи! — Шон тоже в ярости. — Ты позоришь меня перед своими же родителями, потом уходишь, выключаешь телефон и остаешься, хрен знает где!

— Эмма! Её зовут Эмма!

— Да мне плевать, как её зовут! С тех пор, как ты с ней начала видеться, тебя, как подменили! Что с тобой творится?

— Не втягивай её сюда! Лучше расскажи, какого хрена ты выставляешь меня идиоткой перед мои начальником?!

— Я тебя выставляю идиоткой?Это ты сидела там с ним, мило попивая вино, пока я не приехал.

— Ревность, значит. С каких пор ты меня ревнуешь?

— С этих самых. Ты хоть видела, как он смотрел на тебя?

— И как он на меня смотрел?

— Да он же трахал тебя глазами! А ты по своей наивности даже не замечаешь!

— Ты с ума сошел!

Он стискивает челюсти, с силой сжимает кулаки, а затем подходит ко мне и обхватывает мое лицо обеими руками. Сильнее, чем обычно. Или мне просто так кажется.

— Да. Сошел. Потому что я, черт возьми, люблю тебя.

Глаза начинают предательски щипать. Это неправильно. Так не должно быть. Откуда это чувство?

Я пытаюсь вырваться, но он не дает. По щекам скатываются слезы. Он прижимается лбом к моему, тяжело дыша.

— Прости меня, малышка. — шепчет он. — Прости, что накричал. Я просто не могу видеть тебя с другим. Ты отдаляешься…

— Нет. — возражаю я дрожащим голосом. — Я здесь. — прикладываю ладонь к его груди. — Я здесь с тобой.

Его губы накрывают мои, стирая все мысли разом. Я обвиваю его руками за шею, углубляя поцелуй. Одним резким рывком он подхватывает меня, и я обвиваю его ногами за талию. Продолжая целовать, Шон сжимает мои бедра, направляясь в сторону спальни.

Он опускает меня на кровать и тянется к молнии моих джинсов. Все внутри меня сжимается, и рука сама останавливает его.

— Я не могу. У меня месячные. — вру я на одном дыхании.

— А разве они не должны быть через неделю?

— Цикл сбился.

— Черт. — раздраженно бросает он, вставая с меня.

Я выпрямляюсь, все еще сидя на кровати, и наблюдаю за тем, как он мечется из стороны в сторону, а затем скрывается в ванной. Слышу, как включается кран, и сразу же бегу в гостинную. Подхожу к стеллажу с книгами, встаю на колени и тянусь рукой за сигаретами и зажигалкой. Моя заначка. Достаю одну и засовываю пачку обратно. Выпрямляюсь и по дороге на кухню беру телефон из сумочки. Выхожу на балкон, прикуривая, и делаю глубокий вдох. Обхватываю себя рукой и чувствую, как слезы непроизвольно скатываются по щекам. Дрожащей рукой делаю еще затяжку, и еще. Смахиваю слезы тыльной стороной ладони.

Открываю чат с Эммой и набираю сообщение. Стираю. Набираю другое сообщение. Снова удаляю. Нажимаю на чат с Элиотом.

Курсор мигает, и я пишу то, что первое приходит в голову:

"О чем ты мечтаешь?"

Жду пока он прочитает. Делаю еще вдох и выпускаю дым. Около сообщения загораются две галочки. Он прочитал. Тут же появляются три точки, но потом пропадают. Вот мне уже кажется, что он не ответит, как прилетает сообщение, от которого на моем лице растягивается улыбка, и вырывается смех.

"Я мечтаю увидеть Дану Эдвардс обнаженную перед моим объективом"

Печатаю ответ.

"Спасибо"

"Обращайся. В любое время;)"

Именно это мне сейчас и нужно было.

Быстро тушу сигарету о перила и выбрасываю бычок. Захожу на кухню и иду мыть рот и руки с мылом.

Когда я просыпаюсь утром, Шон уже завтракает.

— Доброе утро. — говорит он, попивая кофе за столом.

— Доброе. — бормочу я, не зная, что еще сказать.

Подхожу к кофеварке и наливаю кофе, чувствуя его взгляд на себе. Дикая слабость охватывает все тело, будто я вообще не спала.

— Мне нужно уехать в Нью-Йорк на пару недель по работе. — вдруг оповещает он, и я оборачиваюсь. — Хотел сказать тебе вчера, но не получилось. — отводит взгляд. — Самолет в три, успеешь собраться?

— Что? — замираю я. — Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?

— Думал, это не обсуждается. — просто говорит он.

— Но послезавтра открытие ресторана. Я работаю.

Его лицо морщится, как будто бы я сказала что-то неподобающее.

— В этом нет необходимости, Дана. — ставит кофе на стол и встает, приближаясь ко мне. — Я понимаю, что тебе хочется независимости. Но я и так могу дать все, что ты хочешь. Возьми еще курсы по рисованию, купи больше книг, сходи в спортзал. Ты просто тратишь свое время, пытаясь что-то кому-то доказать. К чему все это?

Я онемела. Ни одна мысль не приходит в голову. Почему в самый нужный момент мой мозг отключается?

— Ты пробовала учится, но не потянула.

Ауч. Вот это было неприятно. Только я открываю рот, как он продолжает.

— Но это нормально. Не все должны обязательно реализовывать себя в профессии. Моя мать была счастлива будучи просто женой и мамой.

Меня сейчас стошнит.

— Перестань сопротивлятся, малышка.

Я перевожу взгляд куда-то в пол и делаю глубокий вдох.

— Я не поеду с тобой. — все, что говорю я. Руки с силой сжимают столешницу — единственную опору.

— Посмотри на меня. — низким голосом просит он.

Но я не могу, просто не могу. Тогда он обхватывает двумя пальцами мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Ты уверена, что хочешь остаться здесь одна?

— Да.

Его челюсти сжимаются, а брови сходятся на переносице. Ему не нравится мое решение. Но сейчас оно мне кажется единственным правильным.

— Хорошо. — наконец соглашается он, и я нервно втягиваю ртом воздух. — Но наш разговор не окончен. Подумай обо всем хорошенько, пока меня не будет.

Киваю, и он целуя меня в лоб, уходит. Я продолжаю там стоять, пока не чувствую онемение в руках. Рана на ладони начинает пульсировать, и я сдираю с кожи пластырь, который дала мне Эмма. Всего пара порезов и небольших синячков. Но как же больно.

Возвращаюсь к своему кофе, и вдруг понимаю. Я одна. Абсолютно. На целых две недели.

Когда училась в школе, жила с родителями. В университете съехалась с Шоном, чтобы поскорее сбежать от них. И вот теперь я здесь.

Одна.

В Париже.

В уголках скапливаются слезы, по телу проносятся мурашки, и я чувствую, как улыбаюсь. Выхожу в гостинную.

Никого.

И в спальне тоже пусто.

Ноги сами несут меня к колонке. Ищу телефон и включаю трек Sia — Alive. Сначала тихо, но потом вспоминаю, что я ведь одна и увеличиваю громкость до предела.

Я родилась в грозу,

Я сразу повзрослела,

Я играла одна,

Я играла сама по себе,

Я выжила.

Хей!

Пританцовывая, возвращаюсь на кухню за своим ароматным кофе.

Слышу слова и начинаю подпевать.

Я хотела всего, чего у меня никогда не было,

Вроде той любви, что рождается вместе с жизнью.

Я завидовала и ненавидела это.

Но я выжила.

Вместе с музыкой, мои движения становятся хаотичнее, а голос громче.

Никакой надежды, одна ложь,

И ты учишься плакать в подушку.

Но я выжила.

Я все еще дышу, я все еще дышу.

И тут взрывается припев и я кричу изо всех сил:

Я жива!

Я жива!

Я жива!

Я жива!

Я врываюсь в гостинную, разбрызгивая кофе по сторонам, и каким-то чудом отпиваю немного, продолжая двигаться и петь.

Ты отнял у меня всё, но я все еще дышу…

Я совершила все ошибки,

Какие только можно совершить,

Я принимала и принимала от тебя все,

Но ты даже не заметил, что мне больно.

Я знала, чего я хочу: я пришла и взяла свое,

сделала все, на что, по твоим словам, я не способна.

Вбегаю обратно на кухню и оттуда сразу на балкон и продолжаю кричать слова припева:

Я жива!

Я жива!

Я жива!

Какая-то девушка внизу начинает мне махать, и я отвечаю ей с совершенно дурацкой улыбкой на лице. Добиваю остатки кофе и бегу одеваться. Погода слишком хороша, чтобы оставаться дома.

Сегодня у меня в планах зайти в любимый книжный, единственное место, куда я могу дойти пешком, не заблудившись. Солнышко припекает оголенные ноги и плечи. В голове возникает миллион идей, как можно было провести вечер. Можно принять ванную, пригласить Эмму. Она ни разу не была у меня в гостях. Еще я могла бы курить прямо в гостинной и смотреть фильмы до самого утра. И есть прям там перед телевизором! Или я могу поехать в бар с Элиотом.

По какой-то странной причине я сегодня полна энергии. Достаю телефон и принимаюсь снимать все, что вижу вокруг. Мужчину с книгой на лавочке, ярко-розовые туфли блондинки, уверенно проходящей мимо, на мой взгляд, стильную пару подростков.

На секунду останавливаюсь и включаю фронтальную камеру. Поворачиваю голову в сторону, так, что мои запутанные волосы немного прикрывают лицо. Улыбаюсь и делаю снимок. За тем еще один. Смотрю на результат и решаю тут же запостить, предварительно немного подкорректировав свет. Не проходит секунды, как начинают сыпаться комментарии, так что я сажусь на ближайшую лавочку и читаю каждый.

Красивая.

Мне бы такие рыжые волосы.

Покажи лицо!

Очень эстетично.

Хороший свет, дьяволенок.

Элиот. Вот же мелкий засранец. С тех пор, как он узнал о моем профиле, начал комментировать все посты, даже те, которыми я делилась два года назад. Тем не менее, мне все равно приятна его поддержка. Когда я призналась в своем желании вести страничку Шону, он сказал только одну фразу — “надеюсь, ты не станешь одной из тех глупых блоггеров.”

С тех пор я никому об этом не рассказывала. Только Эмма и Элиот знают о моем увлечении социальными сетями. Я и сама понимаю, что это все несерьезно. Но мне это нравится, и поэтому я не собираюсь бросать. По крайне мере до тех пор, пока не найду дело по душе.

Продолжаю идти почти до конца улицы и сворачиваю налево к ступенькам. Немного поднимаюсь наверх и вот он. Мой любимый магазин. И на улице, и внутри стопками лежат книги. Девушка-кассир, сразу узнает меня и улыбается.

Внутри царит запах истории, любви, философских идей и безрассудных поступков. Прохожу вдоль стеллажей, как зачарованная. Мне хочется взять что-то на французском, но учитывая, что здесь нет никакой системы, это трудно. Моя рука скользит от Канта к Остин, от Толстого к Дюма и останавливается на Бегбедере. Роман под названием"Любовь живет три года"привлекает мое внимание. Тянусь чтобы достать книгу, но вдруг мужская сильная рука мягко останавливает меня. Я тут же оборачиваюсь и вижу высокого парня в солнечных очках, солнечный свет бьет ему в спину, так что лица совсем не разобрать.

— Лучше не надо, поверь мне. — говорит он, и мой взгляд опускается вместе с рукой. Замечаю тату под его футболкой.

— Думаю, я в состоянии сама выбрать себе книгу. — резко отвечаю я.

— Ты права.

Он приближается ко мне, и я тут же разворачиваюсь обратно к стеллажу, замирая. Его грудь слегка касается моего затылка, когда он тянется за Бегбедером, достает книгу и кладет ее поверх всех остальных вместе с еще одной.

— Выбор за тобой. — раздается его шепот прямо около моей щеки, и по телу проносится электрический разряд.

Я слышу, как он уходит, и не могу оторвать взгляд от книг перед собой. Два раза моргаю, пытаясь прийти в себя.

Что это сейчас было? Какой странный тип.

Беру книгу, которую и хотела с самого начала и уверенно иду на кассу. Но что-то все равно останавливает меня, и на полпути я разворачиваюсь обратно. Смотрю на книжку, что выбрал он, как на диковинного зверя."Таинственный сад"Ф. Элиза Бёрнетт.

Рука сама тянется к ней, и я разглядываю обложку, на ней девочка в саду. А на той, что выбрала я, почти полностью обнаженная женщина.

Что ж, возьму обе. Если я разочаруюсь, то это хотя бы будет мой собственный выбор. Плетусь на кассу и в процессе пытаюсь достать деньги из сумки.

— Не нужно. — тут же говорит мне кассир.

— Что? Почему?

— Тот парень уже все оплатил. — подмигивает она.

— Как? Обе?

— Да.

— Но как он узнал, что я возьму две?

— Не знаю, он был уверен, что вы возьмете обе. Сказал, интуиция его еще ни разу не подводила.

— А вы случайно не знаете, как его зовут?

— Нет. — она качает головой. — Но он приходит сюда так же часто, как и вы. Даже странно, что вы раньше ни разу не столкнулись. Хотя его давненько не было. Может, уезжал куда-то. — она пожимает плечами и протягивает мне пакет.

Я вежливо отказываюсь от него и выхожу из магазина, осматриваясь по сторонам, как будто бы он мог быть там, ждать меня. Тут же отмахиваюсь от этой мысли. Глупость какая. Парень просто решил посоветовать мне книгу. В этом нет ничего такого. Но он купил их. Так обычно делают те, кто собирается подкатить. А этот ровным счетом почти ничего не сказал.

В итоге решаю, что сегодня просто мой счастливый день. Нет смысла искать причину поступков людей. У нас всех свои тараканы в голове.

Сажусь в кафе неподалеку и заказываю себе круассан и кофе.

С какой мне начать? — думаю я, разглядывая обе книги на столе. В конце концов желание узнать, почему"Любовь живет три года"так не понравилась тому парню, пересиливает, и я открываю её.

Любовь — это битва. Заранее проигранная… — так начинается книга.

Что ж, начало многообещающее.

Не знаю, сколько прошло часов, но во мне было уже три чашки кофе. А вопросов к автору книги становится все больше и больше. Если вкраце, главный герой изменяет своей жене. И все сводится к тому, что его вера в любовь угасает. Он убежден, что любовь хороша только в начале отношений, что по прошествии трех лет, люди начинают ненавидеть друг друга и остывают, причиняя боль. Но важно не это. Он боится. Любовь к его новой пассии настолько сильна, что он боится повторить те же ошибки. Он верит, что все между ними хорошо только до тех пор, пока они могут вот так тайно встречаться. Спойлер. У его пассии есть муж и она даже не думает уходить от него.

Я невольно вспоминаю наши отношения с Шоном. Мои коленки уже давно не дрожат при виде него, а сердце не замирает, когда мы целуемся. Но как все было шесть лет назад?

Пытаюсь вспомнить, что я чувствовала тогда, и не могу. Все, что я помню — ссоры с мамой, его поддержку, как он отвлекал меня от проблем с родителями, вытаскивал на улицу, как подарил мне возможность сбежать, вырваться из клетки. Это и есть любовь?

Продолжаю читать и не замечаю, как наступает вечер. Час назад Эмма написала, что будет в ресторане, и сказала, что мы можем там встретится, а после пойти погулять.

Пулей оплачиваю счет и вылетаю на улицу. Черт! Не помню адрес ресторана. Он должен быть где-то в чате.

Вызываю такси и мчусь к ресторану, по дороге звоню подруге, но она не берет. Я могла только надеяться на то, что не сильно опоздаю.

Теплый свет закатного солнца окутывает город, а я наблюдаю за тем, как он отражается в окнах зданий. Руки сами тянутся к сумке, и я достаю"Таинственный сад". Открываю первую страницу, и оттуда мне на колени падает клочок бумаги. Переворачиваю его и вижу номер телефона, а под ним подпись.

Не верь всему, что пишет Фредерик Бегбедер.

Я невольно улыбаюсь и убираю записку в сумку вместе с книгой. Тот парень оставил мне свой номер?

Выхожу из такси и вхожу в ресторан.

— Это ваша работа! — слышу возмущенный голос Тристана и тут же вижу его вместе с Эммой посреди ресторана. А напротив них мужчину средних лет.

— Наше агентство не несет ответственность за изменение планов гостей, мсье Ревиаль. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы уладить данную проблему. Ищем замену.

Эмма оборачивается, услышав меня, и тут же подходит.

— Что случилось? — спрашиваю я.

— Некоторые из важных гостей, которых пригласило пиар-агентство не смогу прийти на открытие.

— Кто эти важные люди?

— Крупные рестораторы, критики, знаменитости. Тристан думал, что будет легче привлечь людей, если нанять агентство.

— Мы сделаем, все, что от нас зависит. — продолжает тот мужчина.

Я вижу отчаяние на лице Тристана и из меня тут же вырывается:

— А вы приглашали блогеров?

Тристан с тем мужчиной мгновенно переводят на меня взгляд, и в горле пересыхает.

— Простите, а вы кто? — интересуется пиарщик.

— Содрудник, Дана Эдвардс. — отвечает Тристан и подзывает меня к себе.

Но мои ноги прирастают к месту, и Эмме приходится осторожно подтолкнуть меня в спину.

— Мадемуазель Эдвардс, для ресторана такого уровня блоггеры — это не совсем…то.

Опять этот пренебрежительный тон. Да что не так с этими людьми?

— При всем уважении, но с чего вы это взяли? Социальные сети сейчас развиваются куда быстрее и лучше ваших допотопных СМИ.

Он морщится и переводит взгляд на Тристана, который в свою очередь не отводит глаз от меня.

— Дана, ты сможешь заняться социальными сетями? — вдруг спрашивает он, и у меня внутри загорается тревога.

— В каком смысле? — бормочу. — Я имею ввиду, до открытия всего день, если у вас нет…

— Да или нет? — обрывает он с нетерпением.

— Да. — вырывается из меня тут же под его пристальным взглядом. — Я смогу.

Моему голосу, разумеется, не хватает уверенности, но Тристану этого хватает. Он переводит взгляд на мужчину и говорит:

— Вы уволены.

— У нас контракт, вы не можете вот так просто нас уволить. — пиарщик начинает возмущаться. — Придется выплатить неустойку…

— Конечно. — ровным голосом отвечает Тристан. — Именно так мы и поступим. А сейчас вы свободны.