Лес

Ана Стриана

В Д-Республике нельзя надеяться и мечтать, можно лишь выплачивать долг. Единственный способ избавиться от него – уйти в Лес.Контент-криэйтор Альберт – один из немногих, чье материальное положение позволяет покинуть страну. Но прогулка по Лесу заканчивается для него принудительным опекунством над молодой девушкой.Пока расчетливый Альберт и импульсивная Эрика пытаются ужиться, Верховное Правительство закрывает границу. И теперь Альберту придется пойти на крайние меры ради собственного счастья.

© Ана Стриана, 2020

ISBN 978-5-0050-3860-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Лес скрипел, гудел и стонал, всем своим видом отпугивая случайных прохожих. Непроницаемую темноту лишь немного разбавлял свет звезд и бледной луны, понемногу выползающей из-за горизонта. Где-то в глубине скрипели ветки, на которых качались окоченевшие человеческие тела. Но живой человек, приближавшийся к Лесу со стороны города, не обращал никакого внимания на эти очевидные предостережения. Он шел не спеша, не подозревая, что идет навстречу своим неприятностям.

Если бы его спросили, не страшно ли ему, он бы сказал — за годы подобных прогулок страх притупляется. Человек — такое животное, которое привыкает ко всему. Люди еще и умудряются увидеть что-то красивое в самой ужасающей ситуации. Потому что если перестаешь видеть красивое, остается только один путь — в этот самый Лес.

Погруженный в свои мысли, молодой мужчина прошел небольшую заснеженную поляну и свернул к центру Леса. По невысокому склону поднялся наверх и оказался на центральной поляне. Вокруг густым и плотным кольцом росли деревья. Выглядело это так же странно, как лысина у двадцатилетнего парня.

В этом месте было что-то особенно красивое и притягательное. Поляна была словно порталом в другой, потусторонний мир. Все, приходившие в Лес, стремились к этому порталу. И все как один отсюда уходили в далекое путешествие. Именно здесь, на этой поляне, ни разу не было случая, чтобы акт самоликвидации не был доведен до конца. В особо «урожайные» дни там можно было насчитать до десяти тел. Но сегодня деревья вокруг поляны стояли пустые. Ветви были покрыты нетронутым снегом.

Сюда приходили те, кто был не в силах больше сопротивляться жизненным трудностям. Загнанные в долговую яму, люди предпочитали распрощаться с жизнью, чтобы хоть как-то облегчить жизнь своим детям. В соответствии с предписанием Верховного Правительства Д-Республики, которому вот-вот должно было исполниться десять лет, добровольно ушедшие из жизни граждане, если они выбрали для этого специально оборудованные места (а именно Лес), получали полное списание личного долга. Их ближайшие родственники также могли рассчитывать, что долг не перейдет к ним по наследству.

Самоликвидация, подобно существовавшей когда-то процедуре банкротства компании, стала способом уйти из жизни, предварительно покрыв все свои обязательства. Свежие трупы использовались для трансплантации органов. Сразу после осуществления акта самоликвидации специальная служба осуществляла их доставку в более богатые соседние страны — главным образом, Либерленд. В Лесу постоянно дежурила специальная бригада, готовая максимально быстро зафиксировать смерть и увезти тело. Передовые технологии Либерленда позволяли сохранить органы пригодными для трансплантации на протяжении всего периода транспортировки.

Внимание путника внезапно привлекло какое-то движение на другом конце поляны. Он спрятался за стволом дерева и стал приглядываться. Увидеть живого самоликвидатора — это всегда более щекотливое переживание, чем просто труп, свисающий с ветки дерева. Это всегда риск.

Человек вглядывался в темноту и лихорадочно соображал, что делать. Тем временем луна выглянула из-за облака и осветила поляну. Он, наконец, смог разглядеть, кто скрывается за деревьями, и от этого зрелища у него замерло сердце. Попал. У старой сосны с веревкой в руке стояла девчонка лет семнадцати. Невысокого роста, в старом и рваном пальто неопределенно-темного цвета. Пепельные длинные волосы вместо головного убора. Впалые щеки. Острые скулы. Тяжелый взгляд, который вдруг наткнулся на незнакомца. Девушка вскрикнула и попыталась спрятаться за деревьями, но поскользнулась и упала в сугроб.

Человек уже развернулся, чтобы поскорее убраться восвояси, но тут на поляне появились двое мужчин в белых защитных комбинезонах, похожие на призраков. Они азартно потирали руки — далеко не каждый день им удавалось встретить свидетеля самоликвидации. Дураков, готовых рискнуть собственным благополучием, в Д-Республике было мало.

— Душевного равновесия, — голосом бесконечно усталого человека проговорил один из «призраков». — Служба контроля над самоликвидацией. Вы стали свидетелем добровольной самоликвидации. Предъявите документы, пожалуйста.

Мысленно застонав, любитель ночных прогулок развел в сторону руки, показывая, что не собирается оказывать сопротивление, а потом подчеркнуто медленно полез во внутренний карман куртки за документами.

— Долг — наше все, — обреченно констатировал он, глядя, как второй сотрудник СКС подводит девушку. Ее лицо было похоже на маску страдания. Она, судя по всему, уже распрощалась с жизнью и не очень понимала, что происходит.

— Альберт Беляев? — рассматривая карточку с паспортными данными, спросил первый «призрак», а увидев запись в графе «Занимаемая должность», даже присвистнул от удивления. — Острых ощущений захотелось?

Альберт слегка поморщился и кивнул. Из-под капюшона вылезла прядь седых волос, которую он тут же спрятал.

— Ну, теперь-то вам острых ощущений точно хватит — на два года.

— На три, — уточнил второй «призрак», проверявший документы девушки. — Ей сегодня исполнилось восемнадцать. Опекунство до двадцати одного года либо до вступления в официальный брак.

— Кстати, а что у нас тут? Господин Альберт не женат? — сотрудник СКС удивленно посмотрел в карточку. — Тридцать семь лет, и ни одного официального брака? Кажется, мы можем поднять вопрос не только об опекунстве, но и о замужестве.

— Я не люблю лишние вопросы, — холодно бросил Альберт и вытащил из кармана конверт, который спустя пару секунд скрылся в кармане первого эскаэсника. Лишь мельком заглянув в конверт, тот кивнул второму и принялся заполнять специальный бланк.

— Три года полного обеспечения и ответственности за жизнедеятельность, — протягивая заполненные документы Альберту, сказал он. — Без обязательства вступать в брак. И без права на выезд из страны до истечения срока опекунства.

В это время второй сотрудник СКС достал из кармана странного вида ножницы, грубо схватил девушку за руку и сделал зигзагообразный надрез на коже запястья. Девушка тихо вскрикнула, на ее запястье выступила кровь.

— Пожизненный запрет на вход в Лес, — отчеканил служащий, — и запрет на проведение процедуры самоликвидации.

Альберт забрал документы девушки и заполненный бланк о вступлении в опекунство. Посмотрел на нее. И понял, что впереди — самые сложные годы его жизни.

Процедура опекунства в Д-Республике применялась крайне редко. Альберт помнил только один такой раз, и то — без особых подробностей. В нынешней ситуации опекунство казалось абсурдной и устаревшей традицией. Насколько ему было известно, эта практика восходила к юридическим тонкостям прошлого. Человек, помешавший другому провести процедуру списания долгов, должен был понести за это материальную ответственность. В Д-Республике это означало — забрать себе его долг.

Домой шли быстро и молча. Спасенная девушка еще до конца не понимала, что произошло. Альберту надо было многое обдумать. Сотрудники СКС приступили к более рутинной работе — снимали трупы и грузили их на повозку. Зимой не нужны были даже специальные холодильники — природа сама способствовала долгому хранению органов, чье путешествие в далекие и богатые страны только начиналось.

Ночью улицы были пустынны — мало кто решался выходить из дома в полной темноте. К тому же, несмотря на все усилия Верховного Правительства, на улицах все еще случались разбойные нападения. Но в тот раз Альберту удалось без лишних неприятностей добраться до дома. Девушка шла за ним след в след, не говоря ни слова.

Зайдя в дом, он прошел в дальнюю комнату, достал из шкафа пару одеял и бросил их на пол.

— Спать будешь здесь. Бумаги не трогать, — бросил он девушке и вышел из комнаты. Стук закрывающейся двери прозвучал как приговор.