Награда ярла Бьорка

Ана Сакру, 2023

Оля. Мы были любовниками.Но он предал меня – во всем зависящую от него попаданку. Выбрал власть, женившись на другой и отдав меня своему врагу. Я сбежала, решив развить доставшийся мне дар ведьмы, чтобы найти наконец своё место в новом мире. Теперь я хочу одного – больше никогда его не видеть.Бьорк. Мы были любовниками.И я всем рискнул ради неё. Развязал войну, подвергнув опасности свой дом и народ. Но она сбежала, предпочтя мне путь ведьмы. Теперь я хочу одного – больше никогда её не видеть.Но у судьбы, похоже, иные планы.1 часть – Добыча ярла Бьорка.

Глава 3.

Грузились мы в обычной для отплытия суматохе. Ещё не протрезвевшие со вчера мужики громко ворчали, закатывая на борт тяжелые бочки с пресной водой и солониной. Провожающие их женщины забили весь причал, не давая пройти. Мне то и дело приходилось поправлять лук на плече, который постоянно задевали неаккуратные прохожие, пока я лавировала в толпе следом за Гертой — единственной женщиной — воином, отплывающей со мной на драккаре кархеновцев. Большая пузатая ладья Кархета была пришвартована в самом конце длинного причала, из-за чего нам пришлось пробираться сквозь всю толпу отплывающих.

Я старалась не смотреть по сторонам, двигаться быстро, и всё же у драккара унсгардцев невольно замедлила шаги, косясь на изящную, до боли знакомую мне лодку. Взгляд тут же выхватил черноволосую голову Бьорка, будто внутри меня был тонко настроенный на него датчик. Хотборк тоже как назло обернулся именно в этот момент, смерив меня нечитаемым взглядом. Впервые после нашего разговора. На пиру он, после того, как вернулся с улицы, не посмотрел на меня ни разу. Я отвела глаза, нервным движением поправила на плече вновь спавший лук и ускорила шаг.

— Эй! Хель! Ты что не здороваешься? — зычный окрик, ударивший в спину, заставил обернуться.

Ко мне с драккара Бьорка уже спрыгивал улыбающийся во весь рот Олаф. Грузно приземлился на настил. Так громко, что доски под ним жалобно скрипнули, а воины вокруг разразились хохотом и едкими шутками. Я остановилась, не имея возможности проигнорировать так эпично спустившегося ко мне мужчину. Краем глаза заметила, как Бьорк одну ногу поставил на невысокий борт и подался вперёд, расслабленно сложив руки на колене и наблюдая за нами.

— На пиру и не подойти было — такая цаца, — добродушно запыхтел Олаф в пушные усы и бесцеремонно притянул меня к себе, вжимая в свой необъятный живот, — Ну что, Хеля? Как жизнь? Совсем важная стала — не узнать…И правда, что ли теперь прям настоящая ведьма, а?

Затряс меня за плечи так, что пару раз у меня клацнули зубы.

— Вполне, да, — засмеялась я, сраженная его очаровательным панибратством, — Я тебя тоже рада видеть, Олаф.

— Ещё и в штанах, как настоящая воительница, — мужчина отстранил меня от себя подальше, с любопытством оглядывая, — И лук! Стрелять что ли научилась, а, Хель?

— Только с магией. Без — плохо пока…

— А ну ка, покаж! — хмыкнул унсгардец и начал оглядываться в поисках цели, — Должен же я знать, рассчитывать ли мне в бою на нашего рыжика али нет, да?

— Лучше не проси, — крикнул вдруг Бьорк с драккара, встревая в наш разговор, — Сказала же, что плохо без магии. А как там дела с магией — тоже ещё вопрос.

— Кархет вон Вейлой же взял, — возразил Олаф, оборачиваясь к своему ярлу.

Бьорк в ответ криво усмехнулся.

–"Взял" — да-а-а…Хорошее слово… Подходит очень. — повернулся ко мне и посмотрел так, что сомнений в том, какой смысл Хотборк вложил в это самое слово, остаться просто не могло. Вкрадчиво добавил, — Да, Хель?

Затрясло. Сволочь…Он теперь меня намёками весь поход изводить собирается? Чёрт, я сама виновата, конечно. Надо было ещё вчера сразу сказать Хотборку, что эти его обвинения в связи с Кархетом просто смешны. А теперь…поздно? Но и так не оставлю…

Рука сама потянулась к колчану за спиной. Небрежным движением скинула с плеча лук. У Бьорка ни один мускул на лице не дрогнул, когда натянула тетиву, смотря ему в глаза. Только взгляд стал колючим и напряженным, вместо насмешливого.

–Эй, — оторопело забормотал Олаф, аккуратно протягивая ко мне руку, — Сама ж сказала, что плохо ещё стреляешь, а, Хель? Куда на людей — то?

— Без магии плохо, с магией — хорошо, — возразила тихо, возвращая застывшему Бьорку его кривую ухмылку, — Не шевелись, Хотборк!

Он только медленно моргнул, показывая, что и не думал. Я прикрыла глаза, аккуратно трогая тёмный клубок силы внутри. Стало вдруг до жути страшно, а вдруг рука дрогнет, вдруг…Во рту мгновенно пересохло, лицо опалил сухой жар, адреналин бешеной волной прокатился по венам. Открыла глаза, видя уже всё будто в замедленной макросъёмке. Выдохнула и отпустила тетиву. Стрела пронзительно свистнула в воздухе и задрожала в рукояти боевого топорика Бьорка, висевшего на его бедре. Хотборк непроизвольно вздрогнул, почувствовав толчок, и медленно убрал ногу с борта. А у меня колени подкосились от облегчения. И осознание, что это была неимоверная глупость, захлестнуло. Господи, ну почему я отреагировала на его нападки, зачем? Ведь могла…

— Что здесь происходит? — высоковатый, надтреснутый голос Рига, племянника Кархета, оборвал мои мысли, — Хельга, ты что творишь?

Перевела на изумленное лицо мужчины невидящий взгляд.

— Твоя Вейла по старой дружбе решила нам доказать, что и правда у Йоко чему-то да научилась, не более, — голос Бьорка за моей спиной опять источал насмешливый яд, будто и не стреляла в него я только что.

Риг нахмурился, быстро кивнул Хотборку и взял меня под локоть.

— Пошли на драккар лучше, Хельга. Уже отплываем, — Риг подтолкнул меня вперёд, недовольно шепнув на ухо, — И на будущее помни, что ярлов у нас лишних нет.

* * *

Кархен, от которого мы отплывали, был самым удаленным островом архипелага Семи островов. Семью островами эта россыпь из клочков суши, раскинувшаяся в суровом Северном море, называлась лишь условно. Архипелаг состоял из нескольких десятков скалистых островков, выступающих из воды, но лишь семь из них были заселены. Остальные же, слишком маленькие, часто лишенные источника пресной воды, высокогорные, непролазные не подходили для постоянного проживания. На некоторых из них Варравы строили свои храмы для важных жертвоприношений, на парочке поставили маяки, чтобы указывали во тьме путь через скалистые, острые как шипы темного дракона берега. Но основная масса земель все же вообще никак не использовалась. Ещё и потому, что из-за крутых берегов, обрывами, возвышающимися над водою, драккарам было просто некуда причалить, а шансы разлететься в щепки, подплывая, были слишком высоки.

От Кархена до Ансборда, острова конунга, было два морских пути. Короткий — не более трёх суток, но достаточно рисковый, лежащий через скопление скалистых островков и шхер, и длинный, в шесть полных дней плавания. Бьорк, не любящий риска в море, был за второй, но Риг Кархет настаивал на первом. Его доводы были просты. Даже если конунгу донесут, что они выдвинулись на Ансборд, он просто не успеет вернуться. И когда приплывет, они уже захватят столицу. На это Хотборку возразить было нечего. Остальные воины поддержали Кархета, решив, что ледяное море и острые шхеры — противник слабее армии конунга. Бьорк на это только сощурился и посоветовал Ригу поставить на нос и второго воина с гарпуном, чтобы отталкивать льдины.

Кархет пренебрежительно хмыкнул и показательно не послушался. Хватит и одного. Всегда так плавали…И что этот бастард понимает? Риг — истинный северный воин, породистый варрав, а этот узкоглазый наполовину степник, да еще и полжизни взрослой проторчал где-то у Сверкающего города, трахая наложниц в парче да поедая с веток апельсины. Не ему рассказывать Ригу Кархету, как плыть ранней весной…

* * *

Наш драккар шёл первым. Честно говоря, с точки зрения логики, это было просто смешно, потому как лодка Рига Кархета, пузатая и тяжелая, еле плелась по сравнению с быстроходной ладьей Бьорка. Но Риг явно не жаловал Хотборка и за ним идти категорически отказался. Бьорк же только усмехнулся криво на требование Кархета быть флагманом в их небольшой флотилии, и издевательски поклонившись со своего драккара, без лишних слов согласился.

Смотря на то, как часто воин на носу корабля наклоняется, чтобы гарпуном зацепить очередную подплывающую к нам льдину, в голову мне пришла мысль, что Хотборк только рад не быть первым и преспокойненько плыть за широким драккаром Кархета по расчищенным от опасных торосов водам.

Как часто из-за гордыни мы совершаем наиглупейшие поступки. И как часто нам приходится потом горько за них расплачиваться.

Вот и Риг Кархет уже ночью первого дня поплатился. Сполна…

* * *

Время на драккаре тянулось бесконечно медленно. Я устроилась на корме ладьи вместе с Гертой, женщиной — воительницей неопределённого возраста и внушительной комплекции. Здесь, как обычно и бывало на таких лодках, был организован закуток, огороженный толстым сукном и застеленный шкурами. И если вжаться в самый борт спиной да укутаться по самый нос, то было даже почти не холодно.

Ужасная идея — плыть в начале марта. Ледяной мокрый ветер пробирал до кости, и, казалось, чувствуешь, как у тебя немеет сама душа. Костер на палубе не разведешь, но у варравов были специальные поддоны на высоких ножках, где всё — таки палили огонь. К такому поддону можно было поднести трясущиеся руки, ощущая, как нещадно начинает колоть пальцы от побежавшей быстрее по сосудам согревшейся крови. Я потихоньку подключала магию, тратя и без того скудные её запасы, что наверно было не очень разумно, но уж слишком нам с Гертой было зябко. И наш поддон грел сильнее, чем у остальных, хоть и тлел там совсем маленький огонек. Мы почти не разговаривали с моей попутчицей — нам было не о чем. Я — ведьма, она — женщина и воин. И те, и другие ведьм боялись и часто презирали. Поэтому Герта только молча тянула огрубевшие от оружия руки к спасительному теплу, то и дело смиряя меня пасмурным косым взглядом. А потом и вовсе ушла грести. С какой-то даже радостью, ведь на веслах, хоть это и тяжелый труд, проще согреться. Солнце уже потихоньку клонилось к закату. Мыслей не было — желание думать отбирал пронизывающий холод.

Только одно мелькало где-то на краю сознания, незаметно согревая, — Хотборк ведь совсем рядом…Привстань и увидишь его изящный драккар. Сощурься, всматриваясь, и может даже разглядишь черноволосую голову самого Бьорка…И от одного этого так спокойно становилось почему-то. И хорошо…

К ночи воздух стал совсем морозным, покалывая на вдохе легкие. Пришлось ещё пошептать на угольки в поддоне, чтобы горели ярче. Крупицы магии таяли во мне, а пополнить было негде. Я не умела ещё пользоваться энергией моря — только горных рек с их более бурным потоком. И ещё силой мужского желания, как и все ведьмы, но к ней я и не прибегала по-настоящему никогда. Звезды постепенно начали вспыхивать в чернеющем небе. На самой кромке горизонта зачернели впереди скалистые очертания приближающихся шхер, через которые нам предстояло пройти этой ночью. Вид какой-никакой, но суши впереди окончательно успокаивал. И я закрыла глаза, сладко засыпая.

* * *

Первое, что ощутила — удар. Меня швырнуло в сторону. Голова впечаталась с размаху в доски и отчаянно зазвенела. Всё тело заломило от прострелившей боли. Сон ещё не схлынул, но реальность казалась в тысячу раз сюрреалистичней, чем самый страшный кошмар. Истошные вопли вокруг, паника, метающиеся люди в темноте, быстро занимающиеся пламенем рассыпанные угли из перевернутых поддонов. Я затрясла головой, пытаясь сбросить головокружение с дремотой и поскорее прийти в себя. Попятилась, отползая назад и пытаясь упереться спиной в борт. Кто-то толкнул, пробегая мимо. Какой-то оглушительный треск дерева, крики громче. Сквозь общий гомон я лишь различила:"Шхера! Впереди! Ещё!".

А потом лодку сотряс ещё один мощный удар, разразился страшным скрежещущим скрипом в ночной мгле. И весь драккар будто сложился разом как карточный домик. Доски мгновенно рассыпались подо мной, и уже через какие-то секунды вокруг не осталось ничего кроме ледяной, жалящей насквозь воды. Я забарахталась в убивающей черноте, попыталась вдохнуть, но добилась лишь того, что невероятно холодная соленая вода обожгла лёгкие и затопила их полностью. Меня будто замораживало изнутри. Тело горело в этой ледяной воде, отказываясь слушаться. Мозг затопила паника. До ушей смутно долетали отчаянные крики людей, барахтающихся на поверхности.

Я из последних сил дернулась ещё раз в попытке всплыть. Больно тесанулась головой о какую-то доску. И мир почернел мгновенно, становясь ватным и даря такое желанное призрачное тепло.

Сознание не желало возвращаться. Там, в реальности меня ждал пронизывающий мокрый холод, словно ошпаривающий изнутри. И тело так трясло, что я даже понять не могла: это я сама дрожу, или меня тормошит кто-то как тряпичную куклу. Откуда-то извне прилетел хлёсткий удар по щеке, отчего голова, мотнувшись, чуть не оторвалась от шеи.

— Давай, Хель! Твою матерь, глаза открой!!!

— М-м-м… — попыталась разлепить веки, но не было сил.

Да и желания…Мир плыл, кружился пред внутренним взором, шёл темными пятнами. Казался чудны'м и нереальным. В голове разливалось сонное тепло и хотелось одного — снова спать…

— Нельзя! Эй!

Этот надоедливый голос Бьорка, хрипящий у меня в голове. Даже в такой момент в покое оставить не может…

— Отвали… — пробормотала я занемевшими губами, хмурясь и не открывая глаз, — Достал уже…

— Да пожалуйста! — мой личный воображаемый Хотборк заговорил с явной обидой. Плечи при этом заныли, будто их сдавили в тисках, и меня снова порядочно затрясло, мешая заснуть наконец и в дремоте согреться, — Огонь разведи нам, ведьма! И можешь подыхать, сколько душе угодно!

Я с трудом разлепила веки. Самую малость, чтобы только увидеть злое мерцание черных глаз во тьме совсем рядом с моим лицом.

— Огонь? — тупо переспросила я каким-то совсем чужим, надтреснутым и слабым голосом.

Мысли упорно отказывались выстраиваться в ряд.

Мне снится всё, снится…

Моё отяжелевшее от бессилия тело. И ледяное, мокрое и странное тепло внутри будто зовет к себе, манит уснуть. Усну, и всё будет хорошо.

— Н-нас на шхеру вынесло. Дальн-н-ню-ю… — у Хотборка отчетливо стучали зубы, отчего казалось, что он заикается, — Н-не видно отсюда драккарам. Т-там кричат — и не слышно ни хрена…О-огонь нужен! Н-ну! В-ведьма ты или кто! Я мох, ветки п-принёс. Просто подпали, Хель…Хе-е-ель!

Он вновь затряс меня и пару раз несильно дал по щекам.

— Нельзя спать…Н-нельзя! Об-ба сдохнем!

— Ты что тут делаешь? — резонно на это поинтересовалась я, слабо пытаясь вывернуться из его совсем не нежных объятий. Я спать хочу…Спа-а-ать…Пристал…

— Я с-сам, т-твою матерь, спрашиваю с-себя, какого х-х-х…я т-тут делаю! — заорал Хотборк с яростью и отчаянием. Тряхнул ещё раз, а потом вдруг прижал меня к своей насквозь мокрой, дрожащей груди и начал баюкать как ребенка, — Хель, Оля, давай, родная, собери-и-ись! З-зря что ли в-вылавливал…О-оль!

Я нарочито недовольно вздохнула и приподняла руку, покосившись на синие дрожащие пальцы сквозь прикрытые веки. Странно, рука не сразу поднялась и вообще с трудом слушалась. Всё тело было ватное и словно не моё. Я нахмурилась, пытаясь сосредоточиться, прорваться сквозь окутывающую пелену овладевающего мной сна. Поискала магию внутри, направила в руку. Секунда, две, три…Рука только всё сильнее дрожала, а потом у вовсе упала, повиснув плетью.

— Не могу…Нет. Сил нет, — глухо констатировала я, зарываясь носом во вполне настоящую мужскую грудь.

Но анализировать, насколько происходящее реально, желания не было. Только жадно вдохнула терпкие нотки кедра, смешанные с тяжелым мускусом страха сейчас. Хотелось ощутить тепло его тела, но не получалось — Хотборк весь был обжигающе ледяной. Я капризно пробормотала что-то неразборчивое и вжалась в него сильнее, обнимая слабыми руками и трогая губами более теплую шею. Под моим языком, скользнувшим по ледяной влажной коже, отчаянно бился его пульс. И словно передавался мне, заражая жаждой жизни. Кажется, я только в это мгновение смутно осознала, что вся одежда на мне мокрая насквозь, противно облепила тело и уже начинает потихоньку дубеть на ночном морозе. Что с губ наших срывается белый пар, обдавая инеем лица, что промозглый ветер зазывает так, что даже отчаянные крики моряков почти невозможно расслышать…Что…

Что это не сон!

— Хель… — хриплый, срывающийся голос Бьорка запоздалой паникой вклинивался в сознание.

Его руки на моей спине, то ли гладящие, то ли пытающиеся растереть и хоть как-то привести в чувство. Я рвано всхлипнула, ногтями вцепляясь в его затылок. Жгучие слёзы закипели на глазах, казалось, тут же застывая на ресницах.

— Я не могу — не могу — не могу, — залепетала я, — У меня нет сил, совсем нет сил!

— Тш-ш-ш, я тебе дам силу, Сиэль… — его отчаянный шепот в самое ухо вдруг завибрировал откровенными нотками. Грубые ладони сползи по моей спине ниже, проникая под край задубевших, ледяных штанов, — Дам…Мы быстро…А то уплывут…

Не сразу поняла, о чем он. А когда осознала, то тело несмотря ни на что окатило волной требовательного жара. Было так темно, и холодно, и страшно, ледяной ветер свистел в ушах, смешиваясь с криками паники где-то вдалеке и всплесками волнующегося моря. И неизвестно, что будет завтра, и будет ли оно вообще. И я скучала…

Так скучала, что, казалось, сейчас согреться могла от одного его хриплого дрожащего шепота у моего уха. Даже если не выйдет, даже если нас спасут, разве это не лучшее, что может со мной произойти сейчас? Выпрямилась в его руках, сама находя твердые разомкнутые губы. Сначала несмело скользнула по ним языком, воскресшая в голове их терпкий солоноватый вкус. Из груди непроизвольно вырвался рваный вздох. Тело задрожало, словно получило долгожданную дозу. Пальцы глубже зарылись в висящие сейчас мокрыми спутанными прядями волосы Бьорка. Резко притянули ближе, так что наши зубы стукнулись.

Словно спусковой крючок.

Поцелуй из осторожного, изучающего мгновенно превратился в жадный и грубый. Дыхание смешалось, окружая нас белым влажным облаком.

— Давай… — я приподнялась на его коленях, и Бьорк дернул мои штаны вниз, но они, казалось, намертво примерзли к коже.

Он выругался тихо в губы и сбросил со своих колен, не отпуская талию. Сама не поняла, как впечаталась лицом в мягкий мох камня, о который Хотборк облокотился спиной, когда сидел со мной на руках. Колени тут же утонули в грязном подтаявшем мартовском снеге. Замерзшими пальцами уперлась в холодный камень, пытаясь хоть чуть-чуть отодвинуть от него корпус, так как мороз продирал от него ещё сильней. Но Бьорк не дал, становясь сзади и давя своим телом мне на спину. Поцелуй в шею, выше, за ушком. Повернула голову к нему, выгибаясь в пояснице, пока он, едва различимо ругаясь и тяжело дыша, стаскивал с меня эти чертовы штаны.

— Не так я хотел, Хель… — его жаркий сбивчивый шепот порождал во мне дрожь, совсем не связанную с пронизывающим холодом.

— Значит думал обо мне и хотел? — мой голос сорвался с интимного мурлыканья вверх, из-за того, что всё тело нещадно потряхивало. И от мороза, и от желания разом.

Хотборк на это только иронично хмыкнул, сжимая мою шею потеплевшей от разогнанной крови рукой, и подался вперёд вместо ответа. Я охнула тихо и прикрыла глаза, жадно ловя каждое мгновение. Щека заелозила по мху камня от быстрых, рваных движений, мужская рука накрыла мою, переплетая пальцы и собирая наши ладони в кулак. Дыхание с рычанием вырывалось из легких, повисая влажным паром в воздухе. Спину грело чужое тело, одновременно раздавливая своей тяжестью о холодный валун. Так, что становилось всё сложнее дышать.

Я тоже очень…очень этого хотела…

Всё случилось так быстро, что внутри ещё продолжало сладко сжиматься, а Бьорк уже приводил мою одежду в порядок, кутая как мог.

— Ты как? — хриплый голос у самого уха, небрежный поцелуй в висок.

Медленно выдохнула, вжимаясь в его грудь спиной и ловя эти последние мгновения вместе. Подняла к нашим лицам руку, закрыла глаза, нащупала чуть пониже солнечного сплетения теплый живой сгусток энергии…

И когда разомкнула веки, на моей ладони уже танцевал белый колдовской огонек.

— У-ф-ф…Слава Ордину, — Бьорк выдохнул с настолько явным облегчением, что меня это больно резануло.

Мужские руки, ещё мгновение назад крепко прижимающие к себе, тут же исчезли с моей талии, больше не укрывая от пробирающего насквозь холода. Ещё через секунду по спине, не защищенной теперь чужим телом, пробежала крупная дрожь. Вот и всё…Глупо, но я никогда не ощущала себя настолько пронзительно одинокой, как в этот краткий миг. На ресницах закипели и тут же превратились в иней пара непрошенных слезинок. Умом я понимала, что Бьорк прав, что сейчас не со мной возится, а тихо дует на клочок более — менее сухого мха, который он поднес к огоньку на моей ладони. Понимала…Но да чего же было обидно, чёрт…Поимел будто заедающей зажигалкой почиркал…Козёл…

Подняла на него тяжелый взгляд, но Хотброку сейчас явно было не до моих претензий.

— О, пошло… — едва слышно шепнул Бьорк, боясь, видимо, затушить дыханием только-только занявшееся пламя.

Кинул на меня рассеянный победный взгляд и отвернулся к заготовленному уже хворосту.

— Там ещё веток набери! Вон, видишь сосна сухая, — Хотборк небрежно махнул в сторону скукоженного чуть поодаль от нашего валуна деревца.

И даже голову в мою сторону не повернул, полностью поглощенный раздуванием пламени. Хотелось нахамить и сказать, что я итак достаточно сделала, а дрова всякие, такие же дубовые, как и некоторые тут, это не по моей части. Но я только тяжко вздохнула и с трудом встала с промерзлой земли. Ноги ощутимо дрожали и не слушались, идти получалось с трудом. Я отчаянно спотыкалась и раз на третий всё-таки упала, продолжив свой путь к сосенке на четвереньках. Плевать, лишь бы выбраться уже отсюда побыстрее…Заледеневшими руками, помогая себе хриплыми всхлипами, наломала тонких веток, даже не ощущая, как колют пальцы сухие, осыпающиеся иголки.

А Хотборк уже развел вполне уверенный костер. Во тьме пламя затанцевало так ярко, что у меня начали слезиться глаза. И я снова всхлипнула, только теперь уже от счастья. Нас сейчас заметят. Невозможно не заметить эти всполохи, разрывающую тьму. Заметят и спасут. Вдали уже были слышны чьи-то крики, на разворачивающимся в нашу сторону драккаре, выглядящим нереальным чернильным силуэтом в свете тусклых звезд.

— Иди сюда, давай… — Хотборк нетерпеливо чуть ли не за шкирку подтащил меня к костру и отобрал ветки, итак выпадающие из окоченевших пальцев.

Огонь лизнул ледяное тело болезненным жаром, и первое желание было наоборот отпрыгнуть подальше, но я лишь руки протянула, кусая губы до крови от побежавших по коже мерзких жалящих мурашек.

— Теперь-то что ревешь, а, Хель? — буркнул Бьорк, мазнув по мне недовольным взглядом. Бросил разом все ветки в костёр, отчего ворох искр взметнулся в небо.

— Гр-реться б-больно, — застучала зубами в ответ, отводя от него глаза. Громко шмыгнула — из носа тоже потекло.

— А, это да, — кивнул Хотборк, вглядываясь в приближающийся силуэт драккара.

И замахал руками, закричав им. В ответ ему тут же понеслись радостные крики. Я уронила голову на колени, зарыдав. Именно в момент, когда гибель отступила, я прочувствовала то, насколько же близка была к смерти.

* * *

Приплыл за нами драккар Хотборка. Бран не решился подходить к скалистой шхере вплотную, и к нам спустили крохотную лодку, чем-то смахивающую на байдарку, на которой кроме Олафа и поместиться-то никто толком больше не мог. Поэтому сначала Олаф схватил в охапку меня и привёз на драккар, а потом уж вернулся за Хотборком.

Дальше помню смутно. От количества поставленных вокруг меня поддонов с углями меня развезло будто пьяную. Тело словно все кости потеряло, перед глазами плыло. Кто-то раздел меня догола, начал растирать каким-то вонючим жиром. И хоть я понимала, что это мужчины делают, да ещё на виду у всего драккара, в тот момент мне было плевать. Ночная мгла скрадывала очертания моей фигуры и стыд, а спасительное тепло колючими, сильными волнами разливалось по телу. Хотборк тоже как-то обмяк весь, сидя рядом со мной абсолютно голый, молчал и лишь иногда остервенело тёр лицо, будто стараясь не вырубиться, пока его натирали жиром. Уложили нас вместе, завернув в шкуры, будто младенцев. Только носы и торчали, и те то и дело щекотал мех. Ничего не думала в тот момент, кроме того, что так и правда теплее. Бьорк уткнулся носом мне в затылок, моментально размеренно засопев. Я сомкнула глаза и тоже сразу провалилась в тяжелый, крепкий сон. Мне было так тепло. До слёз.