Дом в соснах

Ана Рейес, 2023

Дом в соснах спрятан глубоко в лесу. Снаружи может показаться, что он разрушается и зарастает сорняками, но внутри в нем тепло и уютно. Когда-то Майя считала этот дом идеальным местом, но теперь она знает, какая опасность может скрываться там. Тем летом умерла ее лучшая подруга Обри – упав замертво на глазах у загадочного мужчины по имени Фрэнк. Спустя семь лет Майя все еще не может прийти в себя, пробелы в ее воспоминаниях о том лете не дают ей спокойно жить. Прошлое стремительно возвращается, когда Майя случайно натыкается на видео в Интернете, где молодая девушка внезапно умирает в закусочной, сидя напротив… Фрэнка. В конце концов она решает поехать в родной Питтсфилд, чтобы освободиться от преследующих ее демонов прошлого. Майя готова встретиться лицом к лицу с человеком, который ждет ее в Доме в соснах, – человеком, которого она так старалась забыть… Какую же тайну Фрэнка скрывает Дом в соснах?

Пять

Майя ведет машину с опущенными окнами, позволяя летнему воздуху ворваться внутрь и унести звук их голосов, подпевающих каверу Tender Wallpaper на балладу об убийстве, под названием «Две сестры». Кондиционер сломан, но проигрыватель компакт-дисков работает, и они с Обри поют от души, точно проходят прослушивание для мюзикла. Обе в шортах, под которые заранее надеты купальники, и в кроссовках, майки и полотенца — на заднем сиденье. Обри наносит солнцезащитный крем на свое чуть веснушчатое лицо, ее вишнево-черные волосы треплет ветер, в то время как мимо проносится мир, полный листвы и множества оттенков зеленого.

Когда они подъезжают к обочине, Майя паркует машину своей мамы позади «Харлей-Дэвидсона». Воздух здесь прохладнее, чем в городе. Майя и Обри идут по тропинке через лес, отмахиваясь от комаров.

Обычно, как старым добрым друзьям, им не сложно молчать друг с другом. Но сегодняшняя тишина ощущается иначе. От нее холодно. У Майи возникает ощущение, что Обри чем-то расстроена, и это уже длится в течение последних нескольких недель. Она заметила резкость в тоне Обри, а порой и язвительность в ее смехе. Есть вероятность, что Майе это только кажется, однако она уверена в обратном, и ее бесит, что Обри просто не расскажет, что творится у нее в голове.

— И для кого же этот шарф? — спрашивает Майя, просто чтобы что-то сказать.

Обри, идущая впереди нее, не оглядываясь бросает:

— Это секрет.

Еще полчаса назад Майя даже не подозревала, что Обри умеет вязать. Но когда девушка приехала забрать подругу, обнаружила ее сидящей на крыльце своего двухэтажного дома и вяжущей шарф. Ее руки двигались с грациозной, отработанной легкостью, и лимонно-зеленое плетение сползало из-под спиц.

Майя всегда думала, что они знают друг о друге все.

Они подходят к водопаду через несколько минут. Глубокий темный омут блестит, как павлиньи перья. Радуги парят в брызгах, отражающихся от скал. Летом в этом месте обычно многолюдно, но сегодня здесь только Майя, Обри и пара байкеров среднего возраста. Женщина, вся покрытая татуировками, возлежит на валуне, в то время как мужчина переходит вброд мелководье, его русые волосы, собранные в длинный хвост, погружаются в воду, когда он наклоняется, чтобы помыть руки. Девушки снимают кроссовки и шорты, оставляют свои вещи на каменистом берегу и заходят по колено. Вода такая холодная, что кажется острой на ощупь.

— Раз! — восклицает Обри, призывая Майю нырнуть вместе с ней.

— О, ни за что…

— Два!

Все ее тело умоляет не делать этого, но Майя не хочет быть второй.

— Три! — кричит она, прежде чем нырнуть в глубину, где холоднее и темнее, а водопад гремит еще громче. Ее кожу покалывает, когда она выскакивает, оглядывается назад и видит Обри, все еще стоящую на месте, все еще сухую. Подруга смеется. Майя в ярости брызгает на нее, та визжит, затем бесшумно падает вниз, исчезая со слабой рябью. Она появляется снова, уже на середине омута. Обри лучше плавает и чувствует себя в воде более комфортно. Она плывет на спине, глядя в небо, медный амулет, который она носит на груди, поблескивает. На амулете, похоже, выгравировано магическое заклинание: «СИМ САЛА БИМ», хотя Обри клянется, что он ей просто нравится, а никакой магии не бывает. Хотя вот бы она существовала на самом деле!

Майя будет скучать по подруге, несмотря на ее выходки. Обри останется в городе и по окончании лета будет работать официанткой и посещать занятия в Беркширском колледже, в то время как Майя переедет, чтобы учиться в университете Бостона. Вспомнив о том, как мало времени у них осталось, Майя вздыхает, направляется к Обри и плывет рядом с ней.

— Знаешь, чего мы никогда не делали? — говорит та.

— Чего?

— Мы никогда не прыгали с вершины водопада.

— Ты так это говоришь, словно у нас никогда не будет другого шанса.

— Кто знает? — Обри пожимает плечами. — Может, и не будет.

— Бостон примерно в трех часах езды отсюда. Я буду часто приезжать домой.

Обри поворачивается к подруге, болтая ногами, и Майя видит, что настроение Обри изменилось. Ее улыбка теперь живая и озорная. Она указывает взглядом на высокие скалы на вершине водопада:

— Давай прямо сейчас!

— Ты чокнутая!

— Люди делают это постоянно. Даже маленькие дети.

Майя не может с этим спорить: когда они были здесь в прошлый раз, большая семья, включая детей, а самому маленькому было не больше восьми, один за другим прыгали со скалы.

— Но что, если…

— Мы будем очень осторожны.

Мама Майи работает врачом «Скорой помощи», поэтому она слышала ужасные истории о людях, погибших или парализованных — например, тех, кто прыгал с водопадов.

— Чего ты боишься?

— Разве это не очевидно?

— Отлично. Я сделаю это сама. — Обри разворачивается и скользит прочь.

Майя оглядывается на берег. Пара байкеров ушла. Обожженные солнцем скалы манят, но воодушевление Обри заразительно, и внезапно кажется, что, вероятно, Майе только показалось, будто что-то не так. Ее часто обвиняли в излишней впечатлительности. Она гребет вслед за своей подругой.

Холодные брызги водопада летят ей в лицо, когда она подбирается ближе. Обри что-то говорит, но ее голос теряется в грохоте низвергающейся воды.

— Я тебя не слышу! — кричит Майя в ответ.

Обри мотает головой:

— Неважно…

Но Майе нет необходимости улавливать слова, чтобы расслышать одобрительный тон. Здесь, у подножия водопада, она видит естественную тропинку, огибающую его сбоку, утоптанную людьми, которые прошли этим путем. Ее нервозность сменяется возбуждением, когда она взбирается наверх, белый каскад струится рядом с ней, как какой-то завораживающий смертельно опасный зверь. Она больше не чувствует холода, хватаясь ладонями за мокрые камни.

Ее сердце бьется быстрее, когда они добираются до вершины и Обри ступает на огромный валун, который, как трамплин для прыжков в воду, нависает над омутом. Майя остается в нескольких футах позади нее. Она чувствует себя ныряльщицей в цирке, смотрящей с безумно длинной лестницы вниз в крошечный бассейн.

Она не может этого сделать. Ей просто нужно спуститься вниз, и она уже готова медленно двинуться в этом направлении, когда Обри оглядывается через плечо. У нее благостное лицо. Глаза блестят от возбуждения. Она протягивает руку. В ушах Майи грохочет водопад. Она не может этого сделать, но все же делает. Она неуверенно шагает вперед и хватает Обри за руку. Вместе они смотрят на лес, на воду, разбивающуюся у их ног, а потом друг на друга. Это не первый раз, когда они вдвоем совершают нечто опасное. Но вполне вероятно — последний.

— Раз! — кричит Обри.

— Издеваешься?! Думаешь, я попадусь на это дважды?

Но улыбка Обри искренняя.

— Два! — Ее голос теряется в грохоте водопада; Майя читает это слово по ее губам.

Они крепче сжимают ладони друг друга, поднимая их в воздух.

— Три! — выкрикивают девушки одновременно и, продолжая держаться за руки, переступают через край.