Симфония Аристократов

Ана Крист

Мир, в котором живет Ева де Лафонтен эстетичен, красив, никогда особо не расстраивал ее. Любящий брат всегда скрашивал ее досуг, а вечные приемы и постоянно меняющиеся друзья разбавляли череду роскошных балов и раутов. Мир Александра не такой радужный как бы ему того хотелось. Он вырос в бедной деревушке, рано потерял отца, а вскоре умерла и мать от болезни.Смогут ли эти двое в угоду своим целям добиться равенства в своей стране? Не помешают ли придворные интриги настоящей дружбе, влюбленности и преданности? Что еще может встать на пути у тех, кто неравнодушен к тому, что происходит вокруг?

Глава 1

.

Top accumsan one

В голове, словно молния, пронесся болевой импульс. Он был настолько сильным, что прервал сон. Хотя на этот раз Еве ничего и не снилось, как бывает обычно после веселых и шумных приемов или очень продуктивного дня. Болевой импульс повторился снова, и тут же разразился звук бьющегося стекла, видимо, что-то подобное было и причиной пробуждения.

Слегка приоткрыв глаза, девушка попыталась осмотреть комнату, и найти причину звука.

Алые стены большой комнаты еще отдавали бликами и мешали сделать картинку четкой пару секунд, из-под еще не раскрытых до конца ресниц Ева окинула взглядом комнату. Дорогие софы и пуфики изумрудного цвета, привезённые из далеких земель, стояли в разных частях комнаты, обрамленные конфетти и блестками. Позолоченные столики с изящными ножками, стояли тут и там, наполненные оставшимися бокалами из-под шампанского. Где-то бесхозно лежали чьи-то туфельки, платки и другие дорогие аксессуары, присущие высшему обществу. Все представляло собой картину удачно проведенного приема. Около двери Ева заметила разбитые бокалы, это скорее всего и было причиной ее пробуждения. Рядом с ними склонилась девушка в синем, бархатном платье, ее рыжие волосы закрывали лицо. Она пыталась собрать осколки стекла. Видимо, попытка тихо улизнуть провалилась, и мадмуазель задела поднос на одном из столов, тем самым спровоцировав падение посуды и пробуждение Евы. Она обернула взор к комнате и встретилась взглядом с Евой.

— Оставь, Арин, — махнула рукой девушка, — У Максимилиана теперь есть, кому этим всем заниматься, — ее голос еще не звучал так уверенно, как обычно, но, тем не менее Арин поняла ее прекрасно.

— Хорошо, я надеялась, что после вчерашнего никого таким шумом не разбужу, — на лице Арин промелькнула легкая улыбка, — Прошу меня простить, я покину вас. Ты сама прекрасно знаешь, как после хорошего праздника хочется поскорее домой, — закончив этой фразой разговор, девушка прошмыгнула за дверь.

Ева только лениво кивнула, сил особо говорить еще не было, теперь у нее были куда более важные заботы, надо было поскорее прополоскать горло и найти Макса. Скинув ноги с изумрудного дивана, который на эту ночь был ее местом сновидений, девушка встала и еще раз осмотрела комнату. Только теперь она заметила, что была здесь не одна. На персидском ковре лежали юноши, некоторые девушки спали на других софах, и казалось, что ничто не могло их разбудить. Молодая особа двинулась к двери, огибая разбросанные пирожные и конфеты на полу, а также спящих людей. По дороге она прихватила бокал шампанского, с одного из многочисленных столиков, и одним движением осушила его.

Ее состояние можно было описать как полудрему, все образы вокруг не достигли еще своих четких очертаний, движения непроизвольные, доведенные до автоматизма. Но нужно было поскорее прийти в себя и найти своего любимого брата. Пройдя в длинный коридор, отделанный чистым мрамором, цвета слоновой кости, Ева, минув несколько дверей, двинулась к следующим, ведущим в спальню Максимилиана. Затратив больше силы, чем обычно, молодая особа открыла массивную дубовую дверь. В комнате еще стоял полумрак, гардины были задернуты, поэтому первым делом Ева пошла, распахивать их. И как только солнечный свет прорвался в это царство разврата и удовольствий, послышались громкие крики:

— Какого черта! — еще по-утреннему сиплый мужской голос прозвучал со стороны кровати. На шелковых простынях лежал стройный юноша, с копной прекрасных, вьющихся, темных волос, в которых проглядывалась одна седая прядь. Коричневые глаза хоть и не были еще полностью открыты, но смотрели так, будто были готовы возжечь твою душу, а лицо, обрамленное скулами, о которые можно было бы порезаться, показывало все недоумение и недовольство поступком Евы.

— А это ты ангел, — на лице брата тут же расползлась широкая улыбка, — Любишь же ты безобразничать.

— Макс, ты должен мне все рассказать, — Ева подошла к кровати, желая присесть рядом с братом, но вдруг остановилась, — Я надеюсь, что следы твоих ночных утех тут я не застану? — бровь девушки изогнулась.

— Успокойся, Амбрауз, уже все успел поменять. Удобно, когда у тебя есть на всю жизнь такой исполнитель прихотей, — улыбка Максимилиана стала еще шире.

Ева усмехнулась и присела около молодого человека, — Теперь ты обязан мне рассказать все о твоем посвящении, ведь это было одно из главных событий вчерашнего вечера, я умираю от любопытства.

— Ты маленькая глупышка! Главное событие это, что моей любимой сестре исполнилось восемнадцать лет, и она больше не ребенок. Осталось всего три года до твоей инициации, так что скоро ты овладеешь полностью искусством руководства, у тебя появиться свой прислужник и новая ступень в иерархии обществе будет пройдена, — парень довольно смотрел на свою любимую сестру.

— До этого момента нам еще нужно дожить, — Ева отмахнулась, — В таком случае показывай свою новую игрушку, — подмигнув брату, девушка откинулась назад на спинку кровати, и приготовилась лицезреть новое чудо, будто посетитель борделя, ожидавший новую прелестницу.

Легким движением руки, юноша взял небольшой колокольчик с изящного прикроватного столика, изготовленного еще много столетий назад из редкого вишневого дерева, — Давай же не будем отходить от принятых норм нашего общества, — его голос звучал мягко и немного по озорному, миг, и звонкий колокольчик передал сигнал, что месье требует Амбрауза.

Через долю секунды, как будто вообразившись из ниоткуда, перед молодыми людьми материализовался очень высокий, статный мужчина. Его длинные волосы цвета пшеницы были аккуратно собраны в низкий хвост, перевязанный черной атласной лентой, сам он был одет в темно-синий фрак, одежду, дозволенную носить только прислужникам, так как она не вписывалась в общие нормы моды в Дивисе, который сидел на нем как влитой. Рядом с таким мужчиной многие могли бы чувствовать себя некомфортно, ведь он был образцом красоты и породы, но этот факт, видимо, не сильно волновал Максимилиана, ведь еще с детства он привык украшать все вокруг себя самым лучшим и красивым, ведь все это было под стать ему самому.

— Ваша Светлость, вы вызывали? — голос мужчины звучал спокойно и в меру уверенно.

— Да Амбрауз, коль ныне ты стал тем, кто будет служить мне всю мою жизнь верой и правдой, я бы хотел отдать один из своих первых приказов, а именно, прибрать весь этот балаган после нашего вчерашнего веселья в моей части замка, — было видно, как он смакует каждое слово, его глаза горели тем огнем власти, который часто можно видеть у полководцев, королей, да и других людей, которые имеют высший чин. У членов семьи де Лафонтен эта особенность выработалось за несколько веков, так как эти герцоги и герцогини приходились главными друзьями и опорой короля на протяжении многих лет, и, соответственно, все доступные высокие должности всегда занимали выходцы из этой семьи.

— Будет сделано, Ваша Светлость, я могу удалиться, или вы желаете что-то еще?

Юноша отрицательно помотал головой, и красивый мужчина исчез так же быстро, как и появился.

Ева с иронией посмотрела на брата, — Они всегда такие неразговорчивые?

— Думаю если попросить его побеседовать, он не откажет, но только вопрос зачем? Мы и так, в конечном счете, слишком много ему платим, чтобы мило с ним общаться, — парень пожал плечами.

— Зато, каким же ты красивым сделал его, — глаза девушки хитро загорелись, — Прямо под стать тебе самому.

— Ой, милая, ты же знаешь мои слабости к прекрасному, как и у одного из наших покойных королей. Да и со временем, когда годы возьмут свое и если моя красота увянет, я всегда смогу изменить его внешнюю оболочку, насколько я помню это никогда не было проблемой, — беспечно парировал Макс.

Юноша кинул взгляд на массивные часы, стоявшие в другом углу комнаты, — А теперь дорогуша нам пора собираться к столу, а то маменька будет, как обычно, нервничать, ты же ее знаешь, поэтому лети в свое крыло и готовься, а потом, при удобном случае, я тебе все расскажу.

— Ладно, ладно бегу, — Ева поднялась с кровати, — Ты все равно не ускользнешь, и расскажешь все про свое посвящение. Ты знаешь, я от тебя не отстану! — это были последние слова Евы, перед тем как она закрыла за собой дверь.

Уже более легкой походкой, чем прежде девушка двинулась в сторону своего крыла. Хоть она чувствовала себя еще не так хорошо, как бы хотелось, но мысль о том, что она сможет принять ванну и привести себя в порядок придавала ей сил, а ведь путь предстоял не такой близкий.

Главный дворец семейства де Лафонтен был до неприличия огромен. Он состоял из крыла, которое принадлежало Максимилиану — единственного сына, крыла Евы, крыла их родителей, крыла для гостей, и крыла для родственников, помимо этого, конечно же, были и приемные залы, и много разных трапезных, а также все необходимые для поддержания работы дворца помещения, и крыло прислуги. Этот дворец был произведением искусства. Как великий завоеватель он стоял на небольшом возвышении рядом с чистейшим озером и могучим вековым лесом. В часы заката терракотовый цвет стен, как будто обогревал кровью его фасад, а белые элементы лепнины, словно глубокие раны еще больше проступали взору. Дворец был подарен семейству много лет назад самим королем, за долгую и прекрасную службу. Хоть это был и не единственный подарок от короля, но именно он был главной гордостью семейства.

Спустя время Ева уже добралась до своего крыла. Оно кардинально отличалось от крыла Макса, светло-голубые оттенки, никаких массивных материалов и красок, везде можно было чувствовать легкость. Это неспроста, каждое крыло постоянного обитателя дворца де Лафонтенов показывало его натуру. Если крыло Максимилиана было монументальное, пропитанное страстью и величием, что бесспорно присутствовало и в самом наследнике де Лафонтен, то крыло Евы показывало больше ее легкость, обремененную детскими прихотями и, скрытую под пеленой вежливости и чрезмерной игривости, доброту. Великие архитекторы работали многие годы, чтобы добиться этого эффекта, но он себя оправдал, и каждый гость всегда изумлялся, завидев такие различные убранства разных частей дворца.

В отличие от нового положения брата, Ева не могла никому отдавать приказы. Да и общаться ни с кем из прислуги она не могла, так как помимо того, что это запрещено, это еще было и невозможно. Вся прислуга не могла говорить с обитателями замка, а также их слышать. При поступлении на службу в любую семью высшего класса, юноши и девушки из Солума, оставшиеся без родителей, подвергались процедуре surdus-muta. Чаще всего ее проводил главный из прислужников хозяина дома. Surdus-muta это древний магический ритуал, позволяющий выключить уши и голосовые связки людей. Это крайне болезненная процедура, по прошествии которой прислужник оставляет метку: линии, переплетающиеся между собой, тем самым образуя лепестки невиданного цветка треугольной формы.

Любые приказы жители дома всегда отдавали своим прислужникам, а дальше это все передавалось остальной прислуге. А так как своего прислужника представитель Сумитатума мог иметь только после инициации, то дети господ сообщали о своих нуждах посредством сигнала. Ты дергаешь за нужный тебе рычаг, слуги слышат звук колокольчика, и понимают, что тебе нужно в данную минуту. Ведь они не могли слышать только господ и их гостей, а остальные звуки вполне.

Ева нажала на нужный ей рычаг и к ней тут же примчалась горничная подготавливать ванну. Ожидая все приготовления, Ева задумчиво встала у зеркала, одиноко стоящего у ее секретера. На нее смотрела хрупкая девушка с большими серыми глазами, белые, именно белоснежные волосы немного растрепано спадали ей на грудь, бровей было практически не разглядеть, они были кристально прозрачными, что еще было более трудно заметить на бледной коже Евы. В девушке чувствовалась необъяснимая, неземная порода, будто она сошла с мифических картин.

Если посмотреть на них с братом, никогда не скажешь, что они родственники. Максимилиан всегда такой яркий, дерзкий и активный. Он никогда не любил сидеть на месте, чем самым доставляя немало проблем, он был готов делать что угодно, только бы не сидеть учиться или делать общественно полезную работу. Все его выходки всегда сходили ему с рук, ведь он был наследник герцога, главная драгоценность родителей. И именно этим Макс всегда пользовался, он быстро все схватывал на лету, был не глуп, и поэтому сразу понял свое удачное положение в семье.

Если же говорить про характер Евы, она тоже была не самым спокойным ребенком, но все же была более усидчива, уравновешенна и усердна. Тем не менее она любила делать многое наперекор, в силу своего бунтарского характера, хотя многие бы это сочли бы за попытку привлечение внимания со стороны родителей, которые души не чаяли в своем старшем сыне, а к дочери местами относились холоднее. Тем не менее, в отличие от наследника, за свои проделки девушка часто получала выговоры.

Но самое главное их отличие это была внешность. Наследник де Лафонтен такой темный, крепкий, высокий молодой человек, чистое воплощение дьявола на земле, во всем его прекрасном обличии. Его кожа имела какую-то женскую нежность; черные волосы, вьющиеся от природы, так живописно обрисовывали его бледный, благородный лоб. У него был немного вздернутый нос, зубы ослепительной белизны и карие глаза. Они не смеялись, когда он смеялся! Из-за полуопущенных ресниц они сияли каким-то фосфорическим блеском. То был блеск, подобный блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный; взгляд его — непродолжительный, но проницательный и тяжелый, оставлял по себе неприятное впечатление нескромного вопроса и мог бы казаться дерзким.

Между тем Ева была другой, словно кто-то решил подшутить над ее внешностью, и добавить некую мутацию, из-за которой ее можно было назвать другой, не такой, как все, но чаще всего ее просто называли альбиносом. Широкоскулое, с точеным подбородком лицо Евы невольно приковывало к себе взгляд. Особенно глаза — чуть раскосые, серо-голубые, прозрачные, в оправе серых ресниц, чуть полноватые губы и белоснежные волосы, все это создавало образ ангела, сошедшего на землю, чтобы озарять все своей красотой. Во взгляде девушки была своя магия, умение увидеть самую суть, раскрыть потаенные страдания и боль, и все это за пеленой детского, доброго взгляда, который кому-то мог показаться даже чересчур не серьезным.

Созерцание себя прервал звонок, сообщавший о том, что ванна была готова. Нагой Ева последовала принимать банные процедуры и готовиться к семейному завтраку. Благодаря прислуге она быстро собралась, и уже было направилась выходить из своих покоев, но прежде решила еще раз осмотреть свой утренний наряд.

Девушка сменила свое праздничное вечернее платье, на светло-голубое, полупрозрачное, которое украшали, словно прекрасный сад, белые роскошные цветы, тугой корсет выгодно подчеркивал грудь, и еще больше делал акцент на тонкой талии. Волосы небрежно вились вокруг лица, создавая художественный беспорядок. Вся картина представляла собой идеальный образ, как и любила всегда Ева. Это была еще одна попытка привлечь внимание родителей, которого так часто ей не хватало.

Вдруг резко ей сделалось нехорошо, ком подкатил к горлу, а голова будто налилась свинцом. Молодая особа уже успела подумать, что это прямые признаки отравления, как были у ее двоюродной сестры на прошлом приеме, но ее опасения были излишни, это продлилось всего пару секунд. Ей стало лучше и кинув финальный взгляд на свое отражение в зеркале, девушка вышла из комнаты.

“ Наверное все-таки не стоило мешать шампанское с анисовым ликером…” — рассуждала девушка, размеренно шагая в сторону зимнего сада, места, где вся семья любила завтракать. Ева уже успела нагнать своего брата.

— Ну, ты и черепаха, — де Лафонтен щелкнула Макса по плечу.

— Дорогая, ты же прекрасно знаешь, я всегда должен быть на высоте, чтобы соответствовать тебе, а это требует некоторого усилия и времени, — брат потрепал слегка девушку по голове.

— Прекрати, а то сейчас всю мою красоту разрушишь, — Ева недовольно фыркнула, что придало ей легкое сходство с полярной лисой.

Если говорить о туалете Максимилиана, то он и вправду постарался, темно-синий, практически черный бархатный костюм, украшенный бронзовой росписью шпилей и готических арок, сильно подчеркивал темную породу юноши. Старший, из детей де Лафонтен, всегда любил экстравагантные вещи, и заслуженно считался, чуть ли не главным модников Дивиса.

Перекидываясь воспоминаниями со вчерашнего вечера, дети де Лафонтенов быстро добрались до места проведения завтрака. Мраморные высокие стены были увиты разными растениями, повсюду стояли невысокие деревья и кусты, в небольших искусственных грядках, то и дело, где-то проглядывали пальмы, которые нежились под лучами солнца, пробивающегося через стеклянную крышу. Посередине сада стоял белоснежный фонтан, украшенный фигурками девушек и юношей. По правую сторону от него, в укромном уголке стоял стол, который ломился от еды. За столом сидели мужчина и женщина средних лет. Мужчина читал газету, держа в одной руке чашку чая, периодически восклицая от удивления. Он выглядел довольно молодо, но возраст уже выдавали морщины на лице и проседь в темных густых волосах, помимо этого яркая серая прядь, точно такая же, как у Максимилиана, волевой подбородок покрывала щетина, а густые брови постоянно поднимались от удивления. Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое телосложение, способное переносить все трудности жизни. Он оторвал взгляд от газеты и посмотрел на вошедших юношу и девушку.

— Дети, вот уж не думал, что вообще вас сегодня увижу, после вчерашнего, — строгое лицо герцога де Лафонтена озарила секундная легкая улыбка, — Но это только к лучшему, я думаю Адели, будет только рада, — он посмотрел на свою супругу.

Адели де Лафонтен была статной высокой женщиной, которая всегда боролась за свою молодость. Если бы была возможность повернуть время вспять, она наверняка бы поменяла свое желание в ночь обряда, и пожелала бы быть вечно молодой и привлекательной. Но тогда она даже не задумалась о подобном, будучи еще молодой девушкой. Поэтому выбрала женитьбу на герцоге. Красота Адели была манящей, и в то же время пугающей, выразительные серые глаза всегда были полны грусти и таинства, блестящие каштановые волосы всегда были аккуратно убраны в прическу, в которой так же, как и у других представителей Сумитатума, прошедших обряд, виднелась серая прядь, величественная и в то же время изящная осанка всегда приковывала взгляд к герцогине де Лафонтен. Женщина окинула взором своих детей, и слегка улыбнувшись полными красными губами, произнесла:

— Вы, как обычно, опаздываете, дорогие мои, поспешите поскорее к столу, чтобы ничего не остыло. Мы вас ждали, — ее голос, как всегда, звучал спокойно и мелодично, движения были грациозны и изысканы. Дама давала понять, что она и никто иной хозяйка родового дворца де Лафонтенов.

Долго ждать себя брат с сестрой не заставили, словно голодные звери они ринулись к еде. Многим знакомо это чувство, когда после бурного веселья ночью, приходит страшный голод на утро. Такой, что ты готов съесть что угодно. Но что угодно, никогда не было на столе этой семьи, только самое лучшее, самое необычное и вкусное практиковалось в этом доме. Устрицы, омары, трюфель, фуа-гра и еще множество изысков было привычным делом для семьи де Лафонтен. Обычно за семейными трапезами члены семьи обсуждали все последние новости своего общества.

— Вы помните, что послезавтра состоится день рождение сына графа Фуше, — Адели внимательно посмотрела на своих детей, — Вам обязательно нужно будет присутствовать на этом приеме, он пройдет в их клубе „Турбон”. Так что потрудитесь про это не забыть, — сделав акцент на последней фразе, герцогиня де Лафонтен еще раз пристально посмотрела на Еву и Макса, пытаясь закрепить эффект, и подозвала своего прислужника, чтобы отдать распоряжения.

— Да маменька, мы, конечно же, там будем, — голос юноши звучал звонко. Он очень был воодушевлен предстоящей еще одной вечеринкой. Вечеринки, приемы были любимым временем препровождения наследника де Лафонтенов, даже если они сменяли одна другую, он все равно находил в себе силы посещать их.

Родители одобрительно кивнули, и уже хотели было встать из-за стола, как раздался голос Евы:

— А можно мы сегодня поедем в Луто?

— Что ты там забыла, доченька? — голос отца звучал довольно взволнованно.

— Просто хочу посмотреть, как живут другие. Мне же уже есть восемнадцать, теперь я могу туда ездить. К тому же дальше по дороге от Луто живет Вивьен, я к ней заеду по дороге на праздник, — Ева говорила беззаботно, но внутри она всем сердцем желала поскорее увидеть другой мир. Ведь до восемнадцати лет представителям высшего общества, или Сумитатума как принято говорить в Дивисе, нельзя было посещать другие селения, кроме как другие дворцы или приемные короля, дабы не заразить детей. Так как в низшем обществе присутствует грязь, болезни, смерть, чудовища и многое другое, что может навредить юным представителям Сумитатума как душевно, так и физически.

— Я, конечно, не вижу в этом особого смысла, но, если ты уж крайне желаешь, ты можешь ехать, — сморщив свой изящный носик, произнесла герцогиня, — Но только со своим братом и его прислужником, никак иначе. И постарайся, чтобы твою безумное приключение не заставило вас опоздать к празднику, — Адели уже встала из-за стола, — И одень что-то попроще в дорогу, а то мало ли что может произойти, — кивнув всем, сидящим за столом, женщина удалилась.

Счастью Евы не было предела, наконец-то она сможет увидеть, что-то другое, а не всю эту величавость и богатство. Она так хотела наконец-то познать что-то новое, необычное, то, чем ее пугали все на протяжении всего детства. Преисполненная удовольствия девушка вскочила из-за стола и понеслась в свое крыло готовиться, напоследок кинув:

— Спасибо, люблю вас, Макс буду ожидать тебя у выхода через час.

Глава 2

.

Imo accumsan one

— Мама, мама! — крик, словно гонг, доносился до ушей Александра, он бежал что есть мочи, в свою хижину, расположенную на краю деревни. То и дело он поскальзывался на размытой, вчерашними ливнями, грязной дороге. Прибавив скорости, юноша уже почти добрался до небольшого, слегка накренившегося, кирпичного дома. Крыша была покрыта соломой, которая годилась в голодные зимы на корм скоту, маленькие окошки были украшены резными деревянными ставнями, единственным убранством этого дома.

Оказавшись уже внутри, молодой человек увидел, как над его матерью, стоя на коленях, склонилась младшая сестра, крепко стиснув ее руку в своих ладонях, да так крепко, что сквозь ее бледную кожу начали проступать набухшие вены. Слезы девушки лились по щекам и спадали на руку матери. Александр быстро подбежал к сестре.

— С ней все хорошо? — голос юноши дрожал, он сам был взволнован. Уже несколько месяцев их мать была тяжело больна и не вставала с постели.

В Дивисе это было привычным явлением. Низший слой общества или как часто их именовали Солум — простые крестьяне, рыбаки, каменщики, ремесленники, скотоводы, часто болели разными болезнями. Холера, оспа, тиф и многие другие заболевания, почти всегда прерывали множество жизней. Низший слой не мог позволить себе врачей. Их условия жизни были плохими, вечный голод, холодные дома, грязные поселения — все это только способствовало развитию болезней. Поэтому продолжительность жизни в этом обществе была небольшой, они успевали создавать семью, даже растить детей, но быстро уходили. Хоронить так много людей было не очень удобно, поэтому король решил сжигать все останки, а прах отдавать их семьям.

Отец Александра умер за четыре года до болезни матери, поэтому юноше приходилось все делать самому для родных. Их семья занималась гончарным делом, но много еды это не приносило, так как все представители Солума жили довольно бедно, перебиваясь добытым в дикой природе пропитанием, или довольствуясь тем, что удалось выторговать у путников, но в целом же старались экономить на всем. Когда Александр был маленьким, он пробирался в дома земледельцев и скотоводов, и специально бил их посуду, чтобы хозяева шли к ним за новой, тем самым помогая семье. Земледельцы и скотоводы чаще всего считались самыми обеспеченными из Солума, так как высшему обществу всегда были необходимы продукты, посредством торга, сбора пошлины, прислужники господ забирали продукты у этих представителей низшего слоя, но тем не менее оставляли какую-то часть им самим или же расплачивались денье, самой мелкой монетой. У остальных же Сумитатум не брал почти ничего, соответственно им было необходимо, как-то выживать, обмениваясь в своем поселении товарами и услугами.

— Она больше не дышит, — голос сестры был еле слышен, он был сдавлен горем, которое ей только что пришлось пережить. Их любимая мать умерла на ее руках. Она долго сражалась со своей болезнью, но не смогла ее победить.

Александр упал на колени, рядом с сестрой, немыслимая боль парализовала все его мышцы, он ничего не чувствовал, только большую пустоту в груди. В глубине он был зол на мир, на судьбу, что преподнесла им такие страдания. Умерла та, которая дала ему жизнь, и делала все, чтобы он не чувствовал себя так плохо на этом несправедливом свете. Как же он хотел в тот миг быть одним из тех, кто был в высшей касте. Тогда бы ничего этого не случилось, все было бы совершенно по-другому, ведь там, в тех кругах, все желания исполняются в тот же час, по крайне мере такие рассказы он слышал в детстве.

Глухие всхлипы вывели его из раздумий, он посмотрел на свою сестру. В тот миг он понял, что Валери еще сложнее, чем ему. Он собрал последние силы и обнял ее. Тело девушки постоянно потряхивало, и всхлипы доносились каждую секунду. От девичьих слез его темно серая роба стала мокрой, но он не обращал на это внимание. В эту минуту он осознал, что теперь он один с сестрой, и только он в ответе за нее. Мысленно юноша пообещал себе, что во, чтобы то ни стало, он поменяет их положение, и неважно каким способом и как дорого это будет ему стоить.

Эта картина пронеслась перед глазами Александра, пока он ехал в повозке вместе с сестрой на сиротское распределение. Уже прошло пару месяцев, с тех пор как останки их матери сожгли, а прах развеяли по ветру, над зеленеющими полями долины.

Тогда чуть ли не сразу в их дом заявились коакторы. В тот миг он понял, какая судьба теперь будет им уготована. В Дивисе дети, оставшиеся без родителей, поступали на службу в поместья и дворцы господ или в бордели к иностранцам. Коакторами, чаще всего были наемники из других стран. Это были мужчины и женщины, облаченные в темно-зеленые костюмы, приходившие в семьи, где умерли оба родителя, и проводившие отбор детей, тех, кто больше всего подходит под критерии прислуги в домах господ или для второй работы. Ты должен был быть здоров, не уродлив, физически силен и быстр. Довольно простые критерии, но тем не менее не все проходили, так как из-за сложившихся обстоятельств в селеньях у слабых родителей, было не самое сильное потомство.

Александра и его сестру Валери, решили отобрать на первую работу, что стало надеждой на лучшую жизнь в глазах юноши. Несмотря на то, что родители детей умерли относительно рано и не славились отменным здоровьем, оба ребенка выросли довольно крепкими и складно слаженными людьми, больше подходящими для работы на господ, чем на отправку за Темпоморье.

Обоих привезли в сиротский корпус, и сразу повели проводить все процедуры очищения. Проверки здоровья, приведения в опрятный вид, проверка манер, если таковые вообще имели место быть, все это делалось только по меркам высшего общества. Только после всех этих приготовлений брат с сестрой увидели друг друга в новом обличии.

— Ты теперь такой взрослый, — улыбнулась Валери брату, как только их глаза вновь встретились.

Александр высокий, в меру крепкий, юноша, облаченный в костюм цвета слоновой кости, производил приятное впечатление. Его костюм не был похож на привычные высшему обществу костюмы. Он состоял из прямых брюк плотного кроя, и пиджака, который был всегда застегнут. Это был двубортный пиджак, с высоким горлом, имеющий серебряные пуговицы. Он был довольно несимметричным, низ левой стороны имел угловатую форму, создавая впечатление, что какой-то неумелый мастер неаккуратно его обрубил. Так же пиджак имел один карман, в котором всегда, как было объяснено, должен был лежать шелковый черный платок. Это разительно отличалось от одежды, которую люди носили в бедных селеньях. В Солуме по обыкновению мужчины носили темно-серые или коричневые робы, которые шились из довольно грубого сукна, а женщины носили длинные юбки до голени таких же цветов, и заправленную в эту юбку рубашку. Обычно все это носилось круглый год, а когда наступали холода, люди, старались укутываться больше материей, кто какую находил. Поэтому данная форма смотрелась, чуть ли не королевской одеждой для ребят. Также цвет слоновой кости, очень выгодно подчеркивал прямые темные волосы юноши, и его зеленые глаза. Эти глаза передавали, не по возрасту, серьезный взгляд, в их глубине можно было разглядеть боль, которая сформировалась на протяжении многих лет лишений, но, несмотря на это, они приковывали к себе взгляд, будто они рассказывали какую-то важную, хоть и горькую историю. Так же общую картину лица дополнял слегка вздернутый нос и небольшая ямочка на подбородке, которая добавляла еще больше мужественности Александру. Сам он был довольно хорошо сложен для своего возраста, в меру худой и в меру сильный, уже юноша, но еще не мужчина.

— Да ты только на себя посмотри, какая ты красавица, — Александр взял в свои руки холодную руку сестры.

На Валери же было бледно желтое платье ниже колена, с фартуком отделанным белыми кружевными оборками. Лиф платья был проложен китовым усом, и он становился настолько жестким, что корсет под него не пришлось надевать. А низ состоял из стеганой юбки. Она была сшита из атласа и белой шелковой подкладки, между которыми находился слой тонкой шерсти.

Ей тоже крайне шло новое одеяние. Цвет платья еще больше оттенял такие же темные, как и у брата, волосы и карие глаза, как у матери. Личико у Валери было аккуратное небольшое, с выраженными ямочками на щеках, и самой главной изюминкой — густыми соболиными бровями. Она всегда смеялась, что сумела включить в себя лучшее от родителей, а именно густые волосы от матери, а пышные брови от отца, что, собственно, так и было.

Обычно за новой прислугой приезжали прислужники господ. Они отбирали по требованиям своих хозяев персонал и тут же уезжали с ними. Со стороны это походило на лощеный невольничий рынок. По сути, так и было, юноши и девушки как товар, только в красивой обертке, а представители господ, покупатели. Если тебе довелось попасть в дом господ, то сам выйти ты из него не мог, если только господа сами того не захотят. Зато в отличие от жизни в селеньях, у тебя всегда будет над головой кров, еда и теплая одежда. Так казалось Александру, главное, что они станут жить лучше.

Их провели по длинному коридору в комнату, в которой, на обитом красным бархатом, диване, сидела женщина в черном строгом костюме. Это была высокая худощавая особа женского пола средних лет со строгим, даже надменным взглядом, и резкими чертами лица. Ее взгляд скучающе блуждал по скудному убранству комнаты, в надежде найти хоть что-то занимательное. В руках она то и дело вертела свою трость. Как только брат с сестрой вошли, ее взгляд быстро переметнулся на Александра и Валери. Несколько минут она сидела молча, въедаясь взглядом в прибывших, от чего становилось не по себе.

— Ну, наконец-то хоть что-то стоящее для графа Фуше, я уже думала, что вы разленились и вообще ни за что начали получать свои деньги, — голос женщины звучал приглушенно, и каждое слово было произнесено с расстановкой и тактом. Она спокойно поднялась и подошла к юноше. Ее темные глаза, словно искры, прожигали его кожу, настолько пристально она начала изучать будущий “товар”.

— Думаю, этот подойдет, — чинно произнесла мадам, и уже перешла к осмотру девушки, — А вот тут, — ее лицо сморщилось, будто она увидела что-то крайне омерзительное, — я думаю, эта нам не подходит, — заключила гостья, направившись к дивану. Голос ее был таким же строгим, как и взгляд, что отбивало любое желание спорить с ней.

В этот момент лицо Валери потускнело, она закрыла глаза и крепко сжала губы, и будто начала собираться с силами, чтобы что-то возразить, но тут услышала знакомый голос.

— Я никуда не поеду без своей сестры! — голос Александра прозвучал, так же строго, как и у женщины с надменным взглядом, — Мы едем только вместе, как брат и сестра, и никак иначе.

Как только эти слова слетели с уст юноши, к нему направился крепко слаженные коактор с дубинкой, чтобы преподать урок вежливости, и уже было занес ее, но не успел ударить, неизвестная гостья подняла руку, дабы жестом прекратить это.

— Пока не стоит калечить товар, — ее взгляд устремился на Александра и будто стал еще тяжелее и более испытывающим, — С чего ты решил, что тебя тут будут слушать?

— Вам же необходимы люди, раз вы сейчас здесь. Мы можем за себя ручаться, что будем хорошей трудовой силой, вы же прекрасно понимаете откуда мы? — в этот момент Александр чувствовал какую-то ранее невиданную уверенность в себе и своих силах, и был готов когтями вырвать им с сестрой место.

— Интересно. Прислуга, которая начинает перечить, еще даже будучи непринятой, наводит на мысль, вообще ее не брать, — задумчиво протянула женщина, и отвела взгляд от ребят, — Но думаю, мы тебя перевоспитаем, уж что поделать, у моего господина новая мания на темноволосую прислугу с зелеными глазами, а ее довольно трудно найти в наше время. Хорошо, это будет единственный раз, когда я пойду у тебя на поводу. Я возьму твою сестру тоже, но не думай, что это тебе так легко сойдет с рук в доме твоего хозяина! — в этот момент гостья встала с дивана и направилась к выходу из комнаты, — Заверните мне их, наша карета ждет у входа, — женщина двинулась по длинному коридору, скрывшись от глаз молодых людей.

— Сегодня твой счастливый день, — ядовито прозвучал коактор и толкнул парня к двери, — Пошевеливайтесь, долго они ждать вас не будут.

В тот момент у Александра что-то затрепетало внутри, он был счастлив, он был на ступень ближе к своей мечте. Быстрым шагом юноша со своей сестрой шел к выходу из сиротского корпуса, оставляя тем самым прошлую жизнь позади.

Прямо перед корпусом стояла бордовая, в меру роскошная, и в меру простая, карета, запряженная парой вороных жеребцов. Дверь была открыта, и оттуда просачивалась тонкая струйка дыма, словно маня забраться внутрь.

— Поторапливайтесь! — донесся знакомый строгий голос незнакомки из кареты.

Брат с сестрой быстро подоспели к дверям. Как только они присели на атласные сиденья, коактор закрыл дверь, а загадочная женщина постучала своей тростью по потолку. Послышалось фырканье лошадей, и карета тронулась. Александр уже хотел начать разглядывать более детально ту, которая их забрала, как женщина заговорила, периодически поднося трубку к губам и затягиваясь:

— Я надеюсь, что мы не потратим много времени на бессмысленные разговоры — кто, откуда, зачем? Я просто перейду к сути. Меня зовут Аполлин, и я представляю интересы графа Фуше. Особо много об этом человеке вам знать не стоит, только о его желаниях и прихотях. Как вы можете предположить, вы будете выступать в роли прислуги в его родовом поместье. Через пару лет наследник вступит в свои права, поэтому штаб должен быть укомплектован и обучен. Скоро работы в этом доме прибавиться, — Аполлин не смотрела на своих слушателей, а все вглядывалась в мелькающий пейзаж за окном и иногда выпускала облака дыма, — Так, о чем это я? А! Вашим главный управляющим буду я. Все поручения поступают только через меня, вы сами не сможете говорить ни с хозяевами, ни с их гостями. Для этого вы, конечно же, пройдете процедуру surdus-muta. Не переживайте, — в этот момент женщина наконец-то удостоила своим взглядом Александра и Валери, — Я постараюсь сделать все быстро. Вам выдали сразу форму семьи Фуше. Эти остолопы всегда так делают, думают, раз покажут товар в нужной обертке, он точно уйдет, но они никак не поймут, с кем действительно имеют дело. Так вот, как только мы приедем в поместье, вас отведут в процедурную, где мы все сделаем. После этого вы сможете начать свою работу, и, конечно же, вам все покажут и расскажут на месте, — Аполлин жестом резко остановила запал вопросов Александра, который хотел узнать как можно больше, о своем новом этапе жизни.

Всю оставшуюся дорогу путники провели в молчании. Валери постоянно теребила своими маленькими руками оборки своего платья, иногда поглядывая на Аполлин, а Александр все время смотрел в окошко, в котором проносились поля, деревья, где-то пробегающие дикие животные или мирно пасущийся домашний скот. В один момент рядом с ними пронеслась серая, словно дождливое небо, карета, в которой смеялись двое юношей, и мрачно сидели двое мужчин с волосами, собранными в хвост. На миг парню показалось, что эти мужчины чем-то напоминает ему их спутницу, но он решил пока сильно не задумываться на этот счет, ведь он совершенно еще не понимал, как устроен тот мир, в который они направляются.

Через какое-то время карета свернула с прямой дороги, на менее ухабистую, и понеслась по дубовой аллее. Сей пейзаж поражал своей красотой, что Александру поневоле даже захотелось выглянуть в окно, чтобы лучше разглядеть эту живописность, что, собственно, он и сделал, но долго он не смог этим наслаждаться, его одернула довольно грубо Аполлин:

— Веди себя достойно, не забывай, что теперь ты представляешь интересы уважаемой семьи, и не может делать то, что тебе заблагорассудится. Причем мы почти приехали в поместье, так что приготовьтесь.

В этот момент ребята почувствовали, как карета замедлила ход, и будто обогнув какое-то препятствие, она плавно повернула и остановилась.

— Приехали, — безэмоционально отчеканила Аполлин, и открыла дверцу, тем самым, чуть не снеся подбежавшего лакея, — В следующий раз будешь быстрее, — женщина смерила строгим взглядом слугу и направилась к поместью, — Следуйте за мной! И не отставайте! — кинула она напоследок ребятам, которые сразу поняли, что приказы эта женщина раздавать умеет.

Перед взором Александра предстало величественное здание, окрашенное в ярко-желтый цвет. Это было монументальное сооружение — пышные картуши над оконными проемами, можно было разглядеть белоснежные барельефы во фронтонах, кованные узорчатые золотые решетки украшали балконы, а всю эту картину завершали белые русты и пилястры, словно сошедшие с древних картин. Все было в меру величаво, не было ничего лишнего или же недостающего.

При виде этого внутри Александра, будто что-то надломилось, он вспомнил их бедную лачугу, покосившеюся от времени. Юноша сжал кулаки и посмотрел на свою сестру. Валери была так же поражена, как и Александр, она тоже сжала свои небольшие кулачки, и не моргая смотрела на величественное здание, но не прошло и пары секунд, как она отошла от своего оцепенения.

— Пошли, — голос девушки прозвучал в этот момент как никогда уверенно, она протянула руку брату и сделала свой первый шаг.

Александр только кивнул. Они взялись за руки и направились к главным дверям поместья.

Внутри дом графа Фуше представлял собой некое подобие леса. Все вокруг было погружено в зеленый мрамор разных оттенков будто густая листва деревьев, а темная мебель, мелькавшая то тут, то там, выглядела, словно могучие стволы растений. Брат с сестрой, следуя за Аполлин, прошли по коридору первого этажа к дальнему крылу поместья.

— Тут будут ваши комнаты, — женщина распахнула одну из многочисленных дверей в коридоре, — Сейчас вы можете расположиться. Скоро вас позовут для выполнения surdus-muta, после этого вы сможете приступить к выполнению своих обязанностей.

Брат с сестрой только кивнули, сейчас они были не в силах говорить, ступор от всего, что окружало их вокруг, овладел и юношей, и девушкой, все это было так ново и так необычно, что захватывало дух. Аполлин только хмыкнула и удалилась, оставив Александра и Валери перед дверьми их комнат.

Что представляло собой крыло для слуг. Это было несколько длинных коридоров светло-зеленого цвета, с вереницей дверей. Все это были комнаты прислуги, которой было безмерное количество. Каждое утро и вечер это крыло гудело, словно меленький улей. Выполнив все поручения господ, такие же сироты как Александр и Валери стремились поскорее в свой уголок, не забыв, перемолвится словечком с кем-нибудь по дороге. Сами комнаты были небольшими, так чтобы было удобно одному человеку. Маленькое окошко озаряло светом и так белоснежную комнату, в углу одиноко стояла кровать, заправленная зеленым одеялом, а рядом стоял небольшой столик и такой же небольшой платяной шкаф, всю картину дополняла шторками огороженная ванная часть. По сравнению с условиями жизни брата и сестры этот островок благоустройства был для них словно бесценное сокровище. Довольному виду Александра мог позавидовать кот, слизавший всю сметану на кухне, пока кухарка отвлеклась на подгорающий пирог.

— Что ж, такое будет начало нашей новой жизни, — Валери потрепала брата по плечу и зашла в комнату, — А теперь братец, мне нужно разобраться, что к чему здесь и подготовиться, — и девушка закрыла за собой дверь.

Юноша был немного удивлен таким поведением сестры, она как-то очень быстро адаптировалась под новые условия, хотя он сам был словно зверь, которого привезли на новые просторы — с одной стороны все поражает и будоражит сознание, но с другой пугает и не дает покоя. Покачав головой, Александр зашел в свою новую обитель и упал на кровать, закрыв глаза. Он провалился в беспокойный сон, весь этот новый странный день успел его вымотать.

Пелену сна прервал настойчивый стук в дверь. Александр открыл глаза, на мгновение он не мог понять, где он находится, но быстро промотав в голове ход дня, он вернулся в реальность — он в поместье графа Фуше. Протерев глаза, юноша встал, чтобы открыть дверь, в которую все еще так же настойчиво стучали.

— Так и мертвого поднять можно, — с этими словами, парень открыл дверь.

Перед ним стояла девушка, довольно низкого роста, но при этом обладавшая довольно крепким телосложением.

“Отсюда и такая сила,” — пронеслось у парня в голове.

— Так я думала, что ты умер, — беспечно пожала плечами служанка, — Меня зовут Акселл, и мне необходимо сопроводить тебя в процедурную для…

— Surdus-muta, — продолжил за девушкой Александр, — Хорошо, Акселл, веди меня, — молодой человек поправил слегка волосы, которые сбились во время сна, и закрыл за собой дверь, приготовившись следовать за служанкой.

Их путь пролегал через все крыло для слуг, и продолжался уже по большим подвальным помещениям, к которым вела темная лестница, навевавшая на мысль, что ведет она в загробный мир.

— После этой процедуры, тебе определят к одному из хозяйских господ, и ты сможешь начать выполнять свои обязанности. У нас тут так заведено, что каждому господину свои слуги, мы не выполняем все вместе поручения, Аполлин объясняет это тем, что тогда бы здесь был бы хаос, хоть она сама и любит хаос, но хозяин у нас перфекционист и лелеет нежное чувство к порядку, поэтому пришлось ввести такое разделение.

Несмотря на довольно недружелюбный вид, Акселл оказалась болтушкой, вставить слово или вопрос было крайне сложно, поэтому Александр решил, что просто будет слушать этот монолог, пока она не приведет его в назначенное место, да и узнать о жизни в поместье ему было необходимо.

— Аполлин знает обо всем и всех в любое время, она просто фантастична, она все успевает, и поэтому будет требовать от тебя того же. Хотя у нас быстро все этому учатся и находят с ней общий язык. Но на мой взгляд, она все равно чересчур хладнокровна, — Акселл пожала плечами.

Подвальные помещения представляли из себя, довольно просторные комнаты, вымощенные красным кирпичом. Здесь было прохладно, и немного пахло затхлостью, везде стояли запасы вина и продовольствия, но Александр с Акселл быстро минули все эти стеллажи и подошли к массивной двери.

— Здесь, мне придется тебя оставить, — Акселл похлопала по спине юношу, — Но не переживай, мы скоро еще встретимся, — с этими словами девушка открыла дверь и не дожидаясь ответа, подтолкнула парня внутрь.

Это была довольно мрачная комната, как и многие в этом подвале, множество свечей было расставлено по периметру, дабы озарять хоть каким-то светом весь мрак, присутствующий тут. В середине стоял, словно дольмен большой серый стол из камня. Это было странный представитель мебели, красивые белые ножки, словно древние арки, поддерживали неотесанный большой камень, это очень сильно отличалось от всего, что уже довелось встретить в этом доме. Рядом со столом, как ни в чем не, бывало, стояла Аполлин в том же самом костюме, в котором Александр увидел ее впервые, только на этот раз без пиджака, словно лекарь она заворачивала рукава своей белоснежной рубашки и поправляла черные перчатки на руках.

— Я думаю, мы можем приступить, — размеренно, как и всегда прозвучал голос женщины. Блики от свечей из небольшого очага за ней, создавали причудливые тени на ее лице, она жестом указала на стол, — Приляг сюда.

В этот момент по телу юноши пробежал холодок, но он решил собрать всю мужественность в кулак и лег на холодный стол. Даже несмотря на слои одежды, можно было ощутить весь холод этого мертвого камня, словно ты лег нагой на лед. Этот холод обжигал кожу и пронизывал все клетки, словно острые стрелы, но Александр решил, что он будет стойким до конца, несмотря ни на что, и не издаст ни звука.

Аполлин легкими движениями рук расстегнула пиджак и рубашку юноши, затем она взяла с небольшого деревянного столика смотанную в несколько слоев тряпку и протянула своему подопечному.

— Вставь это в рот, поможет при процедуре, — ее голос звучал так спокойно и повелительно, что юноша, даже не раздумывая, выполнил указание.

С этого момента его взгляд был прикован только к лицу женщины. Через пару секунд Аполлин приложила свои руки на шею и лоб Александра:

— Datum est mihi audire vocem tollatur…

После этих слов юноша больше ничего не слышал, страшная непереносимая боль пронзила его горло и голову, он стиснул свои зубы, тем самым больше надавив на тряпку, которую ему дали. Его тело выгнулось в немыслимую позу само по себе, а два участка, на которых женщина держала руки, будто постоянно пронизывали иглы, по венам пробегал огонь, казалось, что будто кто-то пробрался вовнутрь и пытается выжечь горло изнутри, и пробить ему голову, с другой стороны, огромным стальным молотом. Но Аполлин этого не замечала, ее губы так же слаженно двигались, произнося слова, которых Александр не слышал, да и не понял бы. Он не знал сколько это продолжалось, может час, может больше, но для юноши это длилось как несколько столетий, пару раз он успевал отключать свою голову и включать ее снова. Тут главным рычагом была боль, он больше не был повелителем своей головы, единственное, что он мог представить, что больше никогда не увидит Валери, ведь такое пережить не каждому под силу. По окончанию всей процедуры, женщина взяла в руки раскаленный прут, на котором красовался странный знак, напоминающий трикветр, но заключенный в круг, края которого будто вплетались в окружность, тем самым создавая причудливый цветок. Доля секунды и вновь боль, но уже в области печени, эта волна боли снова выключила юношу, дабы уберечь его от страданий.

Глава 3

.

Top accumsan duo

Уже спустя несколько часов Ева с Максимилианом ехали по королевскому тракту в своей черной как смоль карете, запряженной парой белых породистых кобыл. Семья де Лафонтен всегда подходила ответственно к выбору своих лошадей. Когда-то Адели, мать Евы, сама разводила их в одном из семейных поместий, но вскоре ей это занятие надоело, тем не менее, вкус и умение отличать отменных лошадей от несносных передалось всем в семье де Лафонтен. Эти скакуны могли их отвезти на расстояние в 25 лье меньше чем за день, что было крайне на руку брату с сестрой, до поместья их подруги детства было не больше 15 лье, но деревушка, куда так хотелось попасть аристократке находилась чуть поодаль от их маршрута из-за чего необходимо было сделать приличный круг.

Ева постоянно ерзала на бархатном сиденье, в нетерпении ожидая наконец-то увидеть другой мир, отличный от ее обычной жизни. Она была так воодушевлена, что не могла спокойно смириться с мыслью, что ей так скоро удастся увидеть другие лица, другую жизнь, и может это поможет ей понять, чем именно она хочет заниматься в жизни, ведь это расширит горизонты. Над Евой тяготила сила предназначения, а точнее отсутствие понимания, в чем оно состоит. Поэтому эта поездка была для нее спасательным кругом в море жизни. Она всегда завидовала своему брату, так как у него в жизни все было предопределено, и не нужно было ломать голову, как построить свое будущее. Но в случае с Евой, было по-другому — второй ребенок в семье, так еще девушка, единственный вариант женитьба и воспитание детей, но не такую жизнь хотела себе Ева, уж точно не сейчас.

— Ну что сестренка, ты вся умираешь от нетерпения? — Макс взял у Амбрауза, сидевшего напротив, опиумную трубку из фарфора, — У тебя слишком большие ожидания, там нечего смотреть, — довольно безразлично протянул юноша и затянулся.

— В тебе мало оптимизма, — Ева отмахнулась от струи дыма, и отвернулась к окну.

— Милая, это называется реализм, — растянуто пролепетал Макс, делая новую затяжку дурмана.

— И зачем ты только травишь себя этой гадостью?

— Понимаешь, это помогает расслабиться, ты сама же прекрасно представляешь, сколько стресса может быть у наследника, и эта гадость, как ты решила выразиться, называется опиум. Новое слово в расслаблении, еще увидишь, это войдет в моду! — действие опиума уже сказалось на лице молодого человека. Приятная улыбка растянулась на немного смуглом лице, глаза заволокла легкая пелена, а тело приняло самую непринужденную позу.

Ева только хмыкнула, она прекрасно понимала, что в моду войдет опиум только благодаря ее брату, именно он и его друзья были главными законодателями моды в Дивисе, они гордо называли себя фастю. Любые заморские тенденции, зрелища, деликатесы и многое другое входило в общества, с подачи наследник герцога де Лафонтена и молодого Фуше. Одно из последних их нововведений был первый мужской клуб Дивиса. И что вы думаете, смогло ли это дело прижиться? Безусловно, это стало настолько популярным, что пришлось создать еще несколько и распространить их по всей стране. Правда к тому времени Максу уже надоела эта затея, и всем стал заниматься его друг наследник графа Фуше. Максимилиан вообще по своему обыкновению довольно быстро охладевал к какой-либо идее, человеку, ситуации. Так же они придумали среди общества лотерею, и, чтобы выказать уважение королю, решили назвать ее Королевской. Компания фастю любила всегда что-то изобретать или делать модным, и их достижения можно перечислять очень долго, но что самое главное, ни одно из достижений не обходило стороной Еву. Она всегда была в курсе событий и по желанию могла участвовать, что было великой привилегией, так как другие девушки из других знатных семей, да и вообще девушки, не имели такой возможности в этом мужском мире.

Девушка смотрела за проносящимися деревьями и полями, карета мчалась быстро, ведь дорога детям де Лафонтен предстояла долгая.

— Ты помнишь, что обещал рассказать мне о посвящении? — Ева отвернулась от окна, насытившись пейзажем, и посмотрела на брата, который уже успел найти свою нирвану и максимально расслабленно расположился на сиденьях кареты.

— Сестрица, не пытайся уличить меня в том, что я не держу своих слов, ты прекрасно знаешь, что Максимилиан де Лафонтен всегда выполняет то, что обещал, — парень попытался посмотреть на сестру строго, но в меру своего состояния, его взгляд выражал больше безразличие, чем суровость.

— Даже и подумать о таком не могла, — Ева подавила смешок и посмотрела на Амбрауза, — Я надеюсь, твой протеже не будет против этого экскурса в потаенные места устройства нашей страны?

Янтарные глаза Амбрауза на несколько секунд задержались на Еве, в этот момент ей стало немного не по себе, будто ее только что раздели, и увидели, все, что обычный человек не смог бы углядеть. Это чувство длилось недолго, мужчина перевел свой взгляд на своего господина. В этом взгляде читался вопрос, на что Макс только утвердительно кивнул.

— Если Ваша Светлость, считает это необходимым, то я не смею возражать, — голос Амбрауза звучал, как всегда спокойно, словно ему неподвластны никакие эмоции, и ничто не может вывести его из равновесия.

— Ну что ж, раз мы все решили, приготовься слушать занимательную историю, Ева, — Макс по обыкновению слегка потрепал сестру по голове, — Представь себе небольшую комнату, обрамленную колоннами, как наш кабинет для танцев, например. Все толпятся около колонн, по периметру, в причудливых масках, какие используют жители Винеты. Помнишь, нам показывала бабушка в книгах, такие белые, с золотыми губами и разноцветными полосами? Стоит легкий гул, ты единственный чье лицо могут видеть все. Стоит заметить, то это не очень приятное чувство. Ощущение будто ты имеешь меньше прав, чем все в этой комнате. Посередине перевернутая пентаграмма в кругу, увитом переплетением рун… в целом ничего необычного, — Максимилиан слегка усмехнулся, — По кругу стоят свечи, а также около колон стоят мраморные колбы, из которых словно змеи вьются клубы дыма или пара, я так и не разобрал, хоть и долго заворожено смотрел на это прекрасное действие, пока ждал всех приготовлений. Но это все только антураж, самое главное, точнее самый главный из присутствующих там это старейшина. Это человек, облаченный в зеленую мантию с зеленой маской, который проводит сей ритуал. Как только он появляется в комнате, воцаряется мертвая тишина. Движением руки он тебе указывает, что необходимо пройти в середину круга и лечь на спину, ногами на юг. Ах, да, главное мое упущение, ты без одежды, ну только набедренная повязка, мы же все-таки не варвары какие-то, — де Лафонтен сделал уже которую затяжку опиума, — Честно, я плохо помню, что там говорил старейшина, было очень много слов на оминемском или древнедевиском, я так и не разобрал, но после всего сказанного, я перестал видеть все вокруг, только кромешная тьма обволакивала меня. Я не слышал ничего, только мое сердцебиение, которое, к тому же, было не, как всегда, а в несколько раз медленнее. Я не знаю, сколько прошло времени, но вдруг я почувствовал, что кто-то наблюдает за мной, а точнее что-то, и тут передо мной образовалось синее облако.

— Ваша Светлость, я попросил бы, — Амбрауз в свойственной ему спокойной манере, прервал рассказ, что можно было бы посчитать верхом фривольности с его стороны, но Максимилиана это не особо заботило.

— Хорошо, хорошо, не облако, а сущность, — продолжил юноша, — Как ты уже догадалась, это был Амбрауз, правда не такой симпатичный как сейчас. Так вот после недолгого опроса, на подобии кто, что, зачем и почему, при каких обстоятельствах и прочее, мы приняли условия сделки, обсудили внешний вид и заключили ее! Правда потом последовало не очень приятное проникновение, как бы это ни звучало. Амбрауз пронзил мое тело меж ребер, последствия чего ты могла заметить с утра, теперь там шрам, как и у всех в принципе. Но ему было мало, и он решил поступить со мной как со всеми, и так же осветлил мне до серебреного цвета одну из моих прекрасных прядей, правда бесстыдник? — юноша театрально завел глаза, — А после всех этих манипуляций я будто бы пришел в себя, открыл глаза, все как в начале, но рядом со мной уже Амбрауз, теперь мой спутник на всю оставшуюся жизнь, пока не исполнит главное желание, — парень довольно потянулся, — Как то так, мой ангел.

Все это время, Ева смотрела, не отрывая взгляда, на своего брата, ее на самом деле поглотил рассказ. Она всегда улыбалась там, где это стоило делать, так же театрально закатывала глаза, как и брат, когда надо, в общем и целом, была самым прилежным слушателем. На минуту девушка задумалась, переведя взгляд на Амбрауза, тот лишь прикрыл глаза и сильнее откинулся на спинку сиденья.

— Звучит очень заманчиво, — резюмировала де Лафонтен, — Вот только интересно, почему все происходит именно так, почему мы должны делать такие ритуалы, и все ли их делают? — Ева будто задала вопрос в пустоту, потому что он не был адресован никому конкретно.

— Так все устроено у нас, ты же не задаешь вопрос, почему ты одеваешься в красивые платья, а не в лохмотья? — протянул Максимилиан, делая последнюю затяжку.

Сестра ничего не ответила на провокацию и прямое ускользание от вопроса, а просто шутливо ударила кулаком брата в плечо. Дальнейшая дорога, проходила в более обыденных разговорах. Наследник де Лафонтенов по обыкновению рассказывал сестре о своих приключениях в обществе, периодически доставая расспросами Амбрауза.

Деревушка Лоту находилась в сплошном окружении могучих черных гор, словно птица заключенная в клетку. Немногочисленные маленькие зеленые островки пастбищ мелькали между каменными грядами и затхлыми, серыми домами, которые местами поросли уже настолько зеленью, что порой казалось, будто те балансирует только на двух стенах, или на них напрочь отсутствует крыша. Это была одна из многих маленьких деревушек, где существовали люди противоположные, таким как семейство де Лафонтен. Там они волокли свое существование, потеряв уже надежду на лучшее будущее.

Исхудавшие жители, истощенные животные, разваливающиеся от ветхости постройки, это место было пропитано тоской. Попасть в Лоту можно было только по дороге, что пролегала через живописные ущелья, которую именовали Chemin battu. Этот путь был спасательным кругом для жителей, так как только благодаря ему, они могли функционировать как деревня, обмениваясь хоть каким-то своим урожаем, товаром на нужные им ресурсы. В горах было не так много возможностей для добычи нужных человеку вещей. Уклад в этой деревушке был прост, как и во многих деревнях Дивиса — крестьяне, несколько ремесленников, и все бедствовали, кто-то больше, кто-то меньше, но, тем не менее, они продолжали жить и выживать, создавая семьи, работая, голодая, радуясь мелочам, воспитывая детей и умирая.

Раз в пять лет, когда приходил Зимний шторм, путь в деревню Лоту приходилось забывать на время, дорога, пролегающая через ущелье, была полностью скованна снегом, и любые передвижения по ней были невозможны. Специально к этому времени, жители делали запасы и прятали их в свои семейные тайники, а те, кто не смог этого сделать или стали жертвой воров, которые беспощадно подчищали плохо защищенные запасы, умирали друг за другом. В такое суровое время в Лоту было еще более тоскливо, чем в обычный период. Безжалостный Зимний шторм, который длился шесть месяцев, не щадил никого, выживали только, те, кто располагал ресурсами, или мог их добыть. В зимние времена воровство считалось нормальной вещью, и соответственно, зная эти нормы жители подготавливались к этому времени все пять лет, чтобы хоть как-то выжить в еще более тяжелый сезон. Все тяготы жизни, потери, голод создавали атмосферу уныния в подобных местах, хоть и солнце было частым гостем в этой деревушке, оно только немного подбадривало местных жителей, по своей натуре довольно суровых и серьёзных. Вот только жизненные ненастья ко всему этому прибавили всплески агрессии, насилия и недоброжелательности, что не раз отмечали путники.

Ева ехала в своей безупречной карете, даже не подозревая, куда именно она направляется. Она безмятежно наслаждалась живописным ущельем, через которое пролегал их путь. Блики от лучей солнца на черных горах создавали прекрасную картину, достойную кисти художника. Золотистый свет будто просачивался через грубую породу, создавая впечатление золотых рек, спускавшихся с самой вершины к их ногам.

— Как же тут красиво! — заворожено воскликнула девушка.

— Тут с тобой не поспоришь. Правда в этом месте, красива только природа, а остальное, к сожалению, оставляет желать лучшего, — откликнулся Макс.

— Поэтому, Ваша Светлость, я должен просить вас держаться рядом с нами и далеко не уходить, — Амбрауз поддержал своего господина.

Через пару минут путники прибыли ко въезду в деревню. В этот момент Еву ждало ее одно из самых великих разочарований, которое настигает любого из тех, кто априори запасся слишком большими ожиданиями. Почему именно так? Еще в детстве всех детей пугали рассказами о других людях, с которыми не стоит никак связываться, так как они этого не достойны и могут принести только беды. Они являлись просто недостойными, ошибкой природы. Эти другие живут всегда в грязных, разрушенных селеньях. Там можно встретить много чудовищ и уродцев, которые могут только разрушить или лишить тебя жизни. В таких местах нет ни радости, ни счастья, только уныние и боль. В такие места не ездят дети из Сумитатума, им это запрещено законом, да и взрослые обычно стараются обходить такие места стороной. Обычно любые контакты с этим миром имеют только прислужники господ, в редких случаях сами господа, если только изъявят сильное желание. Ева была не тем ребенком, который верит всему на слово. Она всегда думала, что подобные сказки им рассказывают, чтобы дети лишний раз не тревожили родителей своим желанием, ехать в непривычную им среду. Она представляла себе эти селенья, совершенно по-другому. Там вечно пахнет свежеиспеченным хлебом, большие семьи всегда дружно трапезничают, все заботиться друг о друге, без какой-либо выгоды, и только счастье озаряет такие места, хоть может и не так пышно украшенные, но зато счастливые. В монстров и уродцев она не верила еще с детства, девушка думала, что встретить там можно только уж очень красивого коня или большую и дружелюбную собаку.

Карета де Лафонтенов очень причудливо смотрелась на маленьких улочках Лоту. Роскошно украшенная, запряженная отменными кобылами, она словно яркое пятно, что старалось показать во всю бедственное положение округи, катилась мимо угрюмых зданий. Неудивительно, что те немногие жители, которые осмелились выглянуть и посмотреть, кого занесло в это Естеством забытое место, смотрели косо или с неодобрением. Нищие в рубищах и язвах упрямо держались каждый своей территории, они стояли в проемах своих покосившихся домов, в запачканных лохмотьях, смотря с недоверием, на эту процессию. Ева выглянула в окно, чтобы осмотреться. Девушка улыбалась и пыталась сделать все, чтобы жители не воспринимали ее враждебно, ее даже не пугал их внешний вид. Ее лицо, будто солнце, сияло и озаряло все вокруг, но так казалось только ей. Все взгляды, которые Ева замечала, были полны озлобленности, печали, или безразличия. Но де Лафонтен не теряла оптимизма. Проезжая мимо небольшой площади, что скорее всего служила местом обмена товарами, и была импровизированным рынком, девушка спешно обратилась к Амбраузу:

— Нам нужно остановиться здесь.

— Вы уверены Ваша Светлость? — вопрос демона был обращен к девушке, но на самом деле предназначался хозяину.

— Более чем, — голос юной особы звучал уверенно, но от нее так же не скрылся легкий кивок со стороны ее брата, что обозначал согласие с этой незапланированной остановкой.

Прислужник постучал своей тростью по крыше кареты, и кучер остановил лошадей. Девушка сразу же вышла на улицу, не дожидаясь пока Амбрауз спуститься и подаст ей руку. Ее любопытство не могло ждать, ей так хотелось пообщаться с этими новыми людьми, понять их мысли, может быть даже разделить их.

Неподалеку стояла небольшая группа из мужчин и детей, которые уже собирали с обветшалого прилавка свой скудный товар, торговый день подходил к концу. Девушка решила попробовать пообщаться с ними, поэтому уверенным шагом направилась к ним, чем привела в ужас Максимилиана, который только вышел из кареты.

— Стой!

Но аристократка только цыкнула на брата, и не прекратила свой путь. Группа людей уже успела заметить приближающееся чудо, и бурно стала перешёптываться, ожидая, что произойдет дальше. Как только Ева поравнялась с толпой, она решила взять инициативу в свои руки и первой начать разговор:

— Как прошла сегодня ваша торговля? Надеюсь, что отлично, — ее взгляд пробежал по еще не убранному товару, если так можно было его назвать. Парочка сломанных гребней для волос, тарелки с отколотыми частями, лоскуты ткани, вот и все, что могли предложить эти люди.

— Не жалуемся. Вы что-то ищите? — сквозь зубы процедил один из мужчин стоявший за прилавком, остальные же закрыли собой свору детей.

— Ничего конкретного, но может быть я что-нибудь тут и найду.

— У нас для вас ничего нет, можете даже не искать, — зло откликнулся другой, чем немало поразил юную де Лафонтен, — Едете своей дорогой, вот и езжайте, не трогайте простой люд.

— Вас не учили разговаривать с дамой? — холодный, будто отменная сталь, голос раздался над ухом девушки, Амбрауз с Максом уже успели нагнать ее.

— Знаем мы таких господ и дам, сидите в своих замках, нажираетесь вусмерть, а потом потехи ради крадете наших детей, — толпа загудела словно улей, — Идите от сюда подобру-поздорову.

— Вы нас не так поняли, мы бы хотели вам помочь, — хоть и понимая всю напряженность обстановки, Ева надеялась ее сгладить.

— Ты что глухая! — рявкнул один из мужей, — Ничего нам от вашего скверного рода не надо, — его лицо налилось кровью, и он было занес уже руку, чтобы ударить девушку, — С таким отродьем говорить, что…

Он не успел закончить, не желавший слушать подобное в адрес своих господ Амбрауз ловко заломил ему руки, нагнул мужчину и пнул его в сторону братии, — Ваша Светлость, надеюсь вам достаточно? Не соизволите ли вы проследовать к карете, чтобы продолжить путешествие, я быстро преподам этим господам правила приличия.

Де Лафонтен метнула взгляд на демона, его глаза сузились будто у кошки готовой напасть на свою жертву. Она понимала, что он только, что спас ее, но с ужасом сознавала, что он может сделать с этими неблагодарными людьми, которые оскалившись начали направляться в их сторону, совершенно не обращая внимания, что их товарищу даже пальцем тронуть чужаков не удалось.

— Пошли, ангел, — тихо произнес Максимилиан и взял девушку под локоть.

Как послушная кукла она двинулась вместе с ним к карете, она не оборачивалась, но слышала позади себя крики и тяжелое сопение. Ева не хотела смотреть на то, как Амбрауз преподает уроки этикета этим простолюдинам. Как только они оказались внутри экипажа, Макс высунулся в окно и крикнул:

— Надеюсь ты закончил, мы тебя ждем!

Прошла доля секунды как демон был уже рядом с ним. Он был такой же опрятный, как и всегда, будто только что не дрался с кучкой мужчин. Карета тронулась, и до них еще доносились сиплые восклицания:

— Вот и убирайтесь отсюда со своим выродком!

Но никто внутри кареты не обращал на это внимание. В этот момент что-то внутри девушки сжалось, она отпрянула от окна и вжалась в кресло, ей стало очень горько от мысли, что, то, о чем говорили многие взрослые правда, что в такие селенья, лучше не ездить, ибо ничего хорошего тут не найдешь. Кучеру было дано указание двигаться к выезду из деревни, так как больше особо смотреть тут было нечего, как, впрочем, и изначально. Натянутое словно струны виолончели молчание пронизывало карету, никто не проронил ни звука. Тут карета резко затормозила, отчего девушку еще больше вжало в спинку кресла.

— Ну что там еще! — недовольно воскликнул Максимилиан, нарушив тишину. В целом, он за все время, пока брат с сестрой были в селении, не произнес ни слова, чтобы хоть как-то поддержать разговор, что очень было не похоже на него. Видимо, хотел, чтобы сестра сама могла прочувствовать всю плачевность этой стороны общества Дивиса.

Амбрауз выглянул в окно, чтобы проверить, что произошло, — Ваша светлость, там дети, — его голос был таким же умеренно спокойным, как всегда.

Даже несмотря на недавнюю сцену, любопытство взяло верх над Евой, и она решила выйти из кареты и убедиться, что все в порядке. Ступая по пыльной дороге, девушка обогнула карету и увидела мальчика и девочку, лет пяти. Мальчик помогал встать девочке. Оба ребенка были хрупкого телосложения, катастрофически хрупкого, они были настолько худыми, что походили на два маленьких скелета, никаких упитанных щечек, взбитых кудряшек, горящих глаз, как привыкла видеть Ева, никаких бантиков и рюшечек, только два грязных балахона, перевязанных грубой веревкой, которые болтались на них.

— Дети, что произошло? — девушка аккуратно подошла к детям, не желая их напугать еще больше.

Девочка боязливо покосилась на Еву. Для нее она была будто божество, такая светлая, чистая и лучезарная, ребенок не мог произнести и слова от смущения и испуга. Брат девочки оказался более собранным. Он нахмурил брови и обратился к юной особе:

— Мы засмотрелись на этих красивых лошадок, и они нас чуть не задавили, — голос малыша звучал непривычно серьезно.

— Простите нас, пожалуйста, — Ева подошла ближе к детям, — Могу ли я вам чем-нибудь помочь? Вам точно необходим осмотр врача!

— Ева, что ты тут делаешь?! Тебе прошлого, что ли не хватило? — Макс уже видимо устал ждать свою сестру и сам вышел из кареты.

— Брат, мы чуть не задавили этих бедных детей, им нужна помощь, они наверняка сильно ушиблись. Это наш долг им помочь.

— Вот делать тебе больше нечего, — наследник де Лафонтен, был не в настроении помогать кому-то со стороны, да еще из Солума, к тому же опиумное расслабление видимо его еще не отпустило.

— Не переживайте, — девочка наконец-то отошла от оцепенения и пролепетала, — Мы сами дойдем, только не так быстро, — ее голос дрожал, хоть она и старалась не подавать виду.

— Не слушайте этого невежу, мы, конечно же, вам поможем, вы еще маленькие вот так просто гулять без мамы, давайте я вас отведу домой, — Ева была настроена решительно, нужно было помочь малышам, даже угроза ее платью и туфелькам от местной пыли и грязи, и недавнее столкновение с озлобленной группой жителей, не могли остановить ее, — Как далеко вы живете?

— Вон там, — мальчик уверенно показал на темно-коричневый ветхий домик, стоявший в самом конце длинной улицы.

— Думаю, в таком случае, мы можем и прокатиться, вы же не боитесь? — добродушно спросила девушка, указывая на свою карету.

— Ну не знаю, — боязливо протянула девочка, — Мы никогда не ездили на таких бочонках.

— Бочонках? — удивилась Ева, — Ах, это вы про карету, ну надо же когда-то начинать. Садитесь, не бойтесь, мы вас не украдем, — она подтолкнула детей к карете.

— Что ты делаешь? — Максимилиан будто отрезвел от своего забытья и прошипел сестре, — С какой стати мы должны везти этих грязных детей? И потом удивляешься, что местные остолопы говорят, что мы их крадем!

— Во-первых, когда ты стал таким снобом? А во-вторых, мы их чуть не сбили, поэтому будь человеком и предложи помощь, — в этот раз голос девушки звучал более чем уверенно, а взгляд не походил на ангельский.

— Ладно, — протянул брат, и пошел подсаживать маленьких пассажиров, точнее отдавать приказ Амбраузу это сделать.

Когда все устроились, карета неспешно тронулась. Маленьких дети выглядели очень ошеломленными, они просто не могли поверить, где они находятся, и постоянно вертелись, будто пытаясь запомнить и ощутить все вокруг.

— Дети, вы, наверное, голодны, не соизволите ли отведать булочек? — Ева открыла их походную корзинку и протянула две ватрушки брату с сестрой.

Дети, как и прежде с опаской протянули руки к еде, озаряясь по сторонам.

— Не бойтесь, они вкусные, — улыбнулась де Лафонтен.

Мальчик с девочкой, словно голодные звери принялись уплетать лакомство, но даже не это поразило Еву. Как только каждый из них добрался до половины ватрушки, они как один, сделав небольшое усилие над собой, отпрянули от угощения и бережно уложили половинки в карман своего одеяния. Аристократку это удивило, дети были очень голодные, это было ясно сразу, но они противостояли своему желанию и остановились.

— Вам не понравилось?

— Спасибо, мадам, все было очень вкусно, просто дома нас ждет еще мама и брат, мы хотели бы оставить им, — пролепетала девчушка.

— Не переживайте, мы и им еще дадим, у нас много. Ешьте, — от этой фразы Евы, Макс еще больше закатил глаза и уставился на унылые здания за окном.

Как только дети закончили со своим лакомством, карета остановилась. Они прибыли к этому грустному темно-коричневому дому, который одиноко стоял в конце улицы, увитый плющом. Амбрауз открыл господам дверь, а Макс, не без указа Евы, помог спуститься детям. Как только все вышли из кареты, в дверном проеме показалась женщина средних лет. Ее наряд нельзя было сравнить с одеждой гостей, застиранная серая юбка из грубого сукна, и вязаная накидка, пронизанная дырами, взгляд ее был поникшим и уставшим от жизни, но как только она увидела своих детей, в ней будто бы запылали остатки былого огня.

— Я вам их не отдам! — этот крик прозвучал так истошно и громко, что Макс, державший за руки детей, что для него было большим достижением, мигом же их отпустил.

— Да сдались они нам больно, женщина, — после легкого оцепенения, последовала реплика от юноши.

— Максимилиан, где твои манеры?! Прошу прощения, мадам, мы хотели привести к вам ваших детей в целости и сохранности, — Ева решила взять ситуацию в свои руки и направилась навстречу женщине.

— И почему я вам должна верить? С каких это пор вельможи подвозят нам подобных, без всякого злого умысла? — голос женщины все еще отдавал отчаяньем и злостью, она выпятила грудь вперед, будто готовясь к бою.

— Мама, мадам, правда, нас решила подвезти, да еще дала нам поесть, — решила подать голос девочка, подбежав к матери.

— Именно так! Мы засмотрелись на красивых лошадей этих господ и чуть под них не попали, и мадам с месье решили нам помочь и довезли нас, — брат поддержал сестру.

Долю секунды лицо женщины еще выражало недоверие, но вскоре ее взгляд немного потеплел, и она будто выдохнула, — Спасибо вам, они вечно что-то учудят.

Тут Ева ринулась к карете, будто что-то вспомнив, — Мы еще хотели бы вам оставить еды, — молодая особа уже доставала их корзину для поездки, — Правда тут не так много, но я надеюсь, что вам хватит пообедать, — она протянула аккуратную корзиночку, ломившуюся от булочек, сыра, варенья и вяленого мяса.

В этот момент взгляд матери детей стал будто стеклянным, — Зачем вы это делаете? Вы хотите над нами поиздеваться?! — ее голос опять приобрел враждебный тон.

— Да сдались вы нам, отбросы! — Макс выругался в сторону женщины, забыв о своих манерах, видимо вся эта ситуация уже успела его утомить.

— Максимилиан! — Ева грозно посмотрела на брата, — Простите его еще раз, он совершенно не умеет адаптироваться к среде, — она обратилась к женщине, — Ни в коем случае мы не хотели задеть ваши чувства, мы просто хотели помочь. Ведь помощь нуждающимся, разве это не прекрасно?

— Моя сестра видимо любит играть в доброго самаритянина, — иронично буркнул Максимилиан, но женщина пропустила его фразу мимо ушей, она только смотрела на девушку в красивом походном платье, с распущенными белоснежными локонами. Ее взгляд выражал или большое недоверие, или всеобщее удивление от происходящего.

— Просто у нас много еды, а ваше положение гораздо хуже нашего, почему бы не поделиться, — беззаботно отозвалась Ева, — Может быть наш слуга поможет вам донести?

— Нет, спасибо, благодарю… вы и так сделали больше, чем должны, — быстро тараторила женщина, принимая корзину в руки.

— А вы дети, больше так без мамы не гуляйте, и смотрите по сторонам, — девушка нагнулась к брату и сестре и погладила их по голове, — Надеюсь, ваша жизнь будет прекрасной, — затем молодая особа щелкнула слегка детей по носу и повернулась к брату, — Я думаю теперь нам точно пора, — Ева категорически старалась не замечать странное поведение женщины.

Макс только усмехнулся и подал знак Амбраузу. Демон открыл им дверь и дети де Лафонтенов сели в карету. Ева хотела как можно скорее скрыться с глаз удивленной семьи, дабы они не видели слез, которые подступили к глазам.

— До свиданья, — напоследок махнула рукой Ева семейству, и карета тронулась к выезду из деревни, оставив позади себя удивленную женщину с большой корзиной продуктов, часть из которых она никогда не знала, и счастливых детей, который впервые в жизни, а может и в последний раз, прикоснулись к другому миру, который они никогда не видели.

Черная карета семьи де Лафонтен катилась к выходу из ущелья, на этот раз дорога не была такой веселой. Что брат, что сестра пребывали в своих мыслях. Только Амбрауз сидел и не думал ни о чем, да и о чем ему было думать? Он всего лишь демон, ему чужды людские проблемы, чувства, поступки. Единственное, что его только заботило было их цели и достижения, остальное не играло никакой роли.

В этот момент у Евы происходил внутренний переворот, ее восприятие деревушки в начале поездки, в то время, когда они приехали, и прощание с ней, все смешалось. Она понимала, что все, что она себе напридумывала это не больше, чем фантазии, что реальность даже хуже, чем их пугали в детстве. Озлобленные, несчастные люди живут в таких селеньях, дети голодают, бродят в обносках по улицам, семьи страдают, а что делают в это время они? Устраивают очередные балы, упиваются до потери памяти, строят козни друг другу, выбрасывают еду. Почему именно так? Почему в этой стране должно быть только две крайности — или ты необычайно богат и беспечен, или ты ужасно беден и несчастен? Почему нельзя найти гармонию? А если ее можно найти, то где искать? Как убедить всех, что не в таком заключено настоящее и будущее Дивиса?

Они уже успели отдалиться от деревни, и это скверное место скрылось за горизонтом. От всех этих мыслей, Еве стало дурно, не хватало воздуха, грудную клетку будто сжали стальными тисками, она не могла вдохнуть и выдохнуть. Девушка резко постучала несколько раз кулаком по крыше кареты, чтобы та остановилась.

— Тебе нехорошо? — Максимилиан встревожено посмотрел на сестру, оторвавшись от своего разговора с Амбраузом, — А я же говорил, что это дурная затея ехать сюда! И вот, пожалуйста, приступ, их так давно у тебя же не было.

— Хочу пройтись, воздуха не хватает, — прохрипела девушка, борясь с отдышкой, она открыла дверь кареты, — Я сейчас вернусь.

— Хорошо, время у нас еще есть, — наследник де Лафонтен одобрительно кивнул и остался вместе со своим прислужником внутри.

Не оглядываясь на карету, Ева двинулась к опушке леса, пересекая небольшой луг. Такие прогулки ей всегда помогали при приступах паники, которые возникали у нее каждый раз при больших потрясениях. Об этом знали все в семье, поэтому брат спокойно остался в карете, дабы не мешать сестре. Минув зеленый луг, полный цветущих васильков, зверобоя, колокольчиков и других полевых цветов, Ева подошла к небольшой опушке, все ее мысли в этот момент были заняты тем, что она пыталась понять, что она может сделать, чтобы повлиять на эту ситуацию? Поменять уклад в стране? Но как? Да и насколько это возможно, учитывая, что она просто знатная девушка? Не политик, ни воин, не умелый предприниматель? Да, она обладает большим спектром знаний и связей, но это единственное, что у нее только есть. Де Лафонтен не смотрела особо по сторонам, просто двигалась мимо могучих деревьев, углубляясь в лес. Дыхание нормализовалось, но мысли не могли сплестись воедино, она прекрасно понимала, что так легко воплотить задуманное она не могла, ей были необходимы союзники, но только кто бы согласился на такое? Насколько она знала, все ее друзья никогда не задумывались про состояние Солума, все только думали о себе и своем положении.

“ Может, стоит спросить у короля? — на секунду задумчивое лицо Евы прояснилось, — Точно! Правда будет ли он меня слушать? Будет…, непременно будет, если я так решила, то точно он должен меня услышать! Это все-таки и его подданные тоже.”

Тут молодая особа почувствовала, как дотронулась до тонкой нитки, которая была натянута между двух деревьев на уровне щиколотки человека. Эта нитка была настолько тонкой, что просто так ее разглядеть было нелегко, а пребывая в своих раздумьях, девушка особо не смотрела ни себе под ноги, ни по сторонам. В ту же секунду она увидела, как навстречу ей летит острие, на скорую руку, прикрепленное к ветке.

„Попалась,” — пронеслось в голове Евы, она только сейчас поняла, что забрела на чьи-то охотничьи угодья, и сейчас может спокойно стать чьей-то добычей. Девушка думала, как ей увернуться, но в любом случае она понимала, что орудие может задеть ее жизненно важные органы. Она быстро рвануть вправо, в надежде, что все же сможет увернуться, как почувствовала, что ее нога проваливается под землю.

“ Еще одна ловушка? Черт!” — про себя выругавшись, Ева почувствовала свободное падение, ну все, уж точно она теперь упадет и разобьется. Но это не длилось так долго, как ожидала блондинка, в миг ее подхватили сильные руки и будто понесли над землей. От страха Ева закрыла глаза, сердце бешено колотилось — “Амбрауз? Пусть это будет он! Святое Естество, пускай это будет Амбрауз!”

Через мгновение, открыв глаза, она успокоилась, ее нес прислужник Макса, в своих крепких руках. Он будто бы летел, волосы цвета пшеницы развивались на ветру, на лице было как всегда непроницаемое выражение. Оказавшись на лугу, он бережно опустил девушку на землю.

— С вами все хорошо, Ваша Светлость?

Ева немного замялась, она поправила складки платья, — Спасибо, Амбрауз, я в порядке. Ты только что отнял у кого-то возможность получить лучшую добычу в его жизни, — девушка отшутилась в стиле своего брата, — Максимилиан тебя послал?

— Да, Ваша Светлость, господин беспокоился, что вы далеко забрели, и послал за вами, и как видите не напрасно. Тут много диких зверей, и как видите ловушек на них тоже.

— Это я уже поняла, — Ева закусила губу, — Наверное, стоит вернуться к карете, а то месье де Лафонтен весь изведется.

— Ну что, ты, как обычно, влипла в ситуацию? — Максимилиан с упреком посмотрел на сестру, как только она приблизилась.

— Если бы не Амбрауз, то ты бы со мной сейчас не говорил бы, — девушка уселась в кресло, — Так что будь с ним помягче. И да, в следующий раз я буду смотреть себе под ноги, буду внимательна и не только, — юная особа, решила сразу остановить запал нравоучений своего старшего брата.

— Если бы я его не послал, он бы тебе не помог, — пробурчал парень, — Но так уж и быть, я приму твой слова как спасибо. Теперь-то мы можем ехать?

— Можем, — Ева кивнула и обняла брата, — Премного тебе благодарна.

Максимилиан потрепал девушку по голове и довольно прикрыл глаза и вздохнул, — Не забывай, хоть ты и едкая чертовка, но я тебя всегда спасу, без тебя в этом мире мне будет несладко.

Ева улыбнулась, больше всего на свете она любила своего брата, и он ее тоже, но другие мысли так и не выходили из ее головы в этот момент. Ее твердость духа в своем решении могла удивить многие умы Дивиса, но для начала было необходимо расставить все по полочкам. Теперь ее глаза были устремлены только на безграничную дорогу, которая вела их в замок Валуа, где их ждала подруга детства Вивьен.

Глава 4

.

Solum iacuit duos

Александр проснулся от чувства всепоглощающей жажды. Первые пару секунд он не мог понять, где он находится. Последнее, что осталось в его памяти это невыносимая боль, которая длилась столетия, янтарные глаза Аполлин и красный кирпичный потолок подземелья. Юноша попытался встать с кровати, но что-то будто лезвие пронзило его в правом боку, тем самым помешав ему подняться. Парень по инерции накрыл рукой место, где был очаг боли. Присмотревшись, он заметил, что весь его бок перевязан, да так искусно, что не каждый врач мог бы размотать эти путы. Во рту Александра было ужасно сухо, жажда опять напомнила о себе. Он окинул беспомощным взглядом комнату и его взор пал на прикроватный столик, где стоял полный графин воды. Молодой человек быстро схватил его и стал жадно поглощать живительную влагу, разливая часть воды, на себя, вокруг себя. В этот момент юноша чувствовал, как каждая клетка его тела наполняется жидкостью, а тем самым будто оживает.

Попытка встать на пятый раз увенчалась успехом, покачиваясь юноша, направился к двери. Ему нужно было понять, что вообще происходит вокруг, и самое главное, где находится его сестра. За дверью было крайне тихо, можно было только слышать звук шагов и, как где-то далеко шуршит чья-то юбка. Молодой человек открыл дверь и вышел в коридор, там было пусто. Александр сразу же подошел к двери напротив и постучал, надеясь застать девушку у себя. Но в ответ юноша получил только тишину, он нервно подергал ручку двери, но комната была закрыта.

„ Естество, надеюсь с ней все хорошо…” — брат очень переживал за сестру, он боялся, что девушка могла и не пережить такую процедуру.

Огорченно вздохнув, парень повернулся в сторону выхода из крыла прислуги и двинулся вперед. Уже на подходе ко входу в основную часть поместья ему встретился высокий, худощавый парень, который аккуратно натирал зеркала до блеска, развешанные вдоль коридора.

— Извини, ты не мог бы мне помочь? — Александр подал голос, правда звучал он не как всегда, а еще был охрипшим, от чего создавалась впечатление, будто он пьяница, который на улице требует из последних сил себе пропитание.

— Добрый день, это вы мне? — юноша отвлекся от своего занятия, все его лицо было усыпано веснушками, он держался уверенно, спокойно и любезно не обратил внимание на фривольность Александра.

— Прошу меня простить, я из новоприбывших и хотел бы узнать, где моя сестра, которая также приехала со мной из сиротского корпуса.

— Аааа… Я, кажется, слышал о вас, наверное, будет правильно отвести вас к Аполлин, — незнакомец доброжелательно улыбнулся, — Разрешите представиться, Ланс.

— Очень приятно, мое имя Александр, — парень протянул руку своему новому знакомому, — Только, прежде чем я встречу ту женщину, не могли бы вы сначала рассказать мне, что со мной произошло, может быть, вы что-нибудь знаете?

— Судя по вашему виду, могу предположить, что пару дней назад у вас была процедура, которую провела Аполлин. Не переживайте, я ее тоже проходил, и вся прислуга, которая находится в этом доме. Следуйте за мной, я вам по дороге все расскажу, до кабинета Аполлин идти недалеко, — Ланс жестом позвал за собой Александра и юноши двинулись к северному крылу поместья.

— Ланс, не знаю, насколько уместный вопрос, но все же, раз вы так же стали жертвой этой ужасной процедуры, зачем она? И ведь она настолько ужасна, что наверняка не каждый мог бы такое вынести?! — Александру не давала покоя мысль, что он не знает, что с Валери.

— Не беспокойтесь, ваша сестра, скорее всего уже работает с другими служанками у виконтессы Фуше, насколько я слышал, она очень быстро пошла на поправку. Очнуться спустя день после процедуры, тут так было только у единиц.

— День? А сколько же тогда проспал я? — остолбенел Александр.

— Насколько я понял три дня, это нормально, — продолжил Ланс, не обратив внимания на остановку своего спутника, — И по поводу процедуры, раз вы решились спросить, отвечу, это делается для того, чтобы вы не могли общаться с хозяевами и их гостями, классовое разделение, не забывайте. Мы все сменили свою крышу над головой, ходим в чистой одежде, един нормальную еду, но клеймо всегда будет нам напоминать, кто мы есть, и что здесь мы никто. Такой уклад в нашем мире с этим ничего не поделаешь, — Ланс пожал плечами и продолжил свой путь по длинному коридору, увешанным портретами.

Александр сдавленно усмехнулся, — Да уж… а я думал, тут будет легче и лучше.

— Все так думали, но просто нужно понять, что одни рождаются с правами, а другие нет, чем раньше это поймешь, тем проще станет жить, — спокойно произнес спутник Александра, казалось, будто он принял эту позицию давно, и верно следует ей. — Прошу вас сюда, — Ланс открыл стеклянную дверь, которая вела на улицу, — Пройдите по этой дорожке, вот к тому домику, увитым лозой. Там располагается кабинет Аполлин, она, так же, как и хозяин любит быть ближе к природе и природным цветам.

Слуга указал на дорожку из белого щебня, ведущую к маленькому желтому домику, который бережно укрывали от взора высокие деревья и лоза, которая словно паутина разрослась и увила стены домика в саду. Александр ступил на дорожку, и собирался было уже идти навстречу к ответам на свои вопросы, но его окликнул Ланс:

— Александр, я забыл вам сказать, не пытайтесь убежать, а иначе то, что скрыто у вас под перевязками может убить вас, — юноша чинно кивнул головой и удалился.

„ Какие же тут собраны разные люди, если сравнить девушку, которая вела меня на процедуру и этого Ланса, просто два разных человека. Но одно их объединяет, это уж точно, они все неимоверно просты и покорны, ощущение будто я встретил их на улице в своей родной деревни… Хотя чему тут удивляться,” — размышлял Александр, пока шел на встречу к Аполлин.

Дойдя до двери, молодой человек не сразу постучал в дверь, он замешкался, пытаясь в голове сформулировать все свои вопросы к этой властной женщине.

— Не стой там, в ступоре, а входи Александр, — донесся знакомый голос из-за двери.

На секунду он опешил, — „ Какого черта! Как она поняла, что это я…”

Поборов быстро свое смятение и собрав всю свою волю в кулак, Александр уверенно открыл дверь. Его взору представился уютный кабинет, три стены которого сплошь занимали битком набитые книжные полки. Посреди томов, переплетенных в телячью кожу, ютились тысячи и тысячи свитков, записных книжек и рукописей. Остальными атрибутами кабинета были комфортабельный диван в углу и, будто венец этой комнаты, массивный дубовый стол. Аполлин сидела в своем кожаном кресле и, закинув ноги на стол, читала какие-то бумаги. В руках по привычке у нее была трубка, а на лице были круглые очки в тонкой оправе, что придавало женщине еще больше строгости даже несмотря на ее позу.

— Как вы узнали? — первое, что успел выдавить из себя юноша.

— Запомни, дорогой, я всегда знаю, что происходит, такова моя сущность, но не будем об этом. Ты, наверное, пришел узнать о том, что тебя ждет в этом поместье и семье? — Аполлин убрала ноги со стола, отложила бумаги и трубку и направилась к Александру, — Давай присядем сюда, — женщина указала на диван в углу.

— Вы правы, у меня накопилось много вопросов, — протянул парень, принимая приглашение сесть, — Для начала, я хотел бы узнать, что стало с моей сестрой?

— Тебе не стоит о ней столь переживать. Она успела всех нас удивить. Немногие обладают такой стойкостью как она, мне даже, наверное, стоит радоваться, что я пошла в тот раз у тебя на поводу, — Аполлин усмехнулась, — Сейчас она прислуживает, юной виконтессе Фуше, и насколько я слышала, показывает себя как прекрасный работник. А вот ты будешь у нас работать на виконта, — женщина сняла свои очки в тонкой оправе и внимательно посмотрела на собеседника, будто стараясь лишний раз убедиться в том, что он годиться для такой работы.

— Но почему так? Я думал, вы нас определите работать с одним и тем же человеком.

— Смею заметить, что вы все находитесь в услужении у одного господина, поэтому технически вы прислуживаете одному человеку. Но кто виноват, что граф обзавелся детьми, да к тому же еще двумя, им также нужна помощь, так что для тебя будет несказанной честью прислуживать юному виконту, а не драить горшки. Когда, наследник вступит в свои права, может вас и перераспределят, — Аполлин закатила свои янтарные глаза, тем самым давая понять, что смысла препираться с ней нет.

Александр опустил голову, он не ожидал услышать такую новость, — Я вас понял.

— Тут нет никакой проблемы, не выдумывай. Если тебе будет крайне необходимо, ты же все равно сможешь видеться с сестрой в свое свободное время, если оно, конечно, у тебя будет, — женщина облокотилась на подлокотник дивана, — Для начала мне стоит продолжить свой рассказ о местных порядках, дабы потом у нас не было никакого недопонимания. Как я уже упоминала, в этом доме все слуги прислуживают графу Фуше, а соответственно и его семье. Ты уже знаешь, что возможности общаться с господами у тебя больше нет, для этого мы и проводили процедуру.

— Вы понимаете, что это кощунство так издеваться над человеком? Что, черт возьми, это было такое? — перебил Александр, в этот момент голос юноши прозвучал довольно агрессивно, он еще не смог смириться с той болью, которая принесла ему процедура, да и непонимание, зачем все это делается, злило и съедало его изнутри.

На долю секунды брови Аполлин приподнялись, но она быстро взяла привычный ей темп повествования, — Конечно же, ты удручен всем случившимся, но не ты, ни я не выбирали порядки, которые тут сложились на протяжении столетий. Советую приберечь свои силы лучше для работы, — женщина будто бы пропустила мимо порыв своего гостя и продолжила свой рассказ:

— Так вот, все поручения ты будешь получать через меня или посредством системы звонков, которые расположены во всех служебных помещениях. Ты будешь отвечать за туалет молодого господина, и не думай, что это легкое задание, виконт так заботиться о своем внешнем виде, что меняет гардероб по несколько раз на дню, а то и больше. Если провинишься, то все провинности кончаются розгами и в последующем более низкой работой, но думаю, ты это прекрасно понимаешь? — Аполлин вопросительно посмотрела на своего собеседника.

Но Александр не особо уже слушал свою новую управляющую, в его голове вертелись только мысли, что вся его надежда на исполнение своих желаний может так и остаться надеждой. Никто не собирался тут становиться с ним друзьями, они были всего лишь работниками, не больше. Он до сих пор не мог понять, как же все так получается у этих господ? Пока Аполлин рассказывала про должности при поместье, он уже успел прийти к мысли, что представители Сумитатума получают такую возможность при рождении, и что просто так ты ничего не сможешь заполучить, как он намеревался ранее. Может быть им дается какая-то сила, которую они бережно оберегают и не дают другим? По наступившей тишине юноша понял, что, скорее всего ему задали вопрос, он же просто машинально кивнул.

— Распорядок дня всегда тебя будет ждать в зале прислуги, он может часто меняться, так что следи за этим, пожалуйста, — женщина продолжала свой монолог все в той же манере, — Ах да, по поводу глупостей! Не делай их, пожалуйста, а то потом мне лишней работы прибавиться, мне это ни к чему, да и тебе не особо хочется калечить или прерывать свое существование здесь, — в этот момент Аполлин поднялась с дивана и проследовала к двери, — Думаю, на этом пока можно закончить, мне еще нужно сделать несколько дел, но если будут вопросы, ты знаешь, где меня искать. А пока иди на кухню для слуг, тебе стоит набраться сил, да и другие тебе тоже расскажут много чего полезного.

Молодой человек медленно поднялся с дивана и проследовал к выходу, он все еще был в своих мыслях, и слышал только половину от всего, что ему рассказала эта властная женщина.

Провожая Александра, управляющая поместья Фуше только покачала головой, — „Думаю, с ним есть только два пути — прекрасный работник на всю жизнь или большая головная боль.”

С момента поступления на службу к семье Фуше минуло уже несколько лет, за это время Александр не успел сильно приблизиться к своей мечте, но все же смог понять все механизмы, которые происходили в высшем обществе. В свободное время молодой человек всегда бежал к сестре или же за новыми знаниями, правда, особо времени не было ни на первое, ни на второе. Вечные поручения от виконта, который просто не уставал или не хотел уставать от раутов, встреч, балов и прочих атрибутов жизни молодого наследника, не давали так много возможностей для семейных встреч или чтения книг в библиотеке графа Фуше. Да, да, граф был очень экстравагантным хозяином. Хоть слуги и не могли с ним разговаривать или слышать его, он все равно хотел поднять их уровень образования, и разрешал брать книги и читать их в библиотеке. Он даже выделил целую комнату именно под библиотеку для прислуги, что могло считаться верхом причудливости в высшем обществе, ведь никому не было особо дела до своих слуг.

На протяжении кратких минут покоя юноше удалось соприкоснуться только с историей Дивиса. Александр узнал, что до Дня Контиона не существовала ни Сумитатума, ни Солума. Это была довольно большая страна с множеством небольших поселений, которая поражала своим многообразием природы и нравов. Доброжелательные южане, готовые любого встречного позвать за свой стол, в меру спокойные жители среднего полиса, которые старались всем помогать и рассудительно вести свои дела, и суровые северяне с гор, которые может и не славились своим добродушием, но были всегда справедливы и честны. В те времена нельзя было сказать, кто беден, а кто богат, все жили в равной степени и благе. Каждое поселение имело своего верховного кондотьера, и чуть что случалось все решали проблемы с его помощью. Даже несмотря на такие возможности и власть, главы селений не использовали никаких регалий, а жили как все. Только король, ибо он избранник Естества, мог позволить себе какие-либо привилегии, недоступные для простого народа.

Само же Естество было совокупность всего, что окружало людей, будь то растения, животные, небо, моря и горы. Все это сотворило Естество, а потому Естество продолжает жить в своих творениях. Люди того времени верили, что некие высшие силы, которые обитают вокруг нас, строят уклад их жизни и жизни в самом мире. Это поверье произошло от прошлых цивилизаций, по крайней мере, многие светлые умы того времени так считали. Они пришли к выводу, что Дивис построен на землях оминемской цивилизации. Этот народ жил еще задолго, до того, как кто-то заговорил на древнедивиском в этих землях. До сих пор так и неизвестно, что стало с этой прогрессивной цивилизацией, что ввергала в ужас многие другие народы, и постоянно стремительно развивалась. Многие считали, что сама цивилизация изжила себя, достигла своего апогея и канула в небытие. Впоследствии жители Дивиса смогли улучшить способы строительства, животноводства и земледелия, благодаря оставленному наследию этих предков. Многие фолианты, технологии были найдены в заброшенных развалинах замков, гробницах и пещерах. Но никто особо не старался разгадать загадку оминемского народа, а может просто не хотел, все просто верили, что они ушли в глубокий сон под земли и моря, изжив себя и свое время, и тем самым готовясь когда-нибудь прийти вновь.

Спустя столетия мирной жизни положение Дивиса ухудшилось. Все население страны начало страдать от постоянных набегов атинов. Они провозгласили себя прямыми наследниками оминемов и хотели вернуть эти земли себе, ибо они по праву крови должны были принадлежать им. Это были жестокие, беспринципные и кровожадные фанатики. В угоду своим прихотям они терроризировали Дивис на протяжении многих десятков лет, пытаясь истощить его и тогда наконец полностью подчинить себе. Они использовали любые методы, будь то грубая сила, магия, технологии, подчиненные животные и многое другое, что было в разы хуже, чем просто солдаты. Огнежары, плети, пропитанные магией и ядами, многое другое из передовых военных методов использовалось против мирного населения, которое никогда не брало оружия в руки и не могло противостоять агрессорам. За годы битвы у Дивиса иссякли силы и возможности обороняться. Пожары, разграбление, насилие, убийство простых людей со стороны атинов пошатнуло все состояние страны. И именно тогда, в тот нелегкий час, королю, а именно Людовику Отцу Отчизны, явилось чудо, возник вестник Естества, и предложил помощь. Он обещал избавить страну от врагов и посягателей, наделить ее силой и помочь встать на ноги. Взамен он хотел пищи для своих подданных, ибо он тоже был правителем, только царства, которое было незримо для человеческого глаза. Но пища эта была не привычная смертным, это должен был быть дар от самых лучших людей Дивиса, которые по достижению своего взросления должны были отдавать часть себя и взамен получать всевозможные блага и не только для себя и своего королевства. Людовик согласился, потому что другого выбора спасти свою страну он уже не видел. В тот момент враг уже был готов начать осаждать стены дворца короля, а порабощение монарха значило порабощение всего Дивиса. Этого он не мог допустить, поэтому потребовалось лишь немного времени, чтобы королевское перо коснулось протянутого договора на пергаментной странице. Звали того вестника Люцифер Светоносный.

С той подписи все поменялось в Дивисе. Это событие было призвано называть Днем Контиона. Враг был повержен, и сами атины были полностью истреблены, причем ни один из воинов Дивиса не притронулся к своему врагу в тот день, просто в какой-то момент все враги пали замертво, будто невидимая болезнь поразила их. Кто-то говорил будто, видел, как души врагов утаскивают под землю духи, кто-то будто само солнце иссушило их, но таким рассказчикам особо не верили. Все произошло по воле Естества и всего лишь, так многие пытались объяснить себе это чудо.

По указу короля общество в Дивисе переформировалось, правитель хотел выделить и огородить лучших людей страны, чтобы легче было их контролировать и не распространять информацию о его договоре с Люцифером. Помимо этого, отделение гарантировало сохранность так называемой жертвы, а соответственно выполнение договора, ибо Люцифер не огласил на тот момент срок действия их соглашения, поэтому Людовик хотел перестраховать себя и свою страну. После войны, как часто это бывает, разразился страшный голод и болезни, все нечистоты, оставленные этим страшным временем, еще больше усугубляли ситуацию. За всеми из высшего сословия производился строгий контроль, особенно первое время. Правителю было важно, чтобы они жили в достатке, не голодали и были здоровы. Что до остальных? В тот момент, Людовик Отец Отчизны просто решил укрыться в своей крепости, угрызаемый совестью, он не мог смириться с тем, что хоть он и спас свою страну от рабства и гнета, но сам же угодил в рабство своего рода, которое не имело срока давности. Король постоянно переживал, о второй половине общества, но понимал, что ресурсов слишком мало, чтобы поддерживать всех на одном уровне, особенно в послевоенное время. Эти мысли в конечном итоге свели правителя в могилу, тем самым водрузив на трон его младшего брата Филиппа Открывателя. И открывал этот король не новые возможности для королевства, а новые сорта вин и способы развлечения. Его уж и подавно не волновала судьба оставшихся простых людей. Привычный уклад, который ему оставил его брат, более чем устраивал Филиппа, поэтому он так же продолжал открывать новые бутылки вина, дожидаясь пока его сын, взойдет на престол. С приходом Карла Могущественного экономика и сила Дивиса начала расти, выгодные союзы с другими странами позволили улучшить качество жизни Сумитатума, и вернуться к более привычному темпу жизни, хоть и с такими изменениями. Оставшийся народ смирился со своей участью и продолжил жить в своих селениях, единственном напоминании о прошедших временах. Постепенно в обществе укоренилось понятие Верх, или как его стали называть после Сумитатум, и Низ, то есть Солум. Прошли многие годы и старые раны затянулись, сменились поколения, и все уже забыли, каково было жить всем вместе, а не порознь. Был Верх — часть общества, которая жила хорошо и в достатке, но с предопределенной судьбой, и Низ — часть общества, которая была бедна и жила в упадке, быстро умирала, зато вольная по своей возможности. В любом случае это было лучше, чем смерть, ведь атины не оставили бы никого в живых, и сожгли бы все, чтобы построить свою империю. Все пришли к мысли, что такой уклад и должен быть в Дивисе, и, если так решил Людовик Отец Отчизны, значит, решило само Естество. А против Естества в Дивисе никто не шел.

На этом моменте Александр зевнул, задумчиво почесал копну темных волос, и немного устало посмотрел на своего рассказчика, который оторвался от большой книги, в кожаном переплете. Это был очень высокий седовласый старичок в очках, который за выслугу многих лет был назначен местным библиотекарем. Звали его Пьер, и это был один из самых добрых людей в этом поместье. Александр практически сразу сдружился с этим почтенным человеком, так как с первых дней начал захаживать в библиотеку для слуг. Вот и в этот вечер он решил заглянуть. Валери уехала, уже как несколько дней назад, с виконтессой в другое поместье, поэтому привычную встречу вечером с сестрой Александр не мог организовать. Но что может скрасить время как не книга, или же человек, который живет этими книгами. Будучи оторванным от возможности читать книги в детстве, юноша сразу же обучился чтению и начал буквально заглатывать книги, он уже успел сбиться со счета, сколько он их прочитал.

— Но скажи, Пьер, разве все, что ты мне рассказал про историю нашего деления, прямо так и описано в книге? — Александр слегка усмехнулся, уж мало ему верилось, что старик не ухитрился прибавить, что-то от себя.

— Александр, если бы люди передавали друг другу всю информацию, как написано на бумаге или было на самом деле, мы бы остановились в развитии, — хмыкнул старичок, отчего его густые усы слегка приподнялись по краям, — Главное, что я смог тебе рассказать всю суть, а так бы читал ты все 10 томов „История Контиона и всех почтенных семейств Дивиса”, которые так старательно описывал Тибо Бенар.

— Ну а вдруг ты все-таки упустил какие-то детали? — юноша покачал головой и потянулся за кружкой теплого чая, которая стояла на аккуратном деревянном столике, украшенным дикими зверями.

— Если ты о том даре, то могу с полной уверенностью заявить, что ни в одной книге, которая здесь есть, ты не найдешь ни строчки, которая хоть как-то может прояснить ситуацию. Думаю господа, хотя даже не господа, а Аполлин или такие, как она постаралась.

— Тогда надо придумать, как у нее выведать эти ценные сведения, — Александр сделал пару глотков и задумчиво уставился в окно, за которым буйствовала природа. Сильный ветер обрывал листья деревьев, а мощные капли дождя разбивались об оконную раму, будто выбивая такт незамысловатой мелодии.

— Тут, друг мой, я тебе не помощник. Сам знаешь, годы уже не те, да и старость хочется встретить спокойно тут, в моей обители.

Молодой человек оторвался от созерцания бури, а с тем и от своих мыслей, как же выведать у Аполлин самое главное таинство, разделяющее между собой, можно сказать, два мира. Хоть он и был на хорошем счету у этой властной женщины, и даже можно предположить, что она точно не питала апатию к нему, как ко многим слугам в этом доме, было довольно сложно узнать хоть что-то не касающееся уклада в доме.

— Конечно, Пьер, я все понимаю, — юноша поднялся со своего кресла, — Уже поздно, думаю, пора идти спать, — Александр остановил движением порыв старичка убрать за ними посуду, — Не утруждайся, я сам отнесу, — он улыбнулся другу.

–Да, пожалуй, ты прав, — Пьер тоже поднялся с кресла и пошел выключать газовую лампу, — Но ты знай, если нужно, что-то из книг, ты всегда можешь ко мне обратиться, — по дороге кинул старик парню, который уже направился к выходу из библиотеки.

— Спасибо, пускай Естество ниспошлет тебе хороший сон, — перед прощанием Александр сделал легкий поклон и двинулся к кухне, чтобы вымыть их посуду.

Спустя время юноша уже был в своей кровати, но сон все никак не приходил. Его голову занимал только один вопрос, как же ему узнать от Аполлин что за дар приносят господа, чтобы жить так, как они живут. Ворочаясь и сопя, он не мог придумать ничего стоящего, кроме как выжидать подходящего момента или же спросить просто напрямую. Правда последний вариант пугал его больше всего, ведь Аполлин может сделать что угодно, если ей что-то придется не по нраву, это он понимал более чем. В конечном счете Естество взяло верх, и в полной тишине комнаты, теперь можно было только услышать равномерное дыхание, Александр наконец-то заснул.

Хоть юноша не отличался очень чутким сном, гул за дверью все равно его разбудил. Сонно потерев глаза, он решил все-таки проверить, что же происходит так рано утром в служебном коридоре. Отперев свою дверь, он увидел, как некоторые слуги в дорожных платьях бегут к своим комнатам, некоторые переговариваются, просто стоя в коридоре.

Александр сонно зевнул: — „Видимо Ее Милости надоело в поместье Версели, да и неудивительно, там только охотой да прогулками по горам можно заниматься. Значит Валери, тоже должна быть уже дома.”

И словно в подтверждение своих мыслей юноша заметил свою сестру, которая с легкостью несла багаж в сторону своей комнаты. За время, проведенное здесь, девушка очень изменилась. Это больше не была та хрупкая девчушка, которая боялась всего вокруг и через силу могла поднять глаза на незнакомцев. Теперь это была статная, бойкая молодая особа. Все изменилось как раз с процедуры. Понимание того, что она из немногих смогла так просто перенести эту экзекуцию, придавало ей неимоверных сил. Характер и дух Валери окрепли, она поняла, что, если все время пребывать в позиции жертвы, жизнь не одарит тебя ничем особенным, поэтому она переосмыслила свои ценности и решила действовать. С низших позиций она пробилась наверх. Будучи простой горничной, девушка показывала исключительно прекрасную работу, даже Ее Милость часто нахваливала Аполлин свою новую служанку. Со временем ее повысили до распорядителя корреспонденции семьи, а после и вовсе сделали главной по всем закупкам в поместье при виконтессе. Иногда складывалось впечатление, что ей во всем благоволит Аполлин. Уж больно часто можно было заметить, как благосклонно она помогает Валери, если в этом была необходимость, и даже изредка можно было заметить их за беседой, попивающих чай на небольшой террасе, около кабинета управляющей.

— Сестра! — Александр окликнул девушку, которая уверенно шагала в сторону своей комнаты, не замечая ничего вокруг.

Услышав родной голос, Валери остановилась и подняла глаза, — Ах доброе утро, брат, — девушка поставила свой багаж и подошла к юноше, — Наверное, мы тебя разбудили? — немного расстроено протянула молодая особа.

— Ничего страшного, сама знаешь, какой сегодня день, мне все равно надо было рано вставать, — Александр слегка улыбнулся, в этот момент он понял, что именно сестра может быть его счастливым билетом в поиске информации от Аполлин, — Слушай, давай я тебе помогу занести вещи, — парень направился к багажу сестры.

Девушка только усмехнулась, брат прекрасно знал, что она сама не особо бы утрудилась донести свои вещи последние несколько метров до комнаты. За время, проведенное здесь, ее физическая сила улучшилась, если раньше она была довольно хилой девочкой, которая особых тяжестей не поднимала, даже в условиях их прошлой жизни, то здесь, если ты даже не хотел, сила приходила сама по себе. Вечные поручения, много дел, не всегда хватало рук, поэтому много приходилось и поднимать, и носить, и переставлять, что само по себе позволило девушке улучшить свою физическую форму. Валери сделала вывод, что брату точно что-то от нее надо, и это никак не может потерпеть. Они оба зашли в ее комнату. Она прикрыла за собой дверь, наверняка разговор должен был пройти в максимально приватной обстановке, раз он не начал его в коридоре.

— Рассказывай, что ты уже успел натворить, — начала девушка, развязывая свой походный плащ.

— Почему сразу натворил? — на лице юноши показалось неподдельное удивление, которое сменилось льстивой улыбкой, — Дорогая сестра, ты не так все поняла. Мне нужно, чтобы ты мне просто помогла в одном деле.

— Так значит, ты что-то хочешь натворить? — соболиная бровь Валери вопросительно изогнулась.

— Вот вечно ты хочешь сделать из меня хулигана, — Александр поставил вещи девушки на пол, — Мне просто нужно, чтобы ты узнала информацию для нас.

— Только не говори, что тебе надо добыть информацию из наших женских сборищ о какой-нибудь девице? — Валери едко бросила вопрос брату и села на свою кровать.

— Да что за глупости ты говоришь! — недовольно помотал головой юноша, — Ты же прекрасно знаешь, что я исследую возможность добыть нам жизнь как у наших господ, поэтому мне нужно узнать, что за дар преподносят они согласно договору Людовика Отца Отчизны и Люцифера Светоносного, а не узнать с кем кокетничает очередная служанка.

— Значит, ты предлагаешь выпытать мне это у Аполлин? — девушка закатила глаза, — Уж лучше бы ты влюбился в какую-нибудь девицу, было бы гораздо легче, с учетом того, что раньше ты уже поручал мне подобные задания.

— Не надо выпытывать, нужно просто вскользь спросить в удобный момент. Вы же часто собираетесь с ней и пьете чай. Вы бы просто устали все время говорить про дела, — тактично заметил молодой человек.

— Не поверишь, но мы говорим, в основном, только о делах, — вздохнула Валери, — Ладно, так уж и быть, подумаю, как исполнить твою прихоть. А теперь иди отсюда поскорее, я хочу отдохнуть, сам понимаешь, — девушка махнула в сторону двери.

Александр кивнул в знак согласия и направился к выходу из комнаты сестры. Настроение у него было, что ни на есть отличное, все складывалось прекрасным образом, будто само Естество руководило процессом. Он ощущал будто наконец-то начал приближаться к своей основной цели, хоть и не так быстро, как хотелось, но все же.

Юноша быстро переоделся в своей комнате и последовал в комнату Собраний для слуг. Он не шутил, когда сказал сестре, что ему нужно было встать сегодня очень рано утром, сегодня был особенный день — Дамиен Фуше, сын графа, должен будет пройти инициацию по случаю своего 21 — ого дня рожденья и вступить в свои права наследования. К этому дню все семейство готовилось несколько лет, поэтому все было распланировано и подготовлено, но все равно рук не хватало, и многие слуги выполняли, помимо своих дел, еще и дополнительные поручения.

Молодой человек вошел в большую комнату, не имеющую углов. Между собой слуги часто называли ее комнатой Звука. Она располагалась прямо перед самым выходом из служебного крыла, как последний оплот простой жизни, перед выходом в общество Сумитатума. Внутри было обставлено все просто, но со вкусом, и опять же в зеленых тонах. Вдоль округлых стен висело множество звонков с пометками комнат, имен господ, действий, о которых они сигнализировали. Первое время находиться в этой комнате, когда одновременно раздавалось множество звонков, было невыносимо, но потом привыкаешь, как в прочем и ко всему, и даже будучи не в комнате, а где-то рядом, ты всегда мог узнать по звуку кто и что именно хочет. Помимо звонков в этой комнате находился большой шкафчик из вишневого дерева, окрашенный в пепельно-серый цвет, с множеством полочек, это было средство преждевременной коммуникации от Аполлин. Каждая полка в этом шкафчике принадлежала слуге, и каждое утро в ней появлялся список дел на день. Можно было только поражаться, как эта женщина успевала все подготавливать, причем всегда и без единого промаха.

Как обычно, Александр подошел к шкафчику и выдвинул свою полку. На этот раз ему предстояло много работы, так как помимо того, что ему нужно было подготовить всю одежду именинника, помочь собраться виконту, было необходимо так же перевезти часть провизии в клуб семьи Фуше, ну и конечно же помогать на самом праздновании. Юноша тяжело вздохнул: — „Да, радоваться мне пришлось недолго, но все равно близость разгадки придает мне сил, скоро кто-то другой будет так же мне готовить все и везде.”

С этими мыслями молодой человек направился в крыло виконта.

Глава 5

.

Top accumsan tres

Ночь они провели в дороге. И к раннему утру оказались в месте своего назначения. Ева очнулась от своих мыслей, когда на горизонте показался фамильный замок семьи де Сент-Мор. Эту постройку можно было считать поистине произведением искусства. Гостей встречали монументальные ворота, украшенные переплетением железных роз, по обе стороны от ворот, словно стражи, стояли величественные каменные фигуры воинов, которых соединяла решетка, тем самым образуя причудливый забор. Дальше же шли идеально выстриженные лужайки, словно живое обрамление дороги, которая вела к небольшому мосту. Маркиз де Сент-Мор, вдохновленный старинными фресками, решил сделать небольшой ров вокруг своего замка, тем самым придавая ему сходство с красивой крепостью. За мостом стояла жемчужина этого великолепия — сам замок. Он был возведен из белого камня, и спланирован так, что создавалось впечатление, будто основное крыло прячется за спинами побочных крыльев по краям. В некоторых местах фасад замка украшала лепнина и фигуры все тех же воинов, что приветствовали гостей в начале. Все это великолепие плавно уходило под своды здания, и можно было вообразить, что большая покатая крыша, будто накрывает всю постройку своим темным вороным крылом. Эти удивительно красивые пропорции замка и парадного двора перед ним, гармония форм и постройки в целом, ее деталей, вызывали то неповторимое чувство эстетического наслаждения, которое человек испытывает при знакомстве с шедеврами искусства.

Карета де Лафонтен подкатила к парадному входу и остановилась. Тут же перед братом и сестрой лакей, одетый в красную форму, открыл дверь. Максимилиан вышел и подал руку своей сестре. Девушка кивнула в знак благодарности и спустилась по лесенке, так вовремя подставленной вторым лакеем. Но не успела еще Ева прийти в себя после дороги, как ее сразу же заключила в свои объятия высокая девушка в платье цвета спелого лимона. Это была не кто иная как Вивьен де Сент-Мор подруга детства детей де Лафонтен. То была очень яркая и активная юная особа. Гордая осанка, как у королевы, грация в движениях и каскад длинных рыжих волос, отливающих золотом, сводили с ума не одного представителя Сумитатума. Глаза Вивьен были такие темные, что порой казались черными, многие шептались из-за этого, что у нее совершенно отсутствует сердце, но это были всего лишь сплетни соперниц, на деле же Вивьен была добродушной красавицей, хоть и острой на язычок. Ева знала ее с самого рождения, так как их семьям постоянно приходилось контактировать в силу своих чинов при короле. Вивьен была чуть старше Евы, и девушка из-за этого часто ловила себя на мысли, что относится к своей подруге как к старшей сестре, то же можно было сказать и про отношение подруги к Еве, будто та ее маленькая сестренка. А вот отношения Максимилиана и Вивьен были наоборот, очень неоднозначные и запутанные. Каждая их встреча непременно заканчивалась скандалом или запертой комнатой. Да, были моменты, когда эти двое били посуду и покрывали друг друга всем, на чем свет стоит, или давали волю своим странным чувствам и закрывались где-нибудь. Все прекрасно понимали, чем все это закончится в итоге. Все общество Сумитатума грезило о том дне, когда сможет повеселиться на пышной свадьбе этих двух. Вот и в этот раз каждый их них не упустил возможность выказать полное неуважение к другому.

— Я так рада, что ты приехала, — начала тараторить Вивьен, — Я тебе столько должна показать и рассказать. Нам еще и к празднику готовиться надо, ты же помнишь, мы едем в клуб графа Фуше, — девушка повела Еву в сторону входа в замок, — Только жаль, что ты с собой этого непристойного выскочку взяла, — она кинула полный презрения взгляд в сторону Максимилиана, — Только все веселье нам испортит.

Чувствуя, что ответ на подобное отношение будет ниже его достоинства Максимилиана, он только хмыкнул, и пошел отдавать распоряжения Амбраузу касательно их багажа.

Обе девушки вошли в торжественную парадную, которая перетекала в высокий двусветный овальный зал, из которого раскрывалась волшебная перспектива большого цветущего сада, находящегося за самим замком. Хоть Ева и была здесь не впервой, каждый раз, когда она оказывалась в этом месте, внутри перехватывало дыхание. Она любила здесь бывать, так как помимо самого замка, здесь были фантастические сады. Маркиз увлекался ботаникой, а посему постоянно расширял свой сад и наполнял его все новыми экземплярами растений, привезенных из дальних земель. Будучи детьми, а позже и подростками они все резвились и бегали по грунтовым дорожкам, обрамленным розами, разными кустами и другими экзотическими цветами. Так же она сама под вечер любила просто пройтись по парку в одиночестве и помечтать о своем. Все эти воспоминания грели ей душу, поэтому бывать здесь она любила больше всего.

— Ты не представляешь, как мне надоела эта новая пассия отца, — Вивьен прикрыла глаза и сморщила свой аккуратный носик, — Это просто кошмар. Она постоянно ходит тут с таким важным видом, будто это уже ее дом, хотя то, что она крутит роман с ним официально еще ничего не значит. Ты же сама знаешь как падок мой отец на женщин?

— Ты права, я еще ни помню, ни одной, конечно, кроме твоей матери, чтобы она продержалась больше полугода, — хмыкнула Ева, она прекрасно знала, что в обществе ходили легенды о любовных похождениях маркиза де Сент-Мора после смерти своей жены.

— Вот-вот, хорошо, что эта дамочка соизволила уехать на неделю к своим родственникам в долину Флер, у них там шато или что-то наподобие, я особо не запоминала. Слишком много чести.

Обе молодые особы подошли к широкой лестнице ведущей наверх в покои и кабинеты господ.

— Что же я за хозяйка! — Вивьен всплеснула руками, — Ты наверняка же устала. Помнишь, где твои покои? Я велю подать тебе туда чай и скоро сама приду, мы обязательно должны поговорить, — девушка заговорщицки улыбнулась и ускользнула в сторону столовой.

Ева рассеянно улыбнулась в ответ и двинулась по красивой мраморной лестнице наверх, в свои покои. Пройдя по длинному коридору, увешанному причудливыми пейзажами других земель, девушка остановилась перед дверью своей временной комнаты. Она тяжело вздохнула, груз впечатлений еще не отпустил ее. Слегка переведя дух, молодая особа зашла в свою опочивальню. За многие годы тут ничего не изменилось, было видно, что чистота и порядок поддерживались здесь в лучшем виде. Вся комната была оформлена в голубых тонах, будто желая еще больше выделить белизну Евы. Массивная кровать, с белым атласным балдахином и золотой бахромой по краям, словно трон воцарилась посреди комнаты. Множество сине-фиолетовых люпинов стояли на прикроватных столиках, в хрустальных вазах, наполняя своим сладким благоуханьем комнату. Девушка перешагнула порог и села на мягкое кресло у секретера. Взъерошив свои белые, словно снег локоны, она посмотрела на себя в зеркало: „ Как же мне рассказать людям о том, что я видела, и как же это несправедливо?”

Эта мысль мучила ее на протяжении всей дороги, но за все время она так и не смогла ни придумать, ни подобрать слова для того, чтобы преподнести свое впечатление другим, таким же, как она, и вымыслить, как же ей донести это до короля и добыть его расположение. Послышался легкий стук в дверь, и, не дожидаясь ответа, в комнату проскользнул Максимилиан.

— Хорошо, что ты одета, а то бы вышел конфуз, — отшутился наследник де Лафонтен и плотно прикрыл за собой дверь.

Ева никак не отреагировала на его шутку, — Если ты решил прятаться от Вивьен, то здесь не самое лучшее место, она скоро заглянет ко мне с чаем.

Молодой человек только нахмурил лоб, — Прятаться? Ты, наверное, шутишь? Мне до этой выскочки просто нет дела.

От этой фразы девушка только расплылась в улыбке и прикрыла глаза. Иногда ее смешила эта напыщенная неприязнь этих двух, а бывало это просто утомляло. Ей было непонятно, почему эти двое просто не могут уже быть просто вместе, а не устраивать весь этот цирк, раз им было предначертано быть и в горе, и в радости.

— Так вот, — продолжил Макс, — я тут для другого, я хотел бы попросить тебя об одной услуге…

— Я тебя внимательно слушаю, — протянула Ева, так и не открыв глаза.

— Я еще не знаю, что ты придумала в своей прекрасной головке, но пока что лучше об этом никому не говорить, и так же о том, что ты сегодня сделала.

— А что я сегодня сделала? — девушка, все-таки открыла глаза и строго посмотрела на брата, по его коже пробежали мурашки, от чего он даже немного поморщился.

— Да не смотри на меня так, знаешь же, что у меня мороз по коже от твоих строгих взглядов, — буркнул молодой человек, — Ты сегодня помогла той семье из деревушки. Понимаешь… — Максимилиан замялся, пытаясь подобрать правильные слова, — большинство представителей нашего общества просто этого не поймут, еще решат, что ты заразная или тронулась умом в их понимании.

— Ты хочешь сказать, что они не поймут простой человеческий жест, как помочь нуждающемуся? — голос Евы немного повысился.

— Нас так никогда не учили делать, помогать кому-то из Солума, ты сама это прекрасно знаешь. Для нас они просто составляющая мира, к которой мы не имеем никакого отношения, — продолжил Макс, начав нервно вышагивать по комнате из стороны в сторону.

— Но почему ты считаешь, что это правильно?

— Дорогая, в этом вопросе я придерживаюсь нейтралитета, эта страна живет таким образом давно, и видимо всех все устраивает, раз мы ни разу не видели, ни одного восстания за несколько сотен лет, — парень остановился у окна и слегка приоткрыл штору.

— Как ты можешь быть таким спокойным? Для меня это верх несправедливости, что мы живем в роскоши, и не знаем, куда девать свои состояния, а люди в таких деревнях голодают, болеют и умирают, — голос Евы в этот момент дрогнул, перед глазами появились два маленьких ребенка, которых она встретила в Солуме.

Максимилиан оторвался от созерцания сада за окном и подошел к сестре:

— Ева, я пытаюсь понять твое негодование, но пока, я тебя прошу, не выливай его в массы. Я думаю, тебе стоит получше разобраться в этом вопросе. Почему так? Для чего так? И как с этим жить?

Девушка ничего не ответила брату, а только кивнула головой, в коридоре послышался звук каблуков, а затем и стук в дверь.

— На этом я пока откланяюсь, встретимся на празднике, — брат поцеловал сестру в лоб, и направился в сторону двери. Он так резко открыл дверь, что Вивьен чуть не упала в его объятия, чем вызвала на этом дьявольски красивом лице довольную улыбку.

— Почему я совсем не удивлена, — недовольно фыркнула Вивьен и, поправляя свою прическу, вошла в комнату, — Ты намереваешься еще долго тут мешать?

Макс, в который раз не повел и бровью, слегка кивнув, просто вышел из комнаты и довольно быстро двинулся по коридору, в сторону своей опочивальни, что можно было судить по звуку удаляющихся шагов.

— Виви, ты иногда уж слишком много внимание уделяешь вашей неприязни, — одернула подругу Ева, тем самым пытаясь отвести свои мысли от только что состоявшегося разговора.

— Ну а что я могу поделать, если он сам всем своим видом напрашивается? — беспечно пожала плечами рыжеволосая девушка, и присела в одно из голубых кресел в углу комнаты.

Ева последовала примеру подруги и расположилась в другом кресле, вскоре дверь опять отворилась, и слуга внес поднос с чаем и сладкими закусками.

— Ты уже думала с кем мы поедем на праздник Фуше? — голос юной особы приобрел светский оттенок, в этот момент Ева решила для себя последовать совету брата, и пока вести себя привычно, не рассказывать о том, что она видела и что с ней произошло, до той поры пока не сможет узнать больше.

Вивьен взяла в руки изящную фарфоровую кружку и отпила теплый ароматный напиток:

— Думаю, нам нет надобности ехать с кем-то. Хотя сестры Ламбер хотели присоединиться к нам, но думаю, твой брат может составить им компанию. А мы сможем вдоволь насладиться дорогой и сплетнями, которые будут нас ожидать на празднике.

На этом разговор перешел на более отвлеченные темы, а также на обсуждение всех великосветских новостей, до той поры пока Ева, сославшись на сильную усталость после переезда, не велела приготовить все ко сну.

На следующий день, ближе к вечеру, девушки ехали вдвоем в направлении торгового городка Арти. Помимо красивых усадеб и замков, бедных селений, брошенных домов, в Дивисе так же было несколько торговых городов, где находилась деловая недвижимость верхушки Сумитатума, множество лавок заморских торговцев и разного рода ремесленников, а также некоторые увеселительные заведения. Можно было задаться вопросом, почему местных торговцев не пускали в такие города, позволяя им тем самым зарабатывать на жизнь, но все по большей мере считали, что иностранный товар лучше, да и негоже представителям высшего общества иметь какие-то связи с прокаженными. Поэтому все с радостью ходили к инородным купцам, чтобы как-то себя развлечь и посмотреть тем самым мир. Помимо этого, такие города служили оплотом для иностранцев, здесь они жили, пока прибывали в стране, здесь они развлекались и здесь решали свои дела.

Как раз в одном из таких городков стоял один из клубов семейства Фуше. В обычное время здесь проходили собрания мужей Сумитатума. Тут решались важные политические вопросы, заключались сделки, развращалась плоть и сознание, плелись интриги, и можно было только гадать, что еще происходило за закрытыми дверями этих клубов. Но в этот вечер он был открыт и для женского общества. Сегодня здесь должны были собраться самые лучшие представители верхнего сословия Дивиса, и зная это, граф не пожалел ни средств, ни усилий, чтобы показать всем, как отмечают важные события в их семье.

— Я слышала, что граф позвал лучшего иллюзиониста из временной линии +1, для этого не только деньги нужны, но и большие связи, — ворковала Вивьен, сидя на бархатных сиденьях семейной кареты.

— Самой временной линии?! — удивленно вскинула бровь Ева, тогда можно было быть уверенным, что все на этом празднике будет идеальным. Она знала, что временные линии были другими мирами, в которые попасть было не так просто. Только определенные люди знали о порталах, через которые человек мог переместиться в другое время, а, то есть и в другой мир. Эти линии существовали сами по себе, и события в их времени никак не влияли, на то, что происходило там. Девушка так же слышала, что таких людей, которые бы помогли переместить туда или обратно, осталось меньше десятка, поэтому найти их было практически невозможно, но граф смог, чем не мог не вызвать уважение.

— Но даже этот иллюзионист не может затмить нас с тобой. Потенциальные женихи просто не смогут отвести глаз, — девушка кокетливо обмахнулась веером и улыбнулась подруге.

— Ты, как обычно, только о молодых людях и думаешь, — Ева расстроено вздохнула, — Ведь помимо женитьбы, есть же множество других занимательных вещей в мире.

— Это безусловно так и есть, но имея рядом хорошего партнера, гораздо легче насладиться этими занимательными вещами.

Спорить с подругой было безнадежно, поэтому заметив, что они уже приближаются к месту назначения, про себя, де Лафонтен облегченно вздохнула.

На самом деле экипаж катился по мощеным брусчаткой улочкам, которые вели к большому черному зданию, украшенному позолоченной лепниной. На подъезде к клубу уже образовалась вереница из дорогих карет, но благодаря организованности слуг, ждать выхода из экипажа не пришлось долго.

— Не зря граф Фуше славиться образованностью своей прислуги, — не могла не заметить Вивьен, выходя из кареты.

Девушки проследовали за многими гостями в парадную, чтобы снять свои походные плащи. Быстро расправившись с этим, подруги предстали перед высшим обществом во всей своей красе. Стоит заметить, что это было не официальное мероприятие, так как на нем не было короля, поэтому все гости могли выбирать себе наряды по душе, без кринолинов, пуфов, шелковых чулок и прочих атрибутов, которые были так милы королю Дивиса. Пользуясь этой возможностью, девушки решили придерживаться общей цветовой гармонии, поэтому каждая из них надела платья в черно-золотых тонах. На белокурой Еве было черное платье с открытым верхом и корсетом, украшенное, обвивающими все тело золотыми листьями, тем самым придавая ей сходство с лесной нимфой. В то же время Вивьен выбрала более откровенный наряд, тугой золотой корсет, выгодно подчеркивал пышную грудь девушки, а короткая черная куполообразная юбка открывала красивые длинные ноги.

— Еще немного и я ослепну от этого блеска, — послышался сзади знакомый голос Максимилиана.

Ева обернулась, отмахивая светлую прядь волос и обомлела на секунду. Внешний вид Макса был сногсшибательным, бархатный красный костюм, украшенный розами, черная рубашка, небрежно расстегнутая, тем самым оголявшая немного грудь, нахальная усмешка и наличие двух темноволосых близняшек Ламбер, придавало ему еще большую схожесть с самой развязной и темной сущностью на земле.

— Какая пошлость! — фыркнула Вивьен и смерила презрительным взглядом всю появившуюся компанию, — Ева, я пошла в зал, ищи меня там, когда закончишь тут, — девушка бросила презрительный взгляд в сторону де Лафонтена и ускользнула в зал, где происходило главное празднество.

— Как ты можешь дружить с этой занудой? — протянул парень и покачал головой, но не забыл сверить хищным взглядом удаляющиеся бедра девушки.

— Я думала, что ты уже давно здесь, — Ева пропустила и комплимент, и замечание брата, она стала озаряться вокруг, хотелось бы поскорее соблюсти все принятые в обществе приличия и пойти выпить, ей это было сейчас необходимо.

— Прекрасные создания, мне нужно вас покинуть, но ненадолго, — Макс обратился к своим спутницам, убирая свои руки с их талии, заметив нетерпение сестры, — Нужно заверить свое почтение имениннику, и пристроить сестру, а после я смогу быть только ваш.

На это высказывание Ева все-таки отреагировала и протестующе дернула брата за рукав пиджака. Сами же спутницы наследника де Лафонтен, будто не замечая всего вокруг, только мило улыбнулись и кинули на прощанье:

— Не задерживайтесь, мы вас ждем, Ваша Светлость.

Максимилиан только прищелкнул языком и потер свои ладони, тем самым пытаясь показать все свое нетерпение:

— Какие прекрасные леди.

— Были бы леди, ты бы так руки не распускал, — Ева решила все-таки кольнуть брата, — Так уж и быть, потом вернешься к своим жертвам, сейчас нам нужно найти Дамиена и поздравить его с праздником, — девушка потянула брата за собой в толпу.

На этом празднике молодости и силы присутствовала вся лучшая молодая кровь Сумитатума. Девушки и юноши сновали по большим залам в поисках новых ощущений и главного именинника этого торжества. Юноши надеялись заключить с ним выгодные сделки, а девушки хотели покорить его сердце. Ева и Максимилиан не были из их числа, Дамиена Фуше они знали уже с малого возраста, а для Макса он являлся лучшим другом, часто юноши шутили будто они некровные братья.

— Мой дорогой брат! — выкрикнул юноша, только завидев будущего графа, и переняв инициативу у Евы, потянул ее через толпу.

Именинник стоял на небольшой сцене в главном зале, пытаясь тем самым еще больше подчеркнуть, кто хозяин этого праздника. Услышав знакомый голос, он помахал брату с сестрой, жестом приглашая их подойти. Как только пара поравнялась с Дамиеном, Максимилиан сразу же сердечно обнял друга:

— Поздравляю, мой партнер по всему увлекательному и развратному жизненному пути, — Макс улыбнулся своей белоснежной улыбкой, — Теперь ты познаешь все прелести нашего существования!

— А разве мы этого еще не сделали? — усмехнулся Фуше, поблагодарив друга. Его взгляд скользнул по до боли знакомому лицу Евы, — Богиня, ты прекрасна, как всегда, — полные губы юноши расползлись в довольной улыбке, обнажая белые зубы.

— Ваше Сиятельство льстит мне, сегодня только вы звезда вечера, и я не смею забирать это звание, но только сегодня, — она весело улыбнулась имениннику, на протяжении многих лет у них сложились довольно дружественные отношения со старшим из детей Фуше, хотя иногда ей казалось, что он вел себя крайне двусмысленно по отношению к ней.

Если же говорить о комплименте Евы, то она не лгала, сегодня Дамиен выглядел под стать событию, красивый золотой костюм, украшенный черными треугольниками, подчеркивал его цвет кожи, сравнимый с растопленным молочным шоколадом, и прекрасно сидел на атлетичной фигуре, бриллиантовые запонки и перстень придавали еще большего сияния всему величественному образу. Коротко стриженные волосы, слегка вытянутое лицо, впалые щеки, и проницательные темные глаза, это покоряло многих, но де Лафонтен не была из их числа.

— К чему эта официальность? — юноша театрально закатил глаза, — Мы же друг друга знаем лет сто, так что без официальных обращений, пожалуйста, это будет мое желание на сегодня, могу же я себе это позволить?

— Хорошо, сегодня твой праздник, не буду тебе перечить, — блондинка улыбнулась тонкими порозовевшими губами, — Ах да, конечно же поздравляю с новым этапом в жизни, надеюсь, сегодня вы не убьетесь от всех этих развлечений, — она шагнула чуть вперед, и, привстав на цыпочки, прикоснулась губами к щеке Дамиена, раз только что был наложен запрет на светские приличия.

— Максимилиан, что творит это прелестное создание, я же сейчас лишусь чувств, — засмеялся Фуше и приобнял Еву, — Мои самые дорогие гости, проследуем в наш сад, сейчас должен выступить иллюзионист, батюшка отвалил за него уйму золота, и не только, — как только все формальности были соблюдены, он решил наконец-то отвести дорогих ему людей на одно из главных действий вечера.

Дамиен вывел детей де Лафонтенов на аллею, ведущую в сад. Она была освещена фонарями, которые покорно держали слуги в масках. Они стояли неподвижно, словно могучие дубы, на расстоянии метра друг от друга. Аллея вела к временной сцене, на которой уже заканчивал последние приготовления мужчина в причудливом цилиндре и черном фраке. Около сцены были расставлены белые стулья, где уже восседали некоторые гости вечера, с интересом поглядывая на гостя из другого времени. Компания быстро нашла себе место в первом ряду, и как только они уселись, именинник подал жест и иллюзионист начал свое представление.

— Ева, ну что же ты за подруга? Даже не позвала с собой! Я пропустила большую часть выступления, проболтав с маркизом Ришаром, — сетовала Вивьен, пока они направлялись из сада в зал, где должно было продолжаться празднество юности, свободы и вина.

— Прости, но Дамиен нас сразу же сопроводил туда. У меня просто не было возможности вырваться из его крепких рук, — буркнула Ева, параллельно хватая с подноса бокал с шампанским.

— Крепких рук? — Ви вскинула бровь, — Неужто молодой наследник графа смог растопить твое холодное сердце? И теперь вас связывает, что-то большее, чем дружба? — глаза девушки загорелись, что, что, а разговоры на любовные темы она обожала, ведь часто являлась главным предметом таковых.

— Не выдумывай, — отмахнулась Ева, — Он просто любит играть на публику, и ты об этом прекрасно знаешь.

Отчасти девушка была права, Дамиен Фуше был тем еще игроком с человеческими душами и сердцами, он разбил их многим девушкам и юношам из Сумитатума, и все это с легкостью сходило ему с рук. Но Ева и в правду заметила, что в последнее время он стал проявлять больше интереса к ее персоне, но все мысли об этом она старалась отгонять. Сама она любовь не встречала, да и в лице Фуше не особо верила в нее, ведь зная его подлинную натуру, она старалась держать его на расстоянии дружбы, хоть сам именинник не раз посылал ей неоднозначные сигналы. Но несмотря ни на что в глубине души, как и многие юные девушки она верила, что когда-нибудь может и она сможет почувствовать это состояние, под названием любовь, которое все воспевают и восславляют

— А я бы на твоем месте пригляделась, — хихикнула подруга, открывая дверь в зал, где был бар и танцевали иноземные танцовщицы, — Он был бы отличной партией, а если ты не хотела его рассматривать в таком свете, то наверняка смогла бы многому у него научиться, слышала бы ты, что другие девицы о нем говорят! Он мастер на все руки.

— Иногда ты уделяешь слишком много внимания чужим чувствам. Лучше бы сама присмотрелась ко многим юношам, — отмахнулась Ева и в один присест опустошила бокал. Приятное согревающее чувство прокатилось по телу, девушка на секунду прикрыла глаза от удовольствия, пузырьки начали немного покалывать в горле, вызывая еще более приятное ощущение внутри.

— Дамы, прошу сюда, — послышался голос Дамиена.

Максимилиан и именинник восседали в углу зала на багровых диванах. Сам по себе зал показывал всю сущность мужских клубов Дивиса. Это было просторное помещение, уставленное столиками и вельветовыми софами, а большой хрустальный бар в центре завершал всю экспозицию. Мимо прибывших гостей проплывали красивые полуобнаженные девушки-танцовщицы, раскрашенные в золотой цвет, с прикрепленными к спине золотыми крыльями, так же тут бегали безмолвные слуги с напитками и прочими увеселителями, в стенах зала можно было видеть шторки, которые закрывали проходы в альки, места для уединений.

— Почему вы такие грустные? — не унимался Дамиен, будучи уже навеселе, как только девушки поравнялись с их столиком.

— Из-за тебя я пропустила часть выступления иллюзиониста, — надула губы Вивьен, — Как тут не быть грустной!

— Прошу меня простить, — бархатным голосом произнес Дамиен, — Если хочешь я заставлю его еще раз выступить, специально для тебя, — именинник подмигнул девушке, — Хотя скоро должно быть выступление цирка уродов, так что ты считай ничего еще не упустила! А теперь позвольте представить вам кое-что для поднятия вашего настроения, — юноша указал на стол, на котором лежали небольшие зеленые листочки.

— У нас травоядная диета? — Ева усмехнулась и закинула ногу на ногу, слегка оголив кожу, — Мы вроде не рассчитывали на такой исход.

Хищным взглядом юноша проследил за этим жестом, и продолжил, — Это новая вещь для вечеринок, листья коки, прямиком из Нового Света, там их именуют Великим Удовольствием. Просто пару раз разжуйте их и выплюньте, сок попадет в организм, и он поднимет вам настроение, только возьмите пару-тройку, с одного эффекта не будет. Ах да! Я забыл, как съедите, выпейте этот раствор, так лучше усвоиться все, — именинник показал на стаканы с жидкостью, по цвету напоминающую мутную воду, которые только что принесла прислуга.

Ева кинула вопросительный взгляд на брата, она хотела знать его мнение на этот счет. Но четкого ответа она не получила, Максимилиан уже был так поглощен изучением изгибов близняшек Ламбер, которые по-свойски уже устроились на диване около него, что, не особо задумываясь, он только быстро кивнул в знак согласия Еве,

Девушка пожала плечами и потянула тонкие пальцы к листьям, мимолётом она переглянулась с Дамиеном, юноша повторил те же движения. Одновременно они провели все манипуляции, и через пару секунд молодая особа почувствовала, как у нее немеет язык, она кинула вопросительный взгляд на Фуше, но парень только отмахнулся, мол так и должно было быть.

Тут Ева поняла, о чем говорил Дамиен и почему это средство называют Великим Удовольствием, все тело будто наполнилось энергией, голова стала легкой, словно ни одна мысль не была способна задержаться в ней, а улыбка сама по себе расползлась по лицу.

— Ну что теперь пришло время развлекаться! А завтра пусть хоть потоп! — воскликнул парень и схватил за руки подруг, — Нам, правда, в другой зал, пришло время испытать новый паркет, — как пуля он полетел в другую комнату, где был оборудован бальный зал, увлекая за собой девушек.

Сначала бурре, паспье, ригодон, гавот и множество других танцев, но ни один из них не мог забрать энергию, которая переполняла каждого из компании. Вскоре к их танцам присоединился слегка потрепанный Максимилиан, уже без сестер Ламбер, чем вызвал легкую усмешку на полных алых губах Вивьен.

— Не буду от вас отставать дамы и господа! — громко произнес юноша и выполнил все те действия ритуала, которые девушки с Дамиеном уже успели сделать.

С этого момента вечер будто продолжался вечно, Ева совершенно отошла от своих мыслей о неравенстве жителей Дивиса, в этом ей помогали всевозможные игристые и не только вина, которые постоянно так искусно подносили все немые слуги. Так же мелькали подносы с галлюциногенными грибами, которые, как и многое, здесь привезли из других стран. Как только они появлялись, так сразу же употреблялись почти всеми гостями вечера. Этот праздник был пропитан безумством, молодостью и запахом дыма с алкоголем. Каждый отдыхал так, будто завтра наступит конец света. Макс с Евой и своими друзьями не отличались от других, они возглавляли эту вакханалию, как в старые добрые времена. Буйство красок, света, красивой музыки и привлекательных людей, чувство легкого вожделения пропитывало все здание. И может быть, это безумие закончилось бы мирно под аккомпанемент фейерверка в саду, если бы сквозь грохот мерцающих огоньков, не послышался бы один четкий пронзительный звук — звук выстрела.

Взбудораженная толпа ринулась к месту, откуда донесся звук. Это было недалеко, буквально в пару метрах от всего действа был укромный уголок, защищенный пышными туями, оттуда и был слышен выстрел.

Приближаясь, гости услышали еще один выстрел. Ускорив шаг, Ева и Максимилиан чуть ли не первые оказались на месте зверства. Частично скрытое под туями, в углу лежало окровавленное тело в белой форме, а над ним, с пистолетом в руках, стоял молодой человек в праздничном костюме. Он оглянулся на прибывших людей и издал леденящий душу смех, который закладывал уши.

Глава 6

.

I

mo iacuit tres

Закончив все приготовления с костюмом наследника графа, Александр двинулся к конюшне, ему еще предстояла дорога до одного из клуба семейства Фуше. Будучи в услужении, Александр приобрел много новых полезных для жизни навыков, и одними из них были как раз верховая езда и управление повозками. Он прекрасно понимал, что такие умения не позволили бы ему особо возить господ, а вот всякую утварь и провизию без проблем. Поэтому юноша вызывался везти продукты в клуб „Турбон”, это было гораздо лучше и проще, чем натирать столовое серебро до блеска, так, по крайней мере, считал сам молодой человек.

Потирая рукой вспотевший лоб, утро в этот день выдалось на удивление жаркое, Александр открыл ворота конюшни, которая находилась в конце больших угодий.

— Доброе утро, Александр, — послышалось из самого дальнего угла, и спустя секунду к молодому человеку уже шла Аксел, протирая руки о полотенце. Ее лицо было немного испачкано грязью, но, как обычно, оно все-равно светилось.

— Не ожидал тебя тут увидеть, — удивленно отозвался юноша. Обычно лошадьми занимался конюший графа, мужчина в почтенном возрасте, по имени Ларс, который никому другому не доверял столь важное занятие, и посему увидеть здесь кого-то постороннего, а тем более девушку было чем-то необычным, — А где же старина Ларс?

— Спину прихватило, вот и пришлось его замещать. Возраст как-никак, — безмятежно пожала плечами Аксел, — Ты, наверное, за повозкой пришел? Ее вчера подготовили, так что не должно быть проблем, я тебе помогу запрячь лошадей.

Александр только кивнул, он помнил еще с первого дня своего прибытия, что Аксел болтушка, и вставить слово в разговор с ней крайне трудно, поэтому он старался сделать все, чтобы они крайне быстро запрягли двух пепельных кобыл в упряжь, и он мог бы дальше двигаться по другим делам, а не слушать нескончаемые монологи девушки.

Спустя время все было полностью готово, другие слуги, быстро нагрузили провизию, и Александр напевая себе под нос незамысловатую песню, хлопнул вожжами по крупу лошадей. Повозка тронулась, и молодой человек поехал в сторону торгового городка Арти.

Ближе к началу вечера „Турбон” стал походить на большой муравейник, в котором суетились все, и слуги, и господа. До начала приема оставались считанные минуты, поэтому всем было не до отдыха. Официанты раскладывали бокалы на свои подносы, кухарки и повара доделывали свои блюда, горничные производили последние манипуляции с зеркалами, чтобы те блестели, словно звезды на ночном небе, сами встревоженные господа, слонялись из стороны в сторону, то и дело, останавливаясь у отражающих предметов, дабы проверить свой внешний вид.

Валери только что закончила распределение закусок по залам, и шла обговорить последние детали с Аполлин. В голове вертелась мысль, как же ей помочь брату, и выведать у этой женщины информацию о дарах, которые так бережно оберегают все господа. Двигаясь по длинному зеркальному коридору, девушка мимолётом наблюдала, как языки пламени свечей отражаются в зеркалах. Юная особа остановилась, чтобы поправить один из канделябров, который кто-то неряшливо поставил у зеркала, через долю секунды она услышала знакомый голос Аполлин. Будучи в своих раздумьях, она так сильно была занята своим делом, что не сразу услышала знакомый голос управляющей неподалеку от нее. Видимо пока она думала о задании брата, совершенно не заметила, как быстро добралась до поворота к главному залу. Девушка уже было хотела выйти и поздороваться с Аполлин, как отражение в зеркале остановило ее. За углом зеркального коридора стояла не только женщина, напротив нее был мужчина почтенного возраста в темно-синем костюме. Он был среднего роста, поэтому смотрел на Аполлин немного снизу вверх, темный костюм еще больше выделял цвет кожи, который был словно расплавленный темный шоколад, зоркие черные глаза с пониманием смотрели на женщину, он то и дело проводил по коротким темным вьющимся волосам, будто сильно нервничал. Валери не могла слышать, что он говорил, но она знала, что это был сам граф Фуше. Девушка затаила дыхание, она всего раз видела этого волевого мужчину, но запомнила эту встречу навсегда. В тот день он пожал ей руку, она была большой и теплой, а взгляд мягкий и вкрадчивый, что удивило в тот миг юную особу, она думала, что все господа хладнокровные и недоброжелательные как ее хозяйка виконтесса Фуше, но этот человек был не такой. Из раздумий ее вывела одна фраза, брошенная Аполлин:

— Но Ваше Сиятельство, ваш сын должен был отдать душу сегодня, таковы правила, какие исключения? Он должен отдать дар в свой 21-ый день рожденье! — ее голос звучал немного взволновано, что было очень не похоже на привычную управляющую.

Граф что-то ответил женщине, но Валери не могла слышать, что именно, она видела лишь в отражение в зеркале, белоснежные зубы Фуше, которые нельзя было не заметить, когда он говорил.

— Хорошо, я поговорю с моим повелителем, но это большая дерзость для вашего короля, давать такие распоряжения и не информировать о них! — в этот раз ее голос приобрел знакомые холодные нотки, в которых слышалось негодование, — Я разберусь с этим! — и в коридоре раздался топот удаляющихся каблуков управляющей.

Граф оглянулся по сторонам, пожал плечами и открыл дверь в один из залов. Дальше Валери не следила за ними. Она начала осмыслять услышанное, вдруг ей стало трудно дышать, — „ Душа? Они, правда, продают души? Но как?”

Внутри все сжалось, и в момент ее одолело сомнение, а не почудилось ли ей вся эта сцена, настолько нереалистично звучали слова Аполлин.

„Может Аполлин дитя богов, которых породило Естество? Но как? Разве это возможно?” — мысли путались, она не могла даже и подумать, что такое сложное поручение она сможет выполнить так легко, да и сама информация вызвала смуту и большие сомнения внутри нее.

— Ты уже все сделала? — Валери над ухом услышала до боли знакомый холодный голос управляющей.

Валери растерянно обернулась, и у нее неосознанно открылся рот: „ Но как? Она же только что ушла в другой конец коридора, в зал. Она точно как-то связанна с Естеством, никак иначе!”

Мысли девушки продолжали путаться, сердце бешено колотилось от едкого взгляда Аполлин. Сделав глубокий вдох, она собрала всю свою мужественность, и успокоила свой мандраж:

— Да все, что вы просили, сделано. Я только хотела узнать, будут ли еще какие-то поручения касательно последних приготовлений? — Валери присела в легком реверансе.

— Отлично, — взгляд Аполлин немного потеплел, — Думаю, мы сделали все, что могли, теперь можно и отдохнуть, пускай другие теперь поработают, — она вздохнула, — Пойдем, я проведу тебя в комнату для слуг, а после поедешь в поместье, — она взяла под локоть девушку и двинулась в сторону комнаты, не проронив больше ни слова.

Как только они подошли к нужной двери, Аполлин окликнул один из слуг и она, как всегда, испарилась по своим делам. Уход управляющий облегчил душу Валери, на протяжении всего пути до комнаты она будто чувствовала некую неловкость из-за подслушанного разговора. Вздохнув, девушка зашла внутрь, и присев на диван стала размышлять, что ей делать с информацией, которую она выведала. Состояние было еще смутное, сердце продолжало стучать, но уже не так, как когда на нее смотрела с подозрением Аполлин, дыхание нормализовалось. Девушка знала, что выкроить хоть секунду в этот вечер брату будет крайне трудно, для того чтобы она смогла бы рассказать ему о новостях. Его назначили одним из разносчиков напитков, поэтому занят он был на весь вечер и без каких-либо перерывов. И будто почувствовав, что сестра думает о нем, Александр словно молния ворвался в комнату, и плюхнулся в одно из кресел.

— Они пьют этот алкоголь словно воду, — довольно громко пробурчал парень, и получил в ответ пару одобрительных кивков других слуг, которые сами кое-как смогли выкроить минутку для отдыха.

Сестра сразу же поднялась и направилась к брату. Внутри ее мучил вопрос, стоит ли говорить ему то, что она услышала, ведь зная импульсивность юноши, она понимала, что он может совершить много глупостей, но переселив себя, она все-таки склонилась к положительному ответу. Завидев сестру, Александр приветственно похлопал по подлокотнику кресла, приглашая сесть рядом с ним.

— Пока есть минутка, я попросил Ланса прикрыть меня, — чувствовалось, что молодой человек все еще пытается перевести дух.

— Слушай, тут такое дело… — затянула девушка, присев рядом с братом, постоянно озираясь по сторонам, — Я даже не знаю, стоит ли это говорить и подходящее ли сейчас место?

— Сестра, не томи, сама же знаешь у меня мало времени, — парень взъерошил свои волосы, и так же быстро привел их в порядок, вспомнив наставление Аполлин о том, что все слуги должны были выглядеть идеально в этот вечер.

— Помнишь, сегодня ты просил меня об одной услуге? — Валери понизила голос, чтобы другая прислуга не могла слышать их разговор.

— Конечно, помню, ты что-то узнала?! — юноша в предвкушении потер руки, — Тогда точно не медли, у нас мало времени, выкладывай все что удалось узнать.

Девушке показалось в тот момент, что брат был какой-то взвинченный, видимо успел надышаться всех дурманящих паров, которые были в залах. Такое состояние Александра еще больше подрывало желание Валери, что-либо ему рассказывать сегодня. Она мялась, перебирая каждую букву в голове. Тут, словно по велению Естества, которое будто услышало мысли девушки, дверь в комнату слуг отворилась и показалась голова Аполлин:

— Александр! Гости сами должны себе напитки наливать и разносить?! — от ее холодного голоса пробежали мурашки по телу у всех слуг в комнате, можно было точно понять, что она была в ярости в этот момент. Больше всего эта женщина не любила, когда отлынивали от работы. Молодой человек испуганно посмотрел на сестру, и тут же вскочил с кресла.

— Давай встретимся в час ночи в саду. В это время как раз будут давать фейерверк, там неподалеку есть укромный уголок с деревянной скамейкой, я думаю, что там никто нам не помешает и я успею выкроить время, — он подмигнул сестре и выскочил стремительно из комнаты, так же быстро, как и прибыл в нее.

Девушке только оставалось кивнуть головой. Она надеялась, что за это время Александр хотя бы немного отрезвеет, и сможет взвешенно принять информацию, которой она хочет поделиться с ним.

Оставшийся вечер прошел спокойно, Валери осталась под предлогом помочь другим слугам с нескончаемой посудой и другими мелочами, это не казалось странным ни для кого, она часто делала больше, чем от нее ожидали. За все время, сколько девушка была в услужении у семьи Фуше, никто не мог вспомнить, чтобы она чуралась какой-либо работы, она старалась делать все в лучшем виде, поэтому и в этот раз принялась за дополнительную работу, тем самым вызвав еще одну легкую улыбку на лице Аполлин. Время близилось к началу фейерверков, и, закончив со своими поручениями, молодая особа прошмыгнула, мимо уже ничего не видящих и не понимающих гостей, в сад. Устроившись в нужном месте, на одиноко стоящей деревянной скамейке, девушка взглянула на звездное небо. Ночь выдалась на удивление ясной, можно было разглядеть каждую звездочку. Таким созерцанием она любила заниматься еще с детства, они с мамой часто перед сном выходили во двор, когда были ясные ночи, и наблюдали за бездонным черным небом, за тем, как все звезды на нем расположены, как они передвигаются, да и просто как они создавали причудливые картины. Вот и в этот раз, чтобы скоротать время, она предалась любимому делу. Девушка не переживала за гнев Аполлин, так как женщина ни разу за все время и голоса не повысила на нее, да и сейчас она была занята тем, что отправляла увеселенного графа домой.

Валери не знала, сколько времени прошло, между тем как она пришла сюда, и, между тем как она услышала выстрел. Девушка знала, что это за звук, потому что часто слышала, как виконт Фуше тренировался во дворе, постреливая из пистолета винные бутылки. Вздрогнув, она быстро вскочила со скамейки. Звук был где-то очень близко. Не думая, юная особа оббежала туи, так бережно укрывавшие ее от чужих глаз, и застала страшную картину — на противоположной стороне, в таком же укромном месте лежало тело в белой форме, а рядом стоял человек в костюме, по-видимому, один из гостей. В этот момент, ее мысли спутались в который раз за этот сумасшедший вечер, все поплыло перед глазами, она понеслась сломя голову к месту происшествия, совершенно не беспокоясь, что ее может постичь такая же участь. В пылу беспамятства она не заметила, как часть господ, тоже ринулась туда, совершенно позабыв о фейерверках. Добравшись до цели, девушка остановилась перевести дух, сердце сжималось от мысли, что жертвой этой безумной затеи мог стать ее брат, ведь зная его состояние сегодня, он запросто мог перепутать место встречи. Придя немного в себя, она начала пристально рассматривать тело, лежавшее в луже крови. Бурые пятна уже придали страшный рисунок белой форме жертвы. Его голова была спрятана пушистыми туями, поэтому было сложно понять, кого именно постигла такая участь. Через пару секунд лицо Валери расслабилось, и нервное напряжение спало, она успокоилась, это точно был не ее брат, так как телосложение было более худощавое, чем у Александра. В этот момент она поняла, где теперь находиться и начала осматриваться по сторонам. Девушка была окружена толпой господ, которые видимо взволнованно переговаривались друг с другом, она не слышала, о чем идет речь, для нее они просто открывали рты и закатывали глаза. Это чем-то походило на большой аквариум, который был полон рыб, кто-то хаотично передвигался, кто-то просто стоял, но ни одного звука не исходило ни от кого, в этот момент она впервые пожалела, что не может слышать господ, так она могла бы узнать, что именно тут произошло. Человека, который стоял над телом тут же, принялись уводить, он и не сопротивлялся, будто ему было все равно. Уходя, убийца кинул такой ледяной взгляд на всю толпу, что Валери стало не по себе. В этом взгляде было ни капли сожаления, а только удовольствие, его губы расплылись, оголив оскал, тело его периодически содрогалось, видимо он смеялся.

Тут молодая особа почувствовала, что кто-то положил руку на ее плечо. Она обернулась, Александр стоял за ней, взмокший и нахмуривший брови:

— Что тут произошло? Ты в порядке?

Валери хотела уже кинуться в объятья брата, так как была безумно рада, что он жив и здоров, и рассказать, как она оказалась тут, но она не успела.

— Дорогие гости, прошу всех пройти в залы для завершения торжества! — раздался громкий и спокойный голос Аполлин, она будто призрак появилась на месте, где так толпились люди, — Не стоит задерживаться у столь удручающей картины.

За ее спиной тут же появилось несколько человек, в странном облачении, которые быстро и бережно принялись убирать тело. Их движения были слаженны и точны, будто они уже не первый раз выполняли подобную работу. Когда люди начали заворачивать тело в льняную ткань, чем-то напоминающую саван, брат с сестрой увидели огненную шевелюру жертвы.

— Ланс! — в ужасе прошептала девушка, — Но он же должен был быть с тобой? — она обеспокоенно посмотрела брату в глаза.

— Он должен был отнести напитки в сад, — сдавленно протянул Александр, кровь прилила к его лицу, — Нам нечего здесь больше делать! Мы вообще не должны были здесь быть! — он резко взял девушку за руку и повел ее за собой в сторону входа для слуг.

Валери инстинктивно повиновалась, правда, удаляясь, она почувствовала на себе пристальный взгляд, обернувшись, она заметила пару серо-голубых глаз девушки, которые с большим сочувствием смотрели на их удаляющиеся спины. Этот взгляд был таким глубоким, что казалось, будто ей только что заглянули прямо в душу. Александр ускорил ход, поэтому ей пришлось оторваться от рассматривания одной из гостей, и поторопиться за братом.

Спустя время Александр и Валери ехали в направлении поместья Фуше в большой повозке с другими слугами. Ночь уже близилась к завершению, легкая дымка нависла над полями, на небе уже проблескивало бледное зарево. В этот момент казалось, будто весь мир стал безмолвным, как и слуги графа. Это была самая тихая поездка за все время пребывания брата и сестры в этой семье. Все словно застыли в каменном молчании. Хоть и смерть, кого-то из таких же как они, не была самой по себе новостью, такое происходило, но чаще всего при других обстоятельствах, никто их специально не убивал. А в этот раз все было иначе, часть из них видела или как один из господ хладнокровно застрелил одного из слуг в голову, или уже последствия всего этого. В любом случае раньше никто себе такого не позволял, все господа проявляли некое уважение к тому, что они делают. Да, каждый раз это общество подчеркивало их место, что они никто, и должны прислуживать, таким как они, но в то же время сам Сумитатум всегда снабжал всем необходимым и по-своему заботился обо всех этих сиротах.

Сейчас каждый, кто ехал в этой повозке, думал о своем, кто-то думал о том, как это несправедливо, кто-то решал, как не допустить подобного, а кто-то просто боялся, боялся, что и его может настигнуть такая участь. Александр, как и все ехал, молча, он все время хмурил брови, как тогда при виде мертвого Ланса. Внутри было пусто, и только одно желание согревало его, желание как можно быстрее найти способ принести дар и стать такими как господа — властными, без страха в глазах, счастливыми и беззаботными. В нем будто при виде всего происшествия проснулась еще большая уверенность, что он принадлежит к ним, а не к Солуму. Он хотел поскорее добиться своей цели, чтобы лишний раз не бояться, что он и его сестра могут стать такими же жертвами, и это останется безнаказанным. То, что убийца не понесет наказание, он понимал прекрасно. Они всегда были расходным материалом, а не личностями в этом мире, поэтому он хотел как можно скорее добраться до дома, чтобы узнать всю информацию, которую добыла Валери.

— Значит душа? — Александр встал с кресла и начал ходить из стороны в сторону, скрестив руки за спиной.

Когда они приехали, он так и не успел поговорить с сестрой ни обо всем произошедшем, ни о том, что она узнала от Аполлин, их всех сразу разогнали по комнатам, дабы никто не обсуждал между собой происшествие вместо того, чтобы отдыхать. Поэтому юноша решил встретиться с девушкой после завтрака, в библиотеке, пока вся семья Фуше еще спала.

— Именно! Поэтому твоя затея может провалиться, — обеспокоенно заявила Валери, — Ты никак не сможешь извлечь свою душу сам. Да и отдавать ее кому-то? Может поэтому вчера, и убили Ланса, они же без души, как они могут вообще испытывать какие-либо хорошие эмоции? И не многие как они пользуются услугами колдунов.

Александр резко остановился и посмотрел пристально на сестру, — В твоих словах есть толика правды, но все же я думаю, что знаю решение, — он направился к одному из стеллажей и начал плавно водить по корешкам книг, — Пьер говорил, что тут должна быть одна книга про волхвов, может там описано, где они могут обитать.

— Волхвы? — соболиные брови девушки изогнулись от удивления, — Это же сказки! Да я не всерьез сказала про колдунов. Да к тому же зная возможности Сумитатума, они могли бы и найти просто другой способ. Хотя даже если это не сказки, наверняка граф бы не дал бы в нашу библиотеку такую книгу, и…

— Вот она! — довольно воскликнул юноша, прервав тираду своей сестры. Он вытащил небольшую книжонку, из которой сразу же выпало пару ветхих страниц.

— И ты надеешься, что в этой старой книге будет информация, которая актуальна и в наше время? — Валери недоверчиво посмотрела на находку брата, — Она, наверное, одного возраста с самим Пьером!

— Ну что вы милочка, — тут же послышался голос старичка за спиной девушки, отчего она тут же вспыхнула и потупила взгляд, — Я выгляжу в ваших глазах таким старым? — Пьер плавно выплыл из своего закутка и подошел к юноше, — Ааа, вижу Александр, ты нашел, что искал! — он внимательно посмотрел на книгу в руках юноши, — Волхвы? Интересно, последний раз я слышал, что их видели у гор Санс, да и то это было уж очень давно, — протянул старик, поправляя свои очки.

— А больше о них ничего не слышно? — Александр с надеждой посмотрел на библиотекаря.

— К сожалению, нет. О таком редко кто судачит из нас подобных, а сами знаете, с господами мы не говорим, но думаю в этой книге, — он аккуратно поднял выпавшие страницы с пола, — может быть много полезной информации об этом виде. Ее сюда прислал один из друзей покойного графа, правда особо популярностью она не пользовалась, всем подавай или историю или романтические похождения оминемской цивилизации, — Пьер огорченно вздохнул.

Тут Валери поднялась со своего кресла, — Зная своего брата, он точно найдет то, что ему нужно, — девушка потрепала Александра по плечу, — Мне придется вас оставить, работу никто не отменял, — она присела в легком реверансе библиотекарю и вышла из комнаты.

После ухода сестры, Александр перекинулся парой фраз с Пьером, но вскоре метнул взгляд на часы, — Что-то я тут засиделся. Мне ведь пора бежать, наверняка уже все господа проснулись, — он улыбнулся старичку, — Я ее позаимствую? — он на ходу потряс книгой в руках, на что старец утвердительно кивнул, и юноша выбежал из библиотеки.

Перепрыгивая со ступеньки на ступеньку, парень бежал в сторону комнаты Звука. Там было подозрительно тихо, отчего Александр мог предположить, что он уже опоздал. Когда он вошел в комнату, она была пуста, это немного удивило его. Парень проверил свою полочку, но не нашел никаких списков работ для себя.

„ Может Аполлин еще не принесла? Хотя на нее это не похоже, — вздохнул юноша, — Но это даже лучше, я смогу пока тут почитать.”

Молодой человек присел на один из табуретов и начал листать найденную книгу. Ее страницы были ветхими, и можно было только предположить, что она повидала немало поколений, поэтому Александр очень бережно переворачивал их, в надежде понять смогут ли ему помочь волхвы отделить душу от тела и продать ее. Его совсем не смущала перспектива остаться без души, главное было то, что он мог обрести лучшую жизнь для себя и сестры, а какова будет за это цена, его этот вопрос волновал меньше всего.

Погруженный в свои мысли и выискивание информации в книге, юноша совсем не заметил, как Аполлин появилась в комнате. Он только очнулся, когда она довольно сильно потрясла его за плечо:

— Прошу прощения, я увлекся, — парень виновато почесал затылок, глядя в янтарные глаза управляющей, они были строги, как всегда, но на долю секунды он заметил, как в них проскользнуло что-то похожее на сожаление, от этого по его коже пробежали мурашки, такое поведение не было в стиле Аполлин, а значит не обещал ничего хорошего.

— Пройдем, — спокойно как в прочем и всегда произнесла женщина, совершенно не обращая внимания на то, чем занимался ее подопечный, — Тебя ждут в моем кабинете.

Александр беспрекословно повиновался.

„ Ждут? Но кто еще там может быть? Может она оговорилась? — юноша судорожно соображал, пока следовал за управляющей, — Нет. Кто-кто, а Аполлин никогда не оговаривается. Там точно кто-то будет, может быть сам граф?”

Они вдвоем минули коридоры и оказались на дорожке из белого щебня, ведущей к маленькому желтому домику Аполлин. В этот момент на Александра накатило чувство некой завершенности. Здесь несколько лет назад начался его путь в лучшую жизнь, он шел тут, как и сейчас, в легкой нерешительности на этой мощеной дорожке, не зная, что его ждет. Это ощущение еще больше озадачило юношу, он знал, что его интуиция развита хорошо, поэтому всеми фибрами души он начал понимать, что он в последний раз идет в этот домик, увитый лозой. Все это время управляющая молчала, что не было чем-то необычным, Аполлин сама по себе не была благодатным собеседником. Женщина открыла дверь своего кабинета, и Александр напрягся еще больше. Там стояло еще несколько слуг, в том числе и его сестра. Помимо них там было еще пару-тройку человек, которые вчера уносили тело с праздника. Он покорно вошел внутрь, управляющая последовала за ним и плотно прикрыла за собой дверь.

— Итак, мы, наконец-то, все здесь собрались. Я бы хотела объявить причину этой встречи, чтобы больше не держать вас в неведении. Вы все стали прямыми свидетелями вчерашнего происшествия, — женщина облокотилась на стол и внимательно посмотрела на слуг, — Кто-то оказался там случайно, кто-то по причине работы, но вы все видели, что произошло. Это событие сильно омрачило праздник, а соответственно и самого юного графа Фуше, — Аполлин взяла со стола свою любимую трубку и прикурила ее лучиной, которую она зажгла от рядом стоящего подсвечника, запах крепкого табака наполнил кабинет, — Со вчерашнего дня юный граф вступил в наследование, так как граф Фуше решил уйти на покой и отказался от своего титула, — женщина сделала затяжку, — Теперь здесь все будет по-другому, — она медленно растянула слова, выпуская клубы дыма изо рта, — Но не об этом сейчас речь. Так как юный граф был очень раздосадован происшествием, он хотел бы избавиться ото всех возможных напоминаний, и к вашей неудаче он хорошо запомнил лица слуг, которые в будущем могли бы стать лишним поводом для плохих воспоминаний. Он приказал мне, так как его управляющий еще не вступил в должность, сделать так, чтобы он больше не видел в окружении своей семьи всех слуг, которые стали прямыми свидетелями вчерашнего недоразумения.

От этих слов у Александра перехватило дыхание, он кинул быстрый взгляд на таких же, как и он людей, которые были в кабинете. Кто-то закрыл глаза, у кого-то катились слезы ручьем, Валери строгим взглядом, как обычно смотрела Аполлин, изучала фигуру женщины и ни одна мускула на ее лице не вздрогнула от слов управляющей.

— Мы не варвары, и убивать никого без повода не будем, все-таки эта страна развивается в потоке гуманных идей, да вы и не виноваты, что оказались вчера там, за вас решило, как вы это называете, — Аполлин замолчала, перебирая в голове слова, — ах да, Естество. Так что юный граф приказал изгнать вас с земель Фуше, но даровал вам жизнь, не такой уж и плохой расклад в свете последних событий, — уголки губ женщины слегка приподнялись от легкой ухмылки.

Конец ознакомительного фрагмента.