Загробная любовь

Ана Гри, 2002

Александр самый красивый, самый притягательный мужчина. Любимый сын Люцифера, склоняющий людей к гордыне. Даже адские создания могут любить, и Александр уже долгие годы пытается пережить тоску с любимой после того, как Карина покончила жизнь самоубийством, будучи изнасилованной. По правилам загробного мира Люцифер забрал душу Карины в Ад, позволяя сыну видеться с ней раз в году на Хэллоуин. Пока в один из таких праздников на работе в морге Александр не увидел на секционном столе мертвую девушку после изнасилования. Копию любимой Карины…Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Я уставился на Алексея и слегка растерялся. Незамедлительно в голове перебирал сразу все эмоции, чтоб отразить верно-оптимальную. Но тут до меня дошло, что я ж не обычный смертный и остановил время, а потом выдохнул и пальцами протер глаза. Затем забрал у коллеги бумагу порвал ее на четыре части, засунул эти части в карман своего халата. Дотронулся пальцем до виска Алексея, восстановил время и вопросительно посмотрел на коллегу.

─ Что я хотел сказать? — потерялся он и когда вспоминал, то бегал глазами из стороны в сторону. — Или сделать…

Я в ответ пожал плечами:

─ Может, хотел попросить моей помощи в морге?

─ Да нет… Там никого нет из мертвых, да и у тебя конец смены.

─ Ну да. К вечеру еще вернусь.

─ Как дочь?

Я блаженный положительно кивнул, приобнял Леху за плечи и повел отсюда.

Дома я лежал пластом на кровати и наконец, понимал выражение — выжатый как лимон. Уж довольно большое количество собственной энергии я потратил, на то чтоб больница играл по моим правилам.

Я взял в толк собственно, что в двери моей комнаты стоит Вика, которая давным-давно за мной наблюдает и перевернулся на спину.

─ Что произошло? — зашла она в комнату испуганная. — Ты влетел в дом без лица и даже на меня ноль внимания…

─ Сознаться откровенно не припомню, чтоб я тебя особо баловал вниманием.

─ Это да, равнодушием от тебя прет неимоверно, но сегодня плюс ко всему ты еще другой. Как будто подменили.

─ Ты похвально наблюдательна. Да, мне довольно тяжело, и я надеюсь на твою помощь.

─ Да, естественно. Всегда!

─ Присядь, ─ я похлопал ладонью по кровати.

А она и рада исполнить мою просьбу.

─ У меня есть дочь…

─ Что? — вскрикнула она не успев сесть. — Откуда у тебя дочь? Да тебя как дурачка вокруг пальца обвели…

─ Ты меня вообще слышишь? — я вдохнул терпеливо, но терпения уже не хватало в разговоре с глуповатой ведьмой. — Может, позволишь договорить?

Вика, в конце концов, присела на край кровати в ожидании моего рассказа о том, как действительно меня обвели вокруг пальца. Она была глубоко уверена в своем предчувствии.

─ Я сказал ТЕПЕРЬ у меня дочь!

Вика распрощалась со своим предчувствием и ныне смотрела на меня с недопониманием:

─ Зачем тебе дочь? Приемная? Смертная?

─ О-о, ─ потерял терпение я. — Да собственно что же ты…

─ А собственно что тогда?

─ У меня дочь. Я ее оживил. Она вылитая Карина, и ее тоже изнасиловали…

До этого трещотка Витка внезапно заткнулась, будто потеряла дар речи и еще, потому что обрабатывала услышанную только что информацию.

─ Как? — оторопела ведьма.

И видать мир ее рухнул ведь ранее она лицезрела соперницу на фото, а теперь здесь будет жить ее копия. Ревность с лихвой заполнила каждую клеточку жестокой ведьмы.

─ Ты мне поможешь? — я встал с кровати и отправился в холл.

Вика поторопилась за мной в стремлении узнать, что от нее понадобится.

─ Мне нужно будет стать ее мамой? — спускалась она за мной по лестнице.

─ Ты обязана будешь мне подыграть ну и не проболтаться Люциферу, естественно.

─ Нет, ─ негативно покачала головой Вика. — Ты приведешь в дом мертвячку?

─ А тебе что страшно? — хохотнул я. — Бедняжка, которая расчленяет людской род, как кофе с сахаром перемешивает и наводит на них мор.

Я осмотрел еще раз серый дощатый холл с разбитыми нечистыми стеклами в чернейших рамах маленьких окон. На потолок, который со временем почернел и залитый кровью теперь уже высохшей, въевшейся пол. Оглядел полусгнившую лестницу и щелкнул пальцем.

─ Зачем ты это сделал?

─ Что именно?

─ Ну… Пальцем вот так, ─ повторила Вика мой жест.

─ Сделал визуальный ремонт. Не жить же моей дочке в таких прекрасных условиях. Пусть живет в еще лучших!

─ Так ладно. Ты ее отец, она твоя дочь. А я?

─ Кстати о тебе. Освобождай свою комнату и переселяйся в комнату за кухней. Раз уж ты так любишь прислуживать, то будь прислугой по сущности.

Когда в морге стало спокойно, а точнее когда Дима уехал домой мы с Лехой закончили с работой, которой сегодня было совсем не много, видимо мой брат Убийство слегка отлынивает от работы все же не мне одному быть вечным козлом опущения, мой коллега ушел вздремнуть.

С пришествием ночи я утешал себя тем, что Убийство тоже не особо спешит исполнять свои обязанности еще и радовался тому, что иду, наконец, навестить Инну. Жаль, конечно, что она спит уже, в госпитале давно был отбой, но хотя бы через окно на нее посмотрю! Меня такое положение вещей тоже вполне устраивает, хотя… Пора бы уже заявить ей о том, что я ее отец, а я не спешу и теряюсь как девственница на выданье.

Как вдруг ощутил недалеко от себя жуткий накал, ожесточенное напряжение и нестерпимый страх.

Услышав мои шаги, какая-то девчонка отскочила от открытого окошка и обернулась.

Меня аж в жар бросило, когда я увидел эти до боли знакомые глаза. У меня в душе аж все перевернулось с ног на голову, и опора на миг ушла из-под ног.

ʺИнна что выброситься вздумала?! Из окна? Как когда-то Карина? Нет, милый братик не ту жертву ты для себя избрал, я зубами буду разрывать твою материю, и крошить тебя как… Да не важно! Ее я никому не отдам!ʺ

─ Эй, малыш…

Перепуганная девчонка забилась в угол лестничного проема, а ее растрепанные темные волосы той же длины что и у моей мертвой любимой, закрыли почти все лицо.

Я чувствовал ее страх перед мужским полом, и в случае если бы у меня опять же было сердце, оно бы разлетелось сейчас на миллион осколков. В случае если бы я поднялся минутой позднее или бы вышел покурить, а ее заметил на асфальте мертвую в луже теплой, бардовой крови, то я бы не выжил!

Да ясно, я бы без сомнения воскресил ее еще раз… Но не жить же нам одними воскрешениями.

Мое горло сдавило знакомое ощущение, будто его сжало горячее кольцо с острыми шипами. Это чувство ослабило хватку вот недавно, а со дня гибели Карины душило меня, не переставая.

─ Стой-стой… — я медлительно подходил ближе. — Я не сделаю тебе больно, поверь! Я врач я здесь за тем чтоб помочь.

Она вздернула головой, ладонью убрала с лица волосы и недоверчиво присмотрелась ко мне в чуть освещенном коридоре.

─ Что вам от меня нужно? Я же спрашивала, вы в морге работаете… — ее голос от страха сходил на шепот.

─ Я знаю, что с тобой произошло, ─ проглотив ком, произнес я. — Я знаю, что сейчас творится в твоей душе, но это не повод, чтоб не жить!

─ Это же вы меня спасли? — задрожал ее голос, и ладонями девчонка закрыла свое лицо.

А потом по стене сползла вниз.

─ Зачем? Вы думаете, я хочу вернуться в тот дом? К матери-алкоголичке, которой нет до меня дела? Мне там страшно! Там нечего кушать, там холодно и пахнет водкой… Уж лучше умереть!

Я присел на корточки рядом с ней и спиной облокотился на стену.

─ Не знаю, о какой матери алкоголичке ты говоришь но, как мне известно, у тебя довольно состоятельный родитель.

─ Родитель? — опешила Инна и прекратила сокрушаться.

─ У тебя ретроградная амнезия. В предсмертном состоянии у человека возникают яркие галлюцинации. Это как сон, но гораздо реалистичнее. Вот твой мозг и перепутал все.

─ Это случайно не вы? — прищурила глаза она. — Вы постоянно торчите возле моей палаты, а больше меня никто не навещал…

─ Я…

─ Но я вас не знаю! — вскрикнула она.

─ Я же говорю — потеря памяти.

Уф вроде и проще стало! Аж гора с плеч, теперь и Инне все поведано, а то я все не решался и не решался, боялся навредить ей больше, ждал подходящего момента.

Она, конечно, сомневается в моих словах, да и я ей никакой не отец. Только назад пути нет, она под моим черным крылышком рядом с самим сыном Люцифера, а это значило, что ей не грозит никакое зло!

Утром по пути в палату моей Инны меня перехватила постовая медсестра Катя:

─ Александр Геннадьевич, сегодня следователь придет по поводу вашей дочери, ну вернее по причине изнасилования.

─ Какой следователь? — впал в тупик я.

Не уж-то когда я изменил время и воскресил Инну, то оно бесцеремонно подстроилось под образовавшуюся ситуацию?

─ Катя без меня никого не впускать! У тебя же есть мой номер? Звони сразу мне. Бедняжка и так еле жива, осталась, а тут эти допросы.

─ Хорошо, ─ недоуменно ответила девушка. ─ Ваша дочь очень хорошо поправляется.

─ Еще бы…

─ Что?

─ Кать это, а можем ли мы продолжить лечение дома? Все-таки домашние стены лечат лучше… Да и я сам медик. В себя мы пришли, негативные последствия долечим, ─ настаивал я.

─ Александр Геннадьевич, но мы не выписываем так рано…

─ А что там нам осталось? — я зашел за Катин рабочий стол и отыскал дело Инны. — Седативные? А-а… Противовоспалительные, антибиотики… Так мы их и дома пропьем.

─ Александр Геннадьевич, но мы еще должны наблюдать за Инной…

─ Сейчас зайду к лечащему врачу, пусть осмотрит ее еще раз, и если все в порядке я Инну заберу. Так мне будет спокойнее. Мазок на совпадение со спермой задержанного готов?

─ Да.

─ Ну, вот и отлично! Еу! Дочке нужен отдых моральный и физический.

В день выписки Инна чувствовала себя еще лучше по ней даже теперь не сказать, что она вот не так давно была мертва.

Когда я зашел за ней в палату девочка уже переодетая в заношенные джинсы и старую, мешковатую кофту, посиживала на своей койке.

Черт как же это я мог забыть о ее одежде? И кто тут такой умный, что выдал ей шмотье из морга? Снова со мной играют время и ситуация? Я и предположить бы не мог, что у данных вещей вырастут ноги, и они уйдут к бабе Дусе в гардеробную нашего госпиталя.

─ Ты готова? — я осмотрел ее с ног до головы.

Несчастные дети, которые живут в подобных семьях, у них совершенно ничего нет начиная с материнской заботы. Да именно с заботы и начнем, потому что если бы это чувство присутствовало в той пропащей женщине, то Инна бы сейчас выглядела по-человечески!

─ Привет папа, да.

Внутри мои доселе мертвые гусеницы в увядших коконах внезапно обратились прекрасными бабочками, распахнули свои восхитительные красочные крылья и населили мое гордое нутро невероятным блаженством, оттого как она меня назвала.

На улице сыпал снег и дул леденящий ветер как будто преграждал нам путь.

─ Давай скорей в машину, ─ я открыл дверь своего внедорожника на переднее сидение рядом со мной.

А затем устроился за рулем.

─ А у меня будут вообще дети?

Моя рука с ручника плавненько прилегла на руку моей девочки:

─ А почему решила, что не будут? С тобой все в порядке.

Она в колебаниях пожала плечами и что-то еще хотела сказать, но не решалась, по всей видимости. Опустила голову и глядя себе куда-то в ноги на старые рваные ботинки.

А мне стало не по себе и больно от ее страданий. Я же работал с ее мозгом, я создал установку на аварию… Только мне эта девочка не подвластна поэтому ситуация сложилась иначе.

─ Инн послушай дочка то, что с тобой случилось это конечно страшно…

Моя свободная ладонь сжалась от злости в кулак от того что этот урод сделал с ней.

─ Но дело в том, что жизнь продолжается, и ты не представляешь, сколько всего и интересного тебя ждет. Главное ты жива я с тобой милая, а жизнь это невероятное!

Я сам не мог поверить в то, что несу, ведь должен делать наоборот. Как такие речи вылетали из моего рта?

─ А его поймали?

─ Да малыш!

Инна отвернулась в свое окно, а я завел машину, и мы отправились домой.

Роскошный двухэтажный особняк из красного кирпича видела Инна. А мы с Викой продолжали жить в покореженной заброшке наводившей кошмар на соседей в округе. Из серых досок с провалившейся крышей и заколоченными окнами.

И Инну пугал этот дом, почему она сама не могла понять. Панорамные окна холла смотрели на нее очами беса, а входная дверь из красного дерева как будто исказилась и демонстрировала зубастый оскал.

─ Что такое? — приобнял ее я и повел домой. — Совсем ничего не помнишь? Это не страшно.

Мы зашли в дом и дверь сама по себе громко за нами захлопнулась.