Фиалки расцветают в мае

Ан Грегор, 2021

Про него говорили все, что он монстр во плоти, чудовище. Разрушает жизнь каждого, кто ему не понравится или заденет его гордость. Однажды мне выпал случай встретиться с этим человеком и познать на себе всю его жестокость. Но я готова была вытерпеть его издевательства, лишь бы он не раскрыл мою тайну. Ведь от этого зависело будущее моей лучшей подруги. Я делала всё, чтобы добиться его прощения, однако и представить себе не могла, что этот человек окажется моей судьбой.

Часть первая

Глава 1

— Марк Альбертович, с вами желает говорить миссис Роксана Лэнгфорд. Соединить? — раздалось в офисной трубке.

— Разумеется, — холодно ответил Марк.

Молодой человек поднял телефонную трубку и проговорил безучастно:

— У меня переговоры через пять минут, поэтому очень мало времени.

— Не волнуйся, я много не займу, — отпарировала женщина с нотками железа в голосе, свойственными её характеру и манере общения. — Почему до тебя так сложно дозвониться?

— Я всё время занят, — нервно оправдывался Марк. — Но сейчас я вас слушаю.

— Маркус, в субботу двенадцатого августа ты должен обязательно появиться на приёме, организованном в твою честь. На нём тебя представят одной очень знатной особе из Норвегии — мисс Астрид Нильсен. Её семья в тесных отношениях с нашей. Как ты понимаешь, это идеальная кандидатура для твоего союза.

— Я не могу быть уверен, что она мне подойдет, — холодно произнёс Марк, мечтая про себя, чтобы этот разговор как можно скорее закончился.

— Подойти должна не она тебе, а ты ей, — на том конце раздался нервный смешок. — Её семья стоит в почёте королевской знати Норвегии. Это одни из самых богатых и высокопоставленных людей той страны. Понравишься мисс Астрид, и наш род поднимется на статус выше. Надеюсь, ты ничего не имеешь против этого союза, который мы с твоим отцом тщательно выбирали?

— Безусловно, — с безразличием в голосе признал тот. — Вам лучше знать, кто мне подходит.

— Ей очень сложно понравиться, кавалеров у неё больше, чем ты можешь себе представить. Тебе придётся предстать перед ней во всей своей красе, и, пожалуйста, постарайся всё не испортить.

— Ни в коем случае. Ваши с отцом планы — мои планы.

— Превосходно, что ты такого мнения, — мягко одобрила его слова женщина и отключилась по-английски — не попрощавшись.

Марк с досадой положил трубку. Посидел за столом в своем чёрном кожаном кресле в неизменном положении секунд пятнадцать, при этом большой и указательный пальцы левой руки массировали переносицу — верный знак того, что он был чем-то подавлен. После этого спокойно нажал на кнопку и приказным тоном проговорил:

— Лиля, принесите мне стакан воды в переговорную.

— Но, Марк Альбертович, там бутылочки с водой стоят, — робко напомнила она.

— Вы новенькая, поэтому один раз скажу — я не пью из пластиковых бутылок. Запомните это. Предыдущий секретарь был уволен именно из-за его невнимательности, — и размеренным шагом вышел из кабинета.

— Даша, принеси стакан воды мужчине за девятым столиком, он только что попросил, — передала мне эстафету моя напарница по залу.

— Будет сделано! — с улыбкой отозвалась я и молниеносно направилась к кулеру с водой, прихватив в баре выставленный заранее барменом стеклянный стакан.

Наполнив стакан почти до краёв, я подошла к девятому столику и аккуратно поставила его рядом с мужчиной.

— Спасибо, — буркнул тот и, взяв стакан, быстро проглотил его содержимое.

— Ещё принести? — с той же неизменной улыбкой поинтересовалась я.

— Нет, спасибо, пока не нужно.

— Если будет нужно, позовите, — чуть наклонила голову и удалилась к барной стойке.

— Сегодня день выдался спокойный, да и людей мало, — прокомментировал бармен — Витя.

— Да, такое бывает нечасто, — всё ещё улыбаясь, согласилась я.

Потому что довольно нередким случаем бывало такое, что какой-нибудь богатый мужчина или женщина чего-либо выкидывали, обязательно им что-нибудь не нравилось в работе персонала или блюде. А сегодня мой рабочий день подходил уже к концу, а все посетители такие приятные и вежливые. Эх, всегда бы так.

Но только стоило мне об этом подумать, как через пять минут буквально произошёл казус: моя напарница Светлана своим подносом случайно задела локоть молодого мужчины, держащего бокал красного вина в руке, когда собирала со стола грязные тарелки. Естественно, напиток чуть-чуть пролился прямо на его, уверена в этом, суперски-дорогой костюм тёмно-коричневого цвета. Девушка, сидящая рядом с ним, тихо вскрикнула, зажав ладонью рот. Света принялась извиняться и в попытках стереть капли вина с белоснежной рубашки поднесла плотную льняную салфетку, но тот лишь резко отбросил её протянутую к нему руку и презрительно фыркнул:

— Не прикасайся ко мне, курица! Ты и так уже испортила мой дизайнерский костюм. Знаешь, сколько он стоит? Ты таких денег в жизни не заработаешь!

— Понаберут, кого попало, — вставила визгливым голосом его спутница.

— Простите, пожалуйста, что так вышло. Я не специально, — оправдывалась моя напарница.

— Засунь свои никому не нужные извинения куда подальше! — зло процедил молодой человек.

— Позовите менеджера ресторана, — обратилась в нашу сторону девушка, и Витя на секунду отлучился, про себя выдавив нецензурную брань.

— Чем могу помочь? — спросила Валентина Олеговна, наш менеджер ресторана.

— Увольте это недоразумение, она у вас плохо справляется со своими обязанностями, — жестоко произнёс «пострадавший» парень.

— Да, ведь это не первый раз, — поддержала его спутница за столом, — в прошлый раз она около нас столовую ложку уронила, а теперь вот вино пролила.

— Примите наши извинения, дорогие гости, ужин за наш счёт, — с улыбкой полебезила менеджер. — А насчёт официантки не беспокойтесь, она уже уволена, — последнюю фразу она произнесла, повернув голову в сторону Светы.

У той в один миг набежали слёзы на глаза. Светлана проработала у нас не больше месяца и теперь ей снова придётся искать работу. Сколько бы ни происходило в нашем ресторане казусов, увольнения были единичными случаями. И конечно, исключительно по воле гостей. Я раньше всегда была уверена, что богатые люди (а именно такие люди в большинстве своём посещают наш ресторан) не станут из-за каких-то мелочей скандалить, считала, что у них слишком много дел, чтобы замечать и уделять внимание подобным случаям. Ну, скажут там, мол, осторожнее, да и всё. Как же я была разочарована, когда столкнулась с такими людьми бок о бок. Мне даже кажется теперь, что чем богаче люди, тем они мелочнее.

Сейчас же мне так хотелось вступиться за свою напарницу, поддержать, сказать, что не она виновата, а воля случая: парень слишком резко опустил локоть и тем самым задел поднос Светы, когда та его, наоборот, поднимала. Не Света виновата, а он! Он! Но что я могла? Слово гостя — закон. Гость всегда прав. А мы, рабочий класс, не имеем права высказать своё слово. В противном случае, меня уволят, а мне и так повезло устроиться в такой дорогой ресторан, чтобы отказываться от хорошей зарплаты. Но даже если бы у меня было право высказать своё мнение, я бы, наверное, не смогла. Потому что слишком трусливая. Мне не хватает смелости, чтобы кому-то противостоять, а если хватит, то ненадолго, ибо другие задавят меня своим мнением. Я слабохарактерная для того, чтобы подавить их настрой, и быстро сдаюсь. Словно бы воздушный шарик: он так же медленно надувается, как постепенно возникает моя смелость, но стоит надавить на него посильнее, и шарик лопнет. Лопнет так же, как и вся моя храбрость. Поэтому мне очень жаль, что я не могу никак вступиться за свою напарницу. Ведь это всего лишь я, а не моя сестра, которая легко могла бы сказать всё, что думает. И ею бы от этого только восхитились. Никто бы и не посмел ей противоречить. И конечно, я всегда хотела быть такой, стремилась к этому, но некоторые истины в мире неизменны — я навсегда останусь собой…

Я вышла из массивных двустворчатых дверей итальянского ресторана «Cielo dell’ alba» в прескверном расположении духа. По большей части я злилась на саму себя. Я не перестану задавать себе вопросы: почему не вступилась за Свету? Завтра на её месте могу оказаться я, и никто не вступится за меня. Могут так же посочувствовать, но проблему это не решит. Ну почему я такая?

Прогуливаясь по Невскому проспекту, я наслаждалась безмятежной погодой: в небе ярко сияло солнце, на тротуарах весело поблёскивали небольшие лужицы, переливаясь небесными оттенками, а в воздухе витал последождевой запах, пленяющий меня своей свежестью. Именно за это я люблю такую погоду: не сами дожди, а то, что после них остаётся.

Проходя вдоль канала Грибоедова, я решила развеять свою грусть и порисовать. Я всегда либо рисую, либо пишу стихи, когда мне грустно на душе. Это помогает отвлечься и проще ко всему относиться. Поэтому в моём рюкзачке всегда лежат простая тетрадь и альбом с чешскими чернографитными карандашами разной мягкости.

Я аккуратно расположилась недалеко от Банковского мостика, сев на небольшой каменный выступ, представляющий собой ограждение вдоль клумбы, из центра которой росло стройное невысокое дерево. Я давно хотела запечатлеть грифонов этого мостика и храм Спаса-на-Крови вдали от него.

Положив альбом себе на колени и взяв карандаш НВ в правую руку, я приступила к работе. Как бы ни было удивительно, но рисунок я начала с храма. Так всегда в моих работах: начинаю с отдалённого плана, а только потом перехожу на передний, мне так проще сориентироваться и рассчитать расстояние между объектами. Хотя, конечно, не раз слышала, даже от самих преподавателей, что моя техника неправильная, ибо началом должен служить всегда только передний план. И в моей группе все так рисуют. Однако те же преподаватели поражались, как это у меня с такой техникой получается рисовать точно и достоверно (порой, не стану скромничать, они говорили, что я рисую лучше других студентов, во всяком случае, в моей группе). Так что они быстро перестали удивляться моей странности и просто называли меня уникальным случаем.

На Банковском мостике стоял молодой парень, оперившись о чугунную узорчатую ограду. Он находился ко мне лицом, и я могла увидеть его опечаленное лицо. Светлые волосы, надеты на него голубая футболка-поло и джинсы серого цвета. Парень погрузился своим тяжёлым взглядом вглубь воды. Но смотрел не на неё, а будто бы сквозь. Скулы на его лице чуть заметно подрагивали. Глаза часто моргали. У меня создалось впечатление, что он вот-вот заплачет. Мне стало так жаль его, хотелось подойти к нему, спросить, в чём дело, могу ли чем-то помочь. Но не могу же я подойти к незнакомому человеку и лезть к нему в душу? Не всем это нравится.

Однако мне так понравился этот образ, что я решила его запечатлеть в своём эскизе. Черты лица чуть заметно прорисовала, но в основном он выглядел как силуэт.

Этот парень заметил, что я рисую его, и стал смотреть в мою сторону, прямо в мои глаза. Я даже невольно вздрогнула и опустила голову от неловкости. Ничего, подожду секунд десять, и он уже не будет глядеть на меня. Наложив небольшое количество штрихов, я подняла голову в сторону моста, но там уже никого не было. Зато справа от меня мягкий мужской голос произнёс:

— Даша? Это ведь ты?

— Да, — я осторожно повернула голову в его сторону.

Этого просто не может быть! Я не верю своим глазам…

Иногда мы все чувствуем это. Куда стоит пойти, какой путь выбрать, за какое дело взяться, абсолютно ничего при этом не ожидаем, никаких сюрпризов. Бывает даже, что ты сам поражаешься тому, что именно в эту сторону свернул сегодня. Всегда шёл одним путём, а сегодня решил другим, и сам не знаешь почему, словно сами небеса взяли тебя за руку и прошептали: «Пошли за нами». Говорят, что это судьба. И она есть у каждого. Возможно. Но мне иногда кажется, что кто-то наверху просто играет нашими жизнями. И каждый раз игра у них разная, зависящая от настроения. Захотят ли они сделать для тебя добро, или же поступить с тобой жестоко — решаешь не ты. И это игра никогда не закончится. А если всё в жизни совсем не так, как я думаю, то откуда столько совпадений? Случайности? Я так не думаю. Как сказал великий китайский мыслитель Чжуан-Цзы: «Случайности не случайны». И всему должно быть какое-то объяснение.

А иначе как так вышло, что я встретила его спустя столько лет? А главное — почему?

Человека, который разбил мне сердце. Моя первая и единственная любовь.

Глава 2

Мы сидели в небольшом кафе неподалёку от Банковского мостика. Передо мной дымилась чашка горячего шоколада с ореховыми хлопьями, посыпанными на поверхность напитка. Ароматный запах сладкого шоколада обжигал мои ноздри, но пить его я не торопилась. Я сидела сконфуженно, положив ладони на свои колени, и смотрела тупым взглядом на содержимое чашки.

Да, Саша (а именно так звали моего собеседника) сидел напротив меня и потягивал из своей чашки горький кофе без молока.

— Так значит, ты теперь живёшь и учишься в Санкт-Петербурге? А где именно учишься?

— В архитектурном, на архитектора, — робко ответила я, не поднимая взгляда.

— Сколько тебе ещё учиться? — поинтересовался он.

— Последний год, пятый курс.

— Замечательно, — протянул Саша.

Видимо, он заметил, что беседа не задаётся. Всё из-за меня. Я не могла даже своего взгляда на него поднять, мямлила какие-то односложные ответы и совсем не задавала вопросы. А у меня столько вопросов! Где учится он сейчас и учится ли всё ещё, или уже отучился? На кого? Работает ли? И если да, то кем? Что планирует в будущем? В Петербурге он живёт сейчас или просто в гости приехал, либо по делам? Что он делал на том мосту? И почему был грустный? Какие у него хобби? Какое недавно смотрел кино или на какой ходил спектакль? Какая музыка ему нравится? Кто он по знаку зодиака?.. И куча других вопросов вертелась у меня в голове. Но главный вопрос я даже мысленно не могла ему задать. Вопрос, касающийся его девушки…

— Слушай, Даш, не сочти за наглость, но у меня к тебе есть одна просьба, раз уж мы встретились. Позволь поинтересоваться, есть ли у тебя планы на ближайшую субботу?

Я впала в ступор от его вопроса, от чего мгновенно подняла свой взгляд. В его глазах цвета зелени лучилось добродушие. За это я в него и влюбилась.

— Нет никаких планов, — не подумав, протараторила я.

Планы у меня были, и имя им — работа. Но разве могла я ответить иначе? Известный факт, такие вопросы, какой задал он мне, не задают просто так. Это значит, что у него самого были какие-то планы на этот день. И, возможно, он хочет, чтобы я оказала своё присутствие в них.

— Если так, то у меня к тебе есть небольшое предложение, — весело улыбнулся он. — Не желаешь составить мне компанию в субботний вечер и сходить со мной на один светский приём?

Конечно, желаю.

— А почему я? — только и смогла выдавить я из себя.

Не может быть такого, чтобы ему не с кем было сходить на этот приём. Кто он и кто я? Небо и земля. Поэзия и проза. Два человека из совершенно разных миров.

— Мне не с кем пойти, а появиться там нужно обязательно, и по одному на светские приёмы не ходят.

— Но как бы тогда ты там появился, если мог бы меня сегодня не встретить? — объяснила я.

— Но встретил же, — радушно ответил Саша.

И зачем я задаю какие-то ненужные вопросы?

— Хорошо, я согласна! — чересчур радостно ответила я.

Я почувствовала, как на моё лицо набежала такая же улыбка до ушей, как и у Лены Бессольцевой (героини из повести Владимира Железникова «Чучело»).

— Чудненько, — обрадовался он. — Приём начинается в 17:00, я заеду за тобой на полчаса раньше.

— Хорошо, — повторила я.

— Ты где живёшь?

«В общаге» — чуть не выпалила я, но вовремя спохватилась. Мне не очень хотелось, чтобы он знал, насколько мы с ним разные и какая между нами пропасть. И поэтому я назвала адрес квартиры моей подруги Дарины. Думаю, она не будет меня ругать. К тому же она сама предлагала мне жить у неё, но я всегда отказывалась. Не хочется притеснять её, а платить ей я не смогу, да и она сама с меня денег ни за что не возьмёт.

— Спасибо, что выручаешь меня, — поблагодарил меня Саша.

— Это тебе спасибо, что пригласил, — с чувством произнесла я.

И в этот момент я взглянула в его глаза, глубоко пронизывающие меня. Зелёные как хвоя. О чём он думал сейчас? И какое у него мнение на мой счёт? Этого мне никогда не узнать.

Мы с ним ещё немного безмолвно посидели, и я всё-таки опустошила чашку ароматного горячего шоколада, который, конечно, за это время значительно подстыл. Но я не почувствовала ни капли вкуса, ибо мысли мои были далеки от этой чашки шоколада, а потому чувствительные нейроны от вкусовых рецепторов на сосочках языка поленились передавать какую-либо информацию моему мозгу. Или это мой мозг блокировал эти познания. Вообще, мой мозг часто что-то блокирует, особенно на занятиях по аналитической математике.

— Может, тебя довезти до дома? — предложил Саша после того, как мы вышли из кафе.

— Нет-нет! — бойко запротестовала я, вскидывая вперёд ладони. — Я лучше своим ходом.

Хотя в следующую секунду пожалела о поспешно принятом решении. Почему я так быстро отказалась, не подумав? Такой был шанс…

— Тогда до субботы, — улыбнулся он напоследок, помахав мне рукой, и пошёл в противоположную от моей сторону.

Я же сначала так и стояла, как вкопанная, около застеклённых дверей кафе: улыбка до ушей, с растрёпанным хвостиком светло-русых волос, с блестящими от счастья глазами и в широком джинсовом комбинезоне светло-голубого цвета. Как такой, как Саша, вообще мог такую, как я, куда-то позвать, а тем более на светский приём? Где все люди такие же, как он. С манерами, ухоженные. Я стояла и не могла никак прийти в себя. Может, мне всё это привиделось? Померещилось? Просто сон? Это же не может быть правдой?

Саша — моя первая и единственная школьная любовь. В девятом классе я питала к нему безответные чувства и теперь, шесть лет спустя, он пригласил меня на вечерний приём аристократов. Он! Саша! Это шутка? Если это сон, то пусть он никогда не кончится. Пожалуйста, небеса, пусть я никогда не узнаю, что сегодняшнего дня на самом деле не было. Слишком жестоким будет моё пробуждение. Но даже если это сон, то самый очаровательный на свете!

И с этими мыслями я резво побежала в сторону метро, взметнув руки в стороны и продолжая счастливо улыбаться, заряжая проплывающих мимо меня людей хорошим настроением.

— Значит, тебя какой-то абсолютно незнакомый парень пригласил на приём Строганских? — вскинула недоверчиво одну бровь Дарина, моя единственная в городе подруга.

— Да нет, он знакомый, просто мы давно не виделись и вообще никогда практически не разговаривали, — объяснила я.

— И это ты называешь — знакомые? — подруга посмотрела на меня как на идиотку. — Ладно, допустим. И почему же ты решила пойти? Там же делать совсем нечего.

— Я никогда не была на таких приёмах, мне очень интересно, как они проходят, люди, которые на них бывают.

— Скажу: обсуждают друг друга за спиной. Кто на ком женился, кто развёлся, какой кто купил особняк. Честно — тоска зелёная!

— Ты на них много раз была?

— Больше, чем хотелось быть.

— А я ни разу. И вряд ли когда-нибудь ещё выпадет такой шанс, поэтому не хочу его упускать.

— А может, ты хочешь на этом приёме кого-то привлечь? — внезапно Дарину посетила догадка.

— Эээ… нет, — неуверенно протянула.

— Значит, всё-таки привлечь, — решила подруга. — Тогда можешь рассчитывать на мою помощь. Во сколько, говоришь, этот приём?

— В 17:00.

— Пошли выбирать платье.

— Платье? — удивилась я.

— А ты как думала? Прийти на приём без платья? Нет, ты, конечно, можешь попробовать, но тебя не поймут, — хохотнула она. — Здесь нужно коктейльное платье, и просто сногсшибательное, чтобы затмить всех наповал, раз уж ты решилась там кого-то привлечь…

— Да никого я не хочу там привлечь, — попыталась оправдаться я, но Дарина меня не услышала.

Выйдя на улицу, мы подошли к припаркованной красной ауди на автостоянке, что прилагается к огромному многоквартирному дому. Естественно, квартиры в этом доме баснословно дорогие, но родители Дарины могут себе позволить купить дочери такую. Именно поэтому я отказывалась всегда переехать к ней. Не то, чтобы я стесняюсь своего социального положения, но я всё-таки не хочу смешивать образовавшиеся с рождения границы. Не хочу забывать о своём месте, потому что если я привыкну к миру Дарины, то потом тяжело будет отвыкать. Безусловно, я, как и все люди моего социального класса, хочу жить в роскоши, разбрасываться деньгами, не считая их. Когда приходишь в магазин, то, в первую очередь, смотреть не на цену, а на сам товар. Жить в своей квартире, а не в общежитии с раздражающими тебя соседями только потому, что они нарушают твой покой, твоё уединение. Мне бы хотелось красивой жизни. Как и всем. И глядя на таких людей подобно моей подруги, я хочу такой жизни ещё больше. Но я, как человек разумный и здравомыслящий, понимаю, что этого никогда не будет. Большим талантом я не обладаю, сильной хваткой и умением идти по головам — тоже. А значит, я всегда буду жить в пределах своего социального класса. Конечно, Дарина мне постоянно говорит о том, что можно найти богатого парня. Но я не хочу жить за его счёт, не хочу им пользоваться как кошельком, потому что это несправедливо по отношению к нему. Поэтому я давно поняла, что богатым людям лучше быть с богатыми, а простым людям — с простыми. «Деньги к деньгам» — так очень часто говорит Дарина. Только почему-то по отношению ко мне она эту фразу не распространяет.

Мы подъехали к торговому центру «Восток», и Дарина, оставив свою машину на парковке, повела меня в лучшие бутики города. Конечно, «лучшие», по её мнению, — это самые дорогие. И как бы я ни намекала ей на то, что платье мы покупаем мне, а я девушка с наличием худого кошелька, подругу это никак не смущало.

Мы ходили по разным магазинам, рассматривали многие варианты платьев, но либо Дарине что-то не нравилось, либо мне (но мне, главным образом, не нравились лишь цены). И вот, спустя час-полтора, мы, наконец, обе остановились на одном выборе — яркое жёлто-лимонное платье в пол с кружевными рукавами до предплечья и небольшим вырезом на шее. Оно сияло словно солнце, и я в нём была, как мне казалось, неотразима.

— Оно просто бесподобно, нужно брать, — прокомментировала подруга.

Я знала, что она права, но было одно супер-огромное «но». В первую очередь, прежде чем надеть платье, я, конечно же, обратила внимание на его цену. Сто пятьдесят девять тысяч девятьсот девяносто девять рублей. И это еще оно идёт по скидке. Конечно, мне жизни не хватит, чтобы вот так просто покупать такие дорогие вещи. И как бы я ни хотела надеть на приём именно это платье, с самого начала я знала, что его не куплю.

— Может, лучше пойти в магазин попроще? — предложила я. — Мне кажется и на рынке можно найти что-нибудь похожее.

— Ты с ума сошла? На каком это рынке ты собралась найти платье от Дольче Габбана? Я и так повела тебя в не самые дорогие магазины Петербурга, есть намного дороже.

— Но мне это платье не по карману, — тяжело вздохнула я.

— Ерунда, я оплачу, — махнула рукой она.

— Нет! — напористо возразила. — Ты же прекрасно знаешь, как я к этому отношусь.

— А ты знаешь, что на светские приёмы тебя в рыночном барахле никто не пустит? — недовольно скривила она лицо.

— Я могу чем-то помочь? — к нам подошла продавец-консультант.

— Да, мы берём это платье, — решительно заявила Дарина.

— Нет, девушка, мы его не берём, — не согласилась я.

— А чем оно вам не понравилось? Оно вам очень идёт, — похвалила та.

— Цена высокая, — стыдливо призналась я.

— Ничего она не высокая, — сопротивлялась подруга.

— У нас можно взять платье в прокат, если вам нужно надеть его на определённое мероприятие, — подсказала продавщица.

— Правда? — я с интересом зацепилась за эту новость. — А сколько это будет стоить?

— Десять тысяч за двое суток.

— Я возьму! — обрадовалась я. На два дня мне его хватит ого-го. Пусть десять тысяч за двое суток для меня — это всё равно дорого, но один раз в своей жизни можно позволить себе стать аристократкой.

Уже в машине Дарина меня поддержала:

— А знаешь, ты права. Действительно, зачем покупать платье, если ты наденешь его всего один раз, а потом оно просто так будет висеть у тебя на вешалке. Можно брать в прокат.

— А ты что, не знала, что так можно? — хихикнула я.

— Слышала про это, но никогда не думала об этом всерьез.

В субботу погода выдалась спокойная, солнце светило неярко, но дожди не устроили нам сюрприз. С самого утра подруга меня повезла в салон красоты наводить мне марафет. Мне уложили волосы в высокую прическу — пучок и сделали яркий макияж с нотками повседневности. Как сказала мне Дарина: для фуршета это «идеальный мейкап».

В 16:30, как и было оговорено, я собралась выходить из дома.

— Ну что, приятно тебе провести этот вечер, надеюсь, он не покажется скучным, — подбодрила меня подруга. — Ты просто красотка. Иди, порази там всех.

— Спасибо тебе, Дарин, что помогаешь, — с благодарностью взглянула на неё.

— А для чего ещё нужны подруги, — хохотнула она.

Я вышла из ворот дома, и передо мной предстал Саша Золотов. Во фраке, с чёрно-золотым галстуком, аристократично уложенными назад волосами. Он стоял, облокотившись о машину белого цвета (позже я узнала, что это BMW X6). При виде него я чуть не упала в обморок, но вовремя себя сдержала. Спокойно, Даша, иначе он подумает, что ты свихнулась, что, конечно, не так далеко от правды.

— Здравствуй, — поздоровался он со мной и сверкнул белоснежной улыбкой. — Ты очаровательно выглядишь, — сделал комплемент, который вогнал меня в краску.

— Ты тоже, — только смогла выдавить из себя.

Саша открыл мне дверцу пассажирского сидения, а затем сел на кресло водителя.

Мы ехали спокойно до места назначения. Всю дорогу я испытывала всепоглощающую неловкость. Хотела что-то сказать, но в то же время чувствовала себя мумией с вырезанным языком. Дрожь неотрывно бегала по всему телу, а помидорный цвет лица никак не желал меня отпускать. Неужели всё это происходит в моей жизни? Я еду с Сашей на аристократический приём. В этом прекрасном солнечном платье, которое он назвал очаровательным. Может, всё это мне снится? Пусть тогда я никогда не проснусь. Иначе умру, если проснусь.

Ехали мы чуть больше получаса, так как нас встретили небольшие пробки в это время, несмотря на субботний день недели. Подъехав, Саша вышел из машины, помог выйти мне, а сам отдал ключи молодому парню (наверное, это лакей), который сел в машину и уехал припарковать её.

Передо мной возвышалось трёхэтажное масштабное здание невероятной сказочной красоты бирюзово-серебристого цвета. Чем-то оно напоминало мини-замок, который можно увидеть на заставке любого диснеевского фильма. На лужайке вокруг клумб уже стояло какое-то количество красочно разодетых людей. В подобное платье, как у меня, были одеты многие девушки и женщины. А я ещё думала, что приду в своём платье и буду сильно выделяться. Как же много я не знаю о жизни высшего общества.

Музыка играла спокойная, классическая и, что главное, живая: скрипки, виолончели, духовые инструменты. Также на улице стояло немногочисленное количество маленьких белых столиков с закусками и пуншем. Среди закусок можно было увидеть тарталетки с чёрной икрой, рулеты с красной рыбой, канапе с бужениной, сырные шарики, мясные рулеты и фаршированные яйца с красной икрой. Еды было не так много, из горячего абсолютно ничего не присутствовало. Только холодное. Но люди ничего не ели. Редкий человек брал тарталетку и просто держал её в руках. Я так поняла — для вида. Хотя для какого именно вида, я не поняла.

Людей всё прибывало и прибывало. Как я понимаю, опаздывать было можно, но не намного. Все формировались кучками, о чём-то с интересом вели беседы. Обсуждали, наверное, кто за кого вышел замуж или женился, как говорила мне Дарина.

— Здравствуй, Александр, — к нам подошёл какой-то импозантный старичок невысокого роста, худощавого телосложения и с проплешиной на седой голове. — А кем будет твоя милая дама? Представишь?

— Здравствуйте, господин Коцур, — поздоровался с ним Саша и повернулся ко мне, — познакомьтесь, это Дарья Орфеева, студентка архитектурного института и моя бывшая одноклассница. А это, — Саша повернулся обратно к старичку, — Виктор Вальдемарович Коцур — друг моей семьи, как, впрочем, и всё семейство Коцур, — улыбнулся он, и старичок вместе с ним.

— Как дела у твоего отца? Я слышал, что в последний год банк имеет большой успех. Говорят, он третий после главных российских банков, — отпарировал Виктор Вальдемарович.

— Так и есть, — подтвердил Саша.

— Держу пари, всё благодаря тебе?

Саша коротко посмеялся:

— Куда мне до моего отца.

— Пётр Николаевич — банковских дел мастер, это очевидно. Но я уверен, что целеустремлённый сын сможет превзойти его, — подмигнул господин Коцур.

И они оба весело посмеялись. Я же стояла как истукан и не знала, как вступить в разговор, и вообще нужно ли было в него вступать? Может, это не в рамках этикета, который, к сожалению, я не успела весь изучить.

Тем не менее, рано или поздно разговор их закончился, но не успели мы побыть с Сашей наедине, как к нему подошёл ещё один человек, затем компания, пара, ещё и ещё. Люди не кончались. И все они знакомились со мной только после того, как Саша меня представлял. Но в разговор я так и не вступала. Никто и не желал со мной говорить. Все говорили с Сашей на разные темы, личные и деловые. Особенно по поводу банка его отца. Кто-то хотел с ним заключить договор по поводу того, чтобы его банк стал сотрудничать с их фирмой, новым бизнесом, компанией. И Саша всем вежливо отвечал. Сначала я пыталась вслушиваться в беседы, но мне быстро это надоело ввиду крайнего непонимания происходящего.

Мне стало немного дурно от всей этой атмосферы, от большого потока людей. Я почувствовала, что мне нужно прохладиться, подышать свежим воздухом. Поэтому, дождавшись, когда очередная подошедшая к Саше женщина с йоркширским терьером закончила с ним беседу, я обратилась к парню с просьбой:

— Саш, разрешишь мне ненадолго отойти в дамскую комнату? — кажется, я немного заразилась словами от проходящих людей.

— Разумеется. Нужно ли тебя проводить?

— Нет, что ты, я справлюсь, — и снова начала себя корить за поспешно принятое решение. Мы могли же оказаться с ним наедине. Поговорить в уединённой обстановке. Язык мой — враг мой.

Я пошла в сторону замка, точнее к зданию, напоминающему замок. Передо мной два швейцара открыли двери, пропуская внутрь. Здесь оказалось куда просторнее и уютнее. Людей практически не было. Высокие потолки, мраморные стены и полы, никакого лишнего интерьера, всё такое пустое, что можно с уверенностью заявить: здесь никто не живёт.

У проходящей мимо меня официантки, которая пошла во двор относить подносы с тарталетками, я спросила, где здесь дамская комната. Она любезно мне показала, что нужно идти до конца, потом налево и ещё раз налево. Я горячо поблагодарила её за это.

Место я нашла быстро по указанному мне маршруту и вошла. Дамская комната выглядела как общественный туалет в элитных ресторанах (если взять за основу ресторан, в котором я работаю). Я подошла к раковине, включила воду и немного побрызгала её на своё лицо. Дарина оказалась права, когда говорила, что на этих приёмах скучно и совершенно нечего делать. Но всё равно стоило побывать один раз, чтобы узнать, что это такое. К тому же я не одна, а с Сашей. Это многого стоит. Ради этого пережить такое мероприятие только в радость.

Закончив с этой процедурой, я отправилась обратно. Не очень красиво оставлять Сашу одного, как мне кажется. Не по правилам этикета это.

До дверей, которые бы выпустили меня наружу к людям, оставалось совсем немного, но сбоку по правой стороне от меня я услышала шум бьющегося стекла. Я невольно остановилась, чтобы разобраться в случившемся. В холле, где располагались столы с закусками и шампанским, сновали официанты туда-сюда. Как я поняла, сейчас наступило время выносить шампанское, что и делали официанты и официантки.

Около входа в холл стоял молодой человек лет двадцати пяти в тёмно-сером фраке, с бабочкой на шее в чёрно-серебристую полоску. На голове у него в разные стороны торчали непослушные иссиня-чёрные кудри. Они были недлинные, но сразу привлекли моё внимание: редко встречала я кудрявых парней. Лицо на фоне волос и костюма очень выделялось: оно было белым-пребелым, словно перед нами мертвец. Веяло от него дорогим парфюмом с нотками цитруса. Эмоций никаких лицо не выражало, но напряжение чувствовалось. А всё потому, что, проходя мимо холла, он столкнулся с официанткой, и та не удержала поднос с бокалами шампанского и выронила его. Содержимое бокалов пролилось на костюм этого парня и его лакированные туфли, а сами бокалы с визгом разбились о мраморный пол.

Наступило всеобщее гробовое молчание. Официанты резко остановились и не двигались. Как будто остановилось само время. Провинившаяся девушка в испуге зажала рот руками. Парень так и стоял, требуя объяснений. И официантка внезапно отмерла:

— Господин, умоляю, простите меня, я не знаю, как так вышло. Умоляю, простите, — и она своим передником попыталась оттереть напиток с его мокрого жилета. Но парень отшвырнул её подальше от себя. Та чуть не упала, еле удержавшись на ногах.

— Не прикасайтесь ко мне своими грязными руками, — он произнёс это металлическим голосом, словно скрежет. Говорил негромко, но отчётливо, и от этого можно было уловить неосязаемый холод в воздухе. — Кто вас рекомендовал на эту работу?

— Меня прислали из агентства сферы обслуживания, — запинаясь, отчиталась девушка. Я заметила, как её колотила нервная дрожь.

— Их нужно будет оповестить о вашей некомпетентности в работе, — с тем же невозмутимым видом продолжал молодой человек. — И я лично прослежу за тем, чтобы больше вы никогда не смогли работать в сфере обслуживания.

— О, нет, господин, пощадите меня, пожалуйста, умоляю, мне очень нужна эта работа. Прошу вас, — обращалась к нему официантка со слезами на глазах, руки она сжимала в замок от волнения.

Рядом стоящие официанты всё также не двигались, в их глазах читались сочувствие и обеспокоенность. Они не могли ничего предпринять, встать на защиту их коллеги, и я абсолютно их понимала. Не так давно и я была в этой ситуации. Мы все боимся потерять работу, поэтому не можем противостоять этим людям, возомнившим себя богами. Нам постоянно твердят одно и то же: где мы, а где они. Между нами пропасть, огромная и беспросветная. Иногда мне кажется, что мы, простые люди, действительно сделаны из какого-то испорченного сырья, второсортные. А богатые — люди первой свежести, припорошенные золотой пылью. Звёзды в ночи.

— Одних извинений недостаточно, это всего лишь слова, ими дело не решить, — холодно заметил парень.

— Извините, пожалуйста, господин, подскажите, что мне сделать, чтобы хоть как-то искупить свою вину? — с надеждой посмотрела на него девушка.

«Господин» прошёлся по ней оценивающим взглядом.

— Встаньте на колени, — приказал он.

Девушка в ту же секунду упала на колени.

Это было гадко. Я не могла на это смотреть. Почему девушка должна так унижать себя перед ним? Ведь она не виновата, это же просто случайность, недоразумение. И она извинилась, разве этого недостаточно?

От переизбытка чувства несправедливости я сделала в их сторону шаг вперёд, чтобы высказать всё, что думаю, но сразу же резко себя остановила. Кто я такая? Такая же официантка, как и она. У меня нет никаких полномочий и власти противостоять ему. Даже если я одета как аристократка, я ею не являюсь. Между нами непреодолимое расстояние.

— Вы никто, и всегда будете никем. Мелкая песчинка, которую легко раздавить. Не забывайте об этом. Не забывайте о своём месте, — жестоко осадил её этот тиран.

— Эй, ты, бледный в начищенных ботинках! Оставь её, — неожиданно для самой себя выкрикнула я.

Бледный обернулся в мою сторону вместе со всеми присутствующими при этом событии.

— Это вы ко мне сейчас обратились? — лезвие ножа, лезвие ножа. По моей спине.

Я собрала в себе всю храбрость, что имела:

— Да!

Я официантка. Но сейчас, на один вечер, я стала аристократкой. А значит, могу быть той, кем всегда мечтала быть. Всего на один вечер я смогу быть смелой как моя сестра и девушкой из высшего общества как моя подруга. Я могу быть равной такому, как он. Всего на один вечер, но этот вечер мне запомнится на всю жизнь.

Парень неспешно подошёл ко мне. Теперь я могла увидеть его глаза: ярко-голубые как небо, они отражали лёд в его душе. На бесчувственном лице его глаза взрывались волнами эмоций. Одними глазами он показывал негодование, ненависть, жестокость, расплату. И сама не заметила, как меня начала бить мелкая дрожь.

— Кто вы такая, чтобы так со мной разговаривать? — холодно процедил парень.

«Кто вы такая?» — неужели он догадался, что я не из его круга? Неужели это так очевидно, что никакие одежды и макияж не способны сделать меня другой? Равной ему?

Но я не стала ему поддаваться:

— А ты кто такой, чтобы так унижать девушку? — задала ему встречный вопрос.

— Я — кто такой? — усмехнулся бледный парень. — Вы что, совсем глупы?

— Это не я глупая, а ты. Страдаешь манией величия, которая свойственна лишь маленьким капризным детям. Глупым детям, — пыталась говорить как можно уверенней, но мой голос всё равно подрагивал. — Ты получаешь наслаждение, издеваясь над слабыми, которые не могут тебе ответить? Раз есть деньги, значит, власть над простыми людьми имеешь? А кто ты без них? Жалкое подобие человека, — высказала всё это на одном дыхании. В моей голове долго хранились эти мысли, которые я всегда держала в себе. Но сейчас, когда я почувствовала храбрость и безнаказанность за последствия, я смогла всё выбросить наружу. Всё, что так долго копилось во мне, я вылила на одного человека.

В следующую секунду я пожалела о своих словах, но было поздно. Я ждала, что сейчас польётся шквал оскорблений, криков в мой адрес. Или вообще ударит меня. Но он лишь спросил:

— Как ваше имя?

Зачем ему это знать?

— Это неважно, я не желаю вступать с тобой в знакомство.

Он сделал два шага, приблизившись вплотную ко мне. Я от такого близкого расстояния опустила голову. Тогда он цепко схватил своей ледяной рукой мой подбородок, приподняв его к своему лицу.

— Я всё равно узнаю, как вас зовут. И поверьте мне, вы пожалеете об этом разговоре. Жестоко пожалеете, — сверкнув молниями, проскрежетал парень, словно вынес приговор. После этого он также резко отпустил мой подбородок и отправился вглубь замка.

Я посмотрела в его удаляющуюся спину и почувствовала, как на душе немного отлегло. Хотя неприятные осколки в душе остались. Его последние слова меня напрягли. Хотя, с другой стороны, что он может мне сделать? Кто он такой?

Я побрела по направлению к выходу из замка. Во дворе уже немного потемнело, люди были вооружены бокалами шампанского. Я осмотрела присутствующих и, заметив Сашу, поспешила к нему. Он также держал в правой руке бокал с шампанским и левой рукой предложил и мне, взяв его с подноса, с которым сновала официантка рядом.

— Спасибо, — поблагодарила я. — Прости, я немного задержалась.

— Ничего страшного, — успокоил меня он. — Сейчас пройдёт официальная часть, и можно будет поехать домой, если хочешь.

— Да, давай так и сделаем, — удовлетворённо взглянула на него. — Кстати, я ведь так и не спросила: в честь чего мы все здесь собрались?

— А, у одного наследника крупного магната сегодня должна быть объявлена помолвка, — объяснил Саша. — Если честно, я был уверен, что он никогда не женится.

— Почему? — с удивлением спросила я.

— Потому что этот человек крайне неприятная личность. Он всегда прямолинеен и резок. А если ему кто-то не понравится, как-то заденет его, то всё, начнёт рушить всю его жизнь.

— Это как? — поразилась я.

— Если это человек его круга, то Марк может обанкротить всю его семью. Он такое делал уже не раз. Потому что много связей у их семьи. Надавить на кого-то ради своей цели — им раз плюнуть. Строганские всегда добиваются своего. Особенно Марк. Прощать он не умеет, я уверен. И лучше, если это возможно, никогда не вступать с ним в контакт.

— Откуда ты столько о нём знаешь?

— Мы учились с ним в одной школе до того, как я приехал в твой город.

— И неужели на него не найдётся управы? — я была в шоке от того, что могут существовать такие люди.

— Ну, можно надеяться, что невеста Марка Строганского сможет его исправить. Хотя я не думаю, что его можно исправить.

— А ты с ним не общаешься?

— Конечно, нет, — ответил Саша. — После школы я вообще редко с ним сталкивался, а если сталкивался, то только вот на таких приёмах.

Да уж, каких только людей не порождает этот свет. Я уверена, что такие люди, как он, рано или поздно всё равно получат своё. Правило бумеранга.

— А вот и он собственной персоной — Марк Строганский, — обратил он свой взгляд в сторону входа в замок, в котором только что появился молодой парень. Я обернулась взглянуть на него и… застыла. Это же…

— Это точно он? — со страхом в голосе спросила я у Саши.

— Без всяких сомнений.

Нет, не может быть. Как же так вышло? Я взялась за голову, осознавая весь масштаб того, с кем я изволила говорить, грубить, кричать. О, нет.

Марк приветствовал гостей, что-то говорил, говорил, но без явных признаков благополучного настроения. И совершенно ясно, кто ему его испортил. Затем поднял бокал шампанского, все присутствующие повторили его действие, и сделал глоток. А потом снова скрылся за дверьми замка.

— Поехали? — спросил Саша.

— Да, — робко согласилась я.

Доехали мы быстро. Настроения у меня совершенно отпало после той стычки и того, что я узнала об этом Марке.

Саша открыл дверь, помог мне выйти из машины и у ворот дома Дарины попрощался со мной:

— Благодарю тебя, что составила сегодня мне компанию на этот вечер, — и наклонился поцеловать меня в щёчку. Я вспыхнула от смущения.

Подождала, когда он отъедет, а затем с внезапно поднявшимся настроением я побежала в квартиру подруги, улыбаясь широко и радостно. Ну и ладно, что я встретила этого Марка Строганского, всё равно, я уверена, мы больше никогда с ним не пересечёмся. Да и какая разница! Ничего не может быть важнее того, что Саша, моя первая и единственная любовь, поцеловал меня. И это будет греть моё сердце ещё очень долгое время.

Глава 3

— Марк Строганский? — обратилась к высокому статному молодому человеку в тёмно-сером костюме белокурая девушка в небесно-голубом платье в пол, расшитом кружевными узорами.

— Да, — кивнул тот в знак согласия.

Девушка прошлась по нему оценивающим взглядом. В этом взгляде можно было заметить некое презрение.

— Я не любить кудрявых мужчин, об этом известно всем, кто хотеть мне понравиться, поэтому могли бы поинтересоваться мои вкусы и уложить свои волосы, — равнодушно указала ему.

— А я не люблю блондинок, — резко ответил Марк и непоколебимым взглядом остановился на её глазах. — Узнав об этом, вы измените свой цвет волос?

Девушка ехидно хмыкнула:

— Что? Не нравиться, когда вам указывать на недостатки, и отвечать тем же? Как примитивно.

— Вы правы, мне не нравится, когда мне на что-то указывают, тем более, если я не считаю вьющиеся волосы своим недостатком. И не собираюсь специально для вас от них избавляться.

— Тогда вы мне не подходить, — отрезала девушка.

— Превосходно, — без эмоций обрадовался Марк. — Я рад, что вам не понравился. Потому что вы тоже не в моём вкусе, и я не хочу связывать свою жизнь с вами. Прекрасно, что у нас всё взаимно, — усмехнулся он.

— Вы серьёзно? — с непониманием глядя на него, удивилась она. — Я вам правда не нравиться, или вы это специально так говорить? Чтобы я передумать?

— Я никогда не лгу, — непоколебимо ответил Марк.

— Вам разве не говорить, что я лучшая вам кандидатура? Разве вы не должны из кожи вон лезть, чтобы понравиться мне?

— Говорили. Но какой смысл притворяться, если настоящие качества рано или поздно раскроются. К тому же мы с вами друг другу сразу не понравились, поэтому дальнейшее общение бессмысленно.

— А знаете, ещё посмотреть, иметь ли смысл с вами заводить отношения. Вдруг вы моя судьба.

Марк коротко посмеялся.

— Я не верю в судьбу, — отрезал он.

— Вам и не нужно, — усмехнулась девушка. — Вы ничего не решать. Всё решать ваши родители.

— Вы правы. Но пару я лучше сам себе найду, всё-таки мне с ней жить всю жизнь, — со всей серьёзностью проговорил Марк.

— Всю жизнь? — не поняла Астрид.

— А сколько?

— Вдруг вы встретить кого-то другого и влюбиться…

— Во-первых, никакой любви не существует, это всё сказки для наивных людей, — резко перебил её парень. — Во-вторых, если я женюсь, то только раз и навсегда. Я ценю свой выбор, потому что уважаю своё мнение.

Астрид с восхищением посмотрела на него:

— Вы первый мужчина, который говорить подобное.

— Сочувствую.

— Сочувствую? — поразилась девушка.

— Ибо то, как думаю я — это единственно верное мнение, — высокомерно пробасил Марк. — Но я надеюсь, вы ещё встретите такого мужчину… Извините, мне нужно ответить на звонок, — он взглянул на экран смартфона. — Было приятно познакомиться с вами, — хотя весь его вид показывал обратное, и он вышел из зала, в котором они вели беседу, чтобы ответить на внезапный звонок.

Астрид улыбнулась и промолвила про себя:

— Да я уже встретила.

1 сентября. В этот день в школе мы обычно не учились, но в институте всё по-другому. Толпы студентов подкатывали в учебный корпус архитектурного университета, особенно среди них можно было увидеть много первокурсников. Они такие забавные: озираются по сторонам, не понимая, что происходить и что их ждёт впереди. Такие все улыбающиеся, жизнерадостные, как будто поступить сюда — это мечта всей их жизни, и она наконец сбылась. На самом деле, и я такой была. Так же стояла среди них и думала, что вот, меня ожидает новая жизнь, прекрасная жизнь. Этот институт — не школа, тут всё будет хорошо. Но оказалось сложнее, чем в школе. Намного сложнее. Говорят, что, мол, в институте нечего делать, там все прогуливают, «плюют в потолок», — так говорили выпускники моей школы. Но всё оказалось иначе. Возможно потому, что я выбрала сложную профессию, на архитектурном факультете по специальности «Архитектура», на которой я учусь в данный момент, лодырей не любят, их отчисляют за невыполнение домашних заданий. Нужно обязательно или хотя бы желательно сдавать в срок все работы и зачеты. А иначе накопишь кучу долгов и не выкарабкаешься. Собственно, что касается меня — я всегда всё сдавала в срок, поэтому проблем с учёбой у меня никогда не было. Так я проучилась четыре курса бакалавриата и вот теперь вступаю на последний, пятый, выпускной год.

— Орфеева! — окликнула меня Алёна Серебрякова, моя одногруппница, которую я крайне недолюбливала, а всё потому, что она недолюбливала меня. — Ты снова в своём несменном комбинезоне, у тебя нет другой одежды? Даже на первое сентября? — и похихикала вместе со своей свитой из трёх подружек.

Я молча прошла к задней парте учебной аудитории и расположилась в одиночестве. Сказать, что я не люблю свою группу, нельзя. У нас есть и хорошие ребята, просто я ни с кем не дружу. У меня есть единственная подруга в институте — Дарина, но мы с ней не учимся в одной группе. Она платница, а я на бюджете, поэтому, соответственно, мы учимся в разных группах. Есть институты, где группы смешивают, но это не о нашем институте. Однако на лекции мы ходим всем потоком, в отличие от практических занятий, собственно, именно там мы и познакомились с Дариной на первом курсе. Правда, последние два курса появлялась на лекциях она раз в месяц, на занятиях немногим чаще, конечно. Но видимся мы с ней, в основном, в не учебное время, скорее в рабочее. Ведь я работаю в ресторане, который принадлежит её родителям, это благодаря ей я туда устроилась, чему, безусловно, счастлива, так как заработок меня там полностью устраивает.

В аудиторию зашёл Артём Кирсанов и сел рядом с Алёной. Эта парочка встречается с первого курса, и постоянно ведут себя так, как будто никого, кроме них, не существует. С другой стороны, я этому даже рада, ведь меня они практически не замечают, лишь редко скажут какие-нибудь колкости, а потом занимаются друг другом.

Началось занятие по дисциплине «Архитектурное проектирование». Нам напоминали, как правильно проектировать здание, с чего начинать, какую тему выбрать и к какому сроку сдать свои проекты. Вот и снова начнутся дедлайны, будем засиживаться подолгу в рисовальных классах, снова придется рвать на себе волосы от того, что опять ничего не успеваем. Не знаю как другим, но я безумно обожаю это время, потому что постоянная занятость делает меня счастливой, она говорит мне, что я не просто существую и бездумно трачу своё время, я трачу его на что-то важное и нужное. Правда, насколько мне всё это пригодится в жизни, это уже другой вопрос. Главное, прикладывать сейчас все усилия, чтобы потом не сожалеть о том, что недостаточно старалась.

После умеренно бурного учебного дня я отправилась на работу. Но, не проработав и часа, я увидела, как в зал буквально вбежала моя подруга и начальница в одном флаконе. На её лице читались крайней степени неизбежность, волнение и отчаянность. Естественно, с таким же настроением она направилась к барной стойке, едва заметив меня возле последней.

— Даша, ты должна спасти меня! — воскликнула она в порыве и повела меня за свободный столик.

— Дарина, я работаю, — робко напомнила я.

— Ничего, без тебя разберутся, — с лёгкостью махнула та рукой.

— Хорошо, давай только не долго, — согласилась я. — Что там у тебя стряслось?

— Мои пэрэнтс записали меня в какую-то дурацкую школу бизнеса и заставили меня обязательно её посещать, иначе заблокируют мои карточки и отправят меня на работу самой зарабатывать эти деньги.

— И в чём проблема? Ходи, — быстро нашла я решение.

— Но я не хочу ходить на эти курсы, они мне неинтересны, — возразила Дарина.

— Тогда не ходи, — нашла я другое решение.

— Тогда они заблокируют мои карточки.

— А как твои родители узнают, что ты не ходишь на курсы?

— Они сказали, что будут специально проверять посещаемость. И ещё они сказали, что если я не получу сертификат пройденной бизнес школы, то они заставят меня работать в этом ресторане официанткой целый год, представляешь? — пожаловалась подруга.

— Да, это ужасно, — согласилась с ней. — Я работаю здесь уже почти четыре года.

— Дашечка, миленькая, я не хотела ничего сказать обидное, просто для меня работа — это что-то запредельное, не моё. Я просто не смогу работать. Ты же понимаешь меня, — с надеждой взглянула та на меня.

— Конечно, — улыбнулась ей. — Но что я могу сделать? Рассказать твоим родителям, что их дочь не создана для работы и чтобы они передумали?

— Я хотела попросить тебя ходить на курсы вместо меня, — оповестила Дарина с легкостью.

— Что? — я крайне удивилась такому повороту событий.

— Пожалуйста? — жалобно взглянула она на меня.

— Дарина, как я могу ходить вместо тебя, если я и ты совершенно не похожи, — пыталась я её вразумить.

— О, не беспокойся. Я уже посмотрела на список тех, кто записался на эти курсы. Там нет ни одного человека, кто бы знал меня в лицо. И сами преподаватели тем более не знают, кто я вообще такая, так что всё пройдет по маслу. Главное — появляться там два раза в неделю по два часа в течение трёх месяцев. И тогда ты получишь сертификат, естественно, на моё имя, я покажу его моим пэрэнтс, они будут счастливы, и я буду счастлива. Прекрасно я придумала? — обрадовалась подруга своей находчивости.

— Но ведь это обман? — не согласилась я.

— Да кого мы обманываем?

— Твоих родителей, например, — объяснила я.

— Поверь, им всё равно на самом деле, буду я ходить на эти курсы или нет. Они хотят, чтобы у меня был сертификат этой школы. А знания, которые там бы я получила, их не интересуют. А меня тем более.

— Но я тоже ничего не понимаю в бизнесе, — отнекивалась я. — У меня всегда были проблемы с обществознанием в школе.

— Да ведь там всему научат, там не будут тебя ничего спрашивать, только сами рассказывать. Так что тебе нужно будет просто прийти, отметиться, отсидеться и уйти. Можешь своими делами заниматься, чтобы времени зря не терять.

— Но то же самое можешь делать и ты, — я до последнего пыталась не соглашаться на эту авантюру.

— У меня есть дела поважнее, — объяснила она.

— Это какие?

— У меня накопилась куча долгов с того семестра, мне нужно закрыть их до октября, мне так декан сказал, или я пойду на отчисление.

— Тебе так говорят каждый год, — напомнила я. — Но тебя не отчислят, ты же на платном учишься.

— И что? Долги закрывать всё равно нужно.

— Так объясни это родителям, — предложила я.

— Я им говорила об этом уже, но они сказали, что долги — это только моя проблема. И еще сказали, что я всё равно ничего не делаю.

— Допустим, я похожу за тебя в сентябре, ты закроешь долги, а потом с октября будешь сама ходить? — спросила подругу об этом.

— В смысле? Все уже тебя запомнят, я не смогу там появиться, — со знанием дела сообщила Дарина.

— Слушай, мне не нравится эта затея, — честно призналась я.

— Ну, Даша, — протянула она. — Ну, пожалуйста. Не будь всё время такой чересчур правильной. К тому же эти курсы и для тебя плюс, — намекнула подруга.

— Плюс? — я взглянула на неё с удивлением. — В чём же? Узнать всё о бизнесе? Извини, но я не думаю, что эта информация мне сможет когда-нибудь пригодиться.

— Да нет же, — нервно выдохнула она. — На эти курсы будут ходить только богатые люди, среди них много парней. Ну, улавливаешь мой намёк? — подмигнула мне.

— Тем больше шанс, что они меня раскроют, — со страхом посмотрела на неё.

— Даша! — вспылила та. — Прекрати пугать меня и себя. И вообще, ты не о том думаешь.

— А о чём мне ещё думать? — с недоумением обратила на подругу свой взгляд.

— Ты можешь там найти себе парня, — объяснила она.

Я с полминуты смотрела на неё как на человека, сморозившего глупость, и молчала. Наконец произнесла со смешком:

— Ну, конечно же, на курсы ходят не для того, чтобы учиться, а отношения заводить.

— Издеваешься? — с недовольством проговорила Дарина. — Между прочим, я дело говорю. Это отличный шанс найти себе богатого парня.

— Меня как-то не интересуют богатые парни, — улыбнулась я снисходительно.

— Да я так погляжу, тебя вообще никакие не интересуют. За четыре года ты ни с кем не встречалась. В школе у тебя тоже никого не было?

— Не время. Учёба важнее, — пробубнила я.

— Какая учёба? Тебе нужен парень! И если уж ты со мной дружишь, то я найду для тебя хорошего богатого парня.

— Нет, спасибо. Я много думала об отношениях, — смиренно произнесла я.

— И что надумала? — поинтересовалась Дарина.

— Что мне и одной хорошо, — улыбнулась я широко. Но тут в какой-то момент я подумала о Саше. Не могу же я сказать Дарине, что я уже влюблена и влюблена ещё со школы. Ведь он из её круга, она не поймёт, что интересует он меня вовсе не из-за денег. Да и знает ли она его?.. Подождите-ка. Как она сказала? На эти курсы будут ходить только богатые люди и среди них много парней? А что если и Саша записан на них? Тогда мы бы ходили туда вместе, я бы ему объяснила, что хожу, потому что меня попросила подруга. Попросила бы его подыграть мне, называть меня Дариной, а не Дашей. Возможно, нас бы сблизили эти занятия. Он бы мне про этот бизнес всё объяснил, в котором я ни бум-бум. Это было бы так удивительно и прекрасно, если бы Саша был записан на эти курсы. Быть может, спросить об этом Дарину? Но тогда она спросит, почему я интересуюсь. Да ладно, пусть это будет для меня сюрприз. Дарина всё равно не отстанет от меня, и я в любом случае пойду в эту бизнес школу. Она умеет уговаривать. Но сейчас я действительно вижу в этом и свою выгоду.

Дарина тем временем, пока я думы думала, рассказывала мне, как важно, чтобы у девушки был парень, для чего нужны отношения. Абсолютно не слушая, о чём именно она мне толковала, я внезапно прервала её:

— Хорошо, я согласна. Когда первое занятие?

У подруги заискрились зрачки от радости, и она выдавила из себя:

— Завтра.

— Так скоро? — удивилась я.

— А иначе стала бы я тебя так быстро искать, чтобы обрадовать такой новостью?

— И во сколько?

— В четыре часа.

— Но у меня занятия до трёх.

— Немного опоздаешь, ничего страшного. Я не думаю, что к этому там так серьезно относятся. Туда же всё-таки не бесплатно ходят, а большие деньги платят.

— Ладно, куда идти?

Дарина назвала экономический институт, в котором будут проходить занятия, кафедру и номер аудитории. Потом несколько раз меня благодарила, поцеловала в обе щеки и убежала из зала ресторана, а я тем временем продолжила работать, правда, уже не в привычном для меня режиме, а с чрезмерной вдохновлённостью от предстоящего события.

На следующий день в три часа и пятнадцать минут дня я со скоростью молнии выбегала из дверей учебного корпуса и с той же скоростью бежала в сторону метро. Со станции «Технологический институт» до Невского проспекта было ехать недалеко, однако наплыва народа было чрезмерно много. Вроде бы не час пик, а всё равно людей как на сабантуе. Поезд ждать пришлось минут пять, в вагон протолкнулась еле-еле.

Так, ну я вроде не опаздываю, главное найти быстро институт, а там аудиторию. Просто не очень хочется опаздывать, тем более в первый же день, несмотря на то, что бы ни говорила Дарина.

По эскалатору наверх мне буквально пришлось бежать в то время, когда все спокойно стояли. Открыв в телефоне приложение «Навигатор», без которого, как известно, в большом городе не обойтись, даже если ты живёшь здесь не первый год, я последовала в сторону экономического института. Бежать было всё равно прилично, а с учётом того, что я совсем не спортивная, то мне ещё дольше.

Тем не менее, на часах 15:52, а я уже зашла в корпус. Осталось лишь разобраться, куда идти. Собственно, с этим проблем не возникло: я просто подошла к охраннику и спросила его об этом. Он мне всё объяснил, разъяснил. Всё просто. Только я не в тот корпус зашла. Поэтому, поблагодарив охранника, я рванула в противоположное здание и уже там быстро сориентировалась, куда идти. На входе лишь спросили, куда я направляюсь, как меня зовут, попросили отметиться в списке и дали бейджик с моим именем, точнее с именем моей подруги.

Найдя аудиторию, я остановилась перед дверью, переводя дух от такой спешки, и закрепила бейджик на левой стороне груди. Давно я так никуда не спешила, даже на работу. Но оно того стоит, ведь есть вероятность, что я сейчас зайду и увижу там Сашу.

Перед тем, как открыть дверь аудитории, я взглянула на время. 16:04. Опоздала! Но, быть может, четыре минуты — это некритично?

Открыв массивную деревянную дверь и зайдя внутрь, я непроизвольно оглянулась. Эта аудитория больше походила на лекционный зал, только маленький, с приподнятыми рядами, которые располагались полукругом от преподавательского стола. Людей было человек двадцать-тридцать, я думала, что будет больше.

— Здравствуйте! — поздоровалась я с преподавателем, чуть поклонилась и обернулась к залу в поисках Саши.

Однако вместо него я заметила другого человека. Того, кого я никогда не предпочла бы встречать в своей жизни.

Марк Строганский тоже смотрел на меня. Я бы желала, чтобы он не вспомнил меня, забыл как что-то старое и пройденное. Но по его взгляду ярко читалось, что тот меня узнал. И хотя эмоций никаких не выражало его лицо, по одним лишь глазам я поняла, что у меня большие неприятности.

Глава 4

Я села на ближайший первый ряд и, как оказалось впоследствии, очень зря. Я старалась не думать о Марке, надеялась до последнего, что всё-таки он меня не узнал. Или забыл о том случае.

— Что такое бизнес? — начал свою лекцию преподаватель, на бейдже которого было написано — Дэвид Фригман. Говорил он по-русски, но с явным акцентом. Вообще, мне очень нравится, когда иностранцы говорят по-русски. В их интерпретации язык звучит крайне необычно, и это, лично моё ощущение, приятно слушать. — Только не говорите мне, что это то, ради чего вы все сюда пришли, — и в зале раздались смешки. — Мне нужно ваше определение этого слова. Вот вы, — Дэвид посмотрел на меня и прочитал имя на бейдже, — мисс Филатова, скажите, что такое бизнес?

Казалось, у меня образовалась дыра в мозге, именно в той части, которая отвечает за мышление. Я не ожидала, что преподаватель будет что-то спрашивать, тем более меня. И, по закону жанра, мой мозг вместо того, чтобы думать над определением бизнеса вместе со мной, решил оставить меня в гордом одиночестве с этим вопросом.

— Бизнес — это… — торопливо искала ответ в недрах своего сознания. — Бизнес — это… своё дело…

— Это естественно, бизнес и переводится как дело, — мистер Фригман обратил свой взгляд на присутствующих. — Бизнес является конкретным направлением предпринимательской деятельности. В него входят деловые отношения, сферы влияния и определённый круг социума. Всё, чего мы ждём получить от бизнеса, — это прибыль и финансовая независимость. Но при этом любой проект, который мы собираемся создавать с нуля, может иметь успех только в том случае, если мы уделяем ему более 80 процентов своего времени. Именно поэтому в бизнесе дорога каждая минута, — тут он снова взглянул на меня. — Сегодня вы, мисс Филатова, соизволили опоздать на целых четыре минуты и, насколько я полагаю, абсолютно не имели представления, чего могли бы достигнуть за этот срок. За четыре минуты можно представить успешную бизнес-модель, подписать контракт с инвесторами, создать рекламу для гарантированного привлечения клиентов. Очевидно, это будет разумным наставлением, если я скажу, что нельзя так расточительно относиться к своему времени.

Четыре минуты, а столько слов. Как будто я сотворила что-то поистине непростительное. Но стоит признать, что чувствовала я себя крайне некомфортно в этой обстановке, когда при всех тебя унижают. Моё лицо заливалось краской, а причина была для меня совершенно бессмысленной. Ну вот — идеальное начало для знакомства с уже ставшим ненавистным бизнесом.

До окончания занятия Дэвид Фригман нас посвящал всё в более глубокие недра неопознанной науки, при этом рассказывая о том, как будут проходить наши занятия и какие величайшие современные деятели российского предпринимательства будут делать к нам визиты.

— Увидимся на следующей неделе, — попрощался с нами Дэвид.

И все студенты начали собираться, я же поспешнее остальных скидывала свои тетрадь и ручки в рюкзак, чтобы быстрее сбежать из этой аудитории подальше. Я не хочу здесь больше появляться, ни под каким предлогом Дарины, не хочу ничего изучать про бизнес и позориться, когда меня снова спросят. Мне хватило одного занятия, чтобы понять, что я здесь абсолютно лишняя, чужая. Я не должна быть здесь. Все сюда пришедшие — умные, разбирающиеся в экономике, да и имеющие смысл в этом разбираться, ибо богатые. А я? Чувствую себя чернографитным карандашом на фоне масляных красок, когда речь идёт о живописи. То есть моё нахождение здесь абсолютно бессмысленное.

— Какая удачная встреча, — над моими ушами прозвучал вкрадчивый голос, растягивая каждое слово до размеров высокоэтажного дома. Этот голос заставил меня напрячься и почувствовать, как по моей спине словно провели холодным лезвием. — Признаться честно, я и не думал, что встречу вас здесь. Практически потерял всю надежду.

— Вы меня искали? — бестелесным голосом проговорила я. — Зачем?

Хотя и так знала ответ на свой вопрос.

— Скоро вы это и узнаете, — холодно усмехнулся Марк, одной рукой развернул меня к себе и опустил взгляд на бейдж, — Дарина Филатова.

Я вздрогнула от внезапно нахлынувшего на меня испуга за мою подругу, что даже не сразу заметила, как мы остались с парнем вдвоём в аудитории.

— Пожалуйста, простите меня за тот случай, это чистое недоразумение, — выпалила я на одном дыхании с закрытыми глазами. — Я не знала, что вас зовут Марк Строганский, если бы знала, никогда не посмела бы себя так повести с вами.

— Однако повели, — непререкаемым голосом пробасил он. — Я ненавижу, когда кто-то портит моё настроение, особенно в день рождения.

— Это был ваш день рождения? — от удивления я даже открыла глаза.

— Это шутка? — с негодованием он взглянул на меня.

— Разве не помолвка? — замолчи, Даша, замолчи, просто согласись с ним и всё. Сделай всё, что угодно, но добейся его прощения, иначе Дарина никогда мне этого не простит.

— Это было вторичное, — мне показалось, или в его голосе действительно прозвучала неловкая нота?

— Простите, — выдавила я из себя. — Я просто не знала.

— Не знала, — повторил он мои слова. — И не только этого вы не знали. Но и зачем сюда вообще пришли. Вы ничего не мыслите в бизнесе, просто прожигаете родительские деньги. Какой смысл сюда было лезть, если не знаете обычного определения слова «бизнес»? Эта школа — в своём роде филиал оригинальной швейцарской школы бизнеса. Большинство преподавателей прибыли оттуда, специально выучили русский язык, дабы не создавать для своих учеников языкового барьера. Вы понимаете, что здесь ограниченное количество мест? И вы заняли чужое. Место того человека, который всеми силами старался сюда попасть. А вы не только этого не цените, но и позволяете себе опаздывать на эти занятия, — отчитал меня Марк.

— Меня заставили сюда ходить, — честно призналась я с опущенной головой.

Парень презрительно хмыкнул:

— И это ещё вы меня назвали «жалким подобием человека»? Разве не вы сейчас унижаетесь передо мной, бедняжка, которую заставили что-то делать? Сами ни на что не годитесь, ни к чему не стремитесь, ведь так?

Я кивнула, чтобы не спорить с ним.

— Зато легко можете позволить себе отчитывать других людей, о которых совсем ничего не знаете. И ради кого? — усмехнулся он. — Ради какой-то некомпетентной официантки?

— Но ведь она человек, — вскинула я голову. — Каким бы работником не была, она всё равно заслуживает к себе нормального человеческого обращения, разве нет?

— Снова хотите строить из себя героиню? — проскрежетал его голос. — Но вы немного не понимаете всей иерархии этого мира, либо же просто притворяетесь. Есть две категории людей — чего-то достигшие достойные люди и их слуги. Люди, что обслуживают, и те, что пользуются этими услугами. И знаете, только вам решать, к какой категории хотите принадлежать вы.

— В смысле? — не поняла я. Вроде как я и так принадлежу к той категории, которая обслуживает.

— Хотите ли вы остаться на своём уровне и двигаться вперёд, или же опуститься вниз, Дарина Филатова, — и снова Марк сделал акцент на имени.

Вот чёрт! Он же не обо мне сейчас говорит, он намекает на то, что хочет обанкротить мою подругу. Меня-то на самом деле вполне устраивал его этот «низ», но он точно не устроил бы Дарину. Как только вспомню, что она говорила по поводу работы, что не создана для неё…

— А… вообще-то я не очень хотела бы что-то менять в своей жизни. Лучше пусть всё остаётся, как есть.

— Хотите и дальше жить за счёт своих родителей? — он просверливал меня своим взглядом.

— Её… меня это совсем не смущает, — невинным взглядом посмотрела на него.

— Тогда стоит что-то изменить в своей жизни. Быть может, это станет для вас уроком. Потому что вы никогда не заслужите моего прощения, — вынес он приговор.

В моей голове пронеслась картина, где Дарина в дырявой одежде стоит на улице и просит милостыню.

— Умоляю, простите меня, господин Марк, — я упала на колени, полностью повторяя слова и жесты той официантки, из-за которой, собственно, и началась вся эта история. — Прошу, не банкротьте её… мою семью. Пожалуйста, умоляю.

— Какая же вы жалкая, — оглядел он меня с презрением и отошёл на два шага, как будто я прокажённая. — Вы мне омерзительны. Готовы ради денег про гордость свою забыть? Так сложно самой заработать?

— Сложно, — признала я, особенно если говорить о тех деньгах, которые зарабатывали родители Дарины. — Но я буду стараться, обещаю. Только простите меня на этот раз, прошу вас, я сделаю, что угодно, всё, что прикажете, — кажется, моя гордость действительно вышла погулять, а может, она сегодня вообще ко мне не заглядывала.

— Всё, что угодно? — заинтересовался он. — А что вы можете мне предложить? Деньги, заметьте, предлагать бессмысленно, а только они имеют значение в этом мире.

Вряд ли у меня вообще когда-нибудь бы зародилась такая мысль, как предлагать кому-то деньги. У меня самой их нет.

— Портрет! — внезапная догадка посетила мою голову.

— Что? — не понял Марк.

— Я могу нарисовать ваш портрет, — объяснила я.

Парень уставился на меня явно озадаченный.

— Я, конечно, не профессионал, но у меня очень неплохо получается. Во всяком случае, мне так говорят, — похвалила я себя.

— Зачем же мне портрет от посредственного художника? Не думаете ли вы, что лучше заказать свой портрет у профессионала, если он будет мне нужен?

— Да, но… так вы потратите деньги, а я нарисую вас абсолютно бесплатно, — на секунду у меня возникло ощущение, что я занимаюсь саморекламой.

— Это должно меня впечатлить?

— Безусловно! Вы только что сами говорили, что лишь деньги имеют значение. И вот — я сохраняю ваши деньги, — моя улыбка лучилась бескрайним счастьем.

— В том случае только, если портрет мне был бы нужен.

— Никогда не знаете, как неожиданно он может понадобиться, — я всеми силами пыталась уговорить его принять от меня этот портрет в знак примирения. Потому что я не знала, что ещё могла ему предложить. Рисовать — это всё, что я могу.

Марк долгое время смотрел на меня, как бы раздумывая, давать мне шанс или нет.

— Хорошо, — наконец согласился он. — Будем считать этот портрет вашей платой за причинённый мне моральный ущерб. Но только в том случае, если он мне понравится.

— В этом можете не сомневаться, — пыталась я его заверить, но голос предательски дрогнул. Никогда не знаешь, что нужно, чтобы угодить этим богачам. Но ничего, я выложусь по полной. Всю душу вылью в этот портрет, чтобы у него не осталось никаких сомнений по поводу моего прощения.

— Жду к следующему занятию, — заключил Марк Строганский и быстрыми шагами пересёк расстояние от меня до выходной двери. — И кстати, это задатки настоящего бизнесмена — умение продать человеку то, что ему не нужно, под предлогом, что это может когда-нибудь понадобиться, — похвалил он перед выходом, а затем в одну секунду скрылся за дверью.

Я же встала с колен и последовала его примеру. Портрет придётся начать сегодня, потому что следующее занятие всего через пять дней. А я так быстро портреты ещё никогда не рисовала.

Фотографию этого нарцисса я нашла в интернете. Ни в каких соцсетях я не смогла его найти. Но в глобальном поисковике есть парочка его фото: с конференций, приёмов и в жёлтой прессе. Именно обложку с его фотографией из какого-то не известного мне журнала я и распечатала, так как это единственное чёткое фото с его лицом. Кстати, на обложке было написано: «Сын Альберта Строганского увеличил прибыль семейного бизнеса в три раза!» И этой обложке два месяца. Кажется, я многого не знаю об этом Марке. Оказывается, он не бездельник, вон, бизнес увеличивает семейный. Но если он так хорошо разбирается в бизнесе, зачем тогда ему эти курсы? Чтобы ещё умнее стать? Заполнить пробелы в знаниях? Почему у меня нет такого стремления к учёбе?

Расположившись за мольбертом в рисовальном классе и повесив фотографию на верхний уголок доски, я начала рисовать контуры на листе А3.

Прорисовывая контуры его лица, я заметила, что черты у него изящные и выразительные, в меру строгие и довольно властные. И они завораживающие. Особенно его небесные глаза. И острые скулы, о которые можно порезаться. И… губы… У него идеальное лицо для портретистов, потому что оно — эталон. Поэтому мне безумно нравилось его рисовать. Кажется, мне никогда ещё не доставляло столько удовольствия рисование чьего-либо портрета. За исключением Саши Золотова, конечно.

Я провела всё воскресенье и остальные ночи в рисовальном классе, договорившись с охранником корпуса, чтобы он мне разрешил закончить домашние задания, так как в общежитии невозможно рисовать. Но не из-за обстановки, там удобные большие столы под каждой кроватью (они выглядят как двухъярусные кровати, но на первом ярусе вместо кровати рабочий стол), а потому, что моё вдохновение прогоняют мои соседки. А здесь так уютно и спокойно, никто не приводит своих вечно надоедающих мне гостей, парней и других персон. Здесь я и задание по проектированию сделала. Здесь я провожу, можно сказать, большую часть своего свободного времени. И только один минус: не было холодильника с едой. Но зато был чайник.

Глаза закрывались сами собой, но, вооружившись банкой кофе, я постоянно заваривала ароматный напиток. И сон снимало как рукой, но, к сожалению, ненадолго.

— Ого, такой красавчик, — как-то вечером в понедельник подошла ко мне моя одногруппница — Влада Муравьева, которая тоже занималась здесь проектированием. Она единственная в группе, с кем я более-менее общаюсь. — А это кто, твой парень?

Я немного опешила:

— Нет, конечно, это так, знакомый.

— А почему тогда его портрет рисуешь? — с подозрением взглянула на меня.

— Он попросил, — нашлась я. Частично, это правда.

— Ой, а ты можешь и для меня тогда кое-кого нарисовать?

— Могу… — неуверенно проговорила я. На самом деле, я не очень люблю рисовать кому-то. Я рисую для души, просто для себя. Много раз рисовала Дарину, потому что ей безумно нравится, как я рисую. Она сама так говорит. И мои портреты у неё действительно висят в рамочках. Мне очень приятно, что мои работы ценят. Поэтому Дарину я всегда рисую с душой. К тому же она очень красивая. Перед её красотой можно преклонить колено.

— Тогда я на неделе тебе принесу фотку, хорошо? — обрадовалась Влада.

— Хорошо, — с досадой кивнула я.

Пятая ночь подходила к концу, и портрет был готов. И хотя я была выжата как лимон, моему счастью не было предела. Мне казалось, что лучше я ещё никогда в своей жизни не рисовала. Это лучшая работа среди всех. Более качественная, прорисованная. И хотя мне пришлось не спать толком, я была крайне довольна собой. И сомнений в том, что этот портрет может не понравиться его владельцу, совершенно не было.

На следующий день у меня было хорошее настроение, я была в предвкушении предстоящей встречи с жестоким тираном. Возможно, в этот день всё закончится, и я смогу вздохнуть спокойно. Хотя, если говорить откровенно, Марк ещё никак не успел мне насолить. Ни мне, ни моей подруге. Так что зря я так на него взъелась. Может, он не такой уж и плохой, ведь разрешил же он мне искупить свою вину портретом. Ведь если он такой богатый и поднимает семейный бизнес в три раза, значит, он может позволить о себе высокое мнение. Имеет право заставить всех относиться к нему с уважением и признательностью.

Сегодня на мне были гольфы в чёрно-красную полоску, тёмные шорты с подтяжками и алая футболка. А волосы перевязаны красной ленточкой. Подтяжки, ленточки и комбинезоны — это моё всё.

В институте, как обычно, мне пришлось выслушать парочку колкостей по поводу моего наряда от Алёны Серебряковой и её свиты. Но я, как всегда, пропустила эту информацию мимо ушей. Меня не волнует их мнение насчёт моего стиля в одежде. Мне он нравится, и это главное.

На занятие в бизнес школе я пришла на двадцать минут раньше, чтобы в этот раз точно не опоздать и не выслушивать обвинения на мой счёт. Но даже в это время собралась половина однокашников. Марк пришёл за пять минут до начала. Его взгляд лишь прошёлся по мне, и он направился к своему месту, на котором сидел и в прошлый раз.

Мы говорили на сегодняшнем занятии о старте бизнеса. Дэвид Фригман пригласил Азхара Джафарова, основателя и владельца группы компаний Repost. Мистер Джафаров предлагал нам воспользоваться опытом конкурентов, прежде чем запустить свой бизнес или направление на новом рынке. Узнать у конкурентов выигрышные стратегии и действовать, избегая ошибок, что в конечном итоге сэкономит кучу ресурсов.

Также он рассказал нам, как наладить поток клиентов. Для этого есть определённый рецепт. Первое, определяем самый ходовой товар в своём ассортименте. Второе, значительно снижаем цену на этот продукт, к примеру, продаём по себестоимости. И третье, оповещаем о новой цене максимальное количество людей в округе в виде раздачи листовок, флаеров и тому подобное. Что имеем в итоге? Я лично ничего не имею, а они поднимут выручку в своём магазине и привлекут поток новых клиентов.

После занятия я заметила, что Марк никуда не спешил и спокойно сидел на своём месте, ожидая моих действий. Я подождала, пока все выйдут и мы останемся вдвоём в аудитории, и подошла к нему.

— Здравствуй, — и с замедлением добавила, — те. Я, как и договаривались, подготовила портрет, — открыв тубус, я выудила из него рисунок, расправила и протянула владельцу. — Вот.

Марк всё это время с любопытством разглядывал мой наряд, вальяжно раскинувшись на сидении.

— Интересно, — произнёс он непонятно к чему и взял из моих рук портрет.

Несколько минут он рассматривал рисунок, а затем неожиданно для меня порвал его на две половины.

— И вы ещё смеете мне предлагать это? Убогая пародия на то, что вы называете «портретом», — он разорвал ещё на две части. — Если не умеете рисовать — не беритесь, — ещё на две части, — а если умеете, то хотя бы старайтесь, — ещё на две части. — Кому бы там ни нравились ваши рисунки, для меня вы — бездарность, — ещё и ещё рвал на кусочки.

Я тупо смотрела на клочки бумаги в его руке и никак не могла поверить, что это моя работа. На глаза наворачивались слёзы. Бессонные ночи, столько стараний…

— Ну, и хорошо, что ты разорвал его! — внезапно я вспылила. — Мне тоже не понравился он. Никогда в своей жизни я не рисовала лица уродливее этого. Столько мучений испытала я, пока рисовала тебя. Каждую минуту грозилась его порвать. Так что хорошо, что ты сам это сделал.

Перед моими глазами была пелена злости и обиды, поэтому уже было всё равно, что он подумает обо мне. К чему это приведёт. Такое стерпеть я не могу. И ещё я думала, что этот человек может быть хорошим? Ничего подобного. Правильно о нём говорил Саша. Ужасный и жестокий.

Марка, однако, мои слова разозлили не меньше, и он, резко поднявшись на месте, исказился в лице.

— Вам не кажется, что когда просят прощения, то извиняются немного не таким образом? Совсем страх потеряли?

Я хотела казаться сильной, невозмутимо смотреть ему в лицо, но глазам тяжело было сдерживать поступающие слёзы.

— Но ты первый меня обидел, — тихим дрожащим голосом произнесла я.

— Обидел? — с недоверием он посмотрел на меня.

— Да, потому что я творческая душа, — и полились стихи из неоткуда:

Меня легко обидеть и легко задеть,

Но я могу сдержаться.

Сойти вам может это с плеч,

Но в голове моей остаться.

Я так старалась вас рисовать, ночами не спала. Никогда я столько усилий не прикладывала в рисунок. Хотела, чтобы вам понравилось. А вы взяли и порвали его, — опустив взгляд, я начала горько плакать от обиды.

— Простите, — спустя минуту колебаний, провинившимся голосом произнёс Марк.

Я в удивлении от услышанного резко подняла голову с заплаканными глазами и переспросила:

— Что вы сказали?

Парень, поняв, что произнёс извинение в порыве эмоций, грубо бросил:

— Забудьте, — и быстрыми шагами удалился из аудитории.

Засыпая этой ночью, я думала о том, что всё вышло как-то неправильно, не так, как я рассчитывала. Мало того, что он не принял мои извинения, так ещё я ему нагрубила. Теперь у моей подруги точно будут неприятности. Но чтобы избежать их, мне придётся признаться Марку, что я не Дарина. Пусть он мне мстит, а не ей. Но тогда Дарине придётся ходить на эти занятия. Конечно, она не скажет мне за это «спасибо». Может, она даже перестанет со мной общаться. Но мне ничего не остаётся, лучше так, чем если Дарина лишится попечения своих родителей. Надо будет завтра с ней поговорить об этом. И будь, что будет…

На следующее утро на шестом этаже торгового центра «Рассвет» в кабинет Строганского постучалась девушка с сообщением о предстоящей конференции через десять минут.

— Хорошо, благодарю, — бестелесно отозвался тот, продолжая за своим столом усердно клеить клочки бумаги на картонном листе А3. Он собирал их, словно пазлы, склеивал со всей аккуратностью и кропотливостью, на которые только был способен, стараясь восстановить портрет, что был ранее нарисован на них.

Его портрет.

Глава 5

Утром я написала Дарине сообщение, чтобы она обязательно пришла сегодня на лекцию по проектированию, потому что мне нужно сообщить ей кое-что поистине важное. Я понимала, что чем раньше ей обо всём расскажу, тем быстрее решится проблема. Возможно, сегодня я лишусь своей лучшей подруги, ибо я её очень сильно подвела. Если не простит меня, то я пойму это, потому что она имеет полное право не прощать.

В лекционный зал Дарина зашла за минуту до начала лекции, поэтому пришлось ждать перерыва, чтобы поговорить с ней.

— О чём таком важном ты хотела поговорить со мной? — набросилась на меня подруга.

Я медлила. Мне невероятно тяжело было перед ней во всём признаться. Дрожь накатывала при одной мысли, как Дарина смотрит на меня глазами брошенного ребёнка, которого оставили на пороге детского приюта. Знаю, что сравнение не очень подходящее, но именно так я буду выглядеть в её глазах, уверена в этом.

— Как у тебя в семье, нет проблем? — начала издалека.

— Нет, всё отлично, как всегда, — улыбнулась она жизнерадостно.

— Это хорошо, — немного успокоилась я.

— А что важное ты хотела сказать? Я же даже ради этого на лекцию пришла, — упрекнула меня подруга.

— Вообще-то ты и так должна ходить на лекции, иначе, если будут проверки, тебе придется рефераты писать.

— Пф… проблему нашла, — посмеялась Дарина.

— Как у тебя с долгами? Сдаёшь их?

— Один сдала, — согласилась она, — осталось ещё пять предметов, но для них ещё пропуски надо закрывать.

Я округлёнными глазами вытаращилась на неё.

— Сколько? Ты же вечность будешь это закрывать, — упрекнула я её.

— Да всё хорошо будет, — успокоила она меня, — я постараюсь как можно скорее всё закрыть. Кстати, а как тебе вообще эта школа, интересно?

Я поёжилась.

— Нет, я ничего не понимаю ни в бизнесе, ни в экономике. А преподаватель очень строгий, всё время что-то спрашивает, задаёт задания. Да и студенты там слишком… умные, — хотела сказать «богатые», «высокомерные». Но и то, что они там все умные, — это тоже правда.

— Действительно так тяжело? — крайне удивилась подруга. — Честное слово, я считала, что все занятия будут проводиться в форме лекций, — она немного задумалась и продолжила. — Но ты можешь просто наплевать на вопросы, которые тебе задают и не отвечать на них. Отсиди эти занятия и всё, а хорошие отметки, если их там ставят, мне не нужны.

— Да, но дело не только в этом, — замялась я. Дело в одном парне, который может уничтожить всю твою жизнь только потому, что думает, что ты — это я. И поэтому мне придется раскрыть секрет нашего с тобой обмана, чтобы защитить тебя. Но в таком случае на занятия придется ходить тебе.

— А в чём? — выжидающе уставилась на меня Дарина. — Это связано как-то с тем важным, о чём ты хотела со мной поговорить?

Напрямую связано.

— Да, я хотела тебе сказать, что… — и тут я представила яркую картину, как признаюсь ей во всём, а она обижается и больше никогда ко мне не подходит. На все мои попытки поговорить игнорирует меня. Не в силах это терпеть я увольняюсь с работы и ищу другую. Но проблема не в этом. А в том, что я остаюсь одна. Навсегда…

— И? — торопила меня подруга. — Сейчас перерыв закончится, препод идёт.

— Да знаешь, я просто переволновалась от этих занятий, когда меня начали на них что-то спрашивать, но на самом деле всё это пустяки, ты права, — улыбнулась я.

— Вот и прекрасно! Ты просто не представляешь, как сильно я тебе благодарна, что ты ходишь в эту бизнес школу вместо меня, — Дарина крепко обняла меня и поцеловала в щёку.

Да, я трусиха. Но я не могу потерять свою единственную подругу. А значит, придётся умолять Марка простить меня. На коленях, слёзы лить. Неважно как. Другой скажет, что у меня нет гордости. Но мне кажется, что дружба намного важнее чувства собственного достоинства.

Перед парой после лекции ко мне подошла Влада Муравьёва и вручила фотографию формата А5.

— Что это? — не поняла я.

— Помнишь, ты недавно мне обещала нарисовать портрет? — объяснила одногруппница. — Вот, принесла фотографию.

Я взглянула на протянутую фотокарточку и мгновенно узнала на ней своего одногруппника — Артёма Кирсанова.

— Эм… — замялась я. — Ты хочешь его портрет? Зачем?

— Мне он очень нравится, — засмущалась Влада. — И я хотела бы его портрет повесить к себе на стену. Но у меня не получаются рисунки как у тебя, один в один. Поверь, я пробовала, но Артём не похож на себя.

— А тебя не смущает, что у него уже есть девушка? — напомнила я.

— Ну, вообще-то отбивать я его у неё не собираюсь, можно же просто любить человека на расстоянии, — рассудила она. — К тому же, если быть откровенной, я считаю, что Алёна ему не пара. Артём хороший, весёлый парень, а Алёна — стерва.

Здесь с ней нельзя было не согласиться, Алёна действительно пренеприятнейшая личность. Однако Артёма я считаю таким же, поэтому они подходят друг другу. Два сапога пара.

— Не сказать, что мне будет приятно рисовать этого человека, но если ты просишь, то только ради тебя, — улыбнулась я.

— Спасибо большое, Дашка, я тебя обязательно отблагодарю, — зарделась Влада, обняла меня, сунула фотографию мне в рюкзак и побежала на пару.

Почему я согласилась? Во-первых, как уже упоминала, Влада — единственная, с кем я общаюсь в группе. А во-вторых, я верю в знаки: если я сделаю что-то хорошее для других, то жизнь сделает что-то хорошее для меня. А сейчас мне очень нужна её благосклонность. В частности, чтобы Марк простил меня.

На следующий день я снова пошла в бизнес школу, настроенная извиняться перед кучерявым нарциссом до посинения, пока тот не простит меня. За ночь я подготовила целую речь, написала её на листочке и выучила. Когда Марк её выслушает, у него не останется сомнений, чтобы простить меня.

На занятии сегодня нас посетил Павел Касьянов, соучредитель и генеральный директор группы копаний White Star. Он нам рассказывал, как создать очередь за продуктом. По его словам, главное при проектировании нового продукта ответить на три простых вопроса: кто будет его использовать, для чего и при каких обстоятельствах? Причём эти вопросы применимы к абсолютно любому продукту — от музыки до товаров массового потребления.

— Если кто-то из вас собирается выпустить на рынок свой продукт, то обязательно ответьте сами себе подробно на три этих вопроса. Если не можете ответить хотя бы на один из них, значит, нет гарантии, что у вашего продукта есть покупатель, — произнёс Павел Касьянов.

Также он нам объяснял, как обнаружить убыточное направление бизнеса, какие существуют маркетинговые инструменты для сильного бренда и как вести бизнес с другом и при этом сохранить дружбу.

Дождавшись окончания занятия, я со всей своей решимостью подошла к Строганскому, уже готовая излить на него свои извинения:

— Здравствуйте, господин Марк, я крайне виновата перед вами за прошедший проступок и потому глубочайше прошу вашего… — пока я всё это говорила, «господин» спокойно собрал свои вещи с абсолютно невозмутимым выражением лица и прошёл мимо, даже не взглянув на меня и не обратив внимания на мои слова.

Я смотрела на его пафосное удаление из аудитории и ничего не понимала. Он просто меня проигнорировал? Мог хоть что-нибудь сказать. Хоть слово. Чтобы я поняла, стоит мне ждать его прощения или нет. А что если он уже распланировал, как мою подругу обанкротить? И потому даже не удосужил меня ни единым взглядом. Что если это действительно так? Тогда что мне делать в этом случае?

На протяжении пяти дней я жила в страхе. У меня из головы никак не выходил Марк с последней нашей встречи. Мне даже он снился, как стоит с указкой и тыкает ею в грудь Дарины, словно пронзает её мечом. Подруга плачет, а я стою поодаль и ничего не предпринимаю. Марк кричит на неё, говоря, что это она во всём виновата, что это она попросила меня притворяться ею и поэтому теперь расплачивается. А Дарина смотрит на меня печальным взглядом, в котором читаются осуждение и вопрос: «Зачем ты так со мной?» После этого сна мне стало так дурно, что я хотела тут же во всём признаться Дарине, чтобы, пока не поздно, всё исправить. Однако моя трусость мне снова не позволила. Где-то глубоко в своей душе я всё-таки надеялась, что всё обойдётся. Поэтому каждый раз, когда я видела подругу или разговаривала с ней по телефону, обращала внимание на её настроение, голос, взгляд. Я боялась заметить перемены в ней. Мне страшно было при одной мысли, что однажды увижу её потерянный взгляд и уныние, словно всё кончено.

И вот наступил день, когда мне снова предстояло идти в бизнес школу. Если я сегодня подойду к Марку, проигнорирует ли он меня снова? Пока что с Дариной ничего страшного не произошло, но, возможно, это просто дело времени, я не знаю, как долго нужно действовать, чтобы кого-то обанкротить. Может, Марк уже вовсю занимается этим делом, но пока ещё это никак не отразилось на семейном бизнесе моей подруги. Господи, как же мне страшно…

На лекцию я пришла за полчаса, Марк — за пять минут. И снова не удосужил меня взглядом. Значит, точно — судьба моей подруги решена.

Всю лекцию, на которой мы изучали, как найти инвестора для проекта и как его убедить вложиться в продукт, моё сердце скакало в груди как бешеное. Я совсем не слушала Дэвида, нашего лектора, ибо не могла думать ни о чём, кроме моего провала. Почему со мной это произошло? Почему я должна потерять свою единственную подругу, единственного человека, которому на меня не всё равно? Я же никому не делала зла. Или, во всяком случае, старалась не делать. За что?..

Тем временем, пока я проклинала свою судьбу, посреди лекции сзади кто-то тронул мою спину. Я обернулась.

— Это тебе передали, — шёпотом произнес парень и аккуратно передал мне листок, сложенный вдвое.

Я, конечно же, этому очень удивилась. Развернула записку и прочитала: «Вы сегодня зебра?»

Кто это мог написать? Любопытно. Я даже улыбнулась и на миг забыла обо всём, что меня волновало ещё минуту назад. Кто-то явно заметил мой сегодняшний наряд: гольфы в поперечную чёрно-белую полоску, точно такая же футболка, тёмные шорты с подтяжками и два хвостика на голове, перевязанные белыми ленточками. Я даже как-то не задумывалась, но это действительно похоже на зебру. Мне стало так приятно на душе, что кто-то замечает, в какой одежде я появляюсь.

Наверное, до конца лекции я сидела с широкой улыбкой, которую никак не могла в себе подавить. Кто же это мог написать? Стоит ли мне этим интересоваться, я же всё равно никого здесь не знаю? В любом случае, я благодарна этому человеку, потому что из-за его записки моё волнение поубавилось.

— Лекция закончена, всем спасибо, увидимся через два дня, — закончил лектор и попрощался с нами.

Я начала неспешно собирать свои вещи в сумку.

— Почему вы не ответили на мой вопрос? — над моими ушами как громом раздался голос Марка.

Я резко повернулась в его сторону:

— Это ты… вы написали мне эту записку? — я была ещё больше удивлена.

— А вы ждали от кого-то другого? — в его голосе прозвучало недовольство.

— Нет-нет, я просто не ожидала, что вы могли мне что-то написать, — оправдывалась я.

— Отчего же?

— Я была уверена, что вы не желаете со мной говорить.

— С чего вы так решили? — в его глазах как небеса промелькнуло что-то тёплое. Но, скорее всего, мне просто показалось.

— Вы проигнорировали меня в прошлый раз, — объяснила я, в душе радуясь, что сегодня Марк распложен к общению.

— А что такое важное я должен был услышать в тот раз? — заинтересовался он.

Вот, Даша, у тебя есть шанс сейчас всё исправить. Давай, действуй.

— Я хотела извиниться за тот случай, когда оскорбила вас…

— Не стоит, — остановил меня Марк. — Это мне впору просить прощение перед вами. За то, что испортил рисунок, над которым вы очень старались, — я заметила, что ему было весьма непривычно извиняться перед кем-то.

— Значит, вы больше на меня не сердитесь? — меня окатила волна радости.

— Нет, — ответил тот.

Я улыбнулась во всю ширь, моё сердце запрыгало от счастья, от чего я не смогла удержаться и от переизбытка эмоций обняла Марка. Он в этот момент словно окаменел, крайне удивлённый моим порывом, но не оттолкнул меня.

— Простите, — одернула я себя, — просто вы меня очень обрадовали.

Взгляд Строганского приобрёл холодные краски, его лицо всё также не выражало ни единой эмоции, а глаза метали молнии.

— Никогда больше так не делайте, вы меня поняли? — со льдом в голосе проговорил он.

Я лихорадочно кивнула, испугавшись перемены в его настроении. Сейчас, когда между нами всё наладилось, глупо будет всё испортить.

Не попрощавшись, он направился к выходу из аудитории, в которой снова уже никого не осталось. Перед тем, как выйти за дверь, Марк остановился и повернул голову в мою сторону:

— И кстати, вам идёт этот стиль.

А затем скрылся из виду.

Последнюю неделю с тех пор моё настроение было приподнято. Теперь я больше не волновалась за свою подругу, ибо самый главный злодей уже не держал надо мной пистолет. Поэтому я могла спокойно учиться, ходить на работу и заниматься своими хобби. Теперь в моей жизни всё было хорошо.

К концу сентября я, наконец, закончила портрет Кирсанова и могла отдать его Владе. Конечно, как я и предполагала, рисовать его мне не доставило никакого удовольствия. Да, он симпатичный, но, вот например, рядом с Марком его лицо абсолютно обыкновенное, оно ничем не уникально. Это я говорю с профессиональной точки зрения, хотя, не отрицаю, ещё играет роль и моё субъективное мнение. И пусть портрет получился похожим, мне он не понравился.

Когда я рисовала Кирсанова, я часто вспоминала портрет Строганского, как тот порвал его. Я не переставала задавать себе вопрос: почему он это сделал? Неужели ему так сильно не понравился мой рисунок? Да, он извинился, но это было после. Почему же тогда он его разорвал? Ещё назвал меня бездарностью… Конечно, меня ни на секунду не волнует его мнение. Подумаешь, ему не понравилось, как я рисую. Что он понимает? Кроме своего любимого бизнеса ничего не смыслит, я уверена. Он далёк от творчества. А мне все говорят, что я очень хорошо рисую. Особенно Дарина. Ей куда больше верю.

Я пришла на учёбу с подарочным пакетиком. В какой-то степени портрет этот можно назвать подарком, поэтому хочется красиво его преподнести. После лекции по истории архитектуры и искусства, на которой снова Дарина не появилась, я направилась на практическое занятие по архитектурной методологии. Я размышляла, какое лицо будет у Влады, когда она увидит портрет. Понравится ли? Конечно, понравится.

— Кому подарок несёшь, простушка? Своему парню? — со спины окликнула меня Алёна Серебрякова и перехватила подарочный пакет из моей руки.

— Ты что, Алён, разве у такой, как она, может быть парень? Кому она понравится? — посмеялась её подруга.

— Мало ли, может, мы многого не знаем, и на самом деле Орфеева что-то из себя там представляет, — с сарказмом произнесла Алёна.

— Отдай пакет, пожалуйста, — я не на шутку испугалась. Только не открывай его, только не открывай.

— Да ладно тебе, мы только хотим взглянуть, до какого подарка додумалась твоя светлая голова, — расхохоталась главная задира. — Кому, кроме как своей богатой подружке, ты можешь что-то подарить? Вот мы и оценим, как беспристрастное жюри, достоин ли твой подарок Филатовой.

— Отдай, — я попыталась забрать пакет у неё, но её подруги меня задержали. А Алёна тем временем заглянула в пакет и вытащила оттуда лист А4. Она какое-то время всматривалась в него, а затем развернула его в сторону своих подружек.

— Вы только посмотрите.

— Не может быть, — ахнула её свита.

К нам стали подходить одногруппники, в том числе сам Кирсанов.

— Что у вас там? — спросил он свою девушку.

— Да вот, погляди, — она повернула портрет в его сторону. — Кажется, Тёма, эта недалёкая втюрилась в тебя.

Все одногруппники заулюлюкали, некоторые даже посвистывали.

— Это неправда, — пыталась я опровергнуть слова Алёны.

— Если бы это была неправда, стала бы ты его рисовать и в подарочный пакет укладывать? — привела аргумент одна из подруг Серебряковой.

— Я не для себя его рисовала, — оправдывалась я.

— Конечно, не для себя, для Тёмыча, — загоготал один из одногруппников.

Я взглядом выхватила из толпы Владу, она стояла позади других и с жалостью смотрела на меня. С сочувствием, но больше всего в её глазах был испуг. Она как бы просила меня: «Не выдавай», и незаметно для других мотала головой. Я понимала, что не могу вот так взять, и назвать её имя. Ведь в этом случае все шишки полетят в неё. Это будет нечестно. Всё-таки я сама виновата, что попалась с этим портретом Алёне. Мне и расплачиваться.

— Ну что, Тём, променяешь меня на это чучело? — обратилась Алёна к своему парню.

Кирсанов со смехом в глазах посмотрел на меня.

— Шутишь? Что я буду делать с этой заучкой, книжки читать? — и вся толпа начала хохотать.

— Ну, Тёма, ты так сразу не отвергай её, — продолжала одногруппница со свойственным ей сарказмом. — Говорят, тихони хороши в постели.

Снова улюлюканье и свист.

Кирсанов оценивающе оглядел меня сверху вниз, подошел ближе, заглянул в глаза и произнёс:

— Если только на один раз, не больше, — подытожил он.

Ещё больше раздался шквал смеха. Я не выдержала такого унижения и вспылила:

— Пошёл ты! — плюнула ему в лицо, развернулась и убежала. Я не пошла на пару, впервые решила прогулять. Надеялась, что завтра всё уляжется, все всё забудут, и я продолжу спокойно учиться. Как же я ошибалась…

Наверное, это было ожидаемо. Всем известно, что за каждым хорошим событием следует плохое. Вся жизнь — как шахматная доска. Порой мне кажется, что я на этой доске играю роль слона на чёрном квадрате, которому никогда не суждено встать на белую клетку. Но это лишь случаи, которые заставляют думать, что солнце навсегда скрылось за горизонт. Однако все мы знаем, что за чёрной полосой следует белая. Как зебра. Нужно только подождать.

И наступит рассвет.

Глава 6

— Инсалата ди руккола кон гамберри, — назвала свой выбор салата девушка и перевернула страницу меню, — из десертов буду торт ди Палермо. А ещё у вас есть молочный улун?

— Да, — улыбнулась я.

— Заварите тогда нам его.

— Хорошо, а вы что будете? — обратилась я к мужчине напротив неё.

— Мне будьте добры Зуппа ди помидоро кон фрутти ди маре и Аньелло тоскано. Пока что всё, — произнёс он и отложил меню в сторону.

— Нужен ли вам будет хлеб к супу? У нас есть хлеб в виде булочек собственного производства, не желаете? — предложила я, улыбаясь.

— Давайте две, — согласился мужчина.

Я быстро дополнила заказ в свой блокнот.

— Один салат ди руккола кон гамберри, один торт ди Палермо, заварной чай молочный улун на двоих, один суп ди помидоро кон фрутти ди маре, одно мясное Аньелло тоскано и две булочки, всё правильно? — повторила я с улыбкой.

— Да.

— Спасибо вам за заказ, — чуть поклонилась я и удалилась к бару пробивать в R_keeper выбранные блюда.

Да, в нашем итальянском ресторане итальянские не только блюда, но и их названия. Не стану спорить, учить меню мне было до невозможности тяжело. Первое время я всегда путалась в названиях, но за три года привыкла. Разбуди меня среди ночи, и я не только назову правильно все имена блюд, но и их состав, цену и граммовку.

Пока я ждала приготовления заказа, я о многом успела подумать. Глядя на этих людей, что обслуживала, я представляла себя на их месте. Так беззаботно прийти в дорогой ресторан, не обращать внимания на цены и просто заказывать всё, что хочется. Каково быть таким человеком?.. Но зачем я задаюсь этим вопросом? Зачем я об этом думаю? Я как никто прекрасно осознаю, что мне никогда не узнать ответ на свой вопрос. Некоторые истины в мире неизменны, стоит уже запомнить мне эту простую правду. Быть может, всё было бы иначе, будь я своей сестрой…

Да, с моей сестрой никогда бы не произошло то, что происходит со мной. Ей бы никогда одногруппники не объявили бойкот, как мне. И всё из-за того, что я якобы хотела увести у Алёны парня. Кому он нужен? Но кто мне поверит? Все улики против меня. И вся группа, такая справедливая и беспристрастная, решила вступиться за красу университета, а потому решили со мной не разговаривать, игнорировать моё существование. Даже Влада Муравьёва, из-за которой я и влипла в эту историю. И всё бы ничего, но Алёна со своей свитой продолжает надо мной издеваться, только в ещё большем режиме. Иногда мне кажется, что их развитие остановилось на уровне детского сада. Стали бы умные люди, которые через год оканчивают университет, заниматься подобными делами? Это вряд ли. Хотя идиотов везде и всегда хватает. У меня их целая группа.

— Даша, мне нужно с тобой поговорить, — чуть ли не через весь зал позвала меня Дарина, когда я уже отнесла заказы своему столику и стояла у бара в ожидании следующих распоряжений.

— Привет, — поздоровалась я, садясь рядом с ней за администраторский стол. — Что-то случилось?

— Да, мы поменяли банк, — сказала она это как что-то очевидное.

— Кто это — мы? — только и смогла я на это сказать.

— Наш ресторан, — объяснила подруга, — теперь мы будем сотрудничать с другим банком, и наши сотрудники будут получать зарплату на карты этого банка.

— Здорово, — подытожила я, — а зачем?

— Слышала про AurumБанк? — и увидев, как я отрицательно помотала головой, она продолжила. — Сейчас этот банк имеет огромную популярность и набирает высокие обороты. У него и процент по кредитам ниже, что как раз-таки устраивает моих пэрэнтс. И вообще там очень много крутых поощрительных бонусов. Короче, — надоело ей объяснять, — тебе всё расскажут в самом банке, когда ты пойдёшь получать свою карту.

— А когда она будет готова?

— На этой неделе. Чем раньше заберёшь, тем быстрее получишь зарплату за сентябрь.

— Эта информация очень мотивирует, — улыбнулась я.

— Ещё бы, — согласилась она, — я бы тоже так радовалась, если бы работала. Тьфу-тьфу-тьфу, не дай Бог.

Мы вместе с ней посмеялись над этим. А потом Дарина, поужинав и написав мне координаты банка для получения карты, отправилась по своим делам, а я закончила смену, и затем нас водитель развёз по домам.

На следующий день после того, как отмучилась на учёбе, я отправилась на очередное занятие по бизнесу. Как же надоел мне этот бизнес. Но ничего, уже конец сентября, месяц пройден, осталось ещё два. Я смогу.

Сегодня мы изучали, как сделать подчинённого своим партнёром. И в этом нам помогала Ольга Завьялова, основатель и генеральный директор компании «Obviously». Она наставляла, что каждый сотрудник в компании должен знать ответ на один простой вопрос: «Как именно я продаю тот продукт, который продаёт компания?» Ольга рекомендовала, чтобы каждый сотрудник и прежде всего руководители были в тонусе и понимали, что промедление невозможно, ибо есть вероятность, что их обгонят конкуренты, есть угрозы со всех сторон. Как будто мы все находимся на войне. Бизнес — это война. И каждый сотрудник должен относиться к своей работе, полностью ей отдаваясь. И только в таком случае, если вся компания будет работать как единое целое, продукт, который она производит, обретёт успех.

Под конец занятия к нам обратился мистер Фригман с замечательной новостью:

— В конце октября будете сдавать свои проекты, посмотрим, как вы усвоили теорию на практике.

Так и знала, что одними посиделками на лекциях это не закончится. Как чувствовала, что потребуют от меня показать свои знания на практике. Только не это. У меня ничего не получится. А без сдачи проекта мне не зачтут прохождение курсов. Точнее не мне, а Дарине. Но какая от этого разница? Беда не приходит одна. Ну почему в последнее время на меня сваливается гора дерьма? И, кажется, ей конца края не видно.

Не торопясь, я вышла из аудитории и направилась к лифту. Думала при этом только об одном: скорее бы всё это закончилось. В кабине лифта я оказалась не одна, там уже находился Строганский и всем своим видом меня игнорировал. Может, это и к лучшему. Не стану здороваться, чтобы не привлекать внимания, а то мало ли, ещё одну беду навлеку на себя. А у меня их и так куча-туча.

Лифт тронулся, опустился вниз, но перед первым этажом резко вздрогнул и затих. До меня дошло не сразу, что лифт сломался.

— О, нет, — только и смогла вымолвить я.

— Не волнуйтесь, сейчас нас выпустят, — невозмутимо проговорил Марк, от чего я даже позавидовала его самообладанию.

— Почему вы так в этом уверены? — засомневалась я.

— Потому что через час у меня важная конференция с представителями компании «Grander Enterprises». Я не могу на неё опоздать.

На секунду мне даже стало забавно от той мысли, что Марк всерьёз считает себя таким важным и что весь мир вертится вокруг него. Но с другой стороны, я с досадой понимала, что, скорее всего, это действительно так. Ибо люди всегда вертятся вокруг богатства и власти.

Прошли чуть больше двадцати минут, а так ничего и не поменялось. Только в микрофон объявили, что в скором времени нас выпустят. Но когда наступит это «скорое время», нам не сказали.

От того, что я устала сегодня за весь день, мне было сложно стоять, поэтому я достала из рюкзака оранжевый полиэтиленовый пакет, развернула его, расправила на полу и спокойно села. Марк же продолжал невозмутимо стоять, абсолютно ровно, ни на сантиметр не согнувшись. И как ему это удаётся? А может, он просто стесняется показаться слабым?

— У меня ещё есть один пакетик, — как бы между прочим сказала я и помахала сложенным вчетверо синим пакетом.

— Благодарю за такое столь щедрое предложение, но я вынужден отказаться, — свысока посмотрел он на меня.

Я медленно убрала этот пакет обратно в сумку. Может, ему и правда удобнее стоять, кто знает. А может…

— А может вам просто не нравится синий? — снова обратилась я к Марку. — У меня ещё есть и жёлтый, и зелёный, и голубой… — стала перечислять я, выуживая по очереди эти пакеты из своего рюкзака.

— У вас там все цвета радуги, что ли? — скептически спросил он.

Я достала ещё один пакет — фиолетовый, поглядела на другие пакеты и произнесла с серьёзным выражением на лице:

— Нет. Красного нет.

— Очень жаль, — с поддельным сочувствием он произнёс.

— Так вам красный нравится? — догадалась я.

— Мне нравится, когда не лезут с лишними вопросами, — и он обратил на меня убийственный взгляд. — Поэтому избавьте меня от них, пожалуйста — добавил он, после чего я сразу заткнулась и убрала все пакеты обратно в сумку.

Так мы посидели (то есть я посидела, а он постоял) ещё минут десять в полном молчании.

— И всё-таки, меня интересует вопрос: мой портрет действительно вы сами нарисовали? — неожиданно спросил Марк.

— А… — с искренним непониманием воззрилась я на него, — конечно.

То есть он думал, что его могла нарисовать не я?

— Интересно, — подытожил он. — И как же вы могли так научиться рисовать, если постоянно пропускаете учёбу в своём институте?

— Пропускаю? Я? — крайне изумилась его замечанию.

— Не я же Дарина Филатова, — веско оповестил Марк.

Ах, он не обо мне говорит. О Дарине. Всё время забываю о том, что здесь я играю не свою роль. Да, она часто пропускает. Только вот странно, откуда он узнал об этом?

— Откуда вы знаете о моей посещаемости?

— Это не сложно узнать, — равнодушно бросил он.

Для него, наверное, не сложно. Для него, наверное, вообще ничего нет сложного.

— И знаете, что мне любопытно? — Марк снова опустил свою голову и заглянул в мои глаза. — Как такое возможно?

— Узнавать о чужой посещаемости? — не поняла я.

— На первом занятии вы сказали, что вас заставили ходить на эти курсы, что вас не интересует бизнес, но при этом ещё не пропустили ни одного занятия, — констатировал факты. — А в своём институте вы пропускаете чуть ли не каждое занятие, в сентябре вы появились на учёбе всего восемь раз, и это при том, что вам нравится рисовать. Если, конечно, верить, что вы сами нарисовали мой портрет.

Я стушевалась. Он застал меня врасплох. Я абсолютно не знала, что на это ответить.

— Так что же вы можете мне на это сказать?

Главное, не молчать. Надо что-то ответить, хоть что-нибудь.

— А зачем вы ходите на эти курсы, если и так всё знаете о бизнесе?

— Я задал вам вопрос, а отвечать вопросом на вопрос — моветон, — твёрдо проговорил он.

— Я отвечу, если вы ответите, — и как только у меня хватило смелости, ему это предложить?

Марк усмехнулся, немного удивлённый моей наглости.

— Хорошо, — неожиданно он согласился. — Только в этом нет ничего поразительного. Я хожу на эти курсы, потому что мне нравится изучать бизнес, и, на мой взгляд, невозможно о нём знать абсолютно всё, ибо каждый год появляется что-то новое, как и в любой другой науке. Да, я считаю, что бизнес — это наука, которая требует изучения в течение всей жизни, если хочешь ей заниматься.

— Но ведь бизнес основан на людях. Не лучше ли тогда изучать людей, чего они хотят?

— Желания людей примитивны, как и они сами. Их не нужно для этого изучать.

— То есть вы считаете, что все люди одинаковые?

— А вы считаете по-другому?

— Да.

— Это ваше право, — снисходительно посмотрел на меня.

Марк решил закончить с этой темой, но я не захотела её завершать.

— Не все люди одинаковые, это неправильно так думать! У каждого свои интересы и таланты. Взять хотя бы вас. Такого, как вы, человека я, например, ещё ни разу не встречала.

— Такого, как я? — заинтересовался он.

— Вы такой молодой, но уже столько всего добились, и не стоите на этом, а идёте дальше, развиваетесь, — я и не думала его хвалить, просто констатировала факты. — В моей группе, к примеру, все учатся только ради диплома, и чем взрослее они становятся, тем больше деградируют, как мне кажется. И таких большинство. Но вот вы не такой. И хотя вы очень высокомерны и ставите себя выше других, тем не менее, вы имеете право на это, ибо уже многое достигли, а потому никто не посмеет вас в этом упрекнуть. Другие же заносчивые лица будут поднимать свой нос перед всеми, а жить при этом за счёт своих родителей. Поэтому я не могу с вами согласиться в этом вопросе.

Конец ознакомительного фрагмента.