Серебряный лебедь

Амо Джонс, 2017

Мэдисон Монтгомери родилась в богатой и влиятельной семье. После трагического происшествия девушке пришлось жить с запятнанным именем. Мэдисон поступила в академию Риверсайд и думала, что там сможет начать все с чистого листа. Но чего она не ожидала, так это столкнуться с компанией плохих парней, которые управляют школой. Когда Мэдисон привлекла внимание их лидера – Бишопа Винсента Хейса, перед ней открылся совершенно новый мир, о существовании которого она и не подозревала. Мир загадочных юношей, которые состоят в «Клубе Элитных Королей». И перед Бишопом – самым притягательным из них – Мэдисон просто не может устоять… «Короли» перевернули жизнь Мэдисон с ног на голову. Семейный секрет, таинственный дневник и головокружительные отношения с Хейсом. Во всем этом Мэдисон Монтгомери предстоит разобраться. И так ли она уверена, что знает хотя бы саму себя?

Глава 10

Я кусаю ладонь, понимая, что не смогу причинить ему никакого вреда из-за кожаной перчатки, но я не собираюсь сдаваться без боя. Он смеется, продолжая тащить меня по земле, а затем резко меня бросает. Моя спина с глухим стуком ударяется о гравий. Волосы закрывают мое лицо, и я едва различаю приближающиеся ко мне темные руки. Страх заставляет мое тело работать с удвоенной силой, поэтому я резко выбрасываю вперед ногу, пинаю и пытаюсь вырваться. Я не сдамся без боя, это точно.

— Какого хрена ты делаешь? — кричу я на него.

Схватив мои ноги, он легко перебрасывает меня через плечо.

— Нейт! — кричу я на него. — Я убью тебя. Клянусь, черт возьми, ты уже покойник!

— Нет, если мы убьем тебя первыми. Заткнись на хрен.

Некто продолжает нести меня по каменистой дороге, но вдруг мы останавливаемся.

Я поднимаю голову и вижу четыре темные тени, следующие за нами. Все они в капюшонах, закрывающих лица. Изучив каждого из них, я останавливаюсь на том, кто, как мне кажется, является Нейтом.

— Почему?

Он делает паузу, а затем идет ко мне, в то время как тот, кто меня держал, снова бросает меня на землю.

— Почему, Нейт? — кричу я, моя задница ноет от удара о гравий.

Нейт — думаю, это он — подходит и садится на корточки рядом со мной. Он наклоняется вперед, и если бы не лыжная маска, я бы точно увидела на его лице ухмылку.

— Ты ведешь себя так, как будто ничего не знаешь.

— Что? — я поворачиваюсь и смотрю, как он поднимается на ноги и открывает заднюю дверь длинного лимузина.

— Завяжите ей глаза, — говорит другой голос.

— Что? — я мотаю головой из стороны в сторону, пытаясь одновременно смотреть за каждым из них. — Нет! — я отступаю до тех пор, пока моя задница не ударяется о машину.

Из автомобиля появляется чья-то сильная рука, обвивает мою талию и втягивает меня внутрь. Я кричу — настоящим девчачьим криком, — и на мои глаза тут же натягивают повязку, полностью лишающую меня зрения.

Тишина.

Я ничего не вижу.

Все, что у меня остается, — это слух. Дыхание, глубокое дыхание… Вдохи и выдохи. Это все, что я слышу, когда машина проседает под весом садящихся внутрь людей. Моя грудь поднимается и опускается, а гнев усиливается с каждой секундой. Я слышу, как закрывается дверь и мы отъезжаем от того места, где находились.

— Какого хрена тут происходит? — решаю я нарушить тишину.

— Прекрати, сестренка.

Нейт. Он сидит рядом со мной.

Тот, кто затащил меня в машину, сидит по другую сторону. Моя голова поворачивается туда, где находится Нейт.

— Что за хрень? Ты действительно начинаешь меня бесить. Я не понимаю, о чем ты, черт возьми, говоришь. Я приехала сюда, потому что думала, что вы, уроды, попали в беду! Значит, ты хочешь сказать…

— Черт возьми, заткните ее кто-нибудь.

Это произнес кто-то с другой стороны. Нейт усмехается, но я игнорирую его. Моя голова поворачивается на голос.

— Ой, простите. И правда. Мне чертовски жаль, что я покинула свою теплую постель и примчалась, чтобы убедиться, что все вы, блин, в безопасности, и выручить вас из того, во что вы вляпались!

— Нейт, приятель, твоя мать точно собирается замуж за ее отца? Потому что мне тебя жаль. — Произносит еще один голос откуда-то сзади.

Я поворачиваюсь, не зная, видят они меня или нет.

— Сестренка, веди себя хорошо. Делай, как тебе говорят, и все закончится мирно.

— Да, за исключением того факта, что она не способна делать то, что ей, черт возьми, говорят. — Снова звучит голос рядом со мной. Он глубокий, властный и…

— Черт тебя побери! — огрызается Нейт. — Тогда скажи мне, что с ней, на хрен, делать, потому что я не знаю! Она девушка!

— Уверен? — спрашивает голос напротив меня. — Она обожает оружие, и у нее по-настоящему острый язычок. Может, она и не девушка. Мне стоит проверить?

— Отвали, Хантер. — Голос Нейта.

Я застываю.

— Никто ничего не будет проверять.

— Я хочу у тебя кое-что спросить, сестренка. Отвечай мне честно, потому что иначе ты не выберешься отсюда живой.

— Куда вы меня везете? — спрашиваю я, подражая его тону. — И что происходит, черт возьми?

— Отвечай, — отзывается другой голос рядом со мной.

— Извини, а не хочешь сам надеть эту гребаную повязку на глаза? — огрызаюсь я.

— Я не возражаю! — отвечает другой голос.

— Заткнись, Кэш! — Нейт снова злится.

— Кэш? — усмехаюсь я.

— Ты тоже! — кричит Нейт уже мне. — Молчи.

— Кто-нибудь снимет эту повязку с моих глаз?

— Мне нравится, как она на тебе смотрится, — шепчет тот же голос напротив меня.

Нейт рычит.

— Вернемся к моему вопросу! — кричит он, но на этот раз, кажется, не на меня. — Нам нужно знать, была ли ты здесь раньше.

— Где? — спрашиваю я.

— В Хэмптонсе.

— Нет. — Мгновенный ответ.

— Это чушь, — бормочет голос рядом со мной.

— Ты девственница? — спрашивает Нейт.

— Что? — бормочу я. — Что это за вопрос?

— Отвечай.

— Точно да, — говорит тот, кто сидит рядом со мной.

— Ой, извини! — усмехаюсь я. — Может, ответишь на все вопросы вместо меня? Я только за.

— Сколько еще ты собираешься выкручиваться? — раздраженный голос сбоку.

— Я не…

По моему правому бедру, со стороны Нейта, скользит рука.

— Что ты делаешь?

Я отталкиваю его руку от своей ноги только для того, чтобы она тут же вернулась обратно.

— Давай, сестренка.

— Ладно, но если ты собираешься меня лапать, то не мог бы ты прекратить называть меня «сестренкой»?

Он смеется, его рука поднимается выше.

— Я бы предпочел обойтись без этого.

Нейт отстраняется.

— Нет, ты прав. Это слишком странно, Бишоп.

Он наклоняется надо мной, его дыхание касается моего лица.

— Да нет, я не это имел в виду!

Бишоп рычит. По-настоящему рычит.

— Давай, Нейт.

Я больше не чувствую руки Нейта и поворачиваю голову туда, где находится Бишоп, чтобы спросить, что, черт возьми, происходит. Внезапно я оказываюсь на спине, и меня прижимает чье-то тяжелое тело.

— Что ты делаешь? — шепчу я, чувствуя легкую панику из-за отсутствия зрения и невозможности пошевелиться.

— Бишоп, — предупреждает кто-то напротив меня.

Он прижимает меня сильнее, и я замолкаю. Теплое дыхание касается моей щеки.

— Отвечай мне, когда я задаю вопросы. Если ты солжешь, я сделаю то, что ты сочтешь неуместным. Поняла?

— Честно? Нет, я не…

Его рот прижимается к моему, я чувствую его теплые, мягкие губы. Моя кровь закипает, в ушах появляется звон. Он отстраняется.

— Ты… — приближается он к моему уху, — поняла? — Рычит он мне в шею.

— Д… — я прочищаю горло. — Да.

— Нужно было просто поцеловать ее, чтобы она заткнулась? — произносит чей-то голос, затем я слышу хлопок и возглас: — Ай!

— Ты когда-нибудь лгала?

Что это за вопрос?

— Да.

— Ты девственница?

— Это сложный вопрос.

— Почему же? — спрашивает он.

Я легко могу представить, как сейчас он наклоняет голову.

— Ну… — Я прочищаю горло. Ты этого не вспомнишь. — Просто потому что.

Пауза. Тишина.

— Она не лжет, — шепчет Бишоп.

— Да, мы обсудим это позже, — говорит Нейт с другой стороны машины.

— Не уверен, бро.

— Ты мне доверяешь? — спрашивает Бишоп.

— Нет.

— Ты умная.

— Сомневаюсь, учитывая мои нынешние обстоятельства.

Он поднимается с меня, и я приподнимаюсь со своего места.

— Сними повязку.

Я хватаюсь за нее и стягиваю вниз. Золотые неоновые огни внутри освещают… Hummer? Неудивительно, что в него поместилось столько людей.

— Черт возьми, — шепчу я, оглядываясь по сторонам. — Где я?

Я смотрю на Бишопа и нахожу его таким же привлекательным, как и в школе. Хотя до этого мы с ним общались всего один раз, трудно понять, что это тот же человек. До сегодняшнего вечера я только наблюдала за ним со стороны, не считая той ночи, когда он заставил Брантли оставить меня в покое.

— Отвези ее домой.

Бишоп не смотрит на меня; он смотрит прямо на Нейта.

— Мы не можем этого сделать, — рычит Брантли из темного угла. Капюшон толстовки до сих пор закрывает его лицо, а Бишоп все еще одет в свои свободные рваные джинсы.

На этот раз Бишоп смотрит прямо на Брантли.

— Мы отвозим ее домой.

— Эм, не хочу быть назойливой, но вы, ребята, должны мне все объяснить. Вы вытащили меня из постели в три часа ночи, похитили, а потом… — На этот раз я смотрю прямо на Бишопа, его глаза наблюдают за мной из-под капюшона. Черт. Сосредоточься. — Поцеловали меня. Что, черт возьми, происходит?

— Ничего, о чем тебе стоит беспокоиться, — говорит Бишоп, не сводя с меня глаз. — По крайней мере, сейчас.

— Видишь ли, у меня проблема с…

Его рука тянется к моей, а затем он грубо тащит меня к себе, пока я не оказываюсь у него на коленях.

— Что ты делаешь?

Я упираюсь ему в грудь. Чертовски твердая, стоит заметить! Одна из его рук движется вверх по моему позвоночнику, к задней части моей шеи, в то время как другая остается на моем бедре. Он опускает мое лицо вниз, встречаясь со мной взглядом, его губы скользят по моим.

— Все что я, на хрен, хочу. А теперь сделай нам всем одолжение и заткни свой гребаный рот.

Я кусаю нижнюю губу. Его глаза опускаются на мой рот, прежде чем снова вернуться к моим глазам.

— Я только что поняла, что я все еще в пижаме. Да, я хочу домой. Отвезите меня домой.

Я слезаю с его колен, и через несколько секунд он ослабляет хватку. Плюхнувшись рядом, я смотрю на Нейта.

— Пошел ты.

— О, ты меня любишь.

— Нет, я уверена, что это не так.

— Конечно. — Он усмехается мне. — Прости, котенок.

— Нет. — Я качаю головой, распуская хвост и снова завязывая его на макушке. — «Котенок» меня тоже не устраивает.

— Но он милый, — усмехается Нейт.

— Да, в отличие от меня.

— Это правда, — бормочет Брантли. — Она чертовски меня раздражает. Назовите ее… крысой.

Я толкаю его так, что его глаза темнеют от злости. От этого у меня по телу бегут мурашки, потому что я на 100 процентов уверена, что он меня ненавидит.

Мы подъезжаем к моему дому, и когда машина останавливается, я тут же собираюсь выскочить из салона.

— Стой! — Нейт останавливает меня. — Я серьезно, сестренка. Ты никому не расскажешь о том, что происходило сегодня ночью.

— А что, черт возьми, происходило сегодня ночью? — спрашиваю я, глядя на них всех.

— Мы… я не могу говорить об этом с тобой.

— А зачем тогда меня похищать? — я смотрю прямо на Нейта. — Почему бы просто не сказать мне: «Эй, хочешь сыграть в «Правду или действие»?» Какого черта, Нейт!

— Черт, — ворчит он, а затем смотрит на Бишопа. — Мы должны были это сделать.

Бишоп пожимает плечами.

— Никогда не играл в эту гребаную игру и не собираюсь начинать.

Затем Бишоп смотрит на меня.

— И дело не в этом, котенок.

— Что? Ты не…

Нейт выталкивает меня и хлопает дверью. Я с открытом ртом смотрю на закрытую дверь, и в эту же минуту Hummer отъезжает от дома. Я поднимаю руку и притворно машу им, сомневаясь, что они вообще это увидят, а затем поднимаюсь по мраморной лестнице к тяжелым двустворчатым дверям. Я протяжно зеваю, и когда вижу большие часы, висящие на стене в гостиной, то понимаю почему. Солнце вот-вот взойдет, но я не хочу будить Татум и отвечать на ее вопросы о том, где я была, поэтому решаю остаться в гостиной. Сняв обувь, я стягиваю покрывало со спинки дивана и заворачиваюсь в теплый мягкий плед.