Обретение

Амита Аджая

Роман «Обретение» повествует о героях, претерпевающих драматические события в жизни. Случайные встречи, трагические события как вереница взаимосвязанных, неслучайных событий, которые заставляют героев пересмотреть свою жизнь, изменить себя. Они пытаются разобраться в своих внутренних проблемах, найти ответы на извечные вопросы бытия. Поиск себя порою относит их в глубины детства, юности, переворачивая представления о смысле настоящей жизни, соотносить понятия плохого – хорошего, правильного – неправильного, истинного – неистинного.

Диана

Вечером Диана спросила у Ираиды:

— Что общего у старика с этим человеком?

— Он его дед. А вообще он его стукач, надсмотрщик этой территории.

— А над кем или чем присматривать? За парой стариков? Тут же никого нет.

— Ну и за пустой территорией нужен присмотр. Мало ли что тут происходит.

— Странно как то все это.

— Да ничего странного. Старик, видно, продолжает изображать из себя хозяина, видно совсем из ума выжил. Вот и все.

— А кто этот главный? Что он за человек?

— Держись от него подальше. Слышала только, что он человек нехороший. И связываться с ним никак нельзя. Больше никакой самодеятельности. А то действительно, опять головной боли добавится. Ты слышала? — строго спросила она.

— Почему опять? — спросила Диана.

— Да так, к слову — сказала Ираида.

У Дианы снова возникло чувство, что Ираида от нее что-то скрывает.

К тому же ее волновало, как планы, которые она доверяла Ираиде, стали известны всем.

Как то вечером, к ней совершенно неожиданно пожаловал старик.

Его присутствие ей было неприятно. Она испытывала, что — то похожее на страх.

— Не могу понять, зачем ты сюда переехала? — спросил он. — Ты здесь от скуки взвоешь. Молодые давно отсюда уехали, а те, кто не хотел уехать ушли в мир иной, зачем тут тебе оставаться, зачем скучать?

— Чего мне скучать? Я же здесь не одна. Ираида вот рядом. Мне с ней не скучно.

— Так ты подружилась с ней? — удивился старик.

— А что ж тут удивительного? — спросила она.

— С ней вообще никто не уживается. А после того, как здесь такое произошло, так вообще странной стала.

— А что здесь произошло? — спросила она.

— Она разве тебе не рассказывала, — будто удивляясь, спросил он.

— Нет.

— Ну, тогда и я не буду. Сама как — нибудь все расскажет. Только я бы советовал уехать и не вспоминать это место. Старик резко встал и ушел, снова оставив ее в смятении и тревоге. Что не могла договаривать Ираида?

Ночью у нее кто — то сломал ограду.

Ираида, казалось, нисколько не удивилась этой новости.

— Этого следовало ожидать, — сказала она.

— Что это значит?

— Ты поссорилась с главным — вот и результат. Это еще только начало. Я же тебе говорю мстительные они, держаться нужно от них подальше. Не связываться.

— Вчера был старик, примерно те же самые советы давал, только в отношении тебя.

— Я и говорю, это только начало, погоди, начнут стравливать нас с тобой. Не поддавайся, не верь им. Сейчас на меня начнут наговаривать. Знаем мы про их методы. Вон, вся деревня, перессорилась. Никто ни с кем не общается. Он у меня ведь тоже был вчера, я ему сказала, что ты осенью уедешь.

Диана удивленно посмотрела на Ираиду.

— Сказала, что ты, как помиришься со своим молодым человеком, так сразу и уедешь. Поручилась, что осенью уедешь, — продолжила Ираида. — Надо, чтобы они успокоились. Тебе и впрямь надо уезжать. Если тебя невзлюбили, ничего хорошего не выйдет.

— Но почему вы решаете за меня? — возразила Диана.

— Я их лучше знаю, не надо со мной спорить, — с нажимом сказала Ираида и вышла.

Диана решила, что не будет обращать внимание на выживших из ума стариков.

Однажды ночью она проснулась от шума на улице. Кто-то громко разговаривал, где — то раздавалась музыка. Она удивилась, кто мог шуметь в этом медвежьем углу.

К рассвету шум потихоньку стих, и она, наконец, уснула.

Утром ее разбудил стук в окно. Стучала Ираида, она тяжело выдохнула:

— Сеньку убили.

Спросонья Диана не сразу поняла, кто такой Сенька. Наконец, до нее дошло, что Сенька эта была верной собакой Ираиды.

Худенькие плечи ее вздрагивали от рыданий. Для Ираиды Сенька была больше, чем просто собака.

Через два часа, Диана уже везла участкового с районного центра. Ей пришлось закатить скандал, сделать пару угрожающих заявлений, и ему пришлось сесть к ней в машину, чтобы отправиться с ней на место происшествия.

Когда они приехали, черная машина еще стояла у дома старика.

Участковый с сомнением поглядывал на машину. Он явно не хотел никуда заходить.

Диана, видя его нерешительность, начинала заводиться. Через минуту они уже шумели на всю улицу. Через несколько минут выскочил из дома старик. По его виду было ясно, что ночь у него была такой же бессонной.

— Что здесь происходит? — спросил старик

— А то, что сегодня ночью здесь произошло убийство. Кто-то бессовестно убил Сеньку.

Старик побледнел.

— Кого убили?

— Сеньку. Собаку Ираиды.

Старик смачно сматерился.

— Можете еще один протокол составлять, — сказала Диана

— Почему вы решили, что это я?

— У вас всю ночь был шум, пьянка, — надо было еще ночью вызвать участкового, — кричала Диана.

Участковый вдруг занервничал. Что-то невнятное пробубнил и спешно пошел прочь. Оглянувшись, она увидела какого-то мужчину. Он недовольно смотрел на нее. Ей стало не по себе от его злобного взгляда.

Старик угрожающе ей прошипел:

— Переломаем кости без суда и следствия. И не таким рога обламывали.

— Вы меня не пугайте, я буду жаловаться на ваш произвол — ответила она ему, а у самой тряслись поджилки от страха.

И чего она так расхрабрилась?

Участковый ждал ее у ворот.

— Ты хоть знаешь, с кем связываешься? Еще и меня чуть не подвела под монастырь, — начал шипеть он.

— Чего вы все боитесь? Трясетесь как зайцы, даже противно. От этого они и наглеют.

— Тебе хорошо рассуждать так. Ты завтра встала и уехала, а нам здесь жить, ты понимаешь? И вообще они здесь хозяева. Запомни это. Они тут регулярно охотятся, а тебе в это дело не стоит соваться, знаю, о чем говорю, были тут желающие, а теперь их нет. Где они? Никто не знает. Давай вези меня обратно.

Всю дорогу они не проронили ни слова. На прощание он ей сказал с угрозой в голосе:

— Сиди там не рыпайся, пока не лишилась чего-нибудь.

Обратно в поселок она ехала совсем без настроения. Не радовала ее ни окружающая природа, ни радость от созерцания родных мест.

А может действительно уехать, не видеть всего этого безобразия. Зачем ей это все? Жила же как — то без отчего дома пятнадцать лет. Также и дальше проживет. А эти хозяева жизни пусть творят, что хотят, пусть убивают, кого хотят. Кто она такая? Какая у нее власть?

Идя по дороге с родника с водой, она увидела ненавистную машину, несущуюся на огромной скорости навстречу. «Чтоб вам навернуться, где-нибудь» — зло процедила она. Словно в ответ, машина ускорила ход, и брызги из зеленой лужайки на дороге попали ей на платье.

Напрасно она успокоилась, думая, что они уехали. Вечером они вернулись снова. На душе было неспокойно.

— Почему же они не уезжают? — спросила она у Ираиды.

— Охотятся. Они будут тут три или четыре дня крутиться или на кордоне.

— На кого они охотятся? Разве здесь не запрещена охота.

— Есть, вроде, заповедные территории, но им на это наплевать. Поохотятся, погуляют и уедут к себе. А нам остается только молчать. Сама знаешь, мы против них никто.

— Как же так? Неужели никто ничего не может сказать? Неужели некому заявить об этом беспределе?

— Пытался тут какой-то журналист, что — то написать. Даже приезжал сюда, останавливался у меня. Газету со своими статьями у меня оставлял. Выпытывал тут все у местных. Однако, как приехал, так и уехал. Больше ничего не слышали о нем. Напечатал он статью или нет, не знаем.

— Сохранилась у тебя эта газета?

— Сохранилась, я тебе дам, но обещай, что ввязываться ты в это не будешь. Знаю я их. Узнают, что, держись, житья не дадут. Держаться от всего этого нужно подальше.

Ираида подала ей газету.

Там на два разворота была опубликована статья, повествующая о бесчинствах браконьеров. Судя по всему, статья не возымела никакого действия, раз эти бесчинства, не взирая ни на что, продолжались.

Взяв в руки газету, Диана, с невеселыми мыслями пошла к себе домой.

Когда она шла к дому то увидела главного. Он шел навстречу, пошатываясь, расплывшись в отвратительно-мерзкой улыбке.

Она хотела было проскользнуть мимо, но он резко схватил ее за руки. Она вырывалась, но он крепко держал ее за руки. Диана визжала, что было мочи. Никого не было видно. Вдруг ее начало трясти, она начала оседать, в глазах у нее все поплыло.

Когда она очнулась, то увидела возле себя Ираиду. Та что-то пихала ей в нос.

— Наконец, очнулась. Я уже, думала, как отвезти тебя в больницу, — она горестно утерла слезы.

— Что со мной произошло?

— Ничего, вовремя я подоспела. Хорошо, что услышала твой крик.

Стоило только чуть отлучиться и вот. Отдохни чуть, а завтра надо собираться. Уезжать тебе надо отсюда. Не к добру это все, не к добру… Глаза их видела я, поздно может быть, — причитала она как заведенная.

— Вот еще чего. Будто испугалась их.

— Я тебе говорю надо уезжать, — вдруг резко прикрикнула Ираида. — Не зря он зачастил сюда. Глаз не показывал сколько лет, а тут снова зачастил. Да еще с такими же мерзавцами — дружками.

— Никуда я не поеду — сказала Диана.

Ираида разозлилась:

— Ну как хочешь. Сама виновата во всем будешь.

Резко встала, громко хлопнула дверью и ушла.

Диана решила, что больше не будет вести себя, как трусиха. Чего это она расклеилась? Такие подлецы сразу чувствуют страх. Им нужно бояться ее! А ей бояться нечего. От этой мысли ей стало легче. Исчез страх. На следующий день она спокойно бродила по ограде, выполняя свою обычную работу. Ее руки, наконец, дошли до кухонного стола. Она решила его подкрасить, чтобы как-то обновить его.

Звякнула щеколда, она увидела, как идет к ней старик.

— Ираида сказала, что ты до осени у нас? — спросил он

— Скорее всего — ответила она

— Вот и хорошо, — радостно закивал старик. — Что тебе тут молодой загинать.

— Почему это загинать? — спросила она.

— Молодая еще, жить надо, радоваться, а здесь какая жизнь?

— Почему вы так настойчиво меня с Ираидой выпроваживаете? — спросила она

— Да жаль нам тебя. Вот и все.

— А чего меня жалеть?

— Я и говорю, если останешься, сгинешь, от того и жаль, — как то странно произнес он.

Она вздохнула, в который раз, пообещав себе, не обращать внимание, на выживших из ума стариков.