Любовь на выживание

Амира Алексеевна, 2019

На дворе конец двадцатого века, а практика похищения невест и насильственной женитьбы по прежнему существует на Кавказе. По иронии судьбы, прямо перед сдачей зачета на тему "Насильственный брак. Национальные обычаи и традиции Кавказа" Изету похищают неизвестные люди. Как выясняется позже, похитил ее жених – высокий, сероглазый красавец, с огромным состоянием и неучтивой, строгой матерью, характер которой не в силах вынести даже самому сдержанному и невозмутимому. Сможет ли Изета выдержать правила и обычаи семьи жениха и не сбежать, чем самым подвергая свою семью позору и вражде между родами?

Глава 1

— Обычай похищения невесты существовал с древних времен. Одни из первых упоминаний о нём мы можем встретить в Библии в описании войны между Израилем и коленом Вениамина, которая чуть не закончилась полным уничтожением последнего.

— Какая чушь…. — Тяжело вздохнула подруга, всем телом развалившись на столе, смяв под собой свой же конспект. — Скукота и только.

— Историю о похищении невест можно также встретить в предании об основании Рима, известную под названием похищение сабинянок. По рассказам римских историков….

— Может, пойдем на речку?

— Феруза, ты не даешь мне сосредоточиться. — Это была моя последняя капля терпения. — Завтра у нас сдача зачета, а твои мысли расположены далеко от учебы. Неужели ты не хочешь получить должного образования и уехать далеко-далеко в другую страну, где сможешь стать полностью независимой от наших строгих традиционных порядков, от родителей, чьи поучения о правильной осетинской девушки уже вот где сидят. — Дотронулась до подбородка, чтобы как можно ярче и понятливее показать подруге, что терпение мое уже правда на исходе.

— Зря ты так говоришь. — Вопреки моим ожиданиям вдруг произнесла она. — Я, к примеру, не против наших традиционных порядков. Если честно, я больше не хочу быть независимой….

— Не хочешь? — мои глаза расширились от удивления.

Помнится, еще совсем недавно Феруза была ярой противницей строгих, порой несправедливых на ее взгляд, традиций Северной Осетии. Несмотря на равноправие полов еще со времен Великой Октябрьской революции, в обществе по-прежнему лидировали мужчины. Это ярко отражалось и в быту, и образовании. Именно Феруза открыла мне глаза на многие вещи, что так прекрасно отражали ущемление прав женщин, противоречащие Конституции Северная Осетия — Алания. И теперь я просто не понимаю, что могло вызвать в ней такую резкую перемену в ее же собственном суждении.

Ответ не стал себя долго ждать.

— Изета, я, кажется, влюблена.

— Что?

— Его зовут Асламбек. И я уже познакомилась с его семьей.

— И как это связано со сменой твоего настроения? — отказывалась я принимать ее слова всерьез.

— Его семья очень строго чтит все традиции и обычаи своих предков. И я уже успела с некоторыми из них познакомиться. Представляешь, как это здорово, готовить для своего мужа обед?

— Не представляю. — Я пыталась скрыть свое недовольство и осуждение, но не получилось. Эмоции сами по себе стали вырываться наружу.

— Вчера я впервые приготовила лывжу! — с каждым словом глаза Ферузы светились все сильнее и сильнее, а улыбка расползалась по всему лицу. Вот оно женское счастье, которое я отказываюсь понимать.

— Рада за тебя. — Буркнула я, и попыталась углубиться в чтение «Насильственный брак. Национальные обычаи и традиции Кавказа». — Несмотря на незаконность, во многих селах похищение невесты, известное как ала качуу, это общепринятый и распространенный способ заполучить жену….

— А я бы хотела, чтобы Асламбек похитил меня…. — Мечтательно закатила глаза Феруза. — Ах! Романтика!

— Романтика? Похищение ты называешь романтикой? Феруза, случаем, тебя не подменили в твоей новой семье? Что ты такое говоришь? — я задыхалась от негодования, и, кажется, мое лицо даже приобрело алую окраску. — Ты знаешь, сколько молодых девушек совершило самоубийство после твоего романтического похищения? Сколько было сломлено судеб? Какой-нибудь пожилой старикашка, из карманов которого так и сыплются деньги, может запросто позволить себе в жены несчастную девочку, чьи родители даже не станут препятствовать неравному браку — это ты называешь романтикой? Ты только представь, каково ей будет в первую брачную ночь?

— Фууу! — сморщила подруга лицо сразу после сказанного мною. — Умеешь же ты все испортить.

— Я говорю лишь реальные вещи, которые, по сути, могут произойти с каждой девушкой, будь этой девушкой ты или я, или наша соседка.

Попыталась вновь взяться за чтение. Не получается сосредоточиться. К тому же пустой желудок начал давать о себе знать.

— Ладно, дочитаю после. Пойдем, перекусим что-нибудь.

Феруза как ждала этих слов, быстро захлопнула книгу и первой покинула здание библиотеки. Мне же оставалось только догонять ее.

Тихое уютное заведение на окраине города пришло нам впору: под открытым небом, не такое шумное, безлюдное, и готовят здесь вкусно. Правда, цены здесь кусаются, тем более у студентов, чьи стипендии хватает лишь на скромное месячное проживание, и только. Но разочек можно себе позволить шикарное заведение, с превосходным меню и в окружении влиятельных состоятельных господ. Так и хочется почувствовать себя одним из них: полной власти, независимости и несметного богатства.

Одновременно с нами, в кафе вошли пятеро рослых мужчин: сели за просторный стол в вип зоне, и сразу же стали о чем-то громко разговаривать и спорить. Вот тебе и уединенное тихое местечко.

Но мое внимание почему-то сразу же привлек мужчина, что сел во главе стола и молча наблюдал за своими товарищами, не роняя при этом ни слова: физически крепок, высок, каштановый цвет волос, с короткой стрижкой, но самое главное в нем, что так привлекло мое внимание — это выразительная черта лица с неподдельно умным, серым цветом глаз. Сразу же сложилось о нем представление, как об образованном, умном, а главное — современном человеке, без каких либо традиционных замашек. Это можно было понять по его «европейскому», дорогому костюму, современной короткой стрижке и заказу «не традиционных» блюд.

За поеданием клубничного мороженого на десерт, наш прежний разговор продолжился. Инициатором неприятнейшей темы на этот раз стала Феруза:

— Изета, а что бы ты сделала, если бы тебя похитил твой будущий жених?

— Убила бы его.

Сама того не подозревая, я проговорила это довольно эмоционально-громко, что тут же привлекла на себя внимание компании из вип зоны. Мужчины взглянули на меня с некоем осуждением во взгляде.

Еще бы, осетинская девушка непристойно ведет себя в общественном месте, да еще и грозится убить своего будущего мужа. Я просто кошмар для них какой-то.

— Ты серьезно? — не поверила моим словам немного шокированная подруга.

— В полном. Пусть только попробуют тронуть меня. И они узнают, на что я способна. — Твердо произнесла я и снова взглянула на компанию по соседству. Мужчины по-прежнему смотрели на меня с озлобленным выражением лица.

Сказать по правде, я не такая храбрая, какой кажусь на первый взгляд, и мои слова не так резки. На самом деле я еще та трусиха. Если бы сейчас рядом со мной были бы мои родители — я сидела бы и тряслась как осиновый лист, и от меня не исходило бы никакого шума. Поучения, запреты, наказания родителей — это мой сущий кошмар, с которым мне приходится жить под одной крышей. Моя семья — самая то ни есть традиционная семья, со всеми строгими обычаями и запретами. Но одну поблажку я все же получила от жизни — мне разрешили получать образование, чему я непомерно рада. Вот только родители совсем не обрадуются, когда узнают выбранную тему моей будущей диссертации: «Международное право и похищение невесты на Кавказе». Не нужно быть ясновидящей, чтобы знать, что со мной будет через год и реакцию моих родителей, когда придет время защищать данную диссертацию, а так же конец моей учебы, и возможно, мой конец.

— Твои слова наводят на меня мысль, будто ты вообще не собираешься замуж. — Подметила Феруза, отрывая меня от мрачных мыслей. — Но я уверена, когда ты полюбишь….

— Что мало вероятно….

— Ты станешь на все смотреть по иному. — Продолжила подруга свою мысль, уже с грустью в глазах.

— Ты думаешь, мои родители позволят мне выйти замуж по любви? Пфф, — раздраженно фыркнула я, с трудом отводя взгляд от серых выразительных глаз напротив, — уверена, моя мама сейчас сидит на диванчике и разглядывает сотни фотографий возможных для меня женихов. Никакого права голоса в выборе мужа я не буду иметь, так как моим родителям лучше знать, какой чепушило лучше подойдет для их дочери.

— А вдруг он тебе понравится? Вот мне понравился выбранный отцом Асламбек. Он и красив, и умен, и богат, что немаловажно для нашей семьи. И его семья меня сразу приняла как свою родную дочь.

— Приняла? Вы что, уже и дату свадьбы назначили?!

— Да. — Подруга тут же залилась алой краской смущения.

— Я… Я не знаю, даже что и сказать. — На минуту я даже растерялась, и мысли ушли куда-то далеко прочь. Собраться удалось не сразу.

— Ты просто порадуйся за меня и за мое счастье. — Умоляюще произнесла Феруза, глядя прямо в глаза. — Мне очень важно твое одобрение. Ведь ты моя самая лучшая и единственная подруга.

— Но ты ведь не бросишь учебу после замужества?

Ответа я так и не услышала.

— Феруза!

— Я не хотела тебе говорить об этом сейчас. Знала, что ты меня не поймешь. Изета, я хочу полностью посвятить себя мужу. Понимаешь?

— Нет.

— У меня уже не будет столько времени на учебу. Готовка, уборка, рукоделие будут занимать все мое свободное время. Еще нужно уделять время мужу….

— Все, — перебила подругу на полуслове, не в силах продолжать слушать ее грезы и планы на жизнь, — давай лучше доедим свое мороженое и пойдем уже отсюда. Мне еще готовиться к зачету нужно, в отличие от некоторых.

Глава 2

Плотная, махровая ткань грубо опускается мне на голову, закрывая весь взор и преграждая от внешнего мира; не успела одуматься, как меня куда-то уже затолкали. Мне по-прежнему ничего не видно, темно и становится душно, не хватает воздуха. Судя по писку тормозов и еле слышному шуму мотора — я в машине. Страх и непонимание происходящего парализовали меня всю, до кончиков пальцев, я не могу пошевелиться, не могу даже кричать. Мой слух еле улавливает голоса троих мужчин, незнакомые голоса. От этого мне становится еще страшнее. Что происходит? Это похищение? Но моя семья не так богата, чтобы требовать выкуп. Но что тогда?

Сердце бьется все сильней и сильней, я слышу каждый его стук, слышу даже свое дыхание. То ли от страха, то ли от нехватки воздуха, я, кажется, начинаю терять сознание. Ни о чем уже не думаю — я просто не в состоянии думать. Меня по-прежнему кто-то удерживал за руку и не давал освободиться от плотно укутанного материала. Хотя бы один глоток воздуха….

Разговор мужчин стих. Где-то извне послышался тяжелый скрежет металла. Воображение подсказало, что это открываются огромные железные ворота. Приглушение мотора говорило о том, что мы прибыли к месту назначения. Внутри меня медленно стала нарастать вторая паническая волна. Сердце участилось в биение, зашкаливало за двести. Руки, что все это время крепко сжимали мое запястье, потянули в сторону, и вскоре, я вновь оказалась в чьих-то руках. Меня просто передавали из рук в руки, каждый из которого нес куда-то, и немного погодя я вдруг почувствовала, что сижу на чем-то мягком, а вокруг тишина — полнейшая за все это время тишина, и больше никто не пытается насильно удерживать за руку.

Не решаясь пошевелиться, так, без движения я сидела порядком минут пять, если не больше, только потом собралась духом и стянула с себя темный, махровый плед. Яркий свет люстры, висящей на потолке, больно ударило по глазам. Сквозь полуоткрытых глаз мне все же удалось разглядеть комнату: я сидела прямо на аккуратно застеленной двуспальной кровати, на дорогом бархатном покрывале, изумрудного цвета; напротив меня располагался огромный бельевой шкаф с зеркалом на весь рост, невдалеке журнальный столик с разнообразными фруктами на вазе, в углу комнаты стоял женский туалетный столик, а напротив него компактный, миниатюрный диванчик со множеством комнатных подушек. На окнах висели из дорогого материала, нежно-молочного цвета шторы, и как мне подсказывает чутье — за этими шторами расположен балкон.

Встаю с кровати. Ноги слабы и с трудом держат меня. Заглядываю за шторы — и правда, балкон. Как можно тише открываю дверце балкона, выглядываю на улицу — второй этаж. Голова неприятно закружилась. Вернулась обратно в комнату. Не буду рисковать жизнью понапрасну, так и не узнав, зачем и кто меня похитил.

— Ну что? Какая оценка?

Феруза набросилась на меня сразу, стоило мне только выйти из аудитории.

— Удовлетворительно. — Мрачно произнесла я.

— Что?! Тройка?! — завопила на весь коридор подруга. — Не верю. Покажи зачетку?

Молча раскрыла перед ней документ с подтверждением несправедливо поставленной оценкой. — Изета…. Да как так-то? Ты же всю ночь готовилась…. — Непонимающе перевела взгляд с зачетки на меня.

— Преподаватель не согласился с моей точкой зрения. Видите ли, он считает совсем по-иному.

— Ты снова влезла в спор? — наконец-то поняла Феруза, но мне от этого совсем не легче.

— А как иначе? Нас здесь вообще-то учат строить свои точки зрения, доказывать свою поставленную гипотезу, и я говорила лишь то, что думаю на самом деле. Разве я виновата в том, что у нашего преподавателя старинные взгляды на жизнь? Он твердо стоял на том, что похищения невест — это важнейший старинный обычай, передающийся из поколения в поколение. Он утверждает, что только так должна строиться истинная кавказская семья. А меня он вовсе даже не стал слушать. Поставил тройку лишь за старание, за то, что я целыми днями просиживала в библиотеке и готовила никому не нужный доклад. Ну, вот скажи мне, где здесь свобода слова?

— Ради оценки могла бы промолчать. — Неожиданно произнесла подруга совсем не то, что я ожидала сейчас от нее услышать. А где дружеское понимание и поддержка?

— Все наши студенты думают так же, как и ты. Молчат ради оценки и соглашаются всем тем бредом, что нам подсовывают наши преподаватели. — С каждым своим словом во мне вскипала кровь, и готова была вновь вернуться в аудиторию и высказать преподавателю все то, что не успела ему сказать по данной своей теме. Феруза сразу поняла это по моему лицу, раз решила поскорее увести меня из здания университета:

— Я очень проголодалась. Пойдем, может, поедим чего-нибудь?

Мне совсем не хотелось сейчас есть, но противиться я не стала, ибо срочно нужно отвлечься. Теория о том, что нервные клетки восстанавливаются — еще не до конца изучена.

Нервно расхаживаю по комнате из одного угла в другую. Настенные часы показывают десятый час вечера. Должно быть, родители волнуются моим отсутствием дома в столь поздний час. Помню, однажды я вернулась домой в девять вечера, а меня уже ждал неприятный разговор с мамой на тему: «Целомудренность», а папа на месяц лишил меня карманных денег. А что будет сейчас, я даже боюсь представить. Надеюсь, они не станут меня сильно наказывать за чужие проделки с похищением.

Мда, какая ж я глупая. Меня больше волнует наказание родителей, нежели само похищение.

Кстати о похищение. Кто и зачем вздумал меня похищать? Так как семья моя не так богата, нет денег, чтобы платить за меня выкупа, а похитители наверняка ознакомились моим финансовым положением прежде, чем похищать; убивать, как я поняла, меня тоже никто не собирается, остается только одно — ужасный обряд с похищением невесты.

Похищением невесты…. Похищением невесты?! Похищением невесты!!! Черт! Черт! Черт! Нет! Только не это!

Мне срочно нужно бежать из этого дома, пока моя семья не была опозорена. Я не выйду замуж по принуждению неизвестно за кого! Лучше умереть, нежели всю жизнь жить под одной крышей с нелюбимым мужчиной, терпеть его ласки, поцелуи, рожать от него детей, а после еще и состариться и умереть в один день. Ну уж нет.

— Изета, а какого ты бы себе хотела мужа? То есть, я хотела сказать, какие мужчины тебе нравятся? — немного нагнувшись вперед, Феруза проговорила это тихо, чтобы наш разговор не был слышен по соседству сидящим к нам людям.

Сегодня в нашем излюбленном кафе было уже больше народу, лишь пару столиков оставались свободными.

— Ммм, — задумалась я, взглянув вдаль, через начисто вымытое оконное стекло заведения. — Ну, хотелось бы, конечно, чтобы мой будущий муж был хорошо образован, умен, интеллигентен….

— Можно подумать, ты сейчас ботана описываешь. — Рассмеялась в голос Феруза и тут же умолкла, стеснительно оглянувшись по сторонам.

Как ни в чем не бывало я продолжила, не обращая никакого внимания на колкие высказывания подруги:

— А так же он должен быть красив собой, учтив, обязательно должна быть в нем опрятность…. Но знаешь что больше всего мне привлекает в мужчинах?

— Очки на толстой оправе? — вновь захихикала Феруза.

— Самолюбие и гордость.

— Самолюбие и гордость? Я думала, эти качества лишь губят человека.

— Так и есть. — Не стала спорить с подругой. — Но мне почему-то нравятся это в мужчине, прямо притягивает, мне кажется, эти черты мужчинам идут лишь на пользу, то есть так они кажутся более уверенными, более…. Ммм…. как бы точнее выразиться….

Никак не могла выбрать нужное слово. Может мне собраться с мыслями не давал этот большой черный внедорожник, припаркованный недалеко от нашего кафе. Он здесь стоит с момента нашего прихода. И, кажется, я его уже видела где-то сегодня. Вот только где?

— Мужественными? — вновь вернула меня к разговору подруга.

— Да, мужественными. — Задумчиво произнесла я, вновь перевела взгляд на внедорожник. — Феруза, я не могу вспомнить, где уже видела эту машину сегодня….

— Ту, что в хлам тонирована?

— Да, ее.

— На нем вчера в кафе приезжала та компания, что сидела в вип зоне, помнишь? Они еще смотрели на нас озлобленно в течение всего обеда. Я еще тогда запомнила его номера. К тому же, два нуля и семерку не так сложно запомнить.

— Ах, да! Точно. — Наконец-то вспомнила я. — Хм, странно…. Он уже два часа стоит здесь….

— Ждет, наверное, кого-то. — Предположила подруга и тут же перевела разговор на другую тему. На тему для нее более приятную — о своем женихе, о Асланбеке.

Мне не пришлось долго думать и решать, как поступить. Ответ пришел сам за себя — бежать. Бежать без оглядки, как можно скорее.

Раздвинула шторы, распахнула настежь балконную дверь. Высокова-то прыгать, запросто можно переломать себе ноги.

Что же делать? Дверь наглухо заперта, а прыгать с балкона травмоопасно. Думай Изета, думай же скорее.

Придумала!

Незамедлительно стягиваю покрывало с кровати, снимаю с матраса простыню и завязываю оба конца в тугой узел. Никогда на практике ничего подобного не делала, видела это лишь только в фильмах. Надеюсь, побег удастся, и до двенадцати ночи я смогу вернуться домой.

Конец покрывала крепко закрепляю к поршни балкона, другой конец скидываю вниз.

Ну, все, я пошла. Только не смотреть вниз….

Тихонечко, неторопливо переставляю крепко сжатые в кулаки ладони. Вначале все удавалось просто замечательно, но немного погодя руки стали ослабевать, и материал просто стал выскальзывать из ладони, нестерпимо-больно сжигая под них кожу, ко всем моим прочим бедам, ладони вспотели от волнения и страха упасть вниз и стали препятствовать быстрому скольжению вниз.

Нет, мне не выдержать этого. Нет физической подготовки для быстрого перемещения вниз по простыне. К тому же еще и простыня стала рваться. Ну все, я падаю.

Сильнейший удар об землю попался мне на левую ногу, а после я мягко приземлилась на ягодицу. Синяк на этом мягком месте я в любом случае заработала.

О нет…. Пока я неуклюже спускалась вниз, за мной спокойно наблюдал мужчина, который все это время курил в тени у дома. Он продолжал стоять на месте и молча смотреть на меня даже тогда, когда я заметила его присутствие и наши с ним взгляды встретились. В нем я узнала его — вчерашнего мужчину из вип зоны, высокого роста красавца, каштановым цветом волос и неподдельно-умными серыми глазами.

Что он здесь делает? — тут же пронеслось в моей голове.

Но он подошел ко мне прежде, чем я нашла ответ на свой вопрос, и галантно протянул мне свою руку, чтобы помочь встать. Невольно подчинилась, протянув навстречу свою руку.

Прикосновение его ладони прошлось по всему моему телу, словно электрический заряд, ослабляя и так ослабленные конечности и наводя в голове беспорядок, но я не показала никакого виду, просто встала…. и тут же упала на мужчину. Вывих левой ноги.

Немая сцена закончилась. Он заговорил первым:

— Все в порядке?

Мой слух уловил приятный, бархатистый голос мужчины, его слова звучали словно «сладкая» мелодия, которую так и хочется слушать не переставая. На мгновение я вновь растерялась, замерев в его объятиях, молча хлопая на него глазами.

— Мне показалось, вы больно ударились ногой?

Немного ослабив хватку, но не отпуская в меня до конца, мужчина взглянул на мою ногу и тут же сделал заключение:

— У вас вывих. Нужно как можно скорее вправить ногу, пока она окончательно не распухла, и следует незамедлительно наложить на ушиб лед.

Не могу понять, что меня сейчас больше волнует: боль в ноге или его близость? Его близость….

— Нет, спасибо. — Поборов себя, немного оттолкнув от себя мужчину, что к своему же удивлению мне не особо хотелось, я встала во весь рост, легонько наступая на больную левую ногу. — Боль не такая ощутимая, я думаю, скоро она пройдет.

— Уверены? — мужчина знал правду, об этом говорил его пронзительный, изучающий взгляд, но настаивать в обратном он все же не стал, молча остался наблюдать за тем, как я, хромоногая, помятая, в испачканном сарафане медленно брела к воротам.

— Стоп. — Вдруг осенило меня. — Вы… Вы живете в этом доме? — обернулась и внимательно взглянула на него.

— Да. И сказать по правде, я удивлен вашей поздней реакции. — На его лице заиграла легкая, кривая ухмылка.

— Значит, это вы похитили меня?

Я просто не верила своим же и его словам, будто все это сейчас происходит не со мной.

— Да, я. Поговорим об этом? — он сделал шаг ко мне на встречу, машинально я отступилась назад.

Заметив это, он остановился и больше не пытался приближаться ко мне.

— Зачем вы похитили меня? — от нарастающего волнения я начала задыхаться, будто в легкие перестал поступать кислород и мне больше нечем дышать.

— Я хочу жениться на вас. — Мужчина потянулся в карманы брюк и достал оттуда…. Нет, не маленькую коробочку, обшитую бархатным материалом красного цвета, где красовалось бы маленькое колечко, а самую то ни есть пачку дорогих сигарет; тут же закурил, медленно вдыхая в себя дым, одновременно жмурясь глазом из-за подступающего к лицу дыма.

— Жениться? На мне? — одними, побледневшими губами произнесла я, повторяя его слова.

— Да. — Ответы его были краткими и четкими. Чувствовалось, в своих планах и желаниях он был уверен как никогда.

— Но мы же даже не знакомы? Я не знаю вас, а вы не знаете меня….

— Я предлагаю прямо сейчас и познакомиться. Шамиль. — Он протянул навстречу мне руку, и я не смогла не ответить ему тем же.

— Изета.

Глава 3

Рукопожатие было кратким, но таким жгучим, тепло его ладони еще долго оставалось на моих руках.

— Входите в дом, вылечим вашу ногу.

— Нет, я не могу. Девушкам не принято входить в дом к незнакомому мужчине в столь поздний час.

— Но вы же только что оттуда? — на лице Шамиля вновь появилась легкая кривая ухмылка. — Не беспокойтесь об этом. Никто не узнает, что вы были в моем доме. Я просто положу на вашу ногу лед, и только.

Он говорил так уверенно и непринужденно-спокойно, что я тут же поверила его словам. К тому же, моя нога стала распухать, и боль никак не проходила, нужно было срочно что-то предпринять.

— Хорошо. — Согласилась я нехотя и схватилась за его протянутую руку.

Войдя через парадные двери, я уже отчетливо смогла разглядеть богатую, шикарную обстановку дома. Сам дом состоял из двух этажей и из множества комнат, в которые мне, к сожалению, не удалось заглянуть, так как хозяин дома сразу же повел меня на второй этаж, уже в знакомую мне комнату.

— Простите за подпорченное покрывало и порванную простыню. Я все оплачу. — Произнесла я каким-то не своим, писклявым голосом, поймав взгляд мужчины на кровати с чистым, без простыни матрацем и разбросанными по его поверхности подушками.

— Вряд ли. — Шамиль перевел взгляд с кровати на меня. — Материал, из которого была сшита простыня, стоит больших денег.

— Поэтому так легко рвется? — произнесла я не подумав, и тут же заткнулась, приняв решение молчать. Язык мой — враг мой.

Вместо ответа послышался лишь короткий смешок. Шамиль убрал с мини диванчика все подушки и молча, лишь кивком головы указал мне присесть туда. Аналогично молча подчинилась.

— Я сейчас вернусь. — Коротко произнес он и вышел из комнаты, оставив меня одну с тревожными мыслями в голове.

Странные чувства стали одолевать меня сразу после его ухода. Будто я совершила огромную ошибку, что приняла предложение войти в дом незнакомых для меня людей. И очень глупо было с моей стороны сначала бежать из дома через балкон, рискуя при этом здоровьем, а после спокойно возвращаться обратно в дом своего же похитителя.

Нет, я должна прямо сейчас вернуться к своим родителям.

Но стоило мне открыть входную дверь, как передо мною предстала женщина, лет около шестидесяти, стройного телосложения, ростом чуть выше среднего, со множеством морщинок на лице, которые ничуть ее не старели, а придавали возрастную, старческую мудрость. На щеках при этом лежал легкий румянец, возможно от жары, что было присуще сегодняшнему дню, и на лице играла, как мне показалось сразу, фальшивая улыбка гостеприимства.

— Здравствуйте, Изета. Вы куда-то уже собрались? — говорила женщина мягким покладистым голосом, все так же мило при этом улыбаясь мне. — Мой сын сказал, что вы поранились, когда выпрыгивали из балкона. Дайте мне посмотреть вашу рану.

Важной, уверенной походкой, женщина вошла в комнату, а я удивленная, а точнее сказать — шокированная появлением незнакомой женщины, продолжала стоять на месте, у открытой настежь двери, позабыв при этом о хороших манерах, так и не поздоровавшись в ответ.

— Вы… Вы мать Шамиля?

— Хм… — Женщина недовольно сложила губы в одну тонкую линию, о чем-то призадумалась, но потом вновь улыбнулась своей фальшивой «добродушной» улыбкой. — Садитесь на диван и снимите свою обувь. Я взгляну на вашу ногу.

Послушно выполнила все то, что попросила эта женщина, и даже больше, я попыталась исправить неверно-сложившееся о себе представление, как о невоспитанной, взбалмошной девчонке. Ведь на самом деле я не являюсь таковой. С детства родители учили меня уважать и почитать старших, будь он знакомый или не знакомый тебе, ведь старшие наделены с не присущей нам мудростью; их поучения должны быть для нас — как учебник, слова, вышитые драгоценной нитью и усыпаны драгоценными камнями, в которых живет лишь одна истина.

— Простите мое бескультурье и невоспитанность. Я растерялась, увидев вас в дверях, и даже как положено не поздоровалась при встрече…. Просто сегодня….

— Не нужно никаких оправданий. Я вас прекрасно понимаю. Просто поздоровайтесь. — Вновь улыбнулась она.

— Здравствуйте….

Глупее ситуации и быть не может.

— Ах, — мечтательно вздохнула женщина, закатив глаза вверх, — когда меня похитил отец Шамиля, я так же, как и вы была растеряна и смущена, а незнакомые люди вокруг просто пугали меня. Поэтому, я прекрасно понимаю сейчас ваши чувства. А по поводу ваших родителей — не беспокойтесь, им уже обо всем известно.

— Что?! Мама с папой знают обо всем и ничего не предприняли для моего вызволения отсюда?!

Я была просто поражена этой новостью, эмоции из меня аж «били ключом». И, наверное, поэтому я позволила себе в данный момент говорить на недопустимом повышенном тоне.

Не смотря ни на что, выражение лица женщины по-прежнему оставалось невозмутимым.

— Я, кстати, Тереза. Простите, что не сразу вам представилась. И да, я — мама Шамиля.

— Я ничуть не хочу казаться вам грубой, но кто вообще вам сказал, что я собираюсь замуж? Из моих уст, возможно, это прозвучит грубовато, но я не выйду замуж за вашего сына! По крайней мере, замужество сейчас не входит в мои планы.

— А что входит в ваши планы? — поинтересовалась женщина сдержанным тоном. По ее выражению лица стало заметно — разговор ей не особо стал приятен: лицо вытянулось, зрачки сузились, и она часто начала щурить свой небольшой заостренный нос.

— Учеба. — Произнесла я с присущей гордостью за себя, даже немного скинув вверх подбородок. — Я планирую получить в следующем году диплом и уехать за границу. Говорят в Англии….

— Сколько вам лет? — даже не дослушала меня Тереза, резко перебила на полуслове, еще и зевнула при этом, изображая скуку и сонливость.

— Двадцать один.

— Двадцать один? Хм…. Для замужества вы уже, сказать по правде, будете староваты. Я вышла замуж в семнадцать лет.

— Древние времена уже давно прошли, я не думаю, что следует и дальше чтить обычаи наших предков. — Приступ гнева захватил мой язык, и теперь я уже не следила за тем, что говорила; соскочила с дивана, и с покрасневшим от негодования лицом, продолжила. — А это насильственное похищение и вынужденный брак с неизвестно с кем — я не одобряю. Так и знайте.

Вопреки всем моим ожиданиям, Тереза вдруг рассмеялась в голос, естественным, неподдельным на этот раз смехом, сотрясаясь всем телом.

— Теперь я понимаю, зачем мой сын выбрал именно вас в жены. — Все так же смеясь, она поставила на пол возле дивана таз со льдом, а после, рядышком опустилась и сама. — Присядьте. Я посмотрю вашу ногу.

Удивленная ее безмятежностью, это после моих-то слов, я послушно присела обратно, сняла обувь с левой ноги и вытянула в ее сторону уже сильно распухшую ногу.

— Ммм, — покачала женщина головой, — у вас довольно сильный вывих. Но ничего, я сейчас вправлю вашу ногу, и уже завтра с утра вы сможете пойти к себе домой.

— Я же вам уже сказала…! Ай!

Резким, одиночным, но довольно умелым движением руки, Тереза вправляет ногу, и боли как не было.

— Вот, приложите это на ногу, — протянула она мне лед, обернутый в тонкую материю, — и отдыхайте. Вашей ноге сейчас нужен покой.

И не говоря больше ни слова, женщина выходит из комнаты, плотно прикрывая за собою дверь.

Ну, уж нет, я не останусь в этом доме. У меня еще есть целый час до полуночи, чтобы успеть вернуться домой и не опозорить семью.

Тихонечко встаю с кровати, больная нога тут же дала о себе знать. Но ничего, терпимо, главное оказаться за пределами этого дома, а там уж видно будет.

Тереза не стала закрывать дверь на замок, что уже хорошо, и я беспрепятственно смогла выйти в коридор, а затем и спуститься на первый этаж, тем же путем, каким ранее поднималась с Шамилем.

В доме, на удивление, была полнейшая тишина, только из двух комнат доносился звук работающего телевизора. Все так же беспрепятственно, не встретив никого на своем пути, я вышла на улицу, пролезла через расщелину не до конца закрытых ворот и вуаля! Я на свободе! Все оказалось проще простого.

Оказавшись за воротами дома, я понеслась словно бешеная газель, не разбирая дороги, глядя лишь вперед. Где я, в какой, примерно, стороне от города — не имела ни малейшего понятия, я просто бежала вперед по асфальтированной дороге, а вокруг одни лишь горы.

Рано или поздно силы стали покидать меня. И нога разболелась вновь с той же сильной болью, что прежде. А вокруг никого, одна лишь непроглядная темень.

«Где твое чувство самосохранения, Изета?» — говорил со мной внутренний голос. — «А что, если тебе на встречу попадется какой-нибудь дикий зверь? Что ты будешь делать тогда?»

Может и правда, нужно было оставаться в доме Шамиля?

Вернуться? Да никогда! Лучше быть съеденной диким зверем, нежели выйти замуж за нелюбимого мужчину.

Вдруг позади привиделся быстро приближающийся свет автомобильных фар. Вот оно спасение, очередное мое везение. Сегодня просто мой день!

Глава 4

Черт, машина несется слишком быстро, не сбавляя скорость. А что если она не остановится и промчится дальше?

В момент приближения автомобиля я просто начала прыгать на обочине дороги, всячески привлекая внимание водителя. Уффф, кажется, заметил.

Проехав от меня еще метров пять, машина все же остановилась, и я тут же помчалась к своему спасителю.

— Здравствуйте! Помогите мне добраться до дома! — на ходу стала умолять водителя — коренастого, довольно крупного мужчину, лет так около тридцати, с опущенной густой бородой на подбородке. — Я вам заплачу. Правда, у меня с собой не так много денег….

— Девушка? — удивился он, встретив меня одну на трассе в столь поздний час, оглянулся по сторонам и неожиданно улыбнулся. — Что ты здесь делаешь, одна, ночью? Что-нибудь случилось?

— Н-нет. Просто немного заблудилась. — Выдаваться в подробностях о сегодняшнем «бурном» вечере незнакомому мужчине я не стала, да и незачем ему это знать. — Не подскажете, а далеко ли находится город?

— Город? — призадумался на секунду он. — Нет, не далеко. Десяти минут езды отсюда. Садись, я подвезу тебя. — Снова эта ехидная улыбка на его лице.

Какое-то сразу странное предчувствие вдруг овладело мною, неприятное, будто мне угрожает какая-то опасность. А вдруг этот мужчина, в самом деле, какой-нибудь маньяк?

— Давай, садись в машину. — Начал подгонять он, заметив в моих глазах сомнение. — Садись же скорее. — Неожиданно схватил за руку и потянул в машину.

И тут-то в моей голове зажглась запоздалая лампочка, что бежать нужно от этого незнакомца, как можно дальше и как можно скорее.

Но разве под силу справиться молодой, глупой девчонке с таким рослым будулаем? Я как трусливый заяц, в момент страха мне сразу хочется сжаться в комок или притвориться мертвой. Но я, к сожалению, в данный момент жива, и он, словно пушинку, поднимает меня на руки и несет прямо в свою машину.

— Нет! Отпустите меня! — со всей силой впилась ногтями в руки мужчины, оставляя на них красные, кровяные линии, но он по-прежнему не отпускает меня. — Не смейте прикасаться ко мне!

Брыкалась, пинала его ноги, царапала руки, лицо, но он еще крепче прижимал меня к себе. Оставалось полметра до дверей его автомобиля, как вдруг, позади нас послышался резкий визг тормозов останавливающей невдалеке машины. Знакомый мне огромный черный внедорожник. Шамиль.

— Шамиль! Помогите мне! — заорала я как можно громче, не жалея своих голосовых связок. — Помогите!

Стоило Шамилю выйти из своего автомобиля, как мужчина тут же отталкивает меня в сторону, садится в свою машину и быстро уезжает прочь. А я остаюсь лежать на земле, пластом, сотрясаясь всем телом от только что пережитого стресса.

— Изета! — Один короткий рывок, и Шамиль уже возле меня, аккуратно поднимает с земли и заботливо встряхивает с моей одежды дорожную пыль. — С вами все в порядке? Зачем вы сбежали из дома? Что он вам сделал? Он не ударил вас?

— Н-нет. — Я все еще не верю своему спасению. Сегодня, ну точно, мой день.

— Зачем вы сбежали от меня? А если бы я вовремя не приехал, что было бы тогда с вами? — Шамиль крепко держал меня за плечи, повернув лицом к себе, периодически немного потрясывая, будто пытался привести меня в чувство. — Не смейте больше убегать от меня! Вам это ясно?

— Вы ведете себя сейчас как мой муж. А ведь мы еще не женаты. — Усмехнулась я совсем не по сложившейся ситуации.

Но мои слова заставили его замолчать и, немного успокоившись, взять себя в руки.

Конечно, приятно, когда за тебя волнуются, переживают, но больше всего приятно, когда тебя спасают, вот так, как принц спасает свою принцессу от злодея, на прекрасном белом коне, а в моем случае на черном джипе.

— Пойдемте, я отвезу вас домой. — Шамиль аккуратно взял за руки и повел к своему автомобилю.

— Я не поеду обратно к вам домой. — Остановилась я, взглянув на своего спасителя серьезным, решительным взглядом упрямца.

— Я и не собирался отвозить вас к себе. — Равнодушно пожал плечами Шамиль, отпустил мои руки и первым сел в машину, оставив меня одну для принятия решения: или еду с ним, или стой тут себе, жди дальше «у моря погоды». — Садитесь, я отвезу вас «к вам» домой.

Он сделал заметный акцент на слово «к вам», и я тут же запрыгнула в его автомобиль. Ко мне, так ко мне. Я только"за".

Наконец-то я буду дома….

На какое-то время, в салоне автомобиля образовалась тишина; Шамиль уверенно вел своего железного коня, все свое внимание устремив на дорогу, а я втихушку наблюдала за ним.

Одет он был в спортивный костюм темно-синего цвета, с белыми полосками по краям, волосы в хлам взлохмаченные, что было неудивительно — времени уже двенадцатый час ночи, не время для прихорашивания, и, кстати, эта неопрятность его только красила и придавала некую мужественность его виду. Вот только лицо было довольно уставшим и безжизненным, взгляд пустой, поникший, пропала та выразительность, что была ранее. И ведь это из-за меня ему сейчас приходится вести машину, вместо того чтобы спокойно спать в постели.

Но с другой стороны, не нужно было похищать меня, и никуда ехать бы сейчас ему не пришлось.

Пока во мне боролись две стороны моего внутреннего «Я», Шамиль вдруг заговорил первым:

— Изета, почему вы не хотите выходить за меня замуж?

Вот к этому вопросу я совсем даже не была готова.

— Я…. Вы…. Мы…. — Мой ответ состоял из нескольких местоимений.

— Я понимаю вас, мы еще не так хорошо знакомы, чтобы вот так скоро жениться. Я на вас не давлю, в любом случае последнее слово останется за вами. Будет так, как вы решите.

— Правда? — я искренне удивилась его словам. Значит, никто не принуждает меня выходить за него замуж?

Стук в заднем колесе не дал ему ответить на мой вопрос, машину стало бросать по сторонам так, что Шамилю с трудом удалось справиться с управлением и затормозить на обочине дороги.

— Что это? — испуганно оглянулась я по сторонам, крепко вцепившись в дверную ручку.

— Сидите, я посмотрю.

Шамиль вышел из автомобиля, и я сразу же вышла следом.

Проколола шину, колесо полностью спущено.

— Черт! — выругался Шамиль, при виде возникшей проблемы.

— Ничего страшного. Вы же можете поставить запасное колесо?

Ответа не последовало. Что-то мне совсем не нравится молчание Шамиля.

— У вас же есть запасное колесо в багажнике, да? Оно во всех автомобилях должно лежать….

— К сожалению, запасного колеса у меня нет.

— Нет?! Но как же тогда мы доберемся до города?!

— Пока не знаю. — Мужчина задумчиво посмотрел на спущенное колесо, порылся в багажнике автомобиля и вернулся ни с чем. — Изета, садитесь в машину, стоя здесь вы не решите проблему.

— Но и в машине я не смогу решить проблему. — Поспорила я.

— Так вы не будете мешаться под ногами. — Шамиль скривил губы в улыбке и принялся снимать спущенное колесо.

«Ах, как же он…. самоуверен!» — в сердцах выкрикнула про себя, и села в машину, громко хлопнув дверцей. — «Индюк!»

Глава 5

— Изета….

Сквозь плотный розовый туман звучал манящий, бархатный голос незнакомца. Он звал меня к себе, манил ангельской мелодией из ниоткуда; мелодия была повсюду и приятно ласкала слух.

— Изета, просыпайтесь. Уже утро.

— Ммм, какое утро? Еще ночь….

Зевнула, потянулась во весь рост на мягком кожаном сиденье.

— По крайне мере на моих часах показывает шесть утра.

— А? — с трудом открываю глаза и вижу…. лобовое стекло автомобиля. Где я?

— Я поменял колесо, мы можем ехать дальше.

Шамиль этим временем сидел рядом, на водительской стороне, бесшумно завел двигатель и вскоре мы поехали.

— Как я уснула?

— Как? — удивился мужчина моему вопросу. — Как засыпают люди? Так и вы уснули.

Да, вопрос и, правда, глупый.

— Где вы нашли запасное колесо?

— К счастью, совсем недавно проезжал мой знакомый, он и одолжил свое запасное колесо.

— Недавно? А что вы делали все это время?

В уме я посчитала часы, сколько примерно времени прошло с момента нашей остановки и смены колеса. Прошло порядком больше пяти часов.

— Я спал.

— Где?

— В машине, конечно же. Где еще.

— В этой машине?

— Нет, в кустах припрятана еще одна машина. — Раздраженно отшутился Шамиль, а после спокойно продолжил. — Конечно же, здесь, в своей машине. Вас что-то смущает?

— Н-нет…. То есть да…. Вы и я….

— И что здесь такого? — Шамиль посмотрел на меня усталым взглядом. — Каждый спал на своих местах. Ничего страшного не произошло, успокойтесь.

Возможно, он прав. Что здесь может быть такого «криминального»? К тому же непредвиденное обстоятельство вынудило нас переночевать в одной машине.

Всю оставшуюся дорогу до моего дома мы ехали уже молча. Шамиль о чем-то глубоко задумался, а я, представив себе реакцию родителей на свое возвращение, уже думала, что им сказать в свое оправдание. Вряд ли они обрадуются, когда увидят рядом со мной Шамиля — моего злостного похитителя. Ведь он подверг нашу семью позору, а это уже очень серьезная причина, чтобы ненавидеть его.

Вскоре, за горизонтом стал виден знакомый мне переулок, соседские дома, а вот и мой — небольшой, кирпичный, с новой крышей родной дом; миниатюрная беседка, построенная этим летом папой, небольшой огород, где мама любила проводить все свое свободное время, и затемненная от времени, деревянная скамейка, на котором я частенько сижу со своей подругой и мечтаю о счастливом, независимом ото всех будущем.

Машина плавно остановилась у самых ворот дома.

— Спасибо, что подвезли. — Поблагодарила я, живо выскакивая из машины.

Довольно не искренне вышли из моих уст слова благодарности, ведь все, что произошло со мной этой ночью: ушиб ноги, неприятный инцидент с неизвестным мужчиной на трассе и серьезный разговор с моими родителями, который вот-вот состоится — все это из-за Шамиля и его глупой затеи похитить меня.

— Пожалуйста. — Сухо ответил он, и завел мотор автомобиля.

— До свидания.

Не дожидаясь его прощания, я быстро направилась в сторону своего дома. Не хватало еще, чтобы родители вышли из дома и застали меня в компании отвернутого мною жениха. И соседи могут увидеть нас вместе. Вот тогда точно не наберусь позора. У кого, как не у соседей больше всех подвешен язык, они быстро придумают для меня легенду, построив свою версию происходящего.

— Изета! — вдруг окликнул Шамиль; послышался шум открывающей и закрывающей дверцы его машины.

Он подходит ко мне.

— Шамиль, я же вам уже сказала, что не выйду за вас замуж!

Оборачиваюсь и….

— Вы забыли свою сумочку. — Протягивает мне потерянную вещь.

— А…. Да-да, спасибо. — Растерянно захлопала глазами, забирая с его руки сумку.

Так неловко вышло….

— Что касается замужества, я вам уже сказал, что вы сами будете решать — выходить или нет за меня. — Усмехнулся Шамиль и с некоей горечью продолжил. — Знаете ли, я не хочу себе жену, полученную насильственным путем, которая при этом ненавидит меня.

— Тогда зачем вы похитили меня?

— Традиция предков. Моя семья всегда их чтила.

Образовалось неловкое молчание. Мне хватило пары секунд, чтобы принять окончательное решение.

— Простите, Шамиль, но я, правда, не могу выйти за вас замуж. Понимаете? Я хочу мужа, которого буду любить всем сердцем, а он будет любить меня. Мужа, который будет заботиться обо мне, считаться с моим мнением и любым принятым мною же решением. Я хочу уехать отсюда, получать образование в Англии, у меня уже есть план на будущее. И скорого замужества, извините, пока в нем нет.

— Я все понял. — Лишь улыбнулся в ответ Шамиль, что меня немного удивило.

Неожиданно вырвавшийся из-за горизонта первый луч солнца осветил его лицо, и, признаться честно, загляделась. А ведь он так красив собой: смуглая кожа лица поглощала в себя весь свет и казалась такой чистой, без единых изъянов, а прекрасные светло-серые глаза так и завораживали своей глубиной и отблеском, и выразительность им придавали длинные, угольно-черные, полуопущенные ресницы. Один такой взгляд и сердце любой девушки в его власти.

«Так, Изета, соберись, возьми себя в руки. Тебе срочно нужно уходить отсюда».

Я только хотела уже повернуться и войти в ворота, как вдруг, Шамиль подходит ко мне и целует в щеку, так близко к моим губам…. Жесткие мужские губы мгновенно обожгли кожу, оставив на месте поцелуя чувственный невидимый ожог. Меня еще никто никогда так не целовал….

— Поцелуй на прощанье. Вы никогда меня больше не увидите.

Словно замершая статуя, я продолжала стоять на месте, не в силах даже пошевелиться. Так и стояла, наблюдала, как Шамиль садится в машину и быстро уезжает, оставляя за собой лишь плотный столб пыли.

Стоило мне войти в дом, как скрип открывающейся двери тут же пронесся по всем комнатам. Предатель. Незамеченной мне не удалось пройти мимо родительской спальни. Прекрасный слух мамы тут же уловил мой приход.

— Изета, стой там, где стоишь. — Послышался грозный наказ матери, а после вышла она и сама, в легком халате, с уже собранными на затылке волосами. Всю ночь не сомкнула глаз. Об этом говорили темные круги под глазами и злющий-презлющий взгляд на меня.

— Доброе утро, мамочка. — Попыталась обнять родительницу, но она остановила меня, вытянув перед собою руки.

— Я вижу, ты себя взрослой почувствовала? Замуж собралась, и даже не посоветовавшись со своим отцом и матерью?

— Мама…. — Ужаснулась я от несправедливо-выдвинутых обвинений в свой адрес. Но мама даже не дала мне сказать и слова, продолжила дальше отсчитывать как маленькую. Впрочем, так это бывает всегда.

— Устроить побег с молодым человеком, всю ночь шататься, черт знает где и вернуться домой под утро!? Разве так мы тебя воспитывали? Разве этому учили с детства?

— Мама, я не устраивала побег! Меня похитили!

Я просто поражена маминой дезинформированностью. Видимо, семья Шамиля намеренно предоставила эту ложную информацию, осквернив меня перед моими же родителями.

— Как ты смеешь врать матери, глядя при этом в глаза? Совсем стыд потеряла этой ночью?

Моя нижняя челюсть самовольно опустилась вниз.

— Мама, что ты такое говоришь?

— Что думаю, то и говорю. — Проворчала она, и прошла на кухню. Я пошла следом.

Я не отпущу ее так просто, пока не разберусь во всем. Как она вообще смогла поверить чужим людям, а не мне?

— Мама, поверь, я не планировала никакого побега….

— Четыре года учебы…. Просто в никуда. Для чего прошли все наши с отцом старания? Чтобы ты вот так скоро временно вышла замуж?

— Мама, я не собираюсь выходить замуж!

— Что?

— Нет!

— Но…. — Мама растерянно взглянула мне в глаза. Уффф, наконец-то, обратила на меня свое внимание. Нужно скорее убедить ее, что я ни в чем не виновата, и что я по-прежнему их послушная, воспитанная дочь.

— Вчера после зачета, мы с Ферузой зашли в кафе пообедать. Пообедав, я попрощалась с ней и сразу пошла домой. Но стоило немного отойти от заведения, как меня тут же схватили и увезли в неизвестном направлении. Позже, от матери Шамиля — Терезы, я узнала, что меня хотят выдать замуж. Но я сразу же отказалась от предложения, понимаешь? Я не выйду за Шамиля замуж! И об этом я ему уже сказала. Мама, ты должна мне верить.

Мама задумчиво поставила чайник на плиту, и с небольшим сомнением в голосе наконец-то произнесла:

— А что сказала его семья на твой отказ?

— Тереза, кажется, ничего не ответила…. — Попыталась я вспомнить наш с ней разговор. — А Шамиль сказал, что не настаивает на браке.

— Зачем тогда нужно было похищать, если не настаивает на свадьбе? — недовольно произнесла мама, разливая чай на две чашки.

— Я тоже этого не понимаю.

— Изета, а теперь глядя мне в глаза, ответь — у тебя с Шамилей было что-нибудь этой ночью? Ты знаешь, о чем я.

— Нет! Мама, нет! Клянусь, у меня с ним ничего не было. Я его впервые только вчера и увидела.

— Хорошо. — Все так же задумчиво, мама отпила чай с чашки, и вновь повторила уже тише. — Хорошо.

— Мам, ты поговоришь с папой, хорошо? Объяснишь ему все, скажешь, что я ни в чем не виновата?

— Хорошо. Иди, собирайся скорее, а то на учебу опоздаешь.

— Спасибо. — Поцеловала маму в щечку и бросилась бежать в ванную.

Глава 6

— Изета, я что-то не поняла, так будет свадьба или нет? — шепотом поинтересовалась Феруза, прячась от внимания строго преподавателя за широкую спину впереди сидящего одногруппника.

— Нет. Конечно же, нет. Какая же ты все-таки непонятливая.

Рассказав обо всем подруге, та даже немного опечалилась.

— А почему бы и не выйти за него замуж? Он, должно быть, довольно богат, и его семья с тобой обошлась учтиво. Я помню этого Шамиля еще в тот день, в кафе, и, знаешь, он чертовски хорош собой. Ведь хорош? Я права? Да?

— Да, но….

— Ну вот, ты согласилась со мной. — Хихикнула Феруза. — Если ты выйдешь за него замуж, вся женская половина города будет завидовать тебе.

— Я не хочу, чтобы мне завидовали. Я хочу уехать отсюда в Англию и жить свободной независимой жизнью.

— Я это уже слышала много раз. — Буркнула недовольно подруга.

Прозвенел долгожданный звонок на перерыв. Закончилась последняя пара в этом семестре, впереди еще несколько зачетов и четыре важнейших экзамена.

Аудитория зашевелилась, зашумела, и мы с Ферузой начали собираться, как обычно, сначала в кафе, поболтать, а после по своим домам. Сегодня нам нужно о многом с ней поговорить.

— Изета, — окликнул меня преподаватель, когда я только — только хотела выйти из аудитории.

— Да?

— Изета, ты собираешься продолжать учебу в следующем году?

— Да, конечно. Но зачем вы об этом спрашиваете? — не поняла я странного вопроса преподавателя. Неужели меня отчислять за что-то собираются?

— А твоя новая семья тебе позволит продолжать учебу?

— Новая семья? — совсем растерялась я.

— Как показывает практика, после замужества девушкам тяжело удается вести домашнее хозяйство и одновременно обучаться. — Преподаватель бросает на стол газету, где на первой страничке запечатлено фото, как Шамиль и я целуемся у моего дома! А главное, сфотографировали нас под тем ракурсом, будто мы целовались в губы, а не как на самом-то деле — он целовал меня в щеку. — Но, во всяком случае, я рад за вас, Изета, и за многоуважаемого Шамиля Алихановича. Вам очень повезло с тем, что вас выбрал такой известный, важный господин….

Что говорил мне дальше мой преподаватель — я не слышала, все внимание было устремлено заголовке, напечатанному крупным шрифтом на главной странице газеты: «Свадьба года: сын известного предпринимателя Алихана женится на простолюдинке из небогатой семьи».

Мало того что дали ложную информацию, так еще и унизили мою семью.

Что теперь будет с моими родителями….

Бегу с троллейбусной остановки домой. Планы пришлось немного изменить: из университета сразу поехала домой, бросив подруге на прощанье, что мне срочно нужно уехать по неотложным, важным делам. По каким именно — даже не стала тратить время на разъяснения, ибо каждая минута сейчас дорога. Утренняя газета со злополучной фотографией в любое время может попасть в руки моих родителей. И тогда у меня точно не будет никакого шанса оправдаться, папа с мамой даже слушать меня не станут, снова посадят под домашний арест и лишают карманных денег.

Подходя к своему дому, я увидела знакомый мне черный джип и еще парочку таких же черных автомобилей, дорогущих, класса люкс.

Сердце забилось в бешенном ритме. Что происходит? Почему Шамиль приехал в дом моих родителей? И кто приехал на остальных двух автомобилях?

На гнущихся от сильнейшего волнения ногах вхожу в дом. Шум доносился только из одной комнаты — из зала, должно быть все сейчас там. Открываю дверь и просто не верю своим глазам! В наш маленький компактный зал поместились порядком около двенадцати человек, основные из которых мужчины! А вот и Шамиль с Терезой, сидят во главе окружающих, а рядом с ними, кажется, сам Алихан — рослый, немного полноватый дядька, с густой опущенной бородой на подбородке, сидит такой важный и рассматривает моих родителей, дом, окружающую его мебель оценивающим, немного смутным взглядом. При виде меня он и вовсе нахмурился, словно мой приход ему неприятен. А что он еще ожидал? Это дом моих родителей, это он здесь чужой, незваный гость.

— Мама, — тихонечко окликнула я маму, она этим временем разливала чай по чашкам для незваных гостей, — а что здесь происходит?

— Изета, дорогая, подойди сюда. — Неожиданно позвала меня Тереза.

— Давай, подойди скорее. — Поторопила меня мама.

Нехотя, но все же подошла к зовущей меня женщине. Она тут же взяла меня за руку и обратилась к своему мужу:

— Алихан, вот эту девушку наш сын выбрал в жены. Нужно благословить наших детей и начать приготовления к свадьбе….

— Постойте — постойте. — Грубо перебила Терезу, не давая ей договорить этот сущий бред. — Какая свадьба? Мы же договорились…. Шамиль?

Шамиль был серьезен, как никогда прежде; задумчиво, нахмурив брови, он смотрел в окно, и так и не отозвался на мой зов, что позволило Терезе продолжить дальше:

— Уважаемый Аким, — обратилась она к моему отцу, а после и к матери, — Салимат, я понимаю ваши родительские чувства. Единственная дочь вскоре покинет вас и будет жить в другой семье. Огромная утрата для вашей семьи. Но таковы традиции, рано или поздно вам все равно придется разлучиться с Изетой, выдав ее замуж. Вашей дочери уже двадцать один, так ведь?

— Да, но…. — Взволнованно произнесла мама, но Тереза даже не дала ей договорить, нацепив ехидную улыбку, она сжала мою руку еще крепче, и не думала отпускать меня.

— Еще немного, и ваша дочь уже будет считаться старой роженицей. А в этом возрасте, простите меня, уже не безопасно беременеть и рожать здоровых, крепких детишек. Кто ж ее старую потом возьмет замуж?

Такое чувство, будто мы находимся на рынке домашнего скота, а я являюсь молодой, но уже с истекающим сроком годности, кобылой; и меня здесь и сейчас хотят купить с одной только целью — разведения здоровеньких жеребят.

— Тереза! — вдруг окликнул свою жену все это время молчавший Алихан, голосом довольно грубым и резким, что женщина тут же замолкла, покорно взглянув на своего «хозяина». — Что ты тут устраиваешь спектакль? Распинаешься перед людьми, уговариваешь зачем-то. — Он встал с кресла и все гости тут же замерли. Мне же показалось, будто в зале даже пространства стало меньше, он был намного крупнее, чем я представляла себе, словно грозная, могучая скала сейчас возвышался над нами каждым и наводил своей грозной внешностью некий страх. — Вчера был совершен обряд похищения невесты — обычай, который нам передали наши прародители, чтобы мы в дальнейшем строго соблюдали его и передавали из поколения в поколение. Или что, для вас, — взглянул он на меня грозным взглядом судьи, — это просто игра? Да? Я вас спрашиваю?

— Я не просила себя похищать! — воскликнула я отчаянно, проглатывая наворачиваются на глаза слезы обиды. Почему на меня все так давят?

— Изета! — шикнула на меня тут же мама, а Тереза осуждающе покачала головой.

— А кто тебя будет спрашивать? Если состоялось похищение, все, обратного пути нет. Или под венец, или на всю жизнь с позором. Ты этого хочешь? О чем ты вообще думала, когда целовалась с моим сыном?

Вдруг, Алихан поднимает с журнального стола ту самую злополучную утреннюю газету и бросает прямо на пол. Судя по реакции моих родителей — они уже видели фотографию, и очень-очень недовольны мною.

Еще немного, и вот-вот заплачу. Почему Алихан так кричит на меня, и разговаривает со мной на «ты»? Он не должен и не вправе так неуважительно разговаривать со мной. И почему все остальные молчат, никто даже не заступится за меня?

— Я не…. — Правду о поцелуе мне не дали сказать.

— Отец, — наконец-то, подал голос сам виновник всего происходящего, — если Изета не хочет выходить замуж — это ее право. Я с ней согласен. Я не стану брать ее в жены силой. Нам следует извиниться перед ней за похищение и раз навсегда закрыть тему со свадьбой.

— Шамиль, что ты такое говоришь? Как закрыть? — со своим сыном Алихан говорил не так, как со мной, в его тоне уже не было той резкости и власти. — Ты понимаешь, что девушка на всю жизнь будет опозорена?

— Понимаю, — спокойно произнес он, и впервые посмотрел на меня, взглядом искреннего сожаления, — и мы будем в этом виноваты. Из-за нас ее репутация падет. Наверное, Изета права — обычай, когда наши предки похищали себе невест — уже не так актуален, нужно придерживаться других, более умеренных правил.

В зале на какое-то время образовалась тишина. Каждый думал о своем, пока первым не заговорил мой отец:

— Уважаемый Алихан, — говорил он как всегда медленно, тщательно подбирая каждое слово, — я приношу вам самые искренние извинения за свою неучтивую, неблагодарную дочь….

Что?!

–… Поверьте, не этому мы ее учили, чтобы она в дальнейшем повышала голос на взрослых, мудрых людей, не плохим манерам, не тому, чтобы она вот так осознанно шла против обычай и традиций наших предков, мы воспитывали уважению и послушанию, быть примерной и образцовой женой и матерью….

Нет, папа, нет! — кричало мое застывшее лицо.

–… Алихан, Изета выйдет замуж за вашего сына, это я вам это обещаю. Ибо она мне больше не дочь.

Последние слова были обращены лишь мне одной. Впервые я видела отца таким холодным и отстраненным, будто он уже отрекся от меня, от своей родной дочери.

Глава 7

Семья Шамиля и вся их свита уехала от нас сразу же, как только была согласована следующая встреча наших семей — уже завтра вечером. Именно завтра вечером планировалось провести «фидыд» — брачное соглашение; после всех споров и разногласий было решено провести свадьбу по всем положенным традициям и обычаям, будто похищения и вовсе не было, и я дала согласие на замужество, чего, конечно же, не было и никогда не будет.

Отец со мной не разговаривает, мама не перестает ругать:

— Изета, ты же знаешь, какое у папы больное сердце. Ты смерти его хочешь? Как же мы потом будем с тобою жить, если его не станет? Ты об этом думала? Глупая, неблагодарная дочь.

Я молчала. Просто не видела смысла что-либо говорить. Родители уже все решили за меня, решили, что я буду счастлива в семье грубого Алихана, неискренней Терезы и нелюбимого Шамиля, что меня очень огорчает. Как? Как можно жить с мужчиной под одной крышей, делить с ним одну постель, принимать его ласки, поцелуи, и при этом не любить его? Как? Я не понимаю этого….

Сегодня я впервые заперлась в своей комнате и никого не подпускала к себе. Впервые, когда я так разочаровалась в решении своих родителей и их мудрости. Повернуть бы время назад, тогда бы я ни за что Шамилю не дала себя похитить. Ведь все мои проблемы и неудачи начались именно с того дня.

Есть только одно решение, а точнее возможность спасти себя от вынужденного брака — это Шамиль. Во что бы то ни стало, я должна уговорить его не жениться на мне и тогда все станет по своим местам: я снова буду любимой дочерью своих родителей, а Шамиль женится на другой девушке, которую он полюбит и которую примет вся его «высоко традиционная» семья.

Но как мне связаться с ним? До завтрашнего дня я должна поговорить с ним, иначе будет поздно, Алихан планирует приехать «с выкупом» к пяти часам вечера.

— Изета, тебе звонят. Ответь. — Крикнула мама с прихожей, где находился наш стационарный телефон.

Наверняка звонит Феруза, хочет полюбопытствовать, как продвигается моя насильная помолвка, или рассказать, как прекрасен её Асламбек, где они гуляли и что он подарил.

Выходить из своего убежища ужас как не хочется, но с другой стороны, подруга все еще ждет меня на другой стороне провода, нужно ответить на звонок.

Надела на босую ногу тапочки и нехотя побрела к телефону. Недолго длилась моя забастовка.

— Да. — Буркнула недовольно в трубку.

— Прости, что вновь подвергаю вас к провокациям, но я не мог не позвонить и не поинтересоваться, как вы. — В трубке послышался не женский, привычный для меня голос Ферузы, а незнакомый мужской, и как мне подсказывает интуиция, этим мужчиной, может, является Шамиль.

— Шамиль, это вы?

— Да. — Короткое «да» заставило забиться мое сердечко чаще.

Что это с моим сердцем? Почему оно так сильно бьется?

И тут я вспомнила, что сама хотела с ним поговорить.

— Шамиль, я….

— Не нужно, Изета, не говорите мне ничего. Я знаю, вы не хотите сейчас со мною говорить, и тем более видеть меня. Но позвольте увидеться с вами завтра и объяснить сегодняшний визит моих родителей. Мне это очень важно.

Как ни кстати, мама вышла в коридор, якобы полить в прихожей цветочки. Но кому как не мне не знать ее хитрый прием подслушивать разговор.

— Да. — Коротко бросила, обернувшись. Мама по-прежнему кружила рядом.

— Тогда я заберу вас с университета в два часа дня?

Откуда он знает, когда у меня заканчивается зачет? Хотя, что это я? Перед тем как меня похитить, он, наверное, ознакомился со всем моим распорядком дня.

— Хорошо.

— Тогда до завтра?

— Да. — Я первой положила трубку.

— Это был Шамиль? — мамино любопытство не стало себя долго ждать.

— Нет. Это был одногруппник. — Соврала я, даже глазом не моргнув. Так будет лучше. — Просил прийти завтра в университет пораньше и дать ему почитать конспект.

Чтобы и дальше не брать грех на свою душу, я как можно скорее поспешила скрыться в своем бункере. Нужно придумать, как уговорить Шамиля отказаться от свадьбы. Завтра мне предстоит нелегкий день.

— Дочь, выходи ужинать. Мы с мамой ждем тебя на кухне.

К вечеру я совсем не ожидала услышать отца, ведь он поклялся больше не разговаривать со мною. Что это с ним? Может, он понял, что был не прав, заставляя меня выходить за нелюбимого мужчину, и теперь хочет попросить прощенье, прикрываясь, тем самым, довольно поздним ужином?

В предвкушении и с нескрываемой радостью на лице я бегу на кухню, где уже был накрыт стол.

Родители молчали, молчала и я, пока первым не заговорил отец:

— Салимат, ты обзвонила всех сестер? Что они сказали?

— Заира и Мисурат приедут с утра, а Венера немного задержится, в их семье гости со стороны мужа, Бачче.

Молча жую листья салата, не понимаю их разговора.

— С утра зайдет Дудар, дашь ему деньги на покупку продуктов. Только не много, нам сейчас нужно экономить на всем, впереди еще два визита семьи жениха.

И тут до меня, наконец-то, дошло, о чем они вели разговор.

— Папа?

— Я уже спросил своего начальника на работе дать мне преждевременный отпуск и аванс вперед.

— И что он?

Папа с мамой и не слышали меня, разговаривали так, будто меня сейчас не было рядом с ними.

— Согласился, еще и вызвался прийти на свадьбу. — Хмуро произнес отец, а мама, напротив, вся засияла от счастья.

— Сам Каурбек придет на свадьбу?

— Мама, папа, вы снова женитесь? — нервно отшутилась я, и вновь осталась незамеченной.

— Придет, но не из-за нас. Он жаждет познакомиться с уважаемым Алиханом. Весь город уже судачит о нас, завидуют, что нашу дочь без богатого приданого согласился взять сын влиятельного, известного бизнесмена.

— Ах, кто бы мог такое подумать…. — Мечтательно покачала головой мама, и это была последняя капля моего ангельского терпения.

— Папа, мама, — резко встала со стола, чтобы привлечь внимание родителей, — делайте, что хотите, зовите хоть всех наших родственников, но я не выйду замуж за Шамиля, хотите вы этого или нет.

Резкий стук кулаком по столу заставил всю посуду содрогнуться, а меня трусливо присесть обратно. Вот теперь я точно никогда не видела отца таким злым: все его лицо побагровело, а после покрылось белыми пятнами гнева, взгляд стал леденяще-острым, а губы плотно сжались в одну бледную линию.

Было видно, отец с трудом сдерживает себя, чтобы не ударить меня. Даже мама испуганно прикрыла лицо руками, чтобы не видеть, что будет дальше.

— Папа, не злись, пожалуйста. Я, правда, не хочу замуж….

Но он молчал.

— Изета, — встревоженно произнесла мама, — мы дали согласие семье жениха на свадьбу. Завтра Алихан и твой жених приедут к нам обговаривать дату свадьбы, и ты даже не станешь противиться. Ты поняла меня?

— Но мама, разве можно заставлять своих детей насильно выходить замуж? А как же женское счастье?

— Шамиль богат, образован, из хорошей семьи, благочестиво относится к тебе и к твоим родителям. Что еще тебе нужно для счастья? — грозно рявкнул отец и вновь стукнул кулаком по столу. — Голодать в их семье ты не будешь, не будешь нуждаться в одежде и крыша над головой всегда будет.

— Но, папа, а как же любовь? Я не люблю Шамиля!

— Любовь…. Маленькая еще, чтобы знать, что такое любовь!

— Зато я знаю, что хочу. Я замуж хочу по любви!

— Полюбишь ты его. Со временем….

— Насильно не влюбляются!

— Делай что хочешь, можешь кричать, плакать, бить дома посуду…. Но ты выйдешь за Шамиля замуж, это я тебе говорю — Аким — твой отец.

Сквозь холодное, железное выражение лица отца не исходило никакой любви или сожаления.

— Хорошо, отец, — смахнула со щеки «последнюю» каплю слез, — я согласна. Я выйду за Шамиля замуж, и больше не буду противиться этой свадьбе.

— Изета! — радостно хлопнула ладонью мама.

— Я выйду за Шамиля замуж, и буду всю жизнь несчастной. Вы же, папа, этого хотите, да?

Отец молчал, что позволило мне продолжить, крепко стиснув ладони в кулак:

— Я не буду плакать, не буду говорить вам, как мне будет тяжело и невыносимо в новой семье, не буду говорить о том, как ненавистен мне муж. Вам же ведь все равно, не так ли?

— Изета, не перегибай палку. — Недовольно произнесла мама, с опаской глядя на отца. Но тот, как сидел с непробиваемым выражением, так и продолжал спокойно сидеть за столом и ужинать, не принимая мои слова всерьез.

— И если, когда-нибудь, в будущем у меня родится дочь — я сделаю все возможное и невозможное, чтобы она была счастлива и жила своей свободной, независимой жизнью. — Встала со стола и пошла в свою комнату, бросив родителям напоследок. — Приятного вам вечера.

Глава 8

Утренние лучи солнца игриво ласкают мою белоснежную постель и пробуждают меня ото сна, так бесцеремонно ослепляя глаза ярким светом. Почему в моей комнате так светло? Я же задвигала перед сном шторы?

— Доброе утро, моя дорогая.

Мама….

Как можно глубже зарылась под одеяло, прячась от горькой, печальной реальности. Я вспомнила вчерашний неприятный разговор с отцом; лучше бы и дальше продолжала находиться во сне. Там я хотя бы не так несчастна, и могу сама решать, как мне «жить».

Сегодня мне приснился изумительный сон, будто я, незамужняя, что очень приятно, полетела в Англию, как и хотела, по приглашению одной крупной компании. Но постепенно сон стал утрачивать свои яркие краски, и стал уже не таким приятным: в Англию прилетает Шамиль и насильно увозит меня домой.

И во сне ведь нашел меня.

— Изета, скорее вставай и иди умываться. Скоро к нам приедут тетя Заира и Мисурат. Встретишь их должным образом, угостишь чаем. А я поеду с дядей Дударом за продуктами для сегодняшнего торжественного стола. Папа уже уехал на работу писать заявление на отпуск.

Солнце уже не так ярко светит, моя комната нежно бежевого цвета плавно стала приобретать грустные серые оттенки. Поэтому одежду я выбрала подстать под своему настроению, как раз под сегодняшний торжественный случай: черную длинную юбку и черную, с короткими рукавами, блузу. Еще и волосы прибрала в толстую черную ленту. Сегодня я похоронила свою гордость, а так же навсегда распрощалась счастьем, душевным покоем и несбыточной мечтой улететь в Англию.

Стоило мне выйти из ванной комнаты, как в дверь позвонили. Мамы уже не было дома.

— Изета! Дорогая ты наша племянница! Ах, как мы счастливы, как мы счастливы за тебя!

Приехали тетя Заира и Мисурат.

— Во что ты одета? У вас что, кто-то умер? — осмотрительно оглянулась тетя Мисурат. Наверное, ожидала увидеть на зеркалах черные платки и на столах зажженные свечи.

— Да, тетя, вчера умерла моя мечта оставаться незамужней до самой смерти.

К сожалению, мои слова тети не восприняли всерьез, а наоборот, приняли все за шутку; их звонкий заразительный смех пронесся по всему дому, и они еще не скоро смогли успокоиться.

— Заира, ты только послушай эту проказницу! Умерла мечта оставаться незамужней до самой смерти! И это в день-то ее «фидыда»! — хохотала во весь голос Мисурат.

— Ну, ты и шутница, Изета. — Похлопала меня по плечу Заира. — Твоя тетя очень хочет чаю. Дорога так утомительна, но ради твоей свадьбы, любимая племянница, я готова приехать хоть с другого конца света.

Заира и Мисурат родные сестры по маминой линии. А Венера, что обещала приехать позже, родная сестра папы, и жила она дальше всех от нас — в Германии. Заира же и Мисурат приехали из соседних городов, отсюда лишь пару часов езды. Поэтому и виделась я с мамиными сестрами чаще, чем с тетей Венерой.

Во время распития свежезаваренного ароматного чая настроение у меня немного улучшилось, что позволило мне немного разоткровенничаться с тетями.

— Тетя Заира, тетя Мисурат, а как вы выходили замуж? Вы сами выбирали для себя мужей, то есть я имею в виду дядю Зурап и покойного Хасана?

Заира немного грустно вздохнула, потом вновь улыбнулась и на ее глазах блеснули еле заметные слезы. Совсем недавно, больше года назад, она потеряла мужа, Хасана; умер дядя так неожиданно, от сердечного приступа, и теперь тетя Зурап осталась совсем одна. Печальнее еще то, что у них так и не получилось родить ребенка.

— Хасана я очень любила…. Но полюбила не сразу, лишь через какое-то время после свадьбы. По-прежнему хорошо помню тот день, когда семья Хасана впервые пришла в наш дом. Ох, как я противилась тогда этой свадьбе, как я не хотела за него замуж выходить. Он мне тогда казался таким некрасивым, таким неприятным, что видеть его даже не могла. Но потом вот полюбила, — тетя Заира взглянула на меня, в ее же глазах я увидела ту самую любовь, о которой она сейчас рассказывала — очень сильно полюбила. Так сильно, что до сих пор люблю.

Я приобняла тетю за плечи, пытаясь утешить. Вот я дура, затронула больную для тети Заиры тему.

— Все нормально, все нормально. Что это я, вздумала в такой счастливый день плакать? — Заира носовым платочком осушила глаза, и вновь, как ни в чем не бывало, улыбнулась.

Неожиданно, во мне загорелась маленькая надежда на счастливое будущее. А что если я так же, как и Заира, полюблю Шамиля?

— Да, Хасан хорошим был человеком. — Добавила Мисурат, передавшись в воспоминания. — Такой добрый и отзывчивый. Всегда всем и во всем помогал, даже нам с Зурапом.

— Тетя, а вы как поженились? — хотела я послушать историю замужества и у другой своей тети.

— Мы-то? — задумчиво задала риторический вопрос тетя Мисурат, и равнодушным видом пожала плечами, без какой-либо любви в глазах, не как у тети Заиры. — Родители сосватали — вот и женились.

— А как же любовь?

— А черт те знает, что с любовью этой. Живем как-то.

— Но ты же любишь дядю Зурапа?

— Не знаю…. — Спокойствие тети меня просто удивляло. — Больше у меня к нему уважение, да и привыкла я уже к нему, а любви таковой нет, да и не было никогда.

— Тетя Мисурат, а как же дети? У вас же их двое? Это что получается, дети в нелюбви родились? — продолжала я удивляться.

— А как наши с Зурапом отношения могут повлиять на детей? Мы их оба любим, выросли они ни в чем не нуждаясь, и я никогда не жалела, что вышла замуж за Зурапа.

Я снова отчаялась. А надежда, что на миг зажглась в моем сердце, вновь угасла. А что если я как тетя Мисурат всю жизнь буду жить без любви к мужу? Судя по тому, как она спокойно, я бы даже сказала хладнокровно, описала свою жизнь с мужем — она и так счастлива, и никакой любви при этом не нужно. А тетя Заира, напротив, потеряв любимого, несчастна. Может, тогда лучше будет выходить замуж за нелюбимого? Хотя бы не так будет больно терять мужа.

— Дорогая, а почему ты нас спрашиваешь об этом? Иль твой жених не мил тебе? — хитро подмигнула тетя Заира, пытаясь засмущать меня. — Я слышала, жених твой очень красив собой. Это так?

— Не разглядывала. — Равнодушно ответила я, сердясь про себя на этого самого жениха. Ах, если бы они только знали, как сильно я ненавижу своего будущего мужа.

— Ой, посмотри Заира на нашу Изету. Как она смущается! — воскликнула тетя Мисурат, приняв мой гневный румянец на щеках за смущение. Ну-ну.

В дверях послышался шум. Вернулась мама с дядей Дударом.

— Тетя Заира, тетя Мисурат, я вас оставляю, мне нужно идти на зачет.

— Ты по-прежнему учишься? — почему-то это удивило тетю Мисурат. — А твой муж позволит тебе после свадьбы ходить в университет?

— Куда он денется! — отмахнулась я, и, забросав в свою сумочку самое необходимое, бросилась бежать из дома.

— Изета! — незамеченной уйти не удалось, всевидящая мама тут же окликнула меня. — Изета, чтобы в четыре часа была дома.

— Почему так рано?

— Поможешь мне накрыть стол, и тебе самой нужно будет одеться в…. Изета! — вдруг рассерженно воскликнула мама, оглядывая меня с ног до головы. — Что на тебе надето? Ты что, папу хочешь рассердить? А ну живо пошла в свою комнату переодеваться!

— Не могу мама, я на зачет опаздываю.

Конец ознакомительного фрагмента.