Сказки с базаров

Амина Шах

Предлагаемый вниманию читателя сборник «Сказки с базаров» уникален тем, что входящие в него сказочные сюжеты сохраняют энергию изустно-доверительного рассказа: ни одна из сказок не приводится по письменным источникам. Амина Шах, известнейшая современная собирательница фольклора фиксирует в виде печатного слова народное предание, устоявшееся до степени сжатости математической формулы, с заложенной в ней способностью к развертыванию.

Сказки из Турции

Путешествие принца Аттилы на Край Света

Жил некогда один король, у которого был сын по имени Аттила. Однажды он призвал к себе всех своих мудрецов и вопросил их: «Как мне испытать моего сына, чтобы я видел, действительно ли ему хватает доблести и он достоин, чтобы воцариться после меня?»

«Отошли его от себя, и пусть он отыщет волшебный сад, где произрастают Живительные Яблоки, и принесет тебе такое яблоко», — молвил один из советников.

«Отправь его искать Кольцо Истинного Счастия», — советовал другой.

Третий же сказал: «Принц должен добыть Правдивое Зерцало из дворца короля Мендозы, что живет в королевстве на Краю Света».

Итак, король отпустил придворных и призвал к себе сына. Когда Аттила предстал перед ним, он заговорил: «О мой сын, подвергая тебя испытанию, я хочу, чтобы ты отправился на все четыре стороны и добыл мне яблоко из Сада Жизни, Кольцо Истинного Счастия и Правдивое Зерцало из королевства на Краю Света».

Принц Аттила изъявил согласие пуститься на поиски всех этих чудесных вещей, и король задал великий пир в честь отъезда своего сына.

В эту ночь принц, не находя себе места, метался без сна на ложе, спрашивая себя, каково ему придется в столь странном путешествии. Внезапно яркий свет озарил угол его опочивальни, и там, в средоточье света, стояла сияющая фигура пэри.

«Не бойся меня, — заговорило ослепительное создание, — я твой волшебный хранитель, и я помогу тебе. Твой отец задал тебе три задачи».

Аттила, привстав в постели, остолбенело смотрел, лишившись дара речи от напавшей оторопи.

«Эти задачи далеко не так трудны, как ты думаешь, — продолжала пэри. — Спи спокойно, а завтра, когда ты отправишься в путь, я буду тебя охранять».

Пэри улыбнулась и вложила ему в ладонь волшебный талисман на серебряной цепочке. «Надень его на шею, Аттила, и когда я тебе понадоблюсь, три раза его потри». Прежде чем Аттила успел ее поблагодарить, она пропала.

На другое утро принц выехал за ворота крепости с возбужденно бьющимся сердцем, ибо он никогда раньше не бывал за пределами королевства отца и перед ним простирался весь белый свет.

Он ехал и ехал вперед, и когда оказывался на распутье, раздавался магический голос и говорил ему, куда держать путь. Он ехал три дня, устраиваясь спать под брюхом коня, когда наступала ночь. Наконец он доехал до неизвестной страны и увидел долину и в ней обнесенный крепкими стенами сад. Он скакал, покуда не доскакал до могучих кованных из железа ворот в стене сада, которые отворились, когда он их тронул. Привязав коня за поводья к воротам, он пошел бродить среди яблонь, где плоды отягощали каждую ветку. Меж тем как он осматривался вокруг, его ушей вновь достиг голос волшебного хранителя: «Сними одно яблоко, Аттила. Это волшебный сад, где растут Живительные Яблоки». Он дотянулся и сорвал одно румяно-краснощекое яблоко. В тот же миг на него налетела тьма крошечных летучих созданий и, сердито зудя, стали жалить ему руки, лицо и шею. Три раза потерев талисман, он вскрикнул: «На помощь! На помощь!» Маленькие существа немедля пропали, и укусы перестали причинять ему боль.

Проворно вскочив в седло, Аттила погонял и погонял, покуда волшебный сад не остался далеко позади. Только тогда он издал вздох облегчения. Он прошел первое испытание, и Живительное Яблоко лежало у него в кармане.

Теперь он скакал среди наипрекраснейших видов, с цветущими повсюду цветами и серебристым ручейком, бегущим меж мшанистых берегов. Аттила спешился, чтобы напиться из ручья, утолил жажду и его конь. Меж тем, конь принялся щипать сочную зеленую траву, и принц почувствовал, что сильно проголодался.

Тут появились три хорошеньких сельских девушки с корзинами белья, которое вскоре они уже расстилали на кустах для просушки. Увидев принца, каждая почтительно перед ним присела.

«Скажите мне, где бы я мог найти ночлег, — попросил принц Аттила, — мой конь и я изрядно устали».

Младшая из троих проводила его в горку и показала сельский дом, где он сможет остановиться. Вечером, когда хозяин с женой и принц сидели за ужином вокруг кухонного стола, в дверь постучались.

«Кого могло занести ночью об эту пору?» — говорил хозяин идучи отворять дверь. Там стоял несчастный старый бродяга, вымокший под дождем. «Входи, отец. Входи же скорей. Обсушись у огня», — вскричал сельский хозяин, а его благоверная жена подала старику миску похлебки. Они укрыли его одеялом, и он уснул у очага, когда все остальные разошлись по своим постелям.

Принцу Аттиле постелили в каморке, в которую попадали из кухни, и среди ночи его разбудили чьи-то стоны. Выйдя в кухню, он увидел лежавшего там старика, явно совсем занемогшего. У принца в ушах прозвучал голос пэри: «Живительное Яблоко. Дай ему Живительное Яблоко».

И вот Аттила нашарил в кармане и вытащил драгоценное яблоко. Он дал старику кусочек, потом другой, и скоро всё яблоко было съедено. Старик-бродяга перестал стонать, и с ним произошла чудодейственная перемена. Глаза его прояснились, волосы потемнели, руки-ноги налились крепостью, и он вскочил, в десять минут став моложе на полсотни лет.

«Спасибо тебе, принц Аттила, — проговорил он, — за эту твою доброту я дам тебе подарок, и вот он — Кольцо Истинного Счастия, которое, как я знаю, ты ищешь».

Аттила увидел, что в руке у него золотое кольцо со странно рдеющим камнем опалом. «Но как ты узнал, кто я? — вопросил Аттила. — Или ты чародей?»

«Нет, я послан сюда твоим волшебным хранителем, чтобы доставить тебе это кольцо, которым я владел многие годы. Теперь, поскольку ты дал мне Живительное Яблоко, я смогу преследовать мое сокровенное стремление еще пятьдесят лет».

На другое утро, когда принц проснулся, путника уже не было. Сельский хозяин с женой старались подольше удержать юношу, но ему нетерпелось отправиться в путь в королевство на Краю Света. Так что он подарил им золотую монету, поблагодарил их и ускакал.

Аттила отпустил поводья, и конь уносил его всё дальше и дальше, пока не доскакал до безотраднейшего места, где во все стороны, куда ни посмотри, простирались горы. К ночи они нашли приют в огромной пещере, и в этой пещерной тьме принцу вновь явилась его хранительная пэри.

«Ты поблизости от Края Света, — сказала она. — Завтра ты перейдешь через перевал и достигнешь дворца короля Мендозы. Я помогу тебе получить от него Правдивое Зерцало. Тогда ты сможешь возвратиться к себе в свою родную сторону, Аттила». И она исчезла.

На другое утро, когда принц проснулся, солнце стояло высоко в небе. Конь лихо перенес его через узкий перевал, где по обе стороны громоздились громады скал. Вдали он увидел титанический замок, высившийся на горе, прямо на краю света. Сотня башен была у замка, и на каждой башне горела золотая звезда. К замку лежал трудный путь, но Аттила осторожно правил своим могучим конем вдоль по дороге, и вот, скоро перед ними встали высокие золотые ворота крепостного замка короля Мендозы.

«Какая твоя надобность?» — осведомился капитан стражи, когда принц застучал в ворота дверным молотком в виде гигантской львиной головы.

«Я пришел к королю Мендозе», — смело отвечал Аттила.

Подошел визирь, чтобы препроводить его к королю, ибо Его величество провидел прибытие Аттилы в волшебном Правдивом Зерцале за несколько минут раньше того. Король Мендоза восседал на троне ажурной слоновой кости, но по виду не казался счастливым. Он обратился к Аттиле: «Я живу здесь в золотом замке, и кладовые моей сокровищницы полны драгоценных камней, в конюшнях у меня скакуны, цену которых не покрыть деньгами, мои владения богатейшие на земле, и однако я не ведаю покоя в душе. Почему это так?»

«Ваше величество, — молвил Аттила, снимая Кольцо Истинного Счастия у себя с пальца, — примерьте его, и оно даст вам то, чего у вас нет».

Едва кольцо коснулось пальца короля Мендозы, как король ощутил счастье каждой жилкой в теле и каждым волоском на голове. Он соскочил с трона, смеясь во весь голос, и заявил: «Все что угодно в моем королевстве, все, что бы тебе ни понадобилось, ты всё получишь, ибо я теперь наисчастливейший человек на свете».

«Подарите мне Правдивое Зерцало», — попросил Аттила, и король с готовностью ответил: «Конечно, с любовью и удовольствием».

Итак, Аттила прогостил в королевстве на Краю Света и его чествовали пирами семь дней и семь ночей. Когда наконец он пустился домой, Правдивое Зерцало было приторочено у него в седельной сумке.

Много дней провел он в дороге на долгом обратном пути, пока не оказался уже почти дома. Тут, за несколько миль от дворца, у себя на пути он увидел преогромного дракона, и в пасти дракон держал девушку. Потерев три раза свой талисман, он привстал в стременах и обнажил свой меч и, издав громогласный клич, бросился на зверюгу. Одним могучим ударом он смахнул драконью башку, и тот повалился замертво. Спасенная им девица сказала Аттиле, что она дочь углежега и возблагодарила его из глубины своего сердца.

«Пожалуй, — молвил принц, — садись впереди меня на коня, и я доставлю тебя домой». Посмотрев на нее минуту-другую, он решил, что в жизни не видел никого прекраснее, и спросил, а не пойдет ли она за него замуж. Радостная ее улыбка давала ему ответ.

Вместе они торжественно ехали ко дворцу. Но все дома и все лавки на улицах стояли наглухо запертые, и никто не выходил приветствовать своего принца, когда он верхом на коне возвращался домой. Ворота дворца были накрепко заперты, и хотя принц колотил во всю свою мочь, они не открылись.

Тогда из седельной сумки он вытащил Правдивое Зерцало и взглянул в него. И увидел, что все пребывали в смертельном страхе перед тем огромным червечудовищем, которое он только что поразил. Тогда он взмахнул мечом и вскричал: «Выходите, выходите все! Выходите из домов и из лавок и отомкните дворец. Дракон убит. Я убил дракона».

Тотчас же все повыбегали из домов и из лавок, радостно крича и ликуя, что их принц вернулся. Во дворец его внесли на плечах. Дочь углежега было затерялась в толпу, но принц быстро ее отыскал и привел к своему отцу.

Король радовался глядя на него и хвалил красоту его невесты. Потом он осведомился: «И что же Живительные Яблоки, и Кольцо Истинного Счастия, и Правдивое Зерцало, за которыми я тебя посылал на край света?»

Тогда Аттила поведал отцу всю свою повесть, от начала и до конца, не упуская ни мелочи, и преподнес ему Правдивое Зерцало.

«Итак, о милый мой сын, ты принес мне лучшее, чем может владеть человек, будь он даже король, — ибо если нет правды, чтó тогда счастие или жизнь?» — заметил король-отец.

Король, пес и золотая плошка

В давние времена жил в Турции купец, звавшийся Гасан, и был он богатый и тороватый, счастливый и удачливый. Но однажды разразилось несчастье. Его корабли, везшие несметные драгоценные грузы из дальних стран, захватили пираты, и его пакгаузы, хранившие много тюков дорогих товаров, сгорели дотла. Не в силах показаться своим друзьям на глаза, он продал свой дом и все оставшиеся у него пожитки и пустился на поиски счастливой судьбы.

Но его удача покинула его целиком и полностью, ибо, когда он спал в караван-сарае, вор украл все его деньги, и он обнаружил себя в чужом городе без единого гроша за душой. Чтобы продолжить свой путь, он пошел к хранителю церковной кружки в мечети и обратился к нему за вспомоществованием из милостыней, чувствуя преизрядный стыд. Задаваясь вопросом, как сможет он когда-нибудь снова высоко держать голову, он вопросил хранителя кружки, что ему делать.

«Сын мой, — отвечал старик, — в трех днях пути отсюда лежит место, называющееся так-то и так. Тамошний король весьма щедр на подаяния, и, может быть, ты сумеешь представить ему свое дело. Попроси его о помощи более существенной, нежели та, что я могу тебе предоставить из наших ограниченных средств». И он дал Гасану пригоршню монеток.

Поблагодарив его и купив несколько штук фиников, чтобы съесть по пути, Гасан пустился в дорогу. Дорога оказалась негладкой и трудной, так что Гасан истомился усталостью и жаждой, и одежда на нем изодралась в клочья, когда он достиг обнесенного стеной города. От него не укрылось, что сидельцы в лавках одевались богато и вид имели ублаготворенный.

Устало он побрел ко дворцу, где, по словам старика-хранителя кружки, король каждый вечер насыщал сотни голодных, но, придя туда наконец, он настолько устыдился своих лохмотий, что укрылся за колонной, откуда мог наблюдать всю картину. Туда во множестве стекался люд, старые и молодые, и все оделялись едой и деньгами от тороватого единодержца, восседавшего на высоком престоле посреди величественной залы. Из укрывища своего за колонной Гасан видел, как привели на место, что было от него в нескольких шагах, трех больших ловчих псов. Прислужник поставил три плошки отборнейшего мяса перед тремя псами. Затем человек удалился, и Гасан обнаружил, что не может оторвать глаз от прекрасного мясного кушанья, поданного животным. Его голод был так велик, что Гасан рад был бы доесть и собачьи объедки. В этот миг, сидевший ближе всех к нему пес поднял голову и, глядя на него почти человеческими глазами, подтолкнул свою золотую плошку к Гасану. Изголодавшийся человек, не в силах больше утерпеть ни минуты, взял себе один из кусков мяса и подвинул плошку обратно псу. Но собачья лапа уже снова двигала плошку Гасану, пока он не наелся досыта.

Тогда пес прикончил угощенье и, вылизав плошку дочиста, подтолкнул ее к Гасану. Поняв, что животное предлагает ему взять плошку, Гасан принял ее и спрятал драгоценную вещь под свой оборванный плащ. Пес, казалось, согласно кивнул головой. Тут Гасан уразумел, что, продай он плошку и купи себе новое платье, он, по крайней мере, приобретет возможность получить себе подходящее место. С благодарностью потрепав собаку по голове, он выскользнул из толпы.

Он продал плошку золотых дел мастеру и выручил такую хорошую цену, что смог завести себе небольшое торговое дело, вместо того чтобы наниматься в услужение. Вскоре, с умом покупая и продавая, он уже имел достаточно красного товару, чтобы привезти в свой родной Стамбул, где его и встретили с огромной радостью друзья. Удача к нему вернулась, Гасан совершал успешные торговые обороты и со временем снова сделался так же богат, как и прежде.

Но дело с золотой плошкой тяготело у него на совести, и он чувствовал побуждение возвратиться в тот город, где была ему оказана подобная доброта от пса. Он знал, что, если не возвратит дорогостоящую вещь, которую украл, он никогда не изведает душевного покоя.

Точная копия золотой плошки была готова в несколько дней. Вскочив на своего лучшего скакуна, одетый в развевающиеся одеяния и обутый в сапоги тончайшего сафьяна, Гасан пустился в дорогу. Наконец город показался в виду, и вот уже снова он видит древнюю стену, построенную вокруг города. Но, въехав в ворота, в душевном смятенье он видит, что блеск и слава места сего закатились. Город беззащитно лежал под небом, в руинах и голых стенах без крыш, многоколонная его красота уничтожена, как если бы по нему прошли монгольские орды. Развалины домов стояли молчаливые и пустые, лавки, где в богатстве и ублаготворении сидели купцы, разграблены были от всех своих красных товаров, и, казалось, нигде во всем городе не было ничего живого.

Горестно Гасан садился верхом, чтобы ускакать прочь, как тут из развалин дворца выбежал огромный охотничий пес, за ним не замедлили появиться двое других. Гасан признал великолепных собак, которых кормили из золотой посуды, когда он ходил нищим. Затем показался какой-то старик, одетый в грубый шерстяной плащ и тяжело опиравшийся на палку.

«Приветствую тебя, о сын мой, — заговорил старик, — что привело тебя в эти места?»

«Когда-то давным-давно я пришел сюда в лохмотьях, — отвечал Гасан, — и мне досталось счастье получить кусок мяса из плошки вот этого пса. Боюсь, я забрал плошку, уходя, ибо я нуждался. Я продал ее и вернул себе сполна свое достояние, и теперь пришел заплатить долг и отдать эту плошку ее владельцу».

«Все те времена давно миновали, — молвил старик. — Тщеславию и пышности, некогда царившим при моем дворе, настал конец».

Тут Гасан понял, что это был действительно тот щедрый король, которого он видел насыщающим голод бедных и сирых в огромном дворце когда-то давно.

«Ваше величество, — сказал он, — благоволите взять ту золотую плошку, что я принес».

«Нет, — молвил старый король, — мне ничего не нужно сверх того, что здесь осталось. Мои ловчие добывают мне дичь для трапезы, которую я вкушаю раз в день. Мой садовник остался со мной, чтобы взращивать огородную зелень и розы. Вместе, он и я и мои собаки, мы справляемся, чтобы мирно наслаждаться жизнью. После того как мои враги всё разрушили и забрали в плен мой народ, я веду здесь простую жизнь».

«Но эта плошка, эта золотая плошка, или я не должен вернуть ее Вашему величеству?» — вопросил Гасан.

«Если пес из моих псов посчитал нужным отдать свою плошку, — отвечал король, — не мне требовать от тебя ее возвращать. Ему, я уверен, плошка теперь не понадобится. Иди, возвращайся туда, откуда пришел. Милостью Аллаха, нам достает на наши нужды ныне, и, я полагаю, всё будет отлично до скончания наших дней».

Поклонившись королю, Гасан сел на коня и повернул прочь. Оглянувшись, он увидел, как старик, опершись на палку, в последний раз взмахнул ему на прощанье рукой и скрылся в развалинах, окруженный ловчими псами. На склоне своих лет Гасан, теперь состарившийся и убеленный сединами, у себя в собственном доме в Стамбуле, частенько рассказывал эту историю, чтобы люди не забывали повесть о короле, псе и золотой плошке.

Госпожа из поставца

Когда-то в давние времена жил в Турции некий весьма богатый купец, у которого был сын по имени Мустафа. Все, чего бы юноша ни пожелал, всё ему всегда доставалось, и так шло годами. Однажды он сказал своему отцу:

«Теперь я вполне взрослый, о отец, и больше не желаю жить дома с тобой и с моими братьями и сестрами. Я хотел бы красивый дом, стоящий в прекрасном саду. Обставь его драгоценной утварью, какую сможешь найти, и я буду рад и счастлив, как только бывает».

Итак, вы видите, он был весьма избалованный. Купец устроил должным образом прекрасный дом для Мустафы, со всем потребным для роскошной обстановки, и купеческий сын переселился туда. И каждый день мать Мустафы посылала ему изысканные кушанья для его стола, состряпав их своими собственными руками.

Однажды Мустафа нашел в саду на одном из кустов гнездышко и унес из гнезда крошечное голубое яйцо. Запрятав его куда-то в посудный поставец, потом Мустафа начисто про это забыл. Но это было волшебное яйцо, которое положила в гнездо одна волшебница-пэри, и как-то ночью, когда купеческий сын крепко спал на своем ложе, яйцо проклюнулось и оттуда появилась прекрасная госпожа.

И впредь с того дня, и каждый день, эта прекрасная госпожа в поставце имела обыкновение выходить и съедать остатки от кушаний, присланных матерью Мустафы, прежде чем приходили слуги, чтобы забрать их на кухню.

Как-то Мустафа вернулся к себе в комнату после того, как уже закончил полуденную трапезу, и застал эту прекрасную госпожу за тем, что она угощалась от одного из блюд.

«Кто ты? — вопросил он. — И как ты попала в мой дом?»

«Я не ведаю, кто я, — отвечала госпожа. — Я из этого поставца, и я никогда не знала никакого другого дома».

«Больше ты не будешь жить ни в каком поставце, о моя милая, — сказал он. — Ты моя гостья, и будешь жить в одной из самых больших и самых красивых комнат у меня в доме».

«Спасибо тебе, — отозвалась она, — в посудном поставце, и правда, тесновато».

Итак, Мустафа послал сказать своей матери, что вот он встретил девушку, на которой намерен жениться, и тогда его счастье в его новом доме окажется полным. Мать Мустафы поскорее явилась на смотрины нареченной невесты и пришла в восторг от его выбора; и, не откладывая, сыграли свадьбу.

Мустафа нарек молодую жену именем Карагоз, что означает «черные глаза», и она счастливо прожила с ним долгие годы. В должный срок у Мустафы и Карагоз родилось двое сыновей, которых они назвали Олег и Тиморз.

Когда они выросли и превратились в прекрасных юношей и каждый взял за себя жену, Карагоз тяжко заболела. Она позвала к себе сыновей, благословила их и благословила их жен, и так, госпожу из поставца взял к себе Аллах великий.

Некоторое время спустя какой-то рыбак принес в дом Мустафы прекраснейшего вида рыбину. С ярко-зелеными глазами, вся она от головы и до хвоста блистала серебряной чешуей. Никто никогда прежде не видывал столь прекрасной рыбы. Рыбак же сказал: «Если кто отведает этой рыбы, то, когда он заплачет, из глаз его покатятся перлы, а когда он засмеется, из уст его посыплются алмазы».

Мустафа тут же купил эту рыбу за тысячу золотых монет. Со смерти госпожи Карагоз стряпала для Мустафы жена его сына Олега, старшего из братьев.

«Прошу, о моя милая, приготовь для меня эту рыбу своими собственными руками и подай мне, как только она сготовится, — молвил он своей любимой невестке. — Я хотел бы поужинать ей».

Та изъявила согласие и унесла рыбу на кухню.

И вот, эта невестка была добрая и прелестная, жена же Тиморза, второго сына, отличалась от нее, как ночь ото дня. У нее было злое сердце, и была она коварна во всем. Она подслушала разговор свекра с рыбаком, и слышала она также, как Мустафа просил жену Олега приготовить ему эту рыбу. Она тут же решила украсть рыбину и дать ее съесть собственному мужу, дабы это он ронял перлы из глаз и алмазы из уст.

Она послала за своей старой нянькой, злой ведьмой, и велела ей наложить такое заклятье на свекра, невестку и деверя, от которого они навеки заснут, чтобы она могла украсть волшебную рыбу. Между тем, однако, как она перешептывалась со старухой, один ленивый и нерадивый слуга, залегший под кровать, чтобы тайком вздремнуть, услышал всё это и, ушмыгнув, пересказал своей хозяйке, жене Олега.

Жена Олега тотчас рассказала своему мужу, и он решил, что придется им до поры покинуть дом и уйти переодетыми в лес. Тут как раз вошел Тиморз и обратился к брату: «Куда же вы? Моя жена некоторое время назад вас искала, чтобы поднести подарок ко дню рождения».

Олег рассказал брату обо всем, что случилось, и как он узнал о злоумышленьях невестки навести на них вечный сон колдовством. Жена Олега, ожидавшая младенца, рыдала и стонала, но Тиморз молвил: «Не плачь, о сестра, уйдем все вместе. Давайте съедим рыбу сами и предоставим злодейку ее собственным умышленьям».

Они поели — и диковинная рыба пришлась им весьма по вкусу — затем быстро переоделись в простое платье и, захватив ларец с драгоценностями, незаметно ушли под покровом ночи. В стойле стоял лишь один конь, огромный белый жеребец, так что, усевшись втроем, они ускакали прочь.

Скакали они, скакали, всё вперед и вперед, пока не оказались далеко-далеко от дома. Взошла луна, а они всё скакали. Через некоторое время конь устал и замедлил свой бег у опушки большого леса.

Трое беглецов спешились, и Тиморз сразу принялся собирать хворост, чтобы пламя костра держало на расстоянии диких лесных зверей. Олег же в поисках хвороста всё глубже заходил в лес, и очень скоро он сбился и потерялся. Он озирался вокруг, ища дорогу, чтобы вернуться к брату и жене, как вдруг перед ним появился огромный слон. Сбруя его была ярко расцвечена и усеяна дорогими каменьями, и он трубил во всю свою мочь. На спине у него высился золотой паланкин, с сиденьем, изукрашенным драгоценными самоцветами. Осторожнейшим образом слон подхватил Олега своим хоботом и посадил его в паланкин. Медленной, но уверенной поступью слон прошествовал через лес, доставив оторопевшего Олега к большому городу, ярко белевшему, как белый мрамор, в лунном сиянии.

Когда слон приблизился, ворота растворились, и собралась огромная толпа, хотя дело было посреди ночи. «Слон принес нам нашего нового короля!» — восклицали люди и падали перед ним ниц. Слон встал на колени, и вельможнейшая особа, визирь этого королевства, выступил вперед и приветствовал его: «Ваше величество, — молвил он, иъясняя происшедшее, — каждый год, как наш король умирает, этот слон выходит, чтобы доставить нам нового правителя. Он, и только он, наделен силой находить нам нового нашего монарха».

«Но… но, как же так, что каждый год вам нужен новый король?» — в смущенье осведомился Олег.

«Что происходит — этого мы не знаем, но каждые двенадцать месяцев, день в день, правитель наш умирает, будь он стар или молод, робок или отважен, красавец или урод. Всякий раз этот слон выбирает другого, и он женится на королеве и правит нами столько, сколько ему дано. У королевы, увы, по сю пору было пятнадцать мужей, и каждого находили бездыханным в королевской опочивальне спустя двенадцать месяцев после свадьбы».

Без дальнейших проволочек Олега препроводили к королеве, которая радостно его приветствовала. Она была молода и дивно прекрасна, ничто в ее лицо не знаменовало страданий, причиненных, должно быть, ей смертью пятнадцати мужей.

«Приди в королевскую опочивальню, о мой господин», — молвила она голосом, подобным соловьиному пению, и повела его в разубранный шелками чертог. Слуги раздели его и облачили в полотняную одежду для сна и, почтительно пятясь задом, отступили за дверь. Королева исчезла из вида.

«Так чтó, или теперь я король?» — сказал он себе и улегся на шелковое, расшитое драгоценным шитьем покрывало. В смущенье и недоуменье — чему приключиться далее, он полуприкрыл глаза и притворился, что спит. Через несколько минут он услышал слабый шуршащий звук и увидел, как в комнату проскальзывает королева. На лицо ей упал лунный луч, и Олег увидел, что она преизрядно переменилась, хотя всё еще оставалась в королевских уборах. Ее лицо преображалось у него на глазах, и через миг она стала гигантской зеленой змеей.

Он вскочил и обхватил тварь за шею. Держа ее крепкой хваткой, он дотянулся до своего кинжала и отсек ей голову. В тот самый миг, как была убита змея, снова появилась прекрасная молодая королева. Чары разрушились, зло рассеялось, а с ним — все воспоминания о печальных событиях. В королевстве снова всё было прекрасно.

Итак, напрочь позабыв собственную жену и брата, юноша воцарился в этом городе белого алавастра, чтобы вместе с королевой править страной, как если бы никогда ничем другим и не занимался.

Между тем, на речном берегу на рассвете солнца, в тревоге и страхе, Тиморз разыскивал брата, но не нашел никаких следов. Он вернулся к своей невестке, и по его лицу она поняла: случилось неладное.

«Наверное, дикий зверь унес в лес Олега, или, может быть, крокодил утащил его в реку», — молвила она и горько понурилась.

«Пожалуй, я снова вернусь к реке. Может быть, он сейчас там объявится», — сказал Тиморз. И вот он оставил ее и сундучок с драгоценностями под деревом, и снова пошел, и чая и не чая, что брат его жив. Когда он дошел до реки и понял, что брат его так и не появился, он зарыдал, и слезы, что ронял он из глаз, превращались в перлы — по той причине, что он поел от волшебной рыбы.

Тут как раз плыл мимо на лодке лодочник и увидел рыдающего юношу, возле которого, было похоже, что грудой насыпан жемчуг. «Ага, — сказал он себе, — интересное дело». Воровато он причалил к берегу и, застигнув того врасплох, схватил Тиморза, связал его и бросил на дно лодки.

«Прошу тебя, отпусти меня, — говорил Тиморз, роняя в лодку всё новые перлы, — потерялся мой брат, и на опушке леса осталась одна-одинешенька моя невестка».

«Нет! Я заберу тебя с собой, и ты составишь мое достояние, о юноша», — отвечал жестокосердый лодочник и поплыл вниз по реке к своему дому.

Там, в темной каморке, бедный юноша часто рыдал над выпавшей ему на долю судьбой и, таким образом, всякий день добавлял жемчуга в груду. Злокозненный лодочник каждый день носил жемчуг продавать на базар, говоря, дескать, он ловит жемчуг в реке.

Между тем, на опушке леса жена Олега произвела на свет мальчика со странным родимым пятном на руке в форме удода. Хоть и была она в страхе и одиночестве, прошло время, и она про свой страх позабыла. Припевая над ним, она баюкала младенца, меж тем как солнце всё выше всходило на небе. Скоро она спалá.

И вот, к опушке тропического леса подошел один человек, который был префектом полиции в этих краях. Был он бездетным, и когда он увидел бедную женщину в сбившейся в беспорядке одежде, спавшую у тропы с ребенком в объятьях, он решил похитить дитя. Тихо взял он спящего мальчика из рук его матери и скрылся в лесу.

Ужас, который испытала жена Олега, когда проснулась, едва ли можно вообразить: совершенно одна и притом пропавший младенец. Весь тот день она пробродила в лесу без еды и питья, рыдая и призывая на помощь, пока не зашла в самые дебри и совершенно не заблудилась.

В ее скитаниях по лесу ее подобрали некий старик с женой, жившие на лесной поляне, приняли ее и пеклись о ней так, как если бы она была им родная кровь.

Прошло два года… Лодочник, так долго державший Тиморза в неволе, заболел и умер. Тиморз сумел бежать, взяв с собой мешок жемчуга, который нашелся в доме. Продав жемчуг в соседнем городке, он странствовал и странствовал, пока не обнаружил себя у опушки леса, как раз там, где потерял и брата и невестку. Никого не было видно, и тогда он сел, прислонясь спиной к дереву, недоумевая, в какую сторону ему теперь податься.

Не прошло, казалось, и нескольких минут, как из лесу появился старик и с ним молодая женщина. «Здесь я и потеряла мужа и деверя в ту ночь, как родился мой мальчик», — говорила она. И тут ее взгляд упал на Тиморза, и она бросилась ему в объятья.

«О драгоценнейшая сестра, — заговорил он, — какое чудо, что я тебя так нашел, больше двух лет спустя, как меня схватили и увезли». И он поведал ей свою повесть от начала и до конца.

В свой черед, и она рассказала ему, как случилось, что она живет с той четой стариков, и что в этот день она пришла показать старику то место, где они были все вместе два долгих года назад.

«Теперь иди со своим деверем и ищи мужа и ребенка, — сказал старик, — ибо я уверен, что они живы. Твой долг найти их, где бы они ни были». Они попрощались, и он повернул обратно в лес.

В тот же самый день, беспамятный Олег, который уже больше чем два года процарствовал королем, решил отправиться на охоту на своем слоне и чуть погодя приехал на то же самое место. Как только он увидел две фигурки, сидевшие на поваленном стволе, память к нему возвратилась, и он их узнал. Он опустил слона на колени и радостно встретился с женою и братом.

«Идемте со мной в мое королевство, о мои милые!» — воскликнул он и так засмеялся в восторге, что из уст его посыпались алмазы.

«Но я не могу пойти с тобой, пока мы не нашли нашего сына», — вскричала его молодая жена. Тут же на этом месте все трое обещались исходить весь край вдоль и поперек в поисках младенца.

Едучи в драгоценном паланкине на спине слона, наконец добрались они до дома префекта полиции, где в саду играл маленький мальчик. Как только взгляд юной матери упал на мальчика, она тут же узнала в нем своего сына, из-за родимого пятнышка в форме удода на правой его руке.

Олег опустил слона на колени, и, прежде чем префект полиции или его жена узнали, в чем дело, они подхватили мальчика, посадили его в паланкин, и слон унес их всех прочь. Проделав долгий путь, слон привез всех четверых в королевский дворец белого алавастра, и навстречу к ним вышла прекрасная королева.

«Кто все эти люди, о мой повелитель король?» — спросила она Олега, при виде их всех, спускавшихся со слона.

«Это долгий рассказ», — ответил он. Все они вошли во дворец, и он поведал ей свою повесть, от начала и до конца. «И вот, — продолжал он, — это первая моя жена. Итак, хотя ты королева, любимая у меня будет она, вы же обе должны быть как сестры друг другу».

Тут женщины обнялись, и обе ему обещали свою верность и преданность, до того часа, пока все они будут живы. И таким образом и они, и два брата счастливо зажили в том далеком-предалеком королевстве, и уста их во множестве рассыпали алмазы, смеясь, но перлов больше их глаза не наплакали, ибо все они пребывали в приятнейшей жизни до конца их земного существованья.

Бедняк-птицелов и говорящая птица

Когда-то, недалеко от Стамбула, жил один бедный человек. Он приноровился промышлять ловлей птиц, раскидывая в лесу на деревьях сети и потом относя птиц на продажу в ближайший городок.

Однажды изловил он прекрасную золотистую птичку с красным клювом, желтым хвостиком и серебряным колокольчиком на правой лапке.

«Освободи меня из сетей, отец, — заговорила птичка, — ибо я не простая птица, и, если ты отпустишь меня на свободу, я помогу тебе, и ты наживешь добра».

И вот, этот молодец, чье имя было Мехмет, никак не мог поверить своим ушам, когда услышал, что птичка говорит человеческим голосом. Наконец он спросил: «Как это так, чтобы такая птица, как ты, умела говорить и, однако, могла оказаться настолько глупой, чтобы угодить в мою сеть?»

«Увы, — отвечала птичка, — я не смотрела куда лечу, вот и увязла обеими лапками. Моя госпожа, а она принцесса, охотилась в лесу со своими братьями, я же сидела довольная у нее на руке. Вдруг с неба на меня бросился ястреб, и, в страхе слетев с запястья моей госпожи, я залетела в самую темную чащу леса. Принцесса будет в отчаянье от моей пропажи, ведь она привыкла мне поверять все свои сокровенные мысли, и она научила меня говорить, чтобы я была для нее за подружку».

«А ты не пойдешь ко мне жить в мою хижину и со мной разговаривать?» — спросил Мехмет.

«Ах, нет-нет! — отвечала птичка. — Ты должен немедля вернуть меня моей госпоже. Она будет по мне очень скучать и наградит тебя множеством золотых монет, когда ты меня возвратишь целой и невредимой».

«Но как я сумею, бедняк-птицелов, пройти во дворец такой великородной госпожи, как твоя хозяйка?»

«Позволь мне сесть к тебе на плечо, и я покажу тебе дорогу, — молвила птичка, — но прежде дай мне попить воды и поклевать зернышек, так как я чуть жива от голода и жажды».

И вот птицелов принес птичку в хижину и дал ей попить воды. Он взял зернышек себе на ладонь, чтобы птичке было удобно клевать, усевшись к нему на запястье. Подкрепившись, птичка сказала:

«Теперь ты должен отнести меня к моей госпоже. Я не могу туда долететь из-за того, что в небе ястреб и дворец отсюда за много миль».

И вот Мехмет облачился в свое рваное платье и обулся в свои заплатанные сандалии и пустился в путь. Птичка примостилась у него на плече и показывала дорогу. Наконец они подошли к огромной горе, и извилистой тропой Мехмет полез в гору, пока они не приблизились к прекрасному замку из красного порфира.

«Постучи в дверь и спроси начальника стражи», — велела птичка, когда они подошли к громадной, утыканной медными остриями двери в дворцовой стене. Мехмет так и сделал, и начальник стражи, в черных усах и с глазами, как черные бусины, сразу на него раскричался: «Кто ты такой, что смеешь обращаться ко мне, ты, о мошенник и оборванец?»

«Я принес назад птицу принцессы», — отвечал Мехмет, что заставило начальника стражи отворить громадную дверь, которая вела во дворцовый двор.

«Ах так, ты принес? Давай мне птицу и прочь отсюда, не смей сделать ни шагу дальше», — заявил начальник стражи.

«Принцесса богато вознаградит за мое возвращение, — прощебетала птичка, позванивая серебряным колокольчиком. — Тебе надлежит его пропустить, о начальник стражи, или моя госпожа об этом узнает».

Как только начальник стражи услышал эти слова, от жадности глаза у него округлились как плошки.

«Тогда я потребую награду себе», — вскричал он.

Но принцесса Ниновар, свесившись со своего балкона, увидела, что происходит, и захлопала в ладоши от радости. «Миленькая моя золотая птичка вернулась», — воскликнула она и сбежала во двор, тесно окруженная своими девушками-рабынями.

Когда начальник стражи увидел ее, его лицо налилось красной краской. Тут принцесса Ниновар снова усадила свою любимицу к себе на запястье и попросила Мехмета поведать ей всю историю.

«Ты получишь столько золотых монет, сколько сможешь унести, — молвила принцесса Ниновар, — поскольку я бы ни за что на свете не рассталась со своей говорящей птичкой. И какое твое ремесло?» — продолжала она, посмотрев на него и увидев, что он красивый и ладный парень, и вовсе не обратив внимания на его оборванное платье и разбитые сандалии.

«Я птицелов, твое Высочество, — отвечал он, — и живу в лесу. Каждый день я раскидываю сети на птиц и, когда поймаю столько, сколько достаточно, продаю их в городе».

«Ну, — сказала принцесса, — с этого самого дня ты больше не птицелов, ибо тебе надлежит присматривать за птичьей вольерой в нашем дворце».

Был призван великий визирь. Препроводив Мех-мета, он отсыпал ему сто золотых монет и снабдил его добрым количеством нарядного платья, подобающего его новому месту. Принцесса же направилась к братьям и оповестила их, что замуж она пойдет за Мехмета, и не за кого другого, или останется незамужней и в одиночестве до конца своих дней. Она так настаивала на своем, что братья ее согласились и задали большой пир в честь свадьбы сестры.

И вот так Ниновар и Мехмет поженились и с того дня и впредь счастливо жили в огромном дворце, высящемся над Босфором.