Окно

Амелия Бранскилл, 2018

«Окно» Амелии Бранскилл – это тонкая психологическая драма для читателей Young Adult. Анна и Джесс – близнецы. Анна веселая и спортивная, Джесс замкнутая и тихая. Разница в характерах не мешает дружбе девочек, у них нет секретов друг от друга. Так думает Джесс. Она просто не может поверить, что Анна разбилась насмерть, выпав из окна, когда пыталась сбежать ночью из дома. И тем более Джесс не верит, что произошел несчастный случай. Что скрывала Анна? С кем она собиралась встретиться той ночью? Почему врала? Чем глубже Джесс погружается в свое расследование, тем непригляднее становятся подробности жизни сестры. У Анны было много секретов. И кажется, не у нее одной. Говорят, все тайное становится явным. Но что, если кто-то готов хочет скрыть правду любой ценой? «Окно» Амелии Бранскилл поднимает актуальную сегодня тему рискованного поведения подростков. Эта книга о хрупкости человека и быстротечности жизни обязательна к прочтению.

Глава 4

Я стояла у входа в церковь. Весь зал простирался передо мной — ряды скамеек и высокие витражные окна вокруг, но я не видела ничего, кроме горы ромашек, скрывавшей под собой гроб. Они казались непристойно яркими. Я изо всех сил старалась не представлять Анну внутри гроба, не думать, как чужие люди надевали на нее вещи, которые подобрали мы с мамой: ее любимые джинсы и вязаный свитер.

Когда мы пришли, церковь была пуста, но вскоре в ней начали собираться люди. Некоторые из них, заметив меня и моих родителей, старались держаться на расстоянии. Другие направлялись прямо к нам, широко открыв глаза и скорбно сцепив руки.

Пришло несколько девушек с занятий кроссом. Лили держалась позади. Они топтались неподалеку, пока мои родители разговаривали с кем-то с папиной работы. Его коллега постоянно откашливался, и его кадык дергался вверх-вниз. Мама многозначительно посмотрела на меня, а затем кивнула в сторону подошедших девушек, как будто я могла их не заметить. Я проигнорировала ее взгляд — я хотела поговорить с Лили наедине и выяснить, какие планы были у Анны в тот вечер на самом деле. Я допустила ошибку, посмотрев на девочек второй раз, — они это заметили и решили, что можно подойти.

Поначалу повисла длинная пауза, но потом Рейчел, брюнетка с передними зубами как у кролика, нервно улыбнулась и заговорила:

— Нам так жаль. Анна была… — Она замолчала и посмотрела в пол.

— Классной, — подсказала другая девочка, остальные тут же закивали. — Правда классной.

— Спасибо, — произнесла я, не зная, уместно ли будет так ответить.

Они закивали снова, и дальше мы просто стояли молча. Рейчел начала плакать — тихо, то и дело всхлипывая. Похоже, никто не знал, стоит ли ее успокаивать, так что мы просто молча стояли, а слезы бежали по ее лицу, размазывая тушь по щекам.

— Думаю, мне нужно присесть, — наконец выговорила я.

Они закивали еще усерднее.

— Конечно, — согласился кто-то.

Не знаю точно кто, но явно не Лили, которая молча стояла в стороне.

Родители сели по бокам от меня. Мама сидела с идеально ровной спиной, глядя куда-то поверх голов; папа пытался подражать ей, но его руки безвольно и беспомощно лежали на коленях.

Когда священник подошел к алтарю, в зале стало так тихо, что я могла слышать, как сидевшая впереди женщина поправила юбку. Потом кто-то у меня за спиной сдавленно всхлипнул, и тут же этот звук подхватил кто-то еще. Я закрыла глаза, надеясь, что они перестанут: это заразительно, а я не должна позволить себе заплакать. Если я начну, то никогда не смогу остановиться. Я растворюсь, и от меня останется только жалкая кучка соли. Я прикусила язык так сильно, что ощутила ржавый привкус крови.

Когда священник заговорил, я попыталась сосредоточиться на его голосе, чтобы не слышать, как плачут люди вокруг, но его слова пробудили во мне еще одно неожиданное чувство — злость. Потому что он говорил об ангелах, которые возвращаются в рай, о ягнятах и пастырях, о вещах, которые не имели к Анне никакого отношения. Не имели ничего общего с девочкой, которая бормотала неприличные шутки себе под нос, которая выхаживала раненых птиц. Только рядом с ней я чувствовала себя частью мира.

Чтобы отвлечься от всхлипов и от гнусавой проповеди, которая приводила меня в ярость, я стала рассматривать море голов передо мной, пытаясь высмотреть тех, кого знаю по школе. Пришло несколько учителей. Мисс Браун, учительница биологии, сидела рядом с мистером Таттерлайном, учителем обществознания. Через два ряда от них расположился мистер Мэтьюс, который преподавал английский и тренировал бегунов. Он склонил голову в безмолвной молитве.

С другой стороны сидел начальник полиции. Он был так напряжен, что было больно смотреть. Рядом с ним сидел Джон Гран, глава пожарного департамента. Оба они пришли с женами.

Позади них разместились их сыновья, Чарли Струмм и Брайан Гран, вместе с Ником Андерсоном. Все трое учились в одиннадцатом классе и играли в баскетбол. Я задумалась о том, как они могли быть связаны с Анной. Чарли был парнем Лили, так что они с Анной, наверное, пересекались не раз. Брайан, насколько я помнила, осенью был напарником Анны на лабораторных по биологии. Насчет Ника я не была уверена.

Возможно, один из них был с Анной ближе, чем я осознавала. Может, это с одним из них Анна собиралась встретиться тем вечером. А может, они были просто стервятниками, которые слетелись на похороны, чтобы насладиться общим горем. Может, тот парень, с которым она собиралась встретиться, вообще не пришел. Интересно, думала ли она о нем, когда упала. Думала ли она обо мне.

Когда служба закончилась, мы поехали на кладбище следом за катафалком — его черный корпус маячил перед нами, занимая все лобовое стекло. Как только мы приехали, папа, два его брата и лучший друг сняли гроб с катафалка и понесли его. Они двинулись вперед, подстраиваясь под скорость друг друга, словно тренировались заранее. Мы зашагали следом. Они остановились возле ямы, рядом с несколькими старыми деревьями. Я рассматривала деревья, стараясь не глядеть на яму. Почти все листья облетели, только несколько засохших еще упрямились, отказываясь покидать ветки. Снова зазвучали слова. На этот раз я даже не пыталась вслушаться. Я по-прежнему рассматривала деревья, когда папа внезапно прошептал мне на ухо:

— Твоя очередь, Джесс.

Я опустила взгляд и обнаружила, что мои пальцы сжимают цветок. Я не помнила, кто мне его дал, не помнила, как его взяла. Несколько секунд я рассматривала его, а затем сделала шаг вперед и бросила цветок на гроб, который уже опустили в яму, в могилу. В могилу Анны. Цветок мягко упал на деревянную поверхность, слегка покачнулся, и, наконец, застыл неподвижно. За ним последовали другие цветы, и вскоре я уже не могла разобрать, где мой цветок, а где чужие.

Наконец мама глубоко вздохнула и сказала:

— Вот и все. Пойдем в машину, дорогая.

И мы пошли обратно. На полпути родители остановились, чтобы переговорить с друзьями, и я отвернулась, наблюдая, как люди расходятся к своим машинам. Как мисс Браун по пути остановилась у другой могилы и легонько коснулась надгробия. Как мой дядя встал у края дороги и обнял свою жену, мою тетю, крепко прижав ее к себе. Как Чарли настороженно осмотрелся по сторонам и вытащил из своей машины фляжку. Отпив из нее, он предложил флягу Брайану и Нику. Ник покачал головой, а Брайан отхлебнул как следует и вернул фляжку Чарли.

Я высматривала Лили, ожидая увидеть ее здесь. Обычно она держалась неподалеку от Чарли, словно ее тянуло к нему и быть на расстоянии от него было для нее невыносимо. Но Лили нигде не было. Я высматривала ее среди оставшихся, подумав, что она может оказаться где-то рядом с остальными участницами команды по кроссу. Но вместо этого я увидела, как она бродит у могилы Анны в одиночестве. Волосы спадали на ее лицо, а глаза покраснели. И она все еще держала в руках цветок.

Я пошла к ней по траве. Лили подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза. На секунду она будто застыла, словно поджидала меня, словно хотела мне что-то сказать. Что-то, что я обязательно должна была узнать. Но потом она бросила свой цветок на гроб, отвернулась и снова смешалась с толпой.

Какая-то часть меня хотела бы обвинить Лили в том, как именно все началось, хотя это было крайне несправедливо. Было бы так легко сказать тебе, что это она меня во все втянула, сбила с правильного пути. Думаю, ты бы мне поверила.