Задорная Мандаринка

Амалия Март, 2020

Вот, говорят, жизнь, как зебра – полоса белая, полоса черная. А у меня все не как у всех! Моя зебра – афроамериканец. Серьезно. Иначе как объяснить, что любой мужик, к которому я прикасаюсь, превращается в скота? Один бросил за неделю до свадьбы. Другой добился и канул в лету. А третий… тот вообще забыл, что провел со мной жаркую ночь! Козел. Ну ничего. Я вот как перекрашусь, как похудею, все у моих ног валяться будете! А я… только задорно смеяться, почесывая вас, блохастых, за ушком. Веселая романтическая история с новогодним привкусом.

Глава 9. Ложка дегтя

Илья

А в голове: вертолет, вертолет, вертолет. А на душе: хоровод, хоровод, хоровод.

Но это так, лирическое отступление. Надо завязывать с задушевными разговорами один на один с бутылкой крепкого ирландского. На кой черт я вчера так надрался? Ах да, повод что надо — неадекватная Мандаринка.

С ней, что ни встреча, то вынос мозга. Скоро превращусь в припадочного с вечно дергающимся глазом. Помнится вчера, прежде чем вырубиться, точно решил — завязываю с рыжими. И какого, спрашивается, хрена, преследуемый жестким похмельем, снова несусь в маркетинг, едва стрелки офисных часов приблизились к десяти?

Походу, это заразно! Психическая неадекватность, иррациональное поведение, эмоциональный раздрай. Точно, это новый вирус, передается воздушно-капельным, от очень красивых мандаринок. Боюсь даже представить, что бы случилось, поцелуй я ее вчера. Наверно, пришел бы сегодня на работу голый и всем показывал свои причиндалы, не меньше!

Все. Просто загляну, удостоверюсь, что цела, здорова и, как всегда, остра на язык, и скроюсь в сумраке коридора, забыв дорогу до этой клоаки. А потом… потом подыщу себе адекватную мадам, без заскоков, завышенных требований, и, однозначно, молчаливую. И фиг с ней, если будет брюнеткой без форм! Смирюсь, откормлю. Не велика задача. Главное, чтобы ёкало, не замужем и хотела семью.

И маме понравилась.

Хотя с этим, мне кажется, проблем, по умолчанию, возникнуть не может. Она так давно причитает, что любимый сын к тридцати так и не остепенился, — да, да, она не скрывает, что я любимчик, — что смирится даже с трехногой инопланетянкой, назови я ее невестой.

Останавливаюсь на пороге клоаки, читай, отдела маркетинга, и сразу кидаю взгляд на стол бестии. Пустой. Внимательно обвожу взглядом кабинет, сканируя на наличие рыжей шевелюры — безрезультатно. Зато натыкаюсь на голубоглазую блондинку, брошенную мной вчера в одиночестве, в непонятном даже для меня самого порыве. Ее голубые глаза пристально рассматривают меня, словно сканируя, оценивая, но широкая улыбка не сходит с губ. Затем она поднимается с места и поправляя тесную юбку, направляется ко мне. Пока она идет, подмечаю, что у нее не такая уж идеальная фигура, только грудь и выделяется, и то, на проверку, насколько помню, оказалась сильно отредактированной хорошим пуш-апом. И походка — наигранная такая, отрепетированная, слишком киношно-соблазнительная, что ли. На лицо хороша, и глаза голубые, но пустые какие-то, без глубины. Да еще этот характер… И почему я на ней так зациклился?

— Как мило, что ты пришел извиниться, Илья, — ласково говорит она, поглаживая пальчиками лацкан моего пиджака. — Но знай, я совсем не сержусь на тебя. Я хорошая девочка?

Поднимает свои глаза, а там — Кот из Шрека отдыхает! Опять затеяла свои игры. Неужели я стал так мил и угож из-за собеседований? Но каков гонор, считает, что я должен извиниться?!

— Вообще-то, я ищу рыжую, — с наслаждением наблюдаю, как Настёна меняется в лице. — Хотел спросить, как она себя чувствует. Ее сегодня нет?

— Звонила, сказала, опоздает, — холодно отвечает блондинка. Но тут же меняет тактику, переходя в режим"кошечки". — Пообедаем сегодня вместе?

— Буду занят. Как придёт — пусть меня наберёт, о'кей?

Дожидаюсь кивка и ретируюсь. Может и не передать, ведь. Стоит только почувствовать конкуренцию — все, Настёна объявит войну. Мандаринке не выжить.

Поглощенный работой, не замечаю, как приближается время обеда. Рыжая так и не позвонила, так что нахожу, не без труда, ее добавочный номер, поскольку с трудом вспоминаю настоящее имя Мандаринки, и набираю.

— Инна Разумовская, слушаю Вас, — сразу хренею от ее низкого сладкого голоса в трубке, и напрочь забываю собственное обещание больше к ней не приближаться.

— Жива? — спрашиваю, а сам почти трясусь от сдерживаемого желания бежать к ней со всех ног.

— Да, — слышится удивленное. — Спасибо, что поинтересовались.

И молчит. Я тоже молчу, слушая ее дыхание. Я болен, точно, болен.

— Пообедаем?

— Я не голодна, — опять за свое.

— Снова подвергнешь пытке мандарины?

— Илья Геннадьевич, отвали, а?! — гневно шипит в трубку и прерывает связь.

Вот дурында. Реально ведь, не поест даже. Встаю с рабочего места за пятнадцать минут до положенного времени, но кто меня, начальника, остановит, и отправляюсь в кафе здорового питания по самым пробкам. Беру томатный суп с чечевицей и куриную грудку с овощами на пару. Все очень здоровое и мерзко диетическое. Теперь Мандаринке не отвертеться!

На эти нехитрые действия ушел целый час, так что в офис возвращаюсь уже почти к окончанию обеденного перерыва. Захожу в кабинет отдела маркетинга, и, на удивление, он пустует. За исключением одной несносной нимфы и серой мышки рядом с ней. Кладу перед рыжей контейнеры с едой и гордо знаменую:

— Вот, держи, диетическое.

Ожидаю похвалы, награды за подвиг, и даже поцелуя, чем черт не шутит, но никак не взгляда, способного убить на месте. Серые омуты обволакивает гнев, нет, ярость, какой я у нее еще не видел. Она вскакивает с места, хватает контейнеры, и швыряет их мне в лицо, с оглушительным:"Вот ты скот, Хромов!". Затем стремительно выходит из кабинета, оставляя меня в недоумении и чечевице из супа, что пейзажно растекается сейчас по серой водолазке и пиджаку.

Смотрю на серую мышку с соседнего стола, безмолвно спрашивая: что это сейчас было? Но девушка ошарашена не меньше моего: ее глаза с два пятака, а рот она зажала ладошкой. Понятно… что ничего не понятно. А у рыжей бестии появился еще один эпитет: истеричка.

Ближайшие полчаса пытаюсь застирать водолазку и оттереть пиджак, и если последний худо-бедно поддается, то светлому кашемиру самое время устраивать панихиду. Надеваю пиджак на голое тело, застегиваю на все пуговицы, и все равно выгляжу как мачо с билборда, рекламирующий туалетную воду"для настоящих мужчин". Хорошо, что сегодня нет никаких совещаний и, упаси бог, повторных собеседований, иначе я произвел бы фурор. А слухи о моей ориентации подверглись бы жёсткой проверке. Крадусь до своего кабинета, молясь, чтобы никто на пути не встретился.

Работать после обеденного происшествия категорически невозможно. Сальдо никак не выстраивается, а проводки безжалостно горят красным, говоря, что где-то закралась ошибка. Мозг, алё! Прекращаем думать о сумасшедших женщинах и начинаем о деле!

Но куда там. Сознание упорно пытается проанализировать ситуацию и вычислить, где косяк. Жаль, не в бухгалтерской смете, а в поведении Мандаринки. Надо при встрече поинтересоваться: у нее в роду шизофреники были? Хотя нет, опасно, огреет чем-нибудь тяжёлым, поминай, потом, Илюшу, как звали.

Ну теперь точно все. Асталависта, бэби. Скатертью дорога. Пусть до седых волос и проплешины другого кого-нибудь доводит! Если существуют пресловутые половинки — ее ждет зануда-ботан, помешанный на ядерной физике, и не умеющий связать два слова вместе. Потому что противоположности притягиваются! Заведут пятеро детей, ибо, ну, как с такой, как Мандаринка, иначе? Разве возможно от нее отлипнуть, если уж влип? И будут жить долго и счастливо: он молча, она, не затыкая рот.

От представленной картинки и смешно, и щемит где-то в области груди. Навязчивые мысли о ее мягких формах, извечно запрятанных в безразмерные мешки, не дают покоя. Ну, хоть бы раз испытать этот кайф — руки на ее бедрах, губы на шее, волосы льются шелком сквозь пальцы, а дыхание перехватывает от ее запаха — сладкого, домашнего, головокружительного. В штанах уже полночь, на часах — почти семь, пора собираться. Работа так и осталась недоделанной, и, если так пойдет дальше, сотрудники останутся без оплаты труда.

Глубоко дышу, пытаясь успокоиться и отодвинуть мысли о богине на задний план. Богиня, богиня… это прозвище навевает странные воспоминания: свадьба, мой номер, горячие поцелуи. Ваниль, корица, кокос. Кадры в голове расплывчаты, поистёрты, помню, на утро казалось, что это лишь сон, но сейчас… Ощущения такие реалистичные. Словно, и правда, было! Самовнушение, шиза или правда? Ответ может дать только один человек.

Подхватываю телефон и ключи от машины и, накинув пальто, стремительно спускаюсь вниз, если повезёт, Мандаринка не успела далеко уйти, перехвачу ее у метро.

Как только двери лифта открываются на первом этаже, сразу замечаю яркие рыжие волосы и зеленый пуховик. Стоит, разговаривает с каким-то упырем. Говорит довольно тихо, но, видно, что эмоционально, выразительно жестикулируя. Подхожу немного поближе, чтобы подслушать — подумать только, до чего докатился! Аккуратно рассматриваю мужика — а, вот, по-видимому, и задрот-ботан объявился на пути, но нет, упырь, не отдам тебе Мандаринку, самому нужна. Хочу, было, вклиниться в разговор и совершить очередную глупость: приобнять ее, например, чтоб ботан офигел, или даже поцеловать, чем черт ни шутит!

Но следующий обрывок фразы от лица задрота, заставляет меня перейти к более решительным действиям.

— И ничего, что ты так растолстела, у меня абонемент есть в спортзал. Все исправим, Пышка!

Мандаринка, словно рыба, выброшенная на берег, стоит, беззвучно открывая рот, от шока, или злости, не может подобрать слов. А слов и не надо. Подхожу к упырю, одно точное движение, и он на полу, сжимает челюсть рукой.

— Еще раз увижу — поломаю пополам. И я не шучу, такого задохлика сложить зигзагом и одной руки будет достаточно.

— Пошли, — говорю Инне. Обнимаю ее за плечи и веду к своей машине, пока помогаю ей сесть, вижу, что щеки все мокрые от слез. Удивительная Мандаринка — разговаривает, превышая децибелы, а плачет — беззвучно.

Молчу, пока едем к ее дому. Теперь все становится прозрачнее. Вот кто причина всех бед — задрот-ботан, выносящий ей мозг. И нашла же упыря, сам из себя ничего не представляет, а ее унижает. Подумать только, сказать такое!

Я ведь думал, причина во мне. Но теперь все разложилось по своим местам. Ничего, рыжая, я ещё докажу тебе, как ты прекрасна. Может, даже сегодня.