Очень живучая тварь

Ам Аль Гамма, 2018

Каково внезапно узнать, что ты ходячая угроза потусторонним силам. Боги, гвардейцы, падшие легионеры – всё это, как оказалось, существует. Стоило умереть и вот ты уже в эпицентре событий. Крутишься, как белка в колесе, пытаясь выжить в этом новом странном мире, где переплелись законы виртуальных игр и кошмарной реальности. А ведь все так спокойно начиналось: пустыня мертвых, очередь, Горнило душ. Мда. Так, ладно. Соберись. Впереди долгая тропа к заветной планке «бог». Только легкого пути можешь не ждать. Почему? Да потому что ты тварь, через которую Вселенная решила уполовинить ряды сверхсуществ. Ну что, готов? Нет? Да по барабану. Вали давай в Земли отчаяния и постарайся не сдохнуть в первый же день.

Пролог

Песчаный вихрь осыпался, явив Анубису темное затхлое помещение, укутанное паутиной и пылью. Втянув волчьей мордой воздух, бог загробного мира ощутил такой знакомый аромат — аромат смерти, пропитавший это место. Осмотревшись по сторонам, повелитель песков обратил внимание на окончательно усохших мумий, аккуратным рядком уложеных вдоль стен. Да уж, давно он тут не был.

— Ты пришел, — проскрипел женский голос.

Анубис повел мордой. В дальней части помещения, на плетеном из вековой паутины троне, восседела его давняя подруга, царица ужасов Шимасса.

— Могла бы радости в голос добавить. Для проформы, — пробубнел хозяин загробного мира, разжигая в своих глазах мистическое пламя.

Без своих божественных способностей толком рассмотреть хозяйку этой захудалой комнатушки у него врядли получится.

— Я рада, — фыркнули из темноты.

— Ну-ну, — вздохнул Анубис.

Демонстративно оперевшись на навершие своего крючковатого посоха, владыка мертвых замер. Окинув взглядом практически пустое помещение, пошкрябал когтистой пятерней нос, поморщился. Хотелось чихнуть. Бог, что по долгу службы обитает в глубинах вечной пустыни, слишком чувствителен к пыли. Парадокс.

— Я бы предложила тебе присесть, — тяжкий вздох донесся из темноты. — Но не хочу тратить силы. Прости, мой старый друг.

— Если позволишь, я позабочусь о комфорте сам, — Анубис склонил голову в легком поклоне.

— Будь так любезен.

Парой шагов по растрескавшемуся полу, Анубис приблизился к старухе. Повертел головой, пытаясь отыскать в этом помещении ещё что-нибудь ему знакомое. Когда-то тронный зал царицы ужасов был огромен. Здесь царили богатство и роскошь. Сколько раз они с Шимой здесь кутили, отмечая важные и не очень события их тогда ещё молодой беззаботной жизни. А теперь всё вот так. Он — бог загробного мира, следит за реинкарнацией душ. И она — старуха, что доживает свой век. Да, свой очень-очень долгий век и очень-очень умная и хитрая старуха. Но, тем не менее.

Остановившись напротив плетеного трона, Анубис повел мордой, отвел руку в сторону. Степенно опустившись в кресло за своей спиной, оставил крючковатый посох висеть в воздухе. Чинно сложив на животе ладони, стал устраиваться поудобнее. Ёрзая на мягкой подушке, хозяин пустыни норовил с комфортом пристроить свой хвост.

— Ты закончил? — в голосе старухи засквозило раздражение.

Анубис демонстративно вздохнул. Перестал елозить, поднял глаза на хозяйку помещения:

— Шима, столько лет прошло, а ты всё такая же зануда.

Повелителя пустыни всегда веселила эта её откровенная обида на «зануду». Кого другого за подобное уже сожрали бы пауки, но только не старого друга, чем бог загробного мира и пользовался. Шимасса боролась с собственными чувствами несколько долгих секунд. Вздохнула. Обреченно махнула костлявой рукой, мол «что с идиота возьмешь».

Тем временем, Анубис продолжал рассматривать ту, что некогда поражала мужские сердца своей красотой. Сейчас напротив него сидела практически мумия. В хозяйке помещения всё пропахло старостью, за исключением глаз. Внимательные, живые, пронзительные. Алые глаза с вертикальным зрачком по-прежнему цепко смотрят на Анубиса. Сколько бы лет не было этой женщине, пусть они практически ровесники (пара тысяч лет не в счет), но под этим взглядом Анубис всегда ощущал себя несмышленым ребенком. Ребенком, на которого с усмешкой и любовью смотрит старшая сестра. И это он, один из старейших богов Системы. Мда, дела.

Анубис задумчиво пожевал губами, покрутил головой. Отметив позади тронного постамента Шимы дырявый лоскут гобелена, поразмышлял о чем-то своём. Помолчал, рассматривая ветхую тряпку, медленно заговорил:

— Я всё сделал. Кандидаты отобраны.

Шимасса, сомкнув на друге тяжелый взгляд, проскрипела:

— Рассказывай.

— Трое из Альфа-Центавра. Раса прогусов, воины.

В помещении раздался затяжной, насквозь пропитанный вселенской тоской, старушечий вздох.

— Эти импульсивные придурки? — выплюнула старушенция. — Они либо поубивают друг друга, либо сгинут в пылу неуемной жажды убийства.

Анубис поерзал в кресле… Все именно так, но конкретно эти «придурки», на его взгляд были многообещающими. Самые адекватные из тех, что попали на круг реинкарнации в данный момент. Впрочем, лично Анубис на них бы не поставил. Но как факт — потенциал у душ высокий. Для прогусов высокий, разумеется.

— Дальше. По одному из пятого и шестого секторов.

— Анубис, я всегда считала тебя благоразумным, — выгнула белесую бровь Шимасса. — Ты же мне подсовываешь ходячий кошмар. Я не собираюсь иметь дело с порождением темноты. Да о чем тут говорить, если сама Система не дала названия этим участкам мироздания! Места столь мерзкие и темные, что получили лишь номер.

— А ты, — обвиняюще вытянулся в его сторону костлявый палец. — К тому же, подсовываешь мне последние из них.

— Души очень сильны, — не согласился Анубис. — И все гуманоиды, как ты и просила.

Шимасса тяжко вздохнула. Махнула рукой «продолжай».

Ну, положа руку на сердце, которого у Анубиса по природе не было, он, конечно, всё понимал. Царица ужасов права. Пятый и Шестой сектор слишком мерзкое место со всеми его обитателями. Даже пустыня мертвых, та её часть, где обитают души из безымянных секторов, пропиталась миазмами мерзости. Песок пустыни превратился из молочно-серого в грязно-коричневый, и без того блеклое небо окончательно потускнело.

— Ладно, пока опустим этот вопрос, — Анубис снова поднял глаза на старуху. — Следующая душа из Мельхиора. Раса регулус, девушка.

— Надо же, — удивленно раздалось в ответ.

Ещё бы!

На эту расу давно положили взгляд сильные мира сего. Анубису постоянно поступают просьбы отпустить ту или иную душу из вечных песков. Высоких моральных принципов, умные, целеустремленные, с несгибаемой волей и высокой физической силой — эта раса, фигурально выражаясь, является изумрудом во всей веренице миров. Вот только загвоздки ровно две: полное отрицание религии и сплошь мужские особи.

Первая проблема порождала отсутствие возможности прямого вмешательства богов. Душа умершего регулуса отправлялась прямиком в загробный мир, а боги остаются с носом. Точнее, без потенциального бойца. Потому большие шишки и идут на поклон к старому богу, где-то прося, а где-то и выкупая у Анубиса шанс, всего лишь шанс, заполучить душу себе в служение. Но отпустить умершего из пустыни мертвых ещё ничего не гарантирует. Законы Системы нерушимы. Прежде чем достигнуть территорий божественного пантеона, душе ещё нужно… Короче, много чего нужно. Так просто туда не попасть.

А что касается второй проблемы — это относительная ущербность мужской половины населения по сравнению с женской. Если, в принципе, регулус считается эталоном генетики, а мужчина её стопроцентным воплощением, то женщина, считай в два, если не в три раза выше по всем показателям. Именно поэтому, женская душа, попавшая в пустыню мертвых, приковывает к себе взгляды сразу сотен, если не тысяч богов. Но здесь решает именно Анубис. И сейчас бог песков решил в пользу своей старой подруги.

— Я скрыл девушку на некоторое время. Но заинтересованные лица уже знают о ней, — Анубис поморщился. Все-таки надо бы вырвать кое-кому любопытному глаз, а то и вовсе голову открутить. — Через сутки, максимум двое, ко мне нагрянут с предложениями. Так что, времени у тебя не много.

Старуха кивнула, выражая благодарность старому другу. Однако, какого-то особого интереса у неё эта новость, казалось, не вызвала. Анубис растерянно понаблюдал за безразличным выражением лица старой знакомой. Хотел бы он знать, что порой творится в голове этой старушенции.

— Кхм, — прочистил горло владыка мертвых.

Не дождавшись никакой реакции, продолжил.

— Эти должны тебе понравиться, — Анубис сделал пасс рукой, вызвал в темноту помещения огонек синего пламени.

Крошечное пламя мгновенно разраслось в столп жаркого огня, развалилось на несколько частей. Оживший огонь принял образы пары детей.

— Два цикла назад перешагнули отведенный Системой рубеж, — комментировал Анубис, рассматривая вместе с Шимассой ожившее изображение.

Мальчик и девочка куда-то бежали, то и дело оглядываясь. И все бы ничего, дети как дети. Да вот только выражение лиц на детских мордашках слишком резонировало с их общим видом. Сосредоточенное и хладнокровное у паренька, и кровожадное, с налетом безумия у девочки.

— Мир Парагон, раса парагон, — наблюдал Анубис за ожившим огнем. — Быстрые, гибкие, хладнокровные. Высокий болевой порог, высокий интеллект. Аналитический склад ума.

— Хмм, — раздалось задумчивое из темноты.

— По поводу этой расы ко мне уже обратился Шепчущий в ночи, — скосил глаза на Шиму бог песков. — Испытывает к ним конкретный интерес.

— Не удивлена, — ровным голосом ответила царица ужасов. — Этот всегда ценил хладнокровие превышего всего. Сколько детишкам лет?

— Конкретно этим двум сто семьдесят, — хмыкнул Анубис. — Средняя продолжительность жизни около семисот.

— Они уже прошли барьер? Как отреагировала Система?

— Прошли, — Анубис затушил пламя, развеял фигуры детей. — Незадолго перед моим визитом к тебе. Получили расовую особенность «безразличие». На короткий промежуток времени способны подавлять чужие эмоции. Пока сложно оценить потенциал. За каждый уровень так же получают прибавку к параметрам «воля» и «интеллект».

— Любопытно, — старушка оперлась на массивный подлокотник своего трона, опустила подбородок на костлявую ладонь.

Ну да, есть над чем подумать. Эта раса — темные лошадки. Неизвестно во что может вылиться развитие души, и какую силу они обретут на высоких уровнях. Новые расы, только что перешагнувшие свой рубеж эволюции, всегда величина с неизвестными переменными. Лакомый кусок для богов, но и риск огромен. Места в пантеоне у каждого бога на вес золота. Бывает, минует не одна сотня лет, прежде чем небожителей рискнет даровать в своем пантеоне место выбранной душе. Лишь самые могущественные могут привязать к себе целую расу с туманными перспективами. В обмен на вечную «бронь» рискуешь получить как высококлассных, уникальных бойцов, так и полных бездарей. Шансы всегда одинаковы на оба исхода.

— Давай дальше, — видимо решив для себя, Шимасса вновь утонула в своем огромном троне.

— Дальше почти ничего нового, — неопределенно повел когтистой рукой Анубис. — Азголоты, просперусы, либрикус, коя'коя и далее по списку. Около тридцати душ. Лучшие на этом круге реинкарнации.

— Почти? — старуха внимательно посмотрела на Анубиса.

— Почти, — ровным голосом повторил бог песков.

— И? — старуха сдвинула куцые брови.

— Шима, — Анубис, сам не понимая зачем, принялся разглядывать собственные руки. — Есть ещё одна раса… С ними все неопределенно.

— Белигус, — процедила давно забытое имя Анубиса Шимасса. — Говори, раз начал.

— Пфх, — выпустил воздух из легких хозяин песков.

Щелчок когтистых пальцев. В помещении зажегся огонек, сформировался в голубой шарик. В темноте зала закрутилась маленькая планета, Анубис недовольно заговорил:

— Мир называется Земля.

— Земля… Земля, — задумалась старуха, наморщила лоб.

— Какая ещё «Земля»? — через несколько мгновений раздраженно вскинулась старая женщина.

— «Какая — какая», — передразнил подругу старый бог. — Такая вот!

И замолчал, сдвинув брови.

— Белигус! — старуха явно не понимала творящегося с её старым другом, а потому не могла решить, начинать возмущаться или ещё подождать.

— Пфх, — в очередной раз тяжело выпустил воздух Белигус.

Хозяин песков встал с кресла, медленно принялся обходить его по кругу. В раздумьях опустил голову, собираясь с мыслями. Пнул собственный посох, попавшийся на пути. Деревяшка, жалобно скрипнув, улетела куда-то в темноту.

Старуха, теперь уже точно сбитая с толку таким поведением Анубиса, сама начала ерзать на троне.

— В общем, дело обстоит так, — медленно заговорил Анубис, он же Белигус, он же повелитель песков и далее по списку.

Шимасса замерла в ожидании.

— Мир Земля. Разумных там одна раса — люди. До преодоления рубежа, когда душа сможет попытаться вознестись на следующую ступень, им ещё семь тысяч циклов. И с великой вероятностью цивилизация, а вместе с ней и вся раса целиком, окончательно и бесповоротно сгинут. Сгинут ещё до завершения отведенного Системой цикла.

Анубис остановился, повернувшись к Шимассе.

— Ну и? — растерянно выгнула бровь старуха. — Что тут… необычного?

— А то, — смерил Шимассу оценивающим взглядом Белигус. — Что каждый раз, когда цивилизация скатывается до предсмертного состояния, Система перезапускает отсчет.

В помещении повисла тишина. Анубис замер каменным изваянием, с любопытством отслеживая выражение лица своей старой подруги. Старый бог с усмешкой жад, когда до Шимы наконец-то дойдет смысл сказанных им слов. Прошло несколько секунд, прежде чем восковая маска, в которую превратилось лицо Шимассы, дрогнуло. Взгляд алых глаз тяжелой плитой опустился на Анубиса, старуха отмерла. Впервые за всю встречу, её голос перестал дрожать:

— Говори, Белигус.

Анубис дернулся, почувствовал, как под его волчьей шкурой побежали табуны мурашек. Сейчас перед ним была та самая Шимасса, царица ужасов, мать ночи, госпожа боли. Именно таким голосом она сообщала врагам свой вердикт и затем шла против тысяч, вырезая все живое. Именно таким голосом она приказывала своим сестрам и те погружали во тьму целые миры, выпивая их обитателей. Этот голос боялись услышать, её лик боялись увидеть, её, царицу ужасов, боялись вспоминать, опасаясь навлечь на себя взор красных глаз.

Анубис сглотнул подступивший к горлу ком, но взгляд не отвел. Этот леденящий душу голос мог выбить дух из кого угодно, но только не из него. Сказывалось тесное знакомство длиною в тысячи лет. На несколько секунд в помещении сама ткань мироздания загустела, словно кисель, разливаясь вокруг. Но вот живое воплощение кошмаров устало вздохнуло, а потяжелевший взгляд вернулся к своему нормальному состоянию.

— Белигус, я слишком стара для всей этой театральщины. Давай рассказывай, пожалей старую женщину, — старуха устало поерзала на троне. — Я не помню, чтобы хоть когда-нибудь Система скидывала отсчет. В чем причина?

— Хотел бы я знать, — отмер Анубис, вновь начал неспеша ходить по помещению. — Когда я только принял титул, — продолжил бог песков. — Не было времени во всем разбираться. Однако, в один прекрасный момент наткнулся на людей. Сперва не поверил, думал ошибся. Перепроверил, ошибки не было. Цикл запускается единожды и не сбрасывается. Никогда. Никогда, но не в этом случае, как оказалось.

Анубис перестал наконец-то ходить. Вернулся в свое кресло, подпер лапой волчью пасть, принялся постукивать костяшками пальцев по подбородку. С отсутствующим взглядом заговорил:

— Я копнул глубже. Выяснилось, что души даже не привязаны к пескам. Пустыня мертвых над ними не властна.

— То есть, они могут уйти? — царица ночи не верящим взглядом посмотрела на Анубиса.

Поймав взгляд подруги, Белигус подтвердил:

— Именно. И это не смотря на то, что Система продолжает считать циклы. Но, самое странное даже не в этом!

— Есть ещё что-то удивительней этого?

— Представь себе.

— И что же?

— Души, попадая в пустыню, просто стоят и не двигаются. Их воля мгновенно угасает, а разум засыпает.

— Не поняла… — растерянно похлопала глазами Шимасса.

— Они не движутся к Горнилу душ. Стоят как… как статуи! Вот, смотри! — Анубис раздраженно щелкнул пальцами, уже без каких-либо огоньков создал огромное живое изображение, заполнившее всё пространство комнатушки.

Барханы пустыни, среди которых, убегая далеко за горизонт, тянется вереница стоящих друг за другом фигур. Бесконечная очередь. Головы опущены на грудь, руки безвольно висят вдоль тел. Молчаливые, неподвижные.

Шимасса откровенно не знала что думать, при взгляде на эту гнетущую картину. Буря эмоций, поток сумбурных мыслей читался на старческом лице. Анубис криво усмехнулся. О да, это выражение растерянности и непонимания ему очень знакомо — сам в таком побывал.

— А… а, как тогда они попадают в котел? — обескуражено пробормотала Шимасса, рассматривая бесконечную цепочку людей.

— «Как — как», — зло перекривлял Анубис. — Я сам их туда скидываю! Вот как! Представляешь?! Беру, и собственноручно скидываю, пока очередь не иссякнет!! А затем появляется следующая!

— Ну, тише, мой старый друг, — поморщилась женщина. — Не стоит шуметь в этом месте.

— Кхм, извини, — пришел в себя Анубис.

— Просто нахлынуло. Они у меня уже вот где! — провел старый бог себе по горлу.

— Ну, эти люди ведь не виноваты. Выверт Системы, я думаю, — посмотрела госпожа боли на Анубиса.

— Да, похоже на то, — вздохнул бог песков, успокаиваясь.

Поерзал в кресле, поудобнее пристраивая свой хвост.

— Но все это слишком странно. Я откровенно не решился копать глубже. Система может отреагировать.

— А что из себя представляет сама раса? Путь развития, особенности, сильные и слабые стороны?

— Цивилизация на данный момент, как и предыдущие две идет по пути технического развития. Лишь самые первые люди обладали магическими навыками. Но все закончилось для самих людей быстро и кроваво. Чуть не погубили планету, перекроив в пылу войны материки и вызвав глобальное оледенение. Поражающая мощь, скажем прямо.

— Оу—у, — старуха явно прониклась. — Но сейчас, выходит, навыки позабыты?

— Скорее… законсервированы, — еле выговорил непривычное слово Анубис.

— Что, прости? — Шимасса откровенно не въехала в смысл сказанного.

— Это из их речи. Означает «сохранено и не используется до определенного времени», — усмехнулся старый бог.

— То есть, магическая составляющая не развоплотилась? Генокод сохранил способности?

— Определенно.

— Лю—бо—пыт—но, — по слогам отчеканила старуха, на мгновение погрузилась в поток собственных мыслей. — Ещё что-то можешь добавить?

— Могу. Способность к магии не самое интересное, — растянулся в улыбке от уха до уха Анубис, глянул на Шимассу.

— Давай уже, не томи! — дернула в нетерпении худой рукой старая богиня.

Анубис, скалясь во всю свою волчью пасть, поправил подушку в кресле. Уселся поудобнее, пожевал губами, наблюдая за подрагивающим веком старухи и выдал:

— Кофе бы, Шима.

— Ах ты… старый, — мгновенно закипела старушенция, пытаясь подобрать слова, описывающие её великий гнев. Но вместо этого выдала: — Ой, да, пожалуйста!

Щелчок сухих пальцев и перед Повелителем песков стоит резной столик с чашкой дымящегося кофе. Анубис жадно втянул носом аромат, после чего аккуратно и не спеша взял чашечку с напитком. Блаженно расплывшись в своем кресле, маленькими глоточками принялся отпивать напиток.

— Самое интересное в этой расе, — заговорил хозяин пустыни, удерживая чашку перед своей мордой. — Самое интересное кроется в сущности самой расы.

— Поясни, — потребовал у него трескучий, полный нескрываемого раздражения голос.

Анубис, не реагируя не хозяйку помещения, и продолжая блаженно потягивать кофе, продолжил:

— Мне потребовалось определенное время, прежде чем я понял, что в них так режет глаз. Дело в том, что люди крайне живучи.

— Хм—м, — задумчиво посмотрела на друга старая богиня. — А ведь если так подумать… Три краха цивилизации и на подходе четвертый.

— Именно. Но раса настолько… приспосабливаемая, — медленно выговорил Анубис, подобрав нужное слово. — Настолько, что даже не верится. Цепляются за жизнь любыми способами, подстраиваются к любым условиям существования, способны опуститься до уровня животных, если есть хотя бы шанс, что останутся живы. И это при том, что уровень духовного развития очень высок. Не дотягивает до регулусов, конечно, те вне конкуренции, но очень близко. И тем не менее, легко способны откинуть в сторону моральные принципы. В девяти из десяти случаев выберут жизнь вместо чести.

— Одаренные среди душ есть? Особые способности?

— Нет, ничего такого. Весь их вид в целом отличается посредственностью. Сейчас на круге реинкарнации никого выдающегося. Расу стоило назвать «посредственность», а не «человечество», — ухмыльнулся Анубис.

— Что же, понятно. Кстати, — вздохнула старая богиня. — В какой они части пустыни?

— Не далеко от Могильной плиты. Начальный сектор Улк—Атан.

— Хм—м. Система словно пытается всеми силами не пустить души на следующую ступень. Забавно.

— Я тоже так думаю.

— Ладно, — махнула ладонью Шимасса. — Покажи девчонку.

Анубис, быстро сообразив о ком речь, щелкнул пальцами. Обретая форму высокой статной девушки, в воздухе вспыхнуло синее пламя. Длинные шелковистые волосы, волевое лицо, идеальная фигура. Все в девушке говорит о грации, гордости, силе. Анубис перевел взгляд на царицу ужасов. Старуха с нескрываемым интересом рассматривала юную особу.

— Ладно, Белигус, пора заканчивать. Пятый и Шестой сектор сразу нет.

— Кхм… — старый бог прочистил горло, поерзал в кресле. — Я их уже выпустил. Обоих.

— Зачем ты… — вскинулась старая, но была перебита зычным голосом бога песков.

— Шима! — в голосе Анубиса впервые прорезались стальные нотки. Бог загробного мира показал свое обличье. — Ты не в том положении, чтобы разбрасываться ресурсами. На кон поставлено слишком многое! Послушай старого друга и хотя бы в этот раз не иди на поводу своих амбиций. Тяжелые времена требует тяжелых решений. К тому же, безымянные могут сгинуть в ближайшее время. Сектор у них тоже не подарок.

Шимасса, сурово сверля взглядом Анубиса, а некогда Белигуса Безликого, насупилась:

— Пусть будет по-твоему, старый хрыч!

— Кашолка старая! — не остался в долгу Анубис.

Помолчали.

— Мда… — вздохнула Шимасса. — Столько лет прошло, подумать только.

— В общем, так, — встрепенулась богиня ужасов. — Девчонку я забираю. Это не обсуждается.

Анубис довольно хмыкнул. Регулус — гарантированный успех.

— Что с людьми? Я про планету Земля.

— Слишком ненадежно. Я не могу рисковать. К тому же, они могут внести своим присутствием неизвестные последствия. Что-то мне не нравится выверт Системы в их сторону. Так просто это не бывает.

Анубис хмыкнул:

— Тогда увидимся через сутки, моя старая подруга. О девочке позаботишься сама?

— О, не волнуйся. Я поговорю с малышкой лично, — глядя на затухающее пламя женской фигуры, ответила старуха. — До остальных мне нет дела.

— Ну, с этим я разберусь. Всегда найдутся те, кто не откажется испытать удачу с перспективными душами. Времена нынче суровые.

Анубис встал с кресла, вытянул в сторону руку. Посох, который он не так давно пнул куда-то в темноту, возник в когтистой руке. Слегка поклонившись старой женщине, что откинулась в своем троне и устало массировала лоб, Белигус Безликий исчез. Тлеющий в воздухе голубой огонек погас, кресло, столик и чашка с блюдцем осыпались трухой.