Когда зацветает сирень

Алёна Черничная, 2023

Он обаятельный и привлекательный наглец с золотой кредиткой в кармане. По Марку Громову выплакан целый океан девичьих слез нашего университета. Я и он – параллельные прямые, которые никогда не должны были пересечься. Но мы пересечемся трижды.Первый раз Марк просто решит похитить меня посреди белого дня. Второй раз – той самой ночью, навсегда разбившей мне сердце. А третий – когда его и моя жизни станут двумя полосками теста на беременность.

Глава 10

Лика

«Я тебя жду»

Прочитав сообщение, печатаю равнодушное: «Ок». А сама нервно поправляю поясок на своём платье. Быть порядочно опаздывающей на свидание девушкой у меня не вышло. Лёгкие локоны как-то без проблем собрались в небрежный хвост на одну сторону, а тёмно-зелёное платье миди очень быстро отгладилось и наделось. Готова я была ещё минут двадцать назад, поэтому всё это время топчусь в холле общежития под подозрительным взором консьержки бабы Нюры.

Кусая губы, бросаю взгляд на экран телефона.

19:03

Рано. Мне нужно ещё несколько минут для того, чтобы опоздать, хотя уже с трудом удаётся удерживать себя на месте.

Но в 19:06 моё нервное томление всё-таки подталкивает переступить порог общаги. Этот лёгкий трепет перерастает в нечто, что перебивает дыхание, когда на парковке замечаю чёрный внедорожник.

И Марка, вальяжно подпирающего его капот, широко расставив ноги и спрятав ладони в карманах чёрных джинсов. И эта серая футболка поло… Боже… Зачем она так идеально обтягивает крепкий торс и подчёркивает смуглую кожу с татуировками на руках?

Мне теперь куда деть этот скручивающийся тёплый узел в животе? Я и так весь прошлый вечер и сегодняшний день слишком часто ловила себя на этом ощущении. А после нашей очередной ночной переписки оно вообще отказывается покидать моё тело.

Заметив меня, Марк отрывается от машины и делает шаг навстречу. Мы останавливаемся друг напротив друга и замираем в какой-то неловкости. Словно оба мешкаем, решая, будет ли достаточно простого «привет»? Или можно позволить себе что-то ещё? Вежливое рукопожатие или даже невинный поцелуй в щёку, например?

Но Марк решает всё одной расслабленной улыбкой и горящим взглядом, пуская ими поток жарких мурашек:

— Привет. Ты шикарна.

— Спасибо, — с маковыми щеками улыбаюсь в ответ и сжимаю пальцами маленькую сумочку, болтающуюся у меня на плече. — Я не сильно опоздала?

— Нет, но времени до полных сумерек у нас не так много.

— Сумерек? — я озадаченно прищуриваюсь.

Марк, загадочно сверкнув глазами, уже галантно открывает мне пассажирскую дверь:

— Садись в машину, скоро всё узнаешь.

Не сводя взгляда с таинственного выражения лица Громова, я послушно усаживаюсь на переднее сиденье. Запах натуральной кожи и аромат парфюма Марка, витающие в салоне авто, — и моё сознание летит по виражам.

— Всё нормально? — сев в машину, Марк бросает на меня настороженный взгляд.

Уверенно киваю болванчиком, не забыв похлопать ресницами. Конечно, не нормально… Последние несколько дней я вообще не чувствую себя нормальной. Рассеянная и со странным пульсирующим чувством в груди.

— Отлично, тогда поехали. — Громов заводит машину и переключается на происходящее перед её капотом.

Но, как только его руки ложатся на руль, я напрягаюсь. Замечаю на его широких ладонях множество свежих ссадин. Костяшки длинных пальцев, сжимающих руль, просто усыпаны ими. Вчера этого не было. Я точно помню. Да и отметины на лице Громова уже практически не видны, но вот руки…

— Марк, а что это?

— Где? — отвлёкшись от дороги, он удивленно осматривается по сторонам, а потом поворачивается и ко мне.

Молча впиваюсь взглядом в его разбитые костяшки правой ладони.

— А. Это? — хмыкает Громов, перебрав пальцами по рулю. — Это торжество справедливости.

— В смысле? — Взволнованно выпрямляюсь на сиденье. — Ты опять с кем-то подрался?

— Да всё с тем же, — легко отмахивается этим ответом Марк.

Пару секунд задумчиво туплю, вникая в смысл сказанной фразы. А потом догадка бьёт меня по голове:

— Зачем, Марк?! — не сдерживаю негодование и испуг. — Тебе мало выговора и проблем?

— Лика, не кипишуй так.

— А если бы с тобой что-то случилось?! А если бы он…

Я причитаю без остановки, потому что в моей голове уже развернулся целый боевик. И это жутко.

— Ничего бы не случилось. Мы с пацанами нашли его и просто поговорили, — расслабленно смеётся Марк, откидываясь спиной на сиденье и продолжая следить за дорогой. — Но мне приятно, что ты переживаешь за меня.

Осуждающе смотрю на выточенный грубоватыми линиями профиль Громова.

— Ну и зачем ты это сделал?

— Затем, что никому не позволю тебя обидеть. Ясно, Рыжик? — заявляет он.

И это звучит так твёрдо и непоколебимо, что я мгновенно тушуюсь и прячу свой взгляд в колени. Рыжик. Вообще, я не люблю это прозвище, но тёплая хрипотца его голоса… Рыжик…

— Он хоть живой? — бурчу Марку, монотонно царапая ноготком ткань платья.

— Конечно, — фыркает Громов. — Просто пару раз придётся сходить к стоматологу.

— Не делай так больше. Всё можно решить словами.

— Лика, какая же ты у меня маленькая и наивная, — слышу в интонации Марка неприкрытую иронию.

Я тут же теряю интерес к своим коленям. Повернувшись к водителю, возмущенно восклицаю, ещё и инстинктивно притопнув ногой:

— Я не маленькая!

И ещё хочется добавить, что «и не у тебя», но почему-то легко проглатываю эту ремарку.

От моего возгласа улыбка, играющая на лице Марка, становится ещё шире.

— Не маленькая, — без ехидства передразнивает он и, повернув голову всего на секунду, игриво ведёт широкими бровями. — Посмотрим, насколько не маленькая окажется не трусихой. Мы почти приехали.

И только сейчас я наконец замечаю, что мы успели выехать куда-то в район промзоны. В сгущающихся сумерках за окнами машины с одной стороны виднеются огромные здания, очень смахивающие на какие-то склады, с другой — длинная ровная заасфальтированная полоса дороги.

— Мы где? — Я с волнением ёрзаю на сиденье, осматривая незнакомые пейзажи за окном.

Но Громов как будто внезапно оглох. Он возвращает всё внимание дороге и держит таинственное молчание, пока автомобиль уверенно петляет между постройками. Собираюсь ещё раз более настойчиво задать свой вопрос, но он так и зависает в воздухе. Ответ, где мы и зачем здесь, приходит сам собой, стоит машине остановиться за углом одного из складов.

Потому что я понимаю. Это не склады. Это ангары, а автомобиль Марка притормозил чётко у того из них, из-за распахнутых ворот которого выглядывают лопасти пропеллера.

— Нет, нет, нет… — от увиденного и понятого испуганно распахиваю глаза, уставившись на Громова.

Который спокойно глушит мотор и, не глядя на меня, выскальзывает из машины. Широкими уверенными шагами обходит её впереди. Но, открыв мне дверь, Марк тут же получает моё однозначное:

— Нет! Ты с ума сошёл?

— Лика-а, — мягко тянет он.

Положив одну руку на распахнутую дверь, а другую — на крышу авто, слегка наклоняется и заглядывает в салон, где я уже категорично мотаю головой.

— Я не выйду.

Одна лишь крупица мысли, что мне нужно сесть вот в ту штуку с пропеллером, которая отрывается от земли, нагоняет такую панику, что жизнь уже готова пронестись перед глазами.

— Почему? — Марк складывает губы бантиком.

— Потому что о таком надо предупреждать! — выпаливаю я, сердито смотря в невероятно спокойные бездонно чёрные глаза.

— Разве о сюрпризах предупреждают? Я же не мог позвать тебя в банальный ресторан.

— Да лучше бы был ресторан, — нервно усмехаюсь, но тут же прикусываю язык.

Блин. Хоть бы не обиделся. Но я ведь, правда, очень и очень…

— Сильно боишься? — Марк правильно заканчивает мою мысль быстрее, чем я успеваю подумать об этом.

Всё так же излучая монументальное спокойствие, он плавно присаживается прямо передо мной, опершись на носки кроссовок. Его внимательный взгляд изучающе скользит по моему лицу.

— Просто никогда не поднималась выше пятого этажа, поэтому да. Боюсь, — честно признаюсь я, отчаянно кивая.

— Я бы никогда не стал предлагать тебе что-то, в чём не уверен сам. Но здесь работают профессионалы своего дела. И тебе разве не хочется посмотреть на город с высоты птичьего полёта на закате? — Марк с надеждой в голосе заглядывает в мои глаза.

— Я правда очень боюсь, — произношу одними губами.

Улыбнувшись, он расстроенно вздыхает. Продолжая сидеть на носках своих кроссов, задумчиво отводит взгляд куда-то за мою спину. Несколько секунд молчит, а я напряжённо наблюдаю за его реакцией. Ну ведь обижаться на это как-то неправильно.

— Слушай, насильно я тебя туда не потяну и не обижусь, если откажешься, уже точно, — Марк снова поднимает на меня взгляд.

Искренне тёплый и пронзительный. А меня опять прошибает оторопь оттого, как в очередной раз он считывает всё, что в моих мыслях. Как так?

Неожиданно его ладонь тянется к моему лицу. Марк аккуратно проводит шершавыми костяшками пальцев по скуле вниз, а моё дыхание тормозится где-то на полувдохе. Я замираю под натиском взгляда невероятно гипнотизирующих глаз. Разум отчаянно кричит: «Лика, ты боишься высоты!» — а вот сердце тут же глушит это громкими ударами.

— Но я осмелюсь попросить тебя лишь об одном. О доверии, — продолжает Марк. Убрав ладонь от моего лица, он раскрывает её передо мной, словно предлагая коснуться. — Ну же, Рыжик, соглашайся, — его хриплый шёпот горячо вонзается мне под рёбра. — Доверься мне. Сможешь?