Пыль у дороги

Алёна Рю, 2021

Многие века между людьми и эльфами шла непримиримая борьба. И всякий остроухий, оказавшийся среди людей, неизбежно привлекал внимание Охотников. Почти пятнадцать лет полукровке Эриал Найт удавалось жить в неведении, пока смерть приемной матери и предательство друга не вынудили ее покинуть убежище и выйти в неспокойный мир. Но даже скрываясь от Охотников, Эри надеется на счастье. На пути к нему ей предстоит пережить немало приключений, влюбиться и встретиться с самым главным врагом – самой собой. Первая книга цикла "Огненная лилия" о приключениях Эриал Найт.

Глава шестая

–

Река не течет вспять

Давно рассвело. Кутаясь в одеяло, Эри поднялась и свесила с кровати ноги. Тело больше не ломило и не болело, осталась только легкая дрожь.

Поднявшись, она прошлепала к окну и распахнула створки. В комнату ворвался свежий воздух, прохладный и сырой после дождя. По коже поползли мурашки.

На улице был какой-то шум. Возня, удары и треск, как от упавших ящиков.

Вернувшись к кровати, Эри торопливо оделась и выскочила из дома. На полянке перед крыльцом сцепились Грионт и Денни. Молотили друг друга с полной отдачей, до крови, круша все, что попадало под руки и ноги.

Эри крикнула, что вы делаете, но молодцы не слышали. Она так и застыла в нерешительности, не зная, как их разнять.

Обнаженный торс Грионта был в грязи и ссадинах, с рыжих волос капал пот. Парень был жилистым и ловким, двигался как кошка. Здоровяк Денни рядом с ним казался неуклюжим и неповоротливым. У него была разодрана рубаха, откуда выглядывала широкая, покрытая волосами грудь.

Пригнувшись, Грионт проскочил мимо огромного кулака. Оказавшись за спиной, он со всей силы ударил Денни в бок. Охнув, здоровяк осел на землю. Рыжий встал над ним. Худая грудь тяжело вздымалась. Покрытый пылью, смешанной с потом и кровью, он уже предвкушал победу.

Денни попытался подняться, но Грионт наступил ему ботинком на руку.

— Может, хватит? — крикнул он дрожащим голосом.

— Будь ты проклят! — прохрипел Денни и, схватив свободной рукой парня за лодыжку, дернул на себя. Грионт всплеснул руками и рухнул на землю.

— Дур-рак, — он истерично рассмеялся. Денни хлопнул его кулаком по животу, отчего тот согнулся пополам, продолжая нездорово хохотать.

Эри наконец пришла в себя.

— Довольно! — крикнула она и подбежала к распластанным на траве драчунам.

Грионт поднялся первым. Отхаркнув кровь, он поморщился и обхватил левый бок рукой.

— Скотина, ты мне ребро сломал.

— Ничего, тебя починят, — бросил здоровяк, с трудом поднимаясь.

— Иди на кухню, я сейчас приду, — строго скомандовала Эри, коснувшись плеча Грионта, и поспешила остановить Денни. — Ты что? Куда собрался?

Здоровяк не отвечал, утирая разбитым кулаком сочившуюся из губы кровь. Она перегородила дорогу.

— Ты тоже в дом.

Денни поднял на нее печальные, измученные глаза.

— Я ненавижу его, понимаешь.

— Не пущу, — упрямо проговорила она, сглотнув подкативший к горлу ком. Здоровяк понял, что сопротивление бесполезно.

Эри усадила ребят в разные углы кухни и побежала за водой. Нужно было найти, где у Лидии бинты, и приготовить мазь для царапин, чтобы не нагноилось.

Провозившись чуть дольше, чем хотелось, она перевязала обоих бойцов и, довольная собой, прислонилась спиной к двери в прихожую.

— Расскажите, что случилось?

— Да все как обычно, — фыркнул Грионт, разглядывая избитое лицо в круглом зеркальце размером с блюдце. — Не знаю только, что на этот раз в голову ударило.

— Ты недостоин ее, — сухо проговорил Денни и, кряхтя, поднялся.

— Да, конечно, зато ты достоин. Не зря любимым слугой стал, — съязвил Грионт и тут же схватился за занывшую губу.

— Эриал, спасибо, — Денни виновато потупил глаза. — И извини за беспокойство.

— Да что ты…

— Мне пора, — он осторожно отодвинул ее в сторону и потянул на себя дверь.

— Я отвезу! — воскликнула Эри, чувствуя, как жалость растекается внутри, словно пролитый по столу компот.

Грионт презрительно фыркнул и отвернулся. Поцелуй еще его! Между прочим, этот осел сам приехал, сам драку начал. А она теперь домой его повезет. Добрая, оказывается. А у него — сволочь, как больно-то! — все тело ноет так, что аж дышать трудно.

Он видел через окно, как Денни вскарабкался на облучок. Бойкая Эри запрыгнула рядом и, цокнув, стеганула лошадь. И небось еще успокаивать его по дороге будет. Как же, бедный влюбленный Денни. Беспомощный, потому что Елена его не любит, и злой, как тролль, потому что красотка предпочла другого. Да, красотка-то предпочла, а вот какая-то остроухая… Нет, в болото все эти сопли!

Он стукнул кулаком по столу и тут же пронзительно взвыл от боли.

— Лин, оказывается, просто в гостях у друзей был, — нарушила затянувшееся молчание Эри.

— Да, я видел сегодня, как отец вез его в школу. Хорошо, что мальчик нашелся, — Денни смотрел в пустоту перед собой, думая о чем-то своем. Эри бросила тревожный взгляд на печально склоненную голову, но прежде чем успела задать вопрос, парень заговорил снова:

— Я хотел выбить из этой змеи всю дурь, — он вздохнул. — Но, конечно, дурак я сам. Так ничего не добьюсь. Знаешь, после ярмарки Лена была очень расстроена. Я просто не сдержался. Не могу видеть ее слезы. И вчера. Вчера она тоже плакала у себя в комнате. Тихо, но я слышал. Это из-за него она плачет. Всегда только из-за него.

Эри виновато поджала губу.

— Дело ведь не в тебе с Грионтом, — проговорила она. — Это мне давно надо было с ней объясниться.

— Я люблю Лену с детства. А она с детства любит его, — Денни горько усмехнулся разбитым ртом. — Это ты не сможешь изменить.

— Ничего, все образуется, вот увидишь, — она ободряюще похлопала его по плечу. Здоровяк кивнул, хотя в его глазах не читалось надежды.

Остаток дороги они не разговаривали, и Эри погрузилась в размышления.

«Грионт перестает общаться с Еленой, и та находит причину во мне. Денни считает, что, напротив, в страданиях любимой повинен Грионт и, желая отомстить, выпускает лошадей с овцами. Далее Елена и, возможно, Страйп пытаются напугать меня, подбрасывая записку. А когда получается так, что Грионт теряет Лина, то я, и правда напуганная, решаю, что мальчика похитили. А теперь вот Денни решил выяснить с соперником отношения. В итоге страдают все. Почему так? Неужели в Шадер у ребят были те же проблемы?»

Может, не так это плохо — быть в стороне?

— Приехали, — подал голос Денни.

Эри потянула поводья, и пегая кобыла послушно остановилась.

Старый домик производил удручающее впечатление. Фундамент просел, остов кренился вправо. Окна были закрыты ставнями и вряд ли часто открывались. Нижняя ступенька крыльца явно прогнила. Флюгер на крыше в форме петуха противно скрипел. От забора остались столбы и редкие прибитые доски.

Денни осторожно спустился на землю. В драке он не чувствовал боли, да и когда Эри промывала и бинтовала царапины, смазывала ссадины, боли тоже не было. Но сейчас все тело разом заныло, хотелось лишь доползти до чего-нибудь мягкого.

Он открыл калитку и, опираясь на плечо Эри, медленно побрел по заросшей сорняками тропинке к дому.

— Спасибо, — тихо сказал он. — Правда, спасибо.

— Не за что, — она смущенно улыбнулась и с горечью посмотрела на ветхую, изъеденную термитами дверь. — Вы здесь только спите, да?

— Мы живем у Елены во флигеле для рабочих. Но я не хочу показываться в таком виде.

Эри понимающе кивнула.

— С тобой точно все будет хорошо? — уточнила она, оставляя его у двери.

— Заживет, как на собаке, — он улыбнулся, насколько позволяли разбитые губы.

Махнув ей, Денни неторопливо вошел в дом. Эри же побрела обратно к пыльной дороге.

В этом старом сарае он будет совсем один, думала она. Так же как она одна вечерами в маленьком флигеле. Потому что у них нет больших домов, своих лошадей, овец, хозяйства. Они всего лишь работники. Их кормят, о них заботятся, но они не часть семьи. Они нет.

Внутри стало больно и тяжело. Порыв ветра поднял дорожную пыль. Эри зажмурилась, глаза начали слезиться.

«Ну уж нет!» — мысленно одернула она себя. Не время сейчас грустить. До дома Елены рукой подать, дальше откладывать разговор уже нельзя. Вот покончит с глупой ситуацией, и все наладится. Не сразу, быть может, но все будет хорошо. Обязательно.

Эри сама себе кивнула, невольно сжав кулачки.

Она нашла Елену на полянке у берега, где они тогда случайно встретились. Тяжелые тучи угрюмо нависали над словно притихшей, осторожно движущейся гладью реки. Порывы ветра заставляли камыш шелестеть, но через мгновение все снова стихало. Воздух стал плотным, как перед грозой, не слышно ни птиц, ни людей. Только камыш.

Елена сидела на бревнышке, сжавшись, словно птенец в ладони. Она размышляла, поглаживая длинную ссадину от хлыста на левой руке.

— Наконец-то я тебя нашла! — воскликнула Эри, появляясь из зарослей. Елена испуганно вздрогнула, точно как в день их встречи.

— Ты, — прошептала она и подпрыгнула как отпущенная пружина. — Да как ты… Предательница! Лгунья.

— Я поговорить при… Стой, ты куда?

Дернувшись, красавица побежала, но догнать ее не составило для Эри труда. Она вцепилась беглянке в предплечье, та попыталась вывернуться, и обе девушки повалились на траву.

— Пусти! — кричала Елена. Острые ногти вонзились Эри в плечо, так что кровь заструилась из ранок.

— Успокойся, — крепко обхватив запястья девушки, Эри прижала ее к земле. Елена начала извиваться, но вырваться не могла.

— Я тебя ненавижу, — прошипела она, теряя голос.

— Может, выслушаешь? — Эри раздраженно раздувала ноздри.

— Ладно. Только слезь с меня, — буркнула Елена и, поднявшись, принялась отряхиваться.

Эри глубоко вдохнула, не зная, с чего начать.

— Слушай, столько всего произошло в последние дни, — решилась, наконец, она. — Денни с Грионтом сегодня подрались…

— Что? — оживилась Елена. — Он в порядке?

— Кто именно? — Эри подозрительно сощурилась.

— Грионт, кто же еще!

— Ааа, вот о нем и речь. В порядке.

— Ох, — вздохнула Елена. — Я же говорила Денни, чтобы близко к нему не подходил, но…

Эри почувствовала подступившую волну раздражения.

— Но он сломал замки у Нюэльских, и мы до ночи потом собирали скот!

— Да, Страйп рассказала мне. Я была очень зла на Денни, — покачала головой Елена.

— Но зато решила оставить мне послание…

— Потому что это все из-за тебя, — вскинула светлую голову красавица. — Ты притворялась моей подругой. Ты знала, как я отношусь к Грионту. Ты говорила, что ничего между вами нет. И что же? Он увлечен тобой настолько, что за два месяца зашел к нам всего раз, и то мыслями был где-то еще. А эти улыбочки на ярмарке? Нет, ты рушишь мою жизнь. Сознательно. После всего, что я тебе рассказала, и еще имеешь наглость вот так приходить.

— Да, духи лесные, все же просто! — горячилась Эри. — Грионт не любит тебя. И меня тоже. Он вообще никого не любит. Маму разве что, и то…

— Не знаю, как у вас, нелюдей, принято, — брезгливо поморщившись, перебила Елена. — Но у нас есть такое понятие, как преданность. Пусть у вас с Грионтом ничего и не было, но ты знала, что он тобой увлечен. И знала, что он значит для меня.

— Я с ним работаю, живу в одном доме, — Эри развела руками. — Я не могу не общаться с ним.

Елена отвернулась.

— Больше ничего не хочу слушать. Противно даже.

Эри почувствовала, как внутри закипает злость. Ей захотелось схватить ее и потрясти. Почему она вообще должна оправдываться? За что?

— Послушай, — она выдохнула. — Я не знаю, что должна была сделать и как себя повести. Нюэльские отнеслись ко мне так, как я и не надеялась, что кто-то отнесется. Я старалась найти место в их семье. Точно так же, как старалась быть тебе хорошей подругой. Но что делать, если я не понимаю?

— Чего?

— Как можно строить всю свою жизнь вокруг единственного парня? Как можно вот так полагаться на кого-то? Я видела, что Грионт не любит тебя. Но как надо было это сказать, чтобы ты послушала? Когда ты грезишь о том, чего никогда не будет…

— Не говори так, — глухо отозвалась Елена.

— Нет, теперь уж скажу, — Эри перешла в наступление. — Грионт не виноват, что ты в него влюбилась. Не виноват, что Лидии хочется ваших денег. Ты сама устроила себе западню. Взвалила ответственность на него, поставила условие — или с ним, или никак. И все вокруг должны были это условие соблюдать. Беречь твою драгоценную иллюзию. И я берегла, как могла.

— Неправда, — возразила Елена. — Ты не оттолкнула его. Тебе приятен его интерес. Был и есть. Что бы там ни говорила.

Эри вздохнула. Только ей показалось, что вот-вот они к чему-то придут, как пошел еще один круг забега.

Елена посмотрела на свою ладонь. Несколько капель крови засохло на кончиках пальцев.

— В одном ты права, Эриал, — трагично произнесла она. — Твое предательство меня не оправдывает.

Эри нахмурилась. О чем она?

— Прощай, — сказала Елена и побежала к дому.

Не став ее догонять, Эри уселась на бревно и уставилась на мерно текущие воды реки. В Шадер была Диана, настраивавшая всех ребят против нее, и она всегда считала, что дело только в этом. Но вот сейчас задумалась, что, может, причина не в Диане? Может, это она не умеет дружить? А если так, то как научиться?

Эри снова заскучала по Анжеле, которая умела объяснять простыми словами даже самые сложные вещи.

* * *

Фридлин завершил все дневные дела, даже съездил на лесоповал за дровами, что давно откладывал, и, довольный собой, раздумывал, как бы провести вечер. В таверне обещали выступление остановившегося проездом фиорийского барда. Якобы из самого Толлгарда, что, конечно, вряд ли. В столицу без пропуска не въехать. А если смог туда попасть, кто в здравом уме стал бы покидать лучший город Лансии? Но если этот парень умеет играть — остальное неважно. Что может быть лучше легкой музыки и кружечки чего-нибудь покрепче в компании приятелей? Только вот, похоже, ночью будет дождь.

Фридлин поднялся на крыльцо и вошел в дом. Лидия стряпала на кухне ужин. Судя по выражению ее лица, гроза уже разразилась.

— Привет, — сказал он, надеясь, что показалось.

— Закончил? Хорошо, — Лидия вытерла ладони о фартук. — Я поговорить хотела.

Фридлин обреченно вздохнул. Не показалось.

— Что случилось?

— Ты видел Грионта?

— Нет, но без него я телегу не разгружу.

— Он опять с Денни подрался, — она печально покачала головой. — Все лицо, тело в синяках и ссадинах. И что еще хуже — ребро сломано. Не только о дровах придется надолго забыть.

— У мальчишек бывает, — Фридлин развел руками. — Он же должен вырасти мужиком, а не вечно за юбкой прятаться, — и через секунду уже пожалел, что сказал.

— Ты отец ему или кто? — разозлилась Лидия. — Тебя не волнует его будущее? Наше будущее?

Лучше бы пошел в таверну.

— Прости, ты права, — попытался успокоить жену Фридлин. — Давай сядем, и ты расскажешь, что случилось.

— Я вернулась с Лином из школы, а он, смотрю, боится показываться на глаза.

Она в красках рассказала, что увидела, как отчитала сына за безрассудство, но с удивлением заметила — Эри наложила бинты и мази очень ловко, немногим хуже иного лекаря.

— Что тут такого, — пожал плечами Фридлин. — Она же говорила, что выросла в доме знахарки. Давай считать, что нам повезло, — он улыбнулся.

Лидия тяжело вздохнула.

— Она хороший работник, умненькая, послушная, много не ест и, похоже, очень хочет остаться. Но мы ведь не приют для бездомных. Скажи, неужели нам так нужна помощница?

— Мы не можем оставить ребенка и дальше бродяжничать, — возразил Фридлин.

— У нее есть родная деревня, как ее, на Ша… Потом она могла бы податься в Эндай, на спорные земли.

— Ты представляешь, как трудно… — начал было он.

— Представляю, — перебила Лидия. — И все же она прожила здесь достаточно, чтобы поправиться, окрепнуть и пойти дальше своей дорогой.

— Но ей четырнадцать!

— Когда началась война, многим было еще меньше. Выжили же. Не подумай, мне жаль ее. Правда. Но если Эри останется дольше, мы все привяжемся к ней. А ведь хотели перебраться в Ланкас, помнишь?

«Вы с Грионтом хотели», — мысленно поправил Фридлин.

— Эльфа или полукровку, неважно, мы взять с собой не сможем, — закончила Лидия. — Закон о нелюдях никто не отменял, попадись мы первому стражнику, всей семьей окажемся в тюрьме.

— Зачем нам город, милая? Я бываю там достаточно часто, чтобы сказать — ничего хорошего. Грязно, тесно, многолюдно.

— Пускай, но кроме того, между ними с Грионтом что-то происходит. Они не дети уже, представь, если она понесет, что тогда?

— Ну нет, — отмахнулся Фридлин и на секунду задумался, осознав, что ему такое в голову не приходило.

— Ты это слышал? — Лидия бросила на мужа встревоженный взгляд. — Как будто кто-то в прихожей.

— Да ветер, наверное. Уж точно не твои стражники.

* * *

Грионт с трудом забрался на лошадь, хотя в его состоянии лучше бы отлежаться. И конечно, вряд ли он будет на что-то способен сегодня вечером, какая бы красавица его ни ждала, но в записке говорилось: «срочно», и интуиция подсказывала — надо ехать.

Раньше он встречался с девушками во флигеле, где теперь живет Эри. Не так чтобы часто, но за пару последних лет в его объятьях побывало немало женщин. В основном замужних, реже молоденьких. Он и остроухую тогда принял за одну из них.

Грионт хмыкнул, вдруг осознав, что с тех пор ни разу на свидании не был. Оно понятно — поездка в Ланкас, ярмарка — не до плотских утех. Но что удивляло, он и думать об этом забыл. До сегодняшней записки.

Ее принес Лин. Маленький гаденыш отказался говорить, кто передал. Попросили его, видите ли. Кто ему дороже: брат или какая-то безымянная девица? Хотя, может, и не девица. Слово «срочно» не давало покоя.

Встреча на мельнице на закате. Никакой корзинки с едой или чего-то подобного. Может, это и не свидание вовсе?

За размышлениями Грионт не заметил, как на горизонте показались огромные лопасти. Внутри горел свет. Осторожно спешившись и обхватив левый бок, он пошел к входу. Дверь распахнулась, и в проеме показалась знакомая фигура.

— Страйп? — удивился Грионт.

— Тише, заходи, — она нахмурила брови. — Что случилось?

— А-а, — отмахнулся он. — Ты звала?

— У кого еще могли быть ключи, кроме дочери мельника? — Страйп удостоверилась, что за ним никто не следил, и закрыла дверь. — Думала, ты не такой дубинноголовый.

Лицо Грионта скривилось.

— Что хотела-то?

— Ну, уж не переспать с тобой, — она рассмеялась.

Грионт закатил глаза. Из всех деревенских Страйп ему никогда не хотелось. Да лучше овцу поцеловать, чем эту мужеподобную хамку. Но раз уж она подруга Елены, то куда деваться?

— Я помочь тебе хочу, — ее голос вновь стал серьезным. — Садись и слушай.

Грионт молча устроился на ящике. Девушка так и осталась стоять.

— Твоя невеста и моя подруга сошла с ума. Я не шучу. Она ревнует тебя к вашей новой работнице и не только попросила Денни разогнать скот, сломав замки в конюшне и овчарне, но и сделала кое-что гораздо хуже — обратилась к отцу.

— Ты хочешь сказать… — Грионт схватил ее за запястья. — Уверена?

— От нее услышала сегодня утром, — Страйп покачала головой. — Говорю же: тронулась. Не может ведь не понимать, что вредит этим не Эриал, а твоей семье.

— Это верно, — юноша растерянно схватился за голову. — Тролли болотные, что ж теперь будет?

Он вскочил.

— Надо бежать. Спасибо, правда, — и уже у выхода добавил: — Моя семья в долгу у тебя.

— Да пожалуйста, — Страйп довольно улыбнулась, глядя, как он исчез за дверью.

У нее определенно есть дар убеждать людей в своей правоте и заставлять делать то, что нужно. Спланировано на ходу, но вышло четко. Заметив у Елены искру ревности к Эриал, она сделала все, чтобы раздуть из нее пламя. Мелкие намеки, осторожные замечания. Хозяйка в печали, верный слуга Денни готов на все. Осталось подговорить его навредить Грионту и выпустить животных, а позже подбросить Эриал записку, чтобы одним махом разрушить неокрепшую дружбу. Елена, конечно, упиралась, и пришлось изрядно потрудиться. И в конюшне все чуть не сорвалось, но главное они сделали — угрозы были произнесены. На упрямую Эриал, как и ожидалось, это оказало обратное действие. Никуда она не уехала и Нюэльским ничего не сказала. Видимо, ждала возможности поговорить с Еленой, но до конца ярмарки она в любом случае отлучиться не смогла бы, а расстроенная Елена засела дома. И даже поездка с мачехой не помогла развеяться. Оставалось только дожать.

В деревне давно ходили слухи, что Натаниэль Ксандр — доносчик. Глаз, как они называют. Крайняя мера, конечно, но после всего Грионт уже не простит и под венец Елену точно не поведет. А перед ней он, с другой стороны, в долгу. Гениально.

Страйп села на ящик у стены и закинула руки за голову. Она всегда знала, что главное — это не деньги и не внешность, а то, что в голове. С Еленой они дружили чуть ли не с пеленок. Но в Грионта она влюбилась первой. Столько лет терпела, пока не поняла, что верно говорят: в любви и на войне все средства хороши. Подруг не бывает, и за свое счастье надо бороться.

* * *

Эри сидела, обняв колени руками, и смотрела на рябь на воде.

Раньше она считала, что нечеловеческое происхождение — единственная причина одиночества. Что это из-за острых ушей Диана ненавидела ее и лишила возможности завести друзей, если не считать Рикки. Да и он, в конце концов, оказался на другом берегу. И вот сейчас она уже сомневалась. Нюэльские предложили работу, Елена протянула руку, и острые уши их не пугали. К ней отнеслись как к человеку, но этого оказалось недостаточно.

На сердце было неспокойно, и Эри мысленно перебирала, что могла сделать не так. Ответ ускользал, и напрашивалась мысль, что она не виновата, ведь никому не причинила зла. По крайней мере, сознательно.

Где-то в ином мире жила та иная Эри, которая соблазнилась Грионтом и не посчитала это предательством, потому что парень никому не принадлежал. Ведь нельзя забрать то, что и так не твое. Иная Эри не стала бы оправдываться.

Но где-то в ней была, должна была быть, еще одна Эри. Мудрая, сильная. Которая поступила бы правильно. Смогла бы не только сохранить дружбу с Еленой, но и помочь той избавиться от наваждения. Найти новую мечту — лучше, надежнее. Другая Эри не боялась бы Грионта, не ворочалась бы по ночам, не приняла бы бусы в подарок.

Мудрая Эри повела бы себя достойно.

Темноту рассек свет фонаря.

— Эри, — начал Грионт, пытаясь отдышаться. — Наконец-то… Да легче отыскать пуговицу в мешке с горохом! Скорее… Надо бежать. Немедленно. За тобой Охотники едут. Слышишь? Я привел Куини. Уезжай.

Он поставил фонарь на землю.

— Эри?

Она подняла на него грустные, покрасневшие от слез глаза.

— Зачем я Охотникам, я ничего не сделала…

Грионт опешил:

— Ты что, в лесу жила?! Уезжай, пока цела.

— Но, — она растерянно заморгала. — Могу я хотя бы со всеми попрощаться?

— Нет, — отрезал он и потянул ее за руку, заставляя подняться. — От этого твоя жизнь зависит, глупая.

Эри погладила мордочку Куини.

— Но как же… — она все еще не могла понять.

— Я уложил вещи и еду в сумки, не волнуйся.

— Да при чем тут вещи? — Эри топнула. Грионт шумно выдохнул.

— На тебя настрочили донос. Возможно, по подозрению в шпионаже или тролль знает в чем. Неважно, потому что тебя все равно будут искать, а если найдут, то арестуют и под пытками заставят подписать что угодно.

— Зачем им это? — не понимала она.

— Хочешь остаться и спросить, или шкура дороже? — он положил руки ей на плечи и посмотрел в глаза. — Послушай меня, Эри. Знаю, у нас не все было гладко, но ты мне стала дорога за это время. Правда. Ты не как эти глупые девицы, сначала думающие о том, как захомутать мужа, а потом — о том, куда бы от него сбежать. Ты настоящая, живая, и мне действительно понравилась. Поэтому, пожалуйста, беги. Не оглядываясь.

Эри поняла, что это всё. Сказка кончилась. Нюэль кончился. Дальше — неизвестность. Она потянулась к Грионту. Парень безошибочно разгадал порыв и обнял ее. Вышло по-человечески просто, без мурашек по коже, без соблазна и сопротивления.

— Спасибо, — сказала Эри. Грионт поцеловал светлую макушку.

Куини всхрапнула, выпустив облачко пара. Тяжелые холодные капли ударили по спине и плечам. Начинался дождь.

Эри отстранилась и, пряча от неловкости глаза, забралась на лошадь. Грионт поднял фонарь.

— Может, когда-нибудь свидимся, — сказал он и, лукаво улыбнувшись, добавил: — Тогда точно моей будешь.

Как будто только вчера они встретились во флигеле.

— Мечтай больше! — беззлобно усмехнулась Эри и, потрепав любимицу по холке, махнула рукой. — Спасибо за все. И прощай!

Куини понеслась к темному горизонту.

Дождь усиливался, и Грионт заспешил к дому. Внутри родилось редкое чувство, возникающее после хорошего поступка. Он и не помнил, когда в последний раз с ним такое было. Покоритель женских сердец, любимый мамин сын, хороший наездник, пастух и работник, а в душе большой гордец и эгоист.

Грионт знал, что наутро снова станет собой.

Только бы их минула беда. И тогда жизнь вернется в прежнее русло, а об остроухой девочке останутся лишь воспоминания.