Хроники Вечности

Алёна Ильинична Кощеева, 2020

Хуже быть не может? Может – отвечает вам вселенная и вот вы уже безработный, бездомный и совершенно беспомощный человек, потерявший семью и друзей. Параллельный мир, виртуальный мир, альтернативный мир – все эти знакомые по фантастическим романам понятия на самом деле не имеют никакого отношения к настоящей действительности. Ведь каждый из нас живет в Персональном мире. Виктор – перспективный молодой специалист вдруг перестает понимать происходящие вокруг него события. Неприятности накручиваются по спирали, словно пружину сжимая пространство и забирая все самое ценное и дорогое. Что должен делать обычный человек, который всегда жил как все, чтобы изменить реальность. Остановить время и перезапустить мир? И что станет с Виктором, когда спираль, наконец-то, разожмётся? Ответы на эти вопросы вы узнаете, прочитав роман, который держит в напряжении до последней страницы.

2

Непрерывный дождь подчеркнул страдания на лицах кариатид и атлантов, веками выполняющих свою тяжкую работу — поддержание культурного наследия великого города. Виктор, как никто другой, понимал что значит непрерывно находиться в сырости, серости и унынии. Но в нём, в отличие от мраморных мучеников, ещё теплилась надежда на спасение. Когда он не мог принять какое-то решение, то садился в троллейбус, следующий вдоль центрального проспекта, старался вглядеться в лица людей с той стороны стекла, рассматривал витрины дорогих магазинов и архитектурные решения мастеров прошлых веков. Что может быть лучше, чем ехать в тёплом транспорте, слушать любимую музыку и никуда не торопиться? Но сейчас ему всё же нужно поспешить.

Прием у психолога, на который он с вечера записался, назначен на два часа, а от остановки минут пятнадцать пешком. «Ну задержусь, ничего страшного, — успокоил себя Витя, — всё равно я время оплачиваю». Это когда-то давно, в школе и университете можно было опоздать. Обязаловку хочется отложить или вовсе пропустить. Но во взрослой жизни иное дело. Не хочешь куда-то идти, просто не иди, а собрался — будь добр, явись вовремя. Всё делаешь сам для себя.

Он выскочил из транспорта, прорываясь через толпу жаждущих войти в теплую коробку троллейбуса, натянул капюшон и пошёл вдоль зданий. Свернул в дворик-колодец, обогнул детскую площадку и нашёл серую металлическую дверь со звонком. Жмак-жмак — не работает. Пока Витя искал номер телефона психолога, щелкнул замок и выглянула ненакрашенная блондинка с хвостиком.

— Виктор? — спросила женщина, бегая глазами по двору и отметив кивок, открыла дверь шире, пропуская внутрь. — Прямо по коридору, потом налево. Задерживаетесь. Десять минут сеанса прошло, — суетливо говорила она, — А дальше у меня человек, не смогу вас подвинуть.

Виктор без возражений молча побрел по коридору. Тускло светили лампы и вдоль стен стояла полуразобранная мебель. Конечное помещение, кабинет психолога, было минимально обставлено — шкаф, советский лакированный стол и два стула друг напротив друга. Витя снял верхнюю одежду и робко присел. Было неловко оттого, что придется рассказывать свои странности незнакомой женщине, которая сама находилась в заметном нервном напряжении.

— Зовут меня Илона Степановна, врач-психотерапевт. Высшее медицинское образование, не гуманитарное. Восемь лет обучения, — монотонно начала она, перелистывая какую-то тетрадь, — Работаю в областном психоневрологическом диспансере, занимаюсь индивидуальной практикой. Я — сертифицированный специалист, помогаю с клиническими случаями, — она усмехнулась. — И не очень. — Положила открытую тетрадь на стол и глянула на Виктора, — Рассказывайте с чем пришли?

— Да вот, — почесал Витя голову, — странная ситуация произошла. С чего бы начать.

— С начала.

— Я проснулся. Пошёл делать кофе, а газа нет. Пошёл в туалет — нет света, проверил воду — тоже нет. И ладно это… Бывает, наверное, — глянул он в окно, — Но людей тоже не было. Нигде. Ни на улице, ни в магазинах. И машин тоже. Пусто как в фантастическом фильме. — Рассказал Витя, понимая как абсурдно всё звучит. А вдруг он заболел шизофренией? Можно ли ей вообще заболеть вот так внезапно? Но женщина молчала и внимательно слушала, ожидая продолжения истории. — Я подумал бы, что сошёл с ума, но в магазине я взял курицу и на следующий день она не исчезла. Наверное, я почему-то в бессознательном состоянии видел не то, что есть. — Резюмировал он и уточнил, — бывает такое?

— Всякое бывает, — кивнула Илона Степановна, — Давайте я задам несколько вопросов.

Виктор утвердительно промычал. Она расспросила об отношениях с родителями, о личной жизни, о работе и в целом о том, как он проводит будни и выходные. Рассказал всё как есть: работает программистом, хочет стать тимлидом и управлять командой; с матерью отношения наладились недавно, а отца он не знает — тот ушел когда Вите было лет семь; живёт один; нравится девушка с работы — Лиличка, она работает тестировщиком и, кажется, что-то намечается; по выходным либо учится новому, либо общается с другом; иногда играет в приставку, но нечасто — работы много. В общем, для своих тридцати лет, он доволен жизнью, планирует купить машину, сделать «умный дом» в квартире — зарплата позволяет. Томно кивающая Илона Степановна, спросила как Витя относится к произошедшей нестандартной ситуации. «А как можно к этому относиться?» — возмутился он, повысив голос, — «Как к полному безумию и бреду, такому нет места в нормальном мире. Какие ещё варианты?». Получив ответ, врач с легкой улыбкой продолжила задавать вопросы о его прошлом. Пришлось рассказать о несчастной любви с Ксюшенькой, которая бросила его за месяц до планируемой свадьбы и о юношеских конфликтах с матерью, которая винила его в уходе отца. Витя не понял как это связано с лунатизмом и старался отвечать менее эмоционально — пусть женщина отработает свои пять тысяч рублей за сеанс. Эти ситуации давно прошли, он живет нормальной спокойной жизнью.

Хорошо, что уже было без десяти три и Илона Степановна резюмировала, что скорее всего это сомнамбулизм и ничего страшного в этом нет. Около пяти процентов населения страдают этим же в разных формах. Посоветовала сходить к психиатру, прописала легкие успокоительные и дала распечатку с медитацией для расслабления.

Солнце неожиданно выглянуло из-за туч когда Витя вышел с сеанса, и вмиг все тревоги испарились как лужи на асфальте. С ним всё в порядке, он не псих. Витя вспомнил фразу «Лимов поймал налимов» — так его дразнили в детстве. Тогда, лет в пять-шесть было очень обидно, но когда вырос, полюбил рыбу и осознал, что ничего неприятного в этой кричалке нет. Есть сотни более неприятных фраз из трех слов, которые он слышал во дворе, к счастью, не по отношению к себе. А когда он занимался отладкой кода и выискивал баги, порой бурчал себе под нос «Лимов ловит налимов», будто ошибки кода — это полезные, вкусные рыбёшки.

Позолота вензелей на зданиях весело поблёскивала, а громадные атланты пребывали в спокойной задумчивости. Солнечные лучи поддакивали положительному настрою Виктора и он подумал, что в общем-то неплохо потратил пять тысяч рублей — заплатил за своё спокойствие. Теперь можно активно продолжать движение в выбранном направлении, ещё каких-то двести тысяч и купит машину. Новенькую, а не обшарпанную БУшную. Он оглядел улицу, внимательно глядя на проезжающие машины и представил как едет на своём серебристом мерсе и спокойно покачивает головой в такт Pink Floyd. Настроение стало значительно лучше, а хорошее расположение духа — залог успеха и удачных решений. Он ещё раз прокрутил разговор с Илоной Степановной. Со злорадством вспомнил Оксану, которая, собирая свои вещи по квартире, называла его душевнобольным идиотом, не отличающим вымысел от реальности. И из-за чего? Из-за того, что прочитала, дура, его подростковые дневники, в которых он записывал сны. «Нет, Ксюха, я нормальный — мысленно ответил он на события пятилетней давности, — теперь-то точно».

Первым делом, придя домой, Витя достал рецепт на антидепрессанты. Он принципиально не употреблял ничего, меняющего сознание, а поэтому серенькая бумажка с печатью робко втиснулась в уже переполненное мусорное ведро. Всё хорошо, а дальше будет ещё лучше.