Янтарные бусы

Алёна Берндт, 2024

После успешного обучения в медицинском училище, Люба Красавина вернулась в родное село. Здесь она работает в сельской больнице, как и мечтала, помогает больным старикам и детям. Вскоре вышла замуж и все вроде бы хорошо – любимый муж, работа, только вот детей у них нет. А еще свекровь ей козни строит, как оказалось не просто так – у ее сына есть секрет, и весьма противоречивый. Сможет ли Люба справиться со всеми неурядицами и получить долгожданное счастье? История девушки, чей подарок расставил все по местам и стал отправной точкой к новой жизни.

Глава 3

— Ну что, как там госпожа Смирнова? — спросила Наташа у вернувшейся Любы, не отрываясь от записей, которые делала в журнале.

— Нормально. Все у нее в порядке, говорит — таблетки принимает, как Петр Фокич назначил. Жаловалась, что утром было нехорошо.

— Никогда сама не придет, — покачала головой Наташа. — Всегда вызывает на дом! Петр Фокич уже не раз ей выговаривал по этому поводу, но все без толку.

— Ну что поделаешь, разные попадаются пациенты.

Любаша вымыла руки и налила себе воды. Как же хорошо, что этот день уже заканчивается. Солнце опускалось к лесу, жара уже не была такой утомительной, от околицы в село возвращалось стадо, хозяйки громко переговаривались и покрикивали на непослушных коз, норовивших пролезть в чей-то огород. Любашино сердечко тоскливо вздохнуло: вроде бы здесь ее хорошо приняли и все замечательно… но так вдруг захотелось домой!

— Ну что, давай закрывать? Я думаю, уже никто не придет сегодня, — устало сказала Наташа. — Михаил Степанович, сторож наш, уже приходил, спрашивал, когда мы закрываемся сегодня.

— Да так же, как и всегда закрываемся, через полчаса. Наташ, ты ступай домой сегодня пораньше, а я еще сейчас тут допишу журнал вызовов и карты и тоже пойду.

— Нет, что ты, я тебя подожду!

— Иди, иди, тебе вообще вредно сидеть! Нужно больше гулять!

— Ну, хорошо, — вздохнула Наташа. — Только тогда ты вечером к нам на ужин приходи, я картошечки пожарю. Обещаешь?

— Конечно, приду! — рассмеялась Любаша. — Как я смогу сидеть за стеной, по соседству, когда у вас жареная картошка!

— И правда! Гришина мама, свекровь моя, огурчики принесла малосольные вчера, так я сидеть не могу — все время про них думаю, аж слюнки текут!

Девчонки рассмеялись, и Люба подумала, как же все-таки хорошо, что они с Наташей подружились, иначе она чувствовала бы себя здесь и вовсе одинокой. Наташа повесила на вешалку свой халат, взяла сумочку и махнула рукой Любаше.

Люба чуть задержалась вечером, уже и Михаил Степанович дважды заглядывал в маленький кабинет и спрашивал, не собирается ли Любаша оставаться в ночную смену. Вечер плыл по округе сиреневой дымкой, когда Люба попрощалась со сторожем и сбежала по ступеням невысокого крылечка.

— Добрый вечер, Люба! — навстречу Любе со старенькой скамьи под кустом акации поднялся мужской силуэт, и Люба от неожиданности вздрогнула.

— Здравствуйте, — присмотревшись, Люба узнала в незнакомце того самого парня, который повстречался ей сегодня возле дома Смирновых.

— Простите, кажется, я вас напугал, — немного смутился молодой человек.

— Вы пришли на прием? Мы уже закончили, но если у вас есть жалобы…

— Нет, я… вас ждал. Меня зовут Олег, Олег Смирнов, мы с вами сегодня встретились, когда вы к моей маме приходили…

— Да, я помню. Что ж, Олег, что же вас привело сюда? Как мама ваша, с ней все хорошо?

— Да, спасибо, с мамой все нормально. Она рассказала мне о вашем визите и просила передать большое спасибо, что вы пришли. Еще она сказала, что сожалеет о том, что не очень приветливо повела себя с вами. вы, наверное, расстроились…

— Ничего страшного, бывает. — Люба удивилась, ведь ни грамма сожаления она не видела в глазах Галины Николаевны, когда уходила от нее. — Передайте вашей маме, что все хорошо.

— Могу я вас проводить? Ведь нам все равно по дороге…

Люба пожала плечами, как-то вроде бы и отказать в такой просьбе или не просьбе было неловко… Олег сам выглядел немного испуганно, поглядывал на Любу, будто ожидая от нее, что вот сейчас рассердится и прогонит…

— Да, вы правы — нам по пути, — Люба посмотрела на смущенного парня и улыбнулась.

Они шли по дороге меж домов, разговор как-то не клеился. Олег страшно смущался, пытался неуклюже шутить, и вскоре Люба просто перестала его слушать и стала думать про свое. Скоро Петр Фокич поправится, его операция прошла успешно, и Люба вернется домой, в Богородское, и снова жизнь ее станет размеренной и привычной.

–…А распределился в Богородское. Я слышал, что и вы сами тоже оттуда к нам приехали? — уловила Люба часть того, что говорил ей Олег.

— А… да, я из Богородского, — ей стало как-то неловко, что она упустила нить разговора и услышала только последнюю фразу.

— Ну вот, а я теперь там у вас буду работать в правлении колхоза, — кивнул Олег, явно обрадованный тем, что ему удалось-таки привлечь внимание девушки. — А вы, Люба, здесь будете работать все время или только до возвращения Кузнецова?

— Да, когда Петр Фокич поправится, а я надеюсь, это будет скоро, то я обратно уеду. Я там работаю, в больнице, а здесь временно.

— Не нравится вам у нас, как я вижу, — улыбнулся Олег. — В Богородском веселее? Тут я с вами вообще-то согласен! У нас ведь здесь только сельский клуб, и тот от раза к разу работает, а в Богородском Дом культуры отстроили, кино по выходным показывают. Я и сам потому туда попросился при распределении: все же и от дома недалеко, но и не такое захолустье.

— Нет, что вы, никакое здесь не захолустье, — Люба удивленно взглянула на Олега. — Здесь очень красиво и спокойно. Люди хорошие, добрые! Просто… там, в Богородском, дом, родные и подруги. А Дом культуры у нас и вправду новый, красивый! Но у меня не так много времени остается после работы, чтобы туда часто ходить.

— Вот я потому и не захотел домой, в калиновский совхоз распределяться, хотя такая возможность была, — сказал Олег. — Я вообще хотел куда-нибудь… страну посмотреть, но… не вышло, к сожалению.

Люба не стала расспрашивать, почему же не получилось у Олега распределиться по своему желанию, в конце концов, они были почти незнакомы для того, чтобы вести доверительные беседы.

— Ну, вот я и пришла, — она остановилась у невысокого заборчика, окружавшего дом, где сейчас обитала. — А вам еще далековато идти! Спасибо, что проводили, Олег.

— Это вам спасибо, Люба, за приятную беседу. Надеюсь, что мы с вами еще увидимся… — Олег покраснел, это было видно даже в сумерках. — Скажите… не согласитесь ли вы послезавтра пойти со мной на концерт? У нас в клубе будет концерт, коллективы будут самодеятельность представлять. Из района приедут участники, ну и наши, местные, тоже участвуют.

— Спасибо за приглашение, я бы с удовольствием. — Любе не хотелось обижать парня. — Но я дежурю в субботу, буду допоздна в пункте… простите.

— Ну что ж, жаль. У нас здесь талантов много, есть что посмотреть. — Олег смутился еще больше. — Я вот сам тоже участник… Ну, значит, в другой раз! До свидания, Люба.

Люба попрощалась со своим странным сопровождающим и затворила за собой калитку во двор. Бдительная Найда тут же негромко тявкнула, как бы давая гостье знак, что она все видит и слышит!

— Это я, Найдочка, не ругайся, — сказала Люба и устало присела на свое крылечко.

Со второго крыльца, где жили ее соседи, раздался голос Григория, мужа Наташи:

— Люба, это ты? Наталка тебя заждалась, давай к нам, мы не ужинаем, тебя все ждем!

— Бегу! — спохватилась Люба. Как же неловко получилось: она совсем забыла про Наташино приглашение!

Наскоро умывшись, Люба переоделась, прихватила кулек с конфетами к чаю — не идти же с пустыми руками — и поспешила к соседям. Аромат жаренной на сале картошки будоражил аппетит, все проголодались, поэтому первые пятнадцать минут ужина прошли в тишине, нарушаемой только довольными восхищенными вздохами.

— Ох, надо что-то с этим делать, — сокрушенно покачала головой Наташа. — Я не могу оторваться от этих огурчиков. Много соленого нельзя! Каждый раз себе говорю: это последний!

Все рассмеялись, вечер стал каким-то расслабленным и по-домашнему уютным. Гриша устало поблагодарил жену за вкусный ужин и отправился во двор курить, оставив девчонок поболтать.

— Я видела, ты со Смирновым шла, — Наташа с любопытством пихнула Любу в бок. — Чего это он, откуда взялся? Где ты его подцепила? Он вообще-то мало куда ходит, в основном дома… С учебы на каникулы приезжал, так его никто и не видел в деревне. Только на концертах если — поет он хорошо, в самодеятельности здесь всегда его номер один из основных.

— Да нигде я его не цепляла, — засмеялась Люба. — Он сам зачем-то явился к медпункту, я сама так и не поняла. Говорит — мама просила передать извинения, что-то в этом роде. Странные они оба, что мама, что сын…

— Это ты еще с его сестрами не знакома! — сказала Наташа. — Очень высокомерные особы. Старшая, Марина, недавно замуж вышла, в городе живет. А Вика, моего Гриши одноклассница… увивалась за ним когда-то, а потом, когда мы с ним встречаться начали, мне такой скандал устроила, прямо в медпункт явилась. Бррр… как вспомню! Мама их тоже тогда здороваться со мной перестала. А Олег у них затурканный какой-то, если честно. Иногда даже жаль его, вот и с распределением… Галина Николаевна какие-то там знакомства поднимала, чтобы «мальчика перевели ближе к дому» после окончания института, ну, вот и распределили к вам в Богородское. Как по мне — так лучше бы подальше от такой семейки. Хотя, кто знает, может, и хорошо это, живут дружной семьей, не мое это дело.

Люба подумала, что и ей немного жаль Олега, потому что даже такое короткое знакомство с ним говорило о том, что не особенно-то он счастлив… Может, и не в семье дело, а в чем-то другом. Но уже на следующий день Люба про это уже и не думала, потому что дела закрутили ее, и мимолетное знакомство позабылось.

А через несколько дней вернулся долгожданный Петр Фокич, веселый и здоровый, насколько это возможно после перенесенной операции. Люба передала ему дела и со спокойной душой отправилась наконец домой, в родное Богородское.