Верь мне

Алёна Берндт, 2023

После кончины жены жизнь Сергея сломалась и обрушилась, словно карточный домик. Людмила была для него тем, что вело его, толкало вперед и вселяло в голову надежды и мечты о будущем. Теперь этого путеводного света не стало, и жизнь, как поезд без машиниста, полетела под откос.

Глава 19.

— Серёж, ну ты зачем приехал? Отдохнул бы после смены, выспался, — пожурила его Нина, отложив в сторону грабли, — Мы тут сами справляемся.

— Ничего, вечером лягу пораньше, высплюсь, — рассмеялся Сергей, — Да и что мне дома одному валяться, а вы тут в речке будете купаться без меня! Сейчас всё быстренько сделаем и пойдём.

С приездом на дачу отца всё стало по-другому, ну, может быть, конечно, это просто Женьке так показалось. Саша притих и больше Женьку не цеплял, Ксюша тоже сразу же подошла к ней и пригласила пойти за садовый домик, там Сергей сделал для неё игрушечную кухню. Хотя Жене играть с Ксюшей вовсе не хотелось после такого отношения к себе, но она решила, а вдруг это поможет ей подружиться с девочкой…

— Вот, у меня здесь и посудка есть кукольная, мне бабушка подарила. И вот шкафчик, туда всё складываю.

— Ксюш, скажи пожалуйста, за что вы с братом на меня злитесь? Что я вам сделала?

Ксюша замерла возле своих игрушек, не глядя на Женю, но та увидела, как покраснели Ксюшины щеки. Где-то в саду слышался голос тёти Нины, и звук молотка от забора, но Ксюша всё молчала.

— Жень, я не знаю… Сашка сказал, что ты приехала и всё изменится… и что дядя Сергей оставит тебя здесь, у нас, и будет всё время с тобой. И мама наша тоже будет с тобой, потому что ты… сирота!

Женька молча смотрела на покрасневшее лицо девочки, на то, как налились слезами её глаза. Больно сжалось сердце, и говорить ничего не хотелось. Так же молча она пошла к крылечку домика и села на ступеньки. Ксюша нерешительно пришла за ней и, потоптавшись рядом, тихо прошептала:

— Я тебе твои заколки и резиночки обратно отдам. Только ты не говори своему отцу… и маме моей не говори, она нас накажет…

— Не скажу. И заколки себе оставь. Но если вы снова станете меня как-то обижать, то я расскажу обо всём и папе, и тёте Нине. Мне всё равно, накажут вас или нет, я скоро уеду домой! — безразлично и жёстко ответила Женька, чему сама удивилась.

— Ну что, ребятня! Надевайте купальники, пойдём на речку, — раздался веселый голос отца и девочки, настороженно смотревшие друг на друга, вздрогнули.

— Идите, а я пока варенье сварю, — сказала Нина и внимательно посмотрела на покрасневшее лицо дочери, но промолчала.

Женька шла рядом с отцом и держала его за руку, она думала о том, что приехала к нему, и будет проводить время с ним, если уж подружиться с детьми тёти Нины у неё не вышло. Жаркий день перевалил за полдень, и всё будто притихло от палящего зноя. Сашка и Ксюша тоже шли рядом с Сергеем, только с другой стороны от Жени. Разморенные жарой, все предвкушали купание.

Речка засеребрилась впереди, подуло свежестью, и компания прибавила шаг. Женька восторженно покачала головой, так поразил её совершенно белый песок на берегу речки. А еще, она впервые увидела, как «моют песок», как сказал отец. На другом берегу, чуть ниже по течению, расположился огромный агрегат, позади которого виднелась огромная гора белого песка.

— Это так песок добывают. Не как у нас, с карьера копают, а намывают из реки.

Накупавшись, Женька сидела рядом с отцом на горячем песке и смотрела, как чуть поодаль Саша и Ксюша строят крепость из песка.

— А ты что-то загрустила, — негромко спросил Сергей дочку, — Обидел кто?

— Нет, никто не обижает, — опустив глаза, ответила Женька, — Пап… а что делать человеку, если вот про него сказали, что он что-то сделал, а на самом деле он этого не делал?

Сергей внимательно посмотрел на дочь, пересыпая речной песок в ладони:

— Жень, ты можешь рассказать мне всё. Я ничего не скажу никому, и ругать тебя ни за что не буду. Потому что всякое случается с людьми, и близкие, семья, для того и нужны, чтобы помочь, а не ругать.

Женька подумала, что отец прав, и тихонько рассказала ему историю про Ксюшину шкатулку с заколками и про то, что после этого сказал ей Саша, и что говорила Ксюша.

— Пап, а что, если я не смогу подружиться с детьми тёти Нины? Мне нельзя будет приезжать к тебе…

— Женька…ты моя дочка, и я люблю тебя больше всех! — Сергей серьёзно смотрел на дочь, — Ты мне дороже всех на свете — и тёти Нины, и её детей, да вообще — всех остальных людей на земле. И то, что сделали Саша и Ксюша — неправильно и подло… я подумаю, что с этим делать. А ты скажи мне, ты сама что хочешь? Хочешь, чтобы мы сейчас же собрались и уехали от тёти Нины, или хочешь всё же подружиться с ребятами?

Женька вспомнила свой разговор с бабушкой о том, что папа еще молодой, и ему нужна семья, потому что без семьи люди живут плохо. И о том, что если от трудностей бежать, то всё равно не убежишь от всех.

— Наверное, я хотела бы с ними подружиться…

— А тётя Нина? Не обижает тебя? — голос отца был напряжен, как струна.

— Нет, не обижает. Она строгая, не как… не как наша мама. Но она и с Сашей и Ксюшей тоже строгая…

— Жень, пообещай мне, что ничего не станешь от меня скрывать! Мы же с тобой только и есть друг у друга, а еще бабушка и дед! Но, тётя Нина и ребята…они еще пока не наша семья, и нам с тобой решать, станут ли они ею. Поэтому — говори мне всё, ладно? А заколки…мы тебе новые купим, столько, сколько захочешь.

— Спасибо, пап. Только давай и Ксюше купим, а то ей будет обидно.

Сергей молча кивнул, но по нахмуренным бровям Женька поняла, что отец крепко задумался.