Угадай, кто?

Аля Кьют, 2022

Меня зовут Эля. Я работаю в рекламной компании и давно влюблена в своего босса, Юрия Гараева. Он в меня вроде тоже, но это не точно. А ещё у босса есть брат-близнец Данила. Он мой адский кошмар, а иногда главный герой эротических снов. Или все же мне снится Юра? Поди разберись в этих близнецах.

Глава 2. Ошибка

Эля

— Как ты меня назвала? — повторил Юра, меняясь в лице и повышая голос.

Я окончательно запаниковала, перепугалась, что обидела его каким-то неуместным словом.

— Я… никак. Не понимаю, что ты имеешь в виду?

Я никак не называла его. Только по имени.

Он прищурился и поджал губы, прошипел:

— Серьезно, бля? Все еще не понимаешь?

Юра никогда так не выражался. НИ-КОГ-ДА. Он не поджимал губы и не матерился. Так делал…

— Проклятье! — выругалась я в меру собственной испорченности. — Не может быть.

Глаза еще не верили болезненным догадкам. Я еще пыталась отрицать, но тут же заметила, что его волосы растрепались и теперь заметно длиннее, чем обычная стрижка, которую Юра освежал раз в две недели. На переносице шрам. Футбол. Школьный кубок.

Щетина. После душа и не выбрит гладко. Даже после перелета Юра не позволил бы себе заснуть в таком виде.

— Ты не он! — простонала я, чувствуя, как волосы на макушке шевелятся, а по спине стекает холодный пот.

— Абсолютно точно я — это я, — зло выплюнул… Данила Гараев.

Парень, который издевался надо мной в школе. Мужчина, который был мне противен сейчас.

И точная копия моего босса-бойфренда. Если не считать нос, волосы и состояние лица. Ведь он его брат-близнец.

Господи, за что?

Я зажмурилась и для верности закрыла лицо ладонями.

— Юрка еще в Лондоне, — проговорил Данила убийственно спокойно.

Скотина.

И тут я вспомнила, что все еще сижу голая на столе с раздвинутыми ногами. Его руки до сих пор лежат на моих бедрах, а мои соски почти трутся о его торс. Даже член до сих пор касался моего центра.

Я очнулась и наконец толкнула говнюка.

— Убери руки, мать твою! Какого дьявола, Гараев! Ты совсем сдурел?

Он не стал напирать, сделал шаг назад, позволяя мне спрыгнуть со стола.

— Я сдурел? Серьезно, Березина? Это ты ворвалась в мой дом, между прочим, — как всегда надменно и насмешливо сообщил Данила.

И сегодня сученыш был кошмарно прав. Почти во всем.

— Тебя не должно тут быть! Юра живет в этом доме! — парировала я.

Гараев согласился.

— Живет. И я живу, когда возвращаюсь в Москву.

— Тебя здесь быть не должно! НЕ ДОЛЖНО! — заорала я. — Как ты посмел так со мной..? И с Юркой! Ладно я, но он. Что ты за брат! Сволочь…

Дальше я не смогла разговаривать и разрыдалась.

— Успокойся, — холодно проговорил Данила. — Умойся и поговорим.

— Пошел ты! — выкрикнула я сквозь слезы, стараясь не думать, как кривится мое лицо из-за рыданий. — Ни минуты тут не останусь.

Рванула к двери, но одновременно вспомнила, что до сих пор ору тут голая. Платье. Где мое платье?

Искать его с затуманенными слезами глазами было непросто. Я, конечно, наткнулась на Данилу. Он скрутил меня. Я попыталась отбиваться, заколотила кулаками по его стальной груди.

— Пусти, козел!

— Успокойся, дурная девка! Давай поговорим нормально.

— Отвали! Не буду я разговаривать. Верни мне одежду. Видеть тебя не могу.

— Придется, — изрек Данила.

Конечно, на меня его приказ не подействовал. Я продолжала вырываться, ненавидя ощущение его крепкого, сильного тела и тепла, которое проникало мне под кожу и ощущалось преступно приятно.

— Ладно. Я предлагал по-хорошему, — прорычал Данила.

— Что? Куда ты?

Он потащил меня через гостиную в сторону уборной, что была на первом этаже.

Сопротивляясь, я зацепилась каблуком и, кажется, сломала его.

— Сволочь, Гараев! Мои туфли!

— Я их не трогал, — буркнул он, не сворачивая с курса. Танк, блин!

Данила не дал мне ни одного шанса. Он втолкнул меня в душевую. Я успела развернуться и попыталась воткнуть шпильку ему в ногу, но не попала, только чуть царапнула. Данила взвыл и от этого. Он отпустил меня. Я попыталась сбросить туфли и проскочить мимо него, но не успела. Он слишком быстро очнулся, поймал меня, прижал к стене, вдавливая в нее собственным телом.

Обнажённым телом, черт побери! Мы были голые в душе.

Я продолжала плакать и вырываться, но недолго. Данила открыл воду.

Не просто воду. Он включил холодную. Ледяную даже. Я заорала пуще прежнего.

— Тварина! Гараев, ты совсем больной? Аааааа!!! Холодно.

— Остынь, крошка. Тебе очень надо.

И снова вдавился в меня. Я задрожала и съежилась. Силы и злость таяли под ледяной водой, оставляя только мощное опустошающее чувство беспомощности. Я невольно вжалась в Данилу, чтобы спрятаться от ледяной воды, получить хоть немного тепла. Съежилась и заплакала тихонько.

Почти сразу он добавил горячую, но никуда не отпустил. Данила прошептал слишком ласково для конченого придурка:

— Ну вот и притихла, дикая киса.

— Не… киса я тебе, — всхлипнула я из последних сил.

— Мгумс, я уже понял. Давай успокаивайся.

— С чего бы?

— С того, что нам надо поговорить.

— Не хочу я с тобой… — начала я, но он перебил.

— Да, мочалка, я с тобой тоже не горю желанием болтать по душам. Но придется все выяснить. Хотя бы ради Юрки.

Последним аргументом он прикончил мое радикальное настроение.

Данила снова был прав. Ради Юры нужно его выслушать. Я вряд ли пойму сама, как повелась на этот тупой развод. Если он хочет сам рассказать — глупо отказываться.

Пока я рассуждала, Данила нежно поглаживал меня по мокрым волосам. Он держал мои запястья в одной руке, чтобы я его не била, а второй гладил. Охренеть, какой милый!

А еще его член прижимался к моему бедру. Он все еще стоял, хотя, на мой взгляд, обстановка была асексуальная. Но еще ужаснее было понимать, что мне нравилась его реакция на меня. Даже льстила.

— Отпусти, — повторила я, окончательно перепугавшись таких контрастных чувств. Они шокировали не хуже контрастного душа.

Данила отклонился и взглянул на меня, оценивая. Лишь конкретно просканировав мое состояние, он отпустил сначала руки, потом вышел из душевой. Я сама выключила уже теплую воду. Хотела нагавкать, чтобы он не смотрел на меня, но Данила и не собирался.

Он целомудренно смотрел в сторону, держа для меня халат.

— Спасибо, — буркнула я, шумно шмыгнув носом. — Можно я высморкаюсь?

— Валяй. Я жду на кухне.

Едва он ушел, я осмотрела ванную. Окна тут не было. Сбежать не получится. Да и не очень я хотела убегать в одном халате. Однако разговоры с Даном мне нравились ненамного больше. Хотелось провалиться сквозь землю. Любое общение с братом Юры всегда превращалось в ссору. Он будил во мне все самое отвратительное. Была у него такая суперсила. Именно за это я его и ненавидела.

Но сегодня придется терпеть. У меня только один выход из ванной: через кухню и Данилу. Чтоб его черти драли. Поэтому я мылась холодной водой, чтобы сошла припухлость с зарёванных глаз. Заодно взбодрилась.

Мои туфли одиноко валялись в душевой. Сломанный каблук и намокшая замша выглядели отвратительно. Я решила оставить их там в качестве памятника моему идиотизму. Пусть Гараев сам разбирается.

Плотнее запахнув халат, я причесала пальцами растрепанное гнездо волос и отправилась на кухню с гордо задранным носом.

Данила

Первым делом я прошел к бару и плеснул себе в стакан виски. Просто охренеть! Она пришла к Юрику. К моему брату! Эта мысль не укладывалась в голове. Я знал, что они работают вместе. Но когда работа была поводом потрахаться?

Возможно, у нормальных людей — частенько. Но мой правильный рафинированный брательник никогда бы себе такого не позволил. Даже с Березиной. Чтоб ее разорвало.

Я зажмурился, пытаясь не возвращаться в ебанически проклятый момент, когда она назвала меня Юрой! Меня! Снова, блин. Я не буду Юрой Гараевым.

Сделав большой глоток, я немного потушил проклятую гордость и даже почти перестал завидовать. Да и чему тут завидовать? Что Березина хочет завалить Юрку? Ну была б какая красотка. А то — Элька из девятого «б». Малявка, зануда посильнее Юрки, ни лица, ни фигуры. Курносая, худая, сиськи с бусинку.

Я зажмурился до боли, стараясь не вспоминать, как славно эти самые бусинки ощущались у меня во рту. Да и зря я гоню. Может в девятом у нее еще и были соски-прыщики на доске, но сейчас там вполне все в порядке.

Еще один глоток виски не помог. Я бы хотел ее сейчас трахнуть. Очень. До сих пор хочу. Но все портит, что она хочет Юру. Опять. Что за сраная карма ко мне прицепилась?

Все эти годы я частенько вспоминал о ней, но специально держался подальше. Так нет же! Она сама ко мне притащилась.

Вернее, не ко мне, а к Юрке.

Чтоб их обоих.

Прекратив вливать в себя пафосный Юркин вискарь, я быстро прибрал нашу одежку. Подумал и сходил наверх, надел спортивные брюки. Святоша-Березина вряд ли будет терпеть меня в трусах без истерики.

Ненавижу истерики.

Когда спускался, застал Элю в гостиной. Она склонилась над своим платьем и, очевидно, хотела переодеться, но, увидев меня, передумала.

— Можешь надеть его. Я отвернусь, — предложил я, проходя мимо нее на кухню.

Она взглянула на платье, потом на меня и покачала головой.

— Позже, — проскрипела в ответ, как ржавая «ЛАДА».

Я прекрасно понял причину ее отказа. Платье было больше похоже на сорочку, ни черта не прикрывало, только подчеркивало и дразнило. Пожалуй, ей и правда лучше оставаться в халате.

Эля прошла за мной на кухню и выдрала у меня из рук стакан, выпила залпом все, что я налил, и, конечно, закашлялась.

— Это не мохито, детка, а виски. Его не стоит глотать такими порциями.

— Детка у тебя в штанах, — огрызнулась Эля.

Я заржал.

— Серьезно? Ты склеротик или как?

Она покраснела и снова стала кашлять в меня оскорблениями:

— Ты конченый, Данила! Будешь издеваться теперь всю жизнь?

Глаза Эли снова подозрительно заблестели. Вряд ли я вынесу еще одну ее истерику.

Придется быть немного милым. Эх, вряд ли получится. Но попробую хотя бы стать нормальным.

— Не ной, Березина. Сама начала. Лучше скажи, какого черта ты приперлась сегодня?

— Хотела поздравить Юру.

— И давно ты хэппибездишь моего брата горячим трахом?

— Это не твое дело!

Разумеется… Что еще она могла сказать?

— Я не знал, что вы встречаетесь. И не смей говорить, что это снова не мое дело!

— Почему? — она задрала нос и расправила плечи.

Я тотчас представил, как халат падает с ее плеч, а соски торчат так же дерзко.

Гребаное наваждение.

— Данила, — позвала меня Эля, вырывая из секундной грезы.

— Чего?

— Ты здесь откуда?

— Приехал, — просто сказал я.

Эля прикрыла глаза, потерла веки пальцами, потом плеснула себе еще виски и теперь уже пригубила маленьким глотком.

Пауза, за которую мы оба выдохнули и передумали воевать.

— Почему ты здесь, а не Юра? — спросила Эля тихо. — Неужели специально?

— Специально? — переспросил я.

— Да. Занял его место.

Ее логика убивала наповал. Ну ладно, сделаем скидку, что стресс. Березина не была тупой. Возможно, в личном плане, но мозги у нее работали обычно.

— Детка, давай выходи из мира своих влажных фантазий. С какого хрена мне занимать Юркино место?

— С того, что ты придурок, — смело предположила она. — Ты вечно портишь мне жизнь. Теперь тебе будет весело постоянно тыкать в меня этой ошибкой.

Я снова вздохнул.

— Эль, на минуточку, я понятия не имел, что ты придешь. Я понятия не имел, что ты встречаешься с моим братом.

Она скривила лицо, и я поспешил поправиться:

— Ну или вы трахаетесь в наш день рождения. Честно, мы виделись три дня назад, и он не упоминал о тебе.

По ее лицу пробежала тень боли. Ранит, что Юрка мне не сказал о них?

— Вы встречаетесь? — решил уточнить я.

Эля отвернулась и буркнула в сторону:

— Что-то вроде.

— Я не знал. Клянусь. И у меня точно не было в планах подсовывать себя вместо брата.

— Да, кажется, так и есть, — согласилась она. — Ты… остановился. Когда я назвала…

— Вот именно! Кстати, это было не очень просто.

Эля снова закрыла лицо руками, прячась от меня. Пробормотала себе в пальцы:

— Данил, пожалуйста, не напоминай. Мне так стыдно.

— Да ладно. Бывает. Нас вечно путают, — решил я ее успокоить. Ну… как мог.

— Почему Юры нет дома? — спросила она, взяв себя в руки.

— Странно, что ты не знаешь. Он ведь твой бойфренд.

Эля обожгла меня ненавидящим взглядом и прошипела:

— Если думаешь, что я буду умолять тебя не говорить ему, то очень ошибаешься. Я сейчас же позвоню и расскажу все сама.

— Серьезно? Нафига? — не понял я. — Если честно, не вижу тут никакой трагедии. И уж точно не собирался тебя шантажировать. Ну полизались мы немного, ну кончила ты мне на пальцы. Тоже мне трагедия. Юрику знать необязательно.

Она ахнула, прижав ладошку ко рту, и снова закрыла глаза. Как будто ей было больно на меня смотреть.

— Ты шутишь? Как это необязательно знать? — предсказуемо продолжала страдать эта зануда.

— Мне кажется, ты слишком замороченная, Березина. Мы не трахнулись. Хотя и в этом я не вижу трагедии. У нас с Юрой с детства все на двоих. Машины, квартиры, самолет, шмотки.

— Вряд ли он станет делиться мной тоже.

— Уверена? — поддел я, но тут же решил съехать.

И так хожу по тонкому льду. Юра меня за это не поблагодарит. Поэтому я поспешил вырезать себя напрочь из их романтических отношений.

— Ты вроде как кончала для моего брата, значит, начислим ему очко заочно. Не страшно. Я попробую пережить. Одевайся, отвезу тебя домой.

— Нет, я на такси, — предсказуемо отказалась Березина.

Я мог подождать, пока она офигеет ждать машину в наш поселок, и поглумиться в очередной раз. Но Эля и так выглядела, как лизун, растекшийся по стене. Сколько можно пинать лежачего? Я решил поработать пророком.

— Не тупи, Березина. Такси сюда до утра не приедет. Но если хочешь заночевать — я не против.

— Лучше я в берлоге с медведем заночую, — шмыгнула Эля гордо.

— О том и речь. Так пешком пойдешь или я подгоню машину?

— Подгони, — сдалась она.

Я сходил наверх, чтобы накинуть толстовку, и по дороге вспомнил, что Элины туфли испорчены моими стараниями. Я сразу вспомнил мамины трогательные истории о связи женских органов с точками на стопах. С детства в мой мозг вошло твердое понимание, что девочкам нужно обязательно держать ноги в тепле. Мальчикам тоже, но девочкам особенно.

Пусть Березина — самая раздражающая коза на планете, но она может родить моему брату кого-нибудь. Чем черт не шутит. Я вроде как в ответе за продолжение рода. Ну и вообще. Жалко дуру.

В общем, порывшись в шкафу, я нашел толстые махровые носки в полоску. Кто-то мне дарил это чудо сто лет назад. Не жалко избавиться, и они тёплые.

Я сунул их в карман и поспешил вниз, застегивая толстовку на молнию.

Эля все еще была в халате. Я думал, она воспользуется моей отлучкой, чтобы переодеться. Но, видимо, она решила не рисковать.

Забавно, я уже видел ее голой. И не только видел.

Вытащив носки из кармана, я протянул ей.

— Что это? — спросила Эля, глядя на носки, как на гремучую змею.

— Твои туфли мокрые, каблук сломан. На улице прохладно. У меня нет женской обуви, но можешь надеть это.

Она застыла с открытым ртом. Я, конечно, сегодня насмотрелся на ее красочный шок, но этот ступор тоже был зачетным.

— Спасибо, — родила она благодарность по итогу.

— Жду во дворе.

Я поспешил в гараж. Взял Юркин внедорожник. Мне больше нравились спортивные седаны, но в тачке брата Эле будет комфортнее. Завел джип и откинул голову назад.

С Юркой ей, наверное, тоже вот так удобно. Как в большом автомобиле. Высоко и безопасно. Хороший обзор, путь ясен, понятен и достаточно комфортен. Есть место для детского кресла, коляски и велосипеда.

А я что могу предложить? Гонки по кругу? Дрифт в полночь? Прыгнуть со скалы тандемом? Конечно, ей нравится Юрик.

Какого хрена я вообще хочу ей нравиться? Тупые мысли.

Я дернул ручку и выехал из гаража, аккуратно подвел машину почти к крыльцу. Эле не придется идти в носках по холодной бетонной дорожке.

Точки на стопах, теплые ноги, здоровые детородные органы.

Забота о наследниках, а не о ней.

Эля вышла из дома на цыпочках. Она снова была в платье и шубке. Только волосы больше не убраны в пучок, а лежат влажные на плечах. Мне так нравится больше.

Березина села в машину и сразу пристегнулась. Я медленно поехал к воротам. Эля сидела тихо как мышка. Она подтянула ноги на сидение и выглядела очень уютно. Не исключено, что я себе это придумал, потому что вообще не смотрел на нее, а следил за дорогой.

— Адрес, — попросил я, когда мы приблизились к развязке.

Эля назвала район и улицу. Я не мог не удивиться.

— Живешь с родителями все еще?

— Нет, они уехали во Владимир.

— Ммм, — протянул я, чувствуя себя очень глупо.

Забив ее адрес в навигатор, я следил за дорогой. Мы больше не разговаривали до самого ее дома. Я заехал во двор, но маневр с крыльцом повторить не смог. Машин было дофига. Я с трудом приткнулся за три подъезда от Элиного.

Пока я думал, как переправить ее безопасно для точек на стопах к подъезду, Эля встрепенулась.

— У тебя ведь тоже день рождения? — проговорила она тихо и вопросительно.

Словно у нее были сомнения на этот счет.

— Да, — усмехнулся я. — Так что твои сексуальные поздравления отлично подходят и мне.

Она нахмурилась, но ругаться не стала. Что странно. Я уже приготовится посраться на прощание. Даже мог бы забрать у нее носки из мелочной мстительности. Но Березина выбрала совсем другой тон.

— Почему вы не празднуете? — спросила она тихо. — Ты один в Москве, а Юра один в Лондоне.

— Потому что мы взрослые мальчики, Эля. У меня дела в Москве, а у Юры в Лондоне.

— Какие?

От ее бесхитростного любопытства я сам стал немного проще. Захотелось ей рассказать, но у меня не было такого права. Зато было право продолжать колоть ее в больное место.

— Разве Юрка тебе не сказал о своих делах?

— Нет.

— Странно для людей, которые встречаются. Я думал, доверие — главный ингредиент в отношениях. После любви, конечно.

Она стала грызть губу, выдавая свое смятение.

— У нас сложные отношения. Мы пока не говорили о любви. Больше дружим.

— Как обычно. Понятно, — бросил я, стараясь не выдать радость.

От этих новостей мне стало неожиданно тепло. Дружат они. Значит, не трахаются. Но Эля хотела бы.

Что нахрен опять за танец тараканов в голове у Юрца? Он хотел ее с универа, но то лыжи не едут, то сам пипец какой ебанутый.

Ладно, пусть сами разбираются. Секс или не секс — вот в чем вопрос. Меня обломали — ну и ладно. Переживу.

— Надеюсь, у вас все наладится, когда он вернётся. И советую не рассказывать о нашем недоразумении, — посоветовал я.

Эля вжала голову в плечи и сказала:

— Возможно, ты прав. Все и так слишком запутанно.

— Как знаешь.

— Данил, — позвала она, повернув ко мне голову и впервые посмотрев. — Ты съешь тот кекс. Со свечкой. Он остался у вас дома. В прихожей.

— Ты его для Юры привезла. Я и так облизал его подарок.

Эля передернула плечами. Напоминания о моем языке ей не понравились. Но она не стала отвечать мне гадостями.

— Юра в Англии. Пусть будет для тебя. Раз уж так сложилось.

— Ладно. Спасибо.

— Угу. Пока тогда.

Она открыла дверь, но не решалась встать на тротуар без обуви. Я сам не понял, как оказался на улице и вытащил Элю на руках из машины.

— С ума сошел? — закричала она на весь район и сразу прикусила язык, услышав эхом свой голос.

— Ну, хорошо, что ты не потолстела, — проговорил я оптимистично и понес ее к подъезду.

Конечно, она ныла до самой квартиры, а я не обращал внимания.

Но едва она оказалась на своем коврике у двери, то не спешила отпускать мою шею. Я бессовестно смаковал этот момент. Слишком много для такого мудака, как я.

— Спасибо, Данил, — проговорила Эля. — Иногда ты умеешь прикинуться приличным человеком.

— Умею, — согласился я ухмыляясь.

Она достала ключи. Хотелось напроситься на кофе, но ночь не располагала, да и не вписывалось это в формат нашего вечного противостояния.

Многое не вписывалось в наш формат, но я все равно этого хотел.

Дверь ее квартиры была точно такая же, как сто лет назад.

Я засмеялся, не к месту вспомнив эпизод из школьной юности.

— Чего смешного? — моментально встрепенулась Эля.

— Вспомнил, как ты выпихивала меня за эту дверь.

Она прищурилась. Тоже вспомнила.

— Ты вел себя, как конченый мудак, — рыкнула она. — Я бы вызвала полицию!

— Не сомневаюсь. Ты такая зануда. Подумаешь, выпили мы пару банок пива командой. Зато многое тебе рассказали про игру.

— Я просила интервью только у капитана. Он был самым приличным из вашей шайки и не пришел.

— Ну еще бы. Костик играл, как бог, и не признавал алкоголь.

— В школе это незаконно, Данила! В моем доме — тем более, — закипала она.

— Да-да, именно это ты и орала, выпроваживая меня из дома.

— Для твоего же блага. Иначе я бы тебя убила. Кретин, — она замахала руками. — Все, Гараев, проливай. А то я прикончу тебя прямо сейчас за все твое дерьмо.

— Спокойной ночи, красотка. Спасибо за крутой подарок. С днем рождения меня, — откланялся я.

Эля ругалась мне в спину. Я не мог перестать смеяться.

Уже в машине я пожалел, что не сказал правду про меня, Юрку и компанию, но тогда она точно не разрешила бы мне съесть кекс. Завтра утром Березина снова получит право меня ненавидеть. Сегодня пусть спит спокойно.