Измена. Сладкая месть

Аля Кьют, 2023

В один ужасный день я познакомилась с красивым мужчиной. Оказалось, что жена изменяет ему с моим мужем. Он достал телефон и показал мне фотоА потом предложил им отомстить.

Глава 3. Шикарная история про энергию

Каково же было мое удивление, когда на счету я нашла какие-то смешные деньги. Зато история трат была шикарной.

Оказывается, вчерашнюю Истру Вадим оплатил сам. Номер люкс в отеле Калуги — тоже с нашего счета. Рестораны и бары регулярно списывали немалые суммы.

Я листала историю и офигевала.

Этот человек жил на полную катушку последние три месяца. Он промотал больше половины накоплений.

В этот раз я не стала рыдать. Игнорируя боль, я стала искать в приложении способ вывода средств. Но как только нашла, меня выкинуло. Я попыталась войти снова, но пароль не подходил, а восстановление больше не срабатывало.

Звонок телефона остановил мои попытки прорваться.

Вадим. Я сняла трубку и слова сказать не успела, как он просветил меня.

— Не ломись в приложение, Окс. Я сменил пароль и вывел деньги. Не думал, что ты так быстро догадаешься меня обокрасть.

— Обокрасть! — закричала я на весь полупустой утренний фудкорт.

На меня оглянулись все, кто был в зале, и я убавила громкость.

— Вадим, это мои деньги. Как я могу их украсть?

— Свои деньги ты спускала на беспонтовые роллы и розовое вино. Если бы не я, ты и сотни бы не скопила.

— Так ты все профукал, кретин, — истерично засмеялась я. — Просто спустил их на любовницу. Весь первый взнос, Вадим! Мы три года копили.

Он помолчал немного. Я уж думала, сейчас начнет каяться. Все-таки это Вадик-скряга. Он хуже Скруджа. Может, крыша поехала от секса с той дамочкой. Сейчас одумается и…

Но нет. Вадим запел совсем другое.

— На какую квартиру, Оксана? Потасканную двушку во Владыкино? Или коробушку-студию на Ботанике? Я заколебался жить в нищете. Нужно ломать код бедности.

— И ты решил сломать этот самый код, истратив все наши деньги?

— Деньги — это энергия, а не цифры. Чем больше тратишь, тем легче они вернутся.

— Охренеть, — я расхохоталась.

И этот человек стоял у меня над душой, когда я заказывала себе еду и выбирала вино в магазине. Этот же человек сто раз в день аванса напоминал, что я должна все перечислить на счет.

А теперь у нас — энергия.

— Охренеть, — повторила я. — Ты в своем уме, Вадик? Ах, глупости я спрашиваю. Точно — нет.

— Смейся, Оксана. Ты завязла в своем узком мышлении. Именно поэтому я с ней, а ты одна.

— И без работы по твоей милости, — рявкнула я. — Верни мне все, что осталось на счету, Вадик.

— Или что? — нагло поинтересовался он. — В суд подашь? Давай. Попробуй.

От его мерзкого тона я испытала острое чувство брезгливости. Этот человек совсем недавно был моим родным. Он видел меня голой, трогал, целовал. Я передернула плечами.

— Ты отвратителен, Вадим, — сказала я спокойно. — Надеюсь все дерьмо вернется тебе также энергией. Вместе с деньгами, которые ты потратил на нее. Будь счастлив и процветай. На развод сама подам.

Я бросила трубку во всех смыслах: нажала на отбой и швырнула телефон на стол. Он заскользил по столешнице и чудом не упал. Я поймала его и вернула обратно.

Ощущение тотального катаклизма пришло вместе с таким же абсолютным пофигизмом.

У меня нет ничего.

Разве что квартира оплачена еще на месяц вперед. Вадим, конечно, скотина, но он прямо сейчас научил меня не тормозить.

Я вообще всегда быстро соображала. Главное, сориентироваться в обстоятельствах и сохранить то, что имею. Квартиру.

Я позвонила хозяйке. Она сто лет жила в Америке и получала от нас оплату дистанционно. Мы пару раз болтали по бытовым вопросам и немного за жизнь. Она точно будет на моей стороне.

Не теряясь, я рассказала ей все, что случилось. Раз Вадик не постеснялся похлопотать о моем увольнении, я имею право удалить его из своей жилплощади намертво.

Через полчаса я несла на подносе лучшие роллы в городе. Вадим бы помер от жадности, увидев, сколько я потратила. Бокал розового Просекко тоже стоил, как бутылка в магазине. Но мне нужно было отметить маленькую победу.

Хозяйка разрешила сменить замок и пожить в квартире не месяц, а два.

Я приняла это за добрый знак. Без денег, конечно, очень тревожно. Но на работе обязаны выдать мне хоть что-то. Да и на карте немного осталось. Я научилась экономить и вполне продержусь пару месяцев. К тому же у меня есть несколько заказов мимо конторы, за которые я получу оплату в ближайшие дни. В общем, с голода не умру.

Но найти работу и новую квартиру нужно обязательно.

Воспряв духом, я с удовольствием поела и выпила. Очень странно чувствовала себя в разгар рабочего буднего дня. Пока мои бывшие коллеги сидели в офисе и мечтали о перерыве на кофе, я наслаждалась жизнью.

Роллы в горле не застряли, а бокал игристого идеально вписывался к вкусу и эмоциям.

Я не страдала, и это было самое странное.

Мысль, что Вадим не придет домой, не будет нудеть и шпынять меня, оказалась очень приятной.

Наверное, Просекко включило анестезию. Мне не было больно. Скорее — легко.

Я нашла по приложению мастера, который сменит замок прямо сегодня. У меня осталось время зайти в ЗАГС, подать на развод.

Оказывается, так легко разрушить семью.

Мне казалось, мы с Вадимом навсегда. А реальность показала, что цена нашему «навсегда» — одна любовница, два заявления, чемодан и новый замок.

Разумеется, эйфория отступила, как только я проводила мастера и закрыла за ним дверь.

Я осталась одна в тишине. Чтобы не рыдать снова, я стала искать работу. Мои заказчики помогут продержаться, но жить все же хотелось нормально.

Некоторое время я решила пожить в изоляции. Сестре о разводе сказала в быстром телефонном разговоре и попросила не звонить мне. С друзьями предоставила разбираться Вадиму.

Маме я пока не говорила, предвидя ее бесконечные причитания.

Я сосредоточилась на поиске работы и взяла парочку заказов на дизайн ландшафта. Сезон заканчивался, но многие еще пытались запрыгнуть в уходящий поезд.

Сходив на три собеседования за неделю, я начала расстраиваться. Оказывается, моя зарплата была очень даже приличной. К тому же со мной почему-то общались как с новичком, хотя я имела отличное портфолио.

Это могло бы вывести из равновесия, но неожиданно пришли деньги от бывшей конторы.

Три моих оклада упали чертовски приятной суммой на счет.

Я проверила несколько раз и решила, что это какая-то ошибка. Но мне почти сразу позвонил Виктор Федорович.

— Оксана, тебе выходное пособие упало на карту? — спросил он, не здороваясь.

— Да, только что пришло. Ошиблись? — предположила я.

Ужасно не хотелось общаться ни с кем из начальства или бухгалтерии, но, похоже, придётся.

— Нет, это не ошибка, — огорошил меня бывший босс. — Считай, что мы тебя сократили и выплатили все по закону.

Я так и зависла. Три оклада по закону — это, конечно, круто. Мало кто и при сокращении штата следовал требованиям КЗоТа.

— С чего это вы такой щедрый, Виктор Федорович? — огрызнулась я.

Мне бы благодарить и кивать, но за последнее время я совсем отвыкла терпеть и сглатывать.

— Я тебя очень ценил, Оксана.

— Неужели, — выплюнула я, снова нарываясь. — Поэтому и попросили уволиться одним днем. А как же Вадим с его более высокой ценностью?

— Знаю, что ты злишься. Имеешь право. Я плохо с тобой поступил. Думал, прикрою Вадьку и обоих спецов сохраню. Но уж вышло как вышло. Я попрошу тебя не распространяться в подробностях об увольнении. Мне дорога репутация конторы.

— Покупаете мое молчание?

— Да, — честно ответил Виктор.

— Хотя бы не врете.

— Тебе деньги точно не повредят сейчас. Сезон кончается. Будет непросто найти хорошее место.

— Разберусь.

— Удачи, Оксана.

Он положил трубку, а я еще раз залезла в приложение, чтобы проверить баланс. Теперь мой счет выглядел очень надежным. Если я и до поступления денег могла существовать почти не экономя, то теперь все мои тревоги о голоде, холоде и возвращении к маме испарились.

Разрешив себе бурно прожить радость, я скакала по квартире минут десять. Потом включила музыку на всю и танцевала, пока ноги не заболели.

Пусть бывший начальник поступил не лучшим образом, но он хотя бы честно купил мое молчание и свою репутацию. Я не собиралась его подводить.

Мои поиски работы действительно не приносили успеха, но теперь я могла за это не переживать.

Спустя месяц, как и положено, нас с Вадимом развели.

Все это время я почти ни с кем не общалась, но рассказала маме. Она восприняла неожиданно легко, меня ни в чем не винила и таинственно заметила:

— Он всегда был кобелем. Пусть катится.

Именно мама помогла мне найти квартиру в Коммунарке. Небольшая, новая и очень недорогая. Сдавала ее подруга, поэтому цена и состояние оказались очень привлекательными.

Конечно, район в жопе Москвы, но я не брезговала.

Мои постоянные заказчики были очень довольны быстрыми сроками исполнения. Еще бы. Я теперь только ими и занималась — никакой работы в офисе. В итоге мне накидали еще проектов для дизайна. Пара ландшафтов коттеджей, один гостиничный комплекс в области и несколько интерьеров для магазинов.

Через неделю после развода я почувствовала себя готовой выйти в люди с сестрой.

Наверное, глупо отмечать расставание с мужем. Я всегда считала, что так делают жалкие и отчаянно бодрящиеся разведенки. Но мне хотелось отметить и вариант с квартирой. Кроме всего прочего Настя просто не отстала бы от меня. Мы были близки, и она переживала.

Мы назначили встречу в Настином любимом ресторане. Сестрица заставила нарядиться, и сама пришла в платье и на каблуках.

Мы обнялись и заказали сразу игристого на аперитив.

— Осьминога нам на гриле, — распорядилась Настя. — Два.

Я по привычке собралась протестовать, но сестра накрыла мою ладонь своей.

— Не пытайся экономить, Оксик. Я все понимаю. Ты теперь должна бережнее к деньгам относиться, но…

— На самом деле я могу себе позволить, — перебила я ее. — Какого черта? Деньги — это энергия. Легко потратишь — легко придут.

Настина бровь взлетела к кромке волос. Она махнула официанту, чтобы шел.

— Легко потратить? Вот это новости, — присвистнула Настя, как только мы остались одни. — Вадик сейчас бы в обморок грохнулся.

— На самом деле, Вадик меня и научил, — проговорила я усмехнувшись. — Представляешь, он все наши сбережения спустил на свою шикарную любовницу. А потом заявил мне, что это все энергия, и он вот-вот разбогатеет.

— Каааак интересно. И разбогател?

— Понятия не имею. Но мне бывший босс оформил сокращение и теперь — это офигеть какая приятная подушка безопасности.

— Шутишь!

— Нет. Серьезно.

— А почему тебя вообще сократили? Неужели из-за Вадика-козла?

Я заметила, что нам несут игристое, и улыбнулась официанту.

— Сначала я выпью, а потом все расскажу.

— А я выпью столько, чтобы все это выслушать?

— Придется, — развела я руками. — Иначе зачем мы здесь?

Нам разлили по бокалам вино. Мы звонко чокнулись, и я стала рассказывать Насте, как жила все это время.

Моя история почему-то получилась задом наперед по хронологии. Сначала Настя радовалась за мою квартиру и новые личные заказы, потом она слушала про развод. Я проговорила этот день вслух, как будто отпуская его.

— Очень странное чувство, Насть. Я вышла из ЗАГСа, было ощущение, что у меня губы, горло и даже в желудке все слиплось. Я не могла говорить, кажется, полчаса, но потом погуляла по городу, выпила кофе и нечаянно забрела в галерею на выставку. Ужасно интересная. Настя хмыкнула.

— Нет — нет, — это не про секс. Вернее, не только про секс. Мне понравилась фотография, где мальчик из Африки впервые видит снег. У него были такие глаза. И там я поняла, что тоже могу сейчас стать героиней выставки. Развод у меня тоже ведь первый раз.

— Главное, чтобы последний, — пожелала Настя.

— За это нужно выпить.

Я потянулась к бокалу.

Шустрый официант подскочил и налил нам еще.

— Давай за твое освобождение, — провозгласила Настя тост.

Я с удовольствием выпила за это и сказала:

— Я действительно как будто освободилась. Мой брак был какой-то тюрьмой, честное слово. Может, я и не любила Вадика никогда. Просто страшно было одной остаться. И до сих пор страшно. Но лучше так, чем с ним. У меня как будто кол вынули из одного места.

Настя прыснула, но через секунду скривила лицо.

— Я так тебя понимаю, Оксанка.

— Да ладно… — не поверила я. — Неужели Дима…

— Дима у меня отличный, — заверила Настя, и у меня отлегло.

Я обожала ее мужа. Он всегда меня смешил, любил безумно сыновей и Настюху. Было бы грустно узнать про него какую-нибудь гадость.

— Димка, он то что надо, — повторилась Настя. — Но иногда и его заносит. И мы сами в этом виноваты, Оксанка.