Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Иллюзориум»

Альманах, 2021

«Иллюзориум» объединил в себе очень разных людей: юных и зрелых; опытных авторов и недавно открывших поэтический дар; живущих в самых разных уголках России и даже за ее пределами; имеющих разные профессии и взгляды. Тем интереснее то, как в стихах раскрывается основная тема сборника. Лирика выступает как «исповедальное творчество», самовыражение, самораскрытие, ведь авторы делятся уникальным переживанием мира, чувствами, мечтами, фантазиями. Подборка получилась особенно глубокой, искренней и волнующей – возможно, потому, что многие авторы впервые опубликовали свои стихи. Тексты, включенные в сборник, очень разнообразны. Представьте себе «бабушкин сундучок» с непредсказуемым, но таким интригующим содержимым. Вы найдете стихи на любой «вкус и цвет»: уютные клубочки сказок, переделанных на новый лад, шероховатую патину мифов, яркую палитру эмоций… Здесь и увеличительное стекло отстраненной рефлексии, и пласты незаживающей боли, и нравственный компас, ведущий к жизненным смыслам, и буддийские колокольчики, звонящие о бессмысленности бытия… Ну и, конечно, все стихи сборника – о любви, в самом широком смысле этого слова. О любви к Богу и людям, к жизни во всех ее проявлениях: детям, городам, простым радостям… и просто к себе самому.

Татьяна Вереск

Писатель, поэт, интроверт. Человек, которому легче написать повесть, чем свою биографию.

«Знаешь, что самое главное? Не спешить…»

Знаешь, что самое главное? Не спешить.

Выдохни. Успокой себя. Выпей чаю.

Если захочешь, я растворю печали.

Сердце мое — цвета лесной глуши.

Ты посмотри на мир под другим углом.

Каждый твой жест радугой остается.

Здесь счастлив тот, кто прошлому не сдается.

Здесь сильный тот, кто пробует на излом.

Каждому — сотни путей, дорог миллион.

Хочешь, буду твой сон охранять в ночи?

Вспомни меня. Одного истока ручьи.

Вспомни меня. Вспомни каждое из имен.

«Рассекая руками твердь…»

Рассекая руками твердь.

Проникая душою в мрак.

Всюду сердцем ищу Твой знак.

Чтобы было за что гореть.

Чтобы было за что любить.

Обходя в переулках смерть.

Снова Здесь. Здесь и буду впредь.

Пока Ты приказал мне жить.

Пока Ты не позвал Домой.

Нежно душу мою погладь.

Мой покой не отдать, не взять.

Лишь в молитве коснусь рукой.

«Спой мне свою колыбельную, спой…»

Спой мне свою колыбельную, спой.

Пусть голос твой меня в сон унесет.

Пусть все дурное во сне том — пройдет.

Спой мне, душа моя, спой.

Спой мне про лес и про дуб вековой.

Спой про те травы, что пахнут, как мед.

Пусть там, где больно, во сне — заживет.

Раны закрой мне рукой.

Спой мне про море и шумный прибой.

Пусть то, что плачет во мне, — улыбнется.

Пусть зло людское нас не коснется.

Спой мне, душа моя, спой.

«Кто ты? Тот, что рисует узоры над головой…»

Кто ты? Тот, что рисует узоры над головой.

Мне бы увидеть тебя, но только остаться живой.

Мне бы услышать, в глаза посмотреть.

Скажи… Условия прежние? Смерть?

Кто ты? Тот, что море раскрасил в тридцать три тона.

Тот, кто играет вспышками молний и грома.

Тот, кто ночами хранит мой покой.

Мне бы увидеть тебя и остаться живой.

Мне бы только остаться живой…

* * *

Оно раздирает меня изнутри и тихо хрипит: «Говори, говори…» — сжимает в кулак, да под дых бьет ножи, и шепчет змеей: «Пиши же, пиши…» А где мне, скажи, взять такие слова? Смотри, там, по центру, зияет дыра. Как мне в пустоте той найти то, что просишь? «Ты в ней целый мир с собой носишь…»

………

А оно все ворочается и кряхтит, будто свадьба змеиная там, в груди. И не в силах унять или вырвать вон, умывайся слезами, да есть закон. Если раз шагнула за грань миров, позабудь навеки ты отчий кров. Твой покой и счастье твое в пути, так что собирайся и уходи.

«Не тебе, дивчина, лить слезы в зорьку…»

Не тебе, дивчина, лить слезы в зорьку,

Хоть шипели змеи — не будет толку.

Закрывала сердце огнем, печатью,

Зашивала раны крестом да гладью.

Отродясь в дороге да нос по ветру,

Если песня есть, то еще не спета.

Форма станет сутью, еще немного,

Если путник есть, будет и дорога.

Хоть трава изрезала ноги кровью,

Разве сможешь больше не бегать в поле.

Ой, не в силах девонька не скитаться,

С лютым черным вороном целоваться.

Путь извилист, труден, но выбран духом,

Береги клубок, что дала старуха.

Привяжи за ребра да к сердцу нитью,

Он пропитан жизнью твоей и прытью.

И покуда дышится да неймется,

По тропе терновой клубочек вьется.

А тебе ль в изгои себя клеймить?

Ты не в силах путь свой остановить.

«Говорила мне мать — будет день и год…»

Говорила мне мать — будет день и год.

Ты почувствуешь все. Солнца оборот.

Говорила, пророчила — день и час.

Не сверни с тропы. Заучи наказ —

Он появится вовремя. В тот момент,

когда сил, покажется, больше нет.

Говорила мне мать — будет жизнь и смерть.

Он появится, снова начнешь гореть.

«Боже…»

Боже,

да тут в любви у всякого:

«Куплю — продам».

Бесчестно,

по привычке

мы здесь бьем под дых.

Только змеи лезут греться

в сердцах пустых.

И в наш ашрам мы плетемся

по головам.

«А если уж падать ниц, в бездну и еще дальше…»

А если уж падать ниц, в бездну и еще дальше,

Проворачивая интриги, игнор и ножи в спине,

Я расскажу о нас коту и маме, ты расскажешь жене.

Про соединение нитей, судеб… пахнет фальшью.

И если захочется выть. Так, знаешь, неистово,

Обещаю тебе (хотя я еще тот неврастеник),

Я буду улыбаться, как пятилетка в сочельник,

Скриншоты твоих смс перелистывая…