Хочу сразу чем-нибудь заняться

Альма Лиджиева, 2022

Эта просто мой сборник рассказов. Личный и (второе прилагательное) замаскированный. И он о маме, о папе, о мечтах и проблемах, о слезах и воспитании, о сёстрах, ещё раз о мечтах, о планах, о комплексах, о любви, о прямоте, о детстве, о больницах, о повторениях, о мрачном, о сне, о семье.

История о простушке

Уронила телефон в воду. Обхватывает голову. Беда. Утром готовила траву (зверобой) для отца. Чтобы дать остыть настою, вынесла на холод. Кипятила воду, чтобы в остывший настой долить. Но папа занёс и спросил: «Что это?». Ответила: «Остывает». Он вернул миску в кухню, опустошенную, трава облепила края и дно. «Ты зачем выпил?» — «Ты же сказала, остывает» — «Надо было долить и по два пальца, не всю её пить, а за тридцать минут до еды!». В сердцах, кривя лицо своё, с красными от жара щеками причитала девушка. Отец был обижен: «Ничего для меня не делай! Ни-че-го!». Захлопнул дверь. Она глядела на эту миску и думала.

Он живёт как собака. Во двор вынесут, значит — мне. Так думает пёс. Знал, что она готовила ему, чтобы он поправился, чтобы улучшить самочувствие его, это питьё из настоя, и, увидев остывающую миску, в которой не был еще настой, а просто заваривалась трава, — выпил.

Жить с предубеждениями. Каждый день жить, друг другу не угождая. У каждого своя посуда. Звуки на кухне разные. Стоят за столом, сгребают каждый своё варево в посуду, она — деревянной лопаткой, он — дырчатой ложкой, которая шумовка. Она стоит и стучит лопаткой, отбивая от стенок кастрюльки пшено, он стоит и звенит своей шумовкой в большой высокой кастрюле.

Телефон в воде. Уже не починишь.

Чтобы загладить вину (жалела, что кричала на своего беднягу-отца), стала мести двор. Перья, песок и снег. Перья от куриц, ощипанных с прошлой недели, песок и снег с неба и земли. И грызёт чувство вины вместе с ними, тремя различиями, раз полоска желтая, раз белая, и метла вся в перьях.

И почему-то хочется плакать.

Разговор с отцом никогда не клеится. Всегда в конце — его планы: «Я завтра пойду за краской», «На баланс мне надо кинуть».

Необычный день, думает девушка. Сидит в туалете, глядит в щель двери, затягивается.

С утра накрасила ногти, тушью воспользовалась, принялась себя перед умывальником фотографировать, а телефон упал прямо в воду. Теперь сохнет на печке. У неё только одно ярче: «Если вынесли что-то во двор, значит — мне». Живёт мой папка как собака, обыкновенный дворовый пёс, молчит, ничего не просит, мучается, ходит жидко. И пустую миску он вернул как-то по-собачьи. Девчонка папу, неизвестно, любит ли. Не зная, живёт. «Не ему же ногти красить!». Ждёт защиты от кого-то. У неё простая голова, длинноволосая и темная. Ростом маленькая, полненькая. В своей жизни уже любила раз. Возможно, раньше была умной, а теперь у неё мечта есть. Какая, не скажет.