Ликбез для демократии

Альберт Савин

Демократия по определению коллективного и равного воздействия на принятие решений – не может быть одновременно левой и правой, белой и красной. Она либо равно-гражданская, либо никакая, с продолжением давления превосходством одних граждан над своими согражданами по имущественному и (или) политическому признаку – до власти и во власти.

Часть — 2. Очередные задачи светской власти

Из Истории известны «Очередные задачи сОветской власти» В. И. Ленина от 1918 года, в которых он изложил новые, после смены власти, задачи трудящихся масс в выполнении работы по разрушению феодализма, монархии и средневековья.

Автор, разумеется, далёк от того, чтобы даже пытаться подражать гению Ленина, но появилась простая возможность показать эволюцию ленинских задач весьма немудрённым приёмом: сменить термин «сОветская власть» — на «светская власть», и посмотреть, что от этого изменилось от Ленинских периода до нынешнего времени.

2—1. Цивилизация и варварство

Можно сколько угодно изощряться в дискуссиях по поводу преимуществ и недостатков различных тенденций общественного развития, оценивая их по уровням научно-технического прогресса, и активизируя тем самым конкуренцию для всех отстающих, с неиссякаемыми попытками перегнать те уровни.

Но достаточно всего лишь задаться вопросом — какими способами достигались высокие уровни прогресса, чтобы понять, что же имелось в виду под цивилизацией.

Оказывается — цивилизации существовали и до нашей эры. И в нашей ноосфере строились известные имперские цивилизации. И новейшая История не страдает от недостатка примеров ускоренного прогресса.

Но ответ на то — как достигался этот прогресс, уже не вырежешь ни из библейской, ни из светской Историй развития. Осталось лишь определиться на примере с египетскими пирамидами — либо эти чуда света — действительно от научного прогресса, либо возводились, особо не спеша, в течение многих столетий — миллионами рабов и рабынь.

А что же изменилось к 21 веку? Отдельные таланты ринулись изучать инстинктивные повадки, на которых в дикой природе не существует никаких ограничений, кроме физической силы, свободно владеющей и манипулирующей доверчивостью малых и старых и всех, попавших в беду, и напрасно ищущих у ней защиту. И запросто переносят на разумное человеческое общество, уподобляя и его диким свободным стадам.

А приматы за те же миллионы лет потому и становились Человеками, что благодаря рациональному разуму научались, нисколько не посягая на глубину чувств, лишь наиболее целесообразно — распределять их по месту, времени и обстоятельствам.

Другое пришло понятие силы. Со всех сторон только и слышится — «Мы сила — когда вместе!» Значит — какой же ещё потенциал развития не задействован, если научно — технический прогрес — да ещё разбавить прогрессом в отношениях между людьми, и эту неразрывную совокупность только и утверждать понятием о цивилизации?

Мы-то какую цивилизацию решили — догнать и перегнать на сей раз?

====

А как известно из мировой Истории — все Империи прошлого приумножали своё могущество силовым нещадным покорением соседних и иных народов с их трудовыми ресурсами и природными богатствами.

Подобная имперская политика означала, в сущности, точную копию существования примитивного дикого животного мира — по принципу т.н. естественного отбора «сильных», с избавлением от «слабых», что и считалось непременным условием данной цивилизации (?).

С той только разницей, что в примитивном мире — свободный и сильный хищник становился таковым в прямом смысе — пожиранием слабых, а в обществе людей — сильные покоряли и порабощали слабых к услугам своего роста, превосходства и благородства.

Из той же Истории известно, что были времена, когда простых людей — вообще не считали за людей, они свободно продавались и покупались как живой товар на уровне скота, и даже служили особой наградой сильным за ратные и иные успехи.

Очевидно, — подобное могло происходить до тех пор, пока мышление и разум позволили и сильному и слабому осознать роль и место каждого в обществе, в природе и во Вселенной.

И первый проблеск этого осознания состоялся в том — почему бы сильным мира сего не становиться таковыми самостоятельно, за счёт собственных способностей и жизненной энергии, предоставив аналогичную свободу и всем остальным слабым — постигать силу.

Тем более, что если слабому предоставить ещё один шанс оставаться живым, то никто не гарантировал того, что слабый после этого не может становиться ещё сильнее прежней силы.

К тому же не могло остаться не замеченым то обстоятельство, что не каждый слабый становился жертвой сильного, а только тот, кто отбивался от тесного стада (или — отбивали) и становились в одиночку незащищёнными и легко уязвимыми.

Значит, дикий силовой отбор, как правило — не панацея, не абсолютен, и мог состояться только там и тогда, где и когда не обеспечивалась целостность стада с полной защитой всех его особей.

Но ведь к этому и ведут международные нормы права, призывающие к свободе личности от общества, а общества от союзов — чтобы делать их уязвимыми в одиночку?

Другой проблеск человеческого осознания состоялся в том, что если и слабым объединять свои усилия до уровня сильного, с естественно вытекающим из этого централизованым регулированием и защитой разных объединённых интересов, то скопированый из дикой природы естественный отбор — уступает место квазиравной конкурентной состязательности — на единственной реальной цивилизованной основе о б щ е г о развития, в условиях мирного договорного взаимовыгодного партнёрства.

Иными словами, современные правовые нормы и правила актуальны, действенны и расчитаны исключительно для условий — добропорядочных (джентльменских) и партнерских, взаимовыгодных отношений — как внутри общества, так и на международном уровне.

С исключением уже упомянутых призывов к свободе личности от общества, а обществ от союзов! А также:

— с исключением свободных рыночных отношений между сильными и слабыми — без вмешательства власти от имени государства;

— с избавлением от равенства прав на землю и природные богатства — коренного населения и финансово сильных мира сего, не имевших к аборигенам никакого отношения;

— то же от юридической защиты неприкосновенности частной жизни и деяний, под которой позволительно укрывать всё — как добродетельное, так равно и противозаконное, антиобщественное и аморальное;

— то же от свободной оппозиция, за которой свободно укрываются как конструктивные начала, так и все жаждущие свержения власти радикальным способом для замены собственной, и получающие право обращаться за содействием к сильным мира сего, вплоть до вооружённой интервенции и иной экспансии против легитимной власти.

Конец ознакомительного фрагмента.