Писатель из Руара

Альберт Джоуль, 2023

Уставший путешественник Альберт заканчивает своё странствие, и находит город, в котором можно поселиться навсегда! Но удивительно гостеприимный Руар, озарённый волшебными театральными огнями, что-то скрывает. Пытаясь понять причину оживания персонажей своих книг, Альберт случайно раскрывает тревожный секрет дружелюбного города… "Шоу должно продолжаться, и пока горят огни сцены, театр будет жить" – это высказывание верно даже после пятидесятилетнего антракта! Актёры собрались на сцене ради самого масштабного представления легенды Руара, театрмейстера Албиони! Благодетеля… или Кукловода? Скоро узнаем!

Глава 4.

Келина снова бросила полный ненависти взгляд в сторону сожжённой деревни. Головорезы Чарлея Честного потрудились на славу: в живых не осталось никого. Что раскололо сердце девушки сильнее: кострище на месте дома старой матушки Кадаты, или же обезглавленный Кибо, унёсший с собой в могилу шестерых пиратов прежде, чем встретил свой конец? Злые слёзы капали из глаз девушки прямо на бурый от крови и пепла песок.

— Что ты будешь делать теперь, Кела? — спросил её Унахи.

— Деревня сожжена дотла, не пощадили даже детей. Мне больше нет причин искать мира с сухопутами, Унахи. — почти прошептала Келина. — Они заплатят за это своими жизнями. Все, до последнего.

— У Бражника слишком много людей, что ты хочешь сделать? Они осквернили наши тотемы, Океан не ответит на наш зов.

Русалка посмотрела на одноногого рыбака, вылечившего её раны после плена у головорезов Честного. Того самого Чарлея Честного, что обещал беднягам мир, а потом предал, как только они сложили оружие! Устроившими вертеп из священных пещер, и теперь стремительно вырубающими всю южную часть острова, чтобы поставить там свою базу!

— Когда-то, на утренней звезде, у Нани родилась девочка, что пела песни Океану. Повзрослев, эта девочка узнала, что безымянный рыбак, проходивший мимо дома Нани, был не простым рыбаком. Океан больше не отзовётся на наши молитвы, но смыть прах пиратских пожаров можно только прахом пиратских тел.

Унахи бледнел, наблюдая, как золотистые волосы Келины Ма’напи, дочери Нани, становятся алыми, словно языки пламени. Девушка повернулась к рыбаку: её глаза тоже пылали огнём.

— Клянусь своей кровью, и кровью своих предков, я не успокоюсь, пока не увижу смерть Чарлея Честного, предателя доверившихся.

Келина подбежала к обрыву, и над островом раздался крик, в который девушка вложила всю свою душу:

— Отец, взываю к твоей ярости!

Раскатистый грохот потряс остров, и Спящий Старик наконец-то проснулся. Случилось то, чего боялись шаманы: остров будет сожжён, но таопи были мертвы, и не видели, как огненный язык лавы слизывает паникующих пиратов…

— Выдержка из повести «Дочь Вулкана»

История русалки Келины настолько поглотила меня, что я до сих пор переживал события, своей истории. Я утратил чувство реальности, совсем как Мудрецы, что отрешались от всего земного, пребывая в вечном разговоре с Небом.

Вместе с наивной Келиной, я радовался бородатым пиратам, что привезли детишкам стеклянные бусы, ведь пока не подозревал об истинной причине этой щедрости. Ужасался машинам, превращающим воду в «дурманный яд», за который пираты прославляли своего вождя Бражника. Пока Кибо признавался русалке в любви, я деликатно отходил в сторону, чтобы дать соединённым Океаном побыть наедине. Плакал вместе с Келиной над могилой возлюбленного, убитого злодеями. Чувство праведной мести переполняло меня, когда подводные вулканы просыпались прямо под Паровой Машиной — плавучей цитаделью Бражника! И злился, что дьявольский гений пиратского барона сделал свою посудину такой непотопляемой! Наконец, я пребывал в бесконечном напряжении, когда Келина, превозмогая боль от кортика юнги, пыталась нанести Чарлею Честному смертельный удар, и… всё же нанесла. Самый коварный и бессердечный полководец Бражника был убит отважной воительницей, и только тогда её душа смогла покинуть измождённое тело. Келина умерла, как героиня, отомстив за всех таопи!

Пребывая мыслями на Солнечных островах конца эпохи Пороха, я пытался вернуться то к вчерашней беседе с Рори, то к современным реалиям. О том, что сегодня стоит нанести визит вежливости ещё двум соседям, я также старался помнить.

Басилио стоял на пороге своего дома, облачённый в жёлтый домашний халат, диковинно сочетавшийся с красным цветом кожи. Увидев меня, он также отсалютовал мне, в соответствии с традициями таопи. Внутри приятно потеплело: мою рукопись прочитали, и соседу она тоже запала в душу!

— Чудесная повесть, пусть и не без изъянов, Альберт! — сообщил он, когда я поделился своими мыслями. — Это против правил, но я настоял, чтобы она появилась в сегодняшнем выпуске Театрума! Вне очереди!

— Спасибо большое, Басилио! А что в ней не так? — мне стало интересно, где я, по мнению историка, просчитался. В конце концов, я путешественник, а не учёный, и могу быть неточным! Басилио начал показательно загибать пальцы:

— Убийство Чарлея Честного давно зафиксировано, и Таопи здесь не при чём — раз! Мудрецы, цвет интеллигенции Таопи, у вас предстали в образе слабоумных сумасбродов — два!

— Погодите, мудрецы и были чудаками! — возразил я. — Мыслители-теоретики, которые могли многому научить своё племя, но решившие, будто это — ниже их достоинства!

Басилио укоризненно посмотрел на меня, и я дополнил:

— Простите, я слишком увлёкся своей историей, а Унахи был именно такого мнения о Мудрецах. Этот рыбак мне понравился, но он слишком далёк от Неба.

— Положим. Наконец, вы совершенно упускаете из виду русалочью магию. Келина — достаточно умная девочка, чтобы не устранять пиратов точечно, а накрыть их Туманом, или, хотя бы, спеть песнь Жажды!

Туманом называлось излюбленное заклинание русалок, которым они превращали корабельные доски в гниль, а Жажда — вызывала непреодолимое желание погрузиться на как можно большую глубину. Но на это у меня был заготовлен ответ.

— Келина решила, что Океан больше не поможет ей, и все силы отдала ярости Вулкана. То, что она не бросилась в лобовую атаку, было вершиной благоразумия с её стороны!

Басилио снова посмотрел на меня с уважением.

— Браво, Альберт. Умение отстаивать свою точку зрения — вот, что мне в вас нравится!

Здание Театрума сегодня было оживлённым, ведь проходил день экскурсий! Мсье ла Дахар, величественно вышагивающий перед толпой туристов, громко и чётко рассказывал порядок проведения «Пьесы о Братьях-Императорах», любимой истории ушедшего мэтра. В этот момент меня подловила Мика, подхватила под локоток, и увела прочь. В полумраке коридоров театра, глаза вампирши мерцали двумя рубинами.

— Альберт, я прочитала твою историю, и знаешь… ты смог создать чудесную героиню! Келина просто невероятна! — восхищённо прошептала Мика. — Поэтому я очень хотела бы попросить раскрыть мне немножко её секретов!

— Каких, к примеру? — я не сообразил, что от меня хочет мастер-секретарь, но та снова хитро огляделась по сторонам, и продолжила:

— Понятное дело, каких! Кибо, конечно, милашка, каждой девушке такого надо, но… Унахи, он же не просто её знакомый, верно? Будь Келина жива, могли бы они сойтись вместе?

Я облегчённо выдохнул: в начальнице проснулась жажда романтических секретов, оставленных между строк!

— Унахи нужна девушка поспокойнее, которая ждала бы его дома с рыбалки, а не дралась лучше него самого, и они оба это понимали.

— А… что насчёт Плаксы Роджера?

— Это даже не рассматривается, «сухопуты» вообще не могли заинтересовать Келину! — отрезал я. — И почему Роджер?

— Он самый красивый из всех пиратов, и не такой моральный урод. — Мика отвела взгляд, и слегка улыбнулась. Надеюсь, меня не заставят выполнять работу «бумажных сводников», и писать этот эпизод самому?

— Если бы пираты не имели перед собой цель вырезать всех таопи, у них мог бы быть шанс, верно. Но это противоречит историческим событиям. — отрезал я, умолчав о своей «поправке» к последнему бою Чарлея Честного. Кажется, я понимаю, почему Басилио и Мика настолько непримиримы в вопросе романтической литературы!

— Ну и ладно, сама напишу! — вампирша тонко хихикнула, потрепала меня по макушке, и танцующей походкой устремилась в кабинет. Дожидаясь конца экскурсии, я поднялся наверх, навестить квартиру хозяина театра, где провёл небольшой мозговой штурм. О чём я мог бы написать следующие истории? Солнечные острова до сих пор согревали мою душу, и требовали уравновесить мрачную историю чем-то весёлым и лёгким. А может, пойти навстречу Басилио, и написать повесть, которая выставит Мудрецов в благородном свете? Надо будет уточнить, как шартиец относится к альтернативной истории.

Через час освободился и третий «экзаменатор», готовый обсудить мою работу. Как я и предполагал, мсье ла Дахар очень хвалил сцену финальной битвы и драматичность гибели последней таопи, но пожеланий или критики он не высказал.

— С Басилио я согласен, «Дочь Вулкана» украсит готовящийся выпуск! Но потом можешь отдохнуть. У нас настолько много работ, что тебе придётся подождать неделю-две, Альберт. Максимум — три! Не переживай, небольшое жалование получают все, кто работает на Театрум, таковы правила! — лучезарно улыбнулся певец.

— Это радует, а что я буду делать остальное время, когда напишу новую повесть?

Чёрный кэр задумался, приложив палец к толстому подбородку, но нашёл решение:

— Пиши что-нибудь ещё! Стихи, романы, попробуй себя в живописи! Говорят, талантливый человек талантлив во всём! Наконец, можешь снова приходить в квартиру, за вдохновением. Когда лампочка довольна, театр привлекает особенно много посетителей! А у меня сегодня… о, боги, целых четыре экскурсии, и два концерта! Когда я столько успею, ха-ха!

Певец тепло рассмеялся и покинул квартиру, оставив меня наедине со своими мыслями. Промедитировав таким образом ещё пару часов, я сел за печатную машинку. Что помешает мне начать новую историю прямо сейчас? Правила Театрума были довольно мягкими; никто не думал гнать меня из квартиры-экспоната, а я, в свою очередь, был бы рад снова получить такой же заряд вдохновения, как пару дней назад. С этими мыслями я наметил несколько эпизодов из альтернативной истории Таопи, если бы они дожили до наших дней, сохранив свой нехитрый уклад.

Планы были расписаны до лета: работа, изучение Руара, налаживание добрых отношений с соседями, поиски идеального путешествия для леди Рори, и всё остальное, не менее важное. В ту ночь я думал, что так и будет, потому что был переполнен впечатлениями от свежего номера «Театрума», выделенный мне, как автору одной из повестей; остальной тираж разойдётся по книжным лавкам завтра на рассвете.

Руар настолько спокойный город, что здесь существует добрая традиция — не запирать на ночь двери, дабы не помешать войти счастью, блуждающему по ночным улицам. Когда я услышал хлопок двери внизу, я вспомнил о других, менее дружелюбных городах, а также недавнему наплыву туристов. Поэтому спустился вниз, на всякий случай схватив с полки латунный жезл: таким даже тролля оглушить можно!

— Альберт, просыпайся! Нужна твоя помощь! — раздался снизу звонкий женский голос. Остатки сна слетели напрочь, я поправил халат, и выскочил в коридор. Можно ли считать ночную гостью «счастьем», я не успел понять.

В какой-то момент я решил, что сплю! В коридоре стояла невероятно колоритная и неожиданная для Руара леди. Грациозная юная девушка с ярко-алыми волосами, зачёсанными на островной манер. Белое платье ручной работы открывало босые ноги и сильные руки, покрытые причудливым узором татуировок. На шее висело ожерелье из вулканических стекляшек и ракушек — традиционное украшение русалок. И глаза: мерцающие в темноте, ярко-оранжевые, переполненные необузданной яростью. Моё сердце почти выпрыгнуло из груди: передо мной стояла Келина Ма’напи, Дочь Вулкана.

— Келина? Что случилось? — вырвалось у меня прежде, чем я сообразил, что выдуманная героиня оказалась в реальности, и требует помощи.

— Беда пришла в деревню, наступил час Мудрецу выйти из уединения, и воззвать к Небесам! — провозгласила русалка. «Начало четвёртой главы», — опознал я знакомую реплику. Кажется, меня перепутали с чудаковатым Або. Может, Унахи и не доверял витающим в облаках «детям Неба», но Келина была убеждена в непогрешимости чудаковатых отшельников.

Мысль, что Мика решила довести шутку до конца, и создала фантом, чтобы тот «поздравил» меня с дебютом среди ночи, я отмёл сразу, как слишком глупую. Даже Тив, умей он создавать такие качественные иллюзии, не стал бы так глупо шутить. Просканировав девушку быстрым колдовским взглядом, я пришёл к выводу, что это — живая русалка, которая, к тому же, обладала явным даром к магии огня, а точнее — могла спровоцировать выход магмы в любом месте, породив вулкан. Чего я не желал, так это сгореть во время извержения внезапно проснувшегося вулкана в центре города! Нужно было что-то делать.

— Келина, передохни немного, расскажи, что случилось.

— Ратахай⁸! Альберт, не до разговоров, злодеи Чарлея Честного скоро будут здесь, они почти приплыли к островам Неба! — с этими словами Келина схватила меня за руку, и потащила из дома. Я не сопротивлялся: очень хотелось спать, но ещё хотелось убедиться, что следом за русалкой не появится «Черепоносец», корабль вероломного пирата.

Ноги неприятно обжёг холод каменной плитки: бегать босиком весной по городским дорожкам — занятие не лучшее. К счастью, уже через квартал девушка остановилась, и растерянно огляделась.

— Это какое-то колдовство? Мы на Небе? — спросила она, рассматривая высокий каменный берег Стагны — реки, по обе стороны которой располагался город, совершенно не похожий на поселения эпохи Пороха.

— Не переживай, ма-нуа, — тихо попросил я, выцепив из памяти ласковое обращение к девушкам-таопи. — Давай вернёмся, и немного поговорим. Обещаю, что помогу тебе.

Келина посмотрела на меня, и мы пошли обратно. По дороге девушка с любопытством косилась на домики Руара, а на неё, в свою очередь, посматривали немногочисленные ночные прохожие: пау и вампиры.

— Альберт? — услышал я тихий, но знакомый голосок. Из приоткрытой двери на нас с Келиной смотрела Аврора, и… думаю, в её глазах, я превратился в законченного мерзавца! А что ещё можно было решить, если я был в одном халате, а рядом — полуодетая рыжеволосая красавица?! А наряды русалок всегда были… откровенны.

— Рори, это Келина, моя знакомая с Солнечных островов. Она прибыла только что, — сказал я как можно увереннее.

— Приятно познакомиться. — сказала леди ди Талиэн. Прозвучало вежливо, но ещё менее правдоподобно, чем моё объяснение. Небольшой заплечной мешок на плече девушки говорил, что очередная попытка начать странствие была уничтожена злым роком в лице Келины.

— Кто она такая? — непосредственно спросила меня русалка, а затем пристально вгляделась в лицо Авроры. Невежливо, но для островитянки, жившей две тысячи лет назад, это было естественным!

— Келина, леди Аврора ди Талиэн — моя добрая подруга и соседка, пожалуйста, будь повежливее. — краснея со стыда, попросил я. — Аврора, пожалуйста, не принимай близко к сердцу, на Солнечных островах другие порядки!

— Ничего страшного, простите, Альберт, я просто подумала, вам была нужна помощь. — Аврора снова перешла на «вы» от впечатлений!

Слишком жестокая сцена для того, кто только приступил к знакомству с очаровательной, но очень стеснительной девушкой! Бедняжка захлопнула дверь, а я подумал, что падать мне дальше некуда. Надежды на близкие отношения рухнули, даже не начавшись.

— Дочери Неба такие странные. Она выходит когда-нибудь из своего уединения? — поинтересовалась Келина, склонив голову так же, как это делал Тену.

— Пыталась. Но, похоже, её судьба снова против, — проворчал я. — Как и моя тоже. Пошли, у меня уже ноги замёрзли, стоять на дороге.

На меня опять посмотрели с искренним удивлением: в глазах Келины, как и большинства Ма’напи, горцы не были способны испытывать такое «земное» чувство, как дискомфорт.

— Келина, нам нужно очень серьёзно поговорить. Прости, но это так! И тебе тоже нужна тёплая одежда, здесь не Солнечные острова!

Девушка ещё раз посмотрела на покрасневшие от холода ноги, на этот раз свои, и нехотя кивнула.

***

Осторожно, как впечатлительному ребёнку, я пытался объяснить Келине, что она может расслабиться, а пиратов больше не осталось. В горящих огнём глазах девушки я увидел борьбу: безошибочным чутьём мериды она не обладала, но вера в непогрешимость Мудрецов требовала верить моим словам, какими бы они ни были странными. В то же время, в груди воительницы бушевал вулкан ярости: подрагивающие пальцы и нахмуренные брови говорили о намерениях девушки не меньше, чем горящие глаза. Но в тёплую «небесную одежду» переоделась, уже умница.

— Келина, давай попробуем ещё раз, — попросил я, обновляя на себе заклинание отсроченной усталости. — Ты попала в другой мир, понимаешь? Здесь нет пиратов. Бражник был убит две тысячи приливов назад.

Русалка фыркнула, но бросила взгляд в окно, откуда виднелись вовсе не скалистые пейзажи острова Неба, а крыши городских домов.

— Ты мудр, Альберт. Я должна тебе верить, ведь твоими устами говорит само Небо. Но пришла пора покинуть горы, как завещали наши предки! Это и твои предки тоже! Если вы, Мудрецы, не возьметесь за дело сейчас, то в чём смысл всей вашей мудрости?!

Я стёр испарину со лба: не было у меня гарантии, что Келина не примет речной паром за пиратское судно, или не испугается какого-нибудь экзотического, по своим меркам, горожанина.

— Я не старик Або, ты находишься в другом мире, понимаешь?

— Мудрецы вольны зваться любыми именами, и выглядеть любым обликом. Ты в очередной раз поступил мудро, помолодев. — русалка и бровью не повела, проигнорировав упоминание другого мира, — Если есть причины медлить, то поклянись перед Небом, что ожидание не станет преступлением перед Таопи!

Это я был готов сделать с лёгкостью! Открыв окна нараспашку, чтобы устроить сквозняк, я торжественно произнёс формулу клятвы, надеясь, что ничего не напутал. Поклявшись в искренности, дружелюбии, уверенности в судьбе племени Таопи, я не рискнул лишь поклясться в том, что точно знаю Келину. То, что меня не убило на месте ударом молнии, подтвердило клятву, и девушка успокоилась.

— Прости за недоверие, мудрый Альберт, просто я боюсь. Боюсь, что пираты не остановятся, и превратят весь мир в большую выгребную яму, залитую кровью и ромом. — извинилась русалка. Она была достаточно сильной, чтобы признавать свои слабости.

Мне пришла в голову идея. Отправлять персонажа «назад», если и была такая возможность, казалась мне сродни убийству, ведь история Келины кончается гибелью. С другой стороны, она могла бы успокоиться, узнав «будущее» после исторического сеанса.

— Келина, Честный был убит, и ты сама сможешь посмотреть на это событие, как оно происходило. Но завтра, хорошо? Скоро чары развеются, и я усну. Тебе тоже надо бы поспать, завтра будет большой день.

— Спи, я посторожу твой сон, чтобы злые духи, пришедшие по моим следам, не терзали тебя. — с этими словами русалка достала из скрытого в платье чехла зазубренный кинжал, а я уже был слишком уставшим, чтобы спорить!

Не так страшны гипотетические злые духи, сколько стоящая у изголовья девушка с горящими глазами и ножом, так что спал я просто «замечательно»! Надеюсь, этот опыт выпал на мою судьбу в первый и последний раз.

***

Удивительно, но мне удалось не только заснуть, но и выспаться! Келина устроилась неподалёку на диванчике; кажется, она исполнила своё обещание, и не сомкнула глаз всю ночь. Не самый сложный подвиг для воительницы-таопи, но нужды в этом всё равно не было.

— Келина, прошу, тебе надо поспать. Злые духи не придут, понимаешь? — жалобно сказал я, но девушка только отмахнулась.

— Пока внутри меня горит огонь, я не усну. Даже если я проведу здесь тысячу приливов, я не сомкну глаз! — отрезала она.

Наблюдая за приготовлением завтрака, словно за колдовством, Келина не стеснялась показывать любопытство, трогая то «коробку с холодом», то «ящик огня», и даже обругала кухонный нож, «которым даже курицу не зарезать». Отведав гренки, словно блюдо эльфийских мастеров-кондитеров, девушка поблагодарила меня, и заметила:

— Это очень странный остров. Здесь холодно, словно бы Вулкан его никогда не согревал. И огонь здесь молчит. Он согрел хлеб, но я не слышала его песни. Неужели небесный огонь не поёт?

— Это не огонь, а магия. Во многих домах Руара предпочитают такие плиты для готовки еды, а не угли. Они намного удобнее, и не устраивают пожары.

— Тебе нужно вернуться, и поделиться этим знанием с Таопи! — уверенно сказала девушка.

— Не получится.

— Получится! Если ты не можешь вернуться, нас обязательно вернут! Ты нужен нам! — воительница сказала это настолько проникновенно, что в груди что-то дёрнулось. Конечно, я никогда не встречался с Таопи, но где-то оставались мои друзья, моя семья, которые, верно, всё ещё ждали, что я «нагуляюсь и поумнею»… Грустно осознавать, что я почти забыл их за своей чередой странствий, и только героиня моей истории освежила мою память, вызвав лёгкое чувство раздражения и печали.

— Пошли, я покажу тебе смерть Чарлея Честного. Надеюсь, мой сосед не сильно занят. — проглотив нахлынувшие чувства, я бросил взгляд в окно: на дом Басилио.

Историка удалось поймать на пороге: увидев мою спутницу, шартиец галантно поклонился.

— Басилио, знакомьтесь, это — Келина Ма’напи, моя… — я думал, назвать её «дочерью» или «персонажем», но решил немного приврать: — хорошая знакомая. Келина, это Басилио, мастер-историк.

— Вик ан, ма-нуа. — какие силы подсказали историку произнести форму знакомства таопи, я не знаю, но девушка тут же перестала бояться краснокожего и рогатого Басилио, и ответила тем же.

— Вик ан, ма-нор. Мудрый Альберт говорит, что ты можешь показать смерть Чарлея Честного.

Басилио иронично поднял бровь, и произнёс:

— У меня были на сегодня другие планы, но ради нашего знакомства я пойду вам навстречу. В особенности, если мудрый Альберт мне проассистирует.

Я почувствовал, как мои щёки запылали от смущения! Басилио черканул записку в Театрум, и отправил пространственным тоннелем: уже через минуту её смогут прочитать на рабочем месте. «Пожалуйста, зови меня просто Альберт, хорошо?» — шёпотом попросил я девушку. Не очень осведомлён об остроте слуха шартийцев, лишь об их этикете; аристократ Н’Шарта очень редко позволяет себе вилять хвостом, как сейчас это незаметно делал мастер-историк. Кажется, ему было смешно наблюдать меня в такой ситуации!

Жилище Басилио выглядело очень аккуратным, и выдержанным в едином стиле — лаконичном модерне. Келина смотрела во все глаза на необычное убранство, а я подумал, что в Руаре слишком мало ценителей эстетики простых форм. На лакированной столешнице я увидел ещё одну редкую красивую деталь — голографическую скульптуру семьи шартийца: три фигурки держались вместе, и устремляли свои взгляды куда-то вдаль. Сердце снова кольнула застарелая боль, второй раз за утро. Мне было хорошо известно, что в этом доме жили всего лишь двое.

Басилио вышел из соседней двери, держа в руке серебряную лампу-проектор.

— Прошу извинить, обычно в сеансах мне помогает сын, но его уже утащил лоботряс Тив. Какие эпизоды вы хотели бы увидеть?

— Золотую резню, точнее, её начало, когда был убит Чарлей Честный. — попросил я. Басилио поморщился.

— Я ценю ваше рвение, но не будет ли это зрелище слишком… жестоким для леди?

— Со дня смерти любимого я поклялась Океану, что подлый мясник будет убит! — гневно выпалила русалка. Басилио удивлённо вскинул брови, но решил не комментировать реплику воительницы. Ритуальный круг засветился зелёным, очертания комнаты поплыли, мы стремительно погружались в события былого, под светом проектора.

Следующие несколько минут мы, словно три призрака, наблюдали неприятное зрелище битвы пиратов, которая была в самом разгаре. Келина выхватила кинжал, издала боевой клич, и с размаху вонзила в шею ближайшего бородача, но он этого не заметил.

— Ратахай! Что за злые чары, Басилио?! — прорычала она.

— Келина, мы лишь наблюдатели, но клянусь, никто из пиратов не выжил в те времена. Эти события произошли две тысячи лет назад! — напомнил я. — Пошли! Сейчас будет битва, в которой пал Честный.

Мы прошли в каюту, где уже началась схватка. Как и полагалось в реальности, здесь не было ни красоты, ни пафоса, сцена длилась несколько секунд: пират выстрелил в островитянина из револьвера, но промахнулся. Воин нанёс пару ударов, три из которых были отбиты, но четвёртый достиг цели. Никаких возвышенных предсмертных речей, и, тем более, со смертью капитана корабля битва не закончилась — пираты пока не знали, что их глава убит.

— Тот вид исторических неточностей, которые я готов простить литераторам. Важнейшее событие века! И такое короткое. — пожаловался Басилио, и махнул рукой в сторону мертвеца. — А настоящий герой был всего лишь рядовым воином отряда Бакуды Ло’га.

— Подлец не заслужил красивой смерти, Океан снова явил миру справедливость. — процедила Келина, и опустилась на пол. — Басилио! Поклянись, что всё это случится на самом деле!

— Келина, я клянусь не только в этом, но и в том, что события эти произошли тысячу девятьсот семьдесят два года назад. Исторический сеанс не позволяет вносить изменений, только рассматривать. Что бы мы ни делали, Честный был убит так, и никак иначе. Вы всё увидели, или хотели бы рассмотреть другие… «события» Золотой резни?

Келина ничего не ответила, лишь расплакалась. Пока Басилио аккуратно возвращал нас в реальность, я пытался утешить девушку, и мне это не сразу, но удалось. Увидев смерть своего заклятого врага, воительница позволила себе расслабиться, и снова стать юной русалкой из племени Таопи. Спустя время, всхлипы прекратились: Келина уснула на кушетке.

Басилио жестами позвал меня в соседнюю комнату, и поинтересовался:

— Я безгранично уважаю вас, Альберт. Не знаю, откуда прибыла эта прекрасная леди, но я понимаю, почему в истории «Дочери Вулкана» были все эти неточности. Ради Келины я готов простить каждое, в том числе и её многословность!

— Это и есть настоящая Келина. Каким-то образом она вышла из книги, и приняла меня за Мудрого Або. В Театруме уже были такие случаи? Что с этим делать?

Басилио с укором посмотрел на меня.

— Если бы она была ненастоящей, это было бы заметно. Персонажи обладают жутковатой привычкой говорить неестественными одинаковыми фразами. Также они не в состоянии отправиться в прошлое, здесь ваша легенда терпит явный крах.

— То есть, она реальна?

— Да, и ей нужна ваша помощь. Увлечение историей похвально, но девушке нужно принять себя без маски воительницы-таопи, и зажить нормальной жизнью.

То, что Келина — персонаж, а не безумная комедиантка, я был уверен: пусть я не мерид, но подобный обман сразу бы раскусил. Заподозрить Басилио в розыгрыше было бы тоже возмутительно; мой сосед выглядел на редкость разумной и серьёзной личностью.

— Она чудесна. Будь у меня такая невеста…

Я был готов услышать подобную реплику из уст Мики, но не историка, который, кажется, влюбился в оживший образ Дочери Вулкана! Хотя… Келина была невероятно прекрасной, как и полагается главной героине истории.

— Нет-нет, она просто моя знакомая! — замахал руками я, и вспомнил голограмму на столе. — Мне казалось, вы женаты, Басилио.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

8

Умеренно-приличный экспрессивный возглас, распространённый среди воинов племени Таопи.