Элитный спецназ

Альберт Байкалов, 2005

Эти люди объявлены в федеральный розыск. Им некуда податься кроме Чечни, а там нужны отморозки всех мастей для выполнения терактов по России. И эту троицу «зарядили» на сложные акции, ведь их славянская внешность – дополнительный козырь. И даже самые компетентные органы не докопались бы, что эти люди – офицеры спецназа ГРУ. Но внедриться в банду террористов – половина дела надо эффективно работать: ликвидировать главарей, предотвратить взрывы в городах России, спасти состав с межконтинентальными ракетами, уничтожить учебный центр террористов. У войны легких заданий не бывает. Времени в обрез, трудностей навалом, риск быть разоблаченными огромен. За работу, товарищи офицеры!

Глава 2

— Да, — протянул Родимов, пристально глядя в глаза Филиппову, — таких потерь у нас давно не было…

Антон виновато шмыгнул носом и отвел взгляд в сторону:

— Надеюсь, вы не связываете это с моим дебютом.

Генерал откинулся на спинку кресла и расстегнул китель.

— Самоуверенность погубила. Недооценили противника. Не взяли в расчет, что его потери были оценены приблизительно, — он кашлянул в кулак. — Ты просматривал записи в тетради, которую нашли на месте боя?

— В ней все на арабском. — Антон потер переносицу. — Меня заинтересовала там сделанная от руки схема местности. Это район нижней Волги…

— Знаю, — Федор Павлович открыл лежащую перед ним папку. — Мне принесли перевод. Кроме списка военных объектов, диверсии против которых могут вызвать в этом регионе экологическую катастрофу, тут есть конкретные рекомендации какому-то Арви Евлоеву. Возьми, ознакомься, — он протянул Филиппову несколько листов с текстом. — Подлинники документов уже переданы в ФСБ. Сейчас они разбираются, что это за фрукт. Ты пока езжай в учебный центр и пообщайся с офицерами, которые там находятся. Отбери себе пару самых толковых и сообщи мне фамилии.

— Не понял, — Антон удивленно посмотрел на генерала.

— При управлении формируется подразделение, которое вплотную будет заниматься контртеррористическими мероприятиями на территории самой России.

— А ФСБ и МВД?

— Они само собой, — кивнул генерал. — Только вылазки террористов уже приобретают характер партизанских войн со всеми вытекающими отсюда последствиями. Разрабатывается серьезный план, о котором поговорим чуть позже. Пока поезжай.

Антон нашел группу в лингафонном кабинете учебного корпуса. Со слов прапорщика Уварова, который провожал его, Филиппов знал, что большой упор в подготовке офицеров этого потока делается на изучение чеченского языка.

— Хочешь сказать, что за несколько месяцев его можно усвоить? — усомнился Филиппов, когда они подошли к нужной аудитории.

— Научить понимать речь такую категорию людей несложно, — ответил тот и открыл двери.

На месте руководителя занятий сидел мужчина с явно кавказской внешностью. Самих курсантов видно не было. Кабинки были изолированы.

— Когда можно будет с ними поговорить? — спросил у преподавателя Уваров.

— Я уже закончил. — Мужчина вышел из-за стола, уступая место Антону.

С пульта, установленного на кафедре, можно было общаться с каждым обучаемым в отдельности и со всеми вместе. Антон включил общую связь.

— Здравствуйте, мой позывной Первый, сейчас я проведу с вами небольшой экспресс-экзамен, который будет поделен на две части. Первая покажет, в какой степени вы овладели практическими навыками проведения разведывательно-диверсионных мероприятий. Вторая — теория. Командир группы, встречаемся на участке «три» через десять минут. Форма одежды полная…

Шестеро курсантов выбежали и построились под вышкой, полностью экипированные. На лица была нанесена маскирующая краска.

— Полосу препятствий будете проходить парами с интервалами двадцать минут, — объяснил Антон и направился на вышку.

Спецназовцы должны были преодолеть шестикилометровый маршрут, который начинался и заканчивался рядом с вышкой. На их пути был лес, нашпигованный сигнальными минами, водная преграда, искусственная скала и разрушенное здание. На всех этапах на разных удалениях могли появляться цели. Обучаемые должны были правильно сориентироваться и поразить их из соответствующего оружия. Автомат, пистолет Стечкина, нож, граната. Мишени показывались на очень короткий промежуток времени.

Включив пульт, на который стекалась информация о прохождении маршрута и поражении целей, Антон запустил первую пару.

* * *

Новенький «УАЗ» и синяя «Нива», надрывно урча двигателями, поднялись по проселочной дороге в гору и остановились. Из машин высыпало шесть крепких мужчин. Четверо были одеты в камуфляж. В руках они держали автоматы. Лица в многодневной, густой щетине. Все выглядели устало, но воинственно. Двое приехавших на «Ниве», напротив, были в гражданской одежде. Один из них, высокий, широкоплечий горец с густой черной бородой, был в папахе, сером поношенном костюме, поверх которого было накинуто осеннее пальто. Его провожатый выглядел гораздо моложе и намного уступал в росте. На его голове красовалась кожаная шапочка, напоминающая тюбетейку. Кожаная куртка под левой рукой топорщилась, выдавая оружие. Из нагрудного кармана виднелась антенна портативной радиостанции. Он вопросительно посмотрел в сторону оставшегося возле «УАЗа» бородача:

— Алу, куда дальше?

Тот окинул взглядом подступившие к дороге заросли кустов:

— Мы на месте. Нас встретят, — по-чеченски ответил он.

Словно в подтверждение его слов, из-за деревьев взлетели птички, и на дорогу вышел чеченец с перевязанной зеленым платком головой. Окинув взглядом приезжих, он улыбнулся и, поправив висящий сбоку автомат, сделал знак рукой, давая понять, чтобы следовали за ним.

Вооруженная группа снова уселась в машины, которые через полминуты скрылись за поворотом.

Пассажиры «Нивы» направились вслед за встретившим их человеком. Пройдя полсотни метров по лесу, их провожатый поднялся на небольшой взгорок и остановился:

— Хамид, — он указал рукой себе под ноги, — будьте осторожны, здесь растяжка.

— Я помню, — успокоил его мужчина в кожаной шапочке и обернулся к своему попутчику. — Почти пришли.

Через несколько десятков метров, миновав еще одну мину, они остановились рядом с кустом. Их провожатый нагнулся и несколько раз стукнул по едва заметному обрезку трубы, присыпанному прошлогодней листвой. Почти сразу бесшумно открылся большой квадратный люк, напоминающий лежащие на земле двери.

Высокий чеченец спустился по деревянным ступенькам вниз. Следом вошел его провожатый. После чего боевик, впустивший их в подземелье, снова закрыл крышку люка. Встретивший их у дороги чеченец остался наверху.

— Он маскирует вход снаружи, — раздался в темноте голос Хамида.

Схрон представлял собой глубокий блиндаж, перекрытый в два наката бревнами, поверх которых был полутораметровый слой камней и грунта. Это сооружение было способно выдержать прямое попадание мины. Проход шириной в метр упирался в бревенчатую стену, которую приходилось обходить. Она выполняла функцию защитного экрана от осколков, если в блиндаж влетит граната.

Войдя в жилое помещение, гости остановились на входе.

Взору открылась довольно просторная комната с бревенчатым потолком и стенами. Вдоль одной из них в два яруса были установлены нары. У противоположной — некое подобие пирамиды с оружием. Посреди — длинный стол. Все это освещалось электрической лампочкой, висящей под потолком. Неожиданно закрывающий противоположную дверь полог откинулся, и в комнату вошел невысокого роста, крепко сколоченный бородач в камуфлированной одежде. Через его лоб и надбровную дугу алел свежий шрам.

Увидев вошедших, он расплылся в улыбке и, вытянув вперед руки, направился к ним:

— Здравствуй, Арви!

— Здравствуй, брат, — навстречу вышел мужчина в папахе.

Они обнялись.

— Мы ждали вас через час, — указывая на скамейку у стола, сказал человек со шрамом. — Я велел приготовить баню.

— Спасибо, — улыбнулся Арви, оглядывая комнату. — Хорошо устроился.

— Пятеро русских месяц работали, — хмыкнул хозяин подземелья.

— У тебя даже баня есть. Откуда воду берешь? — спросил гость.

— Рядом ручей. Провели оттуда трубу.

— Магомед, — неожиданно подал голос попутчик Арви, — где люди? — Он окинул взглядом нары и вопросительно уставился на бородача.

— Возле Хилкилой засаду устроили на русских, — нахмурился тот. — Одного потеряли. Ночью вернутся.

Магомед Шамаев уже на протяжении восьми лет воевал против неверных. Начав свою карьеру в конце девяносто пятого рядовым боевиком, стал полевым командиром. Численность его отряда перед началом второй чеченской войны составляла почти двести человек. Постепенно, в ходе боев, ряды моджахедов редели. Осенью прошлого года ему с трудом удалось прорваться в горы, понеся огромные потери. Зиму его отряд пересидел в нескольких заранее оборудованных схронах, делая небольшие набеги на блокпосты русских и их автоколонны. В двух селах ликвидировали активных сторонников новой власти.

Сейчас у него осталось тридцать человек.

Мужчину в папахе звали Арви Евлоев. Этот человек был связующим звеном между Магомедом Шамаевым и Идрисом, арабом из Эмиратов, который координировал действия бандформирований, контролирующих юго-восток Чечни. Указания Арви строго исполнялись. Обычно он появлялся перед началом общего выступления либо привозил деньги. Его сегодняшний приезд был внезапен. Магомед узнал о нем лишь утром. Последнее время полевые командиры практически ничего не доверяли радио, рассчитывая только на общение с глазу на глаз либо через доверенных лиц. У Эдриса было несколько подобных Евлоеву людей, каждый из которых курировал несколько отрядов.

Евлоев снял пальто и, передав его Хамиду, внимательно посмотрел на Шамаева:

— У тебя есть в отряде русские?

— Один, — на секунду задумавшись, кивнул Магомед. — Но он хорошо показал себя.

— Нам нужны люди славянской наружности.

— Для каких целей?

— Они будут работать в самой России, — уклончиво ответил Евлоев.

— Он в розыске, — сокрушенно вздохнул Магомед. — Двойное убийство, разбои, вооруженный грабеж. Ему там пожизненное светит.

— Откуда он родом?

— Из Питера.

— Ничего страшного, — успокоил его Арви. — Снабдим его надежными документами. А в Питере он не появится. Когда я его смогу увидеть?

Шамаев посмотрел на часы:

— К ночи будут здесь, если все нормально.

— Хорошо, — вздохнул Евлоев, — показывай свое хозяйство.

Схрон, кроме жилого помещения, имел кухню, баню, подсобное помещение и туалет.

Кухня работала на газе, баллон с которым устанавливался наверху. Баня представляла собой небольшую комнату рядом с врытой в землю цистерной от бензовоза. Небольшая самодельная газовая колонка позволяла в течение часа привести себя в порядок всему отряду.

— Сверху не видно дыма, — пояснил преимущества этого вида топлива Магомед.

— Знаю, — кивнул головой Евлоев. — Почти все, кто оборудовал такие блиндажи, готовят на газе. Русские появлялись в этом районе?

— И не раз, — усмехнулся Шамаев. — Прошли поверху. Один подорвался на растяжке. Так ничего и не поняли.

— Хорошо, — удовлетворенно хмыкнул эмиссар.

* * *

Неполных одиннадцать месяцев усиленных тренировок и занятий для Полынцева так же неожиданно закончились, как и начались. Внезапно появившийся в учебном центре странный майор, назвавший себя просто Первым, провел контрольное занятие. В результате он и капитан Завьялов оказались в Москве, в квартире дома, расположенного на улице Ширяева, которую Первый назвал конспиративной.

Сразу после собеседования Первый почему-то предупредил Сергея и Игоря, что для остального состава группы они объявляются не прошедшими проверку и отправленными обратно в свои части.

Полынцев знал, что цели на полосе он поразил все, на мины-ловушки не попался и уложился по времени на оценку «отлично». Несколько сотен вопросов были заданы за какие-то двадцать минут, он с ходу ответил практически на все.

— Как ты думаешь, — спросил вошедший на кухню Завьялов, вытирая голову полотенцем, — где они планируют нас использовать?

Полынцев посмотрел на Игоря и пожал плечами:

— Откуда я знаю «где», если даже не знаю «кто»?

Завьялов сел за стол напротив и задумался.

Этот смуглый капитан, с черными глазами и слегка вьющимися волосами, отдаленно напоминающий цыгана, раньше служил в бригаде ВДВ Сибирского военного округа. Получая командировочное предписание в Москву, на соревнования по офицерскому многоборью, он и не думал, что они у него последние.

Сразу после их окончания он, как и Полынцев, попал с группой многоборцев в поле зрения все того же загадочного подполковника, представившегося Федором Алексеевичем. В результате беседы и тестов из четырех испытуемых жребий пал на него.

Послышался звук отпирающегося замка. Завьялов вопросительно посмотрел на Полынцева.

— Первый пришел, — ответил на немой вопрос во взгляде товарища Сергей и направился в прихожую.

— Как отдохнули? — с порога поинтересовался вчерашний знакомый, входя в квартиру. Вместе с ним вошли невысокий пожилой мужчина с проницательным взглядом и светловолосый парень.

Они прошли в зал и расселись в креслах. Самый старший из них положил на колени кейс.

— Меня зовут Федор Павлович, — представился он и перевел взгляд на пришедшего с ним молодого мужчину.

— Капитан Линев, — кивнул тот, рассматривая стоящих посреди комнаты Завьялова и Полынцева. — Можно просто Данила.

Федор Павлович открыл кейс и вынул оттуда небольшую папку:

— С этого дня вы будете числиться в особом подразделении ГРУ и непосредственно контактировать только с тремя людьми: Первый — это уже знакомый вам Филиппов Антон Владимирович. Впрочем, — Родимов посмотрел на Антона и усмехнулся, — имя его и фамилия с этого момента — Нестеров Вадим. Кличка в криминальных кругах Иркутска — Нестор. Документы и фамилия Филиппов вымышленные. Завьялов превращается в Базина Кирилла. В девяностых годах в городе Владивостоке был известен как Буза. Осужден на пятнадцать лет строгого режима. Статьи — организация преступной группы, разбой, покушение на убийство. Бежал из зала суда. Полынцев отныне Егор Ярцев. Находится в федеральном розыске. — Родимов протянул папку ближе всех сидящему к нему Сергею. — Изучите свою новую биографию, привычки, наклонности… В общем, здесь все есть.

— Извините, — беря документы, не выдержал Полынцев, — насколько я понимаю, это уже инструктаж к выполнению какой-то задачи.

— Вы угадали, — подтвердил Линев. — А что?

— Мы не знаем, кто вы, для каких целей существует это особое подразделение. — Сергей растерянно, словно ища поддержки, посмотрел на Завьялова.

— Мы не подписывали никаких документов, а вы доверяете нам, насколько я понял, государственные секреты, — добавил Игорь. — В конце концов, это наводит на мысль, не станем ли мы участниками какого-либо заговора.

Родимов с Линевым рассмеялись.

— Не станете, — выдавил из себя Федор Павлович. — Расписки берут с людей, которым не доверяют. Я же являюсь начальником отдела планирования и проведения специальных операций ГРУ. Мое звание генерал-лейтенант. Капитан Линев — сотрудник ФСБ. Более подробно на ваши вопросы может ответить майор Филиппов. Мы с ним очень давно знакомы. А сейчас о деле, — он посмотрел на Линева.

— По агентурным данным, чеченские боевики, — без вступления заговорил Данила, — планируют на конец весны ряд крупных террористических актов на территории республики. Нами установлены несколько конкретных объектов, которые сейчас усиленно ими изучаются. Кроме этого, наверняка известный вам полевой командир Идрис планирует расширить зону действий далеко за пределы территории республики. Это в первую очередь Дагестан, Ингушетия. Пока, по неподтвержденной информации, он получил большую сумму денег для организации очагов напряженности и на территории самой России. Не исключено, что очередными целями для действий террористов могут стать города и промышленные объекты далеко за Уралом. Там, где их никто не ждет. С этой целью он большое внимание уделяет бандитам со славянской внешностью, которые на территории Чечни укрываются от правосудия.

Закончив говорить, Данила в ожидании вопросов посмотрел сначала на Полынцева, потом перевел взгляд на Завьялова.

— Судя по легендам, которыми вы нас обеспечили, мы должны внедриться в банду? — высказал свое предположение Завьялов.

— Нет, — вновь вступил в разговор Родимов. — Вернее, не совсем так. Вы создадите эту банду. Кроме вас в ней будет несколько чеченцев, бывших сотрудников МВД. Их предательство мы устроим искусственно. В отличие от вас они будут находиться в реальном розыске. Их будут искать бывшие коллеги…

* * *

Полынцева Ольга в этот день не шла, а летела на работу. Не портила настроение мартовская слякоть со спрятавшимися под ней островками льда и то, что в двух десятых классах сегодня контрольная, а значит, проверка тетрадей затянется до глубокой ночи.

Причиной приподнятого настроения было письмо, полученное от Сергея. В течение года, с того момента, как они расстались, таких светлых дней было немного. Писал он нечасто, но дважды ненадолго приезжал, объясняя свои редкие и короткие появления командировками за молодым пополнением, и вновь уезжал в далекий Хабаровский край, категорически не поддаваясь на уговоры взять ее с собой. Нежелание брать жену и сына на новое место службы было связано с отсутствием условий для семей офицеров. Сам он вынужден был жить в небольшом помещении прямо в казарме. В письмах Сергей в основном сообщал о том, что сильно скучает, часто ходит в наряды и практически не вылезает с полигонов. Ее не смущало то, что весь адрес его новой части умещался в пяти цифрах полевой почты и буквы «Р», без названия города и области.

Сегодня уже почти месяц, как Ольга вновь вышла на работу. Сын Вадим остался под присмотром соседки. Не имеющая работы жена офицера мотострелкового полка Надя Захарова за небольшую плату согласилась быть нянечкой.

Во дворе школы ее нагнала завуч:

— Ольга Николаевна! — окликнула она Полынцеву. — Сегодня сразу после занятий внеплановый педсовет. — И скрылась в дверях школы.

У Полынцевой вновь испортилось настроение. Не потому, что дома навалом работы, просто после отъезда Сергея к ней сильно изменилось отношение учителей. Вот и сейчас Наталья Дмитриевна даже не соизволила поздороваться. Первое время она считала, что причиной послужила обычная в таких случаях «утка» о том, будто после отъезда мужа она «пошла по рукам». Это довольно распространенная в таких случаях сплетня, характерная для большинства небольших военных городков. Однако спустя месяц, когда в одном из магазинов она столкнулась с женой местного предпринимателя Зубова, Раисой Максимовой, то стала ясна причина столь неприязненного отношения к ней.

Зубова подняла крик, чтобы Ольгу — она прибавила к ее имени какое-то оскорбительное слово — не вздумали обслуживать, так как ее «свиноподобный» муж, перекалечив в пьяном угаре детей, сбежал из гарнизона, боясь мести. Также она дала понять, что жизнь «училки» теперь покажется ей адом.

Спокойная и уравновешенная Ольга ничего не ответила, а вечером, расспросив близких подруг, узнала, как Раиса Максимовна на каждом углу поливает ее грязью.

«Домой, бесстыжая, холостяков из общежития таскает, до утра оргии устраивает, потом на уроках дети даже с последних парт перегар чувствуют. А знакомая моя видела ее даже у кожно-венерологической клиники…»

«Приедет Сергей, разберется сам», — решила она тогда и ничего не стала сообщать мужу обо всем этом.

Когда после уроков все преподаватели собрались в учительской, завуч, обведя взглядом присутствующих, остановила его на Полынцевой:

— Главная тема сегодняшнего педсовета — аморальное поведение учителя математики Полынцевой Ольги Николаевны…

— Вы не боитесь суда? — спокойно ответила Полынцева. — Ведь вам известно, вся эта травля организована вашей лучшей подругой Зубовой, а сейчас вы оскорбили меня уже при свидетелях.

— Весь городок ей в спину тычет, а она еще зубы показывает, — проскрипела учитель химии.

Ольга встала, взяла свои вещи и вышла из учительской, смахнув с ресницы слезу.

Была пятница, впереди два дня выходных, и Полынцева решила подумать о том, как быть дальше. В том, что в школу она пойдет лишь для того, чтобы положить на стол директора заявление об увольнении, у нее не было никакого сомнения. Нужно было решать, где искать работу.

Света в подъезде почему-то не было. Ольга поднялась на второй этаж, достала ключи и открыла двери. В тот же момент от стены на верхней площадке отделились две тени и, проворно сбежав вниз, грубо втолкнули ее внутрь квартиры.

Она почему-то даже не вскрикнула. Ванечка, как правило, в это время спит, а няня уходит встречать с работы мужа.

— Что вам нужно? — испуганно, одними губами прошептала она, глядя на двух здоровых парней с наглыми ухмылками на лицах.

— Не что, а кто, — усмехнулся круглолицый брюнет со слегка искривленной переносицей.

— Мы из бюро по обеспечению досуга одиноких дам, — противно кривляясь и снимая куртку, сказал второй.

— Выйдите прочь! — выкрикнула она, пытаясь ударить по лицу круглолицего дамской сумочкой.

В тот же момент его напарник, уже сняв кожаную, отделанную изнутри искусственным мехом куртку, накинул ее ей на голову и обхватил за шею. Запах пота и мужской парфюмерии, пропитавший мех, вызвал тошноту. Задыхаясь, она попыталась кричать, но эти звуки напоминали приглушенное мяуканье котенка. Она почувствовала, как ее повалили на пол и, сорвав кожаный плащ, закатали на правой руке рукав кофточки…

Три дня прошли как страшный сон. Все это время она провела в постели с этими омерзительными существами. Сначала Ольга осознавала, что ее, уколов героином, насилуют, затем наступила какая-то прострация. Она получала дозу, шла на кухню готовить Вадиму еду, абсолютно не одеваясь, затем вновь возвращалась в спальню и валилась между двумя потными мужиками и погружалась в странный и манящий мир.

Стресс в школе, накопившиеся за год отрицательные эмоции, боль одиночества и лошадиные дозы героина сделали свое дело — она сломалась.

Когда на четвертые сутки Ольга пришла в себя, то обнаружила, что парни ушли. Соединив, насколько это было возможно, обрывки сознания в одно целое, решила идти в милицию. Одев на голое тело халат, абсолютно не реагируя на крики сына, она уже сняла с вешалки плащ, как взгляд наткнулся на лежащий на полочке у зеркала «заряженный» шприц и небольшой пакетик белого порошка.

После дозы мир показался не таким уж плохим и мрачным, а даже наоборот. Взбодрившись, Ольга отправилась в магазин за детским питанием.

«Ничего, — думала она, — закончится порошок, займусь делами».

За три дня круглолицый научил ее готовить адскую смесь и делать инъекции.

* * *

Вахид Джабраилов шел на службу в приподнятом настроении. День вступал в полную силу. Ласковое весеннее солнце вновь принялось купаться в бездонной синеве неба. Давно проснувшееся село шумело. На перекрестке собралась небольшая группа стариков, обсуждая последние новости.

Накануне рядом с расположенным на въезде в село блокпостом остановилась небольшая колонна из четырех машин с грузом продовольствия. Сегодня Вахиду предстояло сопроводить ее в селение Ялхой-Мокх. Оттуда этот груз должен быть распределен по горным аулам. Туда же везли крупную сумму денег для выплаты компенсаций пострадавшим в ходе спецопераций и лишившимся жилья семьям, а также пенсии за последние четыре месяца. Вышедший накануне из строя БТР федералов, на котором перевозилась наличка, внес коррективы в распланированный день заместителя начальника милиции. Боевую машину с неисправным двигателем было решено компенсировать экипажем патрульно-постовой службы от их отдела.

Расстояние от Гелдогена было небольшим, и к исходу дня капитан Джабраилов планировал вернуться обратно.

Во дворе отделения возился с «УАЗом» сержант Иса Батаев. Он работал в милиции по протекции своего брата, старшего оперуполномоченного Шамиля. Поздоровавшись с ним, Вахид заметил, что Иса чем-то расстроен.

— Что-нибудь случилось? — насторожился Джабраилов, заглядывая в глаза подчиненного. — Неужели боишься ехать?

Иса закрыл капот и, вытирая руки ветошью, сокрушенно вздохнул:

— Как ты мог подумать, что Батаев трус?

— Но на тебе лица нет.

— Ночью в Джугурту двоюродного дядю арестовали и племянника.

— Тауса?! — удивился Вахид. Он хорошо знал родственников своих подчиненных. Этого требовали обстоятельства. Каждый человек дотошно проверялся на всех этапах прохождения службы. Никто из клана Батаевых не был замечен в связи с боевиками.

— Кто арестовывал?

— ФСБ. — Батаев бросил тряпку и надел на голову форменную фуражку.

— За что, не знаешь? — продолжал допытываться Джабраилов.

— В сарае нашли оружие, — пожал плечами Иса.

— Ничего, — Вахид похлопал подчиненного по плечу, — разберемся. А где брат?

— Туда еще ночью уехал. Должен вернуться.

Словно в подтверждение его слов со стороны улицы послышался звук подъехавшего автомобиля. Стоящий на входе милиционер открыл железные ворота, и во двор вкатились «Жигули» Батаева-старшего.

Лейтенант вышел из машины и сдержанно поздоровался.

— Как все было? — спросил Иса.

— Ума не приложу, — хмыкнул Шамиль. — У них в сарае нашли две «иглы»…

Во внутреннем дворике воцарилась тишина. Если хранение обычного стрелкового вооружения можно было объяснить опасениями за жизнь близких, то наличие переносных зенитно-ракетных комплексов в республике, в небе которой летают только российские вертолеты и самолеты, говорило о связи родственников Батаевых с боевиками.

— Как это объясняет Таус? — после небольшой паузы спросил Вахид.

— Сказал, не знает, откуда это взялось.

— И где они сейчас?

— Увезли в Курчалой.

— Ты готов ехать?

— Конечно, — уверенно ответил Шамиль.

— Тогда через час выезжаем…

Два изрядно потрепанных «Урала» и несколько «КамАЗов» в сопровождении машины отделения в полдень тронулись в путь. Милиционеры ехали в голове колонны. Следом двигался «Урал», в который пересел старший колонны, до этого ехавший на бронетранспортере. Туда же загрузили мешки с деньгами. Бойцы, судя по виду контрактники, кроме экипажа вышедшего из строя бронетранспортера, рассредоточились по колонне.

Через полчаса езды старший, представившийся еще на блокпосту капитаном Денисовым, вышел на связь с Джабраиловым и предложил остановиться.

— Распоряжение поступило, — Денисов кивком головы показал на кабину своей машины, в которую перенесли радиостанцию, — сменить маршрут.

— А в чем дело? — удивился Вахид, невольно поймав себя на мысли, что сегодня он задает одни лишь вопросы.

— Наверное, получили информацию о засаде, — пожал плечами капитан, оглядывая невысокие холмы, покрытые редким кустарником. — Требуют ехать в обход.

— Это в два раза дальше, — удивился вышедший из машины Иса.

Денисов лишь развел руками.

— Ну что же, в объезд так в объезд, — вздохнул Вахид.

Время пути увеличивалось почти в два раза, причем дорога, по которой предстояло ехать, шла через сады и была грунтовой.

— А как насчет саперов, командир? — неожиданно спросил Иса, пиная колесо «уазика».

— Боишься мин? — усмехнулся Денисов. — Давай я первым поеду.

— Ладно, не надо.

Маршрут, по которому предстояло ехать до этого, в первой половине дня проверили саперы. Но причина, из-за которой сержант напомнил старшему колонны о них, крылась не в страхе. Просто он хотел побыстрее вернуться, чтобы постараться повлиять на положение родственников.

Колонна вновь тронулась в путь. Справа и слева потянулись утопающие в цветах сады. Иногда их сменяли поля. Остался в стороне Алхинчу-Борзой. Машина милиционеров въехала в небольшой распадок между двумя возвышенностями. По обе стороны дороги здесь была буковая роща.

Милиционеры ехали молча, занятые своими мыслями.

Неожиданно выросший, словно из-под земли, человек в камуфляже и с автоматом наперевес заставил Ису надавить на тормоз. Почти одновременно передняя правая дверь открылась, и Джабраилов полетел на землю.

Сзади раздался взрыв. Послышалась автоматная очередь. Вскочив, Вахид выхватил пистолет, но тут же вновь оказался на земле. Из «уазика» донесся вскрик и выстрел из пистолета.

— Ребята, все нормально, — неожиданно услышал он голос над головой.

Почти одновременно воздух сотряс еще один взрыв. Колонна ответила дружным треском автоматных очередей. Приподнявшись на руках, Вахид бросил взгляд назад. Следовавший за ними «Урал» съехал с дороги и врезался в росший на обочине бук. Стекла в кабине были выбиты. Из-под тента валил дым.

Кто-то, подхватив Вахида под локоть, поставил его на ноги.

Через минуту весь экипаж патрульной машины вновь сидел на своих местах. У Шамиля была рассечена бровь. Иса держался за правый бок.

— Все, мужики, — стягивая с себя маску, плюхнулся на заднее сиденье рядом с Шамилем крепкий светловолосый мужчина. — Война окончена. Значит, так, — он посмотрел в сторону колонны и вздохнул: — Это не нападение, а инсценировка. Сейчас едем, куда я скажу, а там все объясню.

Теряясь в догадках, Джабраилов взял из рук странного человека в камуфляже свой табельный пистолет.

* * *

— Антон, а ты не боишься, что чехи заподозрят неладное? — шепотом спросил Полынцев Филиппова, когда Завьялов, занявший полчаса назад позицию на небольшой возвышенности, сообщил, что слышит шум моторов.

— Ты это о чем? — не понял Антон.

— О том, что спецназ колонну из-за каких-то пяти машин с продуктами сопровождает.

— А чего тут особенного? — удивился Филиппов. — В колонне основной груз — деньги. Ничего необычного нет. Да и как они догадаются, что это спецназ?

По замыслу, Денисов, ехавший вслед за милицейской машиной, должен был подорвать у себя в кузове небольшой заряд тротила и, съехав на обочину, загородить дорогу.

Главной задачей этого маневра было не дать возможности увидеть, что происходит у машины сопровождения.

«КамАЗами», двигающимися за ним, управляли солдаты срочной службы из роты материального обеспечения полка. Эти четверо водителей не подозревали о том, что участвуют в своеобразном розыгрыше. В каждой кабине, кроме них, находилось еще по одному офицеру из группы Денисова без знаков различия. В отличие от солдат спецназовцы знали суть игры. Их задачей было убедительно проиграть бой с единственным противником в лице Завьялова и не допустить, чтобы кто-то из их подопечных ненароком пристрелил коллегу, игравшего роль боевиков.

— Едут, — раздался в наушнике переговорного устройства голос Линева.

Полынцев поднялся, отряхнул форму и вышел на дорогу. Упор делался на неожиданность. Милиционеры, сопровождающие колонну, хорошо знают тактику боевиков, которые останавливают колонны, расстреливая на узких проездах головную и замыкающую машины. К тому, что их кто-то будет бесцеремонно тормозить, они готовы не были.

Как и следовало ожидать, водитель резко затормозил. Двигатель заглох.

Антон выскочил из кустов с одной лишь целью — выдернуть из машины заместителя начальника отдела, так как Шамиль Батаев был заранее предупрежден о том, что будет разыграно на дороге. Он же и помог обезоружить Полынцеву своего брата, который, несмотря на то что находился за рулем, успел, однако, выхватить пистолет и даже выстрелить…

Дождавшись, когда «уазик» с милиционерами скроется из виду, Антон с Денисовым забрали мешки с деньгами из горящего «Урала» и растворились в кустарнике. В нескольких сотнях метров от места засады стояли «Жигули», к которым скоро должен был подойти и «моджахед» Завьялов.

Уже через каких-то полчаса в небе над местом недавнего «боя» барражировали вертолеты огневой поддержки, а к вечеру по информационным каналам промелькнули кадры с остовом сгоревшего «Урала» и группой перепачканных грязью усталых солдат.

По неподтвержденным данным, полученным от таинственного источника при Штабе группировки, на который ссылались все представители СМИ, нападение не обошлось без предательства местных милиционеров. У двоих сотрудников, сопровождавших колонну, накануне были изобличены в связях с боевиками родственники. Также говорили о захваченном в плен офицере.

* * *

— Значит, ты все знал? — Джабраилов с обидой и нескрываемой злостью посмотрел на своего подчиненного. — И ракеты в сарае у Тауса оказались с вашей подачи?

Шамиль переглянулся с Полынцевым и виновато потупил взгляд.

Проехав около двадцати километров, они загнали машину в лес и, по приказу ехавшего с ними офицера, подожгли ее.

— Не рви душу, Вахид, — усмехнулся Филиппов.

Он сидел, прислонившись спиной к дереву, и наблюдал за выяснением отношений между милиционерами.

Только что отъехал Линев, забрав с собой Денисова. Перед этим он ввел в курс дела чеченцев о том, с какой целью был разыгран маскарад, и теперь Джабраилов не находил себе места.

— Как я после всего буду смотреть в глаза землякам! — он сокрушенно хлопнул ладонью себя по коленям. — Как после всего жить дальше?

— Как и прежде, — пожал плечами Филиппов. — После операции вернешься в свой родной отдел.

— Боевики не простят таких игр, — нахмурился Джабраилов. — Мы и так живем как на пороховой бочке.

— Хорошо, — Антон бросил взгляд на стоявших немного поодаль Полынцева и Завьялова, — тогда можешь уходить. Но с одним условием: в селе расскажешь, будто Батаевы находились в сговоре с бандитами. Они после выезда нейтрализовали тебя и повели колонну другим маршрутом, прямиком на засаду.

Джабраилов надолго задумался. Со стороны дороги, над тем местом, где догорал остов милицейской машины, послышался гул вертолета.

— Надо торопиться, — Полынцев с тревогой посмотрел на часы. — Искать нас уже будут не понарошку.

— Принимай решение, Вахид, — поторопил его Завьялов.

— Что я должен делать?

— Разве капитан Линев не вводил вас в курс дела? — вопросом на вопрос ответил Филиппов.

— Сказал, будто мне отводится роль главаря банды, — усмехнулся Джабраилов.

— Правильно, — подтвердил Антон.

— Тогда пошли. — Он вздохнул, поднимаясь с земли.

Филиппов и его новая команда должны были жить в похожем на крепость доме из камня, одиноко стоявшем на склоне горы, у подножья которой протекал небольшой ручей. Спуск к нему был покрыт зарослями кустарника. Из подвала туда был прорыт ход под землей длиной около ста метров. Он выходил за пределы открытого пространства и давал возможность в случае окружения выйти отсюда незамеченными. С другой стороны был луг, который упирался в буковый лес.

В старом, полусгнившем сарае, примыкающем к дому, решено было прятать «Жигули», на которых «боевики» Джабраилова будут осуществлять «набеги».

— Здесь в девяносто шестом году обитали боевики, — пояснил Полынцеву Антон, указав на пролом в крыше и сколы от пуль на каменных стенах. — Их пытались выбить, но они воспользовались вырытым лазом и почти все ушли.

— Ты здесь был?

— Нет. Я в этом районе впервые. Линев краткий экскурс в историю провел.

— Когда он выйдет на связь? — осторожно спросил Завьялов.

Антон посмотрел на часы:

— Завтра в полдень.

За оставшееся светлое время предстояло обустроиться и приготовить ужин. Похищенные деньги спрятали неподалеку от выхода из подземного хода. Всего в мешке было четыреста тысяч рублей. По официальным источникам, в колонне перевозилось пять миллионов. Но ни Генеральный штаб, ни ФСБ не располагали суммами крупнее. Было решено в случае разговора с боевиками утверждать, что якобы часть денег сгорела вместе с машиной.

Для правдоподобности мешок с уложенными в него пачками купюр слегка обожгли на костре.

* * *

Арви Евлоеву с верным спутником Хамидом пришлось остаться в отряде Шамаева вместо запланированных нескольких часов на сутки. Причиной этому послужила задержка его боевиков, которые под руководством Тимура Исоева, правой руки Магомеда, устраивали засаду на колонну федералов под Халкилоем.

— Есть какие-нибудь новости? — Арви оторвал взгляд от экрана небольшого жидкокристаллического «Panasonic» и посмотрел на вошедшего в блиндаж Магомеда.

— Да, они возвращаются, — подтвердил тот. — Русские перекрыли почти все дороги, взбесились, как псы…

Он уселся рядом с эмиссаром.

По телевизору должны были начаться новости, и Шамаев хотел узнать, как отреагировали на утренний бой СМИ. Однако в выпуске прошел совершенно другой ролик. Сообщалось об изменившей маршрут колонне в предгорье, которая везла продовольствие и деньги. Попав в засаду неизвестной группировки по вине сопровождавших ее милиционеров, три машины были уничтожены. Погиб один офицер. Сотрудники чеченской милиции исчезли. В десяти километрах от места боя обнаружена сгоревшая машина ОВД. Рассматриваются две версии: либо милиционеры были в сговоре с нападавшими, либо они захвачены. Ведутся интенсивные поиски.

— Кто это мог быть? — глядя на сгоревший грузовик, появившийся на экране, спросил Магомеда Арви.

— Не знаю, — пожал плечами тот. — Совсем недалеко от нас.

— Километров двадцать, — подтвердил Хамид, сидевший на нарах.

— Нужно узнать. — Евлоев многозначительно посмотрел на своего помощника.

Вошел охранник, сидевший на входе:

— Тимур с людьми пришел.

— Пусть заходят, — кивнул головой Магомед, поднимаясь со своего места.

Раздался топот и бряцанье оружия. В комнату стали входить боевики. Вместе с ними помещение заполнил запах пороховой гари и немытого тела.

Арви знал многих воинов из отряда Шамаева. В свое время ему пришлось выбираться с этими людьми из Грозного. Боевики тоже хорошо знали своего куратора. Все при входе здоровались.

— А где Арсан? — спросил он у вошедшего последним боевика.

Тяжело вздохнув, тот поставил автомат в пирамиду, затем бросил виноватый взгляд на своего командира:

— Уже при отходе под огонь артиллерии попали. Ему сначала кисть левой руки оторвало. Наложили жгут. Сам шел дальше… Потом…

— Понятно, — вздохнул Арви. — Хороший был воин.

Несколько боевиков были в бинтах и не могли передвигаться без посторонней помощи. С кухни вышла Тамара. У Магомеда она выполняла функции повара и медсестры. Являясь женой одного из боевиков, погибшего еще осенью, лично мстила за смерть мужа, нередко участвуя в вылазках отряда. Тамара хорошо стреляла. Обладая усидчивостью, она не раз работала снайпером. Сняв с уложенного на нары боевика куртку, женщина принялась снимать наспех наложенную повязку.

Сбросив с себя верхнюю одежду и снаряжение, боевики по несколько человек начали уходить мыться.

Тимур сел за стол и выжидающе уставился на Евлоева.

— Сколько убили неверных? — глядя на боевика немигающим взглядом, спросил Арви.

— Много, — поиграв желваками, ответил тот. — Был пленный. Когда нас стали зажимать, пришлось этой собаке перерезать горло. — Тимур замолчал, ожидая очередного вопроса.

— Вы засняли на видео, как все было? — раздался голос Шамаева.

— Да, — кивнул Исаев, повернувшись в сторону своего командира, который сидел рядом с раненым Хусейном. — Когда мы возвращались обратно, возле Красной Горы шел сильный бой. Я видел там даже вертолеты. Не знаю, кто это мог быть. Нам пришлось идти без отдыха.

— Кто бы это ни был, они наши братья, — ответил за Магомеда Арви. — В том районе сегодня была разгромлена колонна машин. Я ждал сообщения о ваших успехах, но по телевизору говорят только об этом. Надо узнать, чьих это рук дело.

К столу подошел Магомед:

— Вечером Тамару забросим в село. — Он посмотрел на женщину, которая, перевязав одного боевика, уже занималась другим. — У нас есть надежные источники. К утру будет ясно, кто заявил о себе на этот раз.

— Ты думаешь, это новые люди? — непонятно, к кому обращаясь, спросил Хамид.

— Если бы это был кто-то из известных мне полевых командиров, я бы знал заранее, — подтвердил Арви и поднялся из-за стола: — Корми своих воинов, и пусть отдыхают. Мне же нужно увидеть русского.

Для разговора с Сердюком, единственным русским в отряде Магомеда, эмиссар Идрис выбрал место в небольшом помещении, предназначенном для хранения боеприпасов, средств связи и для беседы с глазу на глаз. Здесь же стояло несколько автомобильных аккумуляторов, от которых работало освещение и небольшой телевизор. У Магомеда был когда-то малогабаритный бензиновый генератор. Он устанавливался в специальную яму и маскировался сверху. На выхлопную трубу надевался шланг длиною в несколько метров, конец которого выходил в другое углубление, заваленное сверху ветвями. Однако в начале зимы, когда он со своим отрядом занимал другой схрон, русские самолеты при помощи специального оборудования обнаружили его. Тогда в результате ракетного обстрела половина боевиков Шамаева погибла. С тех пор он предпочитает аккумуляторы генераторам.

Евлоев сел за небольшой столик с установленной на нем машинкой «Ракова» для снаряжения пулеметных лент и кивком указал Сердюку на два стоящих один на другом ящика. Дождавшись, когда тот усядется, он пристально посмотрел Сердюку в глаза:

— Ты, я знаю, родом из Питера?

— Да. — Сердюк шмыгнул носом.

— Не тянет домой?

— У меня нет дома, — грустно усмехнулся тот.

— Ты достаточно проявил себя в наших рядах, чтобы тебе доверять, — перешел к делу Евлоев. — Я бы хотел видеть тебя уже в другом качестве.

Сердюк насторожился. Затаив дыхание, он слушал, не сводя глаз с эмиссара.

— Мы хотим отправить тебя в Россию, — продолжал Евлоев. — Ты меньше привлекаешь внимание русских спецслужб, и тебе будет легче выполнить там задачи, чем чеченцу.

— Я должен совершить теракт? — напрягся Сердюк.

— И не один, — нахмурился Арви, который не любил, когда его перебивают вопросами. — Ты организуешь подпольную работу и даже, возможно, возглавишь группу людей, которые поедут с тобой. В отличие от чеченцев тебя никто не заставляет умирать во имя Аллаха. Тебе не придется захватывать заложников и выдвигать политические требования. Твоя цель — военные объекты тех, кто приезжает сюда убивать наш народ.

Наблюдая за Сердюком, Арви почувствовал неприязнь к этому человеку. Каким бы хорошим воином ни был мужчина, он всегда вызывает двоякое чувство, когда воюет против своего народа за деньги. Его нельзя поставить в один ряд с арабскими наемниками, которых объединяет с чеченцами одна вера, или с моджахедом, убивающим своего земляка милиционера за предательство.

Словно почувствовав, о чем подумал эмиссар, Сердюк заерзал:

— Куда надо ехать и когда?

— Тебе скажут. Пока отдыхай, — восприняв вопрос как согласие, вздохнул Евлоев.