Шахидки по вызову

Альберт Байкалов, 2006

Кадры из этого фильма не вызывают ничего, кроме омерзения и жажды мести. Сжимаются кулаки, хочется крови... Но эпизоды насилия российских солдат над чеченскими женщинами – лишь инсценировка. Укрывшиеся на секретной базе создатели гнусного кино намерены распалить эмоции правозащитников. И не только. У женщин после позорных съемок в фильме останется лишь один путь – идти в шахидки. А это уже теракт. Командир отряда специального назначения Антон Филиппов вместе со своим отрядом вычисляет нахождение секретной базы. Ему удается разгромить банду и освободить женщин, но все карты путает вечный закон шариата...

Глава 3

После утреннего намаза и завтрака Мациев открыл ноутбук и вышел на сайт последних новостей. Как он и предполагал, результатом проведенной накануне акции стали многочисленные статьи в зарубежной прессе. Появилось мнение и ряда конгрессменов США в отношении действия российских военных в Чечне. Цель достигнута.

Он оторвал взгляд от экрана монитора и посмотрел в окно, за которым был двор. У забора, подергивая обрубками ушей, лежал здоровенный пес, с невозмутимым видом наблюдающий за копошившимися у груши курицами.

За эту работу Рихард Корриган обещал перевести сто тысяч долларов на его личный счет. Итого, вскоре у него будет пять миллионов. Пора бросать Чечню и ехать куда-нибудь подальше, давая, таким образом, возможность заработать другому. Может, тому же Рамхзану.

В конце концов сюда можно всегда вернуться в любом качестве. Угли войны будут тлеть еще не один год. На них греют руки много людей, не желающих стабильности в этом регионе. Белан долго и много учился, поэтому хорошо разбирался в политике. Он прекрасно знал, что, с одной стороны, выдавая себя за друзей, многие страны хотят раздробить и выкрошить Кавказ из состава России. После него обязательно будет создан новый очаг напряженности. Словно ржавчина, эту страну разъедят конфликты на межнациональной почве. Как в свое время Союз — Грузия, Прибалтика, Украина… В большинстве республик уже натовские военные. Чем хуже Чечня, которая веками воюет с Россией? Затихли пушки и минометы, но это не говорит о том, что горцы смирились со своим положением. Они пока уступили силе. Это временно. Уже звучат выстрелы и взрывы в Дагестане, Ингушетии и Осетии. В самой России люди боятся ездить в метро, летать самолетами, бывать в многолюдных местах. Война просто перешла в новое качество. Никто в этой стране не может чувствовать себя в безопасности.

Он отключил компьютер и направился в другую половину дома. Она когда-то считалась женской и вход гостям мужского пола в нее был заказан. Сейчас там тоже жили женщины, но они — исключение из правил. Это падшие особи. Белан в одночасье сделал их такими. Три мусульманки не только были обесчещены, но еще сделали это с неверными. Пусть не по собственной воле и с остервенением сопротивляясь. Однако раз ничто не смогло этому помешать, значит, Аллах избрал их для порока. Хеда Закриева была схвачена им, когда шла пешком в свое родовое село. Шестнадцатилетняя неграмотная девушка оказалась случайно на пути. Но Белан уверен: Закриеву послал всевышний, определив ей роль мученицы во имя свободы собственного народа.

Девушка сидела рядом с окном на стуле, тупо уставившись перед собой. За столом, посередине комнаты, положив натруженные, загрубевшие от работы руки на колени, словно изваяние застыла Комета Саласовой.

— Грустите, шлюхи! — Пригнувшись под дверным косяком, он перешагнул порог и, подбоченившись, остановился у входа. — Кто хочет домой?

Он знал: ни они, ни Роза, которая стирает во дворе белье, уже ничего не хотят. Не потому, что боятся гнева родственников. Просто сама смерть им не так страшна, как позор. Если они вернутся, горе родителей, которые, возможно, считают их умершими, утроится.

Он внимательно посмотрел сначала на одну, потом на вторую девушку.

— Иди со мной, — наконец остановив свой выбор на Хеде, позвал Белан и, уверенный в том, что она подчинится, вернулся в свою комнату.

Все девушки готовились стать шахидками. Пока не наступил их час, они были наложницами Мациева.

Больше всего ему нравилась Хеда. Хрупкая, с белоснежной, никогда не видевшей солнца бархатистой кожей на животе, с нежно розовыми, торчащими в разные стороны сосками на небольшой груди.

Неожиданный стук в дверь заставил его отвлечься от похотливых мыслей.

— Убирайся! — почему-то Белан вспылил.

Девушка бесшумно исчезла.

В коридор вошел Дука Магомедов. Вместо привычной камуфлированной формы и ботинок с высоким берцем на нем была рубашка с коротким рукавом и спортивные штаны. На ногах — тапочки.

— Ты чего так вырядился? — удивился Мациев, почувствовав злость. Не из-за внешнего вида своего связиста. Просто если он появлялся, значит, кто-то выходил на связь.

— Это, — Дука оглядел себя и смутился, — стирать отдал…

— Что случилось?

— «Саид» только что передал. — Магомедов виновато шмыгнул носом. — Срочный разговор есть…

— Где? — удивился Белан.

— Сказал, на старом месте…

— Хорошо. — Мациев сунул руки в карманы штанов и потянулся на цыпочках, закатив глаза под потолок. — Передай людям, пусть собираются.

«Саид» был позывной Аюпа Яхяева. Пятидесятилетний, крепко сложенный чеченец, никогда не снимающий папахи, был эмиссаром Шоди, араба, который координировал действия полевых командиров в этой части предгорья. Отношение к нему было двоякое. Большую часть успешных операций он преподносил своим покровителям как свои. Белан не сомневался, что и на этот раз успех в Беное Шоди приписал себе.

Пройдя через запущенный сад, боевики обошли небольшую возвышенность, покрытую редколесьем, и спустились в глубокий овраг. Заросший сверху густым кустарником, он был надежным убежищем для машин. Мациев уселся на заднее сиденье своего джипа. Путь был недолгим. Яхяев часто останавливался у кого-то из многочисленных родственников в Гансолчу. Это село находилось в пяти километрах севернее убежища Мациева и его людей. Где-то на полпути, среди леса, было небольшое, давно высохшее озеро. Сейчас котлован зарос кустарником, а место называлось урочище Мани-Хутор. Туда Аюп в основном приезжал для разговора.

Старенькая «Нива» эмиссара уже стояла в условленном месте. Сам Яхяев прогуливался вдоль дороги с одним из своих охранников. Как всегда, на нем были надеты неизменная папаха, синий костюм без галстука и хромовые сапоги. Если бы не вооруженный до зубов парень, стоящий рядом, никому и в голову не пришло бы, что этот преклонного возраста мужчина с умным лицом имеет какое-то отношение к боевикам.

После традиционных сдержанных приветствий, оставив охрану, они направились вдоль опушки леса. Из-под ног в разные стороны разлетались кузнечики.

— Хозяин наслышан о твоих успехах, — негромко заговорил Аюп. — Твои победы радуют слух. Я привез тебе и твоим людям немного денег. Пусть переправят семьям.

— Спасибо, — коснувшись ладонью правой половины груди, поблагодарил Мациев, ломая голову, зачем Яхяев вызвал его.

— Какие у тебя планы на будущее? — неожиданно спросил эмиссар и, видя, что вопрос застал боевика врасплох, уточнил: — У тебя за границей бизнес. Ты не собираешься покинуть наши ряды?

Белан про себя усмехнулся, вспомнив свои недавние мысли, а вслух сказал:

— Нет. Пока об этом не думал.

— У нас есть к тебе предложение, — делая ударение на слове «нас», кашлянул в кулак Аюп. — Насколько мне известно, ты подготовил для войны с неверными трех сестер, — то ли спросил, то ли констатировал он и внимательно посмотрел на Белана.

Мациев разозлился, однако внешне никак этого не выдал. Он не сообщал никому о похищенных девушках.

«Значит, кто-то стучит», — мелькнула досадная мысль.

В принципе, об этом рано или поздно все равно бы узнали, но он планировал сначала использовать шахидок, а уже после этого поставить в известность руководство. Несмотря на то что оно давно потеряло жесткое и централизованное управление, а полевые командиры действовали зачастую по своим планам, выполняя задачи совершенно других людей, с его мнением приходилось считаться.

— Я думаю, что скоро их станет больше, — сокрушенно вздохнул Белан. — А что?

— На эту осень планируется ряд акций на территории самой России. — Аюп остановился и пристально посмотрел в глаза Белана. — Как ты смотришь на то, что эти женщины прославят свои имена там?

«Хитрый лис, — усмехнулся про себя Мациев. — Они себя не прославят, а вот ты хорошие деньги заработаешь…»

— Я имел серьезные затраты…

— Мы понимаем это. — Соглашаясь с ним, Аюп провел по бороде ладонью, словно проверяя, на месте ли она. — Поэтому я здесь. Сколько ты за них хочешь?

Мациев бросил взгляд в сторону машин, где оставались его люди, и вздохнул:

— По десять тысяч за каждую.

— Побойся бога! — Аюп сдвинул брови на середине лба и строго посмотрел на Белана. — Мы делаем общее дело.

— Однако кладем деньги в разные карманы! — неожиданно вспылил Мациев и сам испугался своих слов.

Однако эмиссар проглотил обиду. Времена сильно изменили их взаимоотношения.

— Пойми, ты отдаешь сырой материал. — Он развел руками. — Эти женщины не то что в метро, на поезде никогда не ездили. С ними еще будут долго и упорно работать… В том виде, в котором они сейчас, их арестуют еще в Чечне…

— Хорошо, — неожиданно согласился Белан. — Пять.

Немного подумав, Аюп кивнул:

— Договорились.

* * *

В отличие от остальных групп, которые убыли по своим маршрутам в свободный поиск, Мишенев направлялся в Беной по конкретному адресу. В этом селе жил двоюродный брат Исы. С его слов, к новой власти родственник относился лояльно, тем более в свое время Батаевы работали в милиции. Конечно, Иса волновался. С тех пор как он последний раз был у Юсупа, прошло много времени. Неизвестно, как тот отнесся к «переходу» на сторону боевиков обоих братьев. Так или иначе, Иса решил не менять своего имиджа и предстать перед Юсупом в обличье моджахеда. На ходу придумал легенду. Соответствующее снаряжение у него было. Еще в Курчалое он уселся за руль в черной кожаной шапочке, поверх камуфлированной формы накинул кожаную безрукавку. На пояс прикрепил кинжал, инкрустированный серебром. Узнав о командировке, чеченцы не брились. Сейчас, с покрытым щетиной лицом, он вписывался в образ бандита. Единственно — пока еще выдавал цвет кожи. Она не была такой обветренной и задубевшей, как у людей, большее время проводивших на воздухе, но и это можно было объяснить. Не все боевики мотаются по горам. Многие, создав хорошую агентурную сеть, которая информирует о появлении силовиков в окрестностях сел, преспокойно живут на конспиративных квартирах.

Дом Юсупа находился недалеко от центра села, которое представляло собой расположившуюся вдоль дороги улицу. Дворы домов справа упирались в крутую гору. Слева выходили к небольшой, но быстрой реке, за которой тянулся еще один хребет.

Машину остановили, не доезжая с полкилометра, свернув в густой орешник. Иса взял автомат:

— Ну, я пошел?

— Может, тебя Юрок подстрахует? — осторожно спросил Мишенев, покосившись на вышедшего из машины Лепутовича.

— Как я объясню, что со мной русский? — удивился Иса.

— Я сам объясню, — усмехнулся Юра, закидывая за спину автомат. — Не твоя проблема.

Пришла очередь удивляться Мишеневу.

— С этого момента считайте меня отставным майором «спейшиал форсес». — Лепутович надменно задрал подбородок и смешно напыжился. — Английского в Чечне лучше меня никто все равно не знает, а ломаный русский изображу.

— Ты тогда разгрузку оставь, — спохватился Максим. — Уж очень она специфическая.

Спустя немного времени, пройдя вдоль высокого забора, они остановились перед калиткой, сделанной в больших металлических воротах. Иса едва протянул руку к массивному кольцу запора, как Лепутович, поймав его за запястье, нагнулся к уху.

— В доме горит свет.

Иса отошел к палисаднику. Действительно, через плотно зашторенные окна было заметно свечение. Под ногой скрипнул камешек. В тот же момент во дворе загремела цепью собака. Раздалось сначало рычание. Наконец она залаяла.

Свет погас. Это еще больше удивило Ису.

Хлопнули входные двери. Послышались шаркающие шаги к калитке. Цыкнули на собаку. Она замолчала.

— Кто?

— Юсуп, это я, Иса! — громким шепотом, ответил Батаев.

— Откуда ты взялся?! — Голос выдал испуг. — Зачем пришел?

— Ты что, брат, не пустишь меня в дом? — опешил Иса.

— Сейчас. Подожди немного, — после небольшой паузы донеслось из-за забора. — Ты один?

— Нет, с другом.

— Хорошо…

Шаги удалились. Скрипнули входные двери.

— Что это он? — удивился Лепутович, с опаской озираясь по сторонам.

Темень была такая, что за несколько шагов ничего нельзя было разглядеть.

Наконец вновь донесся шум. Калитку открыли.

Они проскользнули во двор.

— Иса, где ты пропадал? — Родственники обнялись.

— Ну, здравствуй, брат! — Иса похлопал по спине рослого крепкого мужчину. — Знакомься, это мой друг — Смит.

— Кто он? — удивленно спросил Юсуп, пытаясь разглядеть в темноте лицо Лепутовича.

— Здравствуйте, — растягивая слова и коверкая буквы, ответил Юра и протянул руку.

— У меня гости, — ошарашил Юсуп, повернувшись к Исе. — Но для тебя они друзья.

— Странно, — удивился Батаев. — Кто такие?

— Сейчас узнаешь, — заперев калитку и развернувшись в сторону дома, ответил тот.

— Погоди. — Иса остановил его за локоть. — Я знаю этих людей?

— Нет, — развел руками Юсуп. — Хотя они тоже боевики.

Возникла зловещая пауза. Лепутович плохо понимал, о чем речь, но до него дошел смысл сказанного.

— Иса, — он улыбнулся, — иди один. Я буду улица!

— Да что вы, — перейдя на русский, торопливо зашептал Юсуп. — Вам будут рады в этом доме!

Пройдя по коридору, они оказались в просторной комнате, освещенной тусклым из-за слабого напряжения светом электрической лампочки.

У плотно зашторенного окна, выходившего во двор, за столом сидели четверо бородатых чеченцев. Один из них, выглядевший старше, заботливо придерживал забинтованную и висевшую на перевязи руку. Защитного цвета куртка была накинута на голое тело.

Все как по команде развернули головы в сторону вошедших.

— Здравствуйте. — Иса как ни в чем не бывало оглядел комнату, словно убеждаясь, что после его исчезновения все осталось как прежде. — Ну вот и встретились, брат!

— Это Иса Батаев, — засуетился Юсуп, обращаясь к мужчинам, сидевшим за столом. — Я вам о нем рассказывал.

— Мое имя Смит. — Сдержанно улыбаясь, Лепутович подошел к столу и протянул руку поднявшимся навстречу боевикам. — Я есть друг.

— Странно, — пристально глядя в глаза, проговорил раненый. — Я не слышал, чтобы в наших рядах были англичане. Разве только журналисты…

— Пять лет назад я встречал в Аргуне похожего типа, — прохрипел здоровенный боевик, отвечая на рукопожатие Лепутовича. — Меня зовут Майбек.

— Хампаш, — представился щуплый и по виду самый молодой чеченец.

Иса прошел к столу и выжидающе посмотрел на родственника.

Спохватившись, тот придвинул небольшую скамейку.

— Кто твои гости? — поблагодарив брата кивком и усаживаясь, спросил Батаев.

— Они, как и ты, воюют с неверными, — стрельнув виноватым взглядом в сторону раненого боевика, пояснил Юсуп.

— Почему ты уверен, что твой брат такой же, как мы? — неожиданно зло процедил грузный косматый чеченец, развернувшись на стуле в сторону хозяина дома. — Я много слышал о твоих родственниках, работающих в милиции и ушедших к нам. Но с тех пор утекло много времени, а они нигде себя не проявили. Да и откуда в Чечне англичанин? Может, он хочет выдать себя за Белана Мациева, который носит такое прозвище?

За столом воцарилась зловещая тишина.

Лепутович, делая вид, будто не понимает, о чем речь, принялся удивленно хлопать глазами и крутить головой по сторонам.

Боевик, сидевший ближе всех к Исе, встал из-за стола:

— Расскажи, кто ты?

— Мы ищем людей, которые врываются в наши дома по ночам и увозят наших братьев, — с раздражением в голосе ответил Иса.

— Зачем они вам? — насторожился раненый. — Если хочешь знать — поделом им. Они сотрудничали с милицией.

— Ты хочешь сказать, это сделали не русские? — изобразив на лице удивление, протянул Батаев.

— Если ты действительно на нашей стороне, то должен знать, чьих это рук дело. — Подозрительность и настороженность во взгляде бандита сменились разочарованием.

— Вот ты себя и выдал! — радостно воскликнул Майбек и толкнул Ису в грудь.

От неожиданности тот полетел спиной на пол.

Однако Лепутович успел сориентироваться. Едва уловимым движением он перехватил руку Майбека и ударил его ногой в грудь. Не успел тот слететь со своего стула, а Юра уже направил автомат на сорвавшихся было со своих мест боевиков и щелкнул предохранителем:

— Стоять!

Все замерли, с ненавистью глядя на него. Иса поднялся и, отодвинув ногой лежащую на полу скамейку в сторону, вынул пистолет:

— Оружие на стол!

— Не торопись, — раздался голос сзади.

Он не принадлежал Юсупу, поэтому Лепутович сделал вывод, что несколько боевиков, перед тем как они вошли, укрылись в соседней комнате. Решение созрело мгновенно. Он на линии огня с бандитами, которые за столом. Резко бросив тело вниз и одновременно крутанувшись на месте, Юра нажал на курок.

Треск очередей ударил по барабанным перепонкам. Невзирая на то что за его спиной теперь находились боевики, двое их дружков принялись палить в прапорщика из пистолетов. С каждым их выстрелом в его глазах становилось темнее, а звук пальбы становился тише. Последнее, что он видел, это как один из них упал, уже стреляя в потолок, а второй, прижав свободную руку к животу, целился в него.

* * *

Проводив взглядом Ису и Лепутовича, Мишенев забрался обратно в машину.

— Зря с ним Юрка пошел, — донесся с заднего сиденья голос Стромилова. — Какой из него иностранец?

— Думаешь, вычислят? — глядя на него в зеркало заднего вида, спросил Максим.

— Все равно Иса к родственнику шел. Заподозрит тот что-то или нет — небольшая беда. Разберутся сами. Вот при постороннем, да еще русском… — Стромилов сокрушенно вздохнул.

Ефим отвечал в группе за медицинское обеспечение. Среднего роста, со слегка вьющимися темными волосами и заостренным подбородком кареглазый прапорщик до того, как попасть в ГРУ, служил начальником медицинского пункта мотострелкового батальона. Фельдшер по образованию, он имел за плечами полторы сотни прыжков с парашютом, был мастером спорта по самбо. Воевал в Таджикистане и первую чеченскую. В составе группы успел побывать в Африке. По сложившейся традиции, его называли Док — производная от слова «доктор».

Мишенев заволновался. Он и сам подозревал, что Лепутович может только осложнить дело. Тем более без подготовки выдавая себя за иностранного наемника. Ко всему как-то сразу не подумал — откуда здесь взяться англичанину, да еще отставному майору? Другое дело — журналист. Тут и прикидываться иностранцем не надо. За боевиками постоянно ползают и российские представители прессы. Хотя на труженика пера он также мало походит, а о наличии необходимых атрибутов и вовсе говорить не приходится. Офицеры даже записных книжек с собой не носили, полагаясь на память.

— В брата он стрелять не будет, — чтобы успокоить себя, сказал Максим.

— Давай я с тыльной стороны дворов зайду, — предложил Стромилов.

— У них там везде собаки, — возразил Мишенев.

Неожиданно со стороны села донеслись приглушенные автоматные очереди. Стреляли где-то внутри дома.

— Черт! — Максим кубарем полетел наружу.

Следом на дорогу выскочил Стромилов.

— Неужели напоролись? — послышался в темноте его голос.

— Пошли, — проговорил Мишень и направился туда, куда совсем недавно ушли Иса и Лепутович.

Небо уже серело. Близился рассвет.

Тем временем над селом поднялся невообразимый шум. Лаяли собаки, слышались крики людей, хлопали калитки.

Они свернули с дороги, которая проходила через Беной, и направились в гору, обходя его справа. Мишенев на ходу вынул ночной бинокль. Поднявшись чуть выше домов, он остановился и принялся в него смотреть, пытаясь увидеть тот, куда ушли разведчики. По словам Исы, он был пятым от края. В это время из висевшего на груди наушника переговорного устройства послышались щелчки. Постукивая ногтем по микрофону, Док подавал сигнал «внимание».

Чертыхнувшись, Максим присел, одновременно обернувшись и пытаясь разглядеть в сумерках Стромилова. Прапорщика видно не было. Он положил бинокль на землю и надел устройство на голову. Поправил микрофон:

— На связи.

— Мишень, сзади, второй двор, группа людей! — тяжело дыша, ошарашил Стромилов. — Двигаются прямо на нас.

Отыскав очертания второго дома, Максим приложил наглазники бинокля к глазам и нажал на кнопку под средним пальцем. На зеленом фоне появились контуры деревьев, ограждение двора. От него в гору торопливо выдвигались три человека. До них было около двухсот метров, и он отчетливо разглядел оружие.

Отпустил кнопку и только после этого убрал бинокль. Если сделать это раньше, то свечение от окуляров попадет на лицо и его можно увидеть.

— Ты где?

— Уже здесь, — раздался над самым ухом шепот.

— Как ты их увидел? — одними губами спросил Мишень.

— Ты биноклем себя ослепил, поэтому не разглядел, — пояснил прапорщик, усаживаясь на одно колено. — Со двора Батаева тоже кто-то уходит.

— Неужели здесь были боевики?

— Глупый вопрос, — усмехнулся Стромилов. — Что будем делать?

— Пока прятаться. Пусть пройдут.

— Может, встретим?

— Вдвоем? — удивился Мишенев. — Нет.

Уже отчетливо были слышны шаги. Хрустнула ветка. Кто-то едва слышно выругался.

Распластавшись на земле, они затаились. Справа и слева, в нескольких десятках метрах, прошли люди. Точное количество определить было невозможно. Мешал густой кустарник и деревья.

— Давай к этому Юсупу наведаемся, — когда все стихло, толкнул в бок Стромилова Максим.

Они поднялись и крадучись направились к дому. Перемахнув через невысокий забор, сложенный из камня, оказались в саду. Пройдя его, вышли к тыльной стороне дома. Мишень достал пистолет с навернутым на ствол глушителем, а автомат забросил за спину:

— Прикрой!

Перебежав к какому-то строению, напоминающему сарай, Максим едва хотел подобраться к окну, чтобы заглянуть в него, как сбоку набросилась собака.

От неожиданности он полетел на землю и, не целясь, несколько раз выстрелил в серое расплывчатое пятно. Раздался визг. Псина закрутилась на одном месте. Из разбитого окна послышались тревожные женские голоса.

Мишенев перебежал через двор и замер справа у входа. Пистолет убрал в карман разгрузки, автомат перекинул на грудь. Сзади протопал Стромилов и встал с другой стороны. Быстро светало. Теперь можно было различить даже черты его лица.

— На счет три, — то ли спросил, то ли уточнил прапорщик.

— Внутри темнее, чем здесь, — одними губами прошептал Мишень. — Можем нарваться.

В это время послышались шаги и дверь распахнулась. Не теряя времени даром, Стромилов схватил человека за одежду и выдернул на улицу. Им оказалась женщина. Раздался крик. Мишень влетел внутрь.

Держа автомат таким образом, чтобы дульный срез находился вне поля зрения и направив его вверх, нажал на курок. В свете вспышки он разглядел сбившиеся в углу комнаты три женских силуэта и лежащего на полу мужчину.

— Все мордой в землю! — не своим голосом заорал он, одновременно уходя в сторону от дверного проема. — Разнесу в клочья!

Причитания и вопли напуганных женщин заполнили комнату, но, оглушенный собственной стрельбой Мишенев почти ничего не слышал.

— Свет зажгите! — крикнул с улицы Стромилов.

— Нет света! — раздался старческий женский голос.

— Где Юсуп? — вынимая фонарь, спросил Мишенев, стараясь понять, есть ли, кроме женщин, в доме еще кто-то.

Он включил фонарь и осветил ту половину дома, где заметил лежащего на полу человека. Худшие предположения подтвердились. В луже крови, на спине, с застывшим лицом лежал Лепутович. Вокруг поблескивали стреляные гильзы. Чуть поодаль стояли пожилая женщина и две девушки, не соизволившие выполнить команду. Но он уже про нее забыл.

С улицы вошел Стромилов.

— Ну что? — Он прошел через комнату и опустился перед Лепутовичем. — Суки!

— Лампа в доме есть? — Мишенев рассвирепел.

Одна из девушек метнулась в соседнюю комнату.

— Стой! — закричал он ей вслед.

От неожиданности она упала.

— Там лампа…

— Глянь. — Обращаясь к Ефиму, Максим указал светом на дверной проем.

Поднявшись, тот зашел в комнату. Меньше чем через минуту он появился оттуда уже с зажженной «летучей мышью».

Максим огляделся. Вся гостиная была залита кровью. На полу множество отпечатков следов.

— Где Юсуп? — Он подошел к женщинам.

— Не знаю, — испуганно заговорила самая старшая, демонстративно закрывая остальных своим телом. — Мы спали. Никто не был. Потом стрелять начали…

С улицы послышались голоса. С другого конца села раздалось несколько выстрелов.

— Что это? — с тревогой в голосе спросил Стромилов.

— Разбередили улей, — вздохнул Максим. — Сейчас здесь все село будет.

Он присел на корточки рядом с Лепутовичем и прижал два пальца к шее. Мертвый.

— Значит, ничего не видели, ничего не знаем? — зло проговорил он, поднявшись и делая шаг к домочадцам. — Кто у вас гостил?

— Говорю, не знаю! — с ненавистью глядя исподлобья, ответила женщина. — Можешь убить, все равно ничего не видела!

— Кем вы Юсупу приходитесь? — неожиданно спросил Стромилов.

— Жена, — словно удивившись, ответила она.

Между тем со стороны улицы послышались крики. Кто-то на чеченском спрашивал, что случилось.

Нужно было доложить Филиппову. Мишенев хлопнул себя по нагрудному карману и только тут понял, что спутниковый телефон оставил в машине.

— Черт побери!

Он вышел во двор и направился к въездным воротам. Открыл калитку. На дороге толпились человек десять вооруженных мужчин.

— Кто такие? — спросил Максим, почему-то абсолютно потеряв чувство страха.

— А ты кто?.. Где Юсуп?.. — посыпались вопросы.

У всех был решительный вид, но ни один не пытался приблизиться. Наверняка люди думали, что федералы окружили деревню.

Наконец из толпы вышел невысокий коренастый мужчина и подошел ближе:

— Что здесь случилось? Почему вы стреляете?

— Потому что вы прячете у себя боевиков, — зло ответил Мишенев, одновременно ломая голову, как связаться со своими. — Расходитесь!

Он хлопнул калитку и запер ее изнутри. Пока чеченцы поймут, что их двое, нужно успеть убраться. Только как быть с телом Лепутовича?

Снова вернулся в дом.

— Хозяйка. — Максим отыскал взглядом женщину. — До приезда следственной группы ни во двор, ни в дом никого не пускать. Ничего не трогать. Стромилов, пошли. Сейчас к машине, — оказавшись на улице, заговорил он. — Забираем телефон и дуем следом за бандитами. Они не могли далеко уйти. У них наверняка раненые и Иса.

— У него маяк, — зачем-то напомнил Ефим.

— Только оборудование в машине, — с нотками раздражения в голосе ответил, переходя на бег, Максим.

Рискуя нарваться на засаду, они направились обратно к «уазику».

* * *

Пока Вахид отсутствовал, вокруг «Нивы» стояли вооруженные чеченцы, готовые в любой момент открыть огонь. У них был даже гранатомет.

Было уже светло, когда хозяин дома проводил его до машины и махнул рукой односельчанам, давая понять, что все нормально. Волков пересел назад, не снимая маски. Джин сразу завел двигатель и выехал на дорогу.

— Ну что? — сгорая от нетерпения, спросил Антон, когда они миновали последний дом.

— Я ждал от этого разговора большего, — зло ответил Джин. — Ты не знаешь чеченцев. Он много говорил, но почти ничего не сказал. Кстати, это и есть командир местной роты самообороны. Его дом на окраине, и к нему пару раз уже наведывались разные гости. После этого сагитировал людей защищать село. Вообще-то, они занимают жесткий нейтралитет.

— Ты показал фотографии девушек? — перебил его Антон.

— Конечно. — Вахид резко крутанул рулем, объезжая яму. — Он узнал одну — Хеда Закриева. Жила в Регите. Пропала еще в начале лета. Запомнил потому, что родственники приезжали с ее фотографией. Ее разыскивают отец и дядя.

— Уже что-то, — облегченно вздохнул Антон и, наконец вспомнив про маску, стянул ее с головы.

— Давай прямиком в Гуни. Днем соваться с расспросами в село не стоит. Поищем места съемок, а потом отдохнем.

— Да и позавтракать не мешало бы, — напомнил, зевая, Волков.

Запищал спутниковый телефон. Антон глянул на часы. Подошло время доклада. Он приложил трубку к уху.

— Это Полынь, у нас без новостей.

— Принял, Филин, — ответил Антон.

Мишенев на связь не выходил. Антон ждал. Сам он опасался звонить. Мало ли какая причина появилась у Максима, из-за которой он проигнорировал обязательный доклад. Вдруг как раз в это время подкрадывается к бандиту, а зуммер вызова его выдаст?

Проехали еще одно село. Встретившиеся на пути люди с опаской проводили взглядом машину. Подъем стал круче. Ехать стало тяжелей. Дорога тянулась вдоль крутого склона горы. Местами остатки асфальтированного покрытия обвалились вниз, и приходилось двигаться со скоростью пешехода. Перевалив через хребет, Вахид показал на виднеющиеся вдали крыши домов.

— Это Гуни. — Он окинул взглядом прилегающую к селу местность. — Кажется, я знаю, где снимали сцену с блокпостом.

Через десять минут они выехали из леса, оказавшись на заросшем островками кустарника поле. Вахид посмотрел в сторону уходящей в гору дороги.

— Вон это место. — Он повеселел. — Я еще в Москве примерно знал, что только отсюда открывается такой вид.

Вскоре они нашли валяющиеся у дороги бетонные блоки, остатки сгоревшего вагончика с системой траншей и ячеек для стрельбы.

— Странно. — Озираясь по сторонам, Волков вышел из машины вслед за Антоном и Вахидом. — Реальный блокпост. Брошенный, что ли?

— Ага. — Филиппов усмехнулся и, протянув ему под нос карту, ткнул в нее пальцем: — Дорога упирается в развалины фермы. Ни в первую, ни во вторую войну на ее территории наши части не размещались. Этот блокпост построили боевики силами пленных специально для съемки бутафории.

Он спрыгнул в траншею и осторожно направился по ней. Чем дальше Антон продвигался, тем серьезней и сосредоточенней становилось выражение его лица.

Наконец, дойдя до выгоревшего изнутри вагончика, он развернулся в сторону оставшихся у машины офицеров:

— После того как они сняли сцены с изнасилованием, здесь разыграли еще один спектакль.

— Какой? — удивился Волков, направляясь к нему вдоль бруствера.

— С реальной стрельбой. — Антон сплюнул на землю и, присев на корточки, вытащил за козырек присыпанную золой и почти полностью сгоревшую камуфлированную кепку. — Наверняка для отчета перед своими покровителями они перестреляли здесь пленных, одетых в форму, и преподнесли это как успешно проведенную операцию. Сними все подробно на видео. Захвати окрестности. Мы испортим очковтирателям настроение.

Он выбрался наверх и отряхнул руки.

Вахид задумчиво смотрел в ту сторону, куда вела дорога.

— Знаешь, — переведя взгляд на Филиппова, заговорил он, — этой дорогой почти никто не пользуется с начала девяностых. Ферму разграбили. Больше туда ехать незачем.

— Что ты этим хочешь сказать? — насторожился Антон.

— За каким чертом сюда поехал тот человек, которого убили вместе с женой?

— Не знаю, — пожал плечами Филиппов и неожиданно поднял указательный палец вверх. — Слушай, а ты прав. Не сидели же боевики здесь месяц, поджидая случайную машину, которая могла и вовсе не появиться.

— Тем более они были уверены, что в ней будет девушка, — задумчиво произнес Вахид. — Давай заедем в Гуни. Там наверняка слышали стрельбу. Заодно спросим, может, кто-то знает владельца «Жигулей», пропавшего вместе с машиной.

— Мы уже пытались с этим разобраться, — напомнил ему Антон. — Автомобиль с таким номером угнан два года назад, причем это была «Газель».

— Все равно, — не сдавался Вахид. — Всякое бывает, тем более здесь, в глуши.

Антон посмотрел на Дрона, безучастно дремавшего в машине, и махнул рукой:

— Хорошо, поехали.

Гуни напоминало скорее хутор, чем село. Пять домов с высокими глухими заборами. В одном из них трещал генератор. Снаружи, у ворот, на небольшой скамейке сидели два старика в костюмах и рубашках, застегнутых на последние пуговицы. Оба были в папахах. Один, с седыми усами и бородой, держал между ног палку.

Как и первый раз, Вахид направился говорить один. Тем временем возле машины появился подросток. Покрутившись, исчез. Спустя несколько минут со двора соседнего дома поднялся столб дыма.

— Вычислили нас, — спокойным голосом констатировал Дрон. — Сигналят…

— Да и черт с ними. — Антон потер глаза. Сильно клонило в сон.

Наконец Вахид вернулся. Усевшись за руль, завел машину:

— Сигналят кому-то. — Он кивнул на столб дыма.

— Мы уже заметили, — усмехнулся Антон. — Что говорит народ?

— В начале лета, — Вахид включил передачу и стал разворачиваться в обратном направлении, — на той дороге появились военные. Это удивило местных. По ней редко кто ездил. Но я ошибся, сказав, что люди в окрестностях фермы уже не живут. Туда год назад вернулись из Ингушетии две семьи. Там было несколько брошенных домов, они их заняли. Это беженцы из Грозного. В город побоялись возвращаться.

— Ты от темы не отклоняйся, — напомнил ему с заднего сиденья Дрон.

— Были у них две машины. Одна по описаниям подходит под наш «жигуленок».

— А про хозяев они ничего не сказали? — удивился Антон. — Все-таки целая семья погибла. Здесь несколько километров. Должны же что-то знать.

— Конечно, знают, — подтвердил Вахид, — но незнакомому человеку не скажут. Кстати, один старик сильно пристально меня рассматривал и даже спросил, не из Курчалоя ли я. Видимо, сталкивались.

— А ты что?

— Сказал, будто в Грозном живу, но там часто бываю в гостях.

Они миновали остатки бутафорского блокпоста. Впереди, за деревьями, появились крыши строений.

Неожиданно заработал спутниковый телефон.

— Мишенев! — вслух проговорил Антон, прикладывая трубку к уху.

— Филин, это Мишень, — подтверждая его предположение, голосом Максима заговорил телефон. — Лепутович убит. Шаман исчез. Веду преследование вооруженной группы, совершающей отход в направлении…

Он принялся докладывать координаты.

— Стой! — прижав трубку плечом, скомандовал Антон Вахиду и вынул карту. Спустя некоторое время он убрал телефон и развернулся назад, к Дрону: — Лепутович убит. Иса, судя по всему, оказался в руках боевиков. В доме его родственника были бандиты. Сейчас Мишенев со Стромиловым сидят на хвосте небольшой банды. Те пока об этом не знают. Спешно сматываются в горы. Ее численность он не знает. Идут следом за двумя боевиками, прикрывающими отход. Предлагает нам выйти навстречу и устроить засаду.

Волков с Дроном переглянулись.

— Юрка точно убит? — зачем-то спросил Джин.

— Точнее некуда, — зло ответил Антон и протянул трубку телефона Дорофееву: — Вызывай Полынцева. Уточни, где находится. Передай — задачу снимаю. Пусть выедет в Беной и разберется, кто там был и что случилось.

— А мы? — Джабраилов вопросительно посмотрел на него.

Антон вновь уткнулся в карту. Немного поразмыслив, развернул ее к Джину и ткнул пальцем в проселочную дорогу, идущую по другую сторону ущелья.

— Нам надо выехать сюда. После этого Мишень нас сориентирует относительно себя. Я его предложение принимаю. Будем встречать духов.

— На этой дороге могут быть машины боевиков, — выворачивая руль, заметил Вахид.

— Еще лучше, — кивнул Антон головой. — У них и встретим.

Когда они вновь развернулись в сторону Гуни, Антон увидел ехавшую навстречу «Газель». Сквозь лобовое стекло можно было различить людей в сером милицейском камуфляже.

— Это еще что такое? — заволновался Дрон.

Между тем микроавтобус развернулся поперек дороги и встал, преградив путь. Из задних дверей выскочили семь человек и рассредоточились справа и слева от обочин. Все были чеченцы. Масок на лицах не было. Форма одинаковая.

Вахид нажал на тормоза и вопросительно посмотрел на Филиппова.

— Сидите, я сейчас. — Оставив автомат, Антон осторожно открыл дверь и, вытянув руку вверх, медленно выбрался на дорогу.

— Всем выйти из машины! — послышалась команда на русском с заметным кавказским акцентом. — Оружие положить на землю и пройти вперед.

Антон пытался увидеть того, кто говорил, чтобы определить старшего среди этих людей, но не смог.

Он сделал несколько шагов в сторону микроавтобуса, однако его остановили, повторив требование. В это время сзади послышался шум приближающейся машины. Раздался скрип тормозов. Захлопали двери.

— Филин, — ожил наушник переговорного, — нас обложили…

— Кто вы? — держа руки на уровне груди и развернув их в сторону машины открытыми ладонями, спросил Антон.

На бандитов эти люди не походили.

Между тем из-за «Газели» вышел коренастый чеченец и, направив на Филиппова автомат, медленно пошел в его сторону. Сзади послышались шаги. Он хотел обернуться.

— Замри! — одернул его мужчина.

Судя по звукам, приехавшие с другой стороны дошли до «Нивы». Никто не стрелял. Значит, сидевшие в ней разведчики тоже не видели опасности.

Остановившись, не доходя нескольких шагов до Антона, чеченец бросил взгляд через его плечо и убрал автомат за спину:

— Спецназ?

— Да, — кивнул головой Антон, облегченно переводя дыхание и опуская руки.

Наконец он развернулся и посмотрел, что творится за его спиной. Двери «Нивы» были открыты. Пятеро бойцов в одинаковой униформе держали на прицеле его подчиненных.

— Отбой! — махнул им чеченец и перевел взгляд на Антона. — Мы из полка Кадырова.

— Я уже догадался. — Голос Антона сделался хриплым.

— Командир роты капитан Руслан Магашарипов. — Чеченец протянул для приветствия руку.

Антон тоже представился.

— Вы приехали в Гуни, — продолжал между тем Руслан. — Нас в известность не поставили.

В голосе чеченца были нотки обиды.

— Мы не были в курсе, — пожал плечами Антон, одновременно кляня себя за то, что в комендатуре не получил соответствующую информацию.

— Вас интересует, что произошло здесь в начале лета? — уточнил Руслан.

— Да, но сейчас нам не до этого. — Антон бросил взгляд на толпившихся у машин милиционеров и подошел к Магашарипову ближе. — Мои люди в Беное нарвались на боевиков. Только что старший группы выходил на связь. Он выдвигается следом за бандитами.

— Откуда там взялись «шакалы»? — удивился Руслан.