Тень сбитого лайнера

Альберт Байкалов, 2015

С отставным спецназовцем Кириллом Булатниковым связывается бывший сослуживец, а ныне офицер Нацгвардии Украины Тарас Супруненко. Он сообщает, что Киевом готовится масштабная кровавая провокация, цель которой – дискредитировать Россию в глазах мировой общественности. Агенты Службы безопасности Украины захватили несколько российских офицеров и теперь планируют сбить пассажирский авиалайнер над территорией Новороссии, а пленников представить в качестве боевого расчета зенитного ракетного комплекса, которым якобы и был уничтожен самолет. Кириллу Булатникову приказано перейти границу Украины и с помощью Тараса и группы ополченцев отбить российских военных и вернуть их на родину…

Глава 8

Поздние гости

Несмотря на поздний час, в окнах дома Рахильских горел свет. Арон Александрович был сегодня, что называется, в ударе. К полуночи он закончил статью об исторической роли украинцев в Российской империи и тут же в который раз взялся править автобиографию Степана Бандеры.

Его жена Ализа Львовна никогда не ложилась раньше мужа. У нее тоже хватало работы, особенно ночью. В свое время она закончила филологический факультет МГУ, а теперь подолгу работала в Интернете, стала превосходным бойцом на информационном фронте. Имея под рукой не только супруга-историка, но и огромную массу его трудов, она формировала общественное мнение, делала из друзей врагов, из честных людей взяточников, из предателей героев и наоборот. Дергая за кончики Всемирной паутины, Ализа Львовна с легкостью собирала многотысячные митинги, сбрасывала памятники с постаментов, запихивала депутатов в мусорные баки.

Когда напольные часы, доставшиеся Арону от прадеда, пробили полночь, супруги спустились на первый этаж, в гостиную, где Ализа Львовна быстро приготовила кофе.

— Ты зря отпускаешь прислугу домой, — стал отчитывать ее Арон Александрович, когда она поставила на стол чашки с ароматным напитком. — Этих дармоедов и так в два раза больше, чем нужно. Кто-то мог бы и оставаться.

— Ты тоже жалеешь охранников, — парировала она, усаживаясь напротив. — Днем, когда не надо, этих оболтусов полный двор и дом. Сейчас только один.

— Днем их видно, — стал объяснять Арон Александрович. — Поэтому люди думают, что столько же и ночью. Да и кого нам боятся? Охрана просто повышает мой статус в глазах украинцев. Все вокруг видят, что правительство ценит меня.

— Тебя ценит Коломский, — уточнила Ализа Львовна. — А в правительстве не очень жалуют.

— Не замечал. — Муж сделал глоток из чашки и вернул ее на стол.

— Наш народ никогда и нигде не был желанным, — с тоскою в голосе продолжала жена.

— Ты снова за свое? — Арон нахмурился. — Брось! Насмотришься чепухи по телевизору и потом начинаешь придумывать страхи.

— Посмотри, ведь сейчас Украина ничем не отличается от фашистской Германии! — воскликнула Ализа Львовна. — Мне просто противно уже лгать в Интернете. Разве мои дед и бабушка, которых фашисты загнали в карьер и расстреляли, как скот, зараженный сибирской язвой, могли представить себе, что и их внучка спустя много лет будет работать на такую же хунту?

— Кого ты называешь хунтой? Этих идиотов, напяливших на себя повязки с немецкой символикой и восхваляющих Бандеру? Брось. Жалкая пародия на Третий рейх. Можно сказать, фельетон.

— Глянь на того же депутата Ливчука, — не унималась Ализа Львовна. — Он всех, кроме украинцев, считает людьми второго сорта. Даже тех, кто живет на юго-востоке, называет москалями, которых надо вешать, призывает к массовым казням. Тебе как историку это ничего не напоминает?

— Ливчук — шут гороховый, — зло констатировал Арон Александрович. — А весь этот националистический всплеск хорошо заменяет идею.

— Может, уедем? — осторожно спросила жена.

Муж молча допил кофе, встал из-за стола и сказал:

— Уедем, но не сейчас. — Он подошел к лестнице и намеревался подняться в свой кабинет, но шум во дворе заставил его задержаться.

— Что это? — испуганно спросила жена.

— Не знаю. — Рахильский пожал плечами.

В тот же момент послышался сдавленный крик. Он узнал голос своего охранника Николая и вернулся к столу.

На крыльце кто-то затопал. Арон Александрович вздрогнул. Входные двери с грохотом распахнулись, и в гостиную ворвались несколько мужчин в масках с прорезями для глаз и рта. Одинаковая черная униформа с националистическими нашивками и автоматы говорили о том, что это военизированное подразделение одного из тех людей, о которых супруги сейчас говорили.

Конец ознакомительного фрагмента.