Московская бойня

Альберт Байкалов, 2009

Группа спецназа подполковника Филиппова захватила сотрудника британской разведки Дэви Седжвика, который инструктировал грузинские диверсионные подразделения. Агента передали следственным органам, но вертолет, в котором его транспортировали, потерпел аварию, и все пассажиры погибли. Спустя непродолжительное время в Москве обнаружился... живой и невредимый Седжвик. Или похожий на него как две капли воды человек? Вернувшимся с Кавказа бойцам Филиппова предстоит напряженно потрудиться в столице, чтобы разобраться, кто есть кто, и снова поймать ускользающего преступника...

Глава 2

К небольшой поляне, окруженной со всех сторон деревьями, спецназовцы вышли, когда на лес опустились густые сумерки. Антон приподнялся над зарослями барбариса. Здесь еще можно было различить не только детали лица человека, но и номерной знак на стоящем у дороги джипе. Скорее всего, именно на нем приехал сюда человек, выдававший себя за журналиста. Антон сразу догадался, кроме как куратором одной из стран НАТО, он никем больше быть не может. Операция глубоко законспирирована. Зачем сюда тащить прессу? Можно допустить, что готовится очередная провокация по типу информационной бомбы, но вероятность этого очень мала.

Рядом с джипом беседовали двое грузинских военных. Один, стоящий к дороге спиной и боком к Антону, походил на квадрат и доставал своему собеседнику едва ли до подбородка. Скорее всего, это и был майор Капанадзе. Как раз за сорок. Оба военных разительно отличались друг от друга не только габаритами. Высокий грузин выглядел уставшим и не скрывал этого. Рваная в нескольких местах форма на нем была грязной. Заметно нервничая, он то и дело чесал указательным пальцем правую бровь, с видимым нежеланием отвечая на вопросы коротышки. Наверное, ему не терпелось умыться и отдохнуть. А может быть, он узнал здесь новость, которая его разозлила? Крепыш выглядел бодрым, а форма была чистой. Он кивал, слушая ответы верзилы, и виновато улыбался. Было заметно, коротышка видит, что его расспросы раздражают уставшего, измотанного собеседника, но не может побороть любопытства. Антон понял, этот грузин еще не принимал участие в боевых действиях. А тот, который с ним разговаривает, совсем недавно вышел из пекла.

— Ну что? — Голос Дрона в наушнике заставил обернуться.

Но он не разглядел Василия.

— Всем внимание! — Антон собрался с мыслями. — Москит, Лавр, — он дождался, когда те ответят, и продолжил, — остаетесь на месте. Туман, Стропа. — Снова пауза.

— Я, — почти одновременно отозвались они.

— Скрытно переходите дорогу. Поступаете в распоряжение майора Котова. Он вас сориентирует. Атака по мере готовности. Котов, ты понял?

— Так точно, — негромко ответил заместитель. Но Антон уловил и нотки облегчения. Еще бы, все устали от постоянного напряжения и неопределенности. Конечно, бездействием это не назовешь. Интенсивно изучался характер действий противника, местность, расположение укрытий и постов. Наконец сняли охранение, провели допрос пленного и получили много ценной информации.

Наушник стал суфлировать дыхание и редкие, едва слышные фразы, которыми обменивались уходившие параллельно дороге Туман и Стропа. Пересекать проселок в том месте, где они находились в данный момент, было опасно. Собеседник коротышки мог заметить проскочивших через него людей. Он стоял, развернувшись в том направлении лицом.

Антон нервничал. Темнело быстрее, чем он ожидал. А может быть, как это всегда бывает в таких случаях, попросту время увеличило свой ход? Он посмотрел на часы. Так и есть. С того момента, как допросили языка, прошло больше часа. Ему казалось, что намного меньше. Антон даже зажмурился и снова открыл глаза. Но светящиеся стрелки «Командирских» остались на месте.

«Прав был Эйнштейн, утверждая, что время в разных точках пространства движется неодинаково», — с иронией подумал Антон.

— Кот, Туман на связи, — наконец прорезался в эфире голос майора. — Нахожусь рядом с капониром.

Антон напрягся, вслушиваясь в переговоры подчиненных.

— Палатку видишь? — спросил Кот.

— Угу, — после небольшой паузы ответил Туман.

— Я за ней. Это пункт помывки. В него уже несколько человек вошли. Мы его с Банкетом «обслужим». Напротив тебя, с другой стороны капонира, Джин и Шаман. Не перестреляйте друг друга.

Кот грамотно распределил цели и организовал взаимодействие. Антон осторожно встал, немного отошел от проселка в глубь леса и направился в сторону говоривших у джипа военных. Дрон последовал его примеру. Словно тень он двигался немного сзади и правее. Чем ближе они подходили к автомобилю, тем медленнее и осторожнее крался Антон. Несмотря на то что грузины говорили едва слышно, он отчетливо стал различать голоса. Двигались на ощупь. Если на дороге еще можно было различать силуэты и даже лица, то деревья словно окутал черный, без запаха дым. Иногда Антону начинало казаться, будто он один в этом лесу, а остальных, подобно кислоте, растворила эта мгла. В такие моменты слух обострялся до такой степени, что Антон начинал различать едва слышные звуки трущихся об одежду Дрона листочков. Шли очень медленно. Антон понимал, все ждут его команды. Но он даст ее только после того, как сам подберется к грузинам на расстояние одного броска. Они нужны живыми. Особенно коротышка. Главное, чтобы он оказался именно этим Капанадзе.

Наконец за деревьями Антон отчетливо увидел два силуэта. Теперь до них было не более десятка шагов. Но как назло именно в этом месте рос кустарник. Не высокий, по колено. Однако треск веток лишит фактора внезапности, да и времени на бросок уйдет больше.

Антон не долго думал, как решить эту проблему. Нужно, чтобы Кот начал атаку первым. Тогда оба военных развернутся в его сторону. Из-за шума и криков они не смогут расслышать пробирающихся сквозь заросли спецназовцев. Но как ему об этом сообщить? Они с Дроном так близко, что грузины могут услышать даже шепот. Злясь на себя, Антон пополз назад. Дрон, когда он поравнялся с ним, хотел было последовать его примеру, но Антон осадил его. Удалившись на расстояние, которое не позволяло услышать его грузинам, Антон прислонился к стволу дерева спиной и прижал пальцем микрофон:

— Кот!

— Я готов, — почти сразу ответил майор.

— Погоди, — почти прошептал Антон. — У нас проблемы. Ты начнешь первым. Сверим часы. — Он посмотрел на циферблат: — Двадцать три шестнадцать.

— Аналогично.

— Значит, в двадцать три двадцать шесть атака.

— Понял, — ответил майор.

Вскоре Антон уже вернулся на свое место. Дрон выполз на одну линию с ним и замер.

Хлопки винторезов и автоматные очереди разорвали тишину. Послышались крики и топот. Что-то хрустело. Кто-то взвыл нечеловеческим голосом.

Как Антон и рассчитывал, оба говоривших у машин военных развернулись к нему спиной и присели. Коротышка и вовсе стал пятиться задом на позиции спецназовцев.

— Вперед! — скомандовал Антон и вскочил на ноги.

На пару с Дроном они перемахнули через кустарник. Треск автоматных очередей Москита и Лавра, начавших выдвижение к капониру справа, совсем сбил с толку длинного и коротышку. Грузины крутили головами в разные стороны, пытаясь понять, что происходит.

Антон в два прыжка оказался позади сидевшего на корточках грузина и, не раздумывая, двинул ему прикладом по затылку. Не издав ни звука, тот уткнулся лицом в землю. Его дружок в последний момент что-то заподозрил и перевернулся на спину, направив на Дрона укороченную «М-16». Но было поздно. Василий уже навис над ним. Отбив ствол винтовки ногой в сторону, он прыгнул на грузина всей своей массой. Раздался вскрик, за которым последовал звук глухого удара.

— Свяжи их, — бросил Антон и устремился к машине.

Внутри джипа никого не оказалось. Он выглянул из-за него. По небольшой полянке, на которой был устроен капонир, метались тени, раздавались хлопки винторезов. С другой стороны начинала гореть завалившаяся набок палатка. Зарево осветило стоящие поблизости деревья.

В наушнике головного телефона стоял сплошной мат. Кто-то из спецназовцев крикнул на грузинском «сдавайтесь». Перед вылетом успели выучить и запомнить необходимый минимум команд. Почти сразу несколько фигур подняли руки.

Спустя несколько минут на поляну из-за деревьев крадучись стали выходить силуэты. Антон угадал в них своих офицеров. Медленно приближаясь к горстке грузинских военных, которые побросали оружие и стояли, вытянув руки вверх, они осматривали каждого убитого, отбрасывали от раненых оружие.

Палатка разгорелась с новой силой. Огонь поднялся до самых верхушек деревьев. Все озарилось зловещим красным светом. Антон знал, брезентовое сооружение будет гореть недолго, считаные минуты, и устремился через дорогу.

Стропа направил в его сторону автомат, но тут же узнал и поднял ствол вверх. Палатка брызнула в звездное небо снопом искр и погасла. На том месте лишь осталось пульсирующее алое пятно. Спецназовцы включили фонари. Сложивших оружие солдат сразу осветили с трех сторон.

— Дрон, — позвал Антон, подходя к пленникам.

— На связи, — ответил майор.

— Как наши? — имея в виду беседовавших у джипа коротышку и длинного, спросил Антон.

— Отдыхают.

— Пусть за ними присмотрит Лавр, а ты вынеси туда рюкзаки.

— Понял.

Неожиданный выстрел и вопль отчаяния заставил Антона присесть. Он успел заметить справа от себя вспышку. Стреляли из положения лежа. Наверняка это был раненый. Не раздумывая, Антон послал туда три пули. Раздался вскрик. Луч света одного из фонарей резко переместился с пленных на то место, откуда стреляли. Антон увидел уткнувшегося в приклад винтовки солдата. Он лежал на животе и еще пытался поднять голову. В два прыжка оказавшись рядом, Антон толкнул носком ботинка винтовку, присел перед раненым и осветил его фонарем. Он уже был мертв.

— Кот! — Антон выпрямился и направился к пленникам.

Спецназовцы уже обыскали их и уложили на землю, заставив широко развести ноги и положить руки на затылок.

— Здесь я, — раздался сбоку голос заместителя.

— Что в капонире?

— Еще не смотрел. — Кот развел виновато руками. — Там Шаман с Джином работают.

— Это Джин. — Спокойный, немного с хрипотцой голос чеченца, который понял, что интересует командира, заставил Антона остановиться. Кот последовал его примеру. — Здесь пять машин «Хаммер». Нашли одного груза. Прятался, ишак. Понимает русский. Уже старый. Пока молчит, но, возможно, он здесь главный.

— Давай его сюда, к остальным пленным. — Антон посмотрел на часы, потом на Кота: — Займись допросом этой шайки. Можешь использовать переводчика ГБУ. Я побеседую с их командирами. Надо эти две категории опросить отдельно друг от друга. Подберите у них по размеру форму.

— Там, рядом с палаткой, тюк с обмундированием. — Кот показал рукой в направление сгоревшего душа. — Наверное, не придется всех раздевать.

— Так или иначе, но надо переодеться. — Антон вышел на дорогу. — Дальнейшая задача — это установление точного местонахождения лагеря, в который собирались отправить этих людей.

— В смысле? — не понял Кот.

— По информации, полученной от находившегося в охранении солдата, здесь лишь промежуточный пункт сбора групп, действующих до сегодняшнего дня на территории Осетии. Его оборудовали, чтобы собрать небольшой отряд из подготовленных диверсантов, умыть и переодеть тех, кто уже успел поучаствовать в боевых операциях, и ночью перебросить в район Омало. — Антон выдержал паузу.

— Знакомые места. — Кот кашлянул в кулак.

— Работай, надо уложиться в пятнадцать минут. — С этими словами Антон направился к Дрону.

Сразу за джипом лежал коротышка. Чуть дальше, у переднего колеса, сидел его напарник.

— Стой! — неожиданный оклик Дрона заставил замереть.

— Свои. — Антон кашлянул, пытаясь определить, откуда раздалась команда. — Это Филин.

В нескольких шагах от Антона раздался шорох, и из кустарника поднялся Василий.

— Ты с ними не разговаривал? — едва слышно спросил Антон.

— Как?! — удивился Василий. — А если кто сзади подойдет?

— Логично, — согласился с ним Антон. — Ладно, продолжай наблюдение, я сам поговорю. — С этими словами он снял с головы гарнитуру, потер взмокшее от резинки ухо и присел на корточки перед коротышкой.

— Мм-ы! — промычал тот и замотал головой.

Антон включил фонарик и осветил его лицо. Рот был старательно заклеен скотчем. Причем Дрон не пожалел ленты и наложил его от уха до уха.

Не церемонясь, Антон взял ее за уголок и с силой потянул на себя.

От боли коротышка засучил ногами. Еще бы, его можно было понять. Клейкая сторона скотча стала черной от вырванных с корнем щетинок.

— Липосакция, — не выдержал Дрон и хохотнул.

— Фамилия, имя, звание и должность, — растягивая слова, проговорил Антон.

— Георги Капанадзе, майор, — промямлил коротышка.

— Должность. — Антон схватил его за отворот куртки и тряхнул.

— Мы раненых собираем и убитых, — едва слышно проговорил Капанадзе.

— Похоронная команда? — съязвил Антон.

— Мы никого не убивали. Нам оружие не положено.

— Ага. — Антон даже повеселел. — А парни сейчас, значит, по нам из рогаток стреляли?

— На время война дали.

— Хватит темнить. — Антон осветил ему лицо, снова приклеил скотч на место, встал, снял «ВСС» с предохранителя и выстрелил чуть ниже правого колена.

От неожиданности грузин выгнулся. Раздался звук, как будто он высморкался, мычание, после чего окрестности огласил нечеловеческий крик. Уже один раз использованная лента не выдержала и отлетела, освободив пленнику рот. Антон знал, пока Капанадзе кричал от отчаяния и обуявшего ужаса. Но сейчас придет боль. Он резко наклонился и двинул грузина кулаком в голову. Тот икнул и завалился на бок. Антон лихорадочно ощупал карман на правом боку разгрузочного жилета и вынул оттуда небольшой брикет клейкой ленты. Оторвал от нее кусок, потом встал на колени, нащупал лицо пленника и снова заклеил рот. Вытер перепачканные слюнями руки об одежду Капанадзе, после чего перешел к его дружку и осветил ему лицо:

— Ну а ты русский язык знаешь?

Грузин кивнул.

Антон наклонился к нему и освободил рот.

В отличие от Капанадзе длинный не стонал, и даже, как показалось Антону, не поморщился.

— Не вздумай шутить, как твой друг. — Антон повернул на фонарике кольцо, делая свет немного слабее. — Те же вопросы. Фамилия, имя, должность?

— Левон Барбакадзе, капитан. — Он облизал губы. — Командир специальной диверсионной группы «Белый волк».

— Какую задачу имели на территории Осетии?

— Сначала парализовать движение на одном из участков дороги Цхинвал — Владикавказ.

— Какой именно? — насторожился Антон.

Всего несколько дней назад группа Филиппова занималась поиском и уничтожением диверсионных групп.

— Севернее пятнадцать километров от Джава. Там ручей есть, — пояснил тот.

— Ясно, и как?

— Нас обнаружили, — грузин вздохнул. — Половина погибли. Мы по руслу ушли в горы и с трудом оторвались.

— Значит, навредить вам не дали?

— Мы сами не хотели. — Левон отвернулся. — Но со стороны командования был контроль…

— Ясно. — Антон догадался: этот человек не врет. — Дальше рассказывай. Как здесь оказался? С какой целью?

— Пришла команда покинуть район и выйти к штабу в Гори. — Он вздохнул. — Когда пришли туда, в городе уже наших не было. Его обошли, связались со своим командованием. Нам прямо по радио приказали выдвигаться сюда и сказали пароль. Здесь этот встретил. — Левон кивком головы показал на скулящего Капанадзе. — Говорит, теперь он старший секретной команды, а я его заместитель. Едем в горы, на базу. Там много чеченцев. Переходим с ними границу. Как окажемся в Дагестане, во взаимодействии с местными отрядами моджахедов, которые будут нас ждать, делаем диверсию.

— И вы купились? — усмехнулся Антон.

— Нет. — Левон сокрушенно вздохнул. — Я рассказал ему, что мы воюем со всем Кавказом. Там, в окрестностях Цхинвала, я видел чеченцев, дагестанцев, осетин и другие национальности. Нас просто бросили умирать. Была мысль на той стороне бежать и сдаться.

— Кому вы подчинялись?

— Генерал Мерабидзе.

— Кто приехал на этой машине? — Антон осветил джип.

— Не знаю точно. — Левон огляделся по сторонам, словно надеясь увидеть этого человека. — Зовут Дэви. Появляется, исчезает. Все время в гражданской одежде, но говорят, он военный из Англии, и связан с разведкой. Перед тем как вы пришли, он был рядом. Потом исчез.

* * *

Дэви не спеша прогуливался вдоль ряда машин, состоящего из пяти «Хаммеров». Автомобили укрыли от воздушной разведки русских в глубоком прямоугольном капонире, поверх которого была натянута маскировочная сеть.

На фоне грузинских военных, «упакованных» в американскую форму и бронежилеты, Дэви выглядел жалким замухрышкой. Близорукий, уставший взгляд, впалые щеки. Сразу и не скажешь, что это представитель английской разведки и один из основных военных советников в Грузии по проведению специальных операций. Конечно, глубоко законспирированных. Никто даже в высших эшелонах власти Грузии толком не знал его настоящей фамилии и имени. Но это воспринималось здесь как данность. Военные чиновники и политики, имеющие представление о миссии Дэви в республике, при встрече заискивающе улыбались, почти бегом бросались выполнять любую, даже мелкую просьбу и с преданностью смотрели в глаза, когда он что-то говорил.

Это раздражало. Он много раз пытался объяснить, что таким образом они просто выдают его значимость, а это обязательно привлечет внимание журналистов, разведку русских и просто оппозиции. Начнут копать, значит, на карьере можно ставить жирный крест. В затылок дышат оставшиеся в Лондоне более молодые сотрудники.

Он остановился, с горечью посмотрел на северо-запад, где уже хозяйничали русские и откуда должны были подойти еще две небольшие группы грузинского спецназа. Дэви не ожидал, что армия Саакашвили так быстро отступит. Вернее, бросится бежать. Не было организованного отвода войск. То, что творилось последние несколько дней, иначе как хаосом не назовешь. Теоретически он допускал, что русские решатся прийти на помощь своим миротворцам, однако то, что Россия так далеко зайдет в своих планах, он не предполагал. Блицкриг не удался. Вместо того чтобы развивать успех и стремительным броском выйти к тоннелю, единственной транспортной артерии, соединяющей Россию с Осетией, грузинские военные бросились гоняться за уцелевшими после нанесения артиллерийского удара женщинами и стариками, соревнуясь в стрельбе по живым мишеням. Стоило русским замаячить на горизонте, как дух большинства этих вояк упал до нулевой отметки, и они поспешили ретироваться.

Когда стало ясно, что восстановить положение невозможно, руководством Дэви было принято решение приступить к реализации второй части разработанного в Лондоне и Вашингтоне плана. Война, полыхнувшая здесь, а главное, вторжение русских развязывало руки и давало очередной шанс всколыхнуть весь регион от Каспийского до Черного морей. Юг России должен был снова погрузиться в кровавый хаос. Как следствие — спад экономики, срыв зимних Олимпийских игр в Сочи, недовольство населения во внутренних областях, куда опять повезут цинковые гробы.

Сейчас Дэви контролировал прибытие уцелевших диверсионных групп, которые по указанию из Лондона в спешном порядке собирало грузинское командование, чтобы перебросить их в район Мтатушетского заповедника. Там, недалеко от села Омало, был расположен учебно-тренировочный лагерь. Оттуда до границы с Чечней и Дагестаном было около двадцати километров. В лагере уже были подготовлены и ждали команды на переход в Россию порядка пятидесяти чеченцев. Это были дети тех, кто вывез в девяностых годах свои семьи в Грузию, а потом, вернувшись назад, в Чечню, сгинул в очередной бойне, также организованной и спровоцированной коллегами Дэви. Жившие все это время в нищете и голоде чеченцы были готовы на любую работу, не говоря уже о той, которая позволяла отомстить за своих отцов и старших братьев. В совокупности с грузинами границу должны перейти до семидесяти хорошо обученных бойцов. Самое главное, что действие на российской территории грузинского спецназа можно расценивать теперь как ответ на вторжение. Но Дэви тешил себя надеждой, что до этого дело не дойдет. Даже в случае пленения грузины должны будут утверждать, будто присоединились к бандам чеченских боевиков с целью подзаработать и никакого отношения к спецподразделениям регулярной армии не имеют.

Захотелось курить. Дэви с опаской относился к этому пристрастию и крайне редко баловал себя легкими сортами табака. Он покосился на группу солдат. Диверсанты негромко разговаривали. Наверняка обсуждали события последних дней. Что не отнимешь у этих людей, так это бесцеремонность, с которой они выпрашивали сигареты, авторучки, будто бы на память, и другую разного рода мелочовку. Инструктора, которые приезжали из Америки и других стран НАТО, часто сетовали на это. Еще они сокрушались по поводу сержантского состава. В отличие от американской армии, где принадлежащий к этой категории военный уже фигура, здесь можно было наблюдать диаметрально противоположную картину. Младший командный состав попросту игнорировали.

Дэви вздохнул и осторожно вынул прямо из лежащей в нагрудном кармане пачки сигарету, щелкнул зажигалкой. Почти одновременно в его сторону посмотрел один из солдат.

«Сейчас начнется, — с горечью подумал Дэви. — А может, это и к лучшему? Курить здесь взять негде, появится возможность расстаться с этой привычкой, пока до конца не втянулся».

Тем временем грузин неторопливо, как бы между прочим, подошел к нему и на очень плохом русском попросил закурить.

Дэви кивнул и достал еще одну.

Почти сразу подошли двое сержантов. Дэви протянул им всю пачку, махнул рукой, давая понять, чтобы забирали, и направился к своей машине. Неожиданно он почувствовал непонятную тревогу. Было тихо. Так бывает перед штормом и бурей. Дэви посмотрел на часы, потом на небо, усыпанное звездами. Солнце давно провалилось за горизонт. В том месте, на фоне розоватого свечения, виднелась горная гряда. Людей, машины постепенно размывала темнота. От нескольких затяжек натощак появилось легкое головокружение и звон в ушах. Он бросил сигарету на землю, растоптал и направился к своей машине. Тревога усиливалась.

«К чему бы это? — подумал, злясь на себя, Дэви. — Нервы?» Еще бы. По всем расчетам грузинские диверсионные группы должны были уже выйти в район. Все походило на то, что они либо игнорировали приказ своего командования, либо были уничтожены на пути следования. Что могло произойти?

Размышляя, он подошел к машине, но едва взялся за ручку дверцы, как сзади раздался шум трущихся об одежду веток, шаги и приглушенные голоса. Дэви резко развернулся. По легенде он — корреспондент из штата Аризона. Работает в небольшом издательстве. Журнал не имеет особого успеха, поэтому руководство, из последних сил пытаясь сохранить его, бросает своих журналистов в самое пекло разного рода событий. Оружия у Дэви не было. Вместо него две фотокамеры, ноутбук, аккредитация да пара блокнотов, в которые он с английской педантичностью записывал незначительные события прошедшего дня. Но это больше для грузин, которым не надо знать, кто он на самом деле. Перед русскими свое присутствие в Грузии оправдать тяжело. Уж они-то как раз знают, за кого могут себя выдавать иностранные советники. Тем более здесь. В случае, если пункт сбора обнаружат русские спецназовцы и Дэви каким-то образом удастся убедить их, что он сугубо гражданский человек, с ним все равно расправятся как с очевидцем уничтожения грузинских военных. Разведка русских, как и любая другая, не станет оставлять свидетелей своего присутствия в глубоком тылу. Дэви почувствовал страх. Он не стыдился этого состояния. Ведь именно инстинкт самосохранения позволяет человеку выжить в критических ситуациях. Однако на этот раз тревога была ложной. Из-за деревьев вышел грузин. Это был высокий, с холодным взглядом широкоплечий мужчина в камуфлированной форме и с рюкзаком за плечами. На голове панама. Шея была перевязана защитного цвета платком. Тут же за ним на поляну выскочили с винтовками наперевес еще несколько крепко сложенных парней.

Громила навел на Дэви ствол пистолета:

— Ты кто? — Но тут же опустил его.

Дэви узнал в громиле Левона Барбакадзе. Уроженец Гори был до войны на хорошем счету у своих командиров. Тот тоже понял, кто перед ним. Англичанин не раз присутствовал на тренировках и учениях. Лица не скрывал.

Навстречу вышедшим из леса диверсантам уже спешил майор Георги Капанадзе. Невысокий, коренастый мужчина с огромным носом должен был осуществлять общее руководство грузинской половиной отряда.

— Здравствуй, Левон! — Георги вытянул перед собой руки и, не обращая внимания на англичанина, обнял боевого друга. — Почему так долго шли?

— Русские заминировали несколько участков, которые я хотел использовать для возвращения. Поэтому пришлось их обходить. Несколько раз чудом не столкнулись с постами.

Оба офицера говорили по-русски. Это было одним из основных условий Дэви и инструкторов из США, которые готовили грузинский спецназ к войне. Под предлогом совершенствования разговорной речи, они требовали общения только на языке вероятного противника. На самом деле невыполнение этого обязательства воспринималось ими как неуважение к себе. Дэви, как и его коллеги из США, не знал грузинского и всегда испытывал дискомфорт, когда рядом говорили, а он не понимал о чем. Вообще, он считал себя полиглотом. Языки давались ему легко. Но зачем учить грузинский, если эта страна не представляет никакой угрозы для НАТО и не является ее партнером? Ресурсы, которыми она обладает, и так уйдут за бесценок на Запад. Хотя Россия также не собирается ни с кем воевать. Образ врага в лице этой страны необходим для выбивания многомиллиардных заказов на военные расходы, поддержания напряжения в западном обществе и его консолидации. Кроме того, на ее громадных и неосвоенных территориях сосредоточена основная часть богатств. Когда-то наступит время и северного медведя, после зимней спячки на исхудавшей подушке резервного фонда, заставят делиться этими запасами. Конечно, не при помощи военной силы. Просто, как это было с Советским Союзом, развалят эту империю изнутри, сообща с ее собственными политиками и олигархами, и снова пойдет она с протянутой рукой, выменивая низкосортные и вредные для здоровья продукты на дешевое сырье и выгодные для Запада договоренности. А там не за горами и условия для вспышки народного гнева, который перейдет в бунт. Дэви хорошо знал историю. Для России это как смена шкуры для змеи. Ее постоянно сотрясают революции, бунты, войны, репрессии. Запад вновь воспользуется случаем, и тогда на трон взойдет лояльный к США человек. Ведь получилось это сделать здесь и на Украине. Собственно говоря, это просто две генеральные репетиции перед началом премьеры. Но что-то не клеилось и шло не так, как хотелось в начале. Обстановка была тяжелой. Нервы у всех на пределе. Дэви мучила бессонница, охватила депрессия и непонятное предчувствие чего-то страшного.

Он поежился и огляделся по сторонам. Стало казаться, что из погрузившегося в сумрак леса на него кто-то смотрит. Немудрено, кругом шныряют вооруженные, готовые на все дезертиры, русский спецназ и просто мародеры. Ведь в этих районах появились брошенные людьми дома, оставленное военными оружие, а по дорогам, прихватив самое ценное, шли и ехали беженцы. Для Дэви не было секретом, что эвакуация населения с так называемых «оккупированных территорий» проводилась по указанию президента и его окружения, а если смотреть глубже, это было организовано с подачи специалистов из США и Англии. Сначала людей пытались обмануть, будто бы отряды осетинского ополчения при поддержке русских, войдя в населенные пункты, незамедлительно приступят к этническим чисткам. В эту ересь никто не поверил. Тогда были задействованы командно-административные ресурсы. В приказном порядке свое жилье должны были покинуть сотрудники полиции, чиновники и служащие других государственных структур. В общем, та категория, на которую непосредственно можно было воздействовать путем шантажа, угроз, а в будущем лишить работы. Никто из тех, кто стоял за всем этим, не верил, что населению прилегающих к Осетии районов грозит опасность. Но им нужны были толпы беженцев на дорогах, страх в глазах детей, безысходность на лицах стариков. Пусть весь мир видит: еще немного — и в Грузии грянет гуманитарная катастрофа. Повсюду царил хаос. Поэтому неизвестно, как поведут себя в этой обстановке взращенные западными кураторами диверсанты. Их научили стрелять, совершать многокилометровые марши, диверсии и еще многому тому, что необходимо уметь профессионалу. Но это ничто, если нет боевого духа, веры в победу и уверенности в своей правоте.

Дэви выглянул из-за машины на другую сторону дороги. Солдаты обоих подразделений столпились у обочины и о чем-то негромко разговаривали. Причем они разительно отличались друг от друга. Те, кто вышел из района боевых действий, говорили негромко и сдержанно, даже, как показалось Дэви, надменно и немного с презрением. У них были серые, уставшие лица, почерневшая от пота и грязи форма. Они небрежно держали оружие, кто на плече, кто под мышкой, всунув при этом руку в карман штанов. Спецназовцы, прибывшие с юга республики, лишь задавали вопросы и слушали своих коллег, открыв рты.

— Это плохая затея, — донеслось до слуха Дэви, и он посмотрел на Левона, который это сказал Георги. — Я не хочу играть в такие игры, — усталым, немного с хрипотцой голосом продолжал тот, не заботясь о том, что рядом стоит иностранный наблюдатель. — Если бы три года назад знал, что задумали в правительстве, ни за что не пошел бы в армию.

Невольно Дэви поймал себя на мысли, что эти слова адресованы именно ему.

— Мы воюем против всего Кавказа! — между тем бил в одну точку Левон. — Я видел осетин из России, много чеченцев. Там часть батальонов «Восток» и «Запад». Русские дерутся, будто защищают свою землю. Добром это не кончится.

— И это хорошо! — не выдержал Дэви. — Спичка брошена в ведро с бензином. Этот пожар вернется обратно на Северный Кавказ, а Грузию защитит весь цивилизованный мир. Я не понимаю, почему у вас такое настроение?

— Когда я уходил со своими ребятами на задание, то на нашей территории видел много техники, — с обидой и злостью стал пояснять Левон. — Танки, пушки, «Град», всего и не перечислишь. Потом, уже оказавшись в тылу у осетин, за Цхинвалом, мы любовались, как на этот город полетели тысячи ракет. Это походило на салют. За многие километры был слышен сильный грохот, который превратился в гул. Я уже думал, что там не осталось ни одной осетинской собаки. А что сейчас? — Он выдержал паузу, будто ожидая, что кто-то договорит за него, и, не дождавшись, продолжил: — Все убежали. Осетины празднуют победу!

— Ты просто устал, Левон. — Дэви отвел взгляд в сторону. — Вам приготовили душ и привезли новое обмундирование.

— Куда потом? — нахмурился Левон.

— Все скажут, — пообещал Дэви и забрался на заднее сиденье своего джипа. Он не хотел продолжения разговора, да и не знал, как вести себя в подобной ситуации.

Некоторое время Дэви просто тупо смотрел перед собой. Потом откинулся на спинку и прикрыл глаза. Постепенно его сморил сон. Вот он идет по лужайке поместья своего отца. Навстречу бегут дети. Неожиданно в небе слышится гул. Дэви поднимает голову и видит заходящий на боевой разворот штурмовик. Деревья вдруг становятся черными, а небо серым. Вот самолет совсем близко. Дыхание перехватывает, а в груди появляется давящая боль. Еще немного — и самолет пустит свои ракеты. Дэви услышал собственный крик и, словно от толчка, открыл глаза. Он быстро пришел в себя и сразу вспомнил, где находится. Сумерки сгустились до такой степени, что на деревьях можно было с трудом разглядеть листья. Левон и Георги продолжали разговаривать. Дэви посмотрел на часы и удивленно хмыкнул. Спал он всего несколько минут. Отчего-то ему вновь сделалось страшно. Он вновь перевел взгляд на грузин. Здесь, в глуши, эти уставшие от войны люди могут запросто убить его, а тело спрятать. Потом сказать, что ничего не видели. Отошел по нужде в сторону от лагеря и пропал. Можно предположить, что выдававший себя за журналиста сотрудник военной разведки, майор Дэви Сэджвик, похищен русскими.

Он невольно вспомнил сон. На лбу выступил пот, а воздух стал застревать в горле.

«Это уже перебор», — подумал Дэви и выбрался наружу. Опасаясь, что его состояние заметят грузины, он заложил руки за спину и не спеша направился по заросшей травой дороге. Отойдя от машины, Дэви невольно встал и развернулся назад. Его охватила злость. Он только сейчас вдруг поймал себя на мысли, что Левон со своими людьми беспрепятственно прошел к лагерю. Конечно, охранение, которое они выставили, видело, что идут свои. Но они должны были предупредить по радио о появлении группы. В этот момент ему показалось, будто бы через дорогу, между ним и машиной, промелькнул чей-то силуэт. Он присел, вглядываясь в темноту. Страх, как ни странно, прошел.

«Может, показалось?» — мелькнула мысль.

Однако сдавленный вскрик, а затем приглушенные хлопки выстрелов русских винтовок «ВСС», которые он не мог ни с чем спутать, ошеломили. Не было сомнений, на них вышел спецназ ГРУ. От досады Дэви готов был кричать. С минуту он пребывал в оцепенении, потом стал медленно пятиться, крутя во все стороны головой, а когда удалился на приличное расстояние, побежал. Вскоре где-то сзади раздался истошный вопль, который резко оборвался. Дэви припустил, на бегу доставая из нагрудного кармана спутниковый телефон. Нужно было срочно предупредить о случившемся босса. Ночь уже вступила в свои права, но он различал в свете звезд и полумесяца дорогу. Однако все равно несколько раз споткнулся. Бежать было легко. Грунтовка шла под уклон, постепенно забирая влево. Неожиданно позади раздался выстрел. Почему-то решив, что стреляли в него, он обернулся. В этот момент нога провалилась в небольшое углубление, и Дэви полетел вперед. Телефон выпал из руки. От удара о землю из груди вылетел воздух, а в животе отдало болью. Досталось и челюсти. От соприкосновения с землей подбородка лязгнули зубы. Едва сдерживаясь, чтобы не застонать, и моля бога, чтобы не было никаких переломов, он медленно встал на четвереньки. Боль постепенно отступила. Придя в себя, Дэви пополз вперед, шаря по траве рукой. Наконец он нащупал выпавшую трубку телефона и облегченно вздохнул. На ощупь корпус был цел. Он поднялся и вновь бросился бежать, уже намного медленней. Но результаты падения сразу проявили себя болью в коленях, и Дэви перешел на шаг, ожидая, когда успокоится сердце. Прикинул в голове, на какое расстояние удалился. По всему выходило около полутора километров. Пора прятаться. Очень большая вероятность, что русские сейчас трясут уцелевших диверсантов. Наверняка их заинтересует, кому принадлежит оставленная им «Тойота».

Дэви свернул с дороги, прошел между деревьями и улегся в траву. Стараясь унять одышку, прислушался. Было тихо. На ощупь включил телефон и обомлел. Экран не засветился.

— Что за чертовщина? — Он повторил манипуляцию несколько раз. Безрезультатно. Потряс трубкой, достал и вставил аккумулятор обратно. Ничего. Такого еще не было. Правильно говорят русские: «Беда одна не ходит». Запасной телефон остался в машине. Он закусил нижнюю губу, убрал трубку в карман, смахнул ручьями стекающий со лба пот. Одежда от бега тоже промокла и неприятно прилипала к телу. Но это мелочи по сравнению с тем, как он опростоволосился со связью.

«А что, если грузины взяли верх?! — подумал Дэви. — Ведь там солдаты элитных подразделений, на подготовку которых не жалели ни времени, не денег». Однако тут же понял, что глупо тешить себя этой надеждой.

Было ясно, русские сняли охранение, после чего заметили приближение Левона и его людей. Пропустили через себя, а потом атаковали.

Прошло еще полчаса. Дэви трясло от злости. Находясь в неведении, он молил Бога, чтобы у тех, кто знает, с какой целью в этом лесу спрятаны армейские «Хаммеры» и собираются бойцы элитных подразделений Грузии, не развязались языки. Дэви прикинул в уме количество людей, представляющих в этом плане опасность. Всего их было двое, это майор Капанадзе и полковник Михеил Тодуа. Сейчас они наверняка в руках у русских. Тодуа — пятидесятилетний грузин, под вечер игнорировал ужин, забрался в один из «Хаммеров» и уснул. Именно он негласно курировал лагерь со стороны Грузии, а Капанадзе, по сути, был его помощником.

По спине Дэви пробежали мурашки. Он вдруг подумал, что знающих задачу людей к этому времени значительно больше. Капанадзе мог поведать об этом любому из своих сержантов. У грузин это просто. Можно сказать, что практически во всех военных структурах присутствовали панибратские, даже родственные отношения. Когда иностранные инструктора делали грузинам по этому поводу замечания, то те отмахивались и говорили, будто у них все на доверии. Напряжение и страх уступили место злости. Русские быстро поймут, что затевается какая-то очередная операция, и будут выбивать информацию всеми доступными им средствами. Он не понаслышке знал, что разговорить можно практически любого человека.

Открытые участки тела Дэви обработал специальным кремом от комаров, а штаны и куртка были пропитаны аналогичным по назначению составом. Однако то ли его качество было плохим или он попросту выветрился, но кровососы стали донимать. Хотя пот, в который попала эта гадость, нещадно щипал глаза. Дэви использовал препараты для военных и был очень удивлен, что ученые до сих пор не придумали такой состав, который бы в подобных случаях не вызывал дискомфорта.

Неожиданно раздался звук приближающихся машин. Он затаил дыхание и вжался в землю, на всякий случай прикинув расстояние до дороги. «Хаммеры» были оборудованы приборами ночного видения, и существовала опасность быть замеченным.

Снова мелькнула мысль, что это грузины, которые отбили атаку, но он тут же отругал себя за глупость. Без него они не сдвинутся с места. Хотя кто их знает? Сейчас возможно все.

Мимо проехали все пять внедорожников. Вслушиваясь в тишину, Дэви выждал еще некоторое время, потом осторожно поднялся и вернулся на дорогу. Посмотрел в сторону колонны. Уже не было слышно даже гула моторов, лишь в воздухе витал запах выхлопных газов. Дорога петляла, поэтому кусты быстро скрыли зеленые огни габаритов. Он развернулся и осторожно пошел обратно.

Дойдя до места, где был импровизированный лагерь, остановился. Было тихо. Присел, стараясь на фоне более светлого неба найти основной ориентир, два старых пирамидальных тополя, которые росли слева от дороги. Сразу разглядел их. Именно между ними было укрытие для машин. Медленно, стараясь не шуметь, прокрался к капониру. Но в темноте почти ничего не было видно. Примерно прикинул в голове, где его джип, и пошел в том направлении. Однако через пару шагов споткнулся обо что-то мягкое и полетел на землю. Дэви успел выставить руки, и падение было благополучным. Он догадался, что оказалось препятствием. Это был труп человека. Дэви ощутил тревожный и непонятный запах. Он был знаком ему. Так пахла смерть. Дальше Дэви двигался с большей осторожностью, и, как оказалось, не напрасно. На пути было еще два убитых. У последнего он остановился, отругал себя за тупость и присел на корточки. У каждого солдата грузинских специальных подразделений был небольшой фонарик. Как правило, с наступлением сумерек они носили их в карманах.

Дэви осторожно провел по нему кончиками пальцев, определяя, где голова. Когда коснулся рукой покрытого жесткой щетиной подбородка, почувствовал, что он еще теплый. Дэви брезгливо отдернул руку и стал ощупывать карманы. Вскоре ему удалось найти то, что искал. Он вынул фонарь, но не решился его сразу включать. С другой стороны дороги что-то хрустнуло. Он замер, пытаясь понять, что могло быть источником этого звука. На самом деле из-за нервного перенапряжения все органы чувств работали на пределе. Ему было знакомо такое состояние. Можно расслышать негромкую речь на большое расстояние. В такие моменты организм мобилизует все свои не задействованные в обычной жизни резервы.

«Может, просто показалось? — подумал он, но тут же в голову пришла другая мысль: — А вдруг они оставили засаду?» Его бросило в жар. Джип однозначно привлек их внимание. Осмотрели. Нашли аппаратуру. Точно! Возможно, поверили в легенду о журналисте. Но представитель прессы теперь вдвойне опасен. Русские наверняка решили, что он каким-то образом их заметил раньше, чем они его, и убежал.

До машины оставалось всего несколько шагов. Он уже различал «Тойоту». Гарью не пахло. Возможно, ее не вывели из строя, а оставили в качестве приманки. Внутри могла устроиться пара человек и поджидать, когда он вернется. Мысли одна мрачнее другой вихрем проносились в голове. В конце концов Дэви передумал идти к машине. Мягко ступая, он стал осторожно пятиться задом и вскоре благополучно добрался до первых деревьев. Здесь снова замер. Стук сердца мешал разобрать звуки. Но отчего-то ему стало спокойнее. Дэви решил идти пешком. До Тбилиси не больше двадцати километров. Он от руки, с небольшой погрешностью, мог нарисовать карту этой республики, со всеми заковыристыми названиями. К тому же рядом дорога. Вариантов, как быстро добраться до города, было много. Он вновь посмотрел на светящиеся стрелки циферблата, потом на небо. С учетом времени года можно с большой точностью определить стороны горизонта. Неожиданно его обдало жаром. При самом благоприятном раскладе, свое руководство он сможет поставить в известность о случившемся только утром, когда русские уже доберутся до базы. Конечно, штурмовать такими силами они ее не решатся. Это просто абсурд. Обычно в такой ситуации спецназ проводит разведку объекта и наводит авиацию. Он поежился и вновь развернулся в направлении джипа. Нерешительно сделал шаг и встал.

А если они просто заминировали машину? Дэви разозлился на себя. Нужно было срочно что-то делать, а он ходит кругами и трясется от страха. Взвесив все «за» и «против», он направился обратно. Снова оказавшись у капонира, прислушался. По-прежнему было тихо. «Доверимся судьбе!» — устав бояться, подумал Дэви и включил фонарь. Небольшое размытое пятно света выхватило кусок маскировочной сетки и лежащего на земле грузина. Рядом валялась винтовка. Дэви осветил вокруг себя. В жиденьком луче большими белыми пятнами заметались мотыльки. Ничего подозрительного. Он подошел к убитому, взял винтовку. Брезгливо поморщился. Она была липкой от крови. Но делать было нечего, и Дэви направился к своей машине. Он долго и скрупулезно осматривал ее снаружи, светил в салон, но ничего не нашел. Тогда осторожно открыл дверцу. Тоже ничего не произошло. Перешагивая через трупы, вернулся к капониру, достал перочинный нож и быстро отрезал от маскировочной сетки длинный шнур, вернулся и привязал его к рычагу замка капота. Отошел в сторону, лег на землю и дернул. Раздался щелчок. Взрыва не последовало. Медленно вернулся. Буквально по миллиметрам открыл капот и осветил двигатель. Здесь он не увидел ни лишних проводов, ни адской машинки.

— Странно, — вслух пробормотал он и закрыл крышку.

Звук показался намного громче, чем это бывает в обычной обстановке. После этого он забрался в салон. Сумки с телефоном, фотокамерами и ноутбука не было. Дэви выбрался наружу.

«Почему русские не тронули джип, не стали меня искать и не оставили людей? Может, кто-то из грузин убедил их, что это его машина? Но ведь они наверняка осмотрели ее и нашли аппаратуру, которая красноречиво говорила о том, что ее хозяин как минимум фоторепортер! Нет, сюрприз они точно оставили».

Размышляя над создавшимся положением, Дэви стал пересчитывать трупы. Для начала спустился в капонир, потом вышел наружу, обошел его вокруг. Всего, как оказалось, убитыми было семнадцать человек. Значит, пятерых они забрали. На многих не было курток и панам. Не надо было иметь много ума, чтобы догадаться, что их прихватил для себя русский спецназ. Со стороны и не поймешь, кто едет в машине. Тем более никаких постов на всем протяжении до самого Омало нет.

Он вновь стал бродить среди убитых, переворачивая их на спину, и светить в лицо. Вскоре стало ясно, среди тех, кто нашел на этой полянке смерть, нет ни полковника Тодуа, ни командиров групп. В том, что рано или поздно они заговорят, Дэви не сомневался. Ему сделалось нехорошо.

Как сообщить о надвигающейся угрозе? Дэви стал теребить нижнюю губу. — До рассвета еще можно принять меры и сохранить отряд под Омало. Для его комплектования, обучения и содержания он с трудом выбил деньги, и теперь все насмарку. Неожиданно его осенило. В шести километрах от этого места было село Квемо-Бошури. Там можно найти если не телефон, то транспорт. Он хлопнул себя по нагрудному карману, в котором лежали полторы тысячи долларов, и уверенно зашагал по дороге, изредка подсвечивая себе под ноги.

* * *

Наблюдая, как спецназовцы выгоняют из капонира «Хаммеры», Антон слушал ответы полковника грузинской армии, которого обнаружили в одном из внедорожников. Он представился Михеилом Тодуа и не долго запирался. Тем более к его допросу Антон приступил, уже зная, какую задачу имели находящиеся здесь люди.

Тодуа оказался офицером департамента военной разведки. Он подтвердил наличие вблизи Омало лагеря подготовки боевиков из числа чеченцев, на усиление которых собирались бросить грузинских диверсантов. О загадочном иностранце, приехавшем на джипе «Тойота», полковник знал немного больше, чем его подчиненные. Как оказалось, выдававший себя за журналиста человек курировал подготовку операции. Зовут Терри Хейл, но все уверены, что это не настоящее его имя. До нападения на Цхинвал он не раз появлялся в учебном центре и наблюдал за ходом занятий и тренировок чеченцев. Постоянно использовал разный транспорт. От иномарок и микроавтобусов «Форд» до российской «Нивы». Сюда прибыл сегодня утром на джипе. Сразу уточнил, как продвигаются дела, и остался. Сделал несколько замечаний, после чего почти весь день провел в машине.

— Почему он свободно перемещается по республике и командует вами? — удивился Антон. — Может, он действительно журналист?

— Мой начальник велел выполнять все его требования. Терри всегда знает пароль на каждый день для проезда на режимные объекты.

— Описать его сможешь? — Антон посмотрел на силуэт стоявшего перед ним грузина.

— Невысокий, нос тонкий… — Тодуа выдержал паузу, собираясь с мыслями. — Волосы немного светлые. — Он пожал плечами. — Выглядит лет на сорок. Когда читает, надевает очки.

— Тебе не кажется, что это тот самый тип, который трепал нам два дня назад нервы, а потом свалил с американцами на вертолете? — вполголоса спросил стоявший рядом Кот.

Антона разозлил вопрос. Его мог слышать Тодуа. О полковнике уже было доложено Родимову, и тот приказал привезти его и остальных пленных к блокпосту, расположенному на дороге Гори — Цхинвал. Как с ним поступят потом, неизвестно. Возможен обмен на тех же пилотов, которые катапультировались со сбитых самолетов. Неисключено, что тогда эти предположения Кота станут известны Терри.

— Иди, проверь людей и сними охранение, — вместо ответа приказал Антон и вновь повернулся к Тодуа: — Кем вы были до того, как пойти в армию?

Тодуа выдержал паузу, потом передернул плечами:

— Сельхозинститут закончил, потом два года в армии служил лейтенантом.

— Пиджак, значит, — уточнил Антон. — Так вашего брата в советской армии называли?

— Да, — грустно подтвердил грузин. — До восемьдесят четвертого года в Белоруссии. Танковый полк. Потом работал здесь. — Он вздохнул. — Когда Союз развалился, а Гамсахурдиа стал президентом, работы не стало. Пошел в армию.

— Понятно. — Антон зло сплюнул себе под ноги.

— Командир, — раздался в наушнике голос Лавра. — Машину осмотрел. Ничего интересного, за исключением спутникового телефона. Хотя частоты не фиксированы, но, возможно, на него кто-то выйдет.

— Хорошо. — Антон покосился на Тодуа и прижал пальцем микрофон. — Сюрпризы, как я сказал, установи и уезжаем.

Прапорщик закончил проверку джипа, который было решено оставить. Чем больше Антон узнавал о загадочном Терри, тем сильнее убеждался в его не последней роли в войне на Кавказе. Особенно в той ее части, что касается специальных операций. Раз так, то можно предположить, что этот кукловод не бежал в панике, а затаился на безопасном расстоянии и вскоре вернется. Ему необходимо узнать, чем все закончилось. Антон надеялся если не изловить загадочного Терри, то просто убить. Не было сомнений, что этот человек большой специалист по разведывательной и диверсионной деятельности. Не исключено, что предположение Кота верно и он ко всему организатор провокаций, которые были пресечены группой всего несколько дней назад. У Антона уже был план, как поступить в отношении этого человека. Лавр установит в салоне, за задним сиденьем, гранату, поводок от которой закрепит на ручном тормозе. Терри будет просто обязан ее найти. Любого профессионала в такой ситуации насторожит оставленная и не выведенная из строя машина. Он обязательно самым тщательным образом все осмотрит. Особенно проводку, двери, механизмы и рычаги управления, которые при запуске и в движении меняют свое положение. После обнаружения растяжки, по сути, на видном месте, Терри заподозрит, что граната в салоне установлена с целью успокоить его и заставить забыть об осторожности, а основное взрывное устройство надежно упрятано. В этом случае он наверняка откажется воспользоваться транспортом и отправится пешком. Его цель как можно быстрее оказаться в Тбилиси, до которого сто с лишним километров. Выход здесь один: искать машину в ближайшем селе, до которого он дойдет к рассвету. Там его встретят переодетые в форму американских солдат Банкет и офицеры чеченцы. Внешне они походят на грузин. Хотя с таким же успехом можно сказать, что это представители третьих стран, которых в американской армии сейчас пруд пруди. Можно играть роль самих себя. Тоже выход, хотя не исключено, что всех чеченцев, которые проходили подготовку в лагере, он знает в лицо. От мысли оставить засаду в непосредственной близости от джипа Антон отказался сразу. Со слов допрошенных пленных, Терри не расставался с одним из своих телефонов. Наверняка сейчас он уже поставил в известность о происшедшем свое руководство. Возможно, грузины предпримут попытку разыскать группу. Это может обернуться переброской в район боеспособных подразделений. Тогда прилегающую территорию тоже осмотрят.

В принципе Антона устраивал любой расклад. Он не исключал, что Терри воспользуется машиной — окажется намного тупее, чем он считает, и не заметит привязанной к рычагу проволоки. Что же, значит, судьба. Хотя взять такой экземпляр живым большая удача.

Вскоре группа заняла места в «Хаммерах», распределив между собой пленных, и колонна тронулась в направлении Гори.

— Как бы нас не накрыли наши доблестные соколы, — устроившийся на заднем сиденье Дрон прижался лбом к стеклу и посмотрел в звездное небо.

— Не каркай, — пробурчал Лавр. Он сидел у других дверей. Между ними примостились полковник Тодуа и Левон Барбакадзе. Руки обоим связали впереди. Еще пятерых пленников разместили в остальных машинах. Колонна двигалась с небольшой скоростью. Хаммеры были рассчитаны на восемь человек, но в некоторых ехали и вовсе по трое. В первой машине, немного оторвавшейся от остальных и выполнявшей роль головного дозора, устроились Кот и Туман. Вскоре миновали село.

— Банкет. — Антон прижал микрофон к уху. Эфир трещал и шумел из-за помех. Он поморщился.

— Слушаю, — раздался словно издалека голос.

— Давай, ищи себе место.

— Уже приглядел, — отрапортовал Банкет.

— Тормози, — бросил Антон сидевшему за рулем Москиту.

Едва машина съехала на обочину и встала, как Антон выбрался наружу.

Позади выстроились в колонну остальные вездеходы. Спецназовцы спешились и заняли круговую оборону. Второй с конца «Хаммер» выехал на другую сторону дороги и начал сдавать назад.

Антон махнул рукой:

— Стой!

«Хаммер» замер. Щелкнула и вздохнула тяжелая дверь.

— Куда встанешь? — спросил Антон, пытаясь разглядеть в темноте лицо подбежавшего к нему Банкета.

— Здесь съезд есть. — Майор показал рукой в сторону. — Туда загоним. Дорога с ночника просматривается отлично. Уже проверил. Если журналист поедет на джипе, просто перекрою ему дорогу «Хаммером».

— Этот самый Терри, возможно, помнит все машины. — Антон отошел в сторону, увлекая за собой Банкета. — Поэтому номер закройте и вообще вид ее измените.

— Легко сказать. — Банкет почесал затылок.

— Мне что, учить тебя? — удивился Антон. — Вставьте ветки, снимите пулемет, раскурочьте фару. Это немного рассеет его внимание. Главное, вам подобраться к нему ближе. Не исключено, что он вооружен.

— Сделаем.

— Ну, все, давай! — Антон хлопнул его по плечу и направился к своей машине.

Снова тронулись в путь. Ехали молча. Все напряженно вглядывались в росшие вдоль дороги кусты и деревья. Дважды миновали речку Тана. Вскоре дорога стала шире. Увеличили скорость. Не прошло и часа, как оказались в Гори. Пока проезжали безлюдные, погруженные в темноту улицы, Антон связался с Родимовым. Генерал заверил, что в городе нет грузинских подразделений. Дорога на Цхинвал полностью контролируется. Все блокпосты предупреждены о приближающейся колонне, и назвал частоту, на которой они работали. Лавр тут же с ними связался. Все шло гладко, и это немного настораживало. Однако, как ни странно, до места встречи доехали без приключений.

Уже светало. На фоне подернутого розовой дымкой неба выступили очертания гор. В приоткрытые окна потянуло свежестью.

— Филин, это Кот, — раздался слегка охрипший голос заместителя. — Наблюдаю блокпост.

— Берег, я Рубин, — торопливо заговорил в микрофон станции Лаврененко, — мы на подходе. Вас видим.

КПП на главной дороге, соединяющей Цхинвал с Гори, только начали оборудовать. Он представлял собой установленный шлагбаум, выкрашенный в белый и красный цвета, рядом с которым, за бетонным блоком, стоял солдат. Чуть дальше и правее дороги в свежевырытом окопе был бронетранспортер. Сразу за ним палатка. Еще два БТРа, на которых приехали Родимов и взвод сопровождения, находились по другую сторону шоссе.

— Значит, ты считаешь, что основной задачей боевиков будет одна из застав? — задумчиво проговорил генерал, наблюдая за тем, как спецназовцы передают разведчикам пленников.

— Думаю, да, — подтвердил Антон. — Я уверен, у бандитов практически нет шансов пройти в Россию незамеченными. Наверняка и те, кто стоит за всем этим, считают точно так же. Вы же сами знаете, все участки, пригодные для перехода на территорию Чечни и Дагестана, под контролем пограничников. Тем более сейчас, в связи с последними событиями, погранотряды перешли на усиленный режим несения службы. Но все равно, у них недостаточно сил и средств, чтобы противостоять такому количеству боевиков. Думаю, здесь бандиты будут действовать по сценарию, который опробован в начале девяностых в Таджикистане.

— Ты имеешь в виду двенадцатую заставу? — Генерал снял кепку и почесал затылок. — Сомневаюсь, — возразил генерал. — Можно предположить, что грузинские диверсионные группы как раз и должны были нанести отвлекающие удары по одной или двум заставам, чтобы обеспечить переход чеченских боевиков.

— Возможно, — вынужден был признать Антон. — Здесь вариантов много.

— Твои предложения? — Генерал выжидающе уставился на него.

Антон посмотрел на часы, потом поднял взгляд на генерала:

— Мы атаковали пункт сбора в двадцать три восемнадцать. При самом благоприятном раскладе Терри мог сообщить о нашем визите спустя уже десять-пятнадцать минут. С того момента прошло почти шесть часов. Этого времени достаточно, чтобы покинуть лагерь и пройти больше половины пути в сторону границы. Нужно определить хотя бы направление, в котором бандиты начали выдвижение. Это даст возможность приготовиться к встрече. Неплохо было бы потрепать их еще на территории Грузии.

— Как потрепать? — прищурился генерал. — Уж не предлагаешь ли ты отправиться туда?

— По дорогам до Омало здесь почти сто пятьдесят километров. Причем все они находятся на не контролируемой нами территории. Поэтому предлагаю перебросить группу вертолетом, — подтверждая предположение Родимова, стал развивать свою мысль Антон. — Если высадиться вблизи лагеря, который сейчас наверняка уже оставлен, то можно определить, куда двинулись те, кто там проходил подготовку. Такое количество боевиков не иголка в стоге сена.

— Они могут разделиться на несколько групп и двинуть по разным направлениям, — возразил Родимов.

— Какая разница? — удивился Антон. — Главное, выяснить, какими маршрутами они направляются, а уже имея представление о местонахождении бандитов, можно планировать дальнейшие действия. Начиная с того, что нанести бомбовые удары с воздуха, заканчивая «теплой» встречей на границе. Особенно будет эффектно, если, нарвавшись на пограничников, они будут атакованы сзади уже нами.

— Командир, — вкрадчиво проговорил наушник голосом Кота. — Пленных передали.

— Понял. — Антон посмотрел в сторону бронетранспортеров. В этот момент как раз закрыли десантный люк, расположенный между колесами.

— Что ты понял? — встрепенулся генерал.

— Это Котов доложил, что они все закончили. — Антон показал на наушник переговорного устройства.

— Тогда командуй, готовность к началу движения две минуты, — кивнул генерал. — Ты в какой машине едешь?

— Вторая. — Антон показал взглядом на свой «Хаммер».

— Я с тобой, — принял решение генерал. — По дороге окончательно все обсудим.

Неожиданно из кармана куртки генерала послышался звук заработавшего спутникового телефона. Он торопливо достал трубку и приложил к уху. Антон отошел в сторону.

— Понял… Именно так и было, — донеслось до слуха Антона. — Представлялся Терри. Хорошо!

Антон насторожился. Тем временем генерал закончил говорить и подозвал его рукой.

— Свяжись с Банкетом. — Он свернул антенну и сунул трубку в нагрудный карман. — Ему пригодится. Перемещающегося под видом журналиста англичанина, по описаниям схожего с тем, который занимался подготовкой чеченских боевиков, зовут Дэви Сэджвик. Он непосредственно отвечает за проведение провокаций и диверсий в отношении российской армии. Использует оперативный псевдоним Терри.

— Откуда такая информация? — растерялся Антон.

— По линии СВР сообщили, — уклончиво ответил генерал. — Ты когда мне по радио предварительно доложил, я тут же с ними связался. Вот, навели справки.

— Это уже серьезно, — ища взглядом Лаврененко, чтобы поставить задачу связаться с Банкетом, проговорил Антон.

* * *

Поначалу Дэви считал, что дойдет до села за час-полтора. Но ошибся. Вскоре он понял, путь будет нелегким. Фонарь постепенно тускнел. Он и так его периодически выключал, но в пятне бледно-желтого света уже почти невозможно было разглядеть выступающие из земли камни и вымоины. На крутых подъемах и спусках колея превратилась в небольшие овраги. Он то и дело спотыкался. Пару раз упал и лишь чудом отделался легкими ушибами да ободрал на ладонях кожу.

Ругая про себя конструкторов, разработавших телефон, который от удара о землю перестал работать, Дэви продолжал упорно идти вперед. Справа потянуло сыростью. Он знал — с той стороны протекает небольшая, больше похожая на широкий ручей, речушка. Сразу почувствовал жажду. Но свернуть с дороги не решился. То и дело охватывал страх. Ему вдруг начинало казаться, будто сзади кто-то нагоняет и он слышит шаги. Тогда Дэви замирал. Подолгу вслушивался в звуки и вглядывался в темноту. Потом снова начинал идти.

Дорога шла по склону невысокой горы, которая тянулась вдоль речки. Лес закончился. Дэви миновал поле и оказался в небольшой роще с причудливыми деревьями. Сейчас их почти не было видно. Лишь на фоне звездного неба черными пузырями выделялись кроны. Наконец послышался ленивый лай собаки, а впереди замаячила пара едва заметных, бледных огонька Квемо-Бошури. Дэви как завороженный смотрел на них, за что и поплатился. Носок кроссовки зацепился за выступающий из земли корень, и он полетел лицом вперед. На этот раз он не успел ничего сделать. Из глаз брызнул ослепительный сноп искр, челюсть лязгнула, а внутри словно что-то оторвалось. От безумной боли под ложечкой хотелось кричать, но Дэви не мог перевести дыхание. Воздух колючей пробкой застрял в легких. Они словно лопнули. Он медленно перевернулся на правый бок, подтянул к животу колени и замер. Так прошло несколько минут. Когда боль отступила, он медленно встал.

«Это никогда не кончится», — с досадой подумал он и медленно направился дальше.

Как ни странно, но больше Дэви не спотыкался и не падал. Словно кто-то на небесах счел, что он достаточно наказан за просчеты. Дэви был уверен, он выполняет важную миссию, очищает землю от скверны и борется со злом в лице метастаз, оставшихся после удаления злокачественной опухоли под названием СССР, а Россия — это страшная, воспалившаяся послеоперационная рана.

Деревья снова скрыли редкие и тусклые огни села. Стало еще темнее. Дэви вытянул вперед руки. Стало страшно. Он упрекнул себя за то, что не прихватил с собой даже ножа. Неизвестно, кто сейчас прячется в этой глуши. Неожиданно сбоку раздался треск и топот. По спине пробежал холодок. Дэви сначала замер, потом вдруг его словно кто-то подтолкнул. Он побежал, однако немного ушел в сторону и налетел на ветки деревьев. На ощупь вернулся на дорогу, взял себя в руки и попытался сосредоточиться. С удивлением он обнаружил, что восточная часть неба стала немного светлее.

Конец ознакомительного фрагмента.