В прицел судьбу не разглядишь

Альберт Байкалов

Разведка доложила, что в Афганистане сформирован лагерь, в котором готовят снайперов для устранения президента Чечни. Какому-то влиятельному господину стоит поперек горла руководитель республики. Подполковник спецназа ГРУ Антон Филиппов и его бойцы получают задание уничтожить лагерь. И вот когда труднейшая задача выполнена, выясняется, что лагерь служил лишь приманкой, а трое стрелков давно ушли из него и уже занимают удобные позиции...

Глава 6

Прошли выходные, наступила новая рабочая неделя, а про Павла словно забыли. Он терпеливо ждал. Уже хорошо познакомившись с системой, начал волноваться и жалел, что ему сказали о скором освобождении. Так сиделось легче. Теперь время словно остановилось. Пропал сон. Он не знал, чем себя занять. Установленный под потолком телевизор, как назло, сломался. Пробовал читать, оказалось, в камере нет ни одной хорошей книжки. Все застойных времен, канувших в Лету авторов.

Наконец в среду с самого утра за ним пришли. Попытка узнать у конвоира, куда поведут на этот раз, не увенчалась успехом. Он лишь развел руками. Команды взять вещи не было, и Павел приуныл.

Его ввели в уже знакомую комнату. За столом, ножки которого были вмонтированы в бетонный пол, сидела, как всегда с непроницаемым взглядом, Жилова. Слева от нее какой-то седой, наполовину лысый мужчина в очках и… Сердце забилось так, словно хотело проломить грудную клетку и выскочить наружу. За металлическими прутьями ограждения, на отшлифованном до черноты некоем подобии табурета устроился тот самый парень, который напал на Пашку, отобрал деньги и выколол своему дружку глаз. Наверняка он и добил его позже.

— Проходите, садитесь, гражданин Долгов. — Жилова взглядом показала на стул по другую сторону стола, напротив того, который занимал очкарик.

Павел подчинился. Не сводя взгляда с ненавистного лица, он прошел к столу и медленно сел.

Как всегда, Жилова начала с формальностей и уточнила биографические данные Павла, словно в камере у него могла смениться фамилия или он стал моложе.

— Сейчас с вами будет проведена очная ставка, — казенно заученно начала она вводить Павла в курс дела. — Со стороны гражданина Хлебова присутствует адвокат Семенов Борис Андреевич. Вы, — она перевела взгляд на Долгова, — от адвоката отказались. Не изменили своего решения?

— Теперь тем более, — Павел обернулся к человеку, доставившему ему столько проблем. Однако ничего, кроме пустоты и безразличия в его взгляде, не увидел.

— Отвечайте конкретнее, — одернула Жилова.

— Нет.

— Вам знаком этот человек?

— Да.

Она пометила у себя его ответ.

— А вам? — Жилова посмотрела на Боксера.

— Конечно. — Узколобый выдержал паузу, задрав подбородок, словно давая возможность лучше рассмотреть свое лицо присутствующим. — Это он ударил ножом моего друга.

— Уточните фамилию и имя, — потребовала Жилова.

— Чего! — протянул Павел, приподнимаясь со стула.

— Долгов! — прикрикнула следователь. — Сядьте и не вынуждайте меня изменить порядок проведения следственного действия.

— Я попрошу занести в протокол, что этот гражданин ведет себя агрессивно. — Адвокат, словно желая удостовериться, выполнит или нет следователь его требование, склонил голову набок и заглянул в запись.

— Долгов напал на Морозова Сергея Петровича и на моих глазах несколько раз ударил его ножом, — заученно отрапортовал Боксер.

— Откуда вы знаете его фамилию? Были знакомы раньше?

— Вы сейчас сами сказали. — Хлебов, словно ища поддержки, покосился на адвоката.

— Долгов, теперь ваша очередь. При каких обстоятельствах вы познакомились с гражданином Хлебовым?

— Да что он несет! — протянул Пашка. — Не было ничего…

— Отвечайте без эмоций, — строго предупредила следователь. — Вы питаете неприязнь к гражданину Хлебову?

— Да, — закивал Павел. — А вы бы на моем месте… Я же вам говорил…

— По существу! — Жилова постучала обратным концом ручки по столу и перевела взгляд на Хлебова.

Тот ответил примерно в том же духе.

После этого Жилова потребовала от Павла рассказать, что произошло в то злополучное утро во дворе дома номер семнадцать.

Павел слово в слово пересказал то, что уже не один раз говорил, не понимая, для чего. Ведь настоящий убийца не он.

Все встало на свои места, когда наступила очередь Хлебова. С первых же слов Павел понял, почему вопрос о его освобождении затянулся. По версии мерзавца, он оказался на месте, где произошло убийство его дружка Морозова, случайно. Просто увидел, как тот свернул во двор названного дома, и решил его догнать. Однако там наткнулся на жуткую картину. Неизвестный парень, который сейчас сидел перед ним, наносил Морозову удары ножом в туловище. Хлебов попытался помочь товарищу, но едва не поплатился за это жизнью и убежал. Он, кстати, и позвонил в милицию, только при этом решил не называть себя. Поэтому обвинить его в оставлении человека в беспомощном состоянии или сокрытии преступления оснований нет.

Последнее негодяй говорил, не сводя взгляда с сидевшего к нему боком адвоката, словно читал что-то в его глазах. Павел понял, что они уже не раз встречались и обговорили основные моменты линии защиты.

— Экспертиза записи звонка моего подзащитного подтверждает это. — Адвокат открыл лежавшую на коленях папку и заглянул в какой-то листок.

— Почему тогда в своих первых показаниях вы говорили, будто убийство, ставшее результатом вашей ссоры с гражданином Резником, было итогом его попытки завладеть всей отобранной вами у неизвестного гражданина суммой?

— Я ничего подобного не говорил! — покачал головой Хлебов. — Там мне протокол сунули, я подписал, и все. А оказалось, вон что написали!

— Почему не прочли?

— А на меня это, — он стрельнул глазками в адвоката, — оказывали давление.

— В чем это выражалось?

— Били, — хмыкнул Хлебов и хотел сплюнуть на пол, но вовремя спохватился и вновь уставился на адвоката.

— У меня есть заключение экспертизы о ссадинах и синяках на теле моего подзащитного, которые по времени совпадают с первым допросом, — постукивая пальцем по лежащей на коленях папке, быстро заговорил очкарик.

— А вы не допускаете, что это следы борьбы между ним и жертвой? — Жилова откинулась на спинку стула.

— Знаете, то, что я допускаю, это мое дело. Вы закончили?

— Вы настаиваете на своих показаниях? — Жилова перевела взгляд на Павла.

— Да.

— У вас есть вопросы к гражданину Хлебову?

— Он утверждает, что один догнал своего дружка. — Павел забыл фамилию парня, в убийстве которого его обвиняли, и наморщил лоб.

— Морозова, — напомнила Жилова.

— А я могу рассказать, как выглядит второй. И уверен, это с ним он не поделил деньги.

— Я протестую! — Адвокат поднял руку. — Мы сейчас рассматриваем конкретный вопрос.

Жилова снова постучала ручкой по столу:

— Долгов, вы уже описали его…

Пашка вновь оказался в камере. Состояние его было ужасным. После того как он расписался и на него снова надели наручники, он понял: вопрос об освобождении остается открытым. Более того, он откладывается на неопределенный срок.

Войдя в камеру, Пашка прошел к столу и уселся на скамейку.

— Судя по твоему лицу, дело дрянь, — вздохнул Лапша и отвернулся к стене.

Пашка обхватил голову руками и задумался. Чем дольше Долгов рассуждал о своем положении, тем отчетливее понимал: запечатан он здесь уже надолго. Но и сидеть ни за что — это сумасшествие и в голове не укладывалось.

* * *

Самолет угрожающе накренился, почти встав на пульсирующее красным сигнальным светом крыло. Огни города, разбежавшиеся по дну гигантской чаши, медленно закружились вокруг ее оси. Ночной Душанбе напоминал сверху перевернутый звездный купол. Улица Караболо, словно Млечный Путь, пересекает его по диагонали. В центре оранжевым пятном выделяется дворец Президента. Плывущие фары редких автомобилей походят на метеориты. Днем окруженная со всех сторон горами столица Таджикистана смотрелась грациозно. Сейчас самолет плыл уже в посветлевшем, сиреневом небе, а внизу еще была темнота. Антон не первый раз совершал сюда поездку. Но прежние были не в лучшие времена для этой страны, впрочем, как и для всех государств СНГ. За трое суток до вылета с группой начали проводить цикл занятий, инструктажей и информаций по предстоящему театру действий. Затрагивался самый широкий круг вопросов — от климата до экономики. С момента последней командировки в Среднюю Азию в Таджикистане произошли большие перемены. Наладились и стали нормально функционировать все институты власти. Прекратились перебои с электроэнергией, снизился уровень преступности, стабилизировались цены. Окрепли и набрались опыта структуры, обеспечивающие безопасность страны. Это радовало. Прямо или косвенно с ними, на начальном этапе, придется сотрудничать. По словам Родимова, вопросы взаимодействия решены без проволочек.

Уши заложило. Свист турбин стал надрывней. Внутри все замерло. Самолет резко снижался. С каждой секундой все отчетливее проступали детали расположенных внизу улиц. Наконец провалились в тень. Спецназовцы зашевелились. Сидевший рядом с Антоном Дрон заерзал. Открыл глаза, потер ладонями лицо, зевнул и выглянул в иллюминатор:

— Прилетели?

— Почти, — подтвердил Антон и посмотрел на часы. — По-местному четыре сорок.

Едва самолет замер на бетонке, как к нему подрулили два микроавтобуса международного антитеррористического центра. Впрочем, от обычных шныряющих по московским улицам «Фордов» их ничто не отличало. Встречающих было минимум. Кроме водителей, которые так и не вышли из машин, невысокий, наполовину седой таджик в сером костюме и белой рубашке без галстука. Представился Курбоном. Он не назвал ни должности, ни звания.

— Как долетели? — наблюдая за тем, как спецназовцы выгружаются из самолета, спросил он.

— Спасибо, хорошо. — Антон оглядел свое войско. Все снаряжение было в багаже. Лететь решили в гражданской одежде и сейчас больше смахивали на группу любителей острых ощущений, решивших сплавиться по одной из многочисленных горных рек или подняться на очередную вершину. Шорты, бриджи, джинсы, майки или футболки. Прибыли без легенды. Как сказал Родимов, в данном случае любая лишь привлечет внимание. Самолет Министерства обороны, а внеплановых рейсов за год они делали много, поэтому никто не волновался. Быстро загрузились и спустя десять минут через дальние ворота выехали за пределы аэропорта. До города домчались за десять минут. Прокатились по утопающей в зелени, уже искрившейся фонтанами центральной улице Душанбе и вскоре карабкались на первый после столицы Таджикистана в направлении границы перевал Фахрабат. Начало пути было комфортным. Однако недолго. Вскоре началась жара.

Не доезжая до Курган-Тюбе, перегрузили баулы и рюкзаки на армейский «КамАЗ», который поджидал немного в стороне от шоссе. Он без остановок довез их почти до самой границы. Смена транспорта была обусловлена большим количеством милицейских и военных постов на дороге, на которых не проверяли технику дислоцировавшейся в республике российской базы. По словам Курбона, он мог игнорировать любых проверяющих, но тогда пострадала бы секретность операции. Когда уже было видно извилистую нить Пянджа, машина встала. Здесь вновь пересели в уже знакомые микроавтобусы и двинулись дальше.

Антон устроился рядом с Курбоном.

— Для вас оборудовали лагерь и площадку. Туда скоро прибудут инструктора, — предупредил таджик. — Вертолет принадлежал небольшой местной авиалинии.

— А теперь? — осторожно спросил Дрон, который молил бога, чтобы эта командировка по каким-нибудь причинам не состоялась.

Он сидел напротив Антона и, когда речь зашла о вертолете, вцепился в подушку сиденья руками так, что побелели костяшки пальцев.

— Специальная комиссия неделю назад приняла решение запретить ему полеты из-за технических неполадок и возраста.

— Сроков эксплуатации, — машинально поправил Дрон и погрустнел.

— Да, он очень старый, — не подозревая, в чем причина обеспокоенности сидевшего напротив смуглолицего мужчины, непроизвольно сгустил краски Курбон. — Если бы не вы, его бы наверняка скоро списали. Чтобы хозяева не разобрали на запчасти, служба безопасности на воздушном транспорте дала указание перегнать его на аэродром в Душанбе. Оттуда, уже летчики нашего ведомства, вернули его на границу.

— А новее машину нельзя было подыскать? — заерзал Дрон.

— В республике нет достаточных средств, чтобы покупать новые вертолеты. Латаем старые.

— А куда они летают?

— В основном приграничные населенные пункты. — Курбон развернулся на сиденье. — Мазари-Шариф, кишлаки поменьше. Там много таджиков, у которых здесь родственники, и наоборот. Возим хлеб, медикаменты.

— Героин, — усмехнулся Василий и тут же, под осуждающим взглядом Антона, втянул голову в плечи.

— Шутник, однако. — Курбон откровенно рассмеялся и посмотрел вперед.

Машина перевалила очередную гору и теперь катилась вниз. Справа отвесной стеной высилась скала. Слева обрыв. Внизу, на тридцатиметровой глубине, течет речка. Асфальтовое покрытие было искорежено гусеницами бронетехники. Часть проезжей части обвалилась в ущелье так, что местами невозможно разъехаться двум машинам. Проехали небольшой карман, где стояли два трактора и вагончик.

— А мне эти места знакомы, — с тоской проговорил Антон, вспомнив давнюю командировку.

Вскоре свернули на едва заметную, похожую на широкую тропу дорогу и затряслись на выступающих из рыжей земли камнях. Все вмиг покрылось толстым слоем пыли. К обеду приехали на место. Ровная, размером с половину футбольного поля площадка, на которой стоял вертолет, была со всех сторон закрыта от посторонних глаз возвышенностями и скалами. Охранялась группой вооруженных автоматами людей, одетых в песочного цвета форму. На лицах, несмотря на настоящее пекло, маски. Было понятно, что эти люди натянули их на головы при появлении кортежа.

— Кто это? — первым делом осторожно поинтересовался Антон.

— Бойцы нашего ведомства, — пояснил Курбон. — Антитеррористический центр. Но даже они не в курсе реальных планов. За час до вашего отлета охрана уедет. Они будут думать, что отсюда полетит группа для урегулирования приграничного конфликта с одним из афганских отрядов. Это здесь происходит часто.

— И пожить толком не получилось, — раздался из-за спины голос Дрона.

Антон обернулся. Василий поставил рюкзак у ног, упер руки в бока и с тоской смотрел на новое транспортное средство группы. Вертолет выглядел не лучшим образом. Скорее всего когда-то он был военным. Из-под остатков серой краски проглядывали желто-зеленые пятна камуфляжа. Но большая часть поверхности блестела металлом. Один иллюминатор закрыт куском железа.

Багаж внесли в установленную в расселине палатку, полог которой из-за жары по периметру предусмотрительно завернули и подвязали так, что внутри были видны заправленные армейскими одеялами кровати.

— Вы прямо мини-аэродром оборудовали, — цокнул языком Антон.

— По плану, вам придется еще немного здесь жить. — Курбон пригнулся и первым прошел в жилище.

Антон протиснулся следом. Было душно. Кроме спальных мест, таджики приготовили ящик для оружия с замком и поставили несколько тумбочек. На одной стоял полевой телефон.

— С кем связь? — Антон подошел, крутанул ручку и приложил трубку к уху.

— «Зенит» на связи! — ответила она с акцентом.

— Проверка связи, — ответил Антон и посмотрел на Курбона.

— Это старший на объекте. Он отвечает за охрану.

— Где инструктора?

— Их привезут к началу занятий. Завтра в десять. Сегодня вы должны принять вертолет. Проверить его работу.

— Среди нас, если вам известно, нет профессиональных пилотов. — Антон испытующе посмотрел в глаза таджика. — Нам бы сегодня специалистов…

— Знаю, но ничего поделать не могу. Подготовку к перелету из-за соображений скрытности было решено поручить узбекским товарищам.

— В общем, полный интернационал, — фыркнул невесть откуда взявшийся Дрон. — Решили на нашем горе провести ученья в рамках ШОС по взаимодействию между странами — участницами договора о противодействии терроризму.

Антон разозлился. Последнее время Василий, как черт из табакерки, возникал в самый неподходящий момент и в местах, где его присутствие не требовалось.

— Ты что здесь забыл? — Антон строго посмотрел на майора.

— Виноват. — Дрон смутился и поспешил ретироваться.

— Мы создаем подразделение по типу вашей группы, — задумчиво глядя ему вслед, проговорил Курбон. — Знакомство с ним навело меня на мысль, что в такой организации обязательно должен быть человек, знающий психологию.

— Или психиатрию, — еще не понимая, к чему клонит таджик, уточнил Антон, ставя свой рюкзак на землю.

— Вам не нравится его поведение? — удивился Курбон.

Антон неопределенно пожал плечами:

— Я похож на короля Лира?

— Шуты на самом деле были умными людьми. — Курбон смерил Антона насмешливым взглядом. — Глядя на него, можно подумать, что вы специально держите веселого человека в группе. — Таджик вышел из палатки.

Микроавтобусы уехали. После появления спецназовцев охрана скрылась с глаз. Но Антон знал: посты расположены на удалении зрительной связи друг с другом. На всякий случай поручил Лавру развернуть станцию и проверить все средства связи. Котов за это время осмотрел местность, накидал план. После этого Антон собрал группу, провел инструктаж. Распределил сектора обстрела на случай внезапного нападения. Уточнил сигналы взаимодействия. В общем, на все случаи жизни довел «боевой расчет». То, что их охраняют, это одно. Группа находится в приграничной полосе государства, в котором совсем недавно закончилась гражданская война. Причем в непосредственной близости со страной, которая больше всех в мире производит наркотиков.

Остаток дня посвятили проверке вертолета. Антон влез в кабину, в салон, подогнал сиденье и педали. Сел на свое место, прокрутил в голове порядок действий при подготовке к полету и запуску.

— Товарищ подполковник. — Вкрадчивый голос Дрона отвлек от размышлений. Антон посмотрел на сидевшего сбоку Василия. Лицо его было мокрым от пота, взгляд сосредоточен.

— Чего тебе?

— А если это корыто не дотянет?

— Тридцать лет как-то летало, неужели на последний полет не хватит? Сплюнь.

У Антона было около семи часов налета. Но каких? С инструктором, идеальные условия для взлета и посадки, отсутствие ветра. В основном же занимался на тренажерах. Хотя они в учебном центре были новыми, максимально имитировали полетную обстановку. У Дрона на пару часов больше. И то только потому, что всех внештатных пилотов групп два раза в год собирали на отдельные сборы и увозили в Жуковский. По заявлениям самого Дрона, он там «парил булки» и был этим полностью доволен. По крайней мере до того момента, пока не появилась новость, что обучение этой категории специалистов было не для того, чтобы где-то блеснуть тем, что у нас любой спецназовец умеет еще и летать. Спать легли поздно. Ночью было прохладно, поэтому отдохнули хорошо. Утром появился Курбон. С ним приехали и трое летчиков. Двое оказались русскими. Остались служить после развала Союза в узбекской армии. В термосах привезли плов и чай. До восхода позавтракали и стали ждать топливозаправщик. По словам Курбона, «МАЗ» безнадежно отстал от «Фордов» в самом начале подъема.

— Мне кажется, здесь прохладнее, чем в Москве. — Кот задрал голову и посмотрел на парящего в небе орла, потом перевел взгляд вниз, где по серпантину карабкался наливник.

— Потому что сухо. — Антон сдвинул кепку на затылок и проследил за взглядом майора: — Минут через сорок будет.

— Заправщик? — встрепенулся Джин. Он сидел на земле, ниже, и ему не было видно той части дороги, по которой ехала машина.

— Красиво здесь, — обведя взглядом пики окружавших площадку вершин, цокнул языком Стропа.

Дрон свесил ноги из вертолета и спрыгнул вниз. Поморщился:

— Духовка.

— Ты, Вася, так и не рассказал, как тебя жена отблагодарила, — неожиданно раздался изнутри салона голос, и в дверном проеме показалось веснушчатое лицо Лаврененко. Прапорщик забрался в раскалившийся на солнце вертолет из-за не понравившихся Дрону проводов, свисающих под приборной доской.

— Молча. — Дрон сунул руки в карманы и передернул плечами. — Тебе какое дело?

Антон посмотрел на Василия и вновь перевел взгляд на карабкающийся в гору топливозаправщик. Он понимал, почему Дрон сегодня не такой, как всегда. Ему не до веселья. Еще бы, скоро майору придется лететь на вертолете в качестве пилота, при этом везти всю группу. Маршрут проходит над районом, где асы летают редко, а получить в борт «Стингер» проще, чем попить воды.

Антон поднялся и подошел к скучающим в тени скалы летунам:

— Вы машину осмотрели?

— Сам же знаешь. — Узбек по имени Нурали встал с брошенного на землю куска брезента. — Без запуска какой толк? Сейчас заправим, тогда и поглядим.

— А все-таки, как думаешь, сколько он протянет?

— Много. — Нурали насмешливо посмотрел на Антона. — Машина очень надежный. Жалко, опыта у вас мало. Мне Курбон сказал.

— Сегодня что будем делать?

Нурали перебросил вперед болтающийся на боку планшет и открыл его.

Конец ознакомительного фрагмента.