Дальше не помню

Аль Джу, 2023

Главный герой не помнит, чем закончился прошлый вечер. Это проблема, ведь это не единичный случай, – так происходит практически каждый день. Чтобы вырваться из порочного круга беспорядочной богемной жизни, герой покупает билет на новогодний паром, следующий из Хельсинки в Таллин. Он бежит прочь из города, ещё не зная, какой личный ад ждёт его впереди и что предстоит сделать, чтобы из него выбраться.

Все события, кроме происходящих в Низине — выдуманы, любые совпадения случайны.

Текст не является пропагандой наркотиков и алкоголя — это зло, которое нанесет вред вашему физическому и ментальному здоровью, а затем отправит вас в ад.

I. Влад

Цугцванг — положение, при котором у одной из сторон или у обеих сразу (взаимный цугцванг) нет полезных ходов, так что любой ход игрока ведет к ухудшению его собственной позиции.

Википедия

Что было вчера? Не могу вспомнить — только набор невнятных и разрозненных картинок из вереницы баров и очередных случайных людей. Вместо вчерашней ночи перед глазами стоял приснившийся сон. Реальный настолько, что несколько секунд после пробуждения не мог понять, где нахожусь. Во сне я падал на дно глубокого оврага, потом за мной гналась вооруженная толпа, повсюду мелькали средневековые изображения солнца. В результате я оказывался в темном подвале, из которого в панике пытался найти выход. Подобный сюжет снился мне уже во второй или третий раз. Чтобы отогнать неприятные ощущения, оставшиеся после тяжелого сна, я поставил чай и пошел перекурить на балкон.

На календаре было 28 декабря, а на часах — семь вечера. Новый год я собрался встречать на пароме из Хельсинки в Таллинн и ехать туда решил один. «Алко соберет вокруг меня компанию», — так тогда я полагал. Но это послезавтра, а сейчас я ждал Влада, который должен был приехать ко мне с десятью граммами необычных грибов. Грибы я еще не пробовал, и в ожидании нового опыта было и возбуждение, и волнение. На телефоне пиликнуло уведомление — сообщение от Влада: «Вышел из метро». Хорошо, от метро до моего дома идти максимум минут десять. Я подумал, что пока есть время, надо набрать ей. Мы не виделись уже почти два года, все было давно закончено. Но что-то внутри подталкивало позвонить, чтобы хотя бы узнать, как у нее дела.

Набрал, послушал десять гудков и завершил звонок — ясно, похоже, или с новым парнем, или на предновогоднем свидании с каким-нибудь очередным чуваком из «Тиндера».

Из тоскливых размышлений о том, с кем она сейчас тусит, а может целуется, а может спит, меня вырвал неприятный сигнал оповещения от домофона. Недавно в нашей хрущевке установили так называемые «умные» домофоны — теперь я с помощью мобильного приложения мог открывать дверь прямо со смартфона и там же видеть трансляцию с камеры. Это позволяло заранее узнать, кто желает попасть ко мне в гости. Я зашел в приложение, увидел черно-белое лицо Влада с отливающими белым глазами и открыл дверь. Второй этаж, и уже через секунд пятнадцать он был на пороге.

После приветствий и стандартных «как дела», Влад извлек из своего рюкзака, с которым он ходил почти всегда, небольшой пакетик. «Параша в виде порошка — есть ее надо, запивая водой, иначе не проглотишь», — сказал он мне. Ну ладно, пусть будет так. Я устроился на диване, а он сел напротив меня в кресло. Между нами стоял табурет, на котором расположилось несколько бутылок пива, стакан воды, и, собственно, этот грибной порошок.

— Когда получал эту посылку, думал, вообще, не примут ли меня? — начал Влад. — Но вроде все нормально, как видишь. Хотя думал до тебя на таксе поехать даже.

— Ага, но эта штука же вроде формально еще не запрещена, как я знаю. Ну чего, как мы это делаем?

— Смотри, бахни сейчас половину столовой ложки, дальше подожди минут тридцать, и если все будет нормально, можно будет еще.

— Понял, но давай ты первый, я чего-то переживаю.

— Да брось, нормально все будет.

Влад зачерпнул ложкой серую массу из пакетика и запил водой. Теперь был мой черед. Не без неприятного предощущения я сделал то же самое. Грибной порошок пах отвратительно, даже не знаю, с чем сравнить. Да и на вкус это были совсем не шампиньоны — ощущение было, будто я жую песок. «Без воды, это, конечно, никак не проглотить», — подумал я и допил оставшуюся половину стакана.

Дальше мы с Владом обсудили какие-то пустяки. Это были слова ради слов. Мы оба ждали, что будет дальше. Он уже пробовал это и сказал мне, что приход будет плавный и мягкий. Мы включили Massive Attack, самый, наверное, популярный их альбом Mezzanine и ждали. Через пятнадцать минут началось — я принялся высказывать какую-то мысль, но делал это настолько долго, что понял — меня стало забирать. Буквы в словах скакали непонятным образом, и мы очень много смеялись. «Прямо как в Generation P», — пришло мне в голову.

— Слушай, это прям как «чира», только голова более ясная, — сказал я.

— Да, сотка, — подтвердил Влад.

«Чирой», то есть десяткой, у нас называлось такое состояние алкогольного опьянения, при котором ты уже не можешь контролировать себя и начинаешь вытворять всякую дичь. Ноль, соответственно, обозначал абсолютную трезвость. Благодаря этой системе оценок узнавать, на какой стадии опьянения человек, становилось очень легко, достаточно было спросить у него цифру. Конечно, не каждый мог адекватно оценить свое состояние, но после долгого использования таких оценок ты развивал умение почти автоматически, с одного взгляда, определять, где сейчас человек — на «5» или на «8». Семерка была в этой системе неким водоразделом, перейдя который ты пускался в практически любые приключения, а тормоза постепенно переставали работать.

Так, помнится, несколько лет назад произошла забавная история, когда мы в состоянии «8+» со Славой направлялись на выступление одного стендапера. Со Славой я познакомился очень давно — на одном из проектов работал под его руководством, но из коллег мы со временем превратились в близких друзей.

Мы встретились в паре километров от пункта назначения, чтобы прогуляться по центру с «ракетами» — смесью колы и коньяка или виски. По пути с помощью «ракет» и я, и он ожидаемо пробили «8», после чего было решено, что нам нужна женская компания. Мы встали прямо на главном проспекте города, напротив известного всей стране собора, и начали обращаться ко всем проходящим девушкам с предложением присоединиться. В основном, все, конечно, чурались двух нетрезвых мужчин. Но, как говорится, на каждый товар найдется покупатель, и две девчонки согласились пойти с нами.

Кстати, у нас было всего два билета на то выступление, но тогда этот факт совершенно вылетел из головы. Сил на то, чтобы вызвать такси с помощью мобильного приложения, не осталось, буквы расплывались, а пальцы совсем не попадали по нужным кнопкам. Поэтому было принято решение ловить «с руки» и, как ни странно, это нам удалось. Мы с девчонками прыгнули в старенький «Рено Логан», за рулем которого сидел стереотипного вида дед. Он, конечно, разрешил нам курить прямо в машине. Очень скоро мы прибыли к нужному бару. Глянув на часы, я понял, что выступление комика длилось уже полчаса. «Ладно, легкое опоздание не проблема», — с этим тезисом мы вышли из машины и направились ко входу в заведение. На входе девушка-администратор напомнила нам, что для четырех человек нужны четыре билета. Поймав от наших новых подруг взгляды, полные недоумения и презрения, мы со Славой извинились перед ними и прошли в зал вдвоем.

Примерно через две минуты стало ясно, что в таком состоянии — и он, и я уже достигли «9» — мы тут долго не просидим. Каждую шутку комика Слава эмоционально и на весь зал, вмещающий порядка ста человек, завершал громогласным: «Да, брат у меня было так же!». Я, в свою очередь, сидел и вообще не понимал, что происходит вокруг, возможно, даже начал засыпать. Однако в этот момент почувствовал, что кто-то сзади взял меня под руку и, подталкивая, повел к выходу. Я обернулся — это был Слава.

— Брат, мы чего, идем покурить?

— Покурить-покурить.

Тут я немного пришел в себя и услышал, что вся сотня, сидящая в зале, дружно кричит: «Пошли на хер! Пошли на хер! Пошли на хер!». Мы вышли на морозный воздух — тогда тоже был декабрь — и я окончательно начал ориентироваться в пространстве.

— Так, Слав, что происходило?

— Ну мы немного громко себя вели. Из-за этого комик призвал всех к тому, чтобы коллективно нас изгнать и, совместно с залом, изгнал нас.

Я был в некоем замешательстве, как вдруг заметил тех двух девиц, которых мы привезли сюда. Они вышли из соседнего бара, и, увидев нас, язвительно спросили: «Ну как вам стендап?». Мы со Славой засмеялись — ответить было нечего. Впрочем, они и не дожидались наших ответов, тут же скрывшись за поворотом.

В какой-то момент я вообще забыл, где нахожусь. Потряс головой, проморгался — у себя дома. Напротив — Влад. И его, похоже, тоже начало забирать.

— Слушай, — начал он. — Ты знаешь, кто мы на самом деле? Мы просто кучка битов, одна из частей какого-то приложения. Приложения, которое летит в никуда прямо в открытом космосе.

Мне показалось, что более правдоподобного ответа на проклятые вопросы в духе «Кто мы? Откуда мы? Зачем мы?» я еще никогда не слышал. Я встал, чтобы сходить покурить на балкон и чуть не упал — очень сильно повело вправо. Опершись рукой на стол, я спросил:

— Блин, ты как? — и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Я сейчас себя чувствую, как будто я на «чире», но голова, как ни странно, ясная.

— Да, ты уже говорил это. У меня все точно так же. Попробуй закрыть глаза — у тебя закрутятся два колеса — одно, которое большое, в левую сторону, а другое, поменьше, которое внутри первого — в правую.

Я закрыл глаза и действительно увидел два крутящихся колеса.

— Так все, мне надо на балкон, покурить.

Пошатываясь, я вышел на балкон и подошел к открытому настежь окну, достал сигарету и начал курить. Время текло совершенно не так, как в трезвом состоянии — мне казалось, что я делал по несколько затяжек в секунду, но сигарета не уменьшалась. Вдруг какие-то изменения начали происходить со зрением и восприятием окружающей реальности — каждый раз, когда я моргал или поворачивал голову, происходила «монтажная склейка». Из-за этого все вокруг потеряло цельность и казалось рваным.

Я вернулся в комнату.

— А меня что, долго не было?

— Вот сидел как раз об этом размышлял, — начал Влад. — В какой-то момент мне казалось, что прошли столетия, а сейчас ты зашел, и я понял, что прошло каких-то пару секунд.

— У меня ощущение, что я на «чире», но в голове ясно. А ты как?

— Блин, похоже, тебя всерьез начинает забирать, ты мне это уже в третий раз говоришь. Я нормально, нормально я!

Тут со зрением вдруг начало происходить что-то совсем странное — по бокам появились какие-то темные пятна, сквозь центр которых проступали разноцветные фейерверки. То есть по центру я видел все того же Влада, сидящего под светом торшера в кресле — кудрявого, длинноволосого и худощавого парня в очках — а вот с боковым зрением творилось что-то неладное. Наконец два темных пятна превратились в цветные, причем цвета на них быстро менялись, что придавало ощущение того, будто я куда-то лечу.

— Ты как? Ченя биразает лисьно?

— Все-все, присядь, отдохни и попей.

— А-а-а-а, чего? — еле выдавил я из себя. Каждое слово давалось с большим трудом.

— Да вот воды или пива, пожалуйста, что хочешь. Так, на чем я остановился?

Оказалось, что Влад все это время о чем-то говорил, но я не услышал и не запомнил из этого ни одного слова.

— А, да, фильм «Интерстеллар». Вот, и в общем, когда Макконахи полетел…

Я глянул на освещенное лампой лицо Влада. В левой линзе его очков неожиданно возник образ Макконахи из фильма, о котором он говорил. Мэтью был в скафандре и, собственно, летел в ракете.

— Черт, я его видел, — испуганно выдал я.

— Кого?

— Макконахи — он летел.

— Где ты его видел? Ты выпей-выпей, — Влад протянул мне стакан с водой.

— В оч-ч-ке.

В этот момент я понял, что совершенно перестал чувствовать свои руки, однако это меня отчего-то не испугало. Влад продолжал говорить, но я провалился в собственную измененную реальность, в которой никак не получалось сопоставить одно с другим и построить простейшие причинно-следственные связи. Состояние было такое себе.

— Песни! — попытался выкрикнуть я.

— Окей, ты какую хочешь?

Я, к этому момент уже лежавший на диване, попытался встать. Это мне удалось, но совсем ненадолго, практически сразу мои ноги подкосились. Я просто не понимал, как мне возможно устоять на них. Влад тут же подбежал ко мне.

— Бро, ты чего? Черт, похоже, тебя адски размазало.

— Курыт.

Влад подхватил меня, мы дошли до балкона, где он усадил меня на табурет. Я взял сигарету и прикурил, но она тут же выскользнула у меня из пальцев. Уголек оставил ожог на ноге, но это не очень-то волновало. Вдруг все стало ясным, я понял, где я и что происходит вокруг.

— Влад, слушай, меня просто уничтожило. Но сейчас подотпустило. Ты, если что, меня курируй, ладно?

— Да, я вижу, что тебя убило. Все нормально будет, не бойся.

— И это, не уезжай пока. А то я чувствую, что это еще не конец.

— Конечно, не уеду. Еще часа три точно с тобой посижу.

— Посидишь где?

— Ну здесь, у тебя, посмотрю, чтобы ты в плюс-минус порядок пришел.

— Какой порядок?

Сказав это, я понял, что меня снова забирает. Словно в подтверждение этому я опять выронил сигарету на пол. После перекура Влад уложил меня на диван.

— Песни.

Влад включил какой-то плейлист, а я провалился в мутное пространство, в котором не было ясно ничего — ни где я нахожусь, ни кто я.

— Мы ищем шифр?

— Да, да, ищем шифр, — мой друг выбрал тактику «соглашайся во всем».

Каждая из играющих песен проносилась у меня калейдоскопом в голове. При этом, после прослушивания трека в сознании вспыхивала огромная красная буква, которая в нем использовалась. Так после семи песен я собрал тайное послание — им оказалось слово «женщина».

— Понял! — я закричал.

— Так, чего там, расскажи?

— Женщина, мне нужна, жен-счина.

После этого я снова провалился в галлюцинации — в этот раз мне показывали то, как развивалась наша планета. Большой взрыв, первичный океан, деление микроорганизмов, вот уже и первые обезьяны.

— Р-у-у-уки. Мы здесь, чтобы хватать.

Плата за получение этого удивительного откровения наступила сразу — во всех конечностях у меня начались конвульсии. Голова и руки дергались как в припадке. Влад сел ко мне на диван и взял меня за руку.

— Брат, ты как?

Я продолжал дергаться и не мог ничего внятно произнести. Начали мелькать тревожные мысли — вначале, что я не успею на поезд в Финляндию, а затем, что навсегда останусь таким — сошедшим с ума и дергающимся. Я отвернулся к стене и погрузился в относительно спокойное состояние. Спустя какое-то время Влад сказал мне:

— Тебе вроде полегче, мне уже правда ехать пора, уже полвторого ночи.

«Полвторого, я точно не успею на поезд», — подумал я и кивнул Владу. На большее просто не хватало энергии.

— Ты не вставай только ни в коем случае, я дверь прикрою, думаю, никто к тебе ломиться не будет.

Я что-то буркнул в ответ, а Влад собрал вещи и вышел. Я смотрел на белую стену, как вдруг понял, что умираю, умираю прямо сейчас. Неожиданно все вокруг почернело, а в сознании раздался грозный голос: «Сейчас ты увидишь, что ты и зачем ты!», после чего на черном фоне появилась белая точка. От этой точки нечто начало рисовать круг и, по мере продвижения линии к изначальной точке, внутренняя часть круга заполнялась белым цветом. Я понял, что точка — это момент моего рождения и смерти, а белый цвет, которым круг заполняется — все, что мне довелось узнать и пережить — эмоции, знания, люди. Когда круг был дорисован и линия вернулась в точку, из которой произошла, белый цвет выплеснулся за его пределы и полетел вперед с дикой скоростью. Я полетел вместе с ним по некоему подобию трубы. В момент максимального разгона этой белой массы я открыл глаза и увидел свое первое воспоминание — ясли, мы сидим в игровой комнате с девочкой Лизой.

Еще некоторое время я лежал и смотрел в стену, ловя странный эффект — в каждой новой включающейся песне оставались партии от ударных и баса из предыдущей. В конце концов я уснул.