Алфавитный патерик. Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов

Сборник, 1845

Вниманию благочестивого читателя предлагается издание одного из самых древних источников по истории монашества «Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов» (Алфавитный патерик), известное также под названиями «Изречения отцов» и «Апофтегмы». Будучи составленными в V в. и расположенными в алфавитном порядке в VI в., «Сказания» представляют собой краткие и простые по форме, но глубокие по смыслу повествования о чудесах, подвигах и изречениях святых отцов-основателей монашества. В них читатель почерпнет для себя неувядающую спасительную духовную мудрость христианской святости и поучительные образцы для подражания. Книга предназначена для самой широкой читательской аудитории. Текст печатается по изданию: Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. М., 1845. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

© Сибирская Благозвонница, оформление, 2021

«Алфавитный патерик»

(«Апофтегмы отцов» или «Достопамятные сказания») как один из древнейших памятников монашеской письменности

Вниманию читателя предлагается «Алфавитный патерик» — переработанное и дополненное переиздание русского перевода известного древнего монашеского сочинения под названием «Апофтегмы отцов» (греч. Ἀποφθέγματα πατέρων; лат. Apophtegmata patrum), на русском языке озаглавленное «Изречения отцов» или, более пространно, хотя и несколько дальше от первоначального смысла, «Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов», каковое наименование было присвоено этому сочинению в первых русских изданиях (например, М., 1845), ставших основой для последующих переизданий^[1].Такое развернутое поименование отражает смысловую многогранность греческого слова «апофтегма» в названии этого произведения, означающего мудрое и глубокое по смыслу изречение, произносимое нередко по поводу какой-то ситуации, с описанием контекста самой этой ситуации. Приведем слова неизвестного автора древнего предисловия: «В сей книге описаны доблестные подвиги и дивный образ жизни святых и блаженных отцов и собраны изречения их». Действительно, лица, произносящие данные высказывания, характеризуются как достигшие высот христианского совершенства своим подвижничеством, духовные наставники монахов (аввы), многие из которых считались святыми еще при жизни и были в дальнейшем прославлены Церковью. В «Апофтегмах» они проявляют себя как носители и учителя Божественной мудрости и духовного опыта в тех или иных ситуациях не только словом, но зачастую, в еще большей степени, делом, то есть жестом, поступком или, наоборот, молчанием и отсутствием действия, а подчас парадоксальным поведением. Данные апофтегмы часто глубоко афористичны по форме и мысли и предназначены для заучивания наизусть с целью последующего размышления над ними и применения в духовной жизни.

Итак, перед нами важный памятник по истории и аскетическому богословию первоначального монашества, занимающий центральное место в традиции восточного монашества^[2] наряду с такими текстами, как жизнеописания преп. Антония^[3] и Пахомия^[4] Великих, «Лавсаик» Палладия Еленопольского, анонимная «История египетских монахов»^[5] на греческом и на латинском языках в переводе Руфина Аквилейского и др.

«Апофтегмы отцов», как собрание высказываний и кратких житийных повествований о подвижниках IV–V вв. прежде всего египетской пустыни, сохранившиеся на разных языках, имеют несколько типов, относительно которых среди ученых есть разные точки зрения. В первоначальном виде «Апофтегмы» (предположительно) существовали в устной форме на коптском языке — языке первооснователей египетского монашества. Со временем в связи с ростом монашеского движения в Египте и других странах и привлечением в него все более и более греческого и затем иных элементов эти сказания начинают расширяться и литературно оформляться.

По словам А. И. Сидорова, «указанное двуединство “устно-письменного” начал в традиции древнемонашеской письменности отнюдь не было новшеством, ибо оно частично прослеживается и в античной (а также в древневосточной), и в раннехристианской литературе… Эта связь устного и письменного рельефней и четче, чем где-либо, выступает в древнемонашеской литературе, обретая здесь часто весьма своеобразный смысл и звучание… К этому следует присовокупить, что многие читатели (точнее, “слушатели”), а также некоторые создатели произведений древнемонашеской литературы были людьми “некнижными” и принадлежали к числу восточных народов, традиционно обладающих исключительной памятью. Поэтому некоторые из этих произведений (яркий пример — “Апофтегмы”) создавались, так сказать, устно, хранились в памяти и передавались первоначально устно, лишь позднее запечатлевшись в письменах. Это наложило своеобразный отпечаток на древнемонашескую литературу и вообще на всю культуру древнего иночества как часть древнецерковной культуры. Значительный удельный вес “устного элемента” в этой культуре объяснялся еще и редкостью книг, что, впрочем, нисколько не препятствовало расцвету духовной жизни, являющейся стержнем ее, как всякой подлинно христианской культуры»^[6].

Письменной первоосновой рукописной традиции «Достопамятных сказаний» считается алфавитное собрание на греческом языке^[7] (составленное из глав, посвященных тому или иному подвижнику, начиная с первой буквы греческого алфавита альфы (А) — авва Антоний — и заканчивая последней буквой, омегой (Ω), — авва Ор, всего около 130 имен подвижников, среди которых есть и две женщины: Феодора и преп. Синклитикия), составленное в V–VI вв. Книга содержит в себе около 947 апофтегм или сказаний, изложенных простым языком и повествующих о житиях и подвигах общежительных и отшельнических подвижников начиная с IV в. Впоследствии на основе «Алфавитного патерика» был составлен систематический^[8] — по важнейшим аскетическим темам, затрагиваемым в «Апофтегмах».

В представленных повествованиях описывается жизнь и подвиги в основном первых поколений египетских монахов. Изредка добавляются сказания о подвижниках и церковных деятелях иных регионов тогдашней Римской империи (Малой Азии, Сирии и Палестины). Из египетских подвижников представлен прежде всего преп. Антоний Великий — общепризнанный основатель и лидер монашества в целом и египетского и отшельнического в частности, живший в Среднем Египте. Глава о нем содержит 38 апофтегм. Основная часть текста заключает в себе упоминания о тех святых отцах, которые прославились своими подвигами в пустыне Скит, а также в Келлиях и Нитрийской горе — в трех центрах египетской монашеской духовности в Нижнем или Северном Египте в районе Александрии. Напомним, что основателями этих монашеских поселений были: Нитрии — преп. Аммон Нитрийский, Келлий — он же вместе с пришедшим сюда ненадолго по его просьбе преп. Антонием Великим, а Скита — преп. Макарий Великий. Впрочем, на основании «Апофтегм» можно сделать заключение, что некоторые подвижники довольно свободно перемещались по Египту и посещали монастыри преп. Антония Великого (так называемую Внешнюю гору (Писпир, недалеко от Нила) и Внутреннюю гору — невдалеке от Красного моря). Другие известные центры тогдашнего монашества, например общежительные монастыри преп. Пахомия Великого в Верхнем Египте, в наших «Апофтегмах» упоминаются редко, всего лишь три раза. Это свидетельствует о преимущественно скитско-отшельническом происхождении монашеского идеала этого произведения. Общежительный тип монашества в книге упоминается (киновия), но относится ли он к монастырям преп. Пахомия или же к отдельным групповым монашеским поселениям, существовавшим на территории Нитрии и Келлий, — вопрос трудный.

Некоторые из отцов в «Апофтегмах» представлены весьма выпукло, и главы, им посвященные, имеют большой объем, а какие-то отцы упоминаются гораздо реже — всего в 1–3 апофтегмах. Чаще всего упомянуты преп. Арсений Великий (44 апофтегмы), преп. Макарий Египетский (40 апофтегм), преп. Пимен (186 апофтегм), преп. Сисой (46 апофтегм).

Основателем монашества в пустыне Скит был, как мы уже сказали, преп. Макарий Египетский, или Великий. Его непосредственные ученики, ставшие первым поколением скитян, — это аввы Сисой, Аммон, Афре, Исаия, Ор, Паисий, Павел. Во втором поколении мы имеем авв Арсения, Кариона, Захарию, Даниила, Евдемона, Ирона, Исхириона, Исидора, Пафнутия, Порфирия, Силуана, Марка, Зинона, Феону, Феопемпта. В третьем поколении скитян прославились аввы Ахилла, Алоний, Аполлон, Илия, Иоанн Колов, Моисей, Пахон, Птолемей, Серапион, Симеон, Феодор Фермейский, Пимен^[9]. После этого произошел предсказанный ранее (например, аввой Моисеем, см.: Моисей, 9–10) упадок Скита и разорение его кочевниками-варварами мазиками в 407 г.

Главные темы, разрабатываемые в этом великом памятнике древнемонашеской письменности, связаны прежде всего с вопросом о спасении: «Содержание древнемонашеской письменности определялось в основном ответами на главный вопрос христианского жития: как спастись? Вокруг этой центральной сотериологической оси сосредотачивались антропологические, нравственно-аскетические и эсхатологические проблемы, диапазон которых был очень широк, а регистры звучания поражают богатством оттенков»^[10]. Однако все эти вопросы «преломлялись» через призму аскетизма, аскетического опыта. Причем речь идет об аскетизме, подчас крайнем и труднопонятном для современного читателя, состоящем в редком вкушении крошечного количества пищи и пития, отвержении всяческого комфорта, пребывании в одиночестве наедине с Богом в непрестанных молитвах и псалмопениях, покаянии и плаче о грехах^[11], внимательном проникновении в словеса Священного Писания^[12]. С другой стороны, общение иноков между собой происходило по евангельскому закону любви, недаром в книге говорится о гостеприимстве монахов и нередко упоминаются новозаветные «агапы» — вечери любви, устраиваемые в собраниях монахов после богослужений, становившиеся даже предметом уклонения со стороны тех подвижников, которые нисколько не желали отвлекаться от цели своего подвига и рассеиваться умом, спеша обратно в свою келью^[13]. Важным оказывается подвиг непрестанного созерцательного молитвенного пребывания с Богом (в особенности см. главы об авве Арсении) и дар рассуждения или различения (диакрисис)^[14]. Мы уже упомянули банальную истину о том, что отцы-пустынники в «Апофтегмах» выступают, как правило, в роли учителей. К ним обращаются их ученики или просто нуждающиеся в их совете. Поэтому часто в «Апофтегмах» звучат такие фразы, как «скажи мне слово». Однако нередко также можно встретить там этих учителей в роли учеников, вопрошающих и ищущих научения друг у друга или у более авторитетных отцов. В связи с этим несомненным лейтмотивом произведения оказывается тема послушания^[15], причем идеалом в данном случае является послушание абсолютное и нерассуждающее, вряд ли возможное при нынешнем оскудении духовными наставниками, о чем ярко писал еще в XIX в. свт. Игнатий (Брянчанинов); хотя и в отношении «Апофтегм» следует заметить, что такое послушание не было повсеместным, предоставляя человеку и свободу выбора, и возможность отказа исполнять требуемое.

Кроме того, «Достопамятные сказания» показывают нам яркую и подробную картину быта святых подвижников^[16], их ежедневной напряженной трудовой жизни — исторический «бэкграунд» тогдашней эпохи, выведенный на фоне монотонного пейзажа египетской пустыни.

Впрочем, «Апофтегмы» дают нам и примеры драматической внутренней борьбы подвижников с диаволом и своим падшим естеством. В силу своего — подчас кажущегося — «соблазнительного» излишним натурализмом характера, целый ряд апофтегм (всего 29) и даже «авторских» блоков (аввы Олимпий, Сайо, Сопатр и Херемон) не вошли в дореволюционный русский перевод. Данный факт был обнаружен нами в процессе сверки дореволюционного издания с его греческим оригиналом в 65-м томе «Патрологии» Миня. Мы посчитали справедливым и нужным восстановить картину «Достопамятных сказаний» как литературного памятника в его первоначальном виде.

Итак, как засвидетельствовал цель своего труда неизвестный автор древнего предисловия к этому собранию духовной мудрости блаженных отцов, читающие «да соревнуют им, учатся у них, подражают им те, которые хотят жить по примеру небожителей и желают идти путем, ведущим в Небесное Царство». Данные слова представляются нам исчерпывающим обоснованием необходимости и важности издания и вдумчивого обращения к этому памятнику в любую эпоху, включая нынешнюю, для того, чтобы обновить в себе памятование о жизни древних святых и брать оттуда то, что мы в силах понести, или хотя бы иметь это в виду в нашем уме и сердце в качестве ясного идеала христианского подвижничества, способного оказать сильное воздействие на верующее сознание, что будет весьма полезным для души.

Доцент Московской духовной академии и Сретенской духовной академии П. К. Доброцветов

Примечания

1

Исихазм: Аннотированная библиография / Под общ. и науч. ред. С. С. Хоружего. М.: Издательский совет Русской Православной Церкви, 2004. С. 145. См., например: Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2005.

2

BartelinkG.J.M. Les Apophtegmes des Pères. A propos de deux études récentes // Vigiliae Christianae. 1993. № 47. Р. 390.

3

Житие преподобного Антония, описанное святителем Афанасием Великим в послании к инокам, пребывающим в чужих странах // Афанасий Великий, свт. Творения: В 4 т. Т. 3. М.: Издание Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1994. С. 178–250.

4

Хосроев А. Л. Пахомий Великий (Из ранней истории общежительного монашества в Египте). СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ин-та истории РАН «Нестор-История», 2004.

5

История египетских монахов / Пер., примеч. Н. А. Кульковой. М.: ПСТБИ, 2001.

6

Сидоров А. И. Святоотеческое наследие и церковные древности: В 1 — т. Т. 4: Древнее монашество и возникновение монашеской письменности. М., 2014. С. 244–246.

7

Войтенко А.А., Двали М. Р., Сидоров А. И., Турилов А. А. Apophtegmata Patrum // Православная энциклопедия. Т. 3. М., 2000. С. 140–142.

8

Исихазм: Аннотированная библиография. С. 146. См., например: Древний патерик, изложенный по главам. 3-е изд. М.: Правило веры, 2009.

9

Apophtegmes des Pères. Collection systematique // SC. № 387. Paris, 1993.Р. 49–73.

10

Сидоров А. И. Святоотеческое наследие и церковные древности. Т. 4: Древнее монашество и возникновение монашеской письменности. С. 246.

11

Об этом см. подробнее: Святые отцы о плаче и сокрушении: Флорилегий душеполезный из творений святых отцов и церковных писателей о плаче и сокрушении // Епифаний (Евфивулос), архим. Путь слез. М., 2012. С. 41–221.

12

Об этом см. подробнее: Сидоров А. И. Священное Писание в египетском монашестве IV в. (На материале греческой версии творений св. Аммона) // Святоотеческое наследие и церковные древности. Т. 4. С. 385–398.

13

См. подробнее: Иоанн (Пахачев), иером. Пребывание в келье как элемент аскетической практики и духовного учения египетского монашества IV–V вв. // Труды Коломенской духовной семинарии. Вып.12. Коломна: Лига, 2018. С. 144–157; Он же. Значение пребывания в келье для духовной жизни монаха по учению авторов египетской и палестинской монашеской традиции IV–VII вв. Магистерская работа МДА. Сергиев Посад, 2019.

14

См.: Читти Д. Град пустыня: Введение в изучение египетского и палестинского монашества в христианской империи / Пер. с англ. А. Чех. СПб.: Библиополис, 2007. С. 58. См. подробнее: Глеб Рябинин, иерей. Дар различения (рассуждения) по творениям святых отцов и церковных писателей II — нач. V в. Магистерская работа МДА. Сергиев Посад, 2018.

15

См.: Ермоген (Бурыгин), иером. Игумен монастыря по творениям восточных отцов Церкви и церковных писателей IV–VI вв. Магистерская работа МДА. Сергиев Посад, 2017.

16

См.: Реньё Л. Повседневная жизнь отцов-пустынников IV века / Пер. с фр., вступ. ст., послесл., коммент. А. А. Войтенко. М.: Молодая гвардия, 2008.