Красный фундаментализм. Сталинизма больше не будет

Алмаз Браев

За 150 лет новейшей истории марксизм превратился в религию. Толпы старых и молодых фарисеев создали коммунистические церкви, но не имеют главного здания на сегодня – Интернационала. Когда происходит наступление мирового фашизма на человечество, так называемые коммунисты представляют из себе толпу болтунов и лицемеров. Старыми молитвами нельзя победить новый фашизм. Обстановка вокруг изменилась. Но фарисеям всегда было все равно. Они во все времена кормили только свое тщеславие.

Глава 13

Мухи

Что левое движение находится в кризисе, это не подлежит сомнению. Самый главный показатель кризиса, что молодежи не нужны коммунистические идеи. Неформальные собрания людей только напоминают о социалистическом принципе. Протесты против локдаунов напоминают о социализме только по форме: ибо люди всегда протестовали коллективами. Коммунисты, социалисты не возглавляют протесты против вакцинации, люди сами стихийно собираются против мирового фашизма. Часто они протестуют против своего правительства, где как бы отрывают локальные щупальцы мировых фашистов. Многие правительства мира просто марионетки в руках мировой финансовой мафии. Поэтому появление социалистического фантома предсказуемо, как старая прошлая картинка непримиримого противостояния фашизма и коммунизма. Даже на выборах в Думу России коммунисты-артисты Зюганова получили многие подобные — обреченные голоса избирателей. Но избирателям не были нужны коммунисты-артисты Зюганова. Действующий режим в России не оставил другие политические каналы для протеста. Очевидно, что либералы и националисты более опасные для режима личной власти, чем коммунисты. Это еще раз доказывает слабость не только русского коммунизма, но и мирового коммунистического движения. Населению приходится искать выход в любой возможности, миллионы и даже миллиарды людей находятся в идеологической прострации. Хотя после краха СССР миллиарды людей были уверены в торжестве мировой демократии. Планета еще не знала, что за приветливыми лицами каждого локального демократического фрика созревал третий и невиданный в истории тоталитарный монстр.

Конец ознакомительного фрагмента.