Два тоталитаризма. Two brothers

Алмаз Браев

Теория Браева подсказывает общую тенденцию развития событий, которую следует ожидать. Но в процессе самой динамики развития событий начинает вмешиваться его величество случай. Да и роль личностей ещё никто не отменял. Самое важное, что можно получить: мотивацию действий и структурную последовательность втягиваемых социальных прослоек. Не стоит ожидать от логического инструмента чуда, как и недооценивать сильные стороны.

Глава I

Как сделать карьеру

«Там, где торжествует серость, к власти всегда приходят чёрные».

Братья Стругацкие

Кого они выбирают и почему (отрицательная селекция).

Командно — административный стиль.

Все знают что такое командно — административный стиль руководства?

Откуда он возник? Откуда растет философия тоталитаризма?

Советским людям объяснять не надо. Все они жили при командно — административном строе, именуемом чаще социализмом, эти слова произносят иногда вместе иногда по одиночке, но это сути не меняет. Буквально — это такой стиль, или организация, когда неинициативное большинство, можно называть это меньшинство народом, социумом, бригадой или колхозом подчиняется руководителю — начальнику разного уровня и калибра — директору или секретарю, генералу или завхозу. Начальник — руководитель поменьше типа директора или бригадира приходит и сообщает всем волю (план, инструкцию) секретаря, а секретарь взял волю генерального секретаря. И все начинают сообща решать эту волю — план в зависимости от количества работников. Пролетарии, рабочие, колхозники работают значит, выполняют план — волю, вся страна выполняют, напрягаются или делают вид. Агитаторы обсуждают нужность и важность на пламенных или лицемерно пафосных, или просто формальных и нудных, смотря какой уже опыт, собраниях, труженики проливают три ведра пота, а может тоже делают вид, механически на автомате каждый день ходят на работу, что не освобождает никого от ответственности, хотя бы даже моральной.

Предположим один вариант из ранних вариантов, когда ответственность была не только моральной: выходит начальник исправительно — трудового лагеря для врагов народа и сообщает: «Сегодня план повышается на 5 процентов. Каждый день теперь будете давать на 5% больше». Зэки молчат. «Есть вопросы?», — спрашивает начальник лагеря. «Нет вопросов». Конвойный! Тут из смурной, безлико серой, тоскливой толпы раздается: «А пайка будет увеличена, начальник?». «Кто сказал?», резко отреагировал начальник лагеря. «Шаг вперед!».

Конечно никто не будет делать никакие шаги. Если начальник не повторит. Здесь приводится гротескный вариант командно — административной крайности: я начальник — ты дурак, а условному дураку слова не давали. Все, кто научен своим жизненным опытом знает, что в такой системе инициатива наказуема, она почти такая же лагерная наглость. Лучше смешатся с толпой и тогда через тебя никто из начальников отыгрываться не будет. А начальник конечно захочет отыграться, чтобы показать другим, бей своих, чтобы чужие боялись. В лагере начальник лагеря может назначить бур, карцер, на воле начальник просто поднимет смельчака на смех или попытается это сделать, чтобы показать, кто в доме хозяин.

Почему в народе говорят молчи.

Сойдешь за умного или смирный телок двух маток сосет. А ведь на самом деле. И это не простой пересказ народной мудрости. Это приветствуемая парадигма общения сверху донизу. Это традиция. Смирный телок или сын строгого отца на самом деле имеет много чего, миску супа, но самое главное — большие шансы на наследство, чем строптивец или упрямец. Традиционный отец и родители не любят странных сыновей. Покладистых, послушных, может даже хитроватых. Такой сынишка тихушник наверняка приумножит семейные капиталы. А бунтарь все спустит на пустые фантазии или просто пропьет. Идеалисты, романтики и фантазеры по хозяйству ни к чему.

Наверху точно такая же кадровая политика.

Система ищет телков, хитроватых, послушных, лицемерных, но исполнительный и не перечащих начальству, а угождающих — почитающих. Смирные сыновья почитают любого, даже недостойного отца. Какая им разница, какой у них отец, он отец и все тут. Пусть он хоть ничтожество, вор или еще какой моральный нарушитель, главное, что он завещает дело и добро. Точно такая же кадровая политика у власти. Один в один. И карьеристам все равно, какая власть, пусть хоть тотальная, пусть хоть административно — командная. Пусть хоть коррупционно — воровская, гнилая, аморальная — хоть какая. Главное, что она пустит в закрома государства как к наследству отца. Ну разве не хочет командно — административная власть, чтобы сыновья были истинно покорными и исполнительными? Оттого начальникам не важно, что их подчиненные карьеристы и подхалимы и что они врут. Они сами когда то приспосабливались, чтобы отцы их погладили. Что внизу в традиционных семьях, что во власти картина не меняется.

Провинциальная власть набирает провинциалов.

В этой системе идет контр эволюционный отбор.

Отрицательная селекция. Провинциалы не есть перед общества, они есть его зад. Отцы мещане и секретари партии выбирают одинаковых телков по своему образу и подобию. Отсюда такая система застоя и загнивания. В центре государства сооружается овин. Система приспособленцев не имеет другой морали и другой идеологии, кроме традиционной, что есть традиционная мораль выживания. Потому в центре сооружается овин или загон для коровы. Только прикладная система хороша для мирного времени и то, не очень долго. Как только возникает опасность, хозяйские люди уходят в леса или откочевывают в степь — ты меня не трогаешь, а я тебя. А пока я отсижусь до лучших времен, погуляю, помолчу. Мальчиши плохиши уступают место для подвига другим. Зачем рисковать. В момент форс мажора все потенциальные приспособленцы прячут не только себя и добро, но и улыбки. Жизнелюбивые лучезарные улыбки исчезают за губами. Они тут не просто сосут языки, они тут просто молча губами хлопают. А на сцену выходят их антиподы, — авантюристы и пройдохи. И начинают. Если конечно риск снова не велик, то это конечно будут пройдохи. Если риск будет запределен, то пройдохи будут за кустами со своими жизнелюбивыми приспособленцами братьями. Это больше подходит для героизма современных майданов, когда толпой можно управлять, как стадом алчных, эгоистичных животных.

Пройдохи и циники — это новый вариант смирного телка до поры. Они знают, что все равно выиграют на финише, когда фишка ляжет как надо. И лохи избиратели сами принесут свои гроши, а не их нищие отцы. Взбесившиеся граждане сами принесут, потому что они не признают отныне смирных и удобных правителей.

Но когда же на сцену выходят настоящие герои?

Это когда от любой ситуации старший — младший, отец — сын, начальник — дурак нет никакой выгоды смотреть преданно в рот. В то же время нет выгоды обманывать осатаневшую и озлобленную толпу так называемого электората, которую много раз меняли на ласку от очередного начальства самые смирные телки протеже. Причем те же активные или креативные новые телки прекрасно знают, что хочет осатаневший и озверевший электорат. Он никакой справедливости не ищет. Он хотел быть смирным сам. Но его надули и обокрали. Каждый хотел.

Это культура такая.

В традиционной системе в независимости от существующей идеологии власть сама выбирает телков — самых смирных и удобных. В это же самое время народ изображает покорность до уровня тупости, потому что в традиционной системе — это единственный способ сделать карьеру. Независимо от идеологии! Это просто по моде сначала говорили про социализм. Или говорили, преданно и пафосно во имя шанса. Потом те, кто говорили, это социализм это великое изобретение, легко разменяли социализм на рынок. Кто больше всех говорил, тот и поменял. А почему? Потому что выгоднее другое уже.

Надо смотреть преданно и по другому, но креативно. Весь народ по привычке делает преданные глаза до сих пор. Как это делают все существующие лидеры вчера, а они сегодня. Каждый в толпе надеется, что его тупой взор понравится очередному начальнику (лагеря). Это такая культура, как вы не хотите это понять! Если народ традиционный, ему не важно, какая там идеология в кабинетах какие знамена развевает ветер. Каждый традиционный сын хочет получить наследство. Потому он молчит и преданно смотрит в даль. Но не в даль, а куда надо.

А теперь аферисты или другая ипостась телка — сыны майдана. Что хотят они и куда смотрят. Но вы то прекрасно знаете куда. Они уже выбрали крышу. Самую сильную нацию мира. И деньги. Но они смотрят смирно и преданно не только туда. Они смотрят на беснующуюся и в то же время смирную в своем корне толпу, которая сама была бы не прочь смотреть смирно, но терпение вышло. И вот эти взоры встречаются. Толпа признает, что ей активисты — новая эманация телков врут, просто смирные поменяли моду, но и понимает, что сегодняшнее выражение преданности совсем другое, чем было вчера. Они все хотят сосать. И сосать у маток на халяву. Просто сформировалось поколение халявщиков. Они не просто показывают отрицание морали лагеря. Они в лагере устроили последние танцы. Один день, но зато он мой!