17 жизней, или Вспомнить все

Алла Серимоглу

Что мы знаем про тонкий план, энергии и вообще про нашу планету? Кто мы и что мы? Да, собственно, ничего! Эта книга откроет вам глаза, при условии, что вы это сами хотите.

Глава 4

Жизнь вторая

История — не только линейный отчет событий, это не последовательность, которую можно притянуть и измерить. История есть не что иное, как субъективное наблюдение за движение объектов через простран-ство, зафиксированное с точки зрения живущих, а не тех, кто уже ушел. События происходят в интерак-тивном режиме, точно так же, как работает биологи-ческий организм, где есть сердце, качающее кровь, печень, очищающая от токсичных отходов, легкие, снабжающие кровь кислородом и т.д.. Все вместе это складывается в одну картину, а не по отдельности. Это есть история, а не куски, представленные амнези-роваными историками, еще и при жизни оболва-ненные всеми, кем только можно. История Земли такая же, как моя жизнь или ваша. Огромные вырезанные куски, спрятанные или стертые факты, ложные карти-ны, воспоминания, приправленные мороками. Семь лет мне понадобилось, чтобы избавиться от влияния, отрезать все каналы, по которым мною руководили как марионеткой, разорвать все договоры, счистить весь мусор и достать правдивую информацию. Сейчас помню то, что смогла вспомнить и найти, но это далеко не полная картина. Если кто-тот думает что это было легко, он глубоко ошибается! Каждый день я испы-тывала и испытываю боль или физическую или мора-льную, а иногда и обе вместе. Именно так отражаются чистки на любом физическом теле и физическом плане. Силы, управлявшие мной, не желали отпускать такую хорошую дойную корову, и мне приходилось сражаться с ними и в этой реальности, и в других измерениях. Меня унижали, втаптывали в грязь, лишали денег, грозили смертью, делали сексуальные привязки на похоть, и все для того, чтобы я вернулась в стадо послушных баранов, но я смогла порвать с ними, я сделала это и горжусь собой.

…

Каждый, кто приходит в твою жизнь или встречается на твоем пути, никогда не бывает случаен. Каждая предыдущая жизнь будет отражением, отголоском или искаженной копией в твоей следующую жизни, и неважно, это будет реинкарнация или инкарнации. Это обстоятельство очень упростило мою работу. Всех козлов и обидчиков, каждую суку и ведьму из всех твоих жизней можно найти и достать в твоей послед-ней жизни. Правда, иногда «судьба может подложить тебе свинью», и твой враг в прошлом может оказаться твоим ближайшим родственником, хаха 3 раза, или выбрать костюм другого пола. А иногда и выбирать не дают, просто засовывают в другой костюм, а ты потом мучайся от несоответствия пола и тела, именно так и появляются секс-меньшинства. Если вы хотите найти или увидеть Ад, то он здесь, на Земле, никуда ходить не надо! Сама идея реинкарнации, стирания и подмены твоей памяти, воровство способностей, всего, что ты знал, умел и научился, не просто омерзительна. Это попирание всех ваших прав и свобод вместе взятых! Это садизм планетарных масштабов! Это узаконенное рабство и попирание всех cуществующих свобод! А люди еще им молятся, как богам, аха… тем, кто их имел, имеет и будет иметь… кто из них больший извращенец — даже не берусь судить.

Сценарии ваших жизней создают боги, планеты, карма и вы сами, если вы ментально не кастрированы. Изменить сценарий можно, но только если ты свободный, высший и обладаешь колоссальными знаниями, способностями и магией, ничто другое, а уж тем более, человек, свой жизненный сценарий поменять не может, у него есть лишь возможность прочитать его, и с помощью астрологии, мантики или предвидения иногда подстелить соломку.

…

В моей сегодняшней жизни я стояла на кухне и резала овощи для салата. Механически перебирая помидоры, огурцы и отрезая хвостики, я думала о своем, постоянно передвигаясь от стола к мойке. Нож острым концом около ручки впился в середину большого пальца на правой руке. Было не больно, но так как острый конец вошел треугольником в палец, крови было достаточно. До этого я думала как раз о нападении на меня, ощущая это специфичной головной болью, поэтому первая мысль после пореза была о защитных ставах, которые работали с драугами, и им нужна была дополнительная энергия, чтобы отражать нападение. Это была специфика только этих ставов, другим для работы кровь не нужна, но действовать нужно быстро, пока она не свернулась. Я прошла в комнату и достала из стола папку. Открыв ее и найдя нужные ставы, я указательным пальцем другой руки взяла каплю крови и размазала ее по ставу, потом тоже самое проделала со вторым. Кровь в энергетическом мире является валютой. Можно ею рассчитываться за работу, и можно за нее убить. Моя кровь представляет ценность, потому я стараюсь быть аккуратной с режущими-колющими предметами, но если все же случается травма, то кровь будет использована, а не утечет бесцельно. Проделав процедуру со ставами, я пошла искать бинт, чтобы закрыть рану. Муж, увидев кровь на секунду замер, потом нежно взял мою руку в свою и поднес ее к своим губам. Снова замер на секунду и слизнул оставшуюся кровь. Я улыбнулась и спросила: «Вкусно?» Он ответил: «Дааа» — пошутил он, причмокнув от удовольствия. Я мягко высвободила руку и сказала: «Помоги лучше найти пластырь». «Ах да» — сказал он, тряхнул головой и двинулся к коробке с лекарствами. Моя кровь привлекательна из-за печати вампиров, и в ней до сих пор есть феромоны вампиров, которые делают ее очень вкусной. Ее хочется пить, на нее подсаживаешься, как на наркотик, и она холодная, и никогда не греет.

…

Балканы — одно из красивейших мест на земле, и одно из самых опасных. Еще когда было живо тело сумасшедшей, я решила путешествовать, чтобы хоть как-то заглушить боль утраты всех, кого я любила. К слову, к костюмам я отношусь с вниманием, как к любой другой одежде, а человеческое тело с чужим сознанием — это обычный костюм, правда биологический, но суть от этого не меняется. Инкарнация — не что иное, как возможность быть на физе, но есть один минус. Не так просто попасть в хорошее тело и вырасти в хорошей семье, там тоже очередь и, часто, мощная защита от родственников и рода, поэтому иногда выбирать не приходится. Да у меня и не было особого выбора, с обрезанным сознанием и украденными возможностями я могла использовать только бедные семьи и их детей. Это было проще, но также и опаснее в некотором роде. Ребенку из бедной семьи намного легче попасть в плохую компанию, и они часто растут, как сорняки в поле, без должного присмотра и охраны, часто подвергаются насилию, однако меня это не страшило. Почему я выбирала детей, а не сразу взрослых? Только потому, что в них легче инкарнировать, и отчасти выиграть время и вспомнить, кто ты и что ты. Потом, позже, я просто уже развлекалась, восхищая своих родителей профессорскими познаниями в шести-летнем возрасте. В теле сумасшедшей я только начала восстанавливать события и пытаться понять и что случилось, и как это можно поправить, а частично вернуть память и восстановить ход событий помог сам же Отшельник, показав мне магию и артефакты.

Я убивала его медленно, в духе Борджиа, вернее это они делали в моем духе, с Лукрецией я была близко знакома, мы обе были членами полусекретной организации, состоящей из аристократов, элиты и богемы Флоренции. Я не могла использовать против Отшельника магию, меня бы сразу нашли, так как меня разыскивали не только друзья, но и враги. Он не выдал меня ни друзьям, ни врагам, но мог сделать это позже. Стрихнин, который находился в рвотном орехе или семенах чилибухи, и который я использовала, чтобы купировать болевые ощущения при месячных, я растирала в порошок и добавляла в его еду. Действие стрихнина не так заметно и явно, как действие других ядов, в малых дозах индийские жрецы употребляют его, чтобы видеть галлюцинации, которые они принимают за послания богов. Я наблюдала его смерть и вспоминала свою… око за око.

Сумасшедший костюм прожил со мной достаточно долгую жизнь для женщины-бедуинки, после его смерти я оказалась в Трансильвании. Ее ядро — гигантское горное плато, по форме напоминающее подкову, огороженное грядой Восточных и Южных Карпат. Это край скалистых вершин, упирающихся в небосвод, пологих лесистых склонов, багровеющих по осени, горных озер, чистейших, как слеза, и виноградных долин, где чувствуешь себя пчелкой и дуреешь от цветочного запаха. В то время это фантастическое по красоте место населяли, в основ-ном, человеческие крестьяне, замки принадлежали вампирам, а леса оборотням. В общем-то, они до сих пор смогли устоять перед натиском человека, и именно потому, что они его защищали, это место все еще такое же, как и 1500 тысячи лет назад.

Высшие, а оборотни и вампиры высшие, жуткие собственники, на пересекающего без приглашения их территорию могут нападать, даже не спрашивая, зачем он пришел. Кого волнует, что чужак не видит тонкий план, не понимает знаков, не прислушивается к интуиции? Да никого. Мало того, что они слепо-глухие, так они еще и претендуют жить здесь. С такими умниками вампиры и оборотни расправляются без раздумий. Валашский князь Влад III Цепеш по проз-вищу Дракула никогда не был человеком, это была инкарнация вампира, который использовал костюм, чтобы быть на физе и лучше контролировать людей. Он был одним из многих преступников, сосланных сюда Старой Империей.

Я, красивая молодая 18-летняя крестьянская девушка, отогнув виноградную лозу, пристально смотрела на лес, который начинался примерно в километре от виноградника, на котором я работала. Вековые деревья манили своей прохладой и еле различимым, достигающим только при порывах ветра, запахом мха. Я часто слышала зов из леса, иногда чувствовала взгляд, но родители меня не раз предупреждали, чтобы я никогда не ходила туда одна. Не объясняя почему, они делали большие глаза, испуганные лица и повторяли безостановочно «запрещено». До сегод-няшнего дня я их слушалась беспрекословно, но сегодня у меня был день рождения, и я решила сделать себе подарок. Сделать то, что хочу я, а не родители. Сегодня я загляну в лес, одна, и заодно наберу малины, к праздничному пирогу, который я хотела испечь к ужину.

Стоял полуденный сентябрьский зной, но в лесу была настоящая живительная прохлада. Я продвигалась по тропинке вглубь леса к знакомому малиннику, впереди меня бежал мой преданный лохматый друг Лучи, весело виляя хвостом, он периодически оглядывался на меня, смешно улыбался во весь рот, из которого свешивался его длинный язык. Это был крупный деревенский пес, подаренный моим родителям чабанами, но очень похожий на волка. Никто не видел его папу, но мама честно охраняла стада овец. Мы были вместе уже 5 лет и души не чаяли в друг друге. Он был практически всегда со мной, и я очень сильно по нему скучала, даже если он покидал меня всего на пару часов, чтобы прошвырнуться по деревне и побрехать вместе с соседскими собаками. Свет, прошивая кроны деревьев, делал лес фантастически красивым. Мирно чирикали птички, легкий ветерок обдувал мое лицо. Мягкая улыбка не сходила с моих уст, но в голове звенели колокольчики страха, а глаза пытливо осматривали местность. Внезапно на тропинке впере-ди меня возник силуэт мужчины. Лучи замер, как вкопанный, и зарычал. Рассмотреть его было сложно из-за теней, но, судя по фигуре, он был молод и хорош собой. Когда он приблизился, внутри все замерло,

настолько он был красив. Пшеничного цвета волнис-тые волосы, мускулистые плечи, пронзительные свет-лые глаза и таинственная полуулыбка. Он шел на нас, а мы с Лучи от его пристального взгляда начали опускать глаза вниз и склонять головы. Он прошел рядом с Лучи так, как будто его там и не было. Как только он поравнялся со мной, в доли секунд он оказался за

моей спиной и вцепился мне в шею. Нда… Моя физическая жизнь в Трансильвании закончилась быстро. Меня нашли лежащей вниз лицом, с разодранной спиной, изнасилованную и обескровленную, а Лучи потом больше никто не видел. Не очень удачная смерть, я вам скажу, но красивая. Как только смерть может быть красивой. Мой костюм умер от потери крови изгибаясь в сумасшедшем экстазе, НО, зато я получила печать вампира и оборотня, что сделала меня для них в следующих жизнях неприкасаемой. Каждый костюм, каждая сущность всегда имеют печати, по которым можно понять их принадлежность к группе, расе, энергетическому слою. Я до сих пор выступаю иногда посредником и судьей в битвах их группировок друг с другом. Они теперь не часто бывают в физическом измерении, в основном на тонком плане, и предпочитают только определенные места на Земле, так же как и джины. Я вижу эти печати и следы от зубов утром в зеркале, справой стороны сразу над ключицей, там, где проходит яремная вена. Иногда машинально потираю их, вспоминая ощущения, которые были настолько сильны, что перетекают со мной в каждую инкарнацию, а любое прикосновение к шее в этом месте или

шутливая попытка укуса моментально вызывают гусиную кожу, все волоски на теле встают дыбом и внизу живота появляется сладостная истома. Энергия вампиров убивающе интересна, экзотична как и сама раса тьмы, уникальная и единственная в своем роде. Сейчас я имею уже несколько различных печатей в активе, военное звание генерала и титул графини. Это дает мне широкие полномочия и возможности как на физе, так и на тонком плане. А с красавцем блондином я потом встречалась еще, и не раз, ирония судьбы, но он даже умудрился играть роль вампира в одном из современных фильмов.