Подружись с Полиной

Алла Подуфалова

«Полина склонилась над узелком. Ей не терпелось узнать, что же за таинственное сокровище находилось внутри. Она затаила дыхание, наблюдая за тем, как Даша развязывает платок. Наконец тугой узелок поддался её усилиям и развязался, в нём оказалась горсть семян подсолнуха…»Найдёт ли их отец? Есть ли в Сибири волки? Взойдут ли её потайные семена? Все эти вопросы волнуют девятилетнюю Полину при переселении в спецпосёлок. История героини увлечёт и затронет добротой каждого юного читателя.

Глава третья

СЕМЕНА

— Успели! — перевела дух Анастасия Сергеевна, помогая Полине вскарабкаться в вагон. Затхлый воздух ударил Полине в нос, и она прижала к лицу свою куклу, словно пытаясь защититься от ненавистного ей запаха.

Поезд тронулся. Полина оглянулась вокруг в надежде найти Дашу. Её снова окружали понурые незнакомые люди. Полина догадывалась, что все они, потеряв родные дома, ехали навстречу жестокому неизведанному будущему. Не найдя Дашу, Полина разочарованно вздохнула и села рядом с братом.

— В этом вагоне двухэтажные нары! — довольно отметил Димка, — Я, чур, наверху буду спать! — сказал он, карабкаясь на верхнюю полку.

Полина сгребла солому, на которой до этого сидел брат, и разделила её на несколько кучек.

— Вот это будет кровать для Вари. Это будет стол, а это — стул, — сказала она, устраивая место для куклы, — Дим, будешь со мной играть? — позвала она.

— В куклы? Да ни за что! В куклы только глупые девчонки играют.

Полина обиженно посмотрела на брата.

— Вот шахматы, это другое дело, — Димка достал из своей сумки шахматную доску и деревянные фигуры. Это был подарок отца, с которым он, как и Полина с куклой, не смог расстаться при выселении. — Будешь играть?

— Нет, — отказалась Полина, тем самым мстя брату за его слова про глупых девчонок.

Несколько часов спустя Полине надоело играть одной, но гордость не давала ей признаться в этом брату и согласиться на партию в шахматы. Димка дремал на верхних нарах, уткнув голову в солому посреди шахматных фигур. Тормоза снова заскрежетали, поезд начал замедлять ход и остановился. Шахматные фигуры попадали на пол. Димка тут же проснулся и спрыгнул с нар. Полина бросилась помогать ему собирать рассыпанные по полу шахматы.

Снова раздали пайки и в рупор объявили, что поезд будет стоять долго. Полина попросилась у матери выйти из вагона.

— После того, что произошло, я тебя одну не пущу. Только если Димка с тобой.

Димка закатил глаза и отрицательно замотал головой.

— Димка, пожалуйста, — умоляла Полина.

— Нет, не хочу.

Полина подняла затерявшуюся на полу белую пешку и показала её Димке.

— Если пойдёшь, я с тобой партию в шахматы сыграю, — сказала она, с хитрой улыбкой убирая пешку в карман.

Димка снова закатил глаза в ответ.

— Две партии, тогда пойду.

— Ладно, две.

Полина радостно выскочила из вагона на свежий воздух и наклонилась, чтобы поднять с земли серый камень.

— Давай камушков насобираем, чтобы ими играть, — предложила она брату, — вот, положи в карман, — протянула она ему камень.

Димка только пожал плечами в ответ.

— Игра будет называться «Закидай конвоиров камнями», — сказал он сам себе под нос. Полина не обратила внимания на слова брата. Она наклонилась за очередным камешком. Распрямившись, она увидела мужчину, курящего самокрутку возле соседнего вагона, и узнала его.

— Это Дашин отец! — воскликнула она. — Значит, Даша в соседнем вагоне!

Отец Даши медленно скручивал очередную самокрутку. Его лицо показалось Полине таким же бледным, как и лицо Даши.

— Даши в этом вагоне нет. Её поместили в вагон для тяжелобольных, её мать с ней.

— Это в каком вагоне? Сказали, что поезд будет стоять долго. Я её успею навестить!

— В последнем вагоне. Только тебя к ней не пустят, — ответил Дашин отец.

— Димка, пожалуйста, пойдём ненадолго к последнему вагону, — умоляюще потащила Полина брата за рукав, — я с тобой ещё одну партию в шахматы сыграю!

Димка нехотя поплёлся за сестрой. Добежав до последнего вагона, Полина остановилась как вкопанная. Из вагона вынесли на носилках неподвижное тело ребёнка. За носилками, спотыкаясь, шла рыдающая женщина. Сердце Полины сжалось от испуга. Она переглянулась с братом, который тоже застыл, уставившись на развернувшуюся перед его глазами картину. Полина набралась смелости и заглянула сквозь полуоткрытую дверь в последний вагон. В глубине вагона она с трудом рассмотрела сумрачное очертание матери Даши, склонившейся над лежащей дочерью.

— Ну-ка, вы что здесь забыли? Живо давайте отсюда! — раздался громкий оклик дежурного. Полина подпрыгнула от неожиданности. Димка рванул сестру за рукав и потянул её за собой, она еле успевала за быстрыми широкими шагами старшего брата.

Отец Даши всё так же сидел на земле возле вагона и курил. Полина расплела одну из косичек, набрала в вагоне пучок соломы и перевязала сверху своей лентой. Округлый верх соломенного пучка с подвязанной лентой стал похож на голову куклы. Полина вытащила из кармана носовой платок и подвязала его лентой вокруг соломы как платье. Она протянула соломенную куклу отцу Даши.

— Меня к Даше не пустили. Передайте ей это от меня, — протянула она куклу отцу больной подруги.

— Спасибо, передам, — попытался улыбнуться он.

— Полина, ты мне теперь три партии должна! — высунулся Димка из вагона. — Ну-ка давай обратно в вагон.

— А ты мной не командуй, — лицо Полины покраснело. Она продолжала дуться на Димку и не могла сосредоточиться на игре, так как голова была занята мыслями о Даше. Выздоровеет ли она? Увидятся ли они? Грустные мысли заставили Полину вспомнить об отце и обо всём том, что произошло с её семьёй.

— Мат! — объявил Димка. — Ты обещала со мной играть. Так нечестно, ты даже никакого усилия не проявила, чтобы мне противостоять, — с обидой в голосе сказал он.

— Слушай, Димка, а тебе никогда не казалось, что мы словно находимся в шахматной игре? — задумчиво спросила она брата. — Мы и все люди в этом поезде как пешки. Кто-то взял вот так, — Полина щёлкнула по одной из пешек на доске, опрокинув её на пол, — и опрокинул нашу жизнь вверх тормашками.

Димка глубоко вздохнул.

— Только вот пешкам нельзя ходить назад. Значит, нельзя перед судьбой отступать… А если до конца удастся дойти, то из пешки можно даже королеву сделать, — ответил он сестре и поднял пешку с пола.

— Тогда давай ещё партию сыграем, — задумалась Полина над словами брата, — я теперь по-настоящему стараться буду, — обещала она.

Они сыграли еще пять партий, но Полине так и не удалось выиграть, и она с досадой отвернулась от шахматной доски.

— Ничего, — ободрил её Димка, — если будешь со мной каждый день играть, то когда-нибудь выиграешь.

Полина с недоверием вздохнула. Её взгляд упал на открытую дверь, в которой она увидела заглядывающего в вагон отца Даши.

— А, вот ты где, — сказал он и забрался в вагон.

Полина встрепенулась от радости. Она надеялась получить весточку от Даши.

— Даша попросила, чтобы я тебя нашёл и поблагодарил за куклу. Она с ней в обнимку так и уснула. Мне кажется, у неё даже жар немного спал. На следующей станции нам сходить. Потом на баржу и до Нарыма.

Полина разочарованно опустила глаза. Она так надеялась, что Даша тоже отправлялась до Красноярска. Дашин отец потеребил её за плечо.

— Не горюй. Главное, чтобы все живы, здоровы остались… Вот, Даша просила передать взамен за твой платок, — Полина узнала Дашин носовой платок в руках Дашиного отца. В платке лежала горстка заветных подсолнечных семян.

— А как же Даша? Это же её семена.

— Она сказала, ей твоя кукла придала надежды, пусть и у тебя будет надежда. Посади их и пусть они тебе Дашу напоминают, — глаза Дашиного отца заблестели.

Полина почувствовала влагу в своих глазах. В горле сжался комок.

— Я их обязательно посажу, — прошептала она дрожащим голосом и крепко сжала узелок в руке.

— Вот и молодец. А теперь, всего доброго, — Дашин отец поспешил из вагона, пытаясь скрыть накатившиеся на глаза слёзы.

Поезд тронулся. Полина продолжала молча сидеть, напряжённо сжимая узелок в кармане. Её сердце учащённо билось под стук колёс. Полина думала о Дашиных семенах, представляя, как посадит их, и они вырастут в высокие золотые подсолнухи. «Семена можно будет сохранять и сажать из года в год», — эта мысль наполнила Полину необъяснимым спокойствием. Может быть, отец скоро их найдёт. Может быть, чувство постоянного голода и слабости наконец исчезнет. Может быть, новая жизнь в Сибири как-нибудь наладится.