Завернувшись в теплый плед. Зима. Второй сезон. Сборник рассказов

Алия Латыйпова

Помните, в детстве мы с подружками собирались у кого-то дома с ночевкой? Перед сном пили какао, смотрели любимые фильмы и заплетали друг другу косички. А потом выключали свет и, завернувшись в тёплый плед, рассказывали друг другу, о чем мечтали, кого любили и как прекрасен этот мир. Наш сборник историй – тот самый разговор с подружками. В этой книге мы собрали тёплые, иногда грустные, но очень добрые рассказы, которые поднимут настроение каждому читателю. Здесь: зима, волшебство, жизнь!

Бакалина Анастасия

(@bakalin_a)

Аня на рождественской ярмарке.

Волшебная история о семье, дружбе и вере в чудеса

1. Новогодние носки для Ани

Аня нараспашку открыла входную дверь и влетела в квартиру как вьюга. Вытряхнула с шубы, ещё маминой, хрустящий снег. Скинула тяжёлый портфель. Он с грохотом упал на потёртый паркет, припорошив его белой крупой.

— Ба, я дома!

— Хорошо, милая. Мой руки, иди кушать.

Аня засунула промокшие ноги в мамины меховые тапочки. Они были настолько велики, что слетали при каждом шаге. Аня не отрывая подошвы от пола, пошаркала к бабушке.

Ба полулёжа на диване считала монеты и столбиками выстраивала их на краю. Под ней скомкалась простыня, а одеяло наполовину вырвалось из пододеяльника и упало на подножки кресла-коляски.

— Солнышко, как пообедаешь, сходи в аптеку.

— А счета оплатить? — Аня указала на стопку цветных квитанций на тумбочке.

— Не сегодня, — ба опустила со лба очки и достала из-под подушки вязаную красную шапку с пышным помпоном, — посмотри, что я тебе связала.

— Ух ты! — Аня натянула её до самого носа и засмеялась. — Тёплая!

— И носки закончила, новогодние. Для тебя. И мамы.

— Ба, у нас носков полный комод, куда ещё?

— Выпишут маму, будет носить, чтоб ножки не мёрзли. И ты одевай под ботинки. Починить бы их, да денег сейчас нет.

— А мы что-нибудь придумаем!

— Ишь, какая шустрая. Ты об учёбе думай. Дождусь пенсию, починим! А где ж ещё возьмёшь этих денег, кто ж даст… — всё тише и тише ворчала ба, шаря руками под пустым пододеяльником в поисках спиц.

Аня подошла к окну и посмотрела на зимний парк. Вдали виднелась нарядная треугольная ёлка, вокруг которой хороводом встали маленькие деревянные домики. Они нарядились в гирлянды и пышные еловые ветки. Из прилавков лился тёплый свет и превращал снег в крем-брюле.

— Рождественская ярмарка, — задумчиво произнесла Аня, перебирая разноцветные шерстяные мотки, сложенные на подоконнике. — Ну, точно, рождественская ярмарка!

Её лицо засияло, как новогодний фонарик. Она подбежала к комоду, открыла дверцу и театрально показала двумя руками на стопочки носков.

— Та дам! Я их продавать пойду. Ходовой товар!

— Вот удумала! А школа?!

— А я после уроков. Ба, ну, пожалуйста. Квитанции, у меня ботинки, и ёлку хочется, и подарки… — сбивчиво тараторила Аня и разглядывала узоры на носках, — они такие красивые, точно купят. А ты ещё свяжешь. Ты у нас такая мастерица!

— Как же быстро ты выросла! Добытчица наша, — ласково улыбнулась ба.

Аня натянула красную шапку, торопливо запихнула ноги в ещё сырые ботинки и заботливо обернула корзину с новогодними носками в прозрачную плёнку.

2. Дорога на ярмарку. Знакомство с Ви

Стемнело. Зажглись фонари. В тёплом свете порхали хлопья. Ане показалось, что зазвенели колокольчики. Она перекладывала корзину с носками из одной руки в другую и приплясывала. Снег под ногами превращался в причудливый узор. Вокруг неё, кружась, поднимались вихри снега. Они вздымались, окружали, касались рук, приглашая танцевать в паре. От холодного прикосновения Аня выронила корзину и остановилась. В удивительных завихрениях показалось снежное лицо. Весёлые глаза, острый нос, улыбка, лохматые волосы. Аня медленно протянула руку и едва коснулась пальцем кончика носа, как лёгкий ветерок развеял его. В одно мгновение танцующие снежные столбы рухнули на землю.

Неужели показалось?

За спиной Аня услышала хруст приближающихся шагов. Не успела она оглянуться, как раздался знакомый голос, от которого напряглись мышцы и сжались губы.

— Оу, это же Аня-бедняжка!

Аня почувствовала покалывание во всём теле, будто слова превратились в сотни ядовитых медуз и облепили её всю. Она резким движением схватила корзину и твёрдо зашагала по аллее, на ярмарку.

— Бедняжка, стой! Стой, тебе говорят. — раздался жёсткий детский голос, полный превосходства.

Хрум-хрум-хрум — стремительно приближались шаги. Аня резко повернулась. Прямо перед ней затормозила Инга, за ней шла Зоя-бомба — девочки из параллельного четвёртого «Б». Инга решительно стянула с Ани новую шапку и перебросила её Зое, заходившей в это время за Анину спину.

— У тебя новая шапка?! Зо, глянь, Аня — красная шапочка. С корзинкой… — Инга разразилась фальшивым смехом, Зоя отозвались эхом. — Бабке своей пирожки несёшь?

Инга потянулась за корзиной, но Аня сжала плетёную ручку изо всех сил и попятилась. Она сделала пару шагов, потом почувствовала резкий толчок в спину и упала на колени. Ноги в тонких колготах обожгло морозным снегом. Аня смотрела на корзину, как дракон на охраняемое сокровище, и до покалывания в пальцах продолжала сжимать ручку.

— Отстань! — крикнула она, пытаясь подняться.

Но крепкие руки Зои-бомбы, нависающей над Аней как гора, прижимали к земле.

Вдруг Аня заметила, что снег снова стал подниматься, он клубился и вытягивался. Завихренья расползались во все стороны, и часть из них обрушилась снежными облаками на Ингу и Зою. Девочки отряхивались и, визжа, ругались.

— Зо, хватай её…

Зоя послушно занесла руку над хрупкой Аней.

— Не вздумай даже! — раздался звенящий, как хрусталь голос.

Из-за высокого сугроба вышел беловолосый мальчик. Светлая одежда сливалась со снегом, и он походил на призрака. Мягко, практически не оставляя следов, он подошёл к Зое и толкнул в плечо. Её развернуло, и Зоя-бомба грохнулась на спину, как павшая крепость.

— Чтобы я вас больше рядом с ней не видел. — ровно, без эмоций, сказал мальчик, возвышаясь, как снежный столб.

Инга бросила подругу и молча посеменила по аллее к дому, периодически оглядываясь.

Мальчик поднял запорошенную шапку, отряхнул её и одел на Аню.

— Я — Ви. Давай корзинку, помогу.

Аня послушно отдала своё сокровище, и поправила мокрую шапку.

— Спасибо. Я — Аня. — она подняла на него серые глаза, укутанные снегом.

Высокий, на вид лет тринадцати, растрёпанные белые волосы, острый нос…

Нет, показалось.

— А Ви — это Витя?

— Можно и Витя, — улыбнулся мальчик. — Пойдём. Ты же на ярмарку идёшь?

— Да.

— Значит, нам по пути. Что продавать будешь?

— Бабушкины носки.

— Значит, бабушку без носков оставила? — рассмеялся Ви, словно сотни колокольчиков зазвенели в унисон.

Аня растерялась, щёки предательски покраснели. Она придумывала, что ответить, но кроме оправданий в голову ничего не приходило.

— Расслабься. Я же шучу. — он наклонился, схватил горсть снега и бросил в Аню. — Много носков продала?

— Да я первый раз иду. Не знаю, как пойдёт.

— А чего ж не пойдёт… Зимой люди носят носки, значит, пойдёт! — улыбнулся Ви, и водрузил корзину на голову. Он развёл руки, как крылья, и побежал. Корзина некоторое время шаталась, а потом полетела вниз. — Хорошо, что ты яйца не продаёшь!

Звонкий задорный смех разлетелся по аллее, и, казалось, смеялись деревья, фонари и притихший снег.

Аня сначала шла медленно, согревая дыханием замёрзшие ладони, а затем пустилась вдогонку. Она хотела поднять корзинку, но Ви опередил её. Он схватил одной рукой корзину, а другой поймал маленькую Анину руку, и потянул её за собой.

Они бежали до самой ярмарки.

— Что-то ты не согрелась! — Ви отпустил ледяную руку и улыбнулся. — Мы на месте. Держи носки. Хорошей торговли, ещё увидимся.

Он вручил Ане корзину и отправился вдоль череды одинаковых домиков, в которых располагались рождественские лавочки. Аня огляделась. В метре от неё толпилась очередь за глинтвейном, аромат которого зазывал всё новых покупателей. Напротив танцевали дети с леденцами в руках под весёлую Jingle Bells. Почти над самым ухом раздалось: «Не зевай, хлопушки покупай!». Прилавки ломились от сувениров, новогодней посуды, одежды, пряников и китайских игрушек. А гости вальяжно прогуливались, останавливаясь у каждого домика.

Свободных прилавков, конечно, не было. А попроситься к кому-то, Аня стеснялась. Она подошла к домику с горячими напитками и открыла корзину, в надежде, что покупатели к чаю прикупят и носки. Так она простояла около получаса, ещё сильнее замёрзла и мечтала о горячем чае. Аня прислонилась к домику и посмотрела сквозь слёзы на летящий снег.

— Как торговля?

Звонкий голос показался таким родным. Ви стоял напротив и пристально смотрел на Аню. В руке он держал два имбирных пряника на палочке.

— Понятно. Тут ты ничего не продашь. Пошли.

Ви взял корзину. Аня послушно последовала за ним.

Они обошли высокую сверкающую ёлку, миновали прилавки с самоварами, шапками и валенками, и остановились у домика с удивительными деревянными статуэтками.

— Дед Лёша, это Аня. У неё бабушкины носки, пусти на постой.

— А чего ж не взять. Носков у тебя мало, как погляжу.

Аня в уголке разложила носки и улыбнулась. Теперь дело пойдёт! Дедушка Лёша налил горячего чая.

3. Букет бенгальских огней

Дед Лёша говорил, что у него на ярмарке козырное место. Рядом с прилавком располагались ледяные горки. Там всегда гоняла ребятня, а родители поблизости разглядывали товар.

Статуэтки деда Лёши заманивали прохожих волшебной энергетикой и изысканностью. Иногда Ане казалось, что они излучают золотой свет.

— Как вы их придумываете? — спросила Аня, любуясь деревянным мальчиком.

— Из мыслей добрых людей, — загадочно улыбался дедушка.

Каждый покупатель находил свою статуэтку. Так и Аня нашла свою — двух танцующих женщин удивительно похожих на маму и бабушку. Она сразу поняла, что купит её. Осталось только продать носки.

Всё было бы хорошо. Но напротив торговала тёть Нина. По нелепой случайности — тоже вязаными вещами. Ещё самодельными петушками на палочке, но в основном — носками.

— Лёша, что это за сиротка прибилась? — почёсывая под цветастым платком обесцвеченные волосы, интересовалась тёть Нина.

Недовольно сморщив тонкие губы, она перебирала Анины носки.

— Внучка моя, — дедушка подмигнул растерянной девочке. — А что?

— Да портит мне торговлю… — тётя Нина покосилась на Аню и громко добавила, — плохие у тебя носки, синтетические!

Довольная собой она демонстративно развернулась и вальяжно пошла к своему прилавку.

— Сама она синтетическая, — Аня сглотнула и принялась поправлять носки.

Если бы тёть Нина на этом остановилась, но нет. Она постоянно наговаривала на девочку и выкрикивала всякие глупости: «в её носках моль живёт», «она сморкается в эти носки», «носки пахнут ногами её бабки». И когда тётя Нина видела спину очередного покупателя не её носков, — краснела и пыхтела как самовар.

— Вот бы леший побрал эти носки вместе с фигурками, — бубнила она под нос и злобно зыркала. В её голове зарождался недобрый план.

Аня старалась не обращать внимания на выходки соседки. Она улыбалась покупателям и благодарила зиму за новых друзей. А друзей — за возможность помочь семье в трудное время.

Вдруг пошёл снег, а вместе с ним появился Ви. Ви всегда приходил в снежную погоду. Припорошенный, взлохмаченный, белолицый, он словно с тучи свалился.

— Привет! Пойдем на горки покатаемся.

— Ви! Я с радостью, но сегодня много…

— Иди-иди, я поторгую, — не поднимая глаз от новой фигурки, перебил дед Лёша.

Аня вприпрыжку выбежала из домика и на ходу крикнула: «Спасибочки!».

Они взобрались на самую высокую горку, уселись паровозиком и поехали! Ви крепко схватил Аню за плечи. Она почувствовала холод, но в то же время стало спокойно и легко. Игривый ветер подталкивал в спину. Вокруг сверкали снежинки, словно светлячки. Они садились на ноги, лицо, а потом взлетали. Воздух искрился и наполнялся звоном маленьких колокольчиков.

Скатившись пару раз, Ви позвал Аню прогуляться по ярмарке.

— Минуту погуляем, и пойдёшь.

— Ладно, минуту. А то деда Лёша ругаться будет.

— Не будет. Под новый год — он волшебник!

— Серьёзно? А вообще я не удивлюсь, если это правда. Вот вчера приходил один художник и благодарил дедушку. Он купил фигурку художника, а через день сам продал все свои картины! Как такое возможно?!

— Я раскрою тебе его секрет. На сам деле, он…

В это мгновение Ви кто-то сильно дёрнул за рукав.

— Помогите зажечь спичку. У меня не выходит. — краснощёкий мальчик в шапке на завязках протянул коробок.

В другой руке он крепко сжимал букет из бенгальских огней.

— А кто тебе спички-то дал? — Аня пыталась прикинуть его возраст.

— Тётя. — шмыгнул носом мальчик и нетерпеливо потряс коробок.

— Ладно, только не обожгись.

Аня робко вытянула одну спичку и… чирк! Спичка вспыхнула. Прикрыв рукой, Аня поднесла её к пучку бенгальских свечей. Они зашипели и заискрились. Мальчик, не поблагодарив за помощь, убежал куда-то к горкам.

— Странный, — подытожил Ви.

— Родители у него странные, или тётя, которая дала столько бенгальчиков… — Аня глянула на Ви, вспомнив о деде Лёше. — Ты хотел про дедушку что-то сказать…

— Да. Он — никакой не Лёша, а Леш…

Вдруг раздались крики:

— Пожар!

— Горит!

Как раз оттуда, куда умчался мальчик. Ви с Аней поспешили на шум. А когда добежали, Аня в ужасе закрыла лицо рукамиЛе

Толпа зевак равнодушно наблюдала, как разрастались языки пламени и лихорадочно метались искры. Морозный воздух дрожал от жара. Носки, с любовью связанные бабушкой, полыхали огнём. Пламя перекинулось на искусственные еловые ветки, на деревянные фигурки.

Аня открыла глаза и бросилась к домику:

— Деда Лёша! Дедушка!

Тишина. Она заглянула внутрь — никого. На полу догорал носок в плетёной корзинке, который, видимо, упал с прилавка. В углу начали дымиться дедушкины сучки и ветки. А на некогда ярких рождественских носках лежал букет обгоревших бенгальских свечей.

Ви торопливо отвёл Аню в сторону, кивком указал на деда Лёшу и шепнул: «Он боится огня». Дедушка стоял в стороне, как вкопанный. Лицо его стало суровым и диким. Ане показалось, что он покрывается древесной корой и теряет человеческий облик.

Неожиданно Ви раскинул руки и поднялся густой снежный вихрь. Не стало видно дедушки, горящего домика, людей, и Ви. Снег тяжёлым одеялом упал на дом и укутал еобли

Стало тихо — ни снежинки. Дедушка подошёл к Ане и протянул ей фигурку танцующих женщин.

— Я прихватил её для тебя.

Мимо прошёл мальчик в шапке на завязках. В руке он нёс букет из петушков на палочках.

4. Происшествие на ёлочном базаре. Волшебная ёлка

Аня наспех сгребла с полки последние носки. Поправила деревянную статуэтку, занявшую почётное место на комоде, и побежала обуваться, заложив за щеку сушку.

— Поешь, милая! — отложив спицы, крикнула вслед бабушка.

— Некогда, ба. Может, деду Лёше помощь нужна.

Морозный снег хрустел под ботинками. «Зубастое» солнце превратило ватное покрывало в новогоднее платье, расшитое пайетками. И хотелось поскорее праздника, чтобы наступил новый год, и мама выздоровела. Аня бежала быстро, пытаясь обогнать свои мысли.

Слегка запыхавшись, она добралась до ярмарки. Сердце учащенно билось, словно предчувствовало что-то неладное. Домик был очищен от снега, обгоревшие еловые ветки сняты. Только чёрные следы от языков пламени виднелись на растресканной краске.

Дверь нараспашку приглашала войти. На пустом прилавке под камнем белела записка. Аня с тревогой прочитала: «До Рождества дом твой. Дед Лёша». Она бросила в угол пакет с носками и отправилась к соседям. Оказалось, что дед рано утром прибрался и ушёл.

— А где тётя Нина? — указывая на закрытый домик напротив, спросила Аня.

— Говорят, она вчера так отморозила ноги, что не может ходить.

— Странно, — Аня выпятила нижнюю губу.

— Не то слово. Что ни день — то странности. — продавцы наперебой загалдели. — Вчера пожар, метель, а сегодня эта ёлка.

— Какая ёлка?

— Привезли утром на ёлочный базар большущую ёлку, а иголки у неё светятся, как лампочки Ильича… Кстати, дед твой как увидал, заругался, засобирался сразу, и побежал туда…

— На базар?

— Ага.

Аня так обрадовалась зацепке, что про носки совсем забыла. Прибежала на ярмарку и сразу заметила её. Пушистая, высокая, с переливающимися изумрудными иголками, она собрала вокруг толпу зевак. Аня, расталкивая детей и взрослых, подошла поближе и протянула руку.

— Не трогай, — кто-то выкрикнул из толпы, — иголки как ножи.

Аня замерла с вытянутой рукой. Вдруг ветви зазвенели, раздвинулись, и из ёлки стремительно высунулась скрюченная рука. Она ухватила Анины пальцы и потащила девочку внутрь. Приближаясь к опасным иголкам, она зажмурилась. Аня почувствовала, как по щекам скользили холодные иглы, а потом толчок в спину. Это колючие лапы замкнулись за ней, словно закрыли ход к отступлению.

— Ну, открывай уже глаза. — послышался знакомый хриплый голос.

— Деда Лёша! — улыбнулась Аня и обвела взглядом «шалаш» из массивных ветвей. — Вы что тут делаете?

— Думаю, как сокровище это спасти. Нелюди эти люди. Как посмели… Эх, не уберёг.

— Не уберегли кого? — не понимала Аня.

— Столько веков берёг, а тут… Срубили. — дед прислонил лоб к шершавому стволу.

Кора засветилась, и по ней побежали огоньки.

— Дедушка, что это?

— Волшебство. Таких ёлок мало осталось. Фигурки-то свои из них делаю, — он постучал рукой по ветке, склонившейся над головой. — Раз в год, перед Рождеством чищу красавиц, и вырезаю для добрых людей.

— И статуэтки, выходит, волшебные?

— Конечно, они дают то, о чём душа просит.

— О! А как спасти ёлочку?

— Для начала, в лес вернуть надобно… Вот сижу, мозгую.

— Был бы здесь Ви, может и помог, — задумалась Аня.

— Точно! Вот я пень трухлявый, сам не докумекал. Мы его позовём сейчас, — старик упал на колени, стал стучать руками по снегу и выводить ладонями круги.

Аня изумленно раскрыла глаза. Снежинки начали взлетать вверх, закружились, собираясь в причудливые завихрения. Из плотного снега появился Ви. Аня пристально смотрела на мальчика.

Ви заметил её и смущенно улыбнулся. Он никогда не перевоплощался перед человеком.

— Аня, рад тебя видеть, — начал Ви, но дед его перебил.

— Не до любезностей сейчас. Ёлку нужно в лес доставить. Быстрее, — он погладил ствол, — силу теряет.

— Я могу её поднять и отнести, — Ви покосился на Аню и под пристальным её взглядом, опустил голову. — Ань, я не живой мальчик, в смысле, я не мальчик…

— Ёлка! — сердито крикнул старик. — Потом разберётесь, кто мальчик, а кто девочка.

— Я поняла. — тихо отозвалась Аня.

Ви рассыпался на тысячи снежинок. Они покружили вокруг девочки, а потом стали заполнять собой всё пространство внутри ёлки. Дедушка ловко забрался на ветку и обнял ствол. А ёлка, как большой дирижабль, поднималась всё выше и выше, оставив девочку далеко внизуАн

На минуту дерево, укутанное снегом, зависло над ошеломленной толпой. Аня увидела очертания родного лица. Тревога и страх, что она больше не встретит Ви, нарастали в душе, как снежный ком. Слёзы повисли на длинных ресницах. Ей хотелось крикнуть: «Ты мой друг! Я не хочу тебя потерять», но слова растворила немая тоска. Аня силилась хоть что-то сказать, пока не поздно.

— Ви! — вырвалось из пересохших губ.

Снег под Аней зашевелился и стал собираться в плотную массу. Аня шлёпнулась. В этот момент снег принял форму кресла и лихо понёс перепуганную девочку вверх. Поднявшись над ёлкой, кресло размякло и плавно опустило Аню на ветви.

Аня отправилась навстречу неизвестноветв

5. Лесной волшебник

Аня летела верхом на ёлке и смотрела на землю. Это было похоже на сказку, или сон. Она даже несколько раз ущипнула себя.

Вскоре ёлка начала снижаться.

— Пристегнитесь, идём на посадку, — раздался звонкий смех Ви.

Он завивался чередой снежинок вокруг Ани, словно десятки ремней безопасности. Морозный порох падал на её лицо и превращался в капли.

Летательный аппарат лёг на сугробы. Из ветвей выбрался дед Лёша, отряхивая седую бороду.

Из своих домов выбрались любопытные белки, олени, лиса с лисятами.

— Дедушка Леший вернулся! — радостно защебетали слетевшиеся птицы.

Аня всплеснула руками, да так громко, что дед обернулся.

— Ёлки зеленые, ты как тут? — он глянул на Ви и недовольно хмыкнул. — Неси её домой.

— Дедушка, пожалуйста, разрешите мне помочь вам. — взмолилась Аня.

— Да чем ты поможешь… Не до тебя сейчас, — он безразлично махнул на девочку рукой и отломил маленькую ветку со светящимися иголками.

Аня скатилась с ёлки, как с горки, и встала возле Ви. Они молча смотрели на суетливого Лешего.

— А как он оживит срубленное дерево? Это невозможно. — Аня шепнула другу в ухо.

— В лесу он может всё!

Дед поднёс ветку к лицу и напевами стал произносить что-то невнятное. От его дыхания зазвенели иголки. Ветка начала вытягиваться — она росла, росла, пока не превратилась в посох. Леший со всей силы воткнул его в землю и по пульсирующей трости побежали тысячи золотых огоньков. Старик вытащил посох и, пританцовывая, побежал к свежесрубленному пню.

Он вырисовывал вокруг пня причудливые узоры. Появился золотой туман. Он становился всё плотнее, пока не превратился в мерцающий столб. За ним ничего не было видно — ни деда, ни пня.

— Что происходит? — Аня огромными глазами смотрела то на волшебство, то на Ви.

— Он поворачивает время вспять. — Ви был спокоен, словно не раз всё это видел.

— То есть мы сейчас окажемся в прошлом?

— Нет. Время изменится только для ёлки.

Именно в этот миг растаяло, как сладкая вата, срубленное дерево. Туман стал рассеиваться. Показался дедушка, а за его спиной росла и мерцала ёлка.

— Деда Лёша, да вы волшебник, — простодушно крикнула ему очарованная Аня.

— Ага, лесной. А ты — первый человек, который это видел. Надо бы тебе воспоминания стереть…

Внезапно в Анином сердце зародилась надежда, что сейчас, в этом лесу, может произойти любое чудо… Если возможен полёт на ёлке, если возможно повернуть время для дерева, то, может, и для мамы с бабушкой можно… Аня судорожно теребила пальцы, решаясь спросить.

— Дедушка, а ты можешь вернуть время для мамы и бабушки? Чтобы они не попадали в ту аварию… А потом стирай, что хочешь. — выпалила она на одном дыхании.

— Могу, только мне нужны они. Или хотя бы их вещи.

— Есть! Есть вещи! Смотри, эта шубка — мамина. А шапку и носки — бабушка связала. В них частица её души. Подойдёт?

— Сгодится! Раздевать тебя не буду, стой смирно.

Старик провёл танцевальный ритуал. Вокруг Ани стал клубиться туман, превращаясь в плотную стену. Теперь она была внутри. Аня увидела, как по стенкам золотого столба скользили лица мамы, бабушки. Вот бабушка на коляске, мама в больничной палате, а вот авария, таксист несётся, как сумасшедший, по скользкой дороге, а вот мама и бабушка танцуют возле прошлогодней ёлки… У Ани закружилась голова и она упала без сознания.

Очнулась высоко в небе, как во сне. Снежный ковер нёс её домой, навстречу новому настоящему.

6. Возвращение домой

Аня осторожно открыла входную дверь и, прислушиваясь, вошла в квартиру. Тишина. Она сняла шубу, отряхнула хрустящий снег.

— Ба, ты дома?

— Да, милая. Иди мыть руки. — послышалось из комнаты.

— А где мама? — перебила Аня бабушку.

— Ты что, забыла? — удивлённо, выдержав паузу, спросила ба.

Аня заглянула в комнату и остановилась в дверном проёме. В углу она увидела коляску. Бабушка, полулёжа на диване, вязала носок.

На глазах бледной девочки заблестели слёзы. Она закрыла лицо руками.

— Анечка, что случилось?

Но Аня так безутешно рыдала, что ничего не слышала. Только её собственные мысли заглушали плач. «Неужели время не вернулось? Почему у дедушки Лёши не вышло? А может, ничего и не было… А что если это мне приснилось? Сон… Просто сон. И полёт, и Ви, просто сон…». Горячие капли очередью текли по холодным щекам.

Аня почувствовала тепло бабушкиных рук. Она вздрогнула и открыла глаза — перед ней стояла ба. Стояла! Аня облизала солёные губы, растёрла по щекам слёзы.

— Бабушка, ты ходишь?

— Анечка, ты меня пугаешь. Конечно, хожу.

— А это зачем? — Аня указала кивком головы на коляску.

— Так это мама раздобыла, собирается отвезти в дом престарелых.

— А где она?

— Так в больнице.

— А когда её выпишут?

— Ох, Ань. — бабушка положила сухую ладонь на лоб внучки. — Мама в ночную сегодня. Завтра домой придёт — все вместе новый год встретим! Пойдем, я тебя чаем напою. Промёрзла ты, что ли… Может, без шапки ходишь?

Аня молча поплелась за бабушкой. Проходя мимо комода, она заметила, что деревянной статуэтки нет.

— Ба, а где статуэтка, которую я тебе дарила?

— Какая ещё статуэтка?

— Ну, танцующие женщины… — Аня сказала и поняла, что, скорее всего, её и не было в этой новой реальности.

— Не дарила ты мне такого… Ой, мне, кстати, сон снился, как я с мамой твоей танцевали в длинных платьях, а они светились золотыми огоньками. К чему бы это?!

На кухне они пили чай с вареньем и болтали обо всём: о том, что нужно срочно добыть ёлку, о салатах, о гостях, о школе, о друзьях. А Аня не могла понять, была ли ярмарка, был ли Ви, дед Лёша, который оказался Лешим.

На улице пошёл снег — крупный, новогодний. Такой снег пахнет мандаринами и фейерверками. Снежинки облепили окно, вырисовывая причудливые узоры.

— Ань, смотри, какое чудо!

— Чу-у-удо, — протянула задумчиво Аня. — знаешь, ба, я так рада, что ты ходишь, и что мама здорова! Вот мы теперь заживём!

Аня обняла бабушку, такую мягкую и такую родную. Уткнулась носом в складки её халата и вдыхала аромат варенья и шерстяных ниток.

— ЧуднАя ты сегодня.

Неожиданно открылась форточка, и в комнату вихрем влетели хлопья снега. Они медленно танцевали вокруг Ани и бабушки.

— Ба, я выйду на улицу.

— Хорошо, только недолго.

Аня выбежала во двор. Снег закружился вокруг неё. Поднялись знакомые завихрения, а в них показалось снежное лицо. Весёлые глаза, острый нос, улыбка, лохматые волосы.

— Ви! Я боялась, что мне всё почудилось… Представляешь, у деда Лёши получилось! И память он мне не стёр… — затараторила Аня.

— Я знаю. — улыбнулся Ви. — А пойдем на горки! По пути и расскажешь.