Ак-Бору

Алия Зубани, 2019

Судьба человека пишется Небесами. Главные герои романа «Ак-Бору» оказались в самом эпицентре урагана, в котором смешались человеческие судьбы. Обида, боль, отчаяние не обошли ни одного персонажа этой книги. Порой кажется, что положение человека незыблемо, но один неверный шаг и одно непродуманное, принятое в спешке решение и уже вся жизнь разбита на мелкие осколки, а два любящих сердца разделены расстоянием в полмира.

Глава 6

Большое войско требует больших вложений, а поскольку у Кагана оно состояло из конницы, ещё и кормов. Постоянное передвижение — залог того, что лошади будут накормлены, а успех в военных операциях — это оплата и удовлетворение амбиций воинов. С некоторых пор в его каганате стали чеканить золотые монеты с изображением барса в честь его потерянного сына, Ак-Барса, что придало ему самому уверенность, что его сын жив! Как и предполагалось, Ак-Бору начал военные действия, чтобы присоединить к Алтайскому каганату восточные и южные ханства, а также пополнить казну податями с присоединённых территорий. Он сделал несколько манёвров в восточном направлении, присоединил к каганату восточные ханства, обложил их данью и направился на юг. Эти территории были ему знакомы. Поднебесной не было дела до отдалённых северных земель, где распоряжались банды беглых рабов и заезжих банд массагетов-работорговцев. Возможно, они и не считали своими эти громадные пустынные территории. А ещё он хотел уничтожить невольничий рынок, на котором оказалась его жена с маленьким сыном. Чтобы о нём никогда никто не упоминал. Без особого сопротивления он захватил, можно сказать, нейтральные земли и, обложив их данью, повернул назад. Они уже были недалеко от того места, где когда-то был рынок рабов, как Ак-Бору остановил взгляд на едва заметной колее. Свернув от основной дороги в сторону реки, она уходила куда-то за склон горы. Ак-Бору повернул коня и помчался в направлении обнаруженной дороги. Бектимур отправился за ним. Сразу за склоном они увидели горное селение. В тот, первый раз, когда он был здесь зимой с Бекташи и Тегу, они не смогли обнаружить его, потому что дорога была скрыта под снегом! Сердце бешено забилось. Почему-то он был уверен, что его жена и сын здесь! Первый же остановленный житель подтвердил, что да, была такая девушка, и звали её Адария. Ак-Бору потребовал немедленно подсказать, где её найти. Но мужчина пожал плечами.

— Ушла она, вместе с ребёнком и ушла. Уже два года прошло с тех пор. Как старый Ибрагим умер, весной и ушла. А жаль, красавица была. Тут один вдовец вздумал жениться на ней, она, видно, испугалась и ушла.

— Мне известно, что её забрала к себе старуха, — произнёс Ак-Бору, — могу я поговорить с ней?

— Нет, померла она. Как Адария ушла, так и померла. Полюбили они девушку и мальчика, как родные им стали. Старик вперёд помер. А Фатиха не пережила расставания с Адарией.

В голове у Ак-Бору всё смешалось. Адария жива, но куда она пошла?

— В каком направлении она пошла? Кто может указать мне дорогу?

Мужчина показал в сторону леса.

— У нас одно направление, мы по той дороге, откуда вы приехали, не ходим, там можно встретить разбойных людей. Думаю, по тропинке через лес. А куда точно, не знаю.

Взяв с собой Бектимура и трёх воинов из сопровождения, Ак-Бору отправился по следу жены. Он уже изучил карту и понял, что по дороге можно добраться гораздо быстрее, но он должен знать, как шла Адария и куда могла свернуть. Они быстро преодолели расстояние, которое Адария с маленьким ребёнком прошла за несколько дней, и вышли к летнему кочевью. Когда хозяева увидели его и поняли, зачем он здесь, то очень расстроились, что отпустили девушку. Рассказали, что она шла в противоположную от каганата сторону, и именно это обстоятельство сильно смутило их. Ак-Бору это тоже озадачило. Адария хорошо разбиралась в расположении светила и звёзд — она не могла ошибиться! Дальше он держал путь по её следу.

Как Адария ни просила, рано утром хозяин отправил Полата за реку на пастбище вместе со старым пастухом. Мальчик впервые оказался оторван от мамы и очень беспокоился, что она будет без него плакать. Ему ещё не было и четырёх лет, всё было для него ново. Отара овец оказалась большая. Несколько собак бегали за овцами, подгоняя их со всех сторон в кучу и не давая отстать. До полудня старик был возле отары, но потом вдруг куда-то исчез. Полат и не заметил, как он ушёл. В определённое время овцы сами направились к реке на водопой. У кромки воды они стали толкаться и давить друг друга. Речка была быстрая и унесла несколько овец. Мальчик стоял на берегу и не знал, что делать. После водопоя, немного полежав, отара стала пастись, уходя всё дальше и дальше в сторону гор. Мальчик просто двигался следом за ней. Он и не заметил, как стемнело. Отара остановилась возле горного перевала. Полат знал, что ночью мама всегда разжигала костёр, но он не умел этого делать, да у него и не было с собой ничего для его разведения. Целый день он ничего не ел. Осень не самое хорошее время для ночёвки в горах — с каждым часом становилось всё холоднее. Он прижался к большой собаке. Последние лучи солнца озарили горизонт. Вдруг он увидел, что со стороны перевала прямо на него несутся всадники. Ему показалось, что они летят, как большие птицы. Полат поднялся и с замиранием в сердце стал наблюдать за ними. Всадники остановились прямо возле него. Скакуны под наездниками храпели и нетерпеливо перебирали копытами. Ребёнок затаил дыхание.

— Мальчик, где пастух? — спросил высокий мужчина в богатом кафтане.

У него было суровое, властное лицо и взгляд, не терпящий возражений. Полат сразу выделил его среди других. Он показался ему чуть ли не волшебным героем из маминых сказок. Он сразу полюбил его и захотел стать точно таким, как этот большой сильный дяденька. А ещё ему понравилась его шапка! На ней был волк!

— Дедушка ушёл. Здесь только я, овечки и собаки, — по-детски ответил малыш, потом с замиранием в сердце спросил: — Дяденька, ты волк?

— Да, я волк, только тебя я не обижу, — улыбаясь, ответил всадник.

Ак-Бору бросил взгляд на отару, на мальчика, потом на сопровождавших его воинов.

— Остановимся на ночь здесь, — сказал он, — похоже, селение недалеко. Ночью всё равно нам никто ничего не скажет.

Все спешились и расположились на отдых. Предстояла вечерняя походная трапеза без всяких излишеств. Каган был противником обильной еды в походе.

— Ты почему сидишь без огня, не замёрз? Как ты один справляешься с такой большой отарой? — снова обратился к мальчику Ак-Бору.

Полат был потрясён, что такой важный человек завёл с ним беседу и задаёт ему вопросы, как взрослому мужчине. Никогда ещё посторонние люди не уделяли ему столько внимания и не проявляли столько интереса!

— Когда дедушка ушёл, овечки совсем перестали слушаться, — взахлёб стал рассказывать он, — а у речки они стали толкаться, и несколько овечек утонуло. А я не знал, что делать.

Мальчик пожал плечами. Тем временем остальные мужчины достали припасы и разложили на расстеленный лоскут плотной ткани.

— Ты, наверно, голоден? — спросил Ак-Бору. — Садись ближе к еде.

Полат поднял растерянный взгляд на всадника. Он и правда очень сильно хотел кушать, но разве он должен говорить об этом посторонним людям?

— Ну, даже не знаю, мама не разрешает мне разговаривать с чужими людьми и кушать с ними.

Ак-Бору заметил смущение мальчика. О том, что ребёнок был из бедной семьи, говорила его одежда. А когда он заглянул в эти распахнутые глазки, и без слов стало понятно, что ребёнок с самого утра не прикасался к еде. Мальчик немного подумал, снова пожал плечами.

— Да, я очень хочу кушать, — кивнув головкой, произнёс он.

В сердце Ак-Бору больно кольнуло. Почему-то захотелось накормить этого бедного мальчика и прижать к своему сердцу.

— Зарежьте овцу, — приказал он своим спутникам.

Наспех перекусив, мужчины занялись овцой. Ак-Бору присел на землю и задумался. Немного утолив голод, Полат стал потихоньку разглядывать его. Пытливый детский ум быстро определил, кто здесь самый главный. Никогда ещё он не видел таких важных людей. Осознание, что дяденька волк видит в нём равного себе, вселило в его маленькое сердечко чувства гордости и уверенности в своём существовании. Преисполненный сознания важности момента, Полат немного посидел рядом с ним, потом поднялся, отряхнул с себя пыль с соринками пожухлой травы, походил возле остальных мужчин, посмотрел, как быстро они зарезали овцу и ловко разделали тушу. Не решаясь подойти, мальчик долго разглядывал чёрного жеребца, наконец осмелился и протянул к нему руку.

— Хочешь поездить? — спросил его Ак-Бору.

— Да, — восторженно произнёс Полат.

Ак-Бору посадил его в седло. Глазки ребёнка загорелись от счастья.

— Не страшно? Держись за луку седла и обними коня ножками. Ты должен почувствовать его, срастись с ним и стать единым целым.

Повод он взял в свои руки и повёл коня за собой, потом сам взлетел в седло. Восхищённый происходящим, Полат не мог отвести взгляд от него и его руки — на ней тоже был волк! Он сидел впереди этого человека и захлёбывался от счастья. Это было непередаваемое, ещё незнакомое ему ощущение. Он чувствовал дыхание этого чужого мужчины, его сердцебиение и отчего-то понял, что он намного сильнее мамы. До этого дня он знал только её. Она всегда закрывала от него всё плохое. Для него она всегда была самой красивой и сильной. Но сейчас, впервые за свою недолгую жизнь, он подумал о своём отце. Если он есть, пусть будет точно таким, как этот дяденька! Он не почувствовал холода, ветра, что дул ему в лицо, — всё это было неважно! Главное, что сейчас рядом с ним сидит сильный дяденька волк!

Когда они вернулись, Ак-Бору спросил:

— Первый раз сел на коня?

— Да, — прошептал Полат.

— Молодец! — похвалил его Ак-Бору. — Хорошо сидел в седле! Будешь отличным наездником! А почему отец до сих пор не посадил тебя в седло?

От похвалы и от восторга Полат чуть не поперхнулся воздухом и промолчал. Да он и не знал, что ответить такому важному человеку. Но мужчина больше ничего не сказал и обратился к сопровождавшим его людям:

— Ну что там, готово?

Чуть позже все сели прямо на землю и принялись за еду. Ак-Бору посмотрел на мальчика, выбрал самый лучший кусок мяса и протянул ему.

— Ешь, за день, наверно, сильно проголодался. Не смущайся, бери всё что хочешь. Чтобы вырасти большим и сильным, ты должен много кушать.

Полат поднял на него глазки. Сейчас в них можно было увидеть всё, что творилось в его маленькой восторженной душе. Сам Ак-Бору лишь прикоснулся к еде, всё смотрел, как ест мальчик. Потом все легли спать. Плотно поев мяса, брынзы и хлеба, Полат запил всё водой и заснул рядом с Ак-Бору, прижавшись к его горячему, сильному телу, как кутёнок. Каган снял кафтан и укрыл ребёнка. Его взгляд задержался на чёрной нитке, что выскользнула из-за ворота тонкой рубашки мальчика. Обычно родители на такие крепят обереги. Осторожно, чтобы не разбудить ребёнка, Ак-Бору пальцами взялся за скрученную чёрную нить, чтобы рассмотреть, но со стороны отары залаяли собаки. Он укрыл мальчика и обернулся в сторону отары.

— Соберите овец! Наверно, это лисы или волки.

Ак-Бору снова сел и задумался о своей беде. Вспомнил, как оставил в пелёнке сына свой оберег. Нашла ли его Адария? Не потерялся ли он где-то в пути? Встреча с этим ребёнком снова вернула его мысли к сыну. Он сильно скучал по нему и часто представлял себе, каким он мог сейчас стать. Возможно, таким же, как этот пастушок. Только этот мальчик кажется немного старше его Ак-Барса. «Где ты сейчас, сынок?»

— Лисы бегают за зайцами, — сообщил Бектимур. — Ты бы отдохнул. С самого начала пути даже не задремал.

Ак-Бору прилёг рядом с мальчиком и сразу заснул. Лишь один раз он проснулся среди ночи, когда Полат положил свою ножку ему на живот и обнял ручками. Рано утром он тихонько встал, стараясь не разбудить малыша. Но как только он поднялся, Полат открыл глазки. Он никогда не просыпался без маминой улыбки и её ласковых слов: «Доброе утро, мой свет». Как бы ей ни было тяжело, глядя на него, она всегда улыбалась, показывая этим, что всё в порядке. Этим утром возле него оказался посторонний дяденька, но почему-то он не ощутил страха перед незнакомцем. Напротив, от него исходило какое-то тепло, и Полат почувствовал себя рядом с ним в безопасности.

Ак-Бору уже подошёл к своему коню. Полат протянул ему кафтан.

— Дяденька волк, ты забыл свой кафтан.

Каган печально улыбнулся. Ему было до боли в сердце жаль расставаться с этим мальчиком.

— Благодарю тебя, мой друг. Больше не оставайся один на пастбище, хорошо?

— Хорошо! — ответил Полат.

— Возьми вот этот золотой и скажи отцу, чтобы купил тебе тёплую одежду, — произнёс Ак-Бору и протянул ребёнку золотую монету с изображением барса.

Они взлетели на своих коней и помчались дальше. Полат восторженно смотрел им вслед. Отъехав на довольно большое расстояние, Ак-Бору вдруг остановил коня и оглянулся. Сжав ладошки в кулачки, мальчик смотрел им вслед. Худенький, ещё совсем маленький, ветхая, тонкая рубашка и короткие штанишки, в какой-то странной обуви, обдуваемый холодным осенним ветром, он вызывал у него безумное чувство боли кровоточащей раны. Увидев, что он обернулся, мальчик поднял руки и помахал ему, потом передёрнулся от холода и прижал кулачки к груди. Поборов своё чувство, Ак-Бору махнул ему на прощанье и полетел дальше.

Они въехали в селение, когда над белоснежными вершинами гор только появились первые лучи солнца. Но уже в это время все были на ногах и заняты делом. Кто-то молол зерно, кто-то собирал сено. Где-то в кузнице работал кузнец. Какая-то сутулая, хромая женщина с большим лотком направлялась к навесному мосту. Ак-Бору остановился возле молодого мужчины, который внимательно наблюдал за увечной женщиной с лотком.

— В это селение не заходила красивая девушка с мальчиком? Если она ещё здесь, подскажи мне, где она. Я щедро награжу.

Мужчина пожал плечами.

— Я не так давно вернулся домой. Если и проходила, мне об этом не известно.

Вдруг он задумался, посмотрел в сторону женщины с лотком, направлявшейся к мосту.

— Красивая пришлая девушка у нас в селении — нет, не слышал о такой. Все бы знали о ней.

Ак-Бору с досады пришпорил коня и поехал дальше.

Адария всю ночь не спала. Она боялась за сына — только бы с ним ничего не случилось! С утра была сама не своя от беспокойства и бессонной ночи. Провозившись возле тандыра и немного задержав выпечку, она услышала в свой адрес кучу оскорблений от хозяев. У самого моста она подвернула ногу и чуть не упала, как вдруг за спиной раздался топот копыт и чей-то низкий хриплый голос. Когда она обернулась, всадники тронулись в путь. Она увидела их только со спины, но сразу поняла, что это алтайцы. Как они здесь оказались?

— Ах ты уродина! Смотреть не на что, кожа да кости, а всё туда же! На мужиков заглядываешься?! — закричал на неё хозяин. — Живо ступай на рынок! Из-за того, что ты бездельничаешь и пялишься на всадников, мы терпим убытки!

Она снова направилась к мосту. Впервые за всё время она пришла в отчаяние от своего положения. Как выбраться из этого рабства, она не знала. Неужели ей суждено умереть на этой работе, а сын так и проведёт свою жизнь среди этих людей?!

Адария уже почти перешла мост, как больная нога зацепилась за доску, и, потеряв равновесие, вместе с лотком она упала в реку, которая понесла её вниз по течению. Река хоть и была неглубокая, но очень холодная и быстрая. Адария пыталась выбраться, но её относило всё дальше и дальше и, как щепку, больно било о камни. Наконец, едва живая, она смогла выбраться на берег. Отдышавшись, мокрая и продрогшая, она пошла назад. Оказывается, река успела отнести её далеко от селения. Она долго шла через лес. Холодный осенний ветер только усиливал в ней чувство отчаяния. Но вскоре произошло то, что вернуло ей веру в себя. Она ещё не вошла в хозяйский двор, как услышала звонкий голосок своего сына.

— Дяденька, я не виноват, они сами упали в речку!

— Ублюдок, ты посмел растерять моих овец?! Я вытрясу из тебя твою никчёмную душу!

Адария вбежала во двор и увидела то, чего боялась больше всего. Её маленького сына, как преступника, привязали к доске, и хозяин уже занёс над ним палку. Адария как львица бросилась на обидчика.

— Не смей трогать моего сына! — закричала она.

Она с силой оттолкнула его от своего ребёнка и стала развязывать сыну руки.

— Мамочка, я ничего не сделал, овечки сами толкали друг друга в реку! — испуганно закричал Полат.

Адария спрятала сына за своей спиной.

— Я знаю, что ты ничего не сделал. Ты всего лишь маленький ребёнок. А эти люди от жадности совсем потеряли человеческий облик. Их и людьми назвать нельзя!

Не ожидавший такого напора мужчина какое-то время потрясённо смотрел на неё. Она уже хотела пойти прочь из этого дома, но хозяин подскочил к ней.

— Ах ты шлюха! Ты на меня руку подняла?!

— Мне ничего от вас не нужно! Мы уходим! Вы нас не купили и не имеете права задерживать!

— Не имею права?! А ну, привяжите её к дереву, я покажу этой девке, какие у меня права!

Двое мужчин скрутили ей руки и поволокли к стоявшему неподалёку старому тополю.

— Сыночек, беги отсюда! — закричала Адария. — Мальчик мой, беги подальше из этого селения!

Полат сначала растерянно смотрел на маму, потом, увидев, что к нему направился здоровенный детина, бросился на улицу. Парень кинулся было за ним, но молодая женщина преградила ему дорогу.

— Что, хочешь выслужиться перед хозяином? Ладно мать замучили, ещё и ребёнка хотите убить? Не смей трогать мальчика!

Адария не кричала, она даже не стонала. Стиснув зубы, она терпела боль. Её спина горела от ударов плётки. Десять… двенадцать… Наверно, её забили бы до смерти, но вмешался хозяйский сын. В его обязанность входило присматривать за Адарией, чтобы не сбежала. Услышав со двора крики, он бросился на улицу и встал между отцом и его жертвой.

— Вы что, совсем озверели? — крикнул он. — Сколько ни смотрю, не понимаю, что она вам сделала? Не нравится, отпустите, зачем мучаете женщину?!

— Так ты осмелился перечить мне, своему отцу?! — ещё больше разошёлся хозяин.

Он хотел оттолкнуть сына и снова ударить Адарию, но парень выхватил плётку из его рук и сломал. Потом подошёл к Адарии, развязал её.

— Иди, забудь всё, что здесь было, — произнёс он, — и постарайся больше ни к кому не наниматься на работу. Кто знает, что за человек это будет.

Он вынес из сарая её вещи. Адария уже направилась к выходу, но к ней подбежала хозяйка и бросила ей под ноги тулуп.

— Забери свой вонючий, грязный тулуп, чтобы ничего больше не напоминало о тебе! — истерично выкрикнула она.

Адария еле дошла до окраины села, стала оглядываться по сторонам.

— Сыночек мой, радость моя, где ты? — позвала она.

Из крайнего дома выбежал напуганный Полат и сразу прижался к ней, крепко обхватив её ноги руками, за ним вышла женщина.

— Зайди отдохни, потом пойдёшь дальше, — предложила она.

— Нет, — тяжело дыша, произнесла Адария. — Благодарю, что позаботились о моём сыне. За что он так, зачем он это сделал? Я ничего не понимаю!

— Они всегда так делают. Сына твоего хотел забить до смерти, чтобы тебя сломить и чтобы навсегда осталась здесь рабыней и безропотно выполняла всю работу.

Адария опустилась на колени перед сыном и крепко обняла.

— Прости меня, мой мальчик. Я не думала, что так будет. Если бы знала, не задержалась бы в этом селении.

Взяв сына на руки, Адария уже направилась в сторону леса, но женщина окликнула её:

— Погоди, я сейчас.

Вскоре она вышла с каким-то большим вылинявшим платком и небольшим узелком.

— У тебя всё платье на спине разорвано, накинь платок. А это возьми с собой, хоть поедите в дороге.

Теперь Адария не хотела видеть людей. Вместе с сыном она шла всё дальше в лес и в горы, и ей было всё равно, куда приведёт их эта лесная тропинка. Сначала она не чувствовала боли. Но чем дальше они уходили от селения, тем сильнее болела спина. Она стала искать, где бы на время остановиться и передохнуть. Как раненая волчица ищет логово, чтобы зализать раны, так и Адария сейчас высматривала для себя и своего ребёнка укромное место. Шли весь день. Она уже давно сошла с тропинки. К вечеру Адария заметила углубление в скале и сразу направилась туда. Она огляделась — от дождя и ветра укрыться можно, — расстелила тулуп и посадила сына.

— Посиди здесь и никуда не уходи, а я соберу сухие ветки для костра. По пути, совсем недалеко от этого места, я видела саксаул. Он горит долго и даёт много тепла.

Но Полат категорически отказался остаться.

— Мамочка, я больше никогда не оставлю тебя одну, я пойду с тобой и помогу тебе, — взволнованно проговорил он.

Адария посмотрела на сына и крепко прижала его к груди. Теперь она никому не позволит разлучить её с сыном! Вместе они собрали сухие ветки и дрова. Адария разожгла огонь и вдруг почувствовала, что дрожит. Только не это! За всё время скитаний ни она, ни Полат ни разу не заболели. Будто обоих кто-то оберегал. Адария поднялась: она не имеет права болеть! Надо дойти до речки и набрать воды. Поискала в мешке маленький котелок и, взяв сына за руку, отправилась искать реку. Чтобы её найти, им пришлось спуститься вниз от тропинки и обойти огромные валуны, которые появились здесь когда-то после обвала. Адария присела у реки и только сейчас вспомнила, что сын всю ночь находился на пастбище и его надо умыть, а также умыться самой и как-то обработать спину. Уже осень, но вдоль тропинки, кажется, она видела подорожник. На обратном пути она собрала листья, и они вернулись в своё временное убежище. Она накормила сына и уложила его спать, сама прилегла рядом. Её знобило, голова кружилась, и она решила, что обработает свои раны завтра. Но сна не было, всё было как в тумане, ей постоянно казалось, что её малыш мёрзнет. Вдруг поднялась, подбросила дрова в огонь, потрогала свой лоб. Жара не было. Похоже, всё пережитое за эти годы отозвалось таким вот приступом. Она должна продержаться и не потерять сознание. Иначе её ребёнок погибнет.

Утром Полат проснулся оттого, что мама разговаривала во сне и крепко держала его за руку.

— Мамочка, ты заболела? — испуганно спросил он.

Адария открыла глаза, превозмогая боль в спине, поднялась и улыбнулась, давая этим понять, что всё хорошо и не стоит ни о чём беспокоиться.

Конец ознакомительного фрагмента.