Малиновый рай. Повесть

Алишер Васлиев

Читателя ожидает захватывающее повествование о приключениях узбекского врача в логове колумбийской мафии, знакомстве с Габриэлем Гарсиа Маркесом, походом к индейскому племени под покровительством бога Ягуара и многих других, кажущихся невероятными, историй, которые могли бы не быть записаны, не будь на свете таких ценностей, как истинная вера и настоящая дружба.

© Алишер Васлиев, 2021

ISBN 978-5-0055-2249-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дорогие мои друзья!

Большое вам спасибо за то, что были рядом со мной, за помощь, оказанную мне, за «чувство локтя» для простого узбекского парня, попавшего волею судьбы в Латинскую Америку. Я всех вас помню и люблю! И эту маленькую книжку посвящаю вам.

— Франциско Марот, в 1980-х годах известный коммунистический лидер Венесуэлы.

— Габриэль Гарсиа Маркес, колумбийский писатель, лауреат Нобелевской премии.

— Освальдо Отахола, парапсихолог испано-индейского происхождения, венесуэльский юрист, историк, писатель.

— Педро Плотников и Роман Гончаренко, мои русские друзья, родившиеся и живущие в Венесуэле.

— Фернандо Ботеро, знаменитый колумбийский скульптор и художник.

— Ольга Андаро-Клавьер, обаятельная женщина, ведунья и колдунья из Венесуэлы.

— Мой названный брат Анхель Паласио, автомеханик, кудесник и венесуэльский друг по безобразиям.

Малиновый рай

События, произошедшие со мной в Латинской Америки были давно и настолько впечатляющими, что я мог напутать места, имена, даты. Если кто-то найдет для себя в этой повести что-то похожее, обидное, оскорбляющее, пусть считает это авторским вымыслом.

Да простит меня Аллах!

Пролог

До приезда в Венесуэлу со мной произошли интересные события, которые имели продолжение уже на латиноамериканской земле. Начну с того, что мой тесть, Франциско Марот, один из лидеров коммунистической партии Венесуэлы, из-за неблагонадежности друзей в очередной раз не был выбран на пост Генерального секретаря. Он заболел непонятно чем и был вывезен в Советский Союз, в Москву, где и попал в Кремлевскую больницу. Здесь надо сделать уточнение, что у латиноамериканцев, как и у нас, есть правило — после смерти родителя называть отцом старшего в семье брата. Фактически Франциско был самым старшим братом моей супруги, но я, из уважения, всегда называл его своим тестем.

В то время мои отношения с его сестрой, студенткой ташкентского филиала Университета Дружбы народов им. Патриса Лумумбы, достигли той грани, переступив которую я готов был свернуть ей шею. Но приехал тесть, и я принял активное участие в организации его встречи, в поездках на Черное море и в Ташкент. Так как я был аспирантом московского медицинского института и мой научный руководитель был членом комиссии по нетрадиционной медицине при Академии медицинских наук СССР, я вплотную занимался с экстрасенсами, знахарями и колдунами, привлеченными для его оздоровления. Мой бедный тесть оказался подопытным кроликом на всех психологических экспериментах. Начались долгие походы по всем этим нетрадиционным специалистам и народным умельцам. В одном месте тестю случайно чуть не отрубили голову самурайским мечом — к счастью, меч оказался тупым, и кроме синяка и шишек никаких последствий не было. Он испытал на себе все буйство фантазии этих не вполне адекватных врачевателей. Было даже такое, что один экстравагантный знахарь из Таджикистана с помощниками растягивал плотную ткань над головой тестя, так, что его голова торчала как центральный шест у палатки. С молитвами крутил расплавленный свинец в ковшике над его головой, выливал этот свинец в таз с холодной водой. Черпал ковшом полученную смесь и прикладывал этот ковш к торчащей голове. Все это исполнялось под шипение свинца, водяной пар, брызги и мат на языке моего гостя. Бедного пациента трясло и выворачивало, но он стоически выдержал все. Вот тогда я понял истинное значение испанского лозунга: «Но пасаран*!». Везде, как полагается, тестя поили, кормили самыми изысканными напитками и блюдами, в том числе и пловом с чесноком, затем, вернувшись в Москву, познакомили с русской женщиной и у тестя началась любовь

Барселона

Находясь под сильным впечатлением от поездки в СССР, тесть, как хороший латиноамериканский рассказчик, поведал своим друзьям уйму правды и небылиц о нашем общении. Естественно, каждый из них изъявил желание поближе познакомиться со мною, настолько заинтриговали их рассказы обо мне.

Одного из друзей моего тестя выбрали мэром города Барселоны. Я приехал как раз за пять дней до празднования жителями Барселоны годовщины выбора мэра и мой тесть потащил меня на это мероприятие. Подходим, нам навстречу как бы катится огромный мужик, весом под 200 кг и с распростертыми объятиями бросается к тестю:

— О-ля! Амиго Франциско, мы рады тебя видеть! А это кто? Не тот ли, кого ты нам расхваливал? Колдун из России, настоящий Распутин? Ух, ты точно джинн, огромный! На наших похож, горящие маслянистые глаза, как окуренный марихуаной. Давайте, давайте к нам, дорогие гости.

Были озвучены все достижения, произошедшие за этот срок, море аплодисментов, концерт. Так как в свое время тесть рассказывал о том, что я готовлю какое-то блюдо из риса, были приготовлены очаги, котлы, продукты. И вот я, приехавший в смокинге, в бабочке, получаю задание:

— Вот тебе рубашка и шорты — переодевайся! Сегодня у тебя сеанс одновременной игры на пяти котлах!

Я в ужасе:

— Как на пяти котлах?

— Да, здесь ты будешь готовить шурпа*, здесь — два барашка и т.д.!

Готовить надо было на пятьсот человек, мне тут же выделили помощников — молодых, крепких парней и девушек — мулатов лет 25-ти. И вот под моим чутким руководством поварская бригада начала жарить и парить. Индеец, который теперь стал узбекским поваром, готовил плов, индеанка, которая тоже стала узбекской поварихой под моим чутким руководством, готовила шурпу, самсу и прочие наши деликатесы. В общем, из ситуации мы вывернулись. А тут еще тучный мэр Барселоны, тот самый шарик под 200-ти кг, — подходил ко мне каждые пять минут и на вымученном английском, читая с листочка, спрашивал:

— Алекс, ты поможешь мне похудеть?

Отвечаю:

— Окей!

Но у него как-будто заклинило где-то в голове, и он продолжал задавать мне один и тот же вопрос! А концерт карибской музыки продолжался, танцевали девушки, слышался смех и веселые крики.

На следующее утро, часов в 4—5, нас потащили на утренний оздоровительный моцион — купание в море, с последующим употреблением каких-то специфических пирожков с мясом акулы. Все это удивительно походило на то, как я встречал тестя в Советском Союзе. И, чтобы не ударить в грязь лицом, тесть, высунув язык, организовал такую же встречу и мне.

В связи с этим, были приглашены специальные люди — женщина, тетя Марта карибская, пекла пирожки из акульего мяса, а какой-то дядя Пабло карибский, готовил интересные похлебки из кукурузной муки и прочее, прочее. Накупавшись в море, поев пирожков и похлебки, запив все это дело хорошим виски, мы поехали увидеть зрелищ. Венесуэльский петуходром — петушиные бои по-нашему, начинаются традиционно рано утром. Приезжаем на место и мэр города с хозяином этого петуходрома начинают обниматься, целоваться. Мэр тут же заявляет, что привез колдуна с другого конца света — вот он Алекс! Хозяин петуходрома в шоке, неужели этот ненормальный все-таки приехал, этот здоровый, бородатый, лысый, с горящими глазами джинн и есть «колдун»! На тот момент по-испански я знал всего слов пять, в Венесуэле был впервые — женился-то я в Москве. Когда встречал тестя и его спутников, возил их отдыхать на дачу Сталина, всегда были рядом переводчики под «колпаком» КГБ. Кстати, среди моих новых родственников бытовало мнение, что я внедренный сотрудник всесильной службы, правда, никто не понимал, какой именно. Разговорились о петухах — переводчиком была девушка, учившаяся в России, которую специально наняли. Столы ломились от яств, горячительные напитки текли рекой и через какое-то время мы, уже заплетающимися языками, изъяснялись в вечной дружбе. Я уже начал тихонько пощипывать переводчицу за попку, но тут увидел, что ее также пощипывает за попку и мэр, поэтому прекратил свои амурные атаки и переключился на петухов.

Кокандские петухи

Я похвастался, что у нас в Узбекистане есть огромные кокандские петухи, которых боятся даже свирепые собаки — доберман-пинчеры! Хозяин петушиных боев и мэр тут же загорелись в надежде приобрести таких петухов. Что не сделаешь в состоянии легкого алкогольного опьянения? Я тут же попросил организовать мне телефон и выдать деньги на то, чтобы привезли петухов. Но сначала мне предложили поехать и отобедать деликатеса — мужские достоинства быка, заколотого тореадором. Опять сидели, пили, ели. Вокруг ходят какие-то люди — дым, запахи. Один индеец идет с огромной сигарой и аромат вокруг чисто наркотический. Я удивился:

— У вас, что открыто курят травку?

— Да, без проблем, — и протягивают мне покурить сигаретку, набитую марихуаной.

Жара неимоверная, влажность сто процентов, дышать нечем, ну чисто тропики. Весь мокрый от пота, я взял сигаретку, затянулся и сразу «улетел». И тут «Остапа понесло!» Кто-то вспомнил, что мне надо звонить в Россию, принесли телефон — один из первых сотовых аппаратов — «кирпич», и я начинаю звонить в Коканд. Правда пришлось в течение получаса, через Москву, узнавать код Узбекистана, потому что к тому времени из-за жары, повышенной влажности и известного гостеприимства, я мало что помнил! И все-таки, я дозвонился двоюродному брату — генеральному директору объединения «Ферганадонмахсилот*».

— Иномжон ака, Ассалом Алейкум!

— Валейкум салом!

— Я Алишер, вот звоню вам, — говорю брату по-узбекски.

— Не пудри мне мозги, Алишер в Латинской Америке, уехал туда жить. Признавайся, ты кто? — отвечает Иномжон тоже по-узбекски.

— Умереть мне на месте, если я вру, брат!

— И умрешь, если я сейчас найду, откуда ты звонишь, шутник. Два часа ночи, придурок! Кто звонит в два часа ночи?!

— Я правда Алишер, — ответил я, и, понимая, что брат сомневается, начал в трубку читать Коран. Тут только до брата дошло, что это действительно я, и из Латинской Америки. Вкратце объяснив ситуацию — где я, какой тут петуходром — попросил брата достать мне кокандских петухов. Но оказалось, что в связи с санитарными нормами, вывозить живых петухов через границу не представляется возможным!

Поникшим южноамериканцам пришлось предложить план, что выслав приглашение и энную сумму в долларах, они получат яйца этих петухов, привезенные в термосумке. Обсудив и прикинув ожидаемую прибыль, они дали «добро» и уже через полторы недели мой двоюродный брат Иномжон появляется в Венесуэле. Перевезти яйца через границу было сложнейшей проблемой, но в короткий срок какой-то Дон из колумбийской мафии позвонил своим друзьям из внешней разведки СССР и было получено официальное разрешение на перевоз термосумки с яйцами. Естественно, что в КГБ моему брату два дня промывали мозги, потом вшили во всевозможные места рубашек микрочипы, запретили стирать и дали целый чемодан запасных рубашек. Поносил — сложи в чемодан!

В порядке возмещения морального ущерба, пришлось нам устроить брату «свадьбу» — нашли арабское поселение, прочитали десятидневный Никах*, женили брата на мулатке. Радости его не было предела!

Через некоторое время в инкубаторе вылупился один из петушков, затем еще. Из 14 яиц, привезенных моим братом, вылупилось всего 4—5 птенцов. Остальные яйца оказались непродуктивными.

Настала пора моему брату уезжать. Он рассказал мне, что поиздержался в материальных средствах. Я порекомендовал венесуэльцам отблагодарить дорогого гостя, на что поступило от них предложение: вместо денег дать марихуаны. Разговор шел без оглядки, присутствовал даже начальник криминальной полиции.

Мой брат говорит:

— Конечно, я бы взял марихуану, но как я повезу ее через границу?

На что ему ответили:

— Это ваши проблемы!

Я объяснил, что народ в Узбекистане бедный, все ждут подарков, которые надо закупить в Каракасе. Тогда Дон, хозяин всех петуходромов, с барского плеча, достал портмоне и со словами:

— Подарок от меня твоему брату! Он хороший парень! — Достает тысячедолларовую банкноту.

Такую банкноту можно поменять только в банке в Вашингтоне! Мэр города сказал:

— Ему все равно не поменяют эти деньги! — Забрал эту банкноту себе и послал своего секретаря принести более мелкие купюры.

В этот момент Иномжон был самым счастливым человеком на свете — он привез яйца пернатых, получил деньги, искупался в Карибском море, пожил с чернокожей женщиной, увозил с собой яйца карибских петухов. Улетал мой брат со слезами на глазах!

Знахарь

Вот так я познакомился со всей латиноамериканской мафией. Петухи, марихуана, начальник криминальной полиции, мэр, еще два-три миллионера-старичка. Началось шествие по гостям — к одному, второму, третьему. Мне дали прозвище — Король праздника.

Я недоумевал:

— Почему Король праздника?

Отвечают:

— Где ты появляешься, там всегда весело!

Это было не единственное, прозвищ у меня там было много: Распутин, Горбачев, Ельцин! Каждый, кто хоть что-то знал о Советском Союзе, выдумывал очередное прозвище!

Общаясь со всеми этими людьми, я получил ранг — хороший парень, свой в доску! С этого момента меня перестали отталкивать. Они все очень похожи на нас, узбекистанцев, такие же эмоциональные, открытые, но обладают качеством определенности: если они друзья — то друзья, если враги — то враги, середины не бывает!

Потихоньку я начал приживаться в этой удивительной стране. Периодически ко мне присылали каких-то странных субъектов, которых трясло от какой-то непонятной трясучки — я лечил их, думая, что они болеют. А оказывается, они были под действием наркотика! Постепенно мое прозвище — врачеватель, колдун — прикрепилось намертво.

Как-то раз мы приехали на петуходром и меня спросили:

— Какой петух сегодня выиграет?

Я оглядел всех птиц таким взглядом, как будто всю жизнь предсказывал победителей среди петухов:

— Вон тот петух выиграет!

На мое счастье, действительно выиграл этот петух.

Время шло своим чередом, я успешно врачевал, а в свободные дни, почти каждый раз, с раннего утра целый день мы с друзьями отдыхали на петуходроме. К этому времени я для всех заядлых игроков был талисманом, потому что из 10 раз 9 попадал в «десятку», угадав победителя и люди заработали на мне деньги! Некоторые из них мне стали присылать презент — 1000 долларов, 500 долларов, я не мог понять — за что!? Оказывается, это была доля за причастность к выигрышу.

Однажды на петуходром приехал из Колумбии специалист — орбитр по петушиным боям. Дон Сильвестр — мужчина лет 45—50, седой, с низким голосом, шикарно одетый: белый костюм, темная рубашка в мелкую полоску, мягкие кожаные тысячедолларовые мокасины, пахнущий дорогим французским парфюмом. Его сопровождали три красивые молодые женщины и пять, вооруженных до зубов, парней, одетых, несмотря на жару, в пиджаки.

Нас познакомили.

— Вот это доктор, врач — из семьи потомственных врачевателей, колдунов!

— Это тот самый человек, который не ошибается на ставках? — спросил Дон Сильвестр.

— Да, да, тот самый!

Дон Сильвестр заинтересовался:

— Я хочу пригласить тебя в гости. Поедешь в Колумбию?

— Никогда не был в Колумбии, только много читал про нее, у Маркеса. — отвечаю я.

— О, твой брат (так они называли моего тестя) уже был у Маркеса и про тебя рассказывал. Тебе еще предстоит интересная встреча с Маркесом, мы это организуем.

Как я понял, мой тесть, скитаясь по коммунистическим движениям всей латинской Америки, побывал везде: в соседней Колумбии, Бразилии, и везде завел себе друзей.

В тот день ставка на петушиных боях первого кона была 300 000 долларов США. Разглядывая участников боев, я обратил внимание на одного петуха. Перед глазами на секунду промелькнула мрачная пелена. Не знаю почему, я вдруг показал Дону Сильвестру на этого петуха:

— Вот этот петух сдохнет сегодня, не доживет до боя.

— Как сдохнет, это мой петух!

— Не знаю, только он сдохнет.

То ли я так хотел, чтобы петух сдох, то ли это была воля провидения — но петух сдох через два часа, не успев выйти на поле боя! Дон Сильвестр в гневе позвонил по мобильнику, чтобы срочно нашли меня, так как, по его мнению, я что-то сделал, раз его птица умерла. Но все принялись успокаивать Дона Сильвестра, убеждая, что со мной ссориться нельзя, а то можно ведь и до Колумбии не доехать. Страшно обиженный Дон Сильвестр уехал, не попрощавшись.

Я не могу объяснить, почему я решил, что петух издохнет.

Прошло два года. Я стал известным врачевателем, лекарем — ко мне приезжали даже из дельты реки Ориноко, где разлив реки достигает 19 км. На берегах этой реки в лесах растут потрясающие деревья — 30-40-50 метров высотой, а их цветы как гигантские тюльпаны синего, фиолетового и розового цветов. Мы проезжали мимо одного места, где дерево было облеплено пеликанами. При резком звуке или выстреле вся эта стая пеликанов взмывает в небо, а дерево как будто остается голым, пока взгляд не сосредотачивается на удивительных цветах. По предложению своего тестя, которого, как брата Франсиско, знали все племена реки Ориноко: и индейцы племени аякуче, и яномами, и маракабо, и карибы, и уюки, я поехал в дельту этой великой реки. Со слов Франциско Марота, его друзья ждали меня там уже два года. Выделили мне молодого парнишку с джипом, я взял с собой целую коробку с лечебным материалом, травами. К тому времени я уже знал, где найти травы и подружился со всеми, кто занимался травами, привозил их. Пробыл я у индейцев две-три недели: замечательные места, чудесная охота и рыбалка.

Позже из этих мест ко мне отправляли больных. Прибыли как-то два старых индейца со своими гамаками, а так как двора у меня нет, устроились в спортзале. Отдали мне записку, написанную углем на обрывке пакета из-под цемента:

— Доктор Алекс! Направляем тебе друзей, индейцев с племени аякуче. Они очень опасные — не отказывай им, а то они тебя могут убить. Они очень хорошие: если они друзья, то навсегда. Прими их. Помоги им. Антонио.

Я понятия не имею, кто такой Антонио. Хотя все считали, что я всех помню и знаю поименно. Таких записок было множество — на обрывках картона, коробках, пакетах. Все, требующие лечения, люди приезжали как гости, и никому я не мог сказать «нет». Я открывал спортзал, вешались гамаки, ставился примус, и так жили. Когда же я ездил с ответным визитом, то меня встречали совершенно уникально: организовывалась охота, рыбалка. О способах охоты племен Южной Америки написаны тысячи книг, а я сам был свидетелем охоты, когда резким выдохом через трубочку выпускалась стрелка, смазанная ядом кураре, одним из сильнейших ядов на земле.

Моя слава лекаря росла и росла. Мы съездили в приграничные районы Колумбии, побывали на различных ярмарках: попугаев, певчих птиц. Это все было очень интересно.

Я давний ценитель и любитель национальной кухонной утвари, а котлы в Венесуэле совсем необычные, не круглые, как у нас, а квадратные и тонкие, как кастрюли. Как-то раз я попросил своих друзей подарить мне такой котел.

— Зачем тебе это нужно, ты ведь врач, а не повар? — спросили у меня.

— Подарите и узнаете!

Получив в подарок котел, я тем же вечером устроил праздник и наготовил кучу всякой еды. Иногда, таким образом, я приобретал друзей.

Контрабандное виски

В один прекрасный день, или даже скорее ночь, ко мне приехал совершенно пьяный начальник криминальной полиции города Барселоны. Звали его Хорхе Лопес. Все сопровождающие его лица тоже были в «стельку» пьяны: водитель, адъютант, охрана. При этом все вооружены до зубов, оснащены рациями. Было полнолуние. Желтая луна, как фонарь, висела на небосклоне. Играла музыка, никто не спал. Все пили пиво, ром. Справлялся какой-то небольшой праздник и, естественно, все приехали ко мне, так как я умел встречать гостей и сразу начинал готовить плов или кур.

В доме у меня работало несколько индейцев племени аякуче, их прислали на лечение. А мне нужно было вырыть подвал — какой же я узбек без подвала. Вождь племени дал указание и эти индейцы вырыли мне большой подвал 10х20 и 3,5 метров глубиной. Привезли и заложили швеллера, залили бетоном. Главное было, чтобы я их вылечил, а как они будут работать, вождя племени не волновало. Эти индейцы были на редкость молчаливы, только вечером, когда я покупал им две-три бутылки рома, жарил на вертеле кур, они тихонько переговаривались на своем языке, ели, пили, плясали. Ложились спать в 2 часа ночи, а уже в 5 утра были на ногах, как штык.

Прибывший начальник криминальной полиции посмотрел на мой подвал, в тот день как раз хотели поставить дверцу на вход в подвал и заявил:

— Руссо, тебе не подходит такая дверь! Я тебе подарю люк от башни бронетранспортера, недавно мы один такой задержали, он взорвался и башню оторвало. А люк такой замечательный остался целым, он весь на электронных секретных кнопочках, его просто так не вскрыть. А еще и специальный ключ есть — никто не откроет!

— А как я его в подвал вставлю?

— Не беспокойся, у нас есть один колумбиец — на все руки мастер. Он из старых машин делает новые машины и продает. Завтра он тебе поможет.

Так как в этот вечер был праздник, никто уже не работал. Все собрались у меня, начали помогать готовить и, как водится, сопровождали это дело выпивкой. Сначала понемногу, а потом пришлось уже бежать за ромом.

Вдруг шеф полиции воскликнул:

— А-а-а, ты капиталист — зачем тебе такой большой подвал?

— Мой дед всегда хранил в подвале все травы. — высказался я.

— У твоего деда не было такого друга, как я. Я сейчас сделаю тебе хорошее предложение. Пойдем, прогуляемся.

Мы отошли в сторонку. Купив в лавке на углу по бутылочке пива, пошли дальше в темноту улиц. Шеф полиции спросил:

— Ты можешь сделать так, чтобы в этот подвал никто, кроме тебя не лазил?

— Конечно, могу — ведь это мой подвал. — успокоил его я. — А зачем ты спросил? Гранаты, что ли хочешь там хранить?

— Хуже — ответил он.

— Что?

— Виски.

— Виски так виски, привози. Когда будет надо, я дам тебе ключ и заберешь.

Я думал это пьяный разговор и ничего этого конечно не будет. Потом, как ни в чем не бывало, мы вернулись, покушали, опять выпили. В 4 утра я уже был никакой. На «автопилоте» добрался до кровати и уснул.

Весь следующий день были клиенты, вечером пошли купаться в Карибском море. Возвратились с моря, а в дверях записка на официальной бумаге от шефа полиции:

— Руссо, мы приезжали, но тебя не было дома. Сегодня после 8 вечера чтобы был дома, иначе мы тебе оторвем ноги!

Я задумался, никто и никогда так со мной не разговаривал. Я чувствовал себя в городе, как дома — везде хожу, что хочу — делаю, а тут такое! Я нашел телефон, позвонил и с ходу:

— Ты зачем мне такие бумажки пишешь? У нас за такие слова убивают!

Хорхе не может понять, о чем разговор:

— А что я написал?

— Ноги хочешь мне оторвать!

— Я наверно был пьяный, но не помню, чтобы такое писал. Сейчас подъеду. Приехал вместе с двумя вооруженными полицейскими в форме на небольшом крытом грузовичке:

— Открывай подвал.

Я открыл.

— Ставь лестницу.

Поставил.

— Включай свет.

Включил. Подвал у меня был сделан на славу, было все, что нужно. И вдруг они начинают таскать виски в коробках.

— Так ты серьезно говорил?! — с удивлением спросил я у шефа полиции.

— Конечно, серьезно! — ответил он. — Где ты видел, чтобы начальник криминальной полиции города играл в несерьезные игры? Теперь тебе проверка — чтобы никто сюда не входил!

— Понял, вопросов нет. — сказал я.

Они разгрузили этот грузовичок, через час привезли второй — разгрузили, половина моего подвала превратилась в склад. Затем шеф полиции забрал у меня ключ от подвала и один ключ от входных ворот и предупредил, чтобы никто не знал об этом складе.

Три-четыре дня я ходил и размышлял о том, что меня здесь «повязали» и я никогда отсюда не уеду. Потом ко мне пришел мой новый друг-парикмахер. Я думаю, что это был подставной человек, так как уверен, что все парикмахеры, маникюрщики и т. д. — «подсадные утки» КГБ во всех странах мира. А этот человек вызывал сомнение тем, что как-то очень легко влез в дружбу со мной, бескорыстно во всем помогал. Я делал вид, что ничего не понимаю — каким способом, на какие деньги мне создают имидж. Я жил там своей жизнью — построил дом и спортзал, лечил людей. И вот этот новый друг задает мне вопрос:

— А что у тебя здесь?

— Тюрьма — отвечаю. — Скоро у меня будут рабы, и если они не будут слушаться, то я буду закрывать их туда, в тюрьму.

— А воздух?

— Там есть воздуховод.

Он мне не поверил, уж очень ему хотелось посмотреть, что у меня там, внизу. Я показал ему различные решетки и добавил:

— Там еще вентилятор есть.

— Так ты серьезный человек, действительно тюрьму построил! — удивился он.

В этот момент подъезжает шеф полиции и восклицает:

— Андреас, ты что тут делаешь?

— А это мой брат, — отвечает мой новый друг.

— Нет, — засмеялся шеф полиции, — это сначала мой брат, а уже потом твой. Ну ладно, я подъеду позже, когда освободишься — позвони.

Шеф полиции уехал, я понял, что он ничего не хочет говорить при Андреасе. Андреас со мной побыл еще какое-то время, пригласил вечером покушать мороженое, познакомить жен. Я согласился и вечером мы направились на прогулку. В то время я уже подумывал приобрести машину и Андреас очень хотел мне помочь, говорил, что машина у него есть. Кроме прочего, он учил меня ругаться по-испански, без этого не будешь настоящим мачо. Короче, всячески старался быть «своим» парнем. А шеф криминальной полиции, Хорхе Лопес, подарил мне сотовый телефон, чтобы я всегда был на связи. И вот он звонит мне и говорит:

— Алло, руссо, хватит болтать с этим козлом — Андреасом. Сколько можно есть это мороженое? У меня здесь две машины виски, давай быстро придумывай оправдание и домой.

Я притворился, что у меня болит живот. Андреас проводил меня до дома, по дороге купили в аптеке какое-то лекарство. Дома я отправил жену спать и через час приезжает Хорхе Лопес и весь мой подвал, под завязку, наполняет виски. А виски было очень хорошего качества — шотландское «Чевас Ригал» не менее 10, а то и 20—30 летней выдержки.

— Слушай, где ты берешь такое виски? — поинтересовался я у Хорхе Лопеса.

— Знаешь, береговая служба арестовывает контрабандное виски, которое везут с острова Маргарита сюда. Они дают нам арестовать 4 лодки для протокола, а 30 лодок мы пропускаем, они свободно проходят, за ними стоят большие люди. По-другому нам не дадут работать.

— Так это твой бизнес! — догадался я.

— Да.

— А кто еще в этом бизнесе?

— Тебе об этом знать не нужно. У тебя прекрасный подвал, бери, сколько хочешь — пей, это твое. Но держи рот на замке!

— А можно это продать? — предложил я.

— Ты можешь разве продавать? Ты же лекарь, а не торгаш, — удивился Хорхе Лопес.

Получив от шефа полиции разрешение продавать этот виски, на следующий день я уже не мог дождался Андреаса. Когда он пришел, у меня стояла на столе коробка виски.

— О, руссо, богатый стал, такое виски пьешь? — спросил Андреас.

— Нет, это мне подарили. — ответил я.

— Здесь такое не дарят, выпьют с тобой, но дарить не будут. — возразил он. — А еще есть?

Я открыл шкаф — там был полный шкаф виски.

— Надо это продать — предложил я Андреасу, — устрой это за половину цены.

— А тебе хватит половины цены?

— Хватит.

— Я сам буду договариваться, ты не имеешь к этому отношения. — предупредил меня Андреас.

Мы сели в его машину и поехали. Приехали в одно место, играла музыка, мы присели попить пиво.

— Тетя Марта! — прокричал Андреас.

Вышла тетя Марта — крупная, с аппетитными формами дама в майке.

— О, Адресито приехал, да еще со знаменитой личностью — колдуном! — вскричала она.

— Тетя Марта, — обратился к ней Андреас, — у нас осталось виски после фиесты, давай мы тебе его продадим!

Тетя Марта открыла, посмотрела:

— Хорошее виски, — говорит она, — но без штампа нельзя, нас арестуют.

— Но ведь мы к тебе принесли, а не кому-то еще — возразил Андреас.

— Ладно, сколько?

Андреас назвал цену на 10—20 долларов ниже, чем в магазине. Тетя Марта тут же все забрала, расплатилась и мы уехали.

Едем, и Андреас предлагает:

— Руссо, давай отметим новый этап наших отношений — бизнес! Я не спрашиваю, откуда ты берешь виски.

В общем, мы пошли в какой-то ночной итальянский ресторан. Там меня познакомили с хозяином:

— Я тебя знаю, ты Распутин!

Посидели, выпили, покушали — поехали домой. Подвозя меня к дому, Андреас спросил:

— Сколько у тебя еще есть виски?

— Понимаешь Андреас, — ответил я, — вряд ли тебе нужна такая «головная боль», за этим виски стоят серьезные люди.

— Я понял, — тут же «сдал позиции» Андреас, — мне не нужна «головная боль», но сколько тебе нужно виски продать, столько я тебе организую.

Через два часа Андреас приехал с какими-то странными людьми на небольшом крытом грузовичке.

— Сколько виски есть? — Прошептал он.

— По половине цены? — Поинтересовался я.

— Нет, по ¾ цены, четвертинка моя. — ответил Андреас.

— Но грузить будете сами!

И я открыл подвал. Андреас чуть не свалился в подвал от удивления:

— Я думал ты лекарь, а ты оказывается контрабандист!

Из машины, как муравьи выскочили 5—6 мальчишек.

— Это колумбийские цыгане, — просветил меня Андреас, — они берут все, что можно продать и все шито-крыто, концы в воду.

Мальчишки закричали:

— Папа, папа, этот ненормальный русский скупает все ворованное виски в регионе.

— Замолчите, вы же не орбитры, вы на этом живете! — успокоил их отец.

Мальчишки наполнили грузовичок, со мной расплатились — получилась целая сумка денег — и уехали. Усталый, но довольный я зашел домой, положил сумку в шкаф, запер шкаф на ключ и пошел спать. На другой день я много ездил по своим делам, а когда вернулся домой, то увидел: жена в обмороке, рядом открытая сумка с долларами, замок в шкафу сломан. Моя жена-коммунистка никогда не видела столько денег, поэтому и потеряла сознание. Так вот мы и жили в Венесуэле, это одна из историй, которая приключилась со мной. Мы продолжали продавать виски налево вплоть до прихода Переса к власти. Были выборы, демократия была на нашей стороне, тем более, когда я «оброс» виски, наши праздники стали сочнее. Еще вначале нашей торговой компании приехал как-то ко мне шеф полиции и спрашивает:

— Как там мои дела?

— Только не обижайся на то, что я тебе покажу, — предупредил я. Завел его домой, открыл шкаф, вытащил две сумки, полные денег.

— Это все твое — сказал я ему.

Шеф полиции открыл сумки, заглянул:

— Ё-моё, откуда столько денег?

— Ты же сказал, что я, сколько смогу, столько переварю — вот результат. — напомнил я ему.

— Как ты это сделал?

— Это уже не твое дело.

— А проблем не будет, «хвостов» не будет?

— Нет, все чисто.

— Сколько здесь денег?

— 80—85 тысяч долларов.

Шеф полиции, не глядя, вытащил из сумки охапку денег и положил на стол.

— Хватит тебе? — спрашивает.

— Большое спасибо, — отвечаю.

Хорхе Лопес вызвал по рации своего адъютанта, тот пришел, забрал сумки в машину. А Хорхе развеселился:

— Ты оправдал мое доверие больше, чем я ожидал. Ты, оказывается, очень активный молодой человек. С тобой приятно иметь дело.

— Служу Патриа Венесуэла! — Заявил я и поинтересовался, — что делать с остальным?

— А сколько осталось?

— Больше половины, можно продавать?

— Продавай.

Шефу полиции было абсолютно все равно — это была «чистая отмывка» денег. На следующий же день опять приехали цыгане на четырех грузовичках и вывезли все виски. Находясь в Венесуэле, будучи знаком со всеми сторонами ее жизни, я обзавелся друзьями во всех сферах. Я был знаком с Донами итальянской мафии — лечил их, ставил иголки, гомеопатию выписывал из Германии.

Дон Сильвестр

В один несчастный день ко мне приехал, кто бы вы думали? Дон Сильвестр — мужчина, которому на петушиных боях я предрек смерть петуха. Прибыл он как всегда помпезно: на «Шевроле Блейзер» — огромном черном джипе последней модели, с двумя красивыми девушками и парой вооруженных молодцов. Помимо этого с ним был еще какой-то человек. Забрали меня и поехали отдыхать. Один день, два дня — на третий день Дон Сильвестр мне говорит:

Конец ознакомительного фрагмента.