В плену его демонов

Алисия Чарская (2024)

Я скрывала свои приступы с детства, чтобы не стать одной из них, охотников на монстров. Я боялась монстров до смерти! Ну какой из меня охотник? Оказавшись в Академии, сразу стала объектом насмешек и издевательств за непригодность. Но за меня заступился Рипли, самый сильный из выпускников. Нас ничего не связывало, кроме его ненависти к монстрам и моего страха перед ними. Но однажды, во время очередного приступа, я разглядела его рогатую тень, а он увидел мое призрачное воплощение. Кажется, у нас у обоих есть тайны, которые мы не хотим разглашать. Я не доверяю чудовищу внутри него, а Рипли ненавидит монстра во мне. Но если в Академии узнают, кто я, на меня объявят охоту.

Глава 2. Поступление

Распорядитель приюта встретил меня у входа, жестом показал, где оставить свои вещи и пригласил к ректору.

— Сейчас пройдешь собеседование, ответишь на вопросы и тебя определят на курс.

Распорядитель окинул меня оценивающим взглядом:

— Хотя сдается мне, определят тебя к невестам.

— К кому? К невестам? — я не поняла, потому переспросила.

— На лекциях тебе все объяснят, — распорядитель толкнул высокие тяжелые двери и громогласно провозгласил: — Господин ректор, новенькая…

Вопросительный взгляд в мою сторону, и я поспешила представиться:

— Анна Возник.

— Анна Возник, — повторил распорядитель, и не дожидаясь ответа, втолкнул меня внутрь и притворил двери.

Минуту ничего не происходило. Я ждала, разглядывая просторное помещение с высокими потолками, фресками и лепниной.

— Пройди и сядь на диван перед приемным столом, — раздался зычный голос откуда‑то из глубины комнаты.

Когда я устроилась, из‑за стеллажа с книгами вышел высокий худощавый мужчина в дорогой красивой одежде, в которой ходит только знать, но без камзола. Он поправлял запонки на манжетах и разглядывал меня, новую ученицу.

— На каком уровне твой дар? — был его первый вопрос.

— Что? Я не понимаю… Дар?

— Ясно.

Ректор придвинул к себе лист, где, видимо, была краткая справка обо мне. Я не видела, что там написано, но заметила только несколько строк. Не густо.

— Ясно, — повторил ректор, — начальный. Как часто у тебя случались выходы?

— Что случалось? — у меня складывалось чувство, что я не понимаю язык знати, как будто мужчина говорил со мной на другом языке.

— Как часто мутнели глаза?

— А, приступы… Раз в три недели. Раньше реже, потом вот… Чаще.

Он кивнул, сел за стол.

— Обойдемся короткой справкой и зачислением.

Я неуверенно кивнула, но вряд мое согласие вообще необходимо.

— Твой дар, к сожалению, развитию не принадлежит, но ты останешься в Академии, будешь зачислена на первый курс к равным себе по уровню. Там будет пакет лекций о природе магии и подготовке охотников. Вы будете активными участниками обучающего процесса и социума, но в состязаниях и повышении участвовать не сможете. С йота‑уровня не поднимаются выше, зато вы неоценимые помощники для наших сильных магов.

Я взбодрилась, может, все не так страшно и меня не заставят охотиться на монстров?

— Последние столетия одаренные маги вырождаются из‑за смешения крови у высокородных. Привыкли жениться только между своими семьями. Такие союзы усиливают магию, но к сожалению, бьют по здоровью и воспроизводству наследников.

Тут ректор прервался и тяжело вздохнул.

— Один из государственных законов велит охотнику выбирать жениха или невесту только из магов. Неважно какого уровня. Такие браки укрепляют силовую позицию государства и позволяют сохранить магический род вливанием свежей крови. Понимаешь, какая честь тебе оказана?

С трудом сглотнув, я уточнила:

— Честь стать свежей кровью для чьего‑то рода?

Я не могла поверить в абсурдность такого положения! Такие подробности о магах простому народу не рассказывали. О существовании таких законов простые люди знать не знали.

— Влиться в знатный род в качестве невесты и супруги, — проникновенно поправил меня ректор. — На влиятельные семьи можешь не рассчитывать, там браки расписаны на десятки лет вперед, чтобы не пересекаться, но вот средний уровень магов с удовольствием выберут тебя для увеличения шанса появления более сильного наследника.

Несколько оглушенная перспективами, я сидела и смотрела прямо перед собой. Про родственные браки и уродства, проявляющиеся на детях, я знала много. Аптекари не только изготавливали лекарства и снадобья, но и часто осматривали больных, у которых не хватало денег на патентного лекаря.

Вот только замужество ради воспроизводства здорового потомства меня не прельщало. Я не относила себя к одной из тех, кто грезит замужеством со знатным мужчиной. И я не фанатела по таинственным охотникам с черными глазами.

— Я… я могу отказаться от обучения в Академии и вернуться домой?

— Нет. Из Академии уйти нельзя. Все одаренные собираются тут и исполняют ту судьбу, которая им предначертана.

Впервые я испытала чувство беспомощности. Кажется, я попала в ловушку. Ректор добил, перечисляя законы, по которым каждый одаренный обязан служить государству, а попытки скрыть, отлынивать и сбежать преследуются/ караются жестоким наказанием вплоть до умерщвления.

Закончив с нравоучительной беседой, ректор поздравил меня с поступлением в Академию, напомнил об удостоенной чести и позвал распорядителя.

— В крыло первого курса.

— Невеста? — зачем‑то уточнил распорядитель.

— Да. Седьмая в этом году.

— Выпускной бал обещает стать событием года, — хитро улыбнулся распорядитель, неделикатно подхватывая меня под локоть и выводя из кабинета ректора.

Разговаривать не хотелось. Я дошла до безликой двери в длинном полутемном коридоре на втором этаже, приняла такие же безликие поздравления распорядителя и вошла в безликую маленькую комнату с кроватью, столом, стулом и шкафом, все для меня одной.

— Ужин через час, выйдешь по звуку колокола и пойдешь за всеми в столовую. Держись всегда сокурсников и не потеряешься, — пожелал напоследок распорядитель и вышел, оставив меня в новом пристанище.

Или тюрьме. Я стала узницей. Никогда не думала, что прославленные охотники на самом деле узники своего положения. Или так обстоят дела только со мной, простой дочерью аптекаря?

У шкафа стоял мой саквояж и узел с травами. В шкафу три свободные вешалки, одно форменное платье и прибитое к дверце зеркало. Внизу на полочке тапочки на резиновой подошве. Я сняла свои ботинки, поношенные, но верные, не раз выручавшие/ спасавшие меня от укусов змей в лесах и болотах при сборе трав.

Посмотрела в зеркало и ужаснулась: русые волосы растрепаны, на висках завиваются колечки, сама выгляжу уставшей, с тусклым загнанным взглядом. На себя не похожа, и совсем не похожа на невесту для знатного мага.

Вот если я совсем стану безобразна, кто в своем уме на меня позарится? Мысль пришла неожиданно, времени на обдумывание не оставила. Достала из саквояжа ножницы, перекинула косу через плечо и отрезала, оставив огрызок, чтобы под резинку убирался.

Если все же найдется идиот, который станет ко мне примеряться, я налысо все волосы выведу, есть у меня такая травка, чей отвар поможет.

Гулко зазвенел колокол, призывая к ужину. Я не стала переодеваться, решив, что вечером могу пойти и в своей одежде. Заправила волосы за уши, зашла за загородку, где стоял нужник и рукомойник, освежила лицо и поспешила выйти, чтобы вместе с другими одаренными дойти до столовой.

В коридоре стало оживленно, из комнат выходили молодые парни и девушки, кто по одному, кто парами. Сразу сбивались в группы, кто‑то отдельно шел под руку. Причем группки были либо парней, либо девушек, а вот пары уже явно с отношениями между парнем и девушкой.

Вместе со всеми я дошла до столовой, взяла порционную тарелку, встала в цепочку других магов. Их обслуживали быстро, слушая заказ, который в основном состоял из указания пальцем на блюдо. Когда очередь дошла до меня, я растерялась.

— Новенькая? — участливо поинтересовалась повариха, и этот негромкий вопрос выстрелил в помещении столовой, как пушечный выстрел.

Все затихли и повернули головы в мою сторону. Что они увидели? Растрепанную девушку с обрезанными волосами и все еще в дорожном платье.

— Д‑да…

— Давай блюдо, положу тебе всего понемногу, — улыбалась сердобольная повариха, накладывая мне горячих закусок и блюд.

Расстреливаемая взглядами одаренных, я с полным подносом прошла к первому не занятому столику и присела.

Ну когда же они наглядятся? Мне же ложка в рот не лезет от изучающих взглядов.

В столовую вошла новая группа щебечущих девушек, и тогда внимание с меня переключилось на них. Я выдохнула с облегчением и взяла приборы, чтобы наконец‑то поесть впервые за день.

Но мой ужин длился недолго. Я кожей почувствовала снова чужие взгляды, а уж когда у стола остановились несколько девочек, сама подняла глаза от тарелки и посмотрела на них.

— Кто это тут у нас? — пропела высокая симпатичная блондинка. — Новенькая? Дай угадаю… очередная племенная корова?

Я прекрасно слышала подтекст, но не собиралась клевать наживку. Пока я здесь новенькая, но если верить обещаниям ректора, мне предстоит здесь прожить не один год. Значит, надо выяснить с кем стоит дружить, а кого обходить стороной.

Я снова опустила взгляд на тарелку и продолжила есть.

— Эй, чучело, встань, когда с тобой разговаривают! — тут же отреагировала брюнетка, стоящая рядом с первой.

Со стуком я отложила ложку, откинулась на спинку стула и сложила руки на груди, с вызовом разглядывая стоящих у стола.

Четыре рослые девушки, судя по одежде и ухоженной внешности из знатных семей, не ровня аптекарше. Без порционных блюд с едой они окружили мой стол, блокируя взгляды большинства в столовой, но оставаясь в центре любопытного внимания.

Никто не спешил мне на выручку, повара продолжали раздавать еду прибывающим магам, значит, мне самой придется решать свои проблемы. И если с одной я бы справилась, то с четырьмя вряд ли…

— Я не разговариваю за едой, — напряженно ответила им, зная, что преклоняться сразу нельзя, зачморят, но и прекрасно понимая, что четырем соперницам я противостоять не смогу.

— Тогда ты закончила с едой, убогая, — подключилась к разговору третья, подцепила порционное блюдо с едой и одним движением опрокинула его на подол моего платья.

Я вскочила, возмущенно вскрикивая, стряхнула объедки с платья, и только тогда заметила, как четвертая обходит меня сбоку.

— Выпить не забудь, чучело, — приторно‑сладким голосом проговорила она и вылила на меня полный стакан сока.

Это был предел! Я развернулась и пошла вон из столовой под громкий хохот наглых девиц. Сейчас ничего не хотелось так сильно, как вернуться домой и не быть одаренной!

Похоже, одной обрезанной косой тут не отделаешься. Я наивно полагала, что отваживать придется женихов. Оказывается, не только. Еще придется биться за место под солнцем с соперницами.

Только закрыв за собой дверь комнаты, которую я нашла не сразу, открывая подряд пятнадцать дверей, прежде чем наткнуться на свою, я выдохнула и позволила себе всхлипнуть, но только один раз.

Я не мямля, никогда ей не была. Мне просто нужно только время, чтобы освоиться.

После душа, переодевшись в домашнее платье, строгое, со стоячим воротничком под горло, я решительно пошла искать распорядителя. Семь невест? Семь новичков, оказавшихся в таком же положении, что и я? Очень хорошо, мы создадим собственную банду.

С такими мыслями я начала новую жизнь, но ничего не получилось.

Все новички по разным причинам отказались дружить. Парни, которых тоже унизительно звали «невестами», отсеялись сразу, так как в пару лучше брать сразу девушку из знати. Две девушки оказались высокого происхождения, хоть и с недоразвитым даром, а потому засели в невестах. Они надменно проигнорировали мое предложение, уверенные, что отлично вольются в более престижную компанию. Последняя девушка, запуганная и незаметная, тоже отказалась.

— Ты не знаешь, что они сделали с предыдущей девочкой, — шепотом проговорила она в щель приоткрытой двери, не приглашая меня даже войти внутрь. — Эти издевательства жестокие. Они могут выбрать любую жертву.

— Но вдвоем противостоять им легче! — убеждала я.

Девушка замотала головой.

— Нет‑нет… Им никак не противостоишь. Вдвоем мы привлечем еще больше ненужного внимания. Лучше по одному. Незаметно.

Дверь закрылась, и я поняла, что у этой девушки точно получится остаться незаметной, но не мне.

Оставшись одна, без поддержки, уже за завтраком я пережила очередной наезд кобылиц. Не могла я в этих наглых громких девицах видеть девушек из высокородных. Всегда думала, что знать отличает воспитанность и вежливость. Теперь мои представления основательно поколебались.

Когда меня унизительно сопровождали к столу отвергнутых, «для тупых куриц», как сказала одна из подпевал блондинки, я поняла одну незамысловатую истину: основная масса одаренных, независимо от положения и уровня одаренности, предпочитала оставаться в наблюдателях.

Они не гнобили меня, но и не заступались. Просто смотрели спектакли с моим участием ради развлечения. Я понимала, что никто из них не заступится, не сдаст зачинщиц ректору или преподавателям. Я одна. Сама по себе. Сама за себя.

Получив единственное место в столовой у самого входа, где на меня не опрокидывали еду и не обливали напитками, я не стала незаметной, как же меня не заметишь, если сразу на входе натыкаешься на мой стол, но я тоже включила наблюдательность.

Кто с кем дружит, кого поддерживает, с кем встречается. Чтобы быстрее узнать о сокурсниках, нужно внимательнее к ним присмотреться. Так учил меня папа при осмотре больных. Чего не скажет человек, расскажут его симптомы.

Я рассматривала магов как потенциальных больных с характерными симптомами придурков, зазнаек, выскочек и подпевал.

Так вот, среди этого сброда выделялся только Рипли! Тот самый блондин с площади нашего города. Я его не сразу узнала.

Увидела только спустя неделю после поступления. Блондин зашел в столовую, когда я поспешно допивала шоколадный напиток. Зашел уверенной походкой с той легкой небрежностью, за которой угадывалась грация хищника. Он был один.

Я настолько привыкла, что в Академии все ходят группами или парами, что одинокий одаренный невольно привлек мое внимание. Новичок?

Блондинчик тоже остановился, закинул рюкзак за плечо и привалился к косяку, разглядывая меня в ответ.

— Новенькая?

Я кивнула, начиная прозревать, почему этот парень мне кажется знакомым.

— Рипли, не пачкайся об это бестолковое чучело, — пропела Церса, та самая блондинка, что доставала меня с первого дня. — Иди к нам!

Парень ленивым взглядом окинул элитную группу кобылиц, сидящих в самом центре за сдвинутыми столами, и снова перевел взгляд на меня.

Понятно, что он не новичок. Я помнила, что я одна. И вспомнила этого блондина. Он настоящий охотник, который приезжал в наш городок. Преподаватель?

— Странный наряд. Если не хочешь привлекать к себе внимание — смени, — дал совет Рипли, взял у поварихи порционное блюдо с заранее разложенной едой и отошел к отдельно стоящему в углу у окна столу.

Я думала, что там тоже стол для жертвы, потому что его никогда не занимали, даже когда этого парня не было. К тому же Рипли не выглядел жертвой, хоть и был один. Никто из элиты не рискнул подходить к его столу и навязывать свое общество.

Может, он все‑таки преподаватель? Поэтому с ним держат дистанцию? Тогда почему Церса так фамильярно звала его к себе за стол?

Не зря я сравнила парня с хищником, но от этого он менее интересным не стал, наоборот, теперь, когда я заходила в столовую, первым делом бросала взгляд в угол, на его стол, который никто никогда не смел занимать.

Помимо Рипли и Церсы, мне повезло наблюдать за очень эксцентричным обществом. В нашей глубинке таких людей давно бы клеймили, но в Академии, и вероятно, в столице, где преимущественно обитала знать, такое поведение поощрялось.

Мне с детства прививали сдержанность, кротость, скромность в желаниях и поступках, умеренность, а главное, уважение к окружающим, не только с согражданами, но и с животными, растениями. Из‑за специфики занятия нашей семьи сострадание и милосердие были основой основ.

Так вот, именно все привитые мне в семье ценности здесь не имели никакого значения, не помогали, а топили. Даже мое любимое платье, в котором я работала в аптеке, высмеяли из‑за монашеского вида.

Обидно? Очень. Потому что я считала его самым лучшим в моем гардеробе, а после насмешек поняла, что, кроме формы, больше ничего из своих вещей не надену. Но накануне дня знакомства с Рипли я в очередной раз сцепилась с подпевалой Церсы и ожидаемо получила полный подол клюквенного киселя.

Форму пришлось сдать в прачечную при Академии и снова облачиться в аптекарское платье, чтобы напороться на совет от блондина. И нет, он не был дружелюбным.

Хищники вообще ни с кем не дружат, как я заметила.

* * *

С учебой тоже как‑то не сложилось. Я всегда считала себя прилежной и сообразительной. От отца приходилось многому учиться и схватывать на лету. Но с лектором Карцепски как‑то сразу не задалось. Он меня невзлюбил с первой встречи.

— Возник? — лектор Карцепски как раз давал вводные лекции для новичков, после его курсов мы распределялись по потокам в соответствии со своим уровнем развития дара. — Новенькая?

Я встала и кивнула.

— Вот список книг, найдете их в библиотеке у своей хранительницы для ознакомления. Вы пришли в середине курса, попробуйте нагнать группу. Если не получится, останетесь на попечении хранительницы, а мои лекции станете посещать со следующим набором. Вам нет смысла спешить.

В этом предложении были и помощь, и издевка одновременно. С одной стороны, преподаватель не запрещал учиться. Вот тебе книги — учи. Но и готовности помочь разобраться во введении не проявлял, возлагая надежды на мое самообразование. Он явно признавал, что шансов стать сильным магом у меня просто нет. Так зачем тратить на меня время?

Я взяла список и вместо обеда нашла огромный зал библиотеки с высокими полукруглыми сводами. Там же познакомилась с молодой красивой женщиной, которая представилась моим хранителем, она и показала стеллаж, где лежат все учебные пособия из списка лектора Карцепски.

— Часто к вам новичков приставляют? — поинтересовалась я, чувствуя со стороны хранительницы дружелюбие.

— Довольно часто, если это вообще может быть применимо к новичкам — они сами по себе редкость.

— Разве? Но ведь распорядитель сказал, что в этом году их много, целых семь!

— Как тебя зовут, ласточка?

— Анна. Анна Возник.

— Анечка, — ласково улыбнулась хранительница. — Меня — Зоя Красновская. Я сама заканчивала эту Академию. Единственную. Думаешь, если бы новичков было много, они бы уместились в одной Академии убийц?

Я вздрогнула:

— Убийц? — повторила, вспоминая, как удивилась в день приезда огромному кладбищу, посреди которого возвышалась Академия.

Зоя склонила голову набок, словно удивляясь моей реакции.

— А ты думала, куда тебя привезли? В школу юных волшебников?

Ее усмешку трудно было назвать доброй.

— Н‑нет, но это же Академия охотников… Одаренных… Почему убийц?

— А что они делают? — тут же ответила вопросом на вопрос Зоя.

— Охотятся на монстров.

— Убивают! Они убивают монстров. Поэтому не обольщайся на их счет, Анечка.

Мое введение в мир охотников и знати с их тайнами и законами, отличающимися от законов для простого народа, началось с учебников и бесед с Зоей.

— Читай «Трактат о силе и уровнях». Это основа основ. Так ты поймешь иерархию магов, — посоветовала она, протягивая мне толстенький том.

В «Трактате» много и нудно расписывался закон сохранения энергии, что полная магическая энергия замкнутой системы остается неизменной.

— Что это значит? — нахмурилась я. — То, что рожденный на первом уровне маг не может его повысить?

Зоя поцокала языком:

— Так, кажется, я погорячилась с трактатом. Отложи его в сторону и посмотри сначала детский вариант книги о силе и распределении магии.

Передо мной легла красочная тонкая книжка для детей. Это было унизительно, но я доверяла Зое и верила в ее желание помочь, поэтому открыла книгу и тут же залипла на иллюстрациях и понятных объяснениях про магию из трактата.

Оказывается, маги были простыми людьми с даром заимствовать энергию у других существ, преобразовывать ее в силу и использовать во благо себе. Закон сохранения объяснялся тем, что из ничего сила не берется — её сначала надо отнять у другого, чтобы потом применить самому.

Далее в картинках шел разбор уровней магии. Йота‑уровень считался самым слабым и никчемным. У мага проявлялся дар, но пользоваться им маг не мог. Йота‑уровень был стабилен, он не мог повыситься, развиться. Дар йота‑уровня для мага становился вечным проклятием. Определялся йота‑уровень замутнением глаз белой дымкой, делая в эти мгновения мага уязвимым и неспособным постоять за себя.

Я вздрогнула. У меня именно так и проходили приступы: помутнения и глаз, и рассудка. Не приступы, а самый бесполезный дар.

В заключение к разделу о йота‑уровне шло ободряющее послание, что одаренные маги служат для усиления потомков. При связи мага йота‑уровня с более сильным одаренным очень часто появляются сильные дети, гораздо сильнее своих родителей.

Вот и в детской книге умудрились напомнить про роль племенной кобылы.

Я сжала зубы и перевернула страницу. Если бы могла, вообще бы закрыла книгу и прекратила забивать голову бесполезными для меня записями, зная, что судьба предрешена, но…

Мне еще предстояло выжить среди более сильных магов, а значит, за ними еще предстоит наблюдать, изучать, запоминать симптомы.

В детской книжке довольно поверхностно были описаны большинство уровней выше. Тета, эта, дзета, дельта, гамма, бета и самый сильный уровень — альфа. В Академии только три первых уровня, альфа, бета и гамма, допускались до состязаний, которые являлись, с одной стороны, тренировкой, с другой, испытанием. Все уровни ниже чаще становились помощниками сильным магам или оттачивали свое владение магией до допуска к испытаниям.

— Получается, у меня даже тренировок не будет? — спросила я.

— Нет, — поджав губы, ответила Зоя. — Зато будет много свободного времени для саморазвития.

— Зачем оно мне, если отсюда меня никогда не выпустят?

— Полагаешь, здесь нечем заняться, только ждать, когда какой‑нибудь мужчина выберет тебя в качестве невесты? — удивилась хранительница, тут же сняла очки и поманила меня к выходу. — Пойдем, я покажу тебе перспективы обучения в Академии для йота‑уровня.

На мое удивление, Зоя повела меня не вниз, а наверх, по чердачной лестнице к обзорной площадке на крыше. От высоты и порывистого ветра, который внизу не был так заметен, у меня закружилась голова. Я вцепилась в поручни, задыхаясь от неимоверного количества свежего воздуха.

— Оглянись! — потребовала Зоя. — Академия окружена горами, лесами, озерами. С той стороны перевала граница, которую защищают наши маги от монстров. Внизу поля нашего народа. Под нами — столица с королем, на котором держится наше государство. Мы — залог безопасности и процветания.

Торжественно закончила хранительница, но я видела только несметное поле крестов и могильных камней, окружающих Академию.

Зоя взяла меня за руку и повела к противоположной стороне крыши, откуда открывался вид на внутренние дворы Академии. Я удивилась, увидев оборудованные арены для боя. Три из них были заняты магами.

Парни, несмотря на холодную погоду, были раздеты по пояс, их тела украшали татуировки, разные. Большие и малые, цветные и черные. Все татуировки были нанесены на те части тела, которые обычно скрывались одеждой, только поэтому я не видела их раньше.

Парни дубасили манекены, оттачивали движения с оружием, перекрикивались и откровенно ржали друг над другом. Но все дышало дружественной атмосферой братства, связанного единой целью.

— А почему там нет девушек?

— Девушки редко достигают третьего уровня, обычно останавливаются на дельта.

— И что?

— Дельта‑уровень обучается только общеукрепляющей физической подготовке, а не умению убивать. А ты смотришь на тех, кто проходит испытания. Кто убивает.

— Монстров? — уточнила я.

— Да.

— Зоя, а почему вокруг так много могил? Неужели все это монстры?

— Нет, что ты! Это настоящий погост, здесь много веков хоронят магов и знать из столицы.

— Здесь? Вокруг Академии? Зачем?

— А это будет следующим уроком для тебя, Анна. Силу получить непросто, можно натренироваться, в конце концов. А вот удержать ее в разы труднее.

— Не понимаю. Если маг не удержал силу — она его разорвет?

— И такое было.

— Ты шутишь?

— Нет, конечно, — серьезно ответила Зоя. — Кладбище как раз помогает усмирять любую заимствованную силу.

Я покачала головой, не понимая пока связи между обузданием силы и близостью кладбища.

— Святая упокоенная земля. Она гасит любую силу, хоть накопленную, хоть заимствованную. На погосте любой маг ослаблен. Так окружение освященной землей защищает государство от бесконтрольного высвобождения силы Академии. Кладбище замыкает силу в Академии. Если студенты не справляются с укрощением энергии на состязании, преподаватель укрощает ее сам или гасит на погосте. Все просто, если разобраться в этом вопросе.

Я минуту осознавала новую информацию, потом уточнила:

— То есть все маги на кладбище по силе равны? Все равно, какого ты уровня, йота или альфа?

— Да, по сути. Хотя разница все равно чувствуется. Скажем так, маги не обнуляются, но ослабляются. Причем чем выше уровень мага, тем сильнее ослабление, чем ниже, тем незаметнее. Хотя сила слабых магов и так не особо выделяется.

Я усмехнулась, кажется, сегодня я уже почерпнула много полезной информации.

— Нам надо вернуться в библиотеку. Хочу дочитать трактат и перейти к следующему вопросу.

— Конечно, — заулыбалась Зоя. — А спросить меня, зачем я показала тебе нашу Академию с высоты, не хочешь?

— Зачем?

— Это главный вопрос. Независимо от силы дара, Анна, здесь ценится любой вклад. Если ты хорошо рисуешь, то будешь набивать татуировки на теле магов. Если умеешь работать с металлом или кожей, станешь изготавливать оружие и амулеты. Даже те, кто обладают хорошим голосом, изучают псалмы и помогают укрощать взбунтовавшуюся силу пением.

— Я аптекарь, — подсказала я, а Зоя искренне обрадовалась.

— Это отличное умение! Уверена, нашим лекарям оно пригодится. Собирать травы, изготовлять лекарства — это вклад, соразмерный вкладу магов в защиту нашего народа.

— А с территории Академии меня выпустят на сбор трав?

— Конечно, здесь нет запретов на свободное передвижение, главное, чтобы был гарант твоей безопасности.

Вот это и стало серьезным препятствием для меня. Гарантом безопасности, а по сути, защитником‑сопровождающим, мог стать только маг первых трех уровней, которые и за человека‑то меня не считали.