Леди Тайм

Алиса Мартынова, 2022

Джон и Тайм сотнями лет следят за равновесием земного мира в Саду Вечности. Они привыкли работать вместе. Тайм продолжает хранить секрет того, как Джон, будучи смертным, стал её садовником, но ничего не скроешь в вечности. Однажды маленькая девочка по имени Клара случайно попадает в мир бескрайних полей, и те минуты, проведённые с Джоном и леди Тайм, могут стоить ей жизни, если она когда-нибудь вспомнит о них. Это история встречи трёх родственных душ. Или всё-таки двух?

Часть 2

Клара и леди Тайм подошли к огромному Фонтану, сделанному из бежевого мрамора. В нём не было воды, но почему-то чувствовалась напряжённая работа устройства. Девочка искала глазами трубы или какие-то выводные грядки, с помощью которых питались цветы, но так ничего и не обнаружила.

— А где же вода?

Леди Тайм присела на приставленную рядом скамейку, рукой пригласила Клару присесть и неспешно ответила:

— Ты мыслишь земными правилами: посадить семена, обильно их поливать и отслеживать каждый росток. Здесь всё иначе. — Тайм посмотрела на сорняки возле малиновой орхидеи и продолжила: — На Земле люди пьют воду для выживания, здесь цветы питаются мечтами. Здоровье цветка зависит от качества мечты, также как и организм человека зависит от качества воды. Фонтан доставляет мечты к корням цветов. Чем больше мечта, чем вера в неё сильнее, тем прекраснее и выносливее цветок, тем лучше чувствует себя его хозяин.

Клара надолго погрузилась в свои мысли. Каштановая прядь выбилась из пучка волос, и девочка аккуратно убрала её за ухо. Вмиг озарение заиграло в карих глазах, и раздался тихий голос Клары, восхищённой самой идеей:

— Получается, через Фонтан можно узнать чужие мечты?

Молодая женщина, как всегда, не торопилась с ответом. Кто-то сказал бы, что её реакция наигранна и отдаёт драматизмом, но нет — она просто не любила тратить время на слова, казавшиеся ей бессмыслицей.

Всё же сейчас от неё ждали ответа, и она нехотя промолвила:

— Есть способ проще.

Лицо Клары оживилось.

— Какой же?

Леди Тайм посмотрела девочке в глаза и сказала:

— Просто спроси.

— Но человек ведь может не ответить, — логически рассудила гостья.

— А есть ли смысл спрашивать, если человек не хочет отвечать? — усмехнулась женщина.

Следующие десять минут они провели в молчании. Тайм давно так надолго не оставляла забот о Саде, где каждая тропинка вела к прекрасным созданиям небывалой красоты. Мало кто мог так искренне восхищаться людскими душами, заключёнными в бутоны.

Спустя ещё буквально тринадцать секунд на северной площадке показался высокий молодой мужчина. Он нёс два букета с тёмными цветами. Его внешность не была особенной: чёрные кудри, слегка отросшие у лба, карие глаза, прямой нос, чёткие контуры скул, стройное и сильное тело. На вид такой же человек, как и все, только постоянно в рабочей форме: тёмный джинсовый комбинезон и чёрная рубашка в синюю клетку.

Аккуратно положив букеты на землю рядом с Фонтаном, он наконец обратил внимание на юную гостью.

— Тайм, ты же знала, что людям нельзя в Сад.

— Да, знала, Джон.

Молодые люди обменялись лишь одним им понятными взглядами и собирались что-то сказать друг другу, но Клара перебила молчаливую перепалку:

— Так вы и есть Джон?! — воскликнула она. — Но как же вы посмели оставить Сад без внимания?

Молодой мужчина обернулся к Кларе и улыбнулся.

— Моё упущение, — с наигранной покорностью произнёс он. — Впрочем, мне действительно пора за работу! Букеты должны быть доставлены в срок.

Джон поправил воротник рубашки и добавил:

— До скорого, маленькая гостья!

Клара была польщена. Румянец на её щеках свидетельствовал о том, что подмигивание садовника несколько её смутило.

Когда леди Тайм и Клара остались наедине, женщина неожиданно заговорила:

— А ведь он был таким же юным, как и ты, — слова её звучали очень загадочно. — Маленький мальчик, попавший в Сад из-за моей неосторожности и пренебрежения правилами.

— Но если это ваши правила, то вы же можете их менять, — не по годам рассудительно заметила юная особа.

Тайм печально склонила голову в знак согласия.

— Да, могу, если эти правила касаются только меня. Я могу чистить зубы правой рукой, а не левой, но я не имею права нарушать законы, касающиеся баланса земного и зеркальных миров.

— Джон стал исключением?

— Увы, да.

* * *

В те далёкие времена, которые стали называть «век до нашей эры», семья из трёх человек спасала свой кров от огня врагов. Во время войны пожары — обычное дело, но сгоревший в бушующем пламени кров — это всегда большая потеря.

Мужчина и женщина пытались потушить пламя, но тщетно. Спустя пару часов молодые родители канули в огне, а их шестилетний сын остался на попечение природы.

В это время в зеркальном мире взрослая девушка заворожённо следила за раскрытием нового бутона. Ей всегда нравилось смотреть, как её Сад пополняется редкими, как девушке казалось, экземплярами.

— Какой нежный, — провела красавица подушечками пальцев по лепесткам.

— Скоро узнаем, что заставляет его стебелёк так трястись от страха, — произнёс высокий молодой человек.

— Ты жесток!

Лицо молодого человека стало каменным.

— У меня работа такая, Тайм. Мне положено водить людей по коридорам их сознания. А вот ты вряд ли в своих обязанностях найдёшь пункт «сострадать земному миру».

Девушка смягчила черты лица и о чём-то задумалась. Она выпрямила спину и с гордой осанкой пошла к Зеркалу Мира. Проведя ладонью по гладкой поверхности, Тайм отодвинула облачную пелену. Она увидела ужасы войны: заброшенные дома, беснующееся всепожирающее пламя, плачущих женщин и… маленького осиротевшего мальчика, умирающего от голода.

— Так всё-таки кто жесток? Тот, кто сопровождает кошмары, или тот, кто ими любуется? — с этими словами молодой человек ушёл в лунные коридоры Сада.

Тайм долго смотрела на маленького мальчика. Его лицо казалось ей знакомым. Она знала, что по законам равновесия смертный не мог преступить врата Сада, пока его бутон раскрыт, но в данном случае ей захотелось сделать исключение.

Через отражение в луже воды мальчик увидел цветущий Сад и, как только коснулся поверхности изображения, оказался в незнакомом, но прекрасном месте.

— Кто ты? — приветствовала гостя Тайм.

Мальчик замялся и тихо ответил:

— Меня зовут Джон. Я… Мои родители…

По щеке Тайм скатилась слеза.

— Я знаю, Джон. Идём, я покажу тебе твой уголок.

Девушка повела Джона в коридор, соединяющий солнечный и лунные секторы, где мальчику было бы удобно вести его человеческую жизнь и семь раз в день общаться с парнями из Отдела Хранения.

Тайм распорядилась, чтобы у мальчика было всё, в чём он нуждался для поддержания жизни и души, ведь она взяла на себя двойную ответственность за его цветок.

Время шло. Мальчик рос и не видел хозяйку Сада. Джон и забыл, что здесь он всего лишь гость. Его не волновали причины того, почему вечно молодые ребята в одно и то же время приходят за букетами; Джон не обращал внимания на то, как происходит смена дня и ночи. Он был увлечён только Садом с удивительными цветами, который ему запрещалось посещать.

И вот Джону исполнилось двадцать лет. Это был день, когда спустя много лет он снова увидел Тайм. Молодая девушка поразила парня своей совершенной внешностью, лёгкостью движений и непринуждённой беседой.

— Конечно, наш Джон положил глаз на Тайм. Он не слепой, — сказал мужчина, несущий букет в Отдел Хранения, и добавил: — Да и подумать только: она первая девушка, которую он увидел!

Действительно, у Джона совершенно отсутствовал опыт в обращении с девушками, но даже если бы он видел сотни других, Тайм покорила бы сердце молодого человека безоговорочно, при любых обстоятельствах.

Однажды ночью засидевшийся на одном месте Джон решил прокрасться в лунные секторы. Почти без освещения, лишь в отблеске звёзд молодой человек узнал среди цветов Тайм. Девушка быстро обнаружила незваного гостя и попросила его вернуться к себе, но услышала отказ.

— Джон, тебе нельзя в мой Сад! — возмутилась она.

— Я здесь уже четырнадцать лет. — Молодой человек аккуратно продвигался к Тайм. — Разве это справедливо — держать меня взаперти?!

Они смотрели друг другу в глаза. Джон думал, что добился своего с помощью уверенности, но девушка просто боялась за цвет его розы.

Так Джону было дозволено гулять по Саду в присутствии Тайм. Поначалу девушка игнорировала молодого человека, но вскоре поняла, что он так же искренне заинтересован в благополучии цветов, как и она.

— Сколько цветку требуется времени, чтобы распуститься?

— Сложно сказать, — отвечала Тайм. — Всё зависит от многих обстоятельств. Некоторые бутоны срезают и вовсе нераскрытыми.

Джон не понимал тайного смысла, который вложила в свои слова собеседница, но он точно знал, что беспокоится за её Сад.

Спустя несколько месяцев молодой человек смог отличать обычную хандру от болезни цветка и находить решение проблем с корнями. Тайм не могло не нравиться такое положение дел. Она осознавала, что у каждого нарушения будут последствия, но пока видела только плюсы.

— Наш мальчик стал мужчиной. Я же говорил, что жестокость в тебе всё же есть, — заметил однажды высокий молодой человек.

— Джон здесь счастлив. Он жив, в конце концов, — настаивала на своём девушка.

— Ах, бедняжка Тайм, разве ты ещё не поняла, что милосердием был бы я в его кошмарах, а теперь, — собеседник качнул головой в сторону Джона, — теперь парень обречён на старение в объятиях вечно молодой возлюбленной, а мир — на катастрофу из-за трещины в Зеркале.

— Какая трещина? — встревожилась девушка.

— Нарушать законы и правила весело, но исправлять последствия тебе будет нелегко. Впрочем, позови, как паренёк отбудет в Отдел Хранения.

Тайм задели эти слова, но возражать уже было некому — мужчина исчез так же быстро, как и появился.

Девушка всерьёз взволновалась вопросом целостности Зеркала, но из размышлений её вывел встревоженный голос Джона:

— Там в двести третьем ряду западного сектора мак потерял лепесток. Думаю, надо попробовать удобрить почву. Как считаешь?

Вопрос застыл во взгляде молодого человека.

Тайм, озабоченная явно не этим обстоятельством, проговорила:

— Делай, как считаешь нужным. Я тебе доверяю.

Джон не ожидал такого ответа. Тайм никогда не позволяла ему вольничать в Саду, а уж тем более руководствоваться собственными соображениями насчёт жизни цветов. Он сдержанно кивнул, собрался уходить, но резко остановился и обернулся.

— Тайм, ты же видела небольшой ареал ромашек на северном поле?

Девушка немного смутилась от упоминания её любимого места в столь неуверенном вопросе.

— Я видела рождение каждой из них, — заметила Тайм.

Джон виновато почесал голову.

— Да, глупый вопрос.

Они улыбнулись друг другу, и он просительно произнёс:

— Ответь ещё на один.

Девушка застыла, так как у неё перехватило дыхание от нарастающего с каждой секундой волнения. Словно предчувствуя, какой именно вопрос задаст ей Джон, Тайм стояла совершенно неподвижно, не смея на него взглянуть.

— Тайм, ты встретишься со мной на северном поле, когда туда зайдут лунные коридоры?

В глазах молодого человека читались волнение и надежда. На лбу выступил едва заметный пот, но вряд ли на него сейчас оба они обратили внимание.

С шумом девушка выдохнула, высвобождая из груди воздух. Руки её искали опору, нуждались в каком-либо занятии.

— Джон, ты же знаешь, — начала она, стараясь смотреть куда-то в сторону, — у меня так много дел в Саду. Покидать пост по меньшей мере безответственно!

Молодой человек, заметив замешательство, взял Тайм за руку и тихо сказал:

— Я буду работать весь световой день, тогда ты сможешь прийти на пять минут в северное поле.

Девушка смотрела на руку Джона, чувствовала тепло его прикосновения и, мягко высвобождая запястье, шепнула:

— Только пять минут.

Лицо Джона не сияло и не искрилось. Оно выглядело расслабленным и умиротворённым. Он был похож на человека, который пригласил девушку на свидание с уверенностью в том, что отказа быть и не могло. Излишняя уверенность часто берётся у людей эгоцентричных, но Джон видел глаза Тайм, полные тепла, и понимал, что она придёт в любое поле, любой коридор и даже в самый тёмный сектор, потому что доверяет ему.

Трудовой день выдался у Джона насыщенным: фиалка из восьмого коридора западного поля начала тускнеть, мухоловка с солнечной стороны сектора дурно пахла, астра из двухсотого ряда опаздывала с цветением, а королевская жёлтая роза теряла лепестки. И всё это только за одну минуту!

Молодой человек ловко передвигался между растениями, стараясь не только уделить внимание каждому, но и помочь. Джон не был обучен всем правилам и тонкостям ухода за Садом, поэтому действовал исходя из интуиции или увиденных ранее подобных манипуляций. Молодой человек старался никогда не срезать бутоны, потому что предполагал, что Майк и Джордан, которые чаще всех были на сменах, будут долго оформлять перемещение в Отдел Хранения.

Как бы Джон ни работал, его действия пока были правильными, и они давали Тайм надежду, что однажды она сможет посвятить его в тайну Сада.

Когда лунные коридоры менялись местами с солнечными, девушка сидела у Фонтана и пряла. Она часто останавливала работу в Саду, чтобы поскорее закончить ещё один клубок и передать его в Отдел. Эти нити имели светло-золотистый оттенок, если Тайм принималась за пряжу в солнечных коридорах, и серебряно-голубой — при работе в лунных.

За прядением её застал Кошмар. Одетый в чёрный костюм и тёмно-синюю рубашку, он с наигранным интересом рассматривал нити.

— Какая тонкая работа, Тайм, — насмешливо произнёс мужчина, покрутил в руках нить и продолжил: — Разве нам ещё нужны нити времени? Или ты боишься, что наш ненаглядный Джон состарится?

Девушка не отрывалась от процесса и пряла светлые нити. Её пальцы двигались быстро и умело, позволяя пряже буквально скользить.

— Милый мой Кошмар, без этих нитей будет сложно создать капсулу, — ответила она.

— Хочешь заморозить человечка? Тайм, ты же знаешь, что он умрёт, его роза загнётся и отправится в Отдел Хранения. Так ради чего вся эта работа?

На глаза Тайм навернулись слёзы, руки задрожали, но её голос оставался твёрдым:

— Это тебе нравится ходить вечно в одном костюме. Я хочу сшить себе лунное платье, а перед этим — пиджак для Джона.

— Лунное платье?! — голос Кошмара раздался по коридорам и эхом отозвался в Фонтане. — Тайм, ваша церемония будет бессмыслицей. Неужели он додумался сделать тебе предложение?

Тайм улыбнулась лишь уголками губ и мягко посмотрела на друга.

— Нет, он не сделал мне предложение, но ты прав: я не хочу смотреть, как он уходит в Отдел.

Лицо Кошмара стало серьёзным и непроницаемым. На его скулах заиграли желваки. Едва сдерживая злобу, он изо всех сил старался казаться спокойным.

— Пиджак из светлых нитей, чтобы даровать Джону временную капсулу от старения, — начал Кошмар. — Гениальная идея всех времён, моя дорогая. А приходило ли в твою светлую голову, что ему надо будет рассказать о Саде всё? Ты не задумывалась, что, пока мальчишка помогает лечить бутоны, ему придёт в голову мысль сорвать один?

Взгляд девушки обратился к собеседнику, но не выражал ничего, никаких эмоций.

— И что за этим последует? — продолжал Кошмар. — Выговор? Тайм, это же прямое нарушение правил! Ни одному смертному не дозволено знать наши тайны.

Девушка остановила свою работу и жестом дала понять, что не желает слышать продолжение затянувшегося монолога.

— Это мой Сад. И если я решу задержать Джона здесь на пару веков, то к его розе никто не прикоснётся! И ни один работник Отдела не посмеет говорить о правилах.

— Но, Тайм!.. — в смятении воскликнул мужчина.

— Никаких но! Кошмар, тебе пора путать сознание людей, — напомнила ему девушка о его обязанностях и снова принялась за работу.

Мужчина тяжело вздохнул и сказал:

— По Зеркалу пойдут трещины, если равновесие нарушится. Помни, что ответственность за два мира лежит на тебе.

С этими словами Кошмар, словно растворившись в воздухе, оказался уже где-то далеко-далеко — во сне одного из жителей земного мира.

Джону пришлось тяжело. Он весь световой день был на ногах, работал, как и обещал Тайм. За пару минут до смены коридоров молодой человек остановился напротив белой розы. Он смотрел на неё и не решался подойти. Джон любовался красотой бутона, его плотными и нежными лепестками, стройным стеблем и опасными шипами.

Молодой человек догадывался, что на встречу с девушкой ему надо приготовить какой-то подарок.

Постояв в нерешительности, он протянул руку к стеблю и лёгким движением переломил его. Дальше мгновенно последовала череда изменений в теле Джона: его конечности начали синеть, кожа — ссыхаться, а мышцы — сокращаться. Стебель розы соединялся с прикорневой частью лишь тонкой зелёной плёнкой, что помогало Джону дышать.

…Тайм стояла у входа в северное поле, когда её плеча коснулась чья-то ладонь.

— Красть время у самого времени неприлично, Джон, — улыбаясь, девушка повернулась, но вместо возлюбленного увидела перед собой Кошмара.

Сдвинув брови, Тайм процедила:

— Хоть раз ты можешь позволить мне быть счастливой?!

Вопрос был риторическим, но мужчину это не волновало. Его лицо выражало скорбь и отчаяние. Ему пришлось стать свидетелем ужаса наяву.

— Тайм, он не придёт.

— Как не придёт? — девушка сделала вид, что не понимает, как такое возможно.

Кошмар протянул руку, чтобы коснуться Тайм, но девушка отпрянула и ждала ответа.

— Смертный, не знающий правил, долго бы не прожил в зеркальном мире. Ты же знаешь, что их бутон зовёт к себе.

Тайм не стала дожидаться продолжения и побежала к пятьсот двадцать восьмому ряду солнечного коридора, где росла роза Джона. Оцепенев от ужаса увиденного, девушка медленно двигалась к телу возлюбленного. Джон лежал возле розы, едва касаясь её рукой. Грудная клетка лишь чуть-чуть поднималась, но само движение говорило о ещё сохранившейся жизни.

Нежная рука Тайм скользнула по едва тёплой щеке молодого человека и смахнула слезу, кричащую о боязни смерти. Чуть помедлив, девушка полностью сорвала розу и положила её на грудь Джона.

Тайм знала, что свежая роза даст ему сил буквально минуты на две. Поэтому она не удивилась, когда молодой человек открыл глаза. Они смотрели друг на друга и ничего не говорили. Тайм сидела рядом, бережно и нежно поглаживала голову Джона, пальцами цепляясь за его короткие тёмные кудри.

— Я не знал… — начал было Джон.

— Тише, милый. Скоро тебе станет легче.

— Так говорят перед смертью, да?

По лицу девушки побежала слеза, которую она не заметила, но от Джона ничего не скрылось.

— Не плачь. Я был рад быть твоим садовником.

Слова произносились с трудом, прощание могло уже и закончиться, ведь Джон прикрыл глаза, чтобы уйти в Отдел, держа в сознании образ Тайм.

Вокруг пары собрались работники Отдела, готовые с секунды на секунду забрать Джона, и Кошмар со своими ребятами, которые хотели стать поддержкой для Тайм.

Девушка встала и жестом остановила тех, кто собрался подойти к телу.

— Это мой Сад, — громко объявила девушка. — Насколько громко мне надо повторить, чтобы до вас наконец-то дошло и вы поняли это?

Необъятное пространство Сада наполнилось голосом хозяйки. Каждый цветок поклонился бутоном от ветерка, который разносил её слова. Все присутствующие, оторопев, сохраняли молчание.

Тайм посмотрела в лицо Джона, не скрывая своего горя и сочувствия к его судьбе.

— Жесток тот, кто наблюдает, — ответила на давний вопрос девушка. — Но я действую, а не наблюдаю.

Конец ознакомительного фрагмента.