Твоя по принуждению

Алиса Ковалевская, 2022

Она: Мой муж вышвырнул меня, как ненужную вещь, запретил видеться с дочерью. Теперь единственный шанс спасти себя и дочку – знаменитый адвокат Рихард Агатов. Рихард не проиграл ни одного дела. Циничный и беспринципный, он сам устанавливает законы. И ненавидит меня. А я… я всё ещё его люблю… Он: Она предала меня, выскочила замуж за миллионера. Я поклялся отомстить. И теперь она в моих руках. На что пойдёт Кристина, чтобы вернуть дочь? На что пойду я, сжираемый ненавистью к ней? Ненавистью и всё ещё не истлевшей любовью… Содержит нецензурную брань.

Глава 2

— Иди в душ, — это было первым, что сказал Рихард, когда мы вошли в квартиру. — Не люблю грязь в своём доме.

Это «грязь» было настолько красноречивым, что сразу стало понятно — имеет он в виду совсем не пыль. Я проглотила досаду.

— С удовольствием, — положила на пуфик детский рюкзачок, служивший мне сумкой, — если ты покажешь мне, где он.

Расстегнув пальто, замешкалась, не зная, куда его деть. Квартира, куда привёз меня Рихард, находилась в одном из домов элитного жилого комплекса. Вчера я даже подумать не могла, что одного дня Агатову будет достаточно, чтобы судья принял решение выпустить меня под залог. Залог этот, конечно же, внёс мужчина, который сейчас смотрел на меня всё тем же пренебрежительно ленивым взглядом, что и вчера. Забрав у меня пальто, он кивком указал вглубь коридора.

— Третья дверь.

Я разулась и забрала рюкзачок Алисы. Прижала к груди.

— Чего ждёшь?

— Ты действительно сможешь помочь? — сжала мягкие лямки. Этот рюкзак был единственным, что у меня осталась. Он и надежда, которую соломинкой протянул мне Рихард.

— Разве уже не помог?

— Я не о том, — вздохнула. — Ты не боишься идти против Димы, Ард? Он страшный человек. Ты и сам это знаешь.

Агатов смерил меня таким взглядом, что я почувствовала себя ничтожеством.

— Страшный он для тебя, — он убрал моё пальто в шкаф и принялся расстёгивать своё. — Мне приходилось иметь дела с людьми намного влиятельнее твоего бывшего мужа.

Я смотрела, как он раздевается, и всё так же сжимала рюкзачок Алисы. Он действительно изменился. Стал матёрым и ещё более мужественным. Когда-то мне завидовали многие однокурсницы. Хотя в те времена у Рихарда денег не было даже на то, чтобы снять для нас крохотную однокомнатную квартиру. Всё, что мы могли себе позволить — комната в коммуналке, больше походящая на чулан. Теперь я стояла в просторном коридоре и наблюдала за тем, как он убирает одежду в шкаф-купе величиной со стену в той комнатёнке.

— Ты забыла, что я тебе сказал? — уже с раздражением.

— Не забыла, — огрызнулась и пошла в указанном направлении. Открыла нужную дверь, и меня мгновенно ослепил автоматически зажёгшийся свет.

Войдя в ванную, я остановилась. Привалилась к стене, потихоньку кашлянула и посмотрела перед собой. Чёрный с вкраплениями серого и бледно-бирюзового мрамор, россыпь лампочек под потолком. В интерьере чувствовалась рука дорогого дизайнера, и мне даже думать не хотелось, кем стал мужчина, которого я семь лет назад оставила. Мужчина, в абсолютной власти которого я оказалась теперь.

— Прости, одежды у меня с собой нет, — я нашла Арда в кухне.

На мне был его халат — огромный, он доходил до самых пяток и пах так, что у меня потихоньку кружилась голова. Отвлёкшись от плиты, Агатов мельком посмотрел на меня.

— Мне воспринимать это, как намёк?

— Как констатацию факта, — я снова пыталась держаться ровней ему и снова понимала — не могу.

Я слишком устала за прошедшие два месяца, слишком вымоталась и была напугана. Страх не покидал меня ни на секунду. Больше всего на свете я хотела увидеть свою девочку, но понимала, что спрашивать у Рихарда, когда смогу сделать это, бессмысленно. В кухне пахло чем-то сладким, и желудок свело спазмом. Но вопреки моим ожиданиям, пообедать Агатов мне не предложил.

— Так лучше, — направился ко мне.

Мне захотелось отступить: что-то недоброе мелькнуло в его глазах. Сердце подскочило к горлу, и я против воли сделала шаг назад.

— К-как? — запнулась.

— Когда ты свеженькая, — он приблизился. Намотал пояс халата на ладонь и выпустил. Взгляд его опустился к моей груди, и я почувствовала себя совершенно голой. На мне был толстый махровый халат, в который я укуталась, как в кокон, но перед Рихардом я была совершенно голой.

— А ещё лучше так, — он вдруг дёрнул пояс.

— Рихард! — вскрикнула, ухватила его за руку. Он отшвырнул мою кисть и рывком распахнул полы, сдёрнул халат с моих плеч.

— Ты что думала? — рыкнул, толкнув меня к столу, — что тебе всё обойдётся дёшево?!

Я попыталась вывернуться, но он вдавил меня в столешницу. Спустил халат ниже, рванул ещё, и он упал к ногам.

— Нет, Крис. Моё время и помощь стоят дорого, — с нажимом провёл по бедру и сжал ягодицу. — И ты тоже будешь платить. Тебе платить придётся даже больше, чем кому-то ещё, — склонился и просипел мне на ухо. — И ты знаешь об этом.

Что заплатить мне придётся дорого, я знала. Но надеялась, что всё будет по-другому. Как? Просто по-другому. Что между нами хотя бы будут какие-то слова.

Рихард шарил по моему телу, и от этого на душе с каждой секундой становилось всё поганее. Он чётко дал понять мне — я в его доме, в его власти. И он будет брать то, что захочет. Меня или что-то ещё — не важно.

— Рихард, — посмотрела в глаза и не нашла в его взгляде ничего схожего с тем, что видела когда-то. Ничего схожего с человеческими чувствами. — Если тебе нужна была шлюха, ты мог снять её, — прошипела я.

Впилась в его руку ногтями. Он обхватил меня, вдавил в себя, и я почувствовала твёрдый член. Нет, он дал мне почувствовать. Я снова стала вырываться.

Я привыкла ощущать себя бесправной игрушкой бывшего мужа. Всё, что было между нами в последние годы — картинка. На деле я вынуждена была жить по установленным Дмитрием законам, потому что не видела другого выхода. Но быть игрушкой Рихарда оказалось сложнее. Мене хватило считанных минут, чтобы я поняла это.

— Отпусти меня, — прорычала тихо, толкая его. Вскинула голову. — Тебе что, вот это было нужно? Моё тело? Не смеши меня, Ард.

— Я и не собирался, — с раздражением выговорил Рихард.

Умом понимая, что сопротивляться нет смысла, я всё равно принялась отталкивать его. Он жёстко перехватил мою руку. Стиснул запястье с такой силой, что я перестала чувствовать её. Впечаталась ему в грудь, его ладонь оказалась на спине.

Мне стало страшно. На меня смотрел не мужчина, которого я когда-то любила — совершенно другой человек. Если раньше в нём было хоть что-то знакомое мне, сейчас это был тот самый Палач — беспощадный и не знающий границ, готовый ради достижения цели идти по головам.

— Тебе же нравится, когда с тобой обращаются, как с дешёвкой, — губы его почти не шевелились, вкрадчивый голос проникал в меня. — Ты к этому стремилась, Крис? — выпустил руку и сдавил шею.

Я коротко глотнула воздух. Приоткрыла рот в попытке сказать что-нибудь, но не смогла. Глаза его блестели чернотой.

— Ты хотела красивую жизнь и заплатила за неё.

— Я не дешёвка, — только и смогла возразить я чуть слышно.

— Дешёвка, — пальцы его свободной руки заскользили вверх по моему бедру. — Ещё какая дешёвка.

Рихард толкнул меня обратно к столу. Я попятилась и, споткнувшись, упала на край. Встала, но он оказался рядом и, развернув меня, снова толкнул вперёд.

— Я согласилась выйти за тебя, а не на то, чтобы ты меня унижал! — я ткнула его локтем, но Рихард даже не заметил этого.

Больше всего на свете мне хотелось накинуться на него с кулаками, с обвинениями, с упрёками. Какое право он имеет называть меня дешёвкой, если даже не знает, как я жила все эти годы и почему делала это! Почему терпела Диму! Наше с ним прошлое и моё замужество этого права ему точно не дают. Только он считал иначе.

Впившись в моё бедро пальцами, он прижал меня к столу. Я зашипела. Ладони заскользили по столешнице. Позади раздался лязг металлической пряжки.

— У меня есть право на всё, — он склонился к моему уху.

Член его упёрся в меня, и по телу пробежали мурашки. В горле пересохло. Я сжала руки в кулаки.

— На что именно — решать мне. А ты будешь подстраиваться, Крис. У тебя нет выбора, и мы с тобой это знаем.

Я промолчала. Сукин сын! Почувствовала его усмешку, следом — лёгкий укус в шею. Он потёрся о меня, прикусил сильнее. Смял ягодицу и шлёпнул.

— Что тут у нас? — глухой голос, пальцы у меня между ног. Обманчиво мягко погладил складки плоти.

— Мерзавец, — я рыкнула, когда он сжал плоть. — Скотина, — он глухо засмеялся. Приставил головку члена и провёл, не входя.

— Да, задница у тебя, что надо, — снова сжал ягодицу. — Сейчас посмотрим, как дела с остальным.

Он резко проник в меня. Ахнув, я впилась пальцами в стеклянный стол, дыхание оставило на поверхности влажное пятно. Ард тяжело задышал, задвигался во мне. По телу моему вопреки всему прокатилась тёплая волна, разбавленная примитивной болью.

Я облизнула губы. Я не должна ничего чувствовать. Всё в прошлом. В прошлом. А то, что сейчас… Это только инстинкты.

Мысленно я повторила себе это несколько раз. Всё в прошлом…

— М-м-м… — предательский стон всё-таки вырвался из груди.

Ард брал меня, но это находило отклик.

— Нравится? — он вышел и дотронулся пальцами. — Нравится, — уже с утверждением.

Коснулся моих губ, и я почувствовала вкус собственной влаги. Ничего не ответила ему, только ещё сильнее задрожала от бессилия и злости уже на саму себя. Ард вошёл на всю длину, щекотнул дыханием мою щёку, едва задел губами. И опять стон… Его тихий смешок и новое проникновение.

Я повернулась, пытаясь поймать его губы, но не смогла. Внезапно он обхватил мою шею и сжал. Не слишком сильно, но так, что дышать стало труднее. Вышел и резко вошёл, сдавливая горло.

— С этого момента ты подчиняешься мне, — погладил кожу пальцами и опять сдавил. — Во всём, Крис. Даже дышать ты будешь так, как захочу я.

— И что ты хочешь этим доказать? — опустила веки. Я не должна чувствовать ничего… Не должна. Но я чувствовала. Только с ним я чувствовала так остро — когда-то давно, в прошлом. И с ним чувствовала то же самое сейчас. Кровь словно бы стала густой и пряной.

— Абсолютно ничего, — надавил на горло, и воздух закончился. Я открыла рот, понимая, что меня охватывает паника. — Только факты, — хрипло мне на ухо. — Факты — вещь упрямая, — позволил сделать вдох. Погладил по горлу и нажал на спину, заставляя лечь.

Сердце колотилось, сознание плыло то ли от его ударов в меня, то ли от бьющихся в голове слов, то ли от всё ещё не прошедшей паники. Наверное, только теперь я до конца стала понимать, какой приговор сама себе подписала — добровольно я отдалась в руки палача. Но…

Сквозь дымчатое стекло я видела пол, Ард продолжал сжимать моё бедро и брал меня всё яростнее, всё быстрее. Прошёлся пальцами по позвонкам, немного нажимая, а ощущение было, что, если он захочет, просто сломает их. Немного сил, и они разлетятся, как хрупкое печенье. Движения стали медленнее, и я смогла выдохнуть. Но рано — тут же Рихард опять вошёл в меня на всю длину.

— Знаешь, что я понял? — его сиплый голос будоражил. — Зря я возился с тобой. Баб нужно трахать. Особенно таких, как ты, — глухо прорычал, наматывая на кулак мои волосы, и вошёл до упора.

Я закричала. Рихард потянул меня назад и принялся входить так быстро, что я задыхалась. Скребла ногтями по столу, всхлипывала и не находила в себе сил воспротивиться ему.

— Теперь всё будет по-другому, — потянул сильнее, лизнул скулу, слезинку, выкатившуюся из уголка глаза. — Запомни это.

— З-зачем ты мне всё это говоришь? — запнулась, глотнула ставший густым и словно лишённым кислорода воздух. Попробовала повернуться к нему, но он сжал волосы так сильно, что я поморщилась.

Он действительно трахал меня. Ритмично двигал бёдрами, насаживая на себя. Низ живота тянуло, а по телу прокатывались тёплые волны. Я уже успела забыть, что способна чувствовать. То, что происходило, было отвратительно — примитивный грубый секс. Он брал меня, как дешёвую шлюху, тяжело дышал и говорил мерзости, а моё тело откликалось на это.

— Рихард, давай… — зашептала, плохо понимая, что хочу сказать. О чём попросить.

Опять попыталась повернуться. Он не дожидался этого — сам дёрнул назад и обхватил за горло. Нашёл мой рот и накрыл своим. Мне не хватало воздуха, я задыхалась, а он имел меня и целовал так, что я даже не могла подстроиться под это безумие.

— Никаких «давай», — рыкнул он и опять сунул язык в мой рот. Поцеловал глубоко и жадно. Оттолкнул и, взяв обеими руками, заставил меня выпятить зад.

— Вот на это ты только и годишься, — рычание и размашистое проникновение. Мой вскрик, и его шумное дыхание, сменившееся удовлетворённым, сиплым: — Да…

Он пульсировал во мне, наполняя спермой. Внизу живота было горячо. Моё собственное возбуждение требовало выхода, завершения. Кровь бежала по венам быстро, перед глазами стоял туман.

— Неплохо, — он несколько раз небрежно шлёпнул меня по заду. — Но я ожидал большего.

Я приподнялась на дрожащих руках. С непониманием посмотрела на него.

— Как ты не умела трахаться, так и не умеешь, — выговорил он, застёгивая ремень. — Неудивительно, что Афанасьев решил от тебя избавиться. Ты напоминаешь кусок моцареллы с подошедшим сроком годности — жрать можно только с голоду.

— Скотина, — прошипела я.

К глазам подступили слёзы. Так резко, что я не успела справиться с ними. Грудь обожгло болью и досадой, сердце превратилось в жалкий комочек. Губы Рихарда презрительно искривились.

— Теперь всё будет по-другому, — повторил он, глядя мне в глаза. — Я тебя предупредил.

Сказав это, он вышел из кухни. Я выпрямилась. Ноги подкашивались, коленки дрожали. Не помня себя, подошла к двери и ухватилась за косяк. Хотела было пойти за Рихардом, хотя зачем, толком не знала сама.

Входная дверь хлопнула, и в этот же момент по лицу потекли слёзы.

— Ненавижу, — всхлипнула я в пустоту и потихоньку заскулила.