Помощница Темного

Алиса Калинина (2024)

Забросив меня неизвестно как в неизвестно куда, Судьба предоставила выбор. Остаться на всю жизнь монашкой или идти в помощники к Властителю снов, который наводит страх на всех жителей королевства. Так себе выбор, но бонусом ко второму шло спасение проклятой и изгнанной принцессы, которая меня отбила у негодяев. На нем я и остановилась. И теперь нужно не только выжить рядом с олицетворением зла, но еще и понять, о каком даре говорила моя бабушка. Пока за собой знаю только один — влипать в неприятности… А еще … не влюбиться в того. в кого нельзя влюбляться.

ГЛАВА 5

И однажды моя мечта сбылась. Отец приехал за мной, чтоб показать своим родственникам почти взрослую дочь. (Я тогда училась в восьмом классе).

Для меня, не покидавшей пределов нашего городка, эта поездка была путешествием в волшебную Нарнию. Только дверь находилась не в шкафу, за шубами, а в аэропорту.

Я из всех сил старалась не вести себя, как дикарка. Рассматривать огромные залы старалась незаметно, чинно следовала за высоким светловолосым мужчиной, которого не решалась назвать папой.

Тряслась от страха, представляя, каким скептичным взглядом меня встретит дворецкий у ворот замка. Как придирчиво будет рассматривать бабушка. И вдруг у папы уже есть другие дети, которые будут открыто насмехаться над моим несовершенным английским с ужасным акцентом.

Но страхи мои оказались напрасны. Величественный замок, поражающий своей строгой красотой, принадлежал не Патрику Финчеру. Он находился, как принято говорить, в шаговой доступности от его небольшого дома в городке Арундел. Так же назывался и сам замок.

Так что ни дворецких, ни других признаков аристократизма я не увидела. Классическая овсянка по утрам не сопровождалась знаменитым «Овсянка, сэр!» Потому что приносил ее не дворецкий, а бабушка Беатрис, чередуя с не менее знаменитыми тостами с джемом и пудингом. Ну и яичница с беконом, белой фасолью или помидорами.

В меня все влезало с трудом, но отказаться я не могла, чтоб никого не обидеть. Да и живности, которой можно было бы скормить несъеденное, не наблюдалось.

И сама бабушка была той самой классической английской дамой, со строгими буклями и в приличном платье, а не простой одежке, как у нас принято ходить дома.

Она не закатывала картинно глаза, слыша, как я коверкаю язык Байрона и Шекспира, а лишь слегка поджимала губы. Но поправлять не собиралась.

Как и показывать мне Англию. После завтрака и до обеда я была предоставлена сама себе, потому что госпожа Беатрис уходила по общественным делам. Отцу тем более некогда было со мной возиться — он работал в логистической компании и постоянно был в разъездах. И я так бы и уехала, ничего не узнав об Англии, если бы не восхитилась замком за семейным ужином. Даже без всякой задней мысли. Просить денег вообще мне претило. Да я и понимала, во сколько обошлось отцу привезти меня сюда.

Но в этот вечер у нас была в гостях моя двоюродная бабушка, сестра Беатрис, Эмилия. Она удивилась тому, что я еще не побывала внутри. И отец выдал мне немного денег на карманные расходы.

И в этот же день, совершенно случайно узнала, зачем на самом деле меня пригласили в гости. Да-да. Подслушивать нехорошо. Очень нехорошо, зато полезно для общего развития и для полной ампутации ненужных фантазий насчет того, что я кому-то нужна.

Беатрис поделись с сестрой, что хочет познакомить меня с папиной невестой и проверить ее на меркантильность, дав понять, что дочь Патрика будет единственной наследницей всего его имущества. И на минуточку, это совсем не тот дом, в котором мы живем. Оказалось, что папа довольно богатый Буратино. Логистическая компания его собственная, плюс несколько гостиниц.

Нет, я не претендовала не то что на наследство, но и на материальную помощь. Просто надеялась, что в этом мире кому-то нужна. Оказалось, нет.

Мама в свое время не сделала аборт, рассчитывая, что благородный англичанин заберет ее с собой. И потом начала винить меня в своей поломанной жизни. Можно подумать, что до меня она жила, как принцесса. Бабушке вообще я была сплошной досадой, пока не стала помогать по хозяйству.

И теперь, поняв, что и здесь меня используют, как подсадную утку, окончательно разуверилась в том, что могу представлять интерес сама по себе.

Я уже разучилась плакать, потому что поняла — мои слезы — это чуть ли не эликсир жизни для моих неприятелей. Маму они тоже раздражают. Поэтому пришлось расти стойким оловянным солдатиком. Принимать жизнь такой, какая она есть и не ждать чудес.

Но они, как известно, появляются тогда, когда их не ждешь. Пусть даже маленькое чудо, но радость от этого меньше не становится.

Получив деньги, на следующее утро я гордо зашагала к замку, чтоб как все туристы посмотреть замок изнутри. До того я лишь бродила вокруг, с восторгом разглядывая мощные зубчатые стены, башенки, огромные ворота.

Я даже прихватила с собой бутерброд, потому как рассчитывала по полной использовать полученную возможность.

Пристроившись к группе, я с открытым ртом слушала рассказ экскурсовода, впитывала, как губка, интересные факты, имена, истории. То, что я видела в интернете и в подметки не годилось живым эмоциям, которые я испытывала.

Щекочущее нервы благоговение перед могущественными владельцами замка, восторженный трепет от соприкосновения с историей, полной интриг, тайн и опасностей.

Нет, не то что меня тянуло бы окунуться в эти опасности. Я трусиха. Просто посмотреть, как кино, в случае чего нырнув под одеяло.

После того, как экскурсия закончилась, я решила самостоятельно пройтись по замку, там, где мы лишь пробежались. Начала с библиотеки.

Естественно, там отсутствовали всякие формуляры и книги никому не выдавались — они были, как и весь замок, частной собственностью нынешних владельцев. А сухонькая благообразная старушка с удивительно молодыми глазами скорей работала смотрительницей, а не библиотекарем.

Надо сказать, нужная должность. Если туристы из Колизея камни утаскивают, то что говорить о книжных раритетах?! Засунул за пазуху и был таков.

— Здравствуйте, — я осторожно улыбнулась старушке, опасаясь, что она меня выставит. — Можно я книги посмотрю?

— Смотри, пожалуйста. Ты читать любишь? — в голосе хранительницы послышалась смесь уважения с доброжелательностью.

Я восхищенно кивнула, одарив старушку благодарным взглядом. В моей семье чтение считалось неразумным времяпровождением, отлыниванием от учебы и домашних обязанностей. Особенно исторических романов. Среди одноклассников это занятие тоже не пользовалось уважением. Лидером девчачьей группировки и законодательницей стиля поведения была Лариса, предпочитающая, чтоб ее называли Лора. Махровая троечница, дочка состоятельных родителей. И сфера ее интересов находилась в диаметрально противоположном углу от книг. Мода. Тряпки. Вечеринки. Мальчики. И собственно еще и поэтому я носила «почетное» звание — заучка и получала соответствующие бонусы. Насмешки, унижения и обязанность делать контрольные для «королевы».

Так что мне приходилось зависать с книгами в читальном зале библиотеки, при хорошей погоде на заднем дворе школы, а дома только поздно вечером, когда мама и бабушка засыпали. Из-за этого я часто не высыпалась и походила на сонную муху.

Поэтому библиотека мне была родней родного дома. Сейчас же, окунувшись в атмосферу настоящих раритетов, я чуть не впала в фанатичный экстаз. Хотелось поздороваться с каждой книгой персонально, погладить твердый кожаный переплет, прикоснуться к страницам, хранящим историю. Глаза буквально разбегались от вида корешков с различным тиснением. А от одного названия я едва успела удержать свою поехавшую от изумления крышу. «Заклинания и амулеты».

Я нерешительно посмотрела на хранительницу и, получив одобрительный кивок, потянулась за сокровищем к верхней полке.

Конечно, это всего лишь книга, и никакой магией она не обладает. Но я всю свою сознательную жизнь мечтала заполучить амулет, способный защитить меня от нападок.

Моя трикотажная майка задралась, и я стыдливо ее одернула. Но старушка успела разглядеть мою некрасивую родинку, уродливым бугорком примостившуюся справа под ребрами.

— Достань-ка мне еще соседнюю книгу, — попросила хранительница. — Проверю, не пора ли починить.

Я выполнила просьбу и, передавая «Историю великих целителей» невольно коснулась ее руки.

— Ты замерзла? — удивленно спросила она. — Руки такие холодные…

— Да они у меня почти всегда такие. Температура тела пониженная. Но я себя хорошо чувствую, — поспешила я пояснить свою особенность.

Старушка смотрела на меня во все глаза.

— А ты случайно не родственница Финчеров?

Настала моя очередь удивляться.

— Да. А как вы догадались? — в моей голове понеслись галопом всякие мысли, но ни одна из них и близко не походила на правду.

— Хочешь, побеседуем? Я чай вкусный заварю, на травах?

Оттого, что мне уделяют внимание, я готова была растаять и тут же согласно закивала. Вопрос насчет родства с Финчерами меня зацепил буквально под ребра.

— Пойдем в мою каморку.

Оказалось, старушка здесь и жила, при библиотеке. Впрочем, почти все сотрудники тоже никуда не уезжали после работы. Садовники и уборщики оставались в своем флигеле. Охранники, понятное дело, тоже имели свой угол. Приезжали только экскурсоводы, которым после закрытия, делать в замке было нечего.

— Ты не думай ничего плохого, — усаживая меня за небольшой стол, покрытый зеленой, вязанной из простых ниток, скатертью, сказала хозяйка книжного рая.

— Патрик — мой внук. Но невестка распорядилась так, чтоб он забыл о моем существовании. Мой сын, его отец, женился по расчету на богатой бездетной вдовушке. Родился Патрик. Но мне места в их семье не нашлось. Беатрис заявила, что с ведьмой знаться не желает.

Видя мои округлившиеся от испуга глаза, она поспешила успокоить.

— Детка, ведьмы — это не те, кем пугают и малышей, и взрослых. Это женщины с особенностями. Не такие как все. Есть темные, колдуньи. Их, действительно, стоит опасаться. Они и порчу наведут, и со света сживут. А ведьмы — это ведуньи. Им многое дано, главное — найти свой путь и поверить в себя. Иначе их заклюют, как гадкого утенка.

Она пристально посмотрела мне в глаза и, найдя в них отклик на свои слова, понимающе покачала головой.

— Тебе это знакомо…, — произнесла она скорей утвердительно, нежели вопросительно. — Таким, как ты, туго приходится, пока они не окрепнут и не начнут ценить себя. И тогда им многое открывается. В свое время я испугалась дара и не стала его развивать, не стала искать нужные книги. Боялась, что от меня откажутся и я останусь в одиночестве. Но время от времени я пугала своих родных неожиданными предсказаниями, которые вырывались у меня. Предсказания сбывались, а они говорили, что я накликала. Вот и получилось, что в одиночестве я все равно осталась. И ты для меня как чудо, на которое уже и не надеялась.

— А почему вы думаете, что я…, — я замялась. В моем неокрепшем уме слово «ведьма» взорвалось, как бомба. — Особенная?

Я еле выдавила это слово и почувствовала, как холодок пробежал по спине. Я даже боялась дышать, чувствуя себя на пороге новой жизни.

— Особенную, или ведьму, можно узнать по ряду признаков. Во-первых, наследственность. Во-вторых, признаки на теле — необычные родинки, родимые пятна. В — третьих, пониженная температура тела.

Потрясенная, оглушенная этим открытием, я смотрела на свою прабабушку и не могла вымолвить ни слова. Мне казалось, что огромный камень, который придавливал мою душу, раскололся на мелкие куски, потом на песок и сейчас просто осыпается, даря мне легкость и понимание.

Теперь все становилось на свои места, и я могла объяснить, почему никому до меня не было дела, почему меня преследовали и унижали, хотя я никого и никогда не обижала. В итоге я замыкалась и вызывала еще большее неприятие. То, чего не понимаешь, угнетает, лишает сил и энергии.

Наконец я опомнилась.

— А как вас зовут?

— Маргарет. А ты Симона? Мне приснилось это имя, и я не знала, к чему. А оказалось, к моему чуду.