Вне закона. Бастард и попаданка

Алиса Калинина, 2023

Я тихоня, которую бросил любимый. Что я сделала? Сняла скальп с соперницы? Перебила посуду? Нет! Всего лишь пожелала начать новую жизнь. Вселенная одобрила. И теперь я совершенно одна в чужом мире, без документов и крыши над головой. Меня ищут стражники, преследуют злодеи. Но как только появляется рыцарь-спаситель, оказываюсь в еще большей …передряге. Чтобы выжить, мне нужно стать другой и не впустить в свое сердце любовь… Но получится ли устоять ?

Глава 9

Вселенная оказалась благосклонной, и, не успела я выбиться из сил, как мы встретили людей, отправившихся на поиски потеряшек.

— Ты кто? — грозно спросил здоровый мужик в темном кафтане. Чистые волосы до плеч и аккуратная борода убеждали, что это не бродяга — перекати — поле, из которых процентов двадцать порядочных. Если судить по Пипину и его компании.

— Это Лиз, — немного перекроив мое имя, поспешил ответить Коннор. — Она нас от волка спасла! И накормила.

Отдав малышку крепышу, я обессиленно опустилась на землю. Вот я выбралась из леса. Встретила людей. И что дальше?

В голове образовалась звенящая пустота, от острого чувства жалости к себе сдавило сердце, и я, закрыв лицо руками, заплакала. По-прежнему мне некуда идти, и я никому не нужна. И в этой чертовой дыре моя новая жизнь так и закончится, не успев начаться.

— Эй, ты чего? — спросил кто-то. — Пойдем к Рихарду, расскажешь, как ты нашла детей. Если устала, вон телега. Садись.

Я согласилась. В конце концов, может там найду какую работу, чтоб не помереть с голоду. Тут же перед глазами возникла табличка: «Работаю за еду». Я опять всхлипнула и взобралась на убогий тарантас.

А в моем представлении средневековые барышни ездили или на карете, или верхом на лошади в элегантном дамском седле. Грейс и Коннор прижались ко мне с двух сторон, как воробышки, и мое сердце растаяло от умиления.

Мне бы тоже хотелось вот таких двух воробышков. Своих, конечно. Мужа, за которым, как за каменной стеной. Как тот красавчик из сна. Его образ намертво врезался в память. Может, он какой-то актер, что я так хорошо его запомнила?

За размышлениями я не заметила, как мы добрались до места. Оказалось, что отец этих малышей — хозяин приличного постоялого двора. Но, прежде, чем я познакомилась с ним, увидела настоящий концерт.

Едва телега въехала в ворота, на крыльцо выбежала мачеха детишек. Статная, можно даже сказать, красивая женщина средних лет. Одета была не в пример горожанкам, которых я видела, нарядно. Ярко-зеленое платье по низу расшитое узорами. На голове — кокетливый кружевной чепчик. А на лице — явное присутствие если не косметики в привычном понимании, то каких-нибудь растительных аналогов точно.

— О Боги! — истерично закричала она. — Мои крошки ненаглядные! Я все глаза выплакала!

Она кинулась обнимать детей, но актриса из нее была отвратительная. Ни слез радости, ни облегчения на ее лице не было и следа.

Грейс спряталась мне за спину, а Коннор вырвался из цепких лап этой чернобровой куницы и помчался к крыльцу.

Выскочивший из помещения отец подхватил его на руки и принялся целовать. Тут сразу было видно, что чувства настоящие. С Коннором на руках он подбежал к телеге и, усадив сына на край, прижал к себе Грейс.

Сцена была душераздирающая. По суровому лицу мужчины текли настоящие слезы. Хотя по всему видно, что плакал он последний раз где-то в раннем детстве, когда получил ремня за шкоду.

— Рихард, какое счастье! Они нашлись! — мачеха малышей кинулась на шею мужу. — Я тебе говорила, что все в порядке будет! Я говорила!

— Подожди, Эмма, — отстранил он жену. — Надо все выяснить!

— Что выяснять! Дети голодные, еле на ногах держатся! Вот придут в себя, отоспятся, тогда и будешь выяснять.

Ага-ага. А ты подсыплешь в еду отравы и скажешь, что они, видно, еще в лесу ядовитых ягод наелись. Мне показалось, что и дети подумали о том же, потому что прижались к отцу еще крепче.

— Рихард. Эта девчонка вывела их из леса. Из той части, которая гиблой называется, — принялся объяснять один из сопровождавших нас мужчин.

— Что? — взревел папаша, очевидно, еще не пришедший в себя от радости. — Это она их туда завела?!

Да что ж за напасть-то?! То блудница, то злодейка, которая в лес детей завела! Я хотела открыть рот, чтоб сказать ему пару ласковых, но меня опередили.

— Папа, не кричи на Лиз! — заревела девчушка. Пережитый страх, радость от спасения и гнев на несправедливость собрались в гремучий коктейль. И тут до истерики недалеко.

— Грейс, детка, не плачь. Иди ко мне, — я погладила тонкую ручонку, и малышка, отлепившись от отца, прижалась ко мне.

Коннор, как старший, пояснил.

— Лиз спасла нас от волка. Развела костер и пожарила грибов. Потом всю дорогу несла Грейс, а я сам шел.

Переполненный гордостью мальчуган оглядел всех вокруг.

— А в лес нас завез дядя Говарда. Говард обещал отвезти нас на ярмарку, но только чтоб никто не знал.

— Это вранье. Мальчик все время у меня на глазах был. И он знает, что дальше лавки молочника заходить нельзя. Куда б он мог отвезти?! — как всполошившаяся курица, закудахтала Эмма.

Папаша, очевидно, еще не отошел от стресса, поэтому посмотрел на жену с недоумением. Я не выдержала.

— Ну так сходите к молочнику. Узнайте, с кем уехали дети. И был ли с ними Говард.

— Рихард, ты б это, девчонку покормил, что ли? У нее самой душа еле в теле. А мы пойдем разберемся, — предложил худощавый, похожий на охотничьего пса, мужчина.

— Грета! — зычно крикнул отец малышей в открытое окно. — Быстро неси сюда пирог рыбный, куриные ножки и баклагу квасу.

Рихард, несмотря на крайнюю степень волнения, кажется, пришел к тем же выводам, что и я. И решил не откладывать расследование ни на минуту.

Запыхавшаяся повариха вынесла корзинку с едой и поставила на телегу. От восхитительного запаха у меня едва не закружилась голова, а во рту собралось столько слюны, что я опасалась, как бы она не начала капать, как у голодного бульдога. А то еще и эти скажут, что я бесноватая.

— Ешьте, — скомандовал Рихард.

Моя рука уже дернулась, чтобы схватить лакомый кусочек, но я вовремя опомнилась. Не стоит привлекать внимание к тому, что я левша. Ведь реакция этих людей может быть непредсказуемая, судя по тому, что мне пришлось пережить за эти пару дней. Я сделала вид, что поправила чепчик и включила несостоявшегося педагога.

— Дети, я знаю, вы очень голодны, но сразу много нельзя. Только одну ножку и кусочек пирога. И давайте соревноваться — кто медленней съест свою порцию! Кто победит, тому открою страшную тайну.

Какую тайну открыть я еще не придумала, но уберечь детей от проблем с желудком, а то и от заворота кишок я обязана. Да и самой было трудно удержаться, чтоб не накинуться на еду. Ведь я готова была проглотить эти соблазнительные куриные конечности с костями.

Рихард оценил мою хитрость и одобрительно кивнул.

Тактика сработала. Малыши растягивали, как могли, хотя представляю, как было трудно.

Не успели мы доесть ароматные ножки и обсосать косточки, как доехали уже до лавки молочника. Свидетелей набралась целая куча. Мальчишка — посыльный точно описал мужика, представившегося дядей, а потом сказал, что недавно видел их с Эммой у церкви.

Сложить два плюс два труда не составило.

Злодейка надеялась, что в толчее рыночной площади никто внимания не обратит на телегу и трех ребятишек. Тем более, она рассчитывала, что когда найдут бездыханные, а то и обглоданные тела пасынка и падчерицы, даже свидетели забудут, что видели. Тем более они поехали совсем в другую сторону от той, в которой малыши оказались.

Парнишка уверенно показал рукой туда, где находилась столица этого абсурдного государства. С чудным названием Предаторн. Насколько я знаю английский, это слово означает «хищник», без «н», и в название города его брать — ну такое себе…

Стоп. А на каком языке тут вообще говорят? И почему я не ощущаю языкового барьера? Что это не Россия, понятно даже по именам. Очень странно… Чтоб не сломать себе мозги, я решила отложить на потом размышления на эту тему. Тем более, что Рихард меня отвлек.

— Лиз, я должен тебя отблагодарить. Я не знаю, что со мной было б, если б не ты. Тебя, небось, родные обыскались? Раз сама в лесу заблудилась, — голос его звучал глухо, лицо будто закаменело, а взгляд напоминала взгляд побитой собаки. Еще бы! Жить с женщиной, доверить ей своих детей и получить такое!

Я покачала головой. Опять мои нервы превратились в натянутые струны, которые звенят от малейшего прикосновения.

— Я сирота. И у меня много других проблем, — тихо сказала я, чтоб информация не дошла до чужих ушей.

— Ну переночуешь у нас. Отдохнешь. И за детьми присмотришь. Боюсь на минуту теперь оставлять. А завтра пойдешь, куда тебе надо, — Рихард, суровый сильный мужик, просительно заглядывал мне в глаза.

Набивать себе цену и говорить, что прямо не знаю, как и быть, я не стала.

К тому же я была просто счастлива хоть на одну ночь получить крышу над головой.

— Хорошо, я согласна.

Малышня, изо всех сил растягивающая трапезу, возликовала.

— Лиз, оставайся с нами! — дружно воскликнули они, несмотря на то, что от усталости у них закрывались глазки.

— Останусь, — заверила я. — От вкусной еды и чувства безопасности меня тоже клонило в сон. Но впереди разборки с Эммой. И что-то мне подсказывало, что уклониться от участия в этом не получится. Ведь я свидетель, и должна подтвердить, что дети были найдены в лесу и им угрожала опасность.

Поэтому я проморгалась и настроилась на неприятности.

И они не замедлили нарисоваться. Рихард на обратном пути забрал из храма священника, чтоб подать прошение о расторжении брака.

На мое счастье, тот оказался милым старичком, который закрыл глаза на отсутствие метрики у свидетельницы. Сгорая со стыда, я опять соврала, что отстала от родственников, а все мои вещи и метрика у них.

Очевидно, чудовищность поступка Эммы так потрясла старичка, что он даже не стал допытываться, чего меня занесло в лес, если путь лежал к городу, а не в чащобу. Он одарил меня своей милостью — помахал крестом перед носом и благословил.

Зато Эмма стала моим личным врагом. Рихард, заручившись поддержкой церкви, выгнал жену из дома. Подбирая свои шмотки, которые вылетали из личных покоев супругов, она орала, что ненавидит меня и что я еще глубоко пожалею, что появилась на этом свете.

Я усмехнулась. Испугала кота сосиской! Да я только и делаю, что жалею о своем непродуманном желании и появлении на этом конкретном свете! Каждую минутку, свободную от вытаскивания себя из всяких неурядиц, которые щедро сыпятся на мою голову!

Да лучше б я сейчас ночевала в подсобке в кафе и растравливала душевные раны, чем вот это все!

Усевшись на обочине на свои корзины и узелки, она, наверно, решила дождаться первого, кто согласился бы ее довезти. Несмотря на то, что она оказалась такой же беглянкой, как и я, даже капли сочувствия я не нашла в себе. Вообще за такое прибить надо! Или на крайний случай, в тюрьму посадить. Меня вон ни за что на веревку привязали!

— Лиз, пойдем в дом, — позвал меня Рихард, давая понять всем остальным, что концерт окончен.

Постоялый двор «У Рихарда» был вполне приличным заведением. Забыв об усталости и страхах, я с любопытством рассматривала помещение. На первом этаже располагался обеденный зал и кухня. Каменные стены украшены гравюрами со сценами охоты и канделябрами. В небольших проемах для окон — настоящие витражи. Насколько я понимаю, удовольствие не из дешевых… Но возможно, именно они и создавали атмосферу настоящего замка, а не дешевой забегаловки. Прочные деревянные столы были идеально чистыми, что тоже шло большим плюсом.

На втором находились личные комнаты владельца и «номера» для постояльцев. Один из них Рихард любезно и предоставил мне.

— Вот, Лиз, располагайся, — он махнул рукой, приглашая войти. — Если спустишься по другой лестнице — попадешь в хозяйственную часть. Там ванная комната. Всегда горячая вода есть.

Хозяин говорил коротко, скупо, будто боясь, что его заподозрят в излишней любезности.

— Я попозже зайду. Еды принесут тебе.